Судьбы военнопленных - Ильяс Дауди - Цена Победы - 2014-02-15
В. ДЫМАРСКИЙ: Добрый вечер, здравствуйте. В рамках программы «Цена Победы», или на месте программы «Цена Победы», сегодня у нас продолжение Афганского марафона. Меня зовут Виталий Дымарский, то есть, я на месте в 8 часов вечера по субботам. А сегодня у меня в гостях Герой России Ильяс ДАуди. Правильно я ударение ставлю, Ильяс?
И. ДАУДИ: ДаудИ.
В. ДЫМАРСКИЙ: Дауди, с французским таким, на последний слог.
И. ДАУДИ: С персидским.
В. ДЫМАРСКИЙ: Да. Старший сержант запаса, заместитель командира разведвзвода разведроты 149-го гвардейского мотострелкового полка, еще раз повторю, Герой России. Здравствуйте, Ильяс, очень рад вас здесь видеть. Будем мы сегодня беседовать с этим замечательным человеком.
До того я должен вам кое-какие вещи напомнить, уважаемые слушатели. Во-первых, продолжается в рамках марафона сбор средств. И напоминаю, что вы должны послать смску на номер – то есть, как должны? если хотите, конечно, никого не принуждаем – смску на номер 7522 с текстом «25лет» без пробелов, то есть, двойка, пятерка, л, е, т, пять знаков без пробелов. Стоимость смски 45 рублей. Также средства можно перечислять на расчетный счет и с помощью Яндекс кошелек, и вся подробная информация об этом на сайте «Эха Москвы», если вы откроете, вы там увидите все, как это можно сделать. Сбор средств идет, уже известно примерно, ну, там, собственно говоря, вы можете увидеть тоже, сколько собрали вот через Яндекс кошелек. А, к сожалению, видимо, основная сумма, которая будет через смски, это операторы сообщат, там, через пару дней, видимо, там какая-то технология это не позволяет сделать.
Второе, что я должен вам сказать, это то, что мы продолжаем дарить книги, книги на афганскую тематику, безусловно. Я вам сейчас скажу в коротком варианте, есть книги, автор Юрий Мещеряков «Панджшер навсегда», Николай Прокудин «Бой под Толуканом», Геннадий Васильев «В Афганистане, в «Черном тюльпане», Анатолий Воронин «Второй пояс», Александр Карелин «Регистан где-то рядом», Николай Прокудин «Рейдовый батальон», Равиль Бикбаев «56-я ОДШБ уходит в горы». Вы просто пишете смску на номер +7 985-970-45-45, какую из этих книг вы хотите, и вы ее получаете, я надеюсь, что достаточно быстро, насколько наши референты сумеют все это дело оформить и сделать.
Я, по-моему, выполнил все обязательства перед тем, как начать беседу с Ильясом Дауди, и тогда мы и начнем.
Ильяс, вы разрешили так, без отчества, да? Скажите мне, пожалуйста, вот давайте вот с чего начнем. Вы, ну, из такой интеллигентной, скажем, семьи, да? Ну, почему, «скажем»? Из интеллигентной семьи. Вы студент, и отправляетесь на войну в Афганистан. Добровольно, как я понимаю.
И. ДАУДИ: Именно так.
В. ДЫМАРСКИЙ: Что происходит в голове у молодого человека, студента, если я не ошибаюсь…
И. ДАУДИ: Нефтегазового…
В. ДЫМАРСКИЙ: Нефтегазового имени Губкина, да?
И. ДАУДИ: Да.
В. ДЫМАРСКИЙ: Института престижного, что происходит в голове, что толкает вот на этот поступок, да? Вы, вот по вашим представлениям молодого человека, я понимаю, там романтика и все там присутствует, да? Но вот в вашем представлении, вы что едете защищать? Вы за романтикой едете? Вы выполняете вот этот вот абстрактный для меня, на мой взгляд, интернациональный долг, непонятно перед кем долг, да? Вы едете, так сказать… в общем, вариантов много. Вы сейчас нам расскажете.
И. ДАУДИ: Да, я расскажу. Я родился на юго-востоке республики Татарстан действительно в семье интеллигенции. Мама моя была заслуженный врач Российской Федерации, она был заведующей родильным домом нашего города. Отец был инженером-нефтяником. И, собственно, наверное, будущее мое, оно было как-то запрограммировано. Я должен был стать либо медиком, поступив в Казанский медицинский институт, куда очень рекомендовала мать, либо поступить в нефтяной институт. Сложилось так, что вся моя юность была связана со спортом, я занимался боксом и поэтому был как-то, скажем, всегда в команде, и были старшие ребята, были младшие ребята, то есть, полный цикл преемственности поколений. И старшие ребята, сложилось так, что в 80-е годы стали призывать в Афганистан. Тогда человек, если он не поступает в вуз, либо уходит по какой-то причине в академический отпуск, он понимал, что у него выбор – только армия. И тогда как-то непринято было уклоняться от армии, и все наши спортивные старшие товарищи уходили служить в Советскую армию и очень часто попадали в Афганистан. Некоторые из них погибли. Вот эта драма прошла через мою жизнь, мы всем двором, всей секцией ходили их хоронить, это вот первые неизгладимые впечатления, связанные с Афганистаном. Второе. Поступив в Институт нефти и газа имени Губкина, став студентом московского вуза, я имел свободное время и вечерами любил украдкой сидеть слушать радио «Свобода», и во время очередных выпусков этих, тогда еще запретных эфиров радиостанций, радио «Свобода» или «BBC»…
В. ДЫМАРСКИЙ: «Эха Москвы» еще тогда не было.
И. ДАУДИ: Еще не было, да. Значит, стали давать в эфир интервью наших бывших военнопленных, служащих ограниченным контингентом советских войск в Афганистане, которые рассказывали о том, что в частях Советской армии, дислоцированной в Афганистане, имеют место неуставные взаимоотношения, имеет место жестокое обращение с местным населением в Афганистане и прочее. Но это подогревало мой интерес.
В. ДЫМАРСКИЙ: Что, захотелось это увидеть?
И. ДАУДИ: Это второй аспект. Третье. Ну, мы, безусловно, вы помните, мир тогда в 85-м году, было прекрасное время, мир был двуполярен, был Советский Союз, были Соединенные Штаты Америки, и я как политически подкованный юноша понимал, что если мое поколение где-то вот на передовой, я обязательно должен быть к этому причастен. И если мое поколение воюет, значит, я должен пройти тропами этой войны. Поэтому, институт располагался на Ленинском проспекте, значит, я относился к Черемушкинскому военкомату, сегодня он Гагаринский, тогда комиссаром этого военкомата был очень известный человек полковник Накашидзе. И, значит, я раз к нему прихожу с заявлением, два, три, я примелькался, значит, он видит, парень с напором, а это вызвало такое противодействие с его стороны, поскольку он, будучи грузином, мне как-то заявил следующее: посмотри, у меня целая приемная народу, там, родственники, которые своих племянников, детей, земляки его в большей степени, пытаются уклонить от армии, а ты мне тут вот просишься на смерть. В общем, доходило до серьезного такого напряжения. Последней каплей было, когда я к нему пришел, он сказал: я сейчас позвоню ректору, и тебя отчислят из института. Я говорю: ну, хорошо, это будет как раз поводом, чтобы я призвался. И в один день мне повезло, на моем заявлении он ставит свою резолюцию, будешь, говорит, ты по этим горам бегать, и вот так я оказался в Туркестанском военном округе. Учитывая, что у меня к тому времени было звание кандидата в мастера спорта по боксу, когда мы попали в воинскую часть, шел отбор в разведывательную роту. И первое, что задал офицер, когда нас ночью привезли в КАМАЗах, привезли в часть, это где-то, наверное, часов в 5 утра было, подошел офицер в маскхалате, и сказал следующее: те, кто имел проблемы с законом и те, кто имеет спортивные разряды – выйти из строя. Ну, и набралась компания, вот из этих юношей была сформирована разведывательная рота, которая готовила ребят для выполнения интернационального долга в Афганистане.
В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, понятно. И так началась боевая жизнь.
И. ДАУДИ: Да.
В. ДЫМАРСКИЙ: Ильяс, вот еще какой вопрос. Ну, я знаю, что вы были тяжело ранены, да? Были в госпитале. Вот я думаю, что во время войны, любой войны, госпиталь – это, помимо всего прочего, еще и время для размышлений, да? Вот когда вам приходилось – а я знаю, что приходилось – по многим госпиталям, да, не хочу сказать слово «валяться», но побывать во многих госпиталях, и когда вы задумывались вот о том пути, коротком достаточно, по времени, я имею в виду, прошли в Афганистане, вам никогда не приходила в голову мысль, что вы, ну, не то, чтобы ошиблись, что, может быть, не надо было этого делать? Может, надо было продолжить учиться в институте? Не было ли сожаления?
И. ДАУДИ: Ну, учитывая, что все закончилось достаточно драматично, в таких случаях есть единственно правильный путь – не задумываться об этом. Вот эта страница закрылась, дверь захлопнулась, поезд ушел – все, значит, думать об этом не стоит. Это мой подход.
В. ДЫМАРСКИЙ: Ни о чем не жалеть, да?
И. ДАУДИ: Абсолютно, по крайней мере, если отыграть назад невозможно, то значит надо закрыть страницу и эту ситуацию попытаться использовать уже в позитиве, так, чтобы она уже работала на тебя. А произошло это так, что в ходе очередной войсковой операции, которая проводилась в зоне ирано-афганской границы, мы попали в достаточно сложную ситуацию при овладении базовым районом, как принято говорить, моджахедов, тогда говорили – мятежников. И мы оказались на высоте, на которой развивались события достаточно интенсивно, и многие мои боевые товарищи получили ранения, мне удалось троим из них оказать серьезную своевременную медицинскую помощь, однако при выполнении очередной боевой задачи спустя два дня я их догнал в госпитале, мое ранение, к сожалению, было значительно более тяжелым, чем у них, вот, дальше путь…
В. ДЫМАРСКИЙ: … вы потеряли ногу?
И. ДАУДИ: Да, я перенес серьезную ампутацию, одну из ног, вторую ногу мне долго латали, делали шесть, в общей сложности, шесть операций в госпиталях Афганистана, ну, в дислоцированных там военных госпиталях, дислоцированных в республике Афганистан. И в этом смысле я конечно крайне рад тому, что это происходило именно там, а не в госпиталях на территории Советского Союза, потому что с нами работали асы полевой хирургии, скажем так, военные врачи, медицинское оборудование было…
В. ДЫМАРСКИЙ: Это прямо там, в Афганистане?
И. ДАУДИ: В Афганистане, да.
В. ДЫМАРСКИЙ: Какие-то полевые госпитали?
И. ДАУДИ: Это госпитали, ну, при каждом там соединении, дивизии, бригаде.
В. ДЫМАРСКИЙ: Это какие-то стационарные здания или?..
И. ДАУДИ: Там модули, правильно можно сказать, модули, да, в которых производились вот эти операции. Соответственно, первая была непосредственно в зоне проведения, операция, вторая уже в Кабуле, в Центральном армейском клиническом госпитале, и как я сказал, что врачи были действительно асами, люди, через руки которых прошли, там, тысячи таких ребят с очень сложными тяжелыми ранениями.
В. ДЫМАРСКИЙ: А сколько вы в общей сложности успели провоевать?
И. ДАУДИ: Полтора года.
В. ДЫМАРСКИЙ: Провоевать?
И. ДАУДИ: Да. Год с небольшим у меня была служба, и около 4-х месяцев в госпиталях, в Афганистане только, только в Афганистане.
В. ДЫМАРСКИЙ: А потом?
И. ДАУДИ: А потом Ташкент и прочее.
В. ДЫМАРСКИЙ: А в Ташкенте тоже госпиталь?
И. ДАУДИ: Да, 340-й госпиталь, окружной госпиталь находится в Ташкенте, Туркестанского военного округа. Поэтому, ну, хочу сказать, что в госпиталях была особая атмосфера тогда, именно в афганских госпиталях, потому что вот такой принцип товарищества, принцип всеобщего участия и врачей, и медсестер, и санитаров, которые все время с тобой соприкасались, и хочу сказать, что госпиталь в Кабуле – это было помещение конюшен королевской гвардии короля Захир-Шаха вот на всякий случай доподлинно, в больших таких вот капитальных строениях были поставлены вплотную койки в два яруса…
В. ДЫМАРСКИЙ: Неплохо коней содержали, да, видимо…
И. ДАУДИ: Да, здания были очень фундаментальные. И вот эти большие помещения были полностью забиты ранеными. Когда проводилась очередная войсковая операция, неспособные вместить дополнительный поток раненых, значит, врачи вынуждены были размещать вот такие койки в коридорах. То есть, это было связано со своевременной эвакуацией раненых из Афганистана в Союз, и поэтому вот там те, кто являлся пациентом, который на протяжении какого-то долгого времени находился в госпитале, это все проходило через его глаза. И значит, раненых было настолько много, что обычная традиционная перевязка утренняя, которая предполагает обрабатывание ран, ребята, которые имели сквозные ранения сквозь кости, на конечности которых были оборудованы аппараты Елизарова, которые стягивали вот этими дисками кости, сращивали, они самостоятельно обслуживали собственные раны, там, обрабатывали, потому что на них физически не хватало рук.
В. ДЫМАРСКИЙ: Не хватало времени.
И. ДАУДИ: Да. Физически не хватало рук. И первым, что, конечно же, у меня оставило такое впечатление, там, что заставило обратить на себя внимание, когда жизнь начинается, собственно, поздно ночью, уже на ночь, значит, врачи сдают смену, темень такая, в углу где-то горит настольная лампа дежурной медсестры, и, ну, солдаты предоставлены себе. Это время, когда тебе никто не мешает мыслить, думать, что тебя ждет впереди, а для людей, которые получили серьезное увечье, безусловно, это такой очень тяжелый момент. Вот он для себя как-то мысленно выстраивал себе путь, как он будет пролегать, этот тяжелый путь домой, с увечьем тяжелым, там, с потерей зрения, с потерей рук, ног, там и прочее. И поэтому, конечно, вот в это время, порою, понимая, будучи сам тяжело раненым, поднимаю с подушки голову, я обращал внимание, что вот вдоль этой череды коек горят вот эти, тлеют огоньки сигарет. Вот каждый сидит, о чем-то думает. А вокруг этого какое-то невидимое облако, какая-то аура, такая тяжелая аура, которая вот над этим человеком висит, над тем, что он загружен мыслями вот этими, которая передает атмосферу вокруг него.
В. ДЫМАРСКИЙ: Все висело в воздухе.
И. ДАУДИ: Да. Все висело, такая тяжелая аура. И конечно же умение друг друга поддержать вот в госпиталях, вот это другое братство. Понятно, что в бою там на…
В. ДЫМАРСКИЙ: … есть какая-то разница между боевым таким братством и…
И. ДАУДИ: Вы знаете, да. Но тем не менее, вот хочу сказать, оно нисколько не…
В. ДЫМАРСКИЙ: … не меньше…
И. ДАУДИ: Не меньше, да. Оно такое же крепкое. Вот оно такое же крепкое, да. Вот там есть истории на переднем крае, на линии огня, в условиях гор, дальних походов, что было тоже крайне тяжело, да. А есть еще история, та, которая происходила в госпитале.
В. ДЫМАРСКИЙ: Здесь, наверное, больше психологии, а там больше такой чисто физической помощи, военной помощи, а здесь больше психологической.
И. ДАУДИ: Волевые какие-то качества, да, там, дух, собственно, он был, конечно, и в первом эшелоне, и в то же время вот на госпитальной койке. Он был и там, и там необходим, потому что все-таки надо было себя достойно вести. Потому что все, вот этап пребывания в госпитале, он был сопряжен с физической болью, и для того чтобы там при всяких операциях или медицинских процедурах не кричать, мы брали вот эти подушки, обычные подушки, и забивали себе в рот, кусая их, чтобы не было слышно крика. Потому что не кричать было невозможно.
В. ДЫМАРСКИЙ: Что же, не было обезболивания?
И. ДАУДИ: А сколько можно колоть, это, понимаете, во-первых, это наркотик, да? Они сразу же ориентировали, медики, сразу же ориентировали пациентов, для того чтобы они от этого отказывались. Это первое обстоятельство. Потом, второе обстоятельство – ну, каждый день это невозможно делать, потому что каждый день боль, ну, на протяжении, там, ранения – я сейчас говорю о тяжелых ранениях.
В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, да.
И. ДАУДИ: Да, в частности, о том, которое сам пережил. Все время колоть обезболивающее невозможно, можно было подсесть на наркотик. И там это как-то вот не приветствовалось. И поэтому было, сразу же кто приходил, кто не знал, вот давали эти подушки. Я помню, когда я только прибыл в Кабульский госпиталь с Шинданда, с запада Афганистана, у нас была большая такая палата огромная, и к ней примыкала небольшая маленькая. Там лежал офицер, он орал всю ночь. Он был командиром взвода, танкового взвода из Кандагара, он подорвался, танк подорвался на фугасе…
В. ДЫМАРСКИЙ: Не самое лучшее место.
И. ДАУДИ: Да. И тазобедренная кость там у него была осколками раздроблена, и вот это говорит о том, что даже к тому, чтобы мужественно выглядеть и в госпитале, нужно было иметь серьезную волю. И безусловно многим вещам, вот когда там заканчивалась смена, приходили офицеры, будучи, там, майорами, подполковниками, они нам, конечно, вот эти навыки передавали.
В. ДЫМАРСКИЙ: Еще у нас осталось несколько минут до наших новостей середины часа, я бы хотел еще поговорить именно об Афганистане, а потом, может быть, во второй части поговорим, что после Афганистана, да? Здесь, во-первых, вопрос к вам пришел, услышав вашу историю, тоже спрашивает… сейчас, назвать надо человека, вот: «Как ваше решение – это Максим из Москвы – как ваше решение отправиться в Афганистан восприняли родители?»
И. ДАУДИ: Скрывал.
В. ДЫМАРСКИЙ: Что же, они не знали, что вы в Афганистане?
И. ДАУДИ: Нет, однозначно нет. Если бы я…
В. ДЫМАРСКИЙ: Знали, что в армии?
И. ДАУДИ: Ну, я сказал, что, знаете, с 85-го года приказом министра обороны Соколова начался призыв из высших учебных заведений. Но он должен был состояться в июне, после летней сессии, а призывы в Афганистан – это были ранние месяцы весны, апрель-май, ну, край – май. Поэтому нужно, если была задача попасть в Афганистан, надо было уйти до сдачи, при этом я написал заявление в деканате, все, и ушел. И скрывал. Если бы, например, это происходило на родине в Татарии, то родители бы, конечно, это раскусили, потому что мать там очень известный человек и авторитетный. А в Москве уже шли по тому курсу, который выбрали.
В. ДЫМАРСКИЙ: Ильяс, ну, я думаю, у меня такая тема есть, она вообще очень личная и не обсуждаемая публично, но все-таки я рискну вам задать этот вопрос, так, у нас чтобы до перерыва успеть. Вы из Татарстана?
И. ДАУДИ: Да.
В. ДЫМАРСКИЙ: Да? Вы по национальности тоже татарин?
И. ДАУДИ: Татарин.
В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, я говорю еще раз, вопрос не очень приличный, не хотите – не отвечайте. Вы мусульманин или нет?
И. ДАУДИ: Да.
В. ДЫМАРСКИЙ: А вот тогда уже были мусульманином? Ну, то есть…
И. ДАУДИ: Всегда был.
В. ДЫМАРСКИЙ: Да?
И. ДАУДИ: Это уклад.
В. ДЫМАРСКИЙ: А вот этот вот религиозный фактор играл какую-то роль, когда вы туда в Афганистан попали?
И. ДАУДИ: Ну, вы знаете, я все-таки, наверное, если смотреть со стороны, с точки зрения…
В. ДЫМАРСКИЙ: … или вы больше были советский человек тогда?
И. ДАУДИ: В первую очередь все равно советский. В первую очередь советский. Понимаете, вот у меня был, там, я старался всегда по мере возможности входить в какой-то контакт, это не очень приветствовалось командованием, но командование не всегда было рядом, поэтому я старался входить в контакты, и в том числе с афганским населением. Понимать, где какие люди живут, какой у них уклад, и прочее, да? И собственно, поскольку я вырос в мусульманской семье, там, в татарско-мусульманской семье, очень много было в укладе общего и, соответственно, это только там для меня ну, как сказать, подогревало мой интерес к этому народу. Но абсолютно не мешало мне выполнять мой солдатский долг. Когда есть противостояние, вот мои боевые товарищи, с которыми я пришел из Советского Союза – это мои боевые товарищи, и других нет, на той стороне враги…
В. ДЫМАРСКИЙ: Мне говорили, я не знаю, насколько это правда, что в Афганистан, например, не призывали на солдатскую службу из Средней Азии.
И. ДАУДИ: Абсолютно сильно призывали! Здорово призывали! Большое количество из Средней Азии, из республик Средней Азии, и они очень достойно долг выполняли.
В. ДЫМАРСКИЙ: А мы, кстати, в конце нашего сегодняшнего часа поговорим с одним из таких людей из Узбекистана.
И. ДАУДИ: Да, очень достойные ребята из Узбекистана. И, значит, фарсиговорящие, будем говорить, язык там, таджикский язык, он же очень похожий на язык таджиков, и там есть в Узбекистане узбеки, говорящие на таджикском языке, там, в прошлом, значит, таджики, да? Они безусловно являлись переводчиками и помогали нам в контакте с местным населением. И они так же воспринимали свой долг…
В. ДЫМАРСКИЙ: А местное население шло на контакт? Не было вражды такой?
И. ДАУДИ: Шло, шло, население всегда шло на контакт, я считаю, что контакт вот за период Афганской войны, диалог, да? он всегда был полезен. Он, собственно, помогал сократить потери.
В. ДЫМАРСКИЙ: Мы сейчас прервемся. Спасибо, во-первых, за такие полные ответы, вы не обиделись на мой вопрос, да?
И. ДАУДИ: Нет, абсолютно.
В. ДЫМАРСКИЙ: Тогда сейчас новости, после чего мы продолжим беседу нашу.
НОВОСТИ
В. ДЫМАРСКИЙ: Еще раз добрый вечер, мы продолжаем нашу программу, программу Афганский марафон, марафон под названием «Солдаты отечества», и она сейчас стоит как раз на месте, где должна была бы быть программа «Цена Победы». И здесь, поскольку очень много вопросов на тему, где же гость «Цены Победы» - он был сегодня просто записан, записана эта программа, и она будет в следующие субботы транслироваться.
А сегодня мы продолжаем разговор с Ильясом Дауди, Героем России, афганцем. Такой крепкий человек передо мной сидит, хотя перенес очень много. Вот он рассказывал о своем ранении тяжелом, потерял ногу, госпитали… ну, в общем, что говорить? Ильяс, тем не менее, вот вы все это пережили, и наступил вот этот вот пост-афганский, что ли, период. Ну, вот вы, я знаю, что вы успешный достаточно человек, да? вот в этой жизни, у вас успешный бизнес. Хотите – мы назовем его, хотите – не назовем. Вот. Вкусный бизнес очень, я знаю это точно. Вот. Но вот по вашим ощущениям, по вашим контактам, что ли, с вашими боевыми братьями, все-таки у вас ощущение какое? Многим ли, всем ли удалось как бы вот так войти в мирную жизнь безболезненно? Это все-таки очень тяжелый вот этот вот переход, наверное, от войны к миру.
И. ДАУДИ: Ну, да, где-то вот все-таки надо на какие-то обстоятельства стараться смотреть со стороны или сверху, скажем так. Вот знаете, что меня поразило? Когда нас перевозили с одного – я все-таки вернусь к госпиталям, просто будет понятно – когда нас перевезли с запада республики Афганистан в центральную часть, где я проходил более глубокое лечение, нас привезли много вот с этой операцией, перенесли в приемное отделение вот этого кабульского госпиталя. Нас никто не ждал, не принимал, мы лежали на носилках. Значит, лежали на бетонном полу, на котором практически не было, плитка, там она вся уже была оттуда выбита и прочее. И вот как мешок картошки, понимаете? Вот это обстоятельство, конечно… ты считал, что ты выполнил боевую задачу, спас жизни своим боевым товарищам, вот, я на себя эту рубашку примерял, понимаете? Мне казалось: ну, такое неуважение, вот к личности, да? Вот отчего? С чем это связано? И спустя годы, прошло 25 лет, я отыскал всех ребят, которые были на этой высоте, и мы там с Героем Советского Союза Наби Акрамовым, моим однополчанином, вылетели в Бухару, собрали всех, значит, сделали на центральной площади большое мероприятие, привезли с собой ноутбуки, вручили им, вручили памятные медали. Конечно, это было просто фейерверком, да? И я вот нашел парня, который был одним из трех бойцов, которых я вытащил вот с этой заминированной площадки. Ну, он без ноги, я его привез протезировать сюда в Москву, потому что всякие мои попытки сделать это в Ташкенте не увенчались успехом. Привез я его…
В. ДЫМАРСКИЙ: А он узбек, да?
И. ДАУДИ: Он узбек. Да, он узбек, он был прикомандированным к нашему подразделению сапером отдельного саперного батальона. И мы сделали ему шикарный немецкий протез здесь, все это, там, понятно. И я его спрашиваю: а что вот, что тебе, когда ты был ранен, у тебя в большей степени осталось в памяти? Понимаешь – говорит – когда нас перевозили из… допустим, когда я прибыл в Ташкент, нас выгрузили вот из этого борта, их называли спасателями, вот эти большие ИЛ-76-е, которые перевозили раненых на носилках из других частей страны в Кабул, из Кабула в Ташкент, вот эти большие борты назывались спасателями. Погибших в цинковых гробах отправляли в «черный тюльпан», в самолет, а эти назывались спасателями. Так вот по прибытии этого спасателя в Ташкент нас, говорит, выгрузили на взлетной полосе, хлопьями идет снег, ну, вот, и мы ждем вот этих, там, уазика, который нас должен был, там… ну, не укрыли, ничего, просто выгрузили, как дыни, на Чарджоуском рынке. И, видите, то есть, вот мои ощущения и его, они одинаковы, и когда мы…
В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, то есть, вы хотите сказать, вообще в принципе об отношении, ну, государства, можно говорить…
И. ДАУДИ: Вы знаете, да. Но при этом хочу сказать следующее, что все-таки афганцам в большей степени повезло, чем ветеранам других локальных войн, которые произошли позже. Почему?
В. ДЫМАРСКИЙ: По афганцам были законы все-таки.
И. ДАУДИ: Я вам скажу, мы возвращались в страну, относительно, хоть и кто-то заявлял: «Мы туда вас не отправляли», выходит, мы по 8 лет проходили ВТЭКи, приходя и демонстрируя ампутированные конечности, которые не выросли, для того чтобы нам не скостили эту инвалидную группу и прочее. Все эти унижения мы пережили. Но. При этом отношение к афганцам, я считаю, все равно было положительным. Мы приходили в страну, где работали рабфаки, если ты хотел поступать в вуз, ты на внеконкурсной основе мог поступать в высшее учебное заведение, и к тебе там относились с почетом. Это имело место. А рабочие факультеты, помните, тоже существовали?
В. ДЫМАРСКИЙ: Да, конечно.
И. ДАУДИ: Когда ты мог поступить в любой престижный вуз, и твои награды что-то стоили. Я считаю, что это большой плюс. Тогда были льготы, пусть они были незначительны, но это было демонстрацией внимания со стороны государства. Конечно, такие вещи должны быть.
В. ДЫМАРСКИЙ: Вы знаете, очень важно, поскольку идет вот этот сбор средств, я вынужден просто ответить на вопросы, здесь кто-то пишет: «Не вижу на сайте информацию, куда высылать». Значит, говорю вам, вот если вы откроете на первой странице сайт радиостанции «Эхо Москвы», прямо первый материал, написано: «Афганский марафон на «Эхе». Откроете и увидите, как, значит, переслать те средства, которые вы хотите переслать.
Вот здесь у Дмитрия Мезенцева, нашего постоянного слушателя, вопрос: «Ильяс, - вам вопрос, - многие ли военнопленные принимали ислам, меняли имена, оставшись там в Афганистане?»
И. ДАУДИ: Ну, все, все.
В. ДЫМАРСКИЙ: Да?
И. ДАУДИ: Те, кто попал в плен – все. Ну, знаете, как…
В. ДЫМАРСКИЙ: Это было условие выживания?
И. ДАУДИ: Мы можем сказать, только предполагая, да? Кто-то из них становился в строй, значит, противной стороны и с оружием в руках стрелял в бывших своих боевых товарищей, кто-то не стрелял, но то, что они все прошли через эту процедуру, это факт.
В. ДЫМАРСКИЙ: Давайте еще раз вернемся все-таки к послеафганской…
И. ДАУДИ: Эпохе.
В. ДЫМАРСКИЙ: Эпохе, да, к послеафганскому периоду жизни. Так, и все-таки, есть какие-то фонды, да, сегодня вот у нас выступала днем в эфире женщина, которая вот этот комитет воинов при Комитете глав правительств СНГ, вы, по-моему, тоже член этого комитета?
И. ДАУДИ: Да, да.
В. ДЫМАРСКИЙ: Это чуть ли получается не единственная структура, которая оказывает вообще какую-то помощь.
И. ДАУДИ: В силу сложившейся ситуации, в силу текущей ситуации, да? Комитет по делам воинов-интернационалистов – это государственная структура, которая была создана в 92-м году Героем Советского Союза Русланом Аушевым при главах правительств СНГ. И поэтому есть бюджет. Есть бюджет, который…
В. ДЫМАРСКИЙ: Извините, я вас перебью, Ильяс, но сегодня днем вот эта женщина…
И. ДАУДИ: Да, средств может не хватать.
В. ДЫМАРСКИЙ: … сказала, что из фондов благотворительных получают денег больше, чем из государственного бюджета.
И. ДАУДИ: Согласен и с этим. Да, согласен и с этим, но, понимаете, даже наличие этих средств помогает выживать организации и платить…
В. ДЫМАРСКИЙ: Я понимаю, что лучше эта, чем ничего, это правда.
И. ДАУДИ: … платить зарплату персоналу, который потом собственно может заниматься поиском других дополнительных средств. Средств, безусловно, обеспечить необходимый объем средств только эта структура не может, да? Это немыслимо. Ну, есть Министерство социальной защиты, оно, насколько может, там, выполняет государственную задачу, но это задача государственная. Потому что опыт показал, что вот все, что за счет личного участия происходит, там, каких-то фондов, коммерческих структур, пожертвований…
В. ДЫМАРСКИЙ: Какая-то есть, видимо, солидарность внутри самих афганцев, безусловно.
И. ДАУДИ: Абсолютно, абсолютно! Вы понимаете, для того чтобы не быть от этой ситуации абстрагированным, там, у меня есть возможности, я с рядом своих сослуживцев поддерживаю отношения, я участвую, там, систематически, да? там, где это нужно, там, где нужно решать какие-то социальные вопросы…
В. ДЫМАРСКИЙ: … адресная помощь такая.
И. ДАУДИ: Да, абсолютно адресная и, там, я на протяжении многих лет поддерживаю отношения с матерью одного из своих боевых товарищей, который одним из первых погиб, она живет в Ленинграде, в Питере. Вот. И поэтому для нее это был единственный сын. У нее не было мужа уже к тому моменту, когда сын уходил в армию, и больше нет никого. Вот она живет эти многие-многие годы одна. Там, мы участвуем в каких-то социальных вопросах, потому что я считаю, что не осталось у нее сына, а какую-то роль, насколько я могу, я выполняю сам, потому что если не было бы этой помощи, элементарно не было бы денег на лекарства, понимаете? Сегодня и лекарства стоят больших денег.
В. ДЫМАРСКИЙ: Да. Но, смотрите, 25 лет прошло, ну, наверное, сейчас уже более или менее, не то что бы утряслось, но как-то у каждого случилось, да?
И. ДАУДИ: Абсолютно нет, скажу почему.
В. ДЫМАРСКИЙ: Нет, я знаете, почему спросил? Я просто вспоминаю те первые годы после окончания войны, вокруг афганцев всегда ходили какие-то такие, да? что они не могли, не имели возможности найти своего места в жизни, да? ну, чего говорить? Был и криминал, было все. Да?
И. ДАУДИ: Да, да. Ну, понимаете, как? Мы были моложе, был юношеский максимализм – раз. Значит, было свежо предание, мы только вышли из войны, и соответственно нервная система была здорово расшатана, значит, с синдромом работа не производилась. Надо еще отметить то, что мы вернулись в другую страну, да? страна в тот переходный период, когда, значит...
В. ДЫМАРСКИЙ: Вы вернулись уже, так сказать, посреди перестройки, да?
И. ДАУДИ: Уже перестройка полным ходом была, потому что говорили одно, делали второе, то есть, и, безусловно, к этому с юношеским максимализмом, во-первых. Во-вторых, будучи, там, человеком, пришедшим с войны, где, там, существует правда, да? и ничего кроме правды. Многие вот эти полутона, они не воспринимались, ну, там, как-то так вот без отторжения.
В. ДЫМАРСКИЙ: А вы в каком году?..
И. ДАУДИ: В 87-м.
В. ДЫМАРСКИЙ: За 2 года до…
И. ДАУДИ: Все равно получилось 2 года.
В. ДЫМАРСКИЙ: Да. А вот за 2 года, я имею в виду, до вывода войск, но вы же общаетесь там со своими, да, коллегами, афганцами, а вот вывод войск тогда в 89-м году, как воспринимался?
И. ДАУДИ: Вы знаете, все равно с печалью, вот для меня с печалью. Знаете, первая печаль, я ведь как раз попал в тот период, когда бразды правления республикой Бобрак Кармаль передал Наджибулле, а Наджибулла сразу же определил курс к примирению. И тут, конечно, вот эта вся история, она неоднозначно воспринималась в боевой среде, потому что, о каком примирении могла идти речь, поскольку мы продолжали терять боевых товарищей, на боевых действиях колонны обстреливались, жглись, и тут вот нам это было непонятно абсолютно. Ну, хорошо, значит, Наджиб вошел в роль президента страны, я там уже практически в сентябре получил ранение, и дальше, скажем, в политике… ну, так политику для себя по Афганистану не анализировал, но когда пришли мы, там, в Советский Союз, у нас Михаил Сергеевич уже, собственно, вводил какие-то преобразования, и когда был объявлен курс на вывод войск, мы считали, что вот та задача, которая ставилась, все-таки мы ее не решили. Было такое ощущение, что мы уходим с незаконченными, с невыполненными задачами, я вот это говорю лично от себя. Вот было именно такое ощущение. Это ощущение солдата, юноши, насколько оно…
В. ДЫМАРСКИЙ: Знаете, вот сегодня 25 лет, и очень часто я сегодня слышал из уст, там, и афганцев, там, и не афганцев, что сегодня праздник. У меня почему-то это слово вызывает вопрос: это праздник или это просто памятная дата? Праздник чего? Да? вот этот вывод войск. Это не День Победы ведь?
И. ДАУДИ: Вы знаете, это памятное событие.
В. ДЫМАРСКИЙ: Да, памятное событие, согласен, конечно.
И. ДАУДИ: Это памятное событие вывода войск.
В. ДЫМАРСКИЙ: Вот для вас это что сегодня? Это конец войны? Нет, с одной стороны, но с другой стороны, конец войны – это праздник. Согласитесь?
И. ДАУДИ: Да. Но мы же все, нас же учили в детстве все дела доводить до конца. Да?
В. ДЫМАРСКИЙ: Да. А вы считаете, что до конца не довели?
И. ДАУДИ: Я считаю, что да. Вот мы, у нас стояла задача оказать интернациональную помощь.
В. ДЫМАРСКИЙ: Да.
И. ДАУДИ: Значит, мы ее неправильно оказывали, начнем с этого. Оттого, что они были нам не рады, а мы теряли своих боевых товарищей, понимаете? Значит, что-то вот было неправильно во всем этом.
В. ДЫМАРСКИЙ: Ильяс, я вам предлагаю надеть наушники, мы сейчас будем разговаривать, да? есть уже на проводе у нас Вардан Левонович? Вардан Левонович Аветисян, мы сейчас связываемся с Арменией, так что вы братья со всего бывшего Советского Союза.
В. АВЕТИСЯН: Плохо слышно, я не могу.
В. ДЫМАРСКИЙ: Вардан Левонович, вы слышите?
В. АВЕТИСЯН: Да, помехи, слышу.
В. ДЫМАРСКИЙ: Сейчас слышите? Добрый вечер!
В. АВЕТИСЯН: Добрый вечер. Здравствуйте.
В. ДЫМАРСКИЙ: Здравствуйте. Ну, у нас, наверное, вы знаете, по какому поводу сегодня у нас на радио Афганский марафон?
В. АВЕТИСЯН: Я знаю, знаю.
В. ДЫМАРСКИЙ: В связи с вот такой вот датой. Вот напротив меня сидит Герой России Дауди Ильяс. И мы вот обсуждали только что такой вопрос: этот день для вас, ну, и вообще для других афганцев, как бы вы его назвали? Это праздник, это просто памятная дата? Что это?
В. АВЕТИСЯН: Ну, конечно, праздник. И памятная дата, и праздник.
В. ДЫМАРСКИЙ: Это праздник чего? Конца войны?
В. АВЕТИСЯН: Праздник, большинство… алло?
В. ДЫМАРСКИЙ: Да-да-да, слышим вас.
И. ДАУДИ: Левон, вы афганец сам?
В. АВЕТИСЯН: Да, для меня это праздник, конечно, праздник.
В. ДЫМАРСКИЙ: Да? Вардан Левонович – я, во-первых, должен его представить – да, командир отделения разведки в 177-м отдельном отряде специального назначения.
И. ДАУДИ: Газни?
В. ДЫМАРСКИЙ: Да. Дважды награжден медалью «За боевые заслуги» СССР, медалями, «От благодарного афганского народа», полковник запаса. Вардан Левонович, а в Армении, наверное, много коллег, которые тоже воевали в Афганистане. На уровне армянского государства, вот что вы для армянского государства сегодня? Вы, ветераны Афгана?
В. АВЕТИСЯН: Кто мы для...
В. ДЫМАРСКИЙ: … армянского государства. Для Армении.
В. АВЕТИСЯН: Для государства? Ну, те, которые создали армянскую армию, являемся (неразб.).
В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, понятно.
И. ДАУДИ: Но хочу сказать, что ребята из Армении вот…
В. ДЫМАРСКИЙ: Это Ильяс Дауди.
И. ДАУДИ: Ребята из Армении, которые служили с нами плечо к плечу, очень достойными солдатами были. Хочу сказать вот об одном из таких, старший сержант, заместитель командира взвода, Нар Гарибджанян, я сейчас не могу точно сказать, он был с Ленинакана или с Кировакана, для меня он запомнился очень достойным солдатом, который служил в 149-м гвардейском мотострелковом полку. И я даже уходя-приходя в сознание, вспоминаю, как он тащил плащ-палатку со мной, когда меня тащили на тыловую высоту к вертолету, поэтому вот у меня самые теплые воспоминания о ребятах-армянах, которые служили с нами вместе.
В. ДЫМАРСКИЙ: Вардан Левонович, мы хотим вас поздравить, раз вы считаете это праздником, значит, вас с праздником.
В. АВЕТИСЯН: Конечно, я считаю праздником. Можно, я привет передам своим боевым товарищам из России?
В. ДЫМАРСКИЙ: Конечно, конечно!
В. АВЕТИСЯН: Я хочу привет передать моим командирам из Новосибирска, (неразб.) из Украины, Артуру Деревянко, из Москвы Алексееву, моим всем командирам, боевым друзьям.
В. ДЫМАРСКИЙ: Спасибо. Спасибо, Вардан Левонович, я думаю, этот привет, я надеюсь, что дойдет до адресатов.
У нас, сейчас мы, еще одно у нас включение будет, теперь мы перенесемся в другую постсоветскую, как принято теперь говорить, республику, государство самостоятельное. Мы с Узбекистаном поговорим. Есть у нас? Ну, пока здесь нам пишут, я вот попрошу наших товарищей все-таки проверить, потому что все время жалуются на какие-то проблемы с смсками. Я еще раз напоминаю, вроде, с другой стороны, люди пишут, что все в порядке, кто-то сумел передать. 7522 и вы пишите «25лет» без пробела. Должно дойти, во всяком случае.
Есть, да? Вот мы сейчас соединились с Тулкун Юлдашевичем Касымовым. Генерал-полковник, командир 180-го мотострелкового полка, затем начальник штаба 108-й Невельской дважды Краснознаменной дивизии, военный пенсионер.
Т. КАСЫМОВ: Да, да.
В. ДЫМАРСКИЙ: Тулкун Юлдашевич, правильно мы вас представили?
Т. КАСЫМОВ: Все правильно. Вы можете мне по городскому позвонить? Я очень плохо слышу.
В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, сейчас мы попросим, у вас есть городской телефон?
Т. КАСЫМОВ: … перезвоните, пожалуйста.
В. ДЫМАРСКИЙ: Сейчас попросим позвонить по городскому. Вот видите, современная связь, конечно, очень хорошая, но…
И. ДАУДИ: … это командир полка, в годы службы Руслана Аушева именно он его представлял к званию Героя Советского Союза, это очень уважаемый человек.
В. ДЫМАРСКИЙ: Пока мы соединяемся, кстати, я хотел вас спросить, Ильяс, раз уж мы о геройстве заговорили. А почему только вот буквально несколько лет назад вы получили героя?
И. ДАУДИ: 5 лет назад.
В. ДЫМАРСКИЙ: Я знаю, что в советские времена всегда была такая, как, награда нашла героя, да?
И. ДАУДИ: Да.
В. ДЫМАРСКИЙ: Вот, ну, все-таки…
И. ДАУДИ: Лучше, как говорят, поздно, чем никогда.
В. ДЫМАРСКИЙ: Это правда, да.
И. ДАУДИ: Ну, вы знаете, вот со слов моего командира, когда состоялся разговор в кругу высоких офицеров, командира дивизии, начальника политотдела, командиру полка были сказаны следующие слова: ты понимаешь, вот сейчас есть разнарядка на политработника. Есть у тебя замполит роты, замполит батальона?
В. ДЫМАРСКИЙ: У нас все по разнарядке делается.
И. ДАУДИ: Да. Ну, вот, может быть, все – не все, но…
В. ДЫМАРСКИЙ: Но многое.
И. ДАУДИ: И когда я лежал в госпитале, была информация такая, что вот к званию представлен, потом как-то это ушло на Красное Знамя, потом получилась Красная Звезда.
В. ДЫМАРСКИЙ: В конечном итоге.
И. ДАУДИ: Но командиры не успокоились, вот, там три моих командира: командир роты, командир батальона и командир полка, они вот над этим работали многие годы, и все-таки командир пробил эту брешь, и состоялось.
В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, слава богу. Тулкун Юлдашевич, сейчас хорошо слышно?
Т. КАСЫМОВ: Нормально, нормально.
В. ДЫМАРСКИЙ: Нормально. Это сейчас, если вы слышали, это говорил Герой России Ильяс Дауди. И пока мы соединялись с вами, он нам сообщил, что вы, оказывается, были командиром полка, в котором служил Руслан Аушев.
Т. КАСЫМОВ: Да, да. Я его представлял на Героя Советского Союза.
В. ДЫМАРСКИЙ: Да, и представлял на Героя Советского Союза. Тулкун Юлдашевич, что, как вы сегодня воспринимаете те события афганские?
Т. КАСЫМОВ: Ну, как сказать вам? Я вообще-то хорошо помню 15 февраля 89-го года, когда командующий 40-й армией генерал Громов вывел последнюю воинскую колонну из Афганистана.
В. ДЫМАРСКИЙ: Что для вас это было? Вы… вот многие афганцы, я знаю, говорят, что такое было чувство недовыполненной задачи.
Т. КАСЫМОВ: Нет, ну как же, мы выполняли приказ правительства, государства.
В. ДЫМАРСКИЙ: Да.
Т. КАСЫМОВ: То, что нам было приказано, мы выполняли. Вот к примеру, мой полк, которым я командовал, он находился, размещался в городе Термезе на границе с Афганистаном. Вот после принятия руководством страны решения о вводе войск именно нашему полку была поставлена задача 25 декабря 1979 года в 15 часов по московскому времени форсировать реку Амударья. В те годы моста через реку еще не было, и действовать (неразб.), обеспечить передвижение частей 108-й дивизии по маршруту Термез – Кабул через горный перевал Саланг и к утру 28 декабря сосредоточиться на северной окраине города Кабула.
В. ДЫМАРСКИЙ: Тулкун Юлдашевич, вы сейчас в Ташкенте живете?
Т. КАСЫМОВ: В Ташкенте, да.
В. ДЫМАРСКИЙ: В Ташкенте. Но вот я только что спрашивал Вардана Аветисяна из Армении и тот же вопрос, наверное, задам вам: афганцы, да, вот бывшие воины-афганцы, вот в сегодняшнем Узбекистане для узбекского государства вы кто? Как вас там воспринимают? В России худо-бедно, мы жалуемся, конечно, на государство, но худо-бедно есть некие законы, то есть, есть некое, если хотите, юридическое признание статуса воина-афганца. Существует ли это в других республиках, в частности, в Узбекистане?
Т. КАСЫМОВ: Нет, ну, у нас тоже есть льготы для воинов-афганцев, некоторые льготы есть.
В. ДЫМАРСКИЙ: Есть все-таки, да?
Т. КАСЫМОВ: Да, есть, есть, у нас есть Комитет воинов-интернационалистов, такой же, как в России. Они соответственно оказывают помощь ветеранам Афганистана материальную, медицинскую. Ну, есть, есть, конечно, есть, условия хорошие, нормальные.
В. ДЫМАРСКИЙ: А какие-то отношения поддерживаете с воинами, бывшими воинами уже из других республик, из России, там, или не только из России?
Т. КАСЫМОВ: Ну, а как же, конечно, мы же принимаем участие во всех мероприятиях, которые проводятся, которые проводит Комитет, Аушев которые проводит мероприятия.
В. ДЫМАРСКИЙ: Да.
Т. КАСЫМОВ: Мы во всех этих мероприятиях принимаем участие.
В. ДЫМАРСКИЙ: Как сегодня отмечаете?
Т. КАСЫМОВ: Сегодня? Сегодня у нас было торжественное собрание, вот, были мы на возложении венков, у нас памятник поставлен воинам-интернационалистам. Вот, ну, и общались, естественно.
В. ДЫМАРСКИЙ: Тулкун Юлдашевич, здоровья вам, здоровья вам, еще раз здоровья! Спасибо за то, что вы поучаствовали в нашей программе и будем, как вы скажете, так и будем, будем считать это праздником.
Т. КАСЫМОВ: Я хотел бы всем своим сослуживцам, которые меня слышат, хочу передать огромный привет, пожелать им и членам их семей крепкого здоровья и благополучия.
В. ДЫМАРСКИЙ: Спасибо! Я думаю, что все услышали, надеюсь. Спасибо большое. Это был Тулкун Касымов, генерал-полковник из Узбекистана.
Ну, что, у нас пошла последняя минута уже нашего эфира, мы возвращаемся к разговору с Ильясом Дауди. Ильяс, вы знаете, я просто… здесь пришло очень много смсок за это время, но чтобы… я думаю, что вам приятно будет в этот день это услышать: «Спасибо вам, - пишет Ольга, - за очень человечный искренний рассказ. Здоровья вам». Ну, и еще очень много смсок с пожеланиями здоровья, успехов и с благодарностью, с благодарностью, действительно, за искренность. Понимаете, в чем дело, можно соглашаться, разные оценки, мы знаем, этой Афганской войны, да? но то, что люди, выполнявшие свой долг, не заслуживают, на мой взгляд, осуждения, это уже точно абсолютно.
И. ДАУДИ: Останется на несколько фраз…
В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, буквально на несколько.
И. ДАУДИ: Да. Я хочу поблагодарить «Эхо Москвы», за то что они повернулись к нам, к афганцам, к солдатам, вспомнили о том, как мы выполняли долг, спасибо министру обороны Сергею Шойгу, за то что он также повернулся к афганцам, это чувствуется. Большое спасибо.
В. ДЫМАРСКИЙ: Спасибо! Это был такой спецвыпуск программы «Цена Победы», а теперь новости.