Почему российские граждане не уважают личное пространство друг друга - Типичный случай - 2012-09-30

О. ЖУРАВЛЕВА: В Москве 17 часов 12 минут. Это программа « Типичный случай», меня зовут Ольга Журавлева. Сегодня мы говорим о личном пространстве. Почему российские граждане не уважают личное пространство друг друга. Это громко сказано. Разумеется, все граждане разные. По-разному мы относимся к личному пространству друг друга. Некоторые, как пишет, требуют для себя полутора метра от людей, стараются не пожимать руку даже. Вообще не особенно любят, когда нарушают их личное пространство. С другой стороны, как раз на этой неделе было опубликовано трогательное эссе журналистки Юлии Иоффе, которая говорила о том, о чем она будет сожалеть и о чем не будет сожалеть, покидая Москву. Среди прочего там тоже упоминалось, что понятие «прайвеси» для Москвы не существует. Нет того, что существует в англосаксонских странах, что есть личное пространство, которое нужно уважать. Его можно нарушить при каких-то обстоятельствах, но его нужно всегда иметь в виду. Мне кажется, что мы для себя определяем, когда осознаем, что неприятно обниматься с незнакомыми людьми, брататься с ними. Даже с какими-то новыми родственниками не все любят целоваться. Вот такая вот тоже есть история. Я даже помню, что в детстве, когда обязательно чужие дяди и тети хотят тебя поцеловать, потому что ты такой хорошенький, маленький, большинству детей это не нравится. Хотя говорят, что дети доверчивые, все нараспашку. Далеко не все дети компанейские и готовы дружить со всеми вокруг. Обратите внимания, когда детям 1.5-2 года, они совсем не рады, когда кто-то копается в той же самой песочнице и берет их вещи. Нельзя сказать, что это такое детское состояние. Мы просто такие большие дети и в большинстве своем так спокойно относимся и нарушаем границы. Меня больше всего поразило из последних моих общественных выходов, что мы не соблюдаем личного пространства в официальных местах, где это признак безопасности и культуры. Если люди стоят в очереди к определенному окошку, где нужно доставать бумажник, паспорт, называть какие-то данные, то же самое взвешивание багажа в аэропорту. Там обычно есть линия, сейчас устраиваются предбаннички, чтоб человек заходил один к этому окошку. Мы к этому не привыкли не потому, что мы какие-то страшно невоспитанные, у нас это долго не было принято. Осталось это ощущение. Я писала в своем блоге, что это выглядит странно, но не таит никакой угрозы. Эти люди хотят искренне, чтоб их очередь не прошла. С другой стороны, когда человек стоит за плечом и предлагает помочь набрать пин-код, это уже выглядит смешно. Это тот самый первый тезис о безопасности, что пин-код не должен никто знать, опять же, человек искренне хочет тебе помочь, чтоб ты быстрее отошла от банкомата и уступила ему место. Когда ты стоишь на рынке и выбираешь огурцы, вроде ничего особенного не происходит, но тут же подходит человек, который начинает, стоя рядом с тобой, задавать вопросы продавцу. Почему-то с годами это начинает раздражать. Я знаю, что есть многие люди, которых это тоже раздражает. Ронар пишет: «Бескультурье, психология раба». А вот скажите, в детстве когда-то родители воспитывали вас в этом ключе? Вот вы хорошо воспитанные люди, у вас были прекрасные родители. Они вас научили, что нельзя брать чужое, нельзя громко обсуждать какие-то интимные вещи, но ощущению личного пространства не учили. По-моему, его нет в природе. Изначально его не закладывали, но физически его очень многие из нас ощущают. Не хотят, чтобы заглядывали через плечо и читали письма, хотя в метро это очень многие за собой замечают. Многие приходят и говорят: «Я сегодня видел, как девушка в метро читала то-то». Находясь рядом, мы всегда заглянем, что человек читает. У нас в метро вообще много чего читают. Сейчас в электронные книжки интересно заглянуть, а какая она, а быстро ли листает? Что человек загрузил туда? Мы любознательные, с одной стороны. С книжкой ничего такого. С другой стороны, человек смску читает, рядом кто-то и тоже читает эту смску. Хорошо ли это? Удобно ли вы себя чувствуете, если вас за этим застанут. Кстати, можете ли вы попросить человека держаться подальше? Не в плохом смысле. Однажды в метро я была поражена, было не очень много народу, я стояла у стенки, потому что мне так было удобно, там не было сидений, подошел какой-то мужчина импозантный с газетой. Он встал рядом со мной, повернулся и сказал: «Не помешаю?» В метро меня первый раз спросили, не помешают ли мне. Мне было очень приятно, честно вам скажу. Наш слушатель пишет: «Раздражает, когда в маршрутке между двумя малоприятными тетками идет получасовое обсуждение нижнего белья в прямом и переносном смысле. Отвратительно». Да это тоже посягательство на личное пространство. Вам это не очень интересно, но оно вокруг вас живет. Тамара пишет: «Уже давно раздражает. Спокойно прошу, если мало пассажиров, не нарушать личное пространство, пока наши граждане такие просьбы воспринимают с изумлением». Это правда. Ольга пишет: «Я не люблю, когда громко разговаривают по телефону в общественном транспорте, но разговаривают почти все». Подхватывает следующий комментатор в блоге: «Присутствие воспитания и образования даёт нам право раскрывать свои намерения нараспашку, чтобы привлечь внимание свидетелей, что мы не преступники, поскольку в любой момент могут за тобой придти, схватить и привлечь. Российские граждане ежесекундно должны доказывать, что они, так сказать, не верблюды. Поэтому и выворачивают карманы и собственную жизнь». Мне скрывать нечего – это звучит гордо, на самом деле. Артемий Троицкий тоже высказывается на эту тему.

А. ТРОИЦКИЙ: Я бывал не во всех странах. Есть страны, где личное пространство очень уважают. У нас его уважают меньше, чем в странах Западной Европы или Северной Америки. Думаю, что во многом виной тому то, как мы жили в 20 веке. Из-за этого у нас и возникла идея того, что если человек не хочет допускать товарищей на свое личное пространство, значит, в этом человеке есть что-то сомнительное. Метро у нас всегда было местом, где личного пространства вообще нет. Я сам, стоя в метро, заглядывал к соседу в книги или газеты. Не вижу в этом ничего страшного. Одно дело общественный транспорт, на то он и общественный, чтобы люди толкались, уступали или не уступали друг другу место, лучше бы уступали, конечно. Когда я говорю о личном пространстве, о том, что оно действительно у нас как-то не уважается, я говорю, в первую очередь, о том пространстве, где люди живут и работают. Эта самая прозрачность, этот коллективизм в сознании нашего народа не распространяется на начальство, хотя, казалось бы, уж если мы любим, чтобы у всех все было понятно и доступно. В первую очередь, понятной и доступной должны быть деяния тех, кто нами руководит, а вот к ним мы почему-то испытываем большой пиетет. Их пространство мы очень уважаем. Когда они строят себе какие-то хоромы, вот это, по-моему, большинство людей воспринимает нормально.

О. ЖУРАВЛЕВА: Следующим выступит Валерий Федоров, генеральный директор ВЦИОМ.

В. ФЕДОРОВ: Да, есть у меня личное пространство. Оно стандартное, не очень значительное, сантиметров 40 в радиусе от меня. Нарушаю ли я его? Да, раньше нарушал. Всех хлопал по плечу. Но лет 7-8 назад я перестал, когда понял, что это нравится не всем. Кто-то это воспринимает, как какие-то покровительственные жесты, у кого-то преувеличенное представление об этой интимной зоне. Конечно, мы должны уважать права и представления других людей, поэтому с тех пор стараюсь держать себя в руках. Если прикасаются ко мне, это происходит не так часто, но если это происходит от чистого сердца, от людей, с которыми я нахожусь в близких отношениях, у меня нет с этим никаких проблем, мне это приятно. Не вижу никакого криминала. Но это может исходить только от небольшого числа людей. А панибратство, когда я тебя вчера увидел, А мы с тобой уже не разлей вода, это не про меня и не для меня.

О. ЖУРАВЛЕВА: Депутат Госдумы Илья Пономарев высказывается на эту тему.

И. ПОНОМАРЕВ: Я достаточно редкий политик. Я – интроверт. Я люблю, когда у меня есть приватная зона, в которую я могу уединяться и оставаться со своими книжками, мыслями, компьютером, с какими-то размышлениями и переживаниями, поэтому я люблю путешествовать. Путешествовать я люблю в компании, но тогда ты находишься с природой. Это для меня очень ценно и важно. Я считаю, что политика – это плюс, а не минус. Слишком много мы пытаемся раствориться в окружающем мире, мы стараемся отражать реальность, а не только ее формировать. Я считаю, что человек, который имеет этот внутренний мир, может передавать его другим и создавать пространство вокруг себя, поэтому, мне кажется, чем больше у нас больше будет у нас личного пространства, тем качественнее будет пространство общее.

О. ЖУРАВЛЕВА: Идея, высказанная И. Пономаревым, мне понравилась, когда обстраиваешь пространство вокруг себя, оно распространяется на всю страну. Есть разные нарушения личного пространства, в том числе очень громкие разговоры людей в лифте, автобусе. В кафе, кстати говоря, очень раздражает музыка. Если она легкая, идет фоном, то она дает возможность не слушать разговор за соседним столиком, что тоже создает впечатление интимности. « Меня раздражает, когда звонят по домашнему телефону с рекламой. Почему люд лезут ко мне без разрешения?»- пишет Елена. Да, эти звонки раздражают, потому что ощущение, что вваливаются к тебе в дом. Дмитрий пишет: « Раздражают бабульки, которые со своими рюкзаками входят и выходят». Про бабулек ничего не скажу, но человек на эскалаторе с большим рюкзаком, когда он всех сносит сзади, он даже не ощущает, как увеличилось его личное пространство. « Меня ничего не раздражает. Наши люди открытые, добрые, душевные»,- пишет Володя. Все бы хорошо, если бы открытые и душевные люди не дышали в затылок, когда ты мучительно копаешься в бумажнике, достаешь документы, стараешься шепотом в сбербанке говорить. В сбербанке кассир не могла расслышать то, что говорила клиентка, она была очень преклонных лет. Бабушке пришлось сказать, что она хочет положить 100 тысяч на этот счет. Зачем это нужно было на всю артель рассказывать, бабушка и не собиралась, но обстоятельства вынуждают. Пространство так организовано, что кассир не слышит. Последний раз мне приходилось обратиться с просьбой к даме, чтобы она не пихала мне под колено своим чемоданом, потому что быстрее от этого очередь не пойдет. Это просто физически не очень приятно, когда тебя все время подгоняют. Есть какие-то сферы, где мы научились это соблюдать. При переходе границ, где очень строгие пограничники сидят. Все за стеклом, суровые, там очень четко организована очередь, нарисована линия. Народ испытывает такой стресс, что сейчас будут проверять, что там такой гурьбы не бывает. Сергей считает: « Бескультурье и безответственность». Еще раз говорю, может, у нас нет такого понятия, мы не виноваты. Нет у нас такого понятия, как личное пространство. Говорят про воспитание детей, что ребенок должен иметь собственный уголок, где он может побыть один. Говорят, что это для психики очень важно. С другой стороны, когда люди жили в одной комнате в коммунальной квартире по шесть человек, там о личном пространстве речь не идет. Кто-то говорит, что это борьба с одиночеством, мы так пытаемся утвердить свое место в мире. У нас есть целая история. Мы сейчас можем с мужем поругаться по телефону, показать фотографии детей, вроде мы на этой земле тверже стоим. Не знаю, может и так. Что касается деревень, то там разные есть традиции. Мои немногие возможности наблюдать за жизнью в деревне говорят о том, что могут с другого конца улицы поздороваться, с другой стороны, могут без предупреждения войти в горницу без стуков в окно. Это программа « Типичный случай». Мы продолжим этот разговор уже с вашими звонками. Вернемся после новостей.

НОВОСТИ

О. ЖУРАВЛЕВА: В Москве 17.35. « Типичный случай» продолжается. Говорим о личном пространстве. Очень много смс на эту тему, что мы просто не знаем, нам этого не понять. Есть люди, которым действительно не очень понятно, что такое личное пространство. Есть определенный круг, для которых интимные правила установлены, а для людей, с которыми вы не очень хорошо знакомы, достаточно официальных подходов. Не надо наваливаться, близко подходить. Многих это раздражает, но не всех. Стас 57 пишет утешительно: « Это не только российская проблема. В Израиле точно так же». Да, говорят, что личное пространство в разных странах даже в сантиметрах меняется. Итальянцы пылкие гораздо ближе подходят, они друг другу кричат в окна. Все равно есть какое-то личное пространство, у кого-то 30 см, у кого-то 15. « Продавцы в книжных магазинах, которые следуют след в след и не дают спокойно выбирать». Не только в книжных магазинах, во многих магазинах это присутствует. Я думаю, из такого магазина надо сразу уйти. «Не ставьте свою сумку мне на книжку. Истоки проблемы в школе, терпеть не могу панибратство и попытки покровительства в отношении учителей к ученикам», - Максим Квашнин пишет. Да, вы знаете, учителя, которые обращаются ко всем, кто старше восьми лет на «вы», они и сами вызывают большее уважение, не знаю почему. Может быть, я ошибаюсь. Хотя, с некоторыми учителями настолько близкие отношения, что если он вдруг с «ты» переходит на «вы», ты чувствуешь себя наказанным. Такое тоже случается, тонкая материя. Вы, кстати говоря, обращаетесь когда-нибудь на улице к незнакомому человеку на «ты»? Вот, можете подойти, схватить за руку с вопросом, сказать что-нибудь, или для помощи, вот вы можете к кому-нибудь обратиться на «ты» на улице? Я не могу. А с другой стороны, некоторые люди считают это оскорбительным. «Что это вы? Как-то вы сразу отстраняетесь от меня, будьте проще». 363-36-59, как вы считаете, существует ли личное пространство и нужно ли его оберегать? «В сбербанке, чтобы не кричать оператору, даете записку с суммой и слова: приход, расход», - сообщает Таня. Да, это выход, я согласна. Я просто говорю о ситуации, свидетелем которой я была. Антон: «Вырос в детдоме для отсталых сирот. Никакого личного пространства там не было и не уважалось. В результате, мне 39, а я замкнут. Люблю одиночество и раздражаюсь, когда лезут в мою жизнь, даже по пустякам». Это обратная сторона компанейской жизни. Сначала ясли, потом детский сад, потом школа. «Постоянно объясняю маме, что когда она пытается разговаривать со мной, крича мне с балкона, мне очень неудобно», - пишет Павел. Я вас понимаю, Павел. «Огромная очередь на посадку в самолет». Юрий интересуется: «Каким вагоном и веткой метро вы пользуетесь? Очень хочется развернуть рядом с вами газету». Юрий, вы знаете, у меня нет личного вагона в метро, честно вам скажу. Может быть, это очень украсило бы мою жизнь. 363-36-59. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло.

О.ЖУРАВЛЕВА: Здравствуйте, как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Марина, из Москвы.

О.ЖУРАВЛЕВА: Марина, вам достаточно личного пространства или его нарушают?

СЛУШАТЕЛЬ: Вот, я как раз хотела сказать, Москва, в принципе, агрессивный город. И хочется больше своего пространства. Я живу на Выхино..

О.ЖУРАВЛЕВА: Это понятно. Когда вас вносят и выносят, это мы даже не обсуждаем.

СЛУШАТЕЛЬ: Но есть момент, который меня настолько раздражает. В последнее время появились маршрутки, не только у нашей станции метро, они кричат, ну, водители или работники, сто раз. И всегда, когда я иду пешком, в ухо: «Последнее место, садитесь». Вот, вы знаете, в ухо иногда, я иду. «Что вы так кричите?»- «Это наша работа». Ну, вот что делать? Ты идешь уставший и эти крики тебе в лицо.

О.ЖУРАВЛЕВА: Спасибо большое. Есть еще вокзалы, где обязательно хватают за руки «Такси, пожалуйста», и так 50 человек. Вот, пока не пройдешь сквозь строй и всем не скажешь, что нет, спасибо, только бесплатно, для вас я поеду за 200 рублей, ну, в общем, развлекаться как-то надо. Реклама − это тоже нарушение личного пространства. Всякая, наверное. Даже когда мимо ресторанов проходишь, тебя навязчиво туда приглашают, это неприятно. Но я сейчас говорю, как мы друг с другом. Не с профессиональными целями, а просто, насколько вы считаете возможным развернуть газету, когда вокруг все стоят плечом к плечу. Как, вот тут написал один человек: «Вошли юноши и девушка, девушка повернулась спиной, оперившись на меня, как на стену. Когда автобус тряхнуло, я отошел»,- пишет наш слушатель, - я понимаю, зачем он это сделал и почему его это так раздражало». Да, это раздражает. Наталья пишет: «Если рядом стоит женщина с тяжелой сумкой, а сижу, предлагаю поставить мне на колени. Понимают не все». Наталья, но здесь тоже, с одной стороны, мы пространство личное не уважаем, а с другой стороны, мы опасаемся, что вокруг все враги. То есть мы кошелек разворачиваем прилюдно и можем из него что-то доставать и долго разговаривать с продавщицей, но если кто-то сам предложит нам чем-то помочь, то наверняка с плохими целями. Это тоже бывает. 363-36-59, хватает ли вам личного пространства? Кстати, не только в Москве же существует эта проблема, граждане. У нас есть много городов, сел, поселков и разных мест, где «Эхо Москвы» тоже слышно. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло.

О.ЖУРАВЛЕВА: Здравствуйте, как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Николай, Тула.

О.ЖУРАВЛЕВА: Николай.

СЛУШАТЕЛЬ: Мне больше всего не достает пространства, вот, допустим, стою на остановке, а рядом стоит мусорка. И вот, он кидает окурок мимо, или, там, мороженое. Мне иногда кажется, что он бросает мне это в лицо.

О.ЖУРАВЛЕВА: Понятно, то есть в вашем присутствии человек пренебрегает всеми приличиями? Вас это раздражает, Николай.Николай, вы приемник не слушайте, а то будет тяжело разговаривать.

СЛУШАТЕЛЬ: Да.

О.ЖУРАВЛЕВА: Понятно, Николай. Спасибо большое за звонок из Тулы. Да, сигареты, которые вы сами не собирались курить, но которые вы курите, потому что вокруг вас их курят − это тоже нарушение вашей личной неприкосновенности. Также, кстати, как и духи нервнопаралитического плана в 40-градусную жару. Я один раз помню, что, по-моему, мы были в Турции с подругой и с детьми, когда мы сидели в самом конце автобуса в 40-градусную жару. Все там уже изнывающие, хоть и с кондиционером. В крайнюю дверь вошли две девушки, и нас просто свалило с ног их духами. Они еще дойти не смогли, но мы уже ощутили, что девушки вошли. Вот это тоже хамство, как мне кажется. Возможно, не все догадываются об этом. «Когда просишь у продавца, где найти что-либо, продавщица на весь магазин орет: «Люся, тут молодому человеку то-то и то-то нужно» - мне это не нравится». Да, про аптеку тоже писали. Когда покупаешь лекарство, самые разные, и многие даже знают, для чего они предназначены. Я уже не говорю про средства контрацепции и прочие удивительные вещи. Все же стоят рядом, все принимают в этом живейшее участие. Да, тоже бывает неприятно. «Ваши молодые ведущие обращаются к А. А. Пикуленко на «ты», очень режет слух». Вы знаете, я вам признаюсь по секрету, я с Пикуленко тоже на «ты». Я зову его «Саша», он не обижается. Ну, это наши личные отношения. Я могу к нему обращаться «Сан Саныч», но, мне кажется, что тут вопрос выбора. Если сам Пикуленко не возражает, тут уж ничего не поделаешь. «А мне негр в Париже так назойливо предлагал купить Эйфелеву башню, что, в конце концов, был послан по-русски», - сообщает Леонид из Петербурга. Эйфелева башня, естественно, сувенир. 363-36-59. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

О.ЖУРАВЛЕВА: Здравствуйте, как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Юрий.

О.ЖУРАВЛЕВА: Юрий, откуда вы звоните?

СЛУШАТЕЛЬ: Я из Питера.

О.ЖУРАВЛЕВА: Из Петербурга. А скажите, в Петербурге все-таки другое отношение к личному пространству? Мне казалось, что в Петербурге как-то спокойнее в этом смысле?

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, то же самое. И я дозвонился с одной целью. У меня есть очень умная мысль, на мой взгляд, конечно. Проще снять вообще все, касаемо личного пространства у нас в стране. Это генетическая память от сталинизма, от ленинизма. То есть, мы были полностью погружены в это абсолютное, тотальное неуважение к личности, к внутреннему пространству, к внутреннему миру, к мысли другого человека, к чужому мнению. Мы даже не понимали, где живем.

О.ЖУРАВЛЕВА: Юрий, я готова с вами согласиться, но только в одном, почему генетическая память нам не напоминает более ранних каких-то наших историй? Большие пространства, мы наоборот должны как-то по-другому друг к другу относиться. А у итальянцев какая генетическая память, фашизм? Они и до этого были достаточно темпераментны.

СЛУШАТЕЛЬ: итальянцы покаялись за фашизм и это сгладило. Мы же нет.

О.ЖУРАВЛЕВА: То есть мы несем на себе эти цепи рабства?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, не то, что несем, мы этого не замечаем, потому что нет прецедента, который сказал, хотя бы один НКВДшник сейчас бы выступил из 5 миллионов и сказал: «Ребята, простите нас. Мы страну свою родную использовали для самоутверждения, чтобы квартирки, дачки, тачки иметь».

О.ЖУРАВЛЕВА: Юрий, я понимаю, о чем вы говорите, спасибо вам большое. Это вообще очень важная вещь и много раз об этом, на самом деле, думали очень серьезные люди и говорили об этом. Есть еще такая вещь, как чувство собственного достоинства. Человек, который осязаемо, имеет собственное достоинство, к нему гораздо реже обращаются панибратски и хлопают по плечу. Не потому, что ты такой гордый, ты такой заносчивый, наоборот, хочется поковырять. Я не знаю, может быть, это какое-то внутренне состояние. Хотя, тут у меня, честно говоря, покоробило такое сообщение в блоге: «Все люди, которые достойны уважения, которых стоит уважать, они уже давно в личных автомобилях. А те, которые просто по улицам шастают, что их уважать? Обычное быдло». Я предполагаю, что это сарказм, но мне кажется, что это гадость, потому что достойным уважения может быть кто угодно. И личный автомобиль −это далеко не признак того, что человека стоит уважать. «Чем дольше живу, тем трепетнее отношусь к правеси. Это относится к неприятию тыканья, амикошонства, особенно, у взрослых людей. Коробит непринужденный мат в разговорах, выспрашивание подробностей личной жизни». Да, это тоже коробит. «У нас люди очень громко говорят по мобильнику, причем, обо всем», - пишет Ольга. Вы знаете, когда только мобильники появлялись, в том числе и в Европе, как раз про Италию рассказывали. Человек в ресторане очень громко разговаривал по мобильному, и когда кому-то в ресторане стало плохо, официант к нему обратился с просьбой позвонить, или кто-то из друзей, выяснилось, что мобильник игрушечный. Это была демонстрация благосостояния. Смешно и глупо. «От нашего хамства и бескультурья». Дмитрий, но вы-то не считаете себя хамом, ну, вот скажите? Насчет панибратства в городах: «Насчет Москвы не совсем правда. Пробыл там 6 лет и теперь проживаю в липецкой области. Просто стреляюсь от того, как много людей хотят сунуть нос в мою личную жизнь, каждый второй. Мечтаю о городе в этом плане». Ну да, сейчас в Москве уже так не принято с соседями так, совсем панибратство. Хотя, мне приятно, когда люди здороваются, встречая тебя 10 лет подряд на лестнице, все-таки, здороваются. Не только дети. Детей, кстати, учат этому, а сами не здороваются. Вот это поразительно. 363-36-59, как вы относитесь к соблюдению личного пространства, пытаетесь ли вы его отстаивать, кстати говоря? Нужно ли вам это? Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

О.ЖУРАВЛЕВА: Здравствуйте, как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Ольга, я из Москвы.

О.ЖУРАВЛЕВА: Да, Ольга.

СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, хотела сказать насчет личного пространства. Важно не только, как близко человек дышит в спину. Вот, когда мы едем на машине, мы тоже не имеем личного пространства. Стоит отстать чуть-чуть орт предыдущей машины, тут же впереди кто-то появляется. Нет личного пространства, мы не можем поставить машину на парковку, нам негде гулять с нашими детьми. В Москве очень большая скученность людей.

О.ЖУРАВЛЕВА: Это правда.

СЛУШАТЕЛЬ: Я поняла это, когда услышала историю про фермы куриные. Там куры из-за тесноты становятся настолько агрессивные, что заклевывают друг друга насмерть. Им для этого отрубают клювы. Я боюсь, что мы к тому же идем в нашей Москве.

О.ЖУРАВЛЕВА: Ольга, простите меня, а если настроиться на позитив. Скажите, вы как-то сами себя пытаетесь ограждать? Вы можете сделать человеку замечание, что не нужно стоять так близко, подождите, пока я рассчитаюсь, а потом подойдете, или еще что-то. Вы можете себя в этом смысле пересилить? Или вы боитесь ответной агрессии?

СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, я в принципе могу, но это же не решает проблему в принципе. Потому что люди слишком тесные, нет в принципе личного пространства. Огромные небоскребы строятся, а площади нет. И от этой тесноты никуда не денешься.

О.ЖУРАВЛЕВА: Это тоже понятно.

СЛУШАТЕЛЬ: Народ агрессивный, все об этом говорят. И именно проблема, я считаю, в этой скученности большой.

О.ЖУРАВЛЕВА: Я поняла вас Ольга, спасибо большое. «В приличных отелях есть линия демаркации», - пишет Вадим. Вадим, вообще, во многих местах, уже и в нашей стране появились эти линии. И в банках, и в разнообразных конторах. Да, нас пытаются приучить к тому, что, к окошку надо подходить по одному. Но мы как-то тяжело к этому приучаемся. «Когда же мы научимся уважать личное пространство друг друга? Неужели никогда?» Ну, я не знаю, наверное, можно научиться, если хотеть. Вот, вы хотите, чтобы мы научились этому или это наша национальная особенность? Мы - щедрая душа, вот, как в рекламе говорится. Душа щедрая, поэтому мы должны бросаться наперерез и все стоять плечом к плечу. А коллектив вообще преследует нас с начала жизни: группа в детском садике, класс в школе, группа в институте, рабочий коллектив, сектор на кладбище. Да, кстати, на кладбищах, особенно старых, тоже такой развивается коллективизм, такая теснота невероятная, что иногда приходишь и думаешь, Боже мой, да как же их угораздило поставить оградку так, чтобы к следующим пяти участкам уже и подойти было нельзя. «В продуктовом магазине очень громкая музыка, что делать?» Елена, обратитесь к администрации магазина. Вот, просто пожалуйтесь. Скажите:«Я не могу приходить в ваш магазин, потому что там играет громкая музыка». Я думаю, они вас поймут. Вячеслав: «Наши туристки в самолете красили ногти. Шмон на пол самолета, а им все равно». Вы знаете, Вячеслав, недоработка служб безопасности. Нельзя с лаком для ногтей пропускать. Это, мне кажется, опасно. «Раздражает, когда парень с девушкой, не обращая внимания на окружающих, начинают целоваться». Любовь, если бы только целоваться. Всякое бывает. 363-36-59, еще один звонок из Петербурга. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло.

О.ЖУРАВЛЕВА: Здравствуйте, как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Валентина Васильевна.

О.ЖУРАВЛЕВА: Валентина Васильевна, вас с детства учили соблюдать чужое пространство?

СЛУШАТЕЛЬ: Учили, да.

О.ЖУРАВЛЕВА: Каким образом? Не подходить, не говорить громко, не влезать в личную жизнь, как именно?

СЛУШАТЕЛЬ: Я не громко говорю. А что я плохого такого сказала?

О.ЖУРАВЛЕВА: Нет, я не об этом говорю. Валентина Васильевна, я вас безо всякой задней мысли спрашиваю.

СЛУШАТЕЛЬ: Девушка, мое пространство нарушает вот кто, я вам сделаю два варианта. Первое, это когда едешь, а девица рядом с тобой рассказывает на всю машину, как она провела сегодня на дискотеке время. Как Ваня к ней приставал, она Ваню оторвала. О.ЖУРАВЛЕВА: Ну, это понятно.

СЛУШАТЕЛЬ: И второй, когда Путин с Медведевым сидят, расширив ноги. Их культуре вообще учат?

О.ЖУРАВЛЕВА: Нет.

СЛУШАТЕЛЬ: Он вчера сидит перед министром Белоруссии, Медведев, раздвинул ноги, развалился, что за барин?

О.ЖУРАВЛЕВА: Я вас поняла, спасибо. Оба пункта принимаю. Спасибо большое. По поводу того, как у нас принято сидеть в метро мужчинам, это я даже говорить не хочу. Потому что сейчас еще в вагонах разделили на сиденья, раньше были диванчики. Полтора сиденья занимает среднестатистический мужчина, в независимости от веса и комплекции. Потому что он должен сесть от души. Так, чтобы кто зажмется рядом, тот и молодец. «В Швейцарии законом запрещено разговаривать по мобильному телефону в транспорте», - пишет Таня. Видимо, даже швейцарцев проняло. То есть они поняли, что только законодательно можно ограничить это безобразие. «Фамильярность порождает презрение - английская пословица», - Захар Абрамович нам пишет. «А девушек раздражает вопрос, когда замуж ты выйдешь или когда родишь», - Руприхт, еще как, поверьте. Не то слово, раздражает. Особенно, от малознакомых людей. Коммуналки − да. Но, с другой стороны, в коммуналке все-таки пытались. Там свой холодильник, свою полку в холодильнике, свой столик, свою кастрюльку. Что же вы моим ершиком свой примус чистили? Это вот, как раз, то самое личное пространство. «А наш транспорт − там лишнего дециметра нет!», - восклицает Олег. Ну, в час пик везде, да. Мы и про японские поезда видели, и про все остальное. Но это такая вещь, с которой бороться невозможно, а вот когда место есть и можно встать в сторонку, можно не кричать мне в ухо про подробности своей жизни, человек это делает. Для чего? «На АЗС кассирша при расчете банковской картой просто попросила сказать пин-код. Я ей предложил еще ключ от квартиры», - пишет Влад. Молодец. «Так хочется пожить где-нибудь в лесу, вдалеке ото всех. Только с хорошим Wi-Fi»,- Вован из Саратова. Саратов, я понимаю, город большой и шумный, но вы представляете себе, вдруг захочется с людьми пообщаться, такое же тоже бывает. «Для меня очень мучительная ситуация в раздевалке спорт клуба, где ко мне приближаются чужие голые тетки», - пишет Дуня. Дуня, ну это да, это достаточно неприятно. Кстати, на пляже, даже не обязательно нудистском, который вспоминали сегодня в блоге. Вот, на нудистском есть правила, там не принято фотографировать, особенно без согласия. А вообще, лучше совсем не фотографировать. Там не принято друг друга разглядывать. Там стараются люди как-то друг от друга отойти. Ну, это может быть, потому что я видела нудистские пляжи только в сентябре, где были одни только пожилые люди. Но, тем не менее. А знаки о запрете фотографирования просто висят. На обычных пляжах, где нет таких особенных правил, люди могут друг друга разглядывать, садиться поближе, вываливать всю свою красоту рядом, тут же разговаривать, тут же воспитывать детей. Потрясающе. «У меня два места работы. На первом, все на «вы» и по отчеству, на втором, все на «ты», независимо от возраста. Но уважают меня больше именно здесь». Видимо, на втором месте. «В Японии тоже нельзя говорит по мобильному в транспорте, надо включать звук». Вы знаете, давайте проголосуем. Надо ли наше личное пространство защищать законодательно? Запрещено говорить по мобильному или запрещено громко говорить. Просто вывесить правила, хоть административные, хоть какие. Надо ли защищать свое личное пространство законодательно? Если да − 660-06-64. Если нет, только воспитание - 660-06-65. Еще раз, как вы считаете, надо ли людей ограничивать специально? Нужно ли законодательно защищать личное пространство человека? Если да −660-06-64, если нет − 660-06-65. Я пока склоняюсь к тому, что нет. Степан изумился: «Так вы нудистка?» Я говорю, я была на туристском пляже. Я не сказала, что я нудистка. Хотя, возможно да, для вас, Степан, это кошмар, а мне ничего. «Выйдете все из «Одноклассников», я хочу побыть одна». Спасибо, Алла, прекрасная история. А с другой стороны, Алекс пишет: «Не надо больше законов. Это кошмар». Поэтому я и спрашиваю, что законодательно нужно защищать личное пространство? Да − 660-06-64, нет − 660-06-65. Ну что, граждане, вы сами выбрали такую судьбу. У вас 88% считает, что личное пространство надо защищать законодательно. А я все-таки надеюсь, что и пропагандой мы с эти справимся. Большое спасибо, это была программа «Типичный случай», меня зовут Ольга Журавлева. Всего доброго.