Рунет по новым правилам. Кого и от чего защищает государство? - Иосиф Пригожин, Андрей Колесников, Михаил Якушев, Сергей Железняк, Ирина Левова, Владимир Медейко - Точка - 2012-07-15
А. БЕЛАНОВСКИЙ: 21 час и 5 минут в Москве, у микрофона Александр Белановский, начинается программа «Точка». Программа «Точка» у нас сегодня масштабная, не по хронометражу, к сожалению, но по теме и по составу гостей. Немножко попозже я расскажу и о гостях наших замечательных, и о теме. Вначале поздороваюсь с Александром Плющевым, который по телефону из Сан-Франциско. Саш, добрый вечер.
А. ПЛЮЩЕВ: Привет. Слышно ли меня нормально?
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Слышно тебя, да. Добрый вечер. Ну что, значит, тема у нас… конечно, многие из вас могли от нас этого ожидать, мы это сделали – сделали передачу про законопроект, который был принят во всевозможных чтениях на этой неделе Государственной Думой и устанавливающий новые правила игры в российском сегменте сети Интернет. «Рунет по новым правилам, кого и от чего защищает государство» – так звучит наша тема. В студии у меня сегодня гости: Ирина Левова, ведущий аналитик Российской ассоциации электронных коммуникаций…
И. ЛЕВОВА: Здравствуйте.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: … директор Wikimedia Russia Владимир Медейко…
В. МЕДЕЙКО: Добрый вечер.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: … Андрей Колесников, директор Координационного центра национального домена сети Интернет. Добрый вечер вам.
А. КОЛЕСНИКОВ: Здрасьте.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Также у нас уже сейчас по телефону вице-спикер Государственной Думы Сергей Железняк. Ну, будет он скоро, как мне показывают. Скажу также, что в течение эфира мы свяжемся с Михаилом Якушевым, директором по связям с госорганами Mail.ru Group, и с продюсером Иосифом Пригожиным, у которого также есть на этот счет свое особое мнение. Вот с чего бы я хотел начать. Значит, этот законопроект, очевидно, был принят в рекордно сжатые сроки, то есть буквально вот финал мы увидели на этой неделе весь. Как вам кажется, с чем было это связано, почему?.. Многие же эксперты отмечают, что недостаточно проработан этот документ и что как раз интернет-сообщество недостаточно участвовало в этом. С чем это связано, на ваш взгляд? Ирин, давайте начнем с вас.
И. ЛЕВОВА: На мой взгляд, ну, желание было успеть до конца весенней сессии. То есть, вероятнее всего, если бы это было отложено, то, ну, была бы возможность у экспертов, у ассоциаций представить замечания, организовать и настоять на каких-то слушаниях, в том числе, там, парламентских, возможно, на организации рабочей группы, и тогда, ну, скорее всего, процесс существенно затянулся бы с принятием этого законопроекта, что, наверное, было бы и правильнее.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: У нас сейчас на связи Сергей Железняк, вице-спикер Госдумы, один из инициаторов внесения поправок в законодательство. Сергей, добрый вечер.
С. ЖЕЛЕЗНЯК: Добрый вечер.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Расскажите пожалуйста… вы слышали наш… вот мой первый вопрос, который связан с тем, почему, собственно, так быстро были приняты эти поправки? Как-то все очень получилось резко у нас. С чем это связано?
С. ЖЕЛЕЗНЯК: Ну, на самом деле это одно из самых распространенных заблуждений. Если обратить внимание на базу данных Государственной Думы и на любую правовую базу, там видно, что сам закон был принят еще год назад, летом прошлого года, и с тех пор ряд положений просто дорабатывался. Да, он действительно дорабатывался с большим количеством экспертных площадок и обсуждений, с интернет-сообществом, с правозащитными организациями, в том числе и с теми общественными организациями, которые занимаются борьбой с такой грязью в интернете как детская порнография, пропаганда наркотиков, призыв к детским суицидам. И, в результате, были выработаны предложения, которые были оформлены в виде поправок и приняты в весеннюю сессию. То есть, все достаточно логично, не вижу никаких оснований для того, чтобы сказать, что была какая-то спешка.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Ну, смотрите, у нас есть, например, Российская ассоциация электронных коммуникаций, которая такой один из самых крупных игроков в экспертном сообществе по вопросам интернета. И вот Ирина Левова, присутствующая здесь в студии, мне кажется, с частью вашего заявления, которое вы сейчас сделали, не согласна.
И. ЛЕВОВА: Сергей, коллеги, позвольте мне рассказать немножко о законопроекте. Во-первых, законопроект делится на две части. Первая часть – действительно, это поправки к 436-му федеральному закону о защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию. Эти поправки действительно активно обсуждали с экспертным сообществом, мы долго объясняли, почему это не реализуемо, то есть в части маркировки интернет-ресурсов. И действительно на эту тему есть, там, и поддержка, и положительное заключение интернет-отрасли, что действительно первая статья этого законопроекта нужна. Что касается второй и третьей части вот в редакции к третьему чтению, раньше была еще поправка в КоАП, это была статья 2, но сейчас ее убрали, к третьему, и поэтому остались вторая и третья часть – это поправки в Закон о связи, в Закон об информации. Эти поправки мы, честно говоря, до момента внесения – это было 7 июня 2012 года – не имели возможности с ними ознакомиться официальным образом каким-то.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Да, Сергей, вот вам свидетельство представителя РАЭК.
С. ЖЕЛЕЗНЯК: Ну, я могу сказать, что мы с Сергеем Плуготаренко...
И. ЛЕВОВА: С Сергеем Плуготаренко позицию я тоже обсудила, она согласована.
С. ЖЕЛЕЗНЯК: … в том числе и с ним, в том числе и с другими экспертами. Если взять архив ранней весны этого года, там, центральных каналов, там есть в том числе и мои комментарии на эту тему. Так что высказывания по поводу того, что что-то стало известно только 7 числа – ну, это либо заблуждение, либо просто то, что вот далеко не все эксперты внимательно следили за развитием событий.
И. ЛЕВОВА: Сергей, вот скажите пожалуйста, а вы конкретно в каких мероприятиях участвовали с экспертами интернет-отрасли, посвященных их обсуждению?
С. ЖЕЛЕЗНЯК: У нас неоднократно на Газетном переулке, дом 6 проходили площадки дискуссионные с привлечением самого широкого круга общественных организаций…
И. ЛЕВОВА: А кто там был?
С. ЖЕЛЕЗНЯК: Я также принимал участие в нескольких интернет-форумах. Сейчас просто не буду наизусть называть их названия, но…
И. ЛЕВОВА: Хорошо, тогда где можно ознакомиться с результатами этих заседаний? Есть какие-то протоколы официальные, какие-то заключения экспертные на эту тему?
С. ЖЕЛЕЗНЯК: Это вопрос на самом деле к организаторам этих мероприятий, я везде был участником, а не организатором…
И. ЛЕВОВА: А кто организаторы?
С. ЖЕЛЕЗНЯК: … это вопрос к тем, кто должен был вести стенограмму на этих заседаниях. Но нигде я свою никогда позицию не скрывал, как и мои коллеги.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Я бы сейчас хотел, чтобы Андрей Колесников как-то тоже прокомментировал. Я тут вижу – в Сетевизоре это наверняка видно, который на сайте «Эхо Москвы» – было живое выражение лица у Андрея.
А. КОЛЕСНИКОВ: Да, здравствуйте, здрасьте. Ну, вот мы, в общем, наша организация была крупнейшим спонсором вот этих горячих линий на протяжении трех лет, которые занимались борьбой с как раз контентом, не предназначенным для детей, вот. К моему большому удивлению, так сказать, ни меня, ни членом совета, который, там, не знаю, 20 лет уже занимается интернетом в России, ни разу никуда не позвали и нигде не спросили, ни в каких протокольных мероприятиях и чтениях мы не участвовали, хотя наша организация непосредственно занимается, например, адресным пространством российского интернета. Вот. Это немножко странно выглядит. И тем более, что я работал непосредственно с директором Лиги, которая, собственно, явилась инициатором вноса вот последней оправки по части фильтрации, и, не скрывая, открытым текстом всегда говорил, что, ребят, ну. давайте не будем придумывать законы, которые будут нарушать законы физики. Вот. Мое мнение не было ни разу учтено, ни разу услышано. И просто для меня вот это принятие закона явилось полным сюрпризом, потому что, честно говоря, я наивно думал, что, ну, такого не бывает. Как такие вещи могут принять, вот так вот, раз – и все? Вот. Так что для меня это явилось сюрпризом, ничего мы не обсуждали, и как бы теперь надо что-то с этим делать со всем.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Сергей, будем что-то делать с этим?
С. ЖЕЛЕЗНЯК: Ну, смотрите, еще раз. Если для кого-то что-то явилось сюрпризом – это проблема того, для кого это явилось сюрпризом, знаете…
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Я где-то такое слышал уже, мне кажется, недавно.
С. ЖЕЛЕЗНЯК: Если говорить по сути, то давайте обсуждать, что необходимо делать для того, чтобы защитить детей от детской порнографии, которая сегодня беспрепятственно гуляет по сети, от рецептов наркотиков, способов их изготовления, продажи и так далее. И если закон, который сейчас принимается, требует развития, дополнения, с удовольствием будем продолжать эту работу. Точно так же, как и новый министр связи и массовых коммуникаций, точно так же, как и Государственная Дума... Вообще законодательство в целом – это живой организм, он требует постоянного совершенствования, а в вопросах, связанных с информационными технологиями, понятно, что мы развиваемся и развиваем законодательство все вместе. Нигде в мире нет совершенного законодательства на эту тему, потому что это события, которое происходят, и возникают, и изменяются на наших глазах.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Я бы хотел, чтобы к разговору…
А. ПЛЮЩЕВ: А можно мне вставить пару копеек?
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Да, да, вот я тебя как раз хотел подключить. Мы тебя внимательно слушаем.
А. ПЛЮЩЕВ: Ну, значит, я хочу ответить на вопрос Сергея Железняка, что делать с этим. К сожалению, Государственная Дума уже все сделала, и ничего поделать не может. Она исключительно навредила российскому законодательству, по моему частному сугубо мнению. Теперь все, что можно сделать с этим законопроектом – это отклонить его в Совете Федерации, чего, разумеется, не будет сделано, или отклонить, заветировать на президентском уровне, чего тоже сделано не будет, к сожалению. Теперь по вопросам, которые обсуждались в нашей программе чуть ранее. Я думаю, что и Ирина Левова, и Володя Медейко из Википедии очень легко расскажут о том... не то что даже какие у них претензии к этому законопроекту, а о том, как можно трактовать этот законопроект, чтобы любой человек попал под его действие, любой человек, там, более или менее активный в интернете и размещающий там какой-либо контент, в том числе и, например, комментарии на юзер-дженерейтед контентных сайтах. И они это сделают совершенно спокойно без меня, и даже гораздо лучше. Но есть еще одна штука, которую, к сожалению, предприняла Государственная Дума. Ну, то есть, не одна штука, а как бы я бы ее охарактеризовал. Принадлежат эти слова не мне, принадлежат они господину Борщевскому, известному юристу и представителю государства в судах разных инстанций, он сказал их у нас в эфире. «Действительно, например, нужно ограждать детей от того, чтобы им не продавали алкоголь, - сказал он, - но это не значит, что нужно запрещать повсеместно поставки алкоголя в Москву». Ну, это было бы странно. Хотя таким образом мы можем действительно защитить детей от продажи им алкоголя. Вот это именно та метафора, с помощью которой можно описать то, что предприняла Государственная Дума. Она фактически, да, поставила крест на дальнейшем развитии интернета, несмотря на то, что заботой ее, целью ее является забота о детях. Что, собственно, и произошло. А теперь я хочу передать слово, во-первых, Володе Медейко, который еще ничего у нас не сказал по поводу…
С. ЖЕЛЕЗНЯК: Я хотел бы возразить про эту метафору, она некорректна.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Да, Сергей. Сергей, да, если коротко, можете возразить, пожалуйста.
С. ЖЕЛЕЗНЯК: Да, я коротко возражу. На самом деле законопроект, который принят, говорит о другом: не о запрете ввоза алкоголя в Москву, а о возможном закрытии тех торговых точек, которые продают алкоголь несовершеннолетним. Вот точно так же те ресурсы, на которых будет размещаться детская порнография, пропаганда наркотиков и подростковых суицидов, если они своевременно не будут удалять этот контент со своих ресурсов, да, (неразб.) угроза быть закрытыми, точно так же, как торговые точки, которые продают алкоголь несовершеннолетним.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Да, сейчас я хочу, чтобы Владимир Медейко высказался…
А. ПЛЮЩЕВ: Ну да, с ними еще и остальные торговые точки.
В. МЕДЕЙКО: Да, я хотел бы сказать, основная претензия к этому закону – то, что он не будет выполнять ту функцию, которую предназначен выполнять, с одной стороны. А с другой стороны, создаст большое количество проблем достаточно большому кругу пользователей и большому кругу тех, кто предоставляет контент. Ну, уж не говоря о технических трудностях для тех, кто обслуживает всю инфраструктуру интернета. Этот закон очень сырой, он настолько сырой, что он позволяет очень серьезные злоупотребления в разные стороны. Я не знаю…
С. ЖЕЛЕЗНЯК: А поконкретнее можно?
В. МЕДЕЙКО: А?
С. ЖЕЛЕЗНЯК: Поконкретнее можно?
В. МЕДЕЙКО: Поконкретнее я разъясню, хорошо. Я сначала закончу общую мысль, вот. И за счет того, что он такой сырой, он позволяет различные злоупотребления. Ну, вот, в частности, там есть две части, те, которые нас волнуют, это поправки в Закон об информации. Первая часть – это фильтрация контента, который как бы относится к детям, но при этом, во-первых, его можно достаточно широко трактовать. Несмотря на то, что между первым и вторым чтением были внесены некоторые поправки, которые исключили совсем уж широкую трактовку, тем не менее, та трактовка, которая осталась, она достаточно широка, и под нее подпадают, например, даже какие-нибудь комментарии злобные, сделанные каким-то непонятным пользователем где-то глубоко в архивах какого-нибудь Web 2.0 сайта с юзер-генерейтед контентом, вот – то, что отследить совершенно невозможно администраторам, а внести можно совершенно запросто… любой человек может внести и подставить таким способом сайты под санкции. Вот. И при этом в течение двух суток… фактически есть только двое суток на то, чтобы принять какие-то локальные меры. И если, например, это придется на выходные, то человек, приехавший с дачи, может обнаружить, что его проект, над которым он работал годы, закрыт и восстановить доступ к своему сайту он может только через суд. Вот это пример злоупотребления. Есть и вторая часть, которая касается того, что должен автоматически закрываться… адреса тех сайтов, на которых есть контент, который российские суды признали экстремистским. Вот. Это на самом деле тоже, с такой формулировкой, как сейчас там сказано, тоже таит в себе достаточно серьезные угрозы для цензуры, потому что, как у нас в случае необходимости принимаются решения судами – известно. Фактически за одни сутки запросто может быть принято решение о признании какого-то сайта, ну, незаконным. И, соответственно, буквально через двое суток этого сайта уже не будет. Вот, то есть, механизм контроля за тем, чтобы закон использовался не по назначению, для того чтобы не… (неразб.) с явно не нужными… сайтами, которые занимаются именно распространением педофильских всяких вещей, вот, нужно сделать так, чтобы нормальные люди не пострадали ни от провокаций, ни от случайных ошибок.
С. ЖЕЛЕЗНЯК: Ну, смотрите… можно я отвечу сразу?
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Да, да, пожалуйста, конечно.
С. ЖЕЛЕЗНЯК: Да. Так вот, закон предусматривает очень простую и понятную схему. Вы, конечно, как владелец, по-хорошему, должны заботиться о том, что есть на вашем ресурсе, но закон предусматривает вот срок, в течение которого вы должны удалить или заблокировать незаконный контент, очень четко описанный, кстати. Это именно детская порнография, это именно пропаганда наркотиков и призывы к суицидам. Вы должны заблокировать в течение суток с момента получения уведомления. Я очень всегда с большой улыбкой воспринимаю информацию, когда говорят: «А вот если поступит эта информация на выходные…» Слушайте, мы живем в 21-м веке. Мы сейчас говорим, в воскресенье вечером. На то, чтобы после получения информации в течение суток не заблокировать страницу с детской порнографией – ну, просто это несерьезный разговор. Ее можно заблокировать в течение нескольких минут после получения уведомления, уж в течение суток точно, для этого не нужно обладать ни большим количеством персонала, ни большими техническими возможностями. Это что касается своевременного удаления детской порнографии с ресурсов. Второе. Если вы вот осознанно не удалили этот контент, осознанно, я повторяю, в течение этого срока, то тогда уже регулятор обращается к провайдеру, для того чтобы отключить доступ…
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Сергей, осознанно – это как? Это как будет устанавливаться, осознанно или не осознанно?
С. ЖЕЛЕЗНЯК: Нет, еще раз, ну, если вы получили, если вам направлено уведомление… (неразб.) надлежащих мер, для того чтобы заблокировать или удалить этот материал противозаконный.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Пожалуйста, Андрей Колесников…
С. ЖЕЛЕЗНЯК: … 21-го века даже на небольшом ресурсе это действие абсолютно осознанное по неисполнению требования закона.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Андрей Колесников.
А. КОЛЕСНИКОВ: Ну, я, честно говоря… ну, тут действительно двойственная ситуация. Я, честно говоря, не хочу, так сказать, заниматься политикой, я просто приведу цифры. Ну, потому что надо понимать, что, наверное, если принимают закон, то, ну, я предполагаю, что все-таки изучали как бы явление это, и оперировали какими-то цифрами, и эти цифры должны были приводить людей в ужас, для того чтобы они так быстро принимали эти законы. Ну вот, смотрите, из отчета, собственно, Лиги. Значит, 11-й год. 9 512 адресов в год они обработали с признаками детской порнографии. 8 964 отправлено российскими хостинг-организациям, 84 площадки, 99% эффективность. То есть, все обращения Лиги по поводу детской порнографии, соответственно, были исполнены. Значит, дальше. Значит, остальные вот из этих заявок пришли, собственно, по линии INHOPE, членом которого является Лига. Вот. Но если говорить конкретно, то, смотрите, у нас в интернете, не у нас не в России (то есть, надо понимать, что интернет – сеть международная) 264 миллиона уникальных ресурсов, и темп роста такой, что, например, в марте 31,5 миллиона новых ресурсов. То есть, интернет за месяц вырос на 11% с точки зрения количества ресурсов. Значит, соответственно, миграция контента между доменными зонами, странами, провайдерами, хостерами, социальными платформами – это доли секунды в ручном, автоматическом режиме, соответственно, сеть у нас взаимосвязанная, полностью открытая, технологические стандарты у нас там открытые все и так далее, трансграничный интернет. Вот, честно говоря, я технарь, да, и я понимаю, что единственный способ, который позволяет, позволяет фильтровать такое огромное количество ресурсов, называется DPI, это Deep Packet Inspection. То есть, полная перлюстрация трафика, полный просмотр, соответственно, сравнение запросов на тот или иной адрес с черным списком и в среднем решение на одного среднего провайдера. Вот такое устройство, такие, соответственно, базы данных, Cisco, там, и так далее – порядка 50 миллионов долларов. Значит, мы говорим о 10 тысячах… 9,5 тысяч адресов в год с признаками детской порнографии. Причем, заметьте, это совершенно случайность, что они появились. Дело в том, что, как показывают, собственно, исследования наших же коллег из внутренних дел, это достаточно закрытая группа, туда попасть очень сложно, они никак не стремятся рекламировать, так сказать, свои услуги и выплескивать в мир открытого интернета, значит, изображения с сексом, значит, с детьми. Это скорее случайность, такие брызги криминального подполья. Потому что они все находятся в подполье. Они используют шифрование, у них налаженная сеть, так сказать, агентурная, попасть в эту среду крайне сложно. Единственный способ, действительно для того чтобы бороться с этим явлением – это обычная нормальная милиционерская, и в том числе международная полицейская работа. Вот на самом деле единственный способ искоренить детскую порнографию из интернета – это просто искать и закрывать этих самых детских порнографов. Вот. Что касается, значит, по поводу наркотиков и так далее. Вы знаете, я всегда привожу пример… есть два примера, один приличный, второй не очень приличный. Вот приличный – torrents.ru. Вот когда их закрыли, популярность у них выросла на 20%. Если, например, список ресурсов, например, по, там, легким наркотикам и так далее попадет в интернет, это станет очень популярным ресурсом, поверьте мне. Это эффект интернет-линзы, который мы наблюдали много-много лет много раз, каждый раз. Второй, печальный пример – Кавказ-центр. Сколько его лет уже закрывают? 6 лет его закрывают. Слушайте, он работает, он работает. Там было 50 посетителей, сейчас там 5 тысяч посетителей. Понимаете, какое дело? Все, что пытаются закрыть, оно вот, как гриб, прорастает. Интернет – страшная вещь, надо с ним очень аккуратно обращаться, нельзя вот такие законы принимать вот так очень быстро. Надо думать, надо собирать экспертов, надо говорить про технологии. Потому что он, в первую очередь, технологичен, интернет. Собственно, в этом вся его сложность. А ловить преступников надо, с этим никто не спорит.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Да, Сергей, вы сейчас получите возможность ответить. Я хотел бы такой дополнительный вопрос. Есть ли в словах Андрея Колесникова, вот в том, что он сейчас сказал, то, с чем вы согласны, скажите пожалуйста?
С. ЖЕЛЕЗНЯК: Я согласен с тем, что интернет – это очень сложная трансграничная среда, в которой необходимо действовать очень системно и последовательно. Именно этим мы и занимаемся. Мы находимся в постоянной взаимосвязи с нашими коллегами из других государств. Я об этом тоже говорил еще неделю назад. Мы встречались с руководством Республиканской партии в Конгрессе США, они приезжали к нам в Государственную Думу, и мы обсуждали как раз вещи, связанные с нелегальным контентом в отношении детей, с наркотрафиком и другими преступлениями, которые относятся к здоровью и жизни детей. И могу сказать, что мы обязательно должны действовать, и мы нашли это понимание, вместе с нашими коллегами и из Интерпола, и из других правительственных и международных организаций, которые борются с преступностью в сети. Вместе с тем могу сказать, что подход «давайте не будем ничего делать, давайте подумаем, соберем потом еще экспертов и когда-нибудь что-нибудь сделаем» уносит каждый день жизни детей. Вот весы, которые есть. И в этом смысле делать нужно сегодня. И думать нужно сегодня, и делать нужно сегодня. Наш коллега сказал про то, что, по его мнению, есть единственный способ – это глубокое изучение трафика, которое есть на сайте. Могу сказать, что многие сайты, которые берегут свою репутацию, в настоящее время без всякого закона действуют следующим образом, что они уничтожают противоправный контент, который есть на их ресурсах.
А. КОЛЕСНИКОВ: Это 100% российских сайтов.
С. ЖЕЛЕЗНЯК: Алло?
А. КОЛЕСНИКОВ: Это 100% интернет-сайтов.
С. ЖЕЛЕЗНЯК: … требования, предусмотренные законодательством, они нужны, они во всех развитых странах есть, и как раз Россия не должна становиться оазисом для детской порнографии, пропаганды наркотиков и призывов к детским суицидам.
А. КОЛЕСНИКОВ: В России, извините, в России 100% обращений по горячей линии были обработаны, и все эти ресурсы были закрыты в течение суток. Вот это научный факт.
С. ЖЕЛЕЗНЯК: Я и говорю, что это все возможно. То есть, крики про то, что это невозможно, они абсолютно ложны и неопасны.
А. КОЛЕСНИКОВ: Ну, так оно работает – зачем же сейчас еще DPI-то ставить всем на сеть?
С. ЖЕЛЕЗНЯК: DPI никто не предлагает всем ставить, закон предусматривает действия владельца ресурса только после обращения.
А. КОЛЕСНИКОВ: А если это зарубежный ресурс?
С. ЖЕЛЕЗНЯК: Если это зарубежный ресурс, который действует в рамках нашей доменной зоны, мы к нему обращаемся…
А. КОЛЕСНИКОВ: А если нет?
С. ЖЕЛЕЗНЯК: Если нет, мы обращаем внимание наших коллег из соответствующих стран.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Перед тем как, Сергей, вас поблагодарить и попрощаться в этом эфире, я бы хотел вам такой от себя небольшой вопрос, не совсем по самому законопроекту. Просто вот мое личное ощущение, что многие представители интернет-индустрии, там, как то Яндекс, например, мы помним коллективное письмо на Хабрахабре еще и, конечно, позицию Википедии по этому поводу и позицию ВКонтакте по этому поводу – они, мягко говоря, это не одобряют, а говоря откровенно, выражают несогласие прямо с этим. Скажите пожалуйста, вот мнение этих людей, которые выразили свою позицию по этому поводу, оно для вас имеет какое-то значение?
С. ЖЕЛЕЗНЯК: Я его знаю, но проблема в том, что большая часть из тех, кто выражал это мнение, даже не читал законопроект. Это, к сожалению, проблема, связанная в целом с вниманием к нашему законодательству, когда люди реагируют на то или иное название, среагировали на термин «черные списки», который в законе нигде не встречаются, а не…
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Да, видимо… Але, Сергей?
С. ЖЕЛЕЗНЯК: Да.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Да-да, вы закончите, пожалуйста, фразу.
С. ЖЕЛЕЗНЯК: Ну, я не знаю, с какого момента связь оборвалась. Я говорю, что, к сожалению, большая часть людей, которые реагируют критически, даже не удосужились прочитать законопроект и реагируют на слова «черные списки», которых нету ни в законопроекте… собственно говоря, нигде в законодательстве…
А. КОЛЕСНИКОВ: Мы читали, читали, читали…
И. ЛЕВОВА: Читали все.
А. КОЛЕСНИКОВ: Читали все – ну что вы, господи…
И. ЛЕВОВА: Неужели вы думаете, что огромный юридический отдел Яндекса не прочитал?
А. ПЛЮЩЕВ: … я с трудом могу представить… Алло, можно я скажу?
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Да-да, Александр Плющев, да.
А. ПЛЮЩЕВ: Я вот себе с трудом могу представить, чтобы гигантские компании с миллионными оборотами, вышедшие на IPO, такие как Яндекс, такие как Mail.ru, с гигантскими и очень мощными юридическими службами, которые каждый день рассматривают кучу важной, очень сложной информации, чтобы они не читали закон. Как раз вот на нечтение закона было и рассчитано его принятие в Государственной Думе, как раз депутаты из «Единой России» и рассчитывали… ну, и «Справедливой России», и «КПРФ» тоже, которые голосовали за этот закон, они и рассчитывали на то, что его никто не будет читать. И поэтому, когда большая часть не то что людей, а прямо компаний, игроков, в общем, можно сказать, (неразб.) российского интернета, по большому счету, возмутилась, их назвали педофильским лобби. Послушайте, это означает, что расчет был как раз на то, что основная масса людей закон не прочитает. Им сказали: «Эти поправки против детского порно. А вот те, кто против них возмущаются, они за детское порно, это педофильское лобби». Вот на что был расчет этих людей.
С. ЖЕЛЕЗНЯК: Алло?
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Да. Да, Сергей, если можно, коротко, пожалуйста, если есть что ответить.
С. ЖЕЛЕЗНЯК: Да, хочу согласие и несогласие выразить. Согласие с тем, что, да, действительно, и вносили законопроект, и голосовали за него представители всех партий в Государственной Думе единогласно. Это что касается позиции. Поэтому говорить о том, что это чья-то конкретная инициатива, необоснованно, это инициатива всех. Второе, по поводу педофильского лобби – это фраза Елены Мизулиной. Я считаю, что ситуация гораздо сложнее. Здесь, несомненно, есть те, кто вообще не хочет никакого ограничения в сети, есть тот, кто опасается, что те или иные требования закона будут использованы не только в отношении контента, который имеется в виду, но и какого-то еще другого контента, кто-то договаривается до того, что это вообще политические какие-то методы борьбы. Так вот, хочу сказать, что наша задача – сделать так, чтобы интернет был средством для развития, для общения, для получения информации, но в нем должны действовать все те законы и запреты, которые действуют в реальной жизни. Если порнография детская запрещена законом, она должна быть запрещена и в интернете. Если наркотики запрещены в реальной жизни, они должны быть запрещены и в интернете.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Спасибо большое, это был вице-спикер Государственной Думы Сергей Железняк. Буквально через минутку, может быть, другую мы поговорим с Михаилом Якушевым, директором по связям с госорганами Mail.ru Group. Сейчас я хочу, чтобы каждый из гостей, которые в студии, рассказал о реакции… о своей реакции, о реакции компании, в которой он работает и о дальнейших возможных действиях в эту сторону, что называется. Начнем с Ирины Левовой.
И. ЛЕВОВА: Ну, безусловно, очень неприятна ситуация, когда мы узнаем из средств массовой информации о внесении законопроекта про интернет. Безусловно, мы считаем, что детей нужно защищать, и в интернете тоже их нужно защищать, но если говорить конкретно об этом законопроекте, то вот нас все время путают, потому что поправки к Закону о защите детей пошли одновременно с поправками в Закон о связи и в Закон об информации. В этих поправках, во второй-третьей статье законопроекта слово «дети» вообще не встречается, то есть там не идет речь о детях, там идет речь именно о гражданах Российской Федерации.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Ирин, если можно, о действиях, которые…
И. ЛЕВОВА: Действия, конечно. Там сейчас появилось две ссылки на подзаконные акты, которые будут… как бы порядок отбора экспертов, которые, собственно… и организации, которые будут уполномочены федеральным органом исполнительной власти. И также министр связи и массовых коммуникаций, собственно, обещал создать рабочую группу с целью доработки законопроекта, потому что все понимают, что этот законопроект сырой. При том, ну, как бы нашем удивлении тому факту, что принимается законопроект в сыром виде мы, безусловно, будем принимать участие и как бы стараться подзаконные акты максимально четко и понятно для общества прописать.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Сейчас мы продолжим вот именно вот этот аспект. Для начала мы поговорим с Михаилом Якушевым, директором по связям с государственными органами Mail.ru Group. Михаил, добрый вечер. Слышите ли вы нас?
М. ЯКУШЕВ: Да, добрый вечер, слушаю.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Расскажите пожалуйста о том, как вы оцениваете, что это такое, к чему это приведет в итоге в российском сегменте. И, ну, какое-то отношение к вот этому нововведению в законодательстве.
М. ЯКУШЕВ: Спасибо, добрый вечер, уважаемые коллеги. К сожалению, очень сложно сказать, к чему это вот приведет прямо сейчас, в силу того, что возможности для нормального анализа законопроекта в том виде, в котором он был внесен, в том виде, в котором он так неожиданно там немножко менялся, не было таких возможностей. Поэтому, если исходить из оптимистичного сценария, то, вообще говоря, нормальные добропорядочные пользователи и операторы интернета, большинство из нас, разумеется, мы просто не должны заметить никаких изменений в связи с принятием закона, потому что мы не торгуем порнографией, мы не занимаемся поиском наркотиков. Единственное, что, в силу, видимо, фильтрации трафика может быть он замедлен, то есть интернет станет более медленным. Вот. Но, к сожалению, ведь опасения коллег, они высказываются именно по поводу того, что из-за такого сверхсрочного принятия закона и абсолютного игнорирования любых экспертных мнений и поправок, на самом деле в этот закон вкладывался какой-то другой смысл. И вот поэтому, если мы с 1 ноября услышим предложение дополнительно этот закон изменить, ужесточить, распространить его на какие-то новые сферы, ну, тогда, конечно, ничего хорошего не будет, потому что речь идет, видимо, действительно не о детях, а о чем-то другом. Тем не менее, я все-таки рассчитываю на лучшее.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Саша Плющев, я тебя хотел бы подключить тоже к этому диалогу с Михаилом Якушевым.
А. ПЛЮЩЕВ: Да, добрый вечер, Михаил. И я бы хотел вот сейчас, знаете что, и Ирой, и с Михаилом, и с Владимиром в какой-то степени обсудить вот что. Сергей Железняк, бывший у нас в эфире, сказал очень важную вещь. Ну, кроме того, что он сказал, что те, кто не в курсе, недовольны, виноваты сами, что отлично показывает отношение к нам и к отрасли всех законодателей, он сказал важную вещь. Что теперь делать с законом? Понятно, что есть Совет Федерации и есть Президент. Понятно, что, скорее всего, они его заворачивать не будут. Но, тем не менее, имеет ли смысл отрасли, - хочу я провести небольшое производственное совещание, - имеет ли смысл отрасли сейчас собираться совместно и просить Совет Федерации и Президента отклонить его, заветировать или, там, я не знаю, отправить на доработку, что называется, в Государственную Думу?
М. ЯКУШЕВ: Саш, добрый вечер. Если речь идет… (неразб.) на этот вопрос, то я, к сожалению, вижу, что какое-то политическое решение уже принято. Более того, это политическое решение, оно сильно расходится с той государственной политикой, которая осуществлялась на протяжении последних лет пятнадцати в нашей стране, о том, что ни одно решение, связанное с интернетом, не должно приниматься без учета мнения интернет-сообщества, с одной стороны. С другой стороны, я категорически не согласен со всеми, кто считает, что интернет-сообщество – это некая кучка сектантов, которая, значит, имеет какие-то свои далеко идущие планы, цели и интересы, не совпадающие с интересом нашей страны и нашего государства. Интернет-сообщество в России – это практически большинство взрослого населения нашей страны, это все мы, и у нас ровно такие же интересы, как и у всех нас, граждан России, патриотов нашей страны, и всех тех, кто не хочет ни порнографии, ни наркотиков. Вот, соответственно, исходя из всего из этого, честно говоря, если речь идет о том, чтобы напомнить о той государственной политике, основы которой были заложены на встрече нашего Президента в 99-м году, ну, может, стоит об этом запомнить. Но если решения были приняты чуть-чуть иные, политические, тогда, мне кажется, давайте надеяться на лучшее, на то, что этот закон все-таки принимается ровно в тех целях, в которых он был продекларирован, и будем ждать 1 ноября.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Владимир Медейко, будем надеяться или будем собираться и просить?
В. МЕДЕЙКО: Ну, конечно, мы будем собираться и даже не просить, я бы сказал так, требовать, потому что, например, Дмитрий Медведев сказал, что интернет должен остаться территорией свободы. Вот. И мы должны потребовать, чтобы это было не только декларация, не только общее суждение, общее заявление, а было реализовано конкретно в том же самом этом законопроекте. Вот. И я, честно говоря, в разговоре с Сергеем Железняком был сильно разочарован тем, что он говорил, что вот те, кто не заметил, сами виноваты, все говорил (неразб.), оправдывал, что они все правильно делали, вот, но при этом он не сказал, что делать дальше нам, какие конкретные варианты он предлагает (неразб.), для того чтобы улучшить этот закон. То есть, он отрицает то, что закон несовершенен, он не говорит, как его можно усовершенствовать. Ну, безусловно, мы должны собраться, мы должны дать четкий план, четкое описание того, что нас в этом законе не устраивает, чего надо изменить. Вот. При этом надо работать по всем направлениям. Например, вот Ирина уже сказала первое направление – это от Минкомсвязи, с Никифоровым. Второе направление – это вот Мизулина Елена Борисовна, у нее тоже есть своя рабочая группа, которая, собственно, и готовила этот закон. Сразу после голосования я ее поймал, она согласилась ввести в эту группу представителей, наших представителей. Вот. в этом направлении мы и будем работать. И. ЛЕВОВА: Да, я хотела бы дополнить немножко и рассказать о том, что как только появился законопроект, в течение недели мы как бы, ну, поняв, что, в общем-то, нас на этапе подготовки законопроекта проигнорировали, мы все-таки его внимательно прочитали и подготовили предложения по поправкам, которые мы направили официальным письмом как министру связи и массовых коммуникаций, так и Елене Борисовне Мизулиной. К сожалению, ответа мы не получили. И, несмотря на то, что Елена Борисовна говорила о том, что поправки РАЭК учтены в законопроекте, мы видим, очевидно, это не так. Потому что поправки опубликованы еще в июне-месяце, можно сравнить их с текстом принятого законопроекта – там ничего из того, что мы хотели бы изменить, учтено не было.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Это мнение Ирины Левовой. Я думаю, что мы поблагодарим Михаила Якушева уже, который с нами был по телефону, директора по связям с государственными органами Mail.ru Group. Михаил, спасибо большое.
М. ЯКУШЕВ: Спасибо.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Всего доброго. И тоже в течение минут двух-трех мы свяжемся с музыкальным продюсером Иосифом Пригожиным, который также выскажет свою позицию по этому поводу. Андрей Колесников что-то очень хочет сказать.
А. КОЛЕСНИКОВ: Ну, я, собственно, в продолжение темы, которую поднял Михаил, да? Была историческая встреча в 1999-м году, в декабре, с Владимиром Владимировичем Путиным, я там присутствовал. И действительно, была достигнута договоренность, что интернет… никакие законы об интернете в Российской Федерации не будут приниматься без учета мнений всех заинтересованных сторон. Ну, а в продолжение этого я хотел бы привести совсем, ну, прям свежие цитаты, которые вот буквально там, так сказать… Вот, пожалуйста, Владимир Владимирович говорит: «Интернет разве можно контролировать? Его можно только запретить. Это самое плохое, что можно сделать. А что нужно делать? Нужно использовать эту же самую площадку для ясного, конкретного, талантливого эффективного ответа… Запрещать ничего нельзя». Дальше, вторая цитата: «Интернет…»
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Это он, видимо, в личном разговоре с вами говорил.
А. КОЛЕСНИКОВ: Нет-нет, пожалуйста, это в стенограмме все есть, я ничего этого не придумываю. Пожалуйста, вторая цитата: «Интернет – это среда очень свободная, в высшей степени демократическая. Я считаю невозможным ограничивать интернет. Это и технологически сложно, и политически неправильно». Вот это Владимир Владимирович. Вот пожалуйста, Дмитрий Анатольевич Медведев что говорит: «Речь не идет и не будет идти о какой-либо цензуре в интернете. Это невозможно, я неоднократно об этом говорил, это просто бессмысленно». Ну, вот я, собственно… поэтому, понимаете, для меня вот почему удивительным явился этот закон – потому что он идет… он как черт из табакерки выскочил. Потому что действительно до сих пор все эти инициативы, все эти вещи обсуждались, пережевывались много раз. Потому что, еще раз: интернет – это сложная вещь, ее просто так не закрыть, не отменить, не поменять законы физики. И надо действительно садиться опять за стол, опять разговаривать и опять смотреть, что с этим можно делать теперь дальше.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Я напоминаю, что мы говорим сегодня в программе «Точка» про новый законопроект, устанавливающий новые правила, по которому он будет действовать. С ноября же, да, вступают у нас?..
И. ЛЕВОВА: С первого.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: С первого ноября, да, вот. Ну, посмотрим, как это будет на практике. Мы все еще надеемся дозвониться до музыкального продюсера Иосифа Пригожина. Пока я бы передал бы слово своему соведущему Александру Плющеву.
А. ПЛЮЩЕВ: А я как раз хочу спросить у Владимира Медейко, который представляет Википедию. Ведь Википедия была единственным ресурсом, который забастовал. Все остальные выпустили либо такие какие-то объяснения, либо вот на уровне своих экспертов-юристов объясняли, ну, комментарии давали к закону…
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Многие ссылку на Википедию, кстати, дали, как ВКонтакте.
А. ПЛЮЩЕВ: Да-да-да, вот ВКонтакте, он очень мудро так поступил, очень хитро. Хоп – ссылочку на Википедию. Типа мы… имейте в виду, вот знайте об этом. Вот. Википедия – единственная, кто провела реальную акцию, за что от меня лично большой респект всей Википедии, всем википедистам. Будет ли дальше Википедия применять какие-то подобные акции, договариваться с кем-то еще? Короче, что будет делать Википедия?
В. МЕДЕЙКО: Александр, я хотел бы сначала сказать, почему вообще нам удалось такую акцию провести, почему мы ее провели, а другие – нет. Дело в том, что Википедия, она по организации не похожа на большинство других сайтов. У нас не иерархическая структура организации, когда есть начальник, который отдает приказы подчиненным, у нас эти решения принимают сообщество. И это вот сообщество, обычные российские граждане, они быстро встрепенулись и смогли принять решение, которое обычно иерархические структуры принять не могут. То есть, именно поэтому, наверное, и удалось нам такую вещь провернуть, что решение принимали обычные россияне. Вот. Насчет будущего – вариантов много. От себя я, соответственно буду, как от некоммерческого партнерства "Викимедиа РУ", я буду пытаться участвовать, чтобы наши представители участвовали в доработке этого закона, вот то, что мы все обсуждали. Но сообщество может придумать какие-то еще меры, потому что сообщество у нас очень креативное, люди у нас в России тоже креативные. И что будет делать Википедия – я думаю, вариантов очень много. И самое главное, что это будет, скорее всего, неожиаднно, эффективно и правильно.
А. КОЛЕСНИКОВ: Я так понимаю, что SOPA была до этого.
А. ПЛЮЩЕВ: Владимир, Владимир, а я вот еще хочу что спросить насчет того, что придумать википедистам и что они там смогли придумать, не смогли. А что вообще могут противопоставить пользователи, простые пользователи вот такой вещи как закон, с одной стороны? И, с другой стороны, чем, например, Википедии этот закон страшен, конкретно Википедии? Мы привыкли, что это такая наша народная энциклопедия, мы ее все любим, мы можем быть довольны или не довольны, вот. Но что там такое, там разве есть детская порнография, наивно спрошу я?
В. МЕДЕЙКО: Ну, вы знаете, это все зависит от трактовок. Вот я приведу довольно смешной пример, он кажется смешным, но реально формально, по этому закону, по тому, который принят, Википедию можно уже заблокировать. Вот, например, Черемушкинским судом было принято решение, что лозунг «Православие или смерть» – кстати, вот после того, как я сказал его, вашу радиостанцию тоже могут закрыть, вот – это экстремистский лозунг, который нигде не должен появляться. Между тем, у нас есть статья, в которой описываются вот эти вот эти вот запрещенные… вот эти вот всякие вещи, которые попали в список экстремистских материалов, и, соответственно, там этот лозунг тоже цитируется. Формально за то, что такой лозунг присутствует на сайте, его, по букве закона, можно сейчас закрыть по IP.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Вот давайте немножко как раз по такой конкретике поговорим, потому что мы все как бы… до этого разговор у нас шел о ситуации в целом. Я тут просто, когда, насколько это возможно, максимально внимательно изучал и сам законопроект, и все, что с ним связано, я подумал…. Значит, я его прочитал – и как я рассуждаю? Ну, например, я у себя в Твиттере – там, «twitter», слеш и, там, мой ник, «belanovsky» – я там даю ссылку на изготовление какого-нибудь ацетона, да? Как он называется? Прекурсор ацетона. И что? И это может подпасть под вот эти новые правила и может быть закрыт twitter.com – правильно я рассуждаю? Потому что там или-или-или…
А. КОЛЕСНИКОВ: В зависимости от решения, технологического решения..
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Вот. То есть, у них есть возможность закрыть twitter.com, правильно?
В. МЕДЕЙКО: Ну, конкретно ацетон, по-моему…
А. ПЛЮЩЕВ: Доступ к twitter.com.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Ну, конечно, да-да, доступ, разумеется.
В. МЕДЕЙКО: Конкретно ацетон, по-моему, не входит…
И. ЛЕВОВА: Почему? Это прекурсор.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Я у вас на Википедии видел, честное слово.
В. МЕДЕЙКО: Нет, дело в том, что прекурсор… в этом жаргоне подразумеваются не просто любые прекурсоры, а те прекурсоры, которые перечислены в другом законе…
И. ЛЕВОВА: Ацетон там есть.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Ну, не суть, не суть, не суть. Вы поняли мой вопрос. То есть, если я…
А. ПЛЮЩЕВ: Какая разница? Ну, спирт.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Да, ну, спирт, ну, что угодно.
А. КОЛЕСНИКОВ: Мне кажется, здесь – опять-таки, я на свои технологические рельсы встану – все зависит от решения. Если это дорогое решение, за миллионы долларов, за, там, 50 миллионов долларов на провайдера, то это, соответственно, значит, закроют «twitter/пользователь». Вот. А если это дешевое решение типа «атомная бомба на голову интернет-пользователей», то закроют весь Твиттер.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Но такое дешевое решение можно принять, согласно…
А. КОЛЕСНИКОВ: Не выгодно. Мне кажется, что этот закон в том числе принимается в качестве каких-то интересов именно коммерческого плана. Потому что я как специалист с 20-летним стажем не очень, честно говоря, пока даже сам понимаю, каким образом, значит, фильтрация поможет в этом случае, потому что они все, как тараканы, разбегаются, там, 250 миллионов хостов в интернете, и как бы, ну что? Ты всех все равно не позакрываешь. То есть, свет отключить.
И. ЛЕВОВА: Андрей, ну, вот если направляет вот эта организация наша, уполномоченная правительством, Твиттеру, собственно, запрос: «Пожалуйста, заблокируйте пользователя такого-то». Они отказываются его блокировать, потому что не видят состава никакого преступления в его действиях. Ну, про спирт человек пишет. И что ж тогда, они будут блокировать Твиттер целиком или нет? А. КОЛЕСНИКОВ: Ну, еще раз, опять-таки: они могут заблокировать этого юзера, который пишет про спирт, а могут заблокировать весь Твиттер. Это зависит…
И. ЛЕВОВА: Но мы же не можем заблокировать в Российской Федерации Твиттер весь, в смысле пользователя одного…
А. КОЛЕСНИКОВ: Но еще раз, опять-таки: это зависит от решения. Можно заблокировать слеш.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Давайте… все-таки мы дозвонились до Иосифа Пригожина, музыкального продюсера, давайте ему дадим слово. Он, с точки зрения музыкальной индустрии, насколько я понимаю, выскажет свое отношение к этому законопроекту. Иосиф, здравствуйте.
И. ПРИГОЖИН: Здравствуйте, здравствуйте. Я… ну, мне удалось услышать небольшой вот как раз комментарий. Я бы хотел согласиться с тем, что… Я за фильтрацию в интернете, однозначно, потому что все, что происходит на сегодняшний день, вакханалия в виде клеветы и оскорбления… Знаете, машина как запускается? То же самое… это сейчас как СМИ работает, тот же Твиттер, да? Вы запускаете какую-то дезу, эта деза распространяется, а потом опротестовать ее или найти источник иногда бывает даже очень сложно. И поэтому, когда ты находишь источник клеветы и оскорбления, необходимо за это нести ответственность. Потому что вот вы сами-то пользуетесь ресурсами, да, социальными сетями, вы видите, сколько там, ну, абсолютно, ну, нездоровых людей, которые, собственно говоря, ведут очень некрасивую, скажем, борьбу, да? И не только против власти, скажем, да, но и против нормальных публичных граждан, я и себя в том числе имею в виду, и своих коллег и товарищей по цеху, да? Так просто не делается. Поэтому я считаю, что порядок должен быть везде, не только вот… пора как бы наладить и в интернете, пора везде, во всех сферах наладить и создать как бы определенные условия, чтобы все жили в рамках определенных условий. Так живет Европа, так живет Америка. Знаете, когда говорят, что там демократия, а у нас плохо – да там полицейское государство. Если кто-то там жил, то должен прекрасно, четко осознавать: если кто-нибудь когда-нибудь полезет в политику… Посмотрите, что с Ассанжем происходит. В принципе, документы соответствуют действительности во многом – и что происходит, что делает с ним Америка? Рвет его на части. И будут рвать. Поэтому… мы все время кланяемся где-то, говорим, что там где-то лучше, у нас хуже. Да везде все одинаково! Мне, например, при том, что, да, я очень люблю путешествовать в Европе, пребывать там, мне нравится бывать иногда в Америке, но я считаю, что на сегодняшний день, с точки зрения простоты и демократичности, мы самая свободная страна в мире.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: У нас в студии сейчас три гостя сразу хотят возразить вам что-то. Пожалуйста, кто первый успеет, у вас полминуты…
А. КОЛЕСНИКОВ: Я не хочу возразить, я хочу сказать, что это абсолютная правда, что Америка – действительно полицейское государство, и все отличие заключается в том, что там клеветников ловят, хватают за шкирку и выводят на свет, понимаете? А здесь его пытаются зафильтровать. Это абсолютно разные подходы.
В. МЕДЕЙКО: Илья, а вы предлагаете клеветников тоже в сферу действия этого закона ввести, да? Я правильно понимаю?
И. ПРИГОЖИН: Да… нет, не надо… Вы знаете, вот безнаказанность порождает преступность…
А. КОЛЕСНИКОВ: Ловить надо, ловить.
И. ЛЕВОВА: Ловить, конечно, надо. Есть же международный опыт.
И. ПРИГОЖИН: понимаете, ловить надо. Я вам хочу сказать, преступников нужно публично показывать на федеральных каналах…
А. КОЛЕСНИКОВ: Абсолютно согласен.
И. ПРИГОЖИН: Да, не только показывать, там, извините, с утра до ночи шансон, да, вот. Меня это не может не заботить, потому что любое, даже мало-мальское культурное событие ты не можешь показать как-то, ну, в достойном виде, потому что тут же тебе скажут: рейтинги, не рейтинги… И отчасти где-то телевизионщики тоже где-то немножко поддержат в борьбе за рейтинги какие-то вещи. А их надо публично показывать и позорить на всю страну, чтобы люди знали, что вот этот человек – клеветник…
И. ЛЕВОВА: Эта информация запрещена для детей, кстати.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Все, спасибо большое, спасибо большое. Я прошу прощения, у нас, к сожалению, уже заканчивается эфир. Конечно, большая тема, и о ней можно говорить часами и несколько эфиров. Безусловно, мы продолжим разговор на эту тему. Я благодарю всех сегодняшних гостей и в студии, и по телефону, Александра Плющева, и я Александр Белановский. Встретимся через неделю.