Виталий Дымарский - Сотрудники - 2010-05-09
Иллюстрация - Дарья Меринова
Л.ГУЛЬКО: Программа «Сотрудники» о личном составе радиостанции «Эхо Москвы», обо всех и, не спеша.
Ведёт программу – Ксения Ларина.
К.ЛАРИНА: Ну, вот любимая, любимая программа, поскольку здесь встречаюсь с совершенно неожиданными людьми, которых в обычной жизни не встретишь никогда. (Смеётся).
В.ДЫМАРСКИЙ: Да, такие недоступные все.
К.ЛАРИНА: И сегодня, 9 мая – это Виталий Наумович Дымарский.
В.ДЫМАРСКИЙ: Да. Здравствуйте.
К.ЛАРИНА: Здравствуйте, Виталий Дымарский, мой партнёр.
В.ДЫМАРСКИЙ: Здравствуйте, Ксения.
К.ЛАРИНА: К сожалению, пока бывший, но я надеюсь, что и будущий тоже. Да? Какие наши годы!
В.ДЫМАРСКИЙ: Надо как-то объяснить, в каком смысле партнёр.
К.ЛАРИНА: Партнёр по эфиру. Ну, какие у тебя ещё мысли? Да?
В.ДЫМАРСКИЙ: Нет, но Ринат нас тоже слушает.
К.ЛАРИНА: Ринат нас слушает, да, слушает, да.
Итак, Виталий Дымарский сегодня в гостях в программе «Сотрудники».
Напомню, что программа эта посвящена юбилею радиостанции «Эхо Москвы», который мы, даст Бог, отметим в этом году. 20 лет нам исполняется, и пришла пора немножечко познакомиться, наконец, с сотрудниками этой радиостанции.
Да, действительно, потому что мы их помним, какими они пришли на «Эхо», а какие они сейчас, - это уже вопрос.
В.ДЫМАРСКИЙ: А я не приходил на «Эхо».
К.ЛАРИНА: В каком смысле? Оно пришло к тебе? (Смеётся).
В.ДЫМАРСКИЙ: Оно пришло ко мне. Я бы даже сказал: приехало, прилетело во Францию.
В.ДЫМАРСКИЙ: Накрыло! Накрыло.
Ну, мы немножко пробежимся по жизни богатой Виталия Наумовича Дымарского, поскольку он у нас здесь ветеран. Знаешь, как в театре бывает старшее поколение. Вот у нас старшее поколение ты олицетворяешь.
В.ДЫМАРСКИЙ: Один мой знакомый называет меня Дуайном.
К.ЛАРИНА: Тоже красиво.
В.ДЫМАРСКИЙ: Красиво! Мне нравится.
К.ЛАРИНА: Давай, мы пока дадим слово Льву Гулько. Он сейчас скажет всё, что он думает о тебе, а потом начнём нашу творческую встречу.
(Музыкальная отбивка)
Л.ГУЛЬКО: Дымарский Виталий Наумович.
Ещё до работы в нашем учреждении товарищ Дымарский изучал капитализм, как говорится, изнутри. Но, несмотря на все заманчивые прелести Западного образа жизни, Виталий Наумович стойко переносил все тяготы и лишения и не поддался, несмотря ни на что.
Куда только ни забрасывала товарища Дымарского нелёгкая! И туда, куда она его забрасывала, Виталий Наумович с товарищами по работе был приветлив, по-хорошему требователен и настойчив.
В работе товарищ Дымарский всегда пытается докопаться до сути, и даже, найдя её, не останавливается на достигнутом.
Товарищ Дымарский при кажущемся внешнем спокойствии, человек, по-хорошему увлекающийся и азартный, что позволяет Виталию Наумовичу соответствовать везде и всегда.
К.ЛАРИНА: Ну, чистая правда. Только полунамёками, конечно, но чистая правда.
В.ДЫМАРСКИЙ: Я ни одного намёка не понял.
К.ЛАРИНА: Ты азартный, азартный человек, безусловно. Внешне выглядишь, кажется спокойным, а на самом деле там бушует костёр.
В.ДЫМАРСКИЙ: Конечно!
К.ЛАРИНА: Значит, дорогие слушатели! Мы в эфире и в телеэфире в том смысле, что мы на сайте есть, поэтому можете, наконец-то, заглянуть на наш сайт и посмотреть в глаза Виталию Дымарскому. Сделайте это! Да, да, да!
Я напомню номер телефона: 363-36-59. Обязательно мы звонки включим во второй части программы.
И номер sms: +7 (985) 970-45-45.
В.ДЫМАРСКИЙ: Всё правильно. Я могу подсказать.
К.ЛАРИНА: Это правда.
Поскольку богатое прошлое действительно у Виталия Дымарского, я думаю, что стоит немножечко на нём остановиться.
В основном, работа в государственных средствах массовой информации.
В.ДЫМАРСКИЙ: В общем, других не было.
К.ЛАРИНА: Ну, как? Всё-таки мы появились в 90-м году, а ты пришёл значительно позже на «Эхо Москвы».
В.ДЫМАРСКИЙ: Я говорю: я не пришёл, за мной пришли.
К.ЛАРИНА: За тобой пришли?
В.ДЫМАРСКИЙ: За мной пришли. Я работал во Франции, чтобы уже, так сказать, поставить все точки над «i», я работал уже во Франции…
К.ЛАРИНА: 7 лет работал ты во Франции?
В.ДЫМАРСКИЙ: Сейчас, дай сообразить. С марта 92-го по осень 99-го – это семь с половиной.
Вот, и где-то в 93-м году, если я не ошибаюсь, - всё же 17 лет прошло. Приехал Венедиктов в Страсбург. Мы там все встречались на этих сессиях парламентской ассамблеи.
К.ЛАРИНА: Кстати, к вопросу об исторической Родине, это именно та историческая Родина Венедиктова и Дымарского – город Страсбург. (Смеётся). Да.
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, почти, да. Почти. И там, когда мы познакомились, и там он мне предложил быть фактически корреспондентом во Франции. И оттуда, собственно говоря, я начал делать какие-то первые материалы для «Эха Москвы».
А в 99-м году, уже вернувшись на родину, уже как-то всё это немножко активизировал, хотя, я подчёркиваю, я ни одного дня не был штатным сотрудником «Эха Москвы».
К.ЛАРИНА: И сейчас ты внештатный сотрудник?
В.ДЫМАРСКИЙ: И сейчас я внештатный сотрудник «Эха Москвы».
К.ЛАРИНА: Чего ты тут тогда делаешь? (Смеётся).
В.ДЫМАРСКИЙ: Да вот, в воскресенье, в праздник, ну я не мог тебе отказать просто.
К.ЛАРИНА: Нет, нет, нет, ну что ты! Во-первых, ты – наше всё, я тебя очень люблю. Ты это знаешь, очень по тебе скучаю. Наконец-то мы встретились.
В.ДЫМАРСКИЙ: Правда, хоть встречались в рамках программы.
К.ЛАРИНА: Правда, по поводу всё-таки прошлых работ. Ну, скажи, если есть вопрос про журнал «Коммунист», поскольку такой абсолютный путь советского журналиста-международника. - «Российская газета».
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, не совсем, потому что я начинал вообще не как журналист. Я начинал как сначала редактор, переводчик. Было такое знаменитое в своё время издательство «Прогресс». А я, поскольку я ничего не умел, кроме как хорошо знал язык более или менее французский, и я попал туда, значит, во французскую редакцию издательства «Прогресс».
Вот только что мы сейчас с Лёшей Симоновым сидели, говорили в гостевой комнате «Эха Москвы». Он мне там назвал одну фамилию. «А! Так это, - я говорю, - меньшевик-бундовец, потому что я хорошо знал историю марксистского феминизма. Одно из моих основных занятий там я был в группе классиков марксизма-ленинизма не как классик, а как редактор. И издавали мы на французском языке основные сочинения Ленина, между прочим.
К.ЛАРИНА: Ты переводил на французский Ленина?
В.ДЫМАРСКИЙ: Нет, я сначала – как корректор, а потом – как редактор. Прочитал практически все 45 томов этого четвёртого издания. Четвёртое издание переводил.
К.ЛАРИНА: И это был переломный момент в твоей жизни, я надеюсь?
В.ДЫМАРСКИЙ: Почти, да.
Ну вот, а потом, собственно, в качестве переводчика меня так же вот послали, был такой журнал. Кстати, если уж формально говорить, то он был не государственным.
К.ЛАРИНА: «Коммунист»?
В.ДЫМАРСКИЙ: Нет, «Проблемы мира и социализма».
«Проблемы мира и социализма» - это был партийный журнал, международный партийный журнал в Праге. И я уж немножко забегаю вперёд. Это были потрясающие совершенно годы, потрясающий коллектив, потрясающие люди, которые, собственно говоря, меня и воспитали. И там я из переводчиков, что ли, перешёл в журналисты. Не без кое-каких сложностей, которых я как-то не знал, потому что меня всё как-то там не утверждали там в какой-то должности. Всё каким-то был помощником, я уж не помню, как называлось это. И я никак не мог понять. Но у нас был очень приличный человек – шеф-редактор нашего журнала Константин Иванович Зародов, царство ему небесное. У меня с ним были очень хорошие отношения, он ко мне очень хорошо относился, как я понимаю, поскольку он меня как-то продвигал, выдвигал, замечал. Но в какой-то момент я чувствую – не движется ничего. Но он мне ничего не говорил, что происходило. А потом я уже узнал, что у меня просто в 80-м году тётка уехала.
К.ЛАРИНА: Твоя?
В.ДЫМАРСКИЙ: Моя. Вместе со своим сыном, значит, с моим двоюродным братом в Соединённые Штаты.
К.ЛАРИНА: Неблагонадёжный товарищ.
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну да. Но, тем не менее, я знаю, что он меня отстоял. Мне хотели сразу же прекратить командировку, чтобы меня сразу вернуть в Союз. Вот это он как-то меня отстоял. Хотя уже потом я понял, что в то же самое время там отца лишили эфира, когда он работал там на телевидении.
К.ЛАРИНА: Да, кстати, не сказали, надо было с этого начать действительно, что Наум Дымарский для тех, кто не знает, может быть, есть и такие наши слушатели, наверняка, а почему бы нет? – Аудитория же разная, известный, легендарный, я бы даже сказала – спортивный журналист, недавно ушедший из жизни. И нам всё-таки посчастливилось его узнать. Я даже с ним делала передачу, он был у меня в гостях в эфире.
А я, кстати, вчера, Виталь, прочитала Ваше потрясающее совершенно интервью, которое ты брал у своего отца…
В.ДЫМАРСКИЙ: В «Российской» газете? Да, было дело.
К.ЛАРИНА: В «Российской» газете. И поняла, что вот из этого точно можно сделать книгу вот из такого диалога. Но, наверное, уже не получится.
В.ДЫМАРСКИЙ: Отца с сыном?
К.ЛАРИНА: Да, отца с сыном. Но уже не получится.
В.ДЫМАРСКИЙ: Мне осталось только всё-таки исполнить сыновний долг, и я думаю, что я всё-таки это сделаю, добью. Отец успел…
К.ЛАРИНА: Книжку сделать? Успел написать?
В.ДЫМАРСКИЙ: Он успел написать, я бы сказал так. Но уже это было на исходе. И он её писал очень долго, такую подробную книгу о своей жизни. И скажу откровенно её надо доредактировать. Я это обязательно сделаю, и всё-таки хочу её издать.
К.ЛАРИНА: Мы не будем с тобой всё равно по хронологии идти твоей жизни, потому что у нас и времени на это нет, а жизнь огромная всё-таки, да? Не мышка чихнула? Ты что? Да?
В.ДЫМАРСКИЙ: Да, да. Ну, всё очень коротко. После Праги – Агентство печати «Новости». После Агентства печати «Новости» - короткое время в журнале «Коммунист». Я там прочитал вопрос.
К.ЛАРИНА: Чем вы там занимались?
В.ДЫМАРСКИЙ: Чем мы там занимались, и как вам там… Было написано: «Главный редактор – Р.Косолапов». Это Ричард Косолапов имеется в виду, я при нём не работал. Я работал уже в годы перестройки.
К.ЛАРИНА: Там же, кстати, Егор Гайдар работал в этом журнале.
В.ДЫМАРСКИЙ: Естественно. Слушай-ка, позвал меня туда Отто Робертович Лацис.
К.ЛАРИНА: Ну, вообще там такое гнездо просто либеральное.
В.ДЫМАРСКИЙ: Конечно. Когда был заместителем главного редактора журнала «Коммунист», Егор Гайдар был редактором отдела, ну зав. отделом, по-другому говоря, ну, значит, экономики. А я с совершенно такой замечательной женщиной журналистом Светланой Фёдоровной Ермолюк, она у нас была зав. отделом социальных проблем, а я вот был редактором-консультантом, как называлось, в отделе социальных проблем. Мы тогда очень интересные вещи делали там, в этом журнале. И журнал-то был очень такой, перестроечный, я бы сказал.
К.ЛАРИНА: А потом?
В.ДЫМАРСКИЙ: А после этого – практически сразу там были короткие всякие промежутки – газета «Российские вести».
К.ЛАРИНА: Я просто хотела про Францию задать тебе такой вопрос, поскольку ты туда попал в 92-м году, то есть, в те самые девяностые, да?
А вот скажи: там, вот уже мы знаем, что такое журналист, который сидит спецкором в советское время. Мы знаем, да?
В.ДЫМАРСКИЙ: Собкором.
К.ЛАРИНА: Да, собкором. А вот тут чувствовалось, что это уже другое время? У тебя были стукачи какие-то? Нет, ты же знал, как это происходило раньше, при советской власти?
В.ДЫМАРСКИЙ: Не очень хорошо я это нал, мне не с чем было сравнивать. Но я, конечно, был в какой-то эйфории, я бы сказал.
Ну, во-первых, я хочу сказать, что 92, 93 год особенно я чувствовал совершенно потрясающее к себе отношение.
К.ЛАРИНА: Это в те «лихие девяностые», в самое сложное для страны время?
В.ДЫМАРСКИЙ: Да, я пробыл в неплохих условиях, - я это признаю. Ну, что теперь сделать? Вот, совершенно потрясающее отношение, и я это чувствовал.
Кстати, был очень интересный эпизод. Когда я приехал в 92-м году, там вскорости был какой-то приём в посольстве, на который я пришёл впервые.
К.ЛАРИНА: В Российском?
В.ДЫМАРСКИЙ: В Российском посольстве, да. Кстати, мне ещё повезло с послом.
У нас была вообще там, опять же, потрясающая какая-то атмосфера, благодаря послу Юрию Алексеевичу Рыжову, который практически весь мой период пребывания во Франции был послом нашим.
К.ЛАРИНА: Легендарный человек.
В.ДЫМАРСКИЙ: Потом его сменил тоже очень хороший человек – Михаил Николаевич Афанасьевский, тоже царство ему небесное, Михаилу Николаевичу.
Вот. И, значит, какой-то приём. Ко мне подходит человек. Когда он представился, я думаю: «О, Господи! Это же целая, вообще, ну для меня, во всяком случае, это же целая такая легенда!». Легенда в советологии – Мишель Татю. Это очень известный французский журналист, обозреватель газеты «Монд». Ну, я ещё, так сказать, по прежним временам я знал, что это такой антисоветчик, значит, один из самых известных таких советологов.
И он ко мне так подошёл, исподлобья, значит, смотрит на меня и говорит: «А кто Вы такой?».
К.ЛАРИНА: Прямо так и спросил?
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, нет. Ну, расскажите про себя. Вот мы все знаем, что Вы приехали. Ещё небольшое отступление, и я понял одну вещь: я вдруг увидел какой-то некий интерес к себе. Я, правда, не зазнался, а уяснил, что, собственно, интерес был не ко мне. Мне потом объяснили, почему: я был первый российский журналист, приехавший во Францию.
К.ЛАРИНА: Постсоветский?
В.ДЫМАРСКИЙ: Постсоветский. Да, как мне сказали: «Вы же первый от новой России».
К.ЛАРИНА: Тоже ответственность, между прочим.
В.ДЫМАРСКИЙ: Поэтому был интерес: а кого теперь Россия присылает? Раньше-то понятно, кого присылала, а теперь – кого, значит, присылает Россия, новая Россия? И, когда я ему сказал, это очень тоже интересный момент, когда я ему сказал про «Проблемы мира и социализма», наивный, если Вы знаете, такой журнал. Он говорит: «Ну, ещё бы я не знаю этот журнал!». И он так на меня посмотрел с уважением и сказал, я даже помню, как по-французски он сказал: «В этом очаге диссидентства», то есть, им даже было известно как бы внутреннее настроение. А «Проблемы мира» действительно был такой тоже островок, я бы сказал, либеральной мысли в Советском Союзе.
Почему так получилось?
К.ЛАРИНА: То есть, для тебя это получилась такая рекомендация, очень такая очевидная?
В.ДЫМАРСКИЙ: Да. То есть, почему так получилось? Значит, почему люди, вообще, которых посылали, значит, не каждого же посылали за границу.
К.ЛАРИНА: Да ещё в капстрану.
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, это не капстрана была, это Прага.
К.ЛАРИНА: А! Прага. Я имею в виду «Проблемы мира». Почему вот там действительно там образовался вот этот островок либерализма, я не знаю. Так вот как-то сложилось. Может быть, считалось, что для иностранцев это как такая, что нужно показать, что у нас есть либерализм.
К.ЛАРИНА: Свобода, плюрализм, да?
В.ДЫМАРСКИЙ: Относительно, да. Хотя, этот либерализм он такой был относительный. Хотя этот либерализм он такой был очень относительный.
Я помню, что для нас было большое достижение. Кстати, это был единственный журнал, выходивший на русском языке и без цензуры. То есть, цензором был главный редактор, или, как он там назывался – шеф-редактор Константин Иванович Доронин.
К.ЛАРИНА: Который, собственно, на себя всю ответственность и брал, да?
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, который на себя брал всю ответственность за те материалы, которые он публикует. И вот поэтому журнал не проходил через цензуру.
И вот мы очень гордились, например, тем, что, в отличие от советских газет и журналов мы могли, например, написать там: «Советский лидер Леонид Брежнев».
К.ЛАРИНА: Ну, понятно, чем-то похожа ситуация с «Раша тудей» на сегодняшний день. Потому что они, конечно, в отличие много себе позволяют.
У нас НОВОСТИ сейчас. Очень торопимся рассказать то, что знаем.
В.ДЫМАРСКИЙ: Увлёкся!
НОВОСТИ
Л.ГУЛЬКО: Программа «Сотрудники» о личном составе радиостанции «Эхо Москвы», обо всех и, не спеша.
Ведёт программу – Ксения Ларина.
К.ЛАРИНА: Мы продолжаем нашу встречу с Виталием Дымарским.
У меня тут один вопрос от слушателей я задам, а второй – от себя.
От слушателей – неожиданный вопрос, хотя, как посмотреть, поскольку люди сейчас вот услышали вкратце твою биографию профессиональную, у них возникает естественный вопрос: «Дымарский, в каком Вы звании?». Ну, я так понимаю, что намекают на связь со спецслужбами.
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну да, ну, наверное.
К.ЛАРИНА: Вообще, я бы тебя бы спросила, потому что наверняка такие столкновения были в твоей жизни. Нет? Никто не вербовал?
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, ты будешь смеяться. У меня с этой замечательной организацией вообще не было никакого контакта. Ни за, ни против, что называется. Я никогда не был, так сказать, репрессирован, и что-то такое, и меня никогда в жизни никто инее вербовал.
Я задавался этим вопросом, между прочим. Я думал.
К.ЛАРИНА: Никому не нужен?
В.ДЫМАРСКИЙ: Да, примерно так. Кто-то недавно… А! Володя Рыжков недавно безумно обиделся, когда вот появлялись эти все, ну, «обиделся» - в кавычках, конечно, когда появлялись все вот эти сейчас в Интернете записи – Шендерович там, и так далее. Он говорит: «А что, меня сейчас за оппозиционера не считают?».
К.ЛАРИНА: (Смеётся): А я?! А я? А меня почему нет?!
В.ДЫМАРСКИЙ: Почему меня-то, меня-то никому не предлагали? (Смеётся). Вот примерно так же: почему меня-то, почему меня обошли?
К.ЛАРИНА: Скажи, а в институте?
В.ДЫМАРСКИЙ: В институте? – Никогда в жизни!
К.ЛАРИНА: Ты же в Инязе учился?
В.ДЫМАРСКИЙ: В Инязе.
К.ЛАРИНА: И не подходили даже с этим вопросом?
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, я могу сказать: я в Инязе учился два года, после чего меня выперли из этого института. Правда, восстановили, но восстановили не на дневном.
К.ЛАРИНА: А за что тебя выгнали?
В.ДЫМАРСКИЙ: Да там странная такая история была, долго и неинтересно.
К.ЛАРИНА: Что, загулял?
В.ДЫМАРСКИЙ: Нет, нет.
К.ЛАРИНА: Политику пришили?
В.ДЫМАРСКИЙ: Меня перепутали с одним человеком просто. Очень смешно, с созвучной фамилией.
К.ЛАРИНА: Усёк Аксёнова, да?
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, примерно, примерно да. И потом было неудобно говорить, что выгнали там за что-то. А мне ставили по французскому языку, кстати говоря, из семестра в семестр ставили двойки, неуды. Причём, мне это было смешно, потому что я язык прилично знаю, у меня спецшкола там за плечами. И я как-то сначала к этому относился очень так иронично. А потом дошло дело до отчисления. А потом, когда выяснилось всё, они не могли признаться в том, что ставили отметку не за то, не за знания. Ну, в общем, такая сложная история, неинтересная, надо сказать.
К.ЛАРИНА: То есть, не вербовали ни в институте…
В.ДЫМАРСКИЙ: Нет.
К.ЛАРИНА: Нет? Ни на работе, ни на одной? Не подходили?
В.ДЫМАРСКИЙ: Нет, ни на одной. Ни на одной. Я скажу, поскольку издательство «Прогресс» большое, там никто никого не вербовал. Там, кстати, работало очень много бывших разведчиков.
К.ЛАРИНА: Ну конечно, бывших не бывает!
В.ДЫМАРСКИЙ: Нет, почему? Там работали уже в качестве там переводчиков, редакторов.
К.ЛАРИНА: КГБшники, наверняка, тоже всё роились просто?
В.ДЫМАРСКИЙ: Да, роились – не роились, но, наверное.
А что касается «Проблемы мира и социализма», то здесь мы с товарищами, с коллегами говорили на эту тему, кстати говоря, обсуждали. И там советский режим был такой сложный режим. Там всё не так просто было. Я думаю, что эта тайна сия объясняется следующим образом. Это была единственная командировка загран по линии партии, это была командировка от ЦК КПСС.
Я думаю, что в партийные структуры те товарищи не заходили.
К.ЛАРИНА: То есть, если ЦК решило, - всё. Да?
В.ДЫМАРСКИЙ: Да, да. Но, во всяком случае, да, там было некое разделение.
К.ЛАРИНА: Подожди, но тебя проверяли хотя бы? Какие-то собеседования?
В.ДЫМАРСКИЙ: Нет, собеседование было в ЦК там с каким-то референтом, или как он там назывался. Ну, какие-то я анкеты заполнял, куда-то отсылали, наверное, я так понимаю.
К.ЛАРИНА: Ведь ужасы советской власти…
В.ДЫМАРСКИЙ: Обошли меня. В этом смысле меня обошли ужасы советской власти.
Более того, журнал «Проблемы мира и социализма» - это примерно 100 человек советских сотрудников, помимо иностранцев. И, безусловно, да, собственно, они не сильно и скрывали, мы знали товарищей, которые были как бы связаны с этим ведомством. Но у них другие задачи были. Они работали там с иностранцами, они там с международным коммунистическим движением, журналом которого являлись «Проблемы мира и социализма». Но там даже, по-моему, может быть, и была, но, во всяком случае, мы этого не замечали или не видели, не было особой даже слежки друг за другом. Или вот каких-то там доносов друг на друга. Об этом можно даже судить хотя бы по тому, что действительно было такое гнездо либерализма. И многое себе позволяли, может быть, не на страницах журнала, но в такой внутренней жизни журнала.
К.ЛАРИНА: Послушай, а вот во Франции, поскольку я с тобой именно в тот период познакомилась, когда ты начал только работать во Франции.
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну да.
К.ЛАРИНА: А я помню, как раз впервые я туда попала и там с тобой встретилась. Я помню, с каким ты воодушевлением говорил тогда о людях – потомках первой волны эмиграции, с которыми тебя свела судьба.
В.ДЫМАРСКИЙ: Да. Это было самое интересное.
К.ЛАРИНА: Вот, может быть, об этом немножечко расскажешь?
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, о ком же рассказать-то? Действительно это было…
К.ЛАРИНА: Как ты вообще попал в этот круг? Это случайно произошло?
В.ДЫМАРСКИЙ: Это не случайно, это опять же вот, если продолжить то, о чём мы говорили ещё до перерыва, ко мне был интерес. Ко мне был интерес, ещё раз повторю, не как к журналисту Дымарскому, а как к первому журналисту, приехавшему из России после всех известных событий 91-го года.
И, собственно говоря, они сами были заинтересованы в том, чтобы с удовольствием знакомились.
Первый человек, с которым я познакомился из этой когорты – это человек, ушедший из жизни, если я не ошибаюсь, в 2000, или в 2001 году, с которым меня связывали очень тёплые, дружеские отношения - это князь Борис Владимирович Голицын. Совершенно очаровательный. Голицыных очень много. Это прямой Голицын. Там он, кстати, ну, я не знаю, стоит об этом говорить, не стоит, он очень скептически всегда высказывался о российских Голицыных. Ну, в общем, там у них свои разборки.
И с Борисом мы, смею сказать, дружили. Каждую пасху – это обязательно у него. Это обязательно Сен Женевьев де Буа, а после кладбища – это него дома, в пригороде Парижа. Это особый уклад жизни.
Это, конечно, ну, Франция приютила у себя людей многих национальностей. Там эмиграция есть и африканская, и арабская, и какой там только нет. И польская, кстати говоря. Но каждый, наверное, сохраняет какие-то черты быта, жизни свои привычные, традиционные. Но там-то мы не сильно это замечаем, а в русской этой среде это было заметно.
И вот у Бориса всегда дома собирались. Этот дом сам по себе выделялся среди других французских домов. Ну, например, там не сильно распространено это растение, но дом утопал в сирени. И, поскольку пасха – это весна всегда, на пасху всегда вот в этом доме, который окружён огромными кустами сирени, вот там всегда все собирались вплоть до цыган, которые или какие-то там балалаечники, баянисты и которые приходили и считали за честь сыграть в доме князя, между прочим. Тем более, светлейшего князя.
К.ЛАРИНА: Скажи, пожалуйста, а как они вообще воспринимали вот эти перемены, которые происходили?
В.ДЫМАРСКИЙ: Николай Чавчавадзе – на ура! На ура.
К.ЛАРИНА: То есть, они в это верили, что это может произойти?
В.ДЫМАРСКИЙ: Они до этого никогда не верили, а тут поверили. А тут увидели, что это действительно. Они были в эйфории. Для них это было, в том числе я стараюсь трезво оценить, в том числе, и себя, и свою роль. Я думаю, что и этим тоже объясняется вот такое, может быть, действительно очень хорошее отношение ко мне. Да, такое дружеское.
К.ЛАРИНА: Ты, наверное, олицетворял собой эти перемены, да?
В.ДЫМАРСКИЙ: Да, это была другая Россия, да? Хотя вот тот же Борис мне говорил, я помню, долго он очень говорил. Я говорил: «Борис, а чего ты не возьмёшь себе, допустим, российское гражданство?». Он говорит: «Я готов, но только при одном условии: когда вы замените паспорта. Он не хотел паспорт с серпом и молотом.
Да, Катя. Никогда не забуду, как Борис там на какой-то тусовке, как сейчас принято говорить, подводит ко мне совершенно такую сухонькую старушку, совсем уже такую – божий одуванчик. Она мне протягивает руку и говорит: «Катя Гагарина». Вот. Это вот знаменитая Екатерина Гагарина, тоже из знаменитой семьи.
Это, кстати говоря, я там же познакомился и тоже смею сказать, что были очень хорошие у меня с ней отношения, это с великой княгиней.
К.ЛАРИНА: А ты записал их всех?
В.ДЫМАРСКИЙ: На что?
К.ЛАРИНА: Сделал какие-нибудь интервью хотя бы какие-то?
В.ДЫМАРСКИЙ: Интервью делал, да.
К.ЛАРИНА: А ты почему книжку не делал? В.ДЫМАРСКИЙ: Ой! Не знаю! Не знаю! Во-первых, техника тогда была другая.
К.ЛАРИНА: Это же люди, ты говоришь, что уже многих уже и нет, наверное, на свете. Да?
В.ДЫМАРСКИЙ: Конечно. Нет Бориса, нет Гагариной, нет Чавчавадзе.
К.ЛАРИНА: Это же всё уникальный, уникальный опыт общения с такими людьми. Они сюда не приезжали?
В.ДЫМАРСКИЙ: Да, это действительно. Одно из самых ярких, наверное, впечатлений, это, кстати говоря, не русский, а француз, но впечатление русский. Это хорошо известный нашей радиостанции и опять же, смею сказать, мой близкий человек, это Рене Герра, которого, ну вот, может быть, слишком смело с моей стороны, но, тем не менее, скажу, что я его во многом открыл тогда для России. Я с ним делал огромное количество интервью, рассказывал о нём.
К.ЛАРИНА: Там же у тебя и дружба началась с Гладилиным с Анатолием, и Василием Павловичем Аксёновым.
В.ДЫМАРСКИЙ: Да, да. С Василием Павловичем тоже я там познакомился. А потом уже, из Москвы ездил к нему в Биаритц на его юбилей.
К.ЛАРИНА: Виталий, я обещала телефон. Только я чего-то не вижу. Мне кажется, у меня что-то не работает. Оль, проверь. Работает, да? Или просто я его не объявляю, и он молчит.
Значит, я напомню номер телефона: 353-36-59. Здесь Виталий Дымарский, и мы готовы услышать ваши вопросы Виталию, поскольку у вас такая возможность бывает, я так знаю, в программах, которые Виталий ведёт. Но там всё по теме. А сейчас у нас совершенно без всяких тем. Просто Дымарский, как он есть. Сейчас мы всё узнаем, чего от тебя хотят слушатели.
В.ДЫМАРСКИЙ: Да, сейчас ругаться будут.
К.ЛАРИНА: Алло! Здравствуйте! Алло!
СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Добрый день! Здравствуйте, Виталий Наумович. Это Сергей из Барнаула.
В.ДЫМАРСКИЙ: Здравствуйте.
СЕРГЕЙ: Виталий Наумович, я, в общем-то, звоню по такому… В общем, глубочайше Вас уважаю.
В.ДЫМАРСКИЙ: Спасибо.
СЕРГЕЙ: И всё-таки, пусть не обижаются другие сотрудники «Эха Москвы», но мне кажется, на мой субъективный взгляд, что Вы самый добрый человек из всех сотрудников. А внуки от Вас, наверное, просто без ума? Если можно, расскажите о них.
К.ЛАРИНА: Какой замечательный вопрос! Сергей, большое спасибо!
В.ДЫМАРСКИЙ: Ты поняла, ты поняла, что я добрее тебя?! (смеётся).
К.ЛАРИНА: Ты добрый. То, что добрее меня, о чём ты говоришь? В этом можешь даже не сомневаться.
Ты мне скажи про внуков, но сначала, наверное, про детей надо сказать. Внуки же берутся от детей.
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, как в анкетах пишут: «Имею двух детей».
К.ЛАРИНА: Взрослых, красивых, умных.
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, взрослые, да. Они уже действительно взрослые – дочка и сын.
Сын пошёл в какой-то степени по стезе деда и отца. Он там где-то в средствах массовой информации, хотя на другом поприще, скорее таком – музыкально-молодёжном. Он несколько лет был ведущим на канале «МузТВ». Ещё где-то там, на каких-то, на радио. Вот сейчас тоже какие-то проекты там готовит. Я плохо в этом, честно скажу, понимаю. Но что-то такое там делает, с большим успехом, с меньшим успехом. Такая сложная там у них, по-моему, обстановка внутри, конкуренция большая. Но, тем не менее. Он, кстати говоря, даже…
К.ЛАРИНА: Путина видел.
В.ДЫМАРСКИЙ: Путина видел, да. «Он видел Путина» - вот этот вот рэп.
К.ЛАРИНА: Пение рэп, не знаю, на МузТВ это было.
В.ДЫМАРСКИЙ: Вот недавно, да, вот он был как раз ведущий этой программы.
К.ЛАРИНА: А второй ребёнок, скажи?
В.ДЫМАРСКИЙ: А второй ребёнок - дочка старшая, которая занимается, так скажем: бизнесом. То есть, совершенно, хотел сказать: не творческий человек. Но я имею в виду не в творческой сфере.
К.ЛАРИНА: Но человек творческий.
В.ДЫМАРСКИЙ: Но человек очень творческий, поскольку бизнес, в общем, я считаю, тоже творчество.
К.ЛАРИНА: И жена Лена. Лена, привет тебе!
В.ДЫМАРСКИЙ: А что ты проигнорировал жену? Моё упоминание о жене было проигнорировано (хохочет).
В.ДЫМАРСКИЙ: Ты передавала привет, и я передаю привет.
Вот. И каждый из детей подарил по внуку: Никита и Пётр.
Никите уже вот будет 11 лет, а Пётр у нас вчера отметил год и 4 месяца.
К.ЛАРИНА: Поздравляем!
Давайте ещё звонок, пожалуйста. Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, Виталий!
В.ДЫМАРСКИЙ: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Сергей из Петербурга Вас беспокоит. Виталий, я задал вопрос, который никакого отношения ни к «Миру», ни к «Социализму» не имеет.
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, это правильно. Значит, в истории нашего Российского государства последнего этапа есть несколько периодов.
Первый период: освобождение от мощной военной машины.
К.ЛАРИНА: Я Вас умоляю: можно сократить перечисление периодов и задать вопрос.
СЕРГЕЙ: Элементарно, Ватсон. Если я не скажу, что после этого пришлось освобождаться от преступности.
К.ЛАРИНА: Я Вас умоляю: задайте вопрос, пожалуйста!
СЕРГЕЙ: А Вы согласны с этим, что после освобождения от преступности у нас есть проблема: освободиться от тех, кто освобождал нас от преступности?
К.ЛАРИНА: Спасибо! Ответь, пожалуйста, на что-нибудь?
В.ДЫМАРСКИЙ: Я не очень хорошо понял.
К.ЛАРИНА: Освободиться от тех, кто освобождал нас от преступности.
В.ДЫМАРСКИЙ: А нас ещё, по-моему, от преступности не освободили. Вот как освободят, тогда приступим к этому.
К.ЛАРИНА: Тогда и ответим, тогда поймём. (Смеётся).
Давайте ещё звонок. Пожалуйста. Алло! Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Алло! Здравствуйте. Это «Эхо Москвы»?
К.ЛАРИНА: Да.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: А можно нам связаться с кем-то в студии, потому что Андрей – это коллега. Мы услышим просто разговор с бывшим коллегой.
К.ЛАРИНА: Вы уже в эфире прямом. Не тратьте время, задавайте свой вопрос Виталию Дымарскому.
СЛУШАТЕДЛЬНИЦА: Хорошо. Андрюш, ты уже в прямом эфире.
АНДРЕЙ: Алло!
В.ДЫМАРСКИЙ: Здравствуйте, да!
АНДРЕЙ: о! Виталий?
В.ДЫМАРСКИЙ: Да.
АНДРЕЙ: Привет! Это Андрей Поскакухин.
В.ДЫМАРСКИЙ: Ой! Андрей! Приветствую! Да.
АНДРЕЙ: Поздравляю!
В.ДЫМАРСКИЙ: Да, спасибо. Тебя так же. А ты откуда? Из Голландии, или из Москвы?
АНДРЕЙ: Нет, я сейчас из Раменского, из Подмосковья. Я в отпуске сейчас слушаю тебя.
В.ДЫМАРСКИЙ: Корреспондент РИА Новости в Голландии. Правильно?
АНДРЕЙ: Ну, я ещё в Международном суде работаю.
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, мы знакомы уже давно.
АНДРЕЙ: Мы знакомы очень давно.
К.ЛАРИНА: Ну что, у вас нет возможности пообщаться? Только через прямой эфир «Эха Москвы», что ли?
АНДРЕЙ: Ну, во-первых, мы сейчас слушаем. Я приехал в отпуск.
К.ЛАРИНА: Ну, чего хотите, скажите.
В.ДЫМАРСКИЙ: Очень хорошо, очень хорошо, что Поскакухин позвонил.
К.ЛАРИНА: Я шучу.
В.ДЫМАРСКИЙ: Я хочу сказать, что если что, если в суд подадим, попадём в Гаагский – у нас там есть рука!
АНДРЕЙ: Вот, в международный суд – пожалуйста, в любом случае! Ну, Виталий, а как тебе можно вообще просто позвонить?
К.ЛАРИНА (хохочет). Прелестно! Спасибо Вам большое!
В.ДЫМАРСКИЙ: Позвони, позвони после эфира, я тебе дам телефон.
К.ЛАРИНА: 322-22-33. Пожалуйста! Замечательно, да? Чудесно!
Давайте ещё звонок, вот Петербург здесь рвётся. Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ: Меня Аркадий зовут. У меня к Виталию Наумовичу вопрос как к профессионалу, а именно: скажите, пожалуйста, что такое «блестящий журналист», или просто «журналист»?
К.ЛАРИНА: А Вам имена нужны?
СЛУШАТЕЛЬ: Нет, просто само определение. Дело в том, что Ксения Андреевна, если не ошибаюсь, в Ваш адрес по Петербургскому эфиру прошло замечание чьё-то , некорректное, скажем так. В то же время существует мнение, как бы это сказать? Блестящий, или просто журналист?
К.ЛАРИНА: Я просто не поняла этимологии этого вопроса.
В.ДЫМАРСКИЙ: Дай, я отвечу. Да, я тоже не совсем понял, но я могу ответить таким образом.
Я не понимаю, что такое журналисты блестящие, что такое писатель и блестящий писатель? Есть писатели, есть журналисты. Для Вас этот писатель блестящий, а для меня он плохой. Или наоборот, да?
Так же и журналист. Кто-то кого-то считает блестящим, кто-то кого-то считает плохим. Тухлым, лужером, кем ещё там? Поэтому это чисто индивидуальная, субъективная оценка.
К.ЛАРИНА: А я люблю это определение. Мне нравится: «блестящий артист!». Вот столько в это вложено!
Блестящий журналист – это кто?
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, ты понимаешь, ну кто у нас? Ты понимаешь, что мы с тобой, ну кто у нас блестящий журналист?
К.ЛАРИНА: Соловьёв? Разве нет? (Хохочет).
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, блестящих журналистов не так много.
К.ЛАРИНА: Алло! Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Хочу задать вопрос Виталию Дымарскому.
К.ЛАРИНА: Давайте!
СЛУШАТЕЛЬ: Только так вот, честно. Поэтому и ответ должен быть честным.
В.ДЫМАРСКИЙ: Честный и откровенный.
СЛУШАТЕЛЬ: Путина ненавидите?
К.ЛАРИНА: Ой, ну в таких категориях, я думаю, что мы вряд ли готовы говорить, потому что это такие сильные чувства.
В.ДЫМАРСКИЙ: Во-первых, такие сильные чувства, во-первых, понимаете, в чём дело? Вообще, нельзя, у нас почему-то любят это с политиками: любите, ненавидите.
К.ЛАРИНА: Ненавидеть родину и Путина.
В.ДЫМАРСКИЙ: Да, к политикам вообще нельзя относиться с такими чувствами. Их нужно как-то оценивать. Как я вообще могу ненавидеть человека….
К.ЛАРИНА: Которого в глаза не видел? (Хохочет).
В.ДЫМАРСКИЙ: Нет, я его видел в глаза, конечно, я даже с ним как-то за одним столом сидел, когда я в ПУЛе его был. И когда-то мы с ним ездили. Но о таких сильных чувствах, ещё раз повторю, по отношению к политикам вообще говорить не надо. Надо каким-то образом относиться к тем или иным их поступкам. Надо иметь собственное отношение к их словам, к их деяниям, к их политике, в конце концов. Но ненавидеть… Любишь, ненавидишь – ну что это?
Честно, если вы думаете, что я кривлю душой, так нет, у меня не хватает на такие сильные чувства …
К.ЛАРИНА: А вот скажи мне. У тебя есть объективное? Это распространённый вопрос, поскольку именно в таких категориях,
к сожалению, в основном, наши граждане оценивают свою власть. Именно так: ненавижу – обожаю; боготворю – люблю – ненавижу.
В.ДЫМАРСКИЙ: Это не только по отношению к власти. У нас вообще такое чёрно-белое восприятие действительности, и истории, кстати. Поскольку сегодня самое время поговорить об истории. Без нюансов, да? У нас всё вот чёрно-белое – за – против; кто не с нами, тот против нас. Это вот установки, в которых страна, вообще, к сожалению, живёт, начиная с 17-го года.
К.ЛАРИНА: Зенитные установки.
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, да. Начиная с 17-го года. Мы как к нему привыкли, а вот новая Россия, о которой мы сегодня столько говорили, она хоть и новая, а вот психологические всякие установки они остались старыми. Это, кстати, я очень хорошо чувствую по реакции на ту же цену победы. Да?
Люди никак не могут понять, что им не даётся истина в последней инстанции. Мы пытаемся, как бы их пригласить к какому-то размышлению. К тому, чтобы у них пробудился собственный интерес, чтобы они что-то нашли.
К.ЛАРИНА: Они привыкли: по радио говорят, значит это истина.
В.ДЫМАРСКИЙ: Я вот даже пообещал Лёше Симонову, что я это использую сейчас вот в программе. Потому что буквально накануне нашего эфира мне вручили подарок. Такой Сергей Кудряшов есть, историк. Он – шеф-редактор, есть вестник президентского архива. Я не помню, как он точно называется. Это такой огромный том. Это новые архивы Второй мировой войны. Потрясающе интересные вещи. Мне очень понравилось название предисловия. Это пишут серьёзные историки. Называется «В поисках истории войны». Вот мы в поисках истории войны. Все почему-то хотят знать уже конкретную историю: так, так и так. Нет её, пока, во всяком случае. Мы ищем, но мы находимся в поисках истории войны. Нет никаких истин в последней инстанции.
К.ЛАРИНА: Это Виталий Дымарский. Мы сегодня мало говорили о программах, которые ведёт Виталий. Но там, слава Богу, есть возможность озвучить, в том числе и свои собственные мнения по поводу тех предметов, явлений, событий людей, которые обсуждаются в передачах: «Осторожно! История» и в передаче «Цена победы» «Дорогой наш Никита Сергеевич».
Виталий, у нас кончается время. У нас время для настоящих чувств, поскольку люблю – ненавижу – это всё категории, которые имеют отношение, прежде всего, к человеческим взаимоотношениям. Правда?
В.ДЫМАРСКИЙ: Конечно.
К.ЛАРИНА: Почему ты песню «Изабель» выбрал?
В.ДЫМАРСКИЙ: Я всегда сомневался. Я очень люблю Азнавура. Люблю его, ну, если не с детства, то с юношеских лет. Это один из моих любимых самых певцов. Я сомневался между Азнавуром и Окуджавой. Но я так понял, что сегодня, в День Победы, Окуджавы будет много и без меня.
К.ЛАРИНА: Да. Да. Вот. Поэтому Азнавур. Почему «Изабель»? Ну, она такая из самых известных его песен. Она мне, может, больше других нравится. Хотя, может быть, я бы предпочёл какую-то другую песню, но они не очень известны, может быть, неинтересны будут нашей аудитории.
К.ЛАРИНА: Танцуем!
Л.ГУЛЬКО: Ну, а теперь – любимая музыка нашего сотрудника!
(Звучит песня «Изабель»).
Л.ГУЛЬКО: «Сотрудник «Эха»! – Это звучит гордо. Об очередном сотруднике «Эха Москвы» узнаем в следующее воскресенье, после 15-ти.