Моисей Рыбак - Сотрудники - 2000-10-14
С.БУНТМАН: Давай чуть-чуть поподробнее о том, как ты появился на "Эхе". Понятно, что мы затеяли джазовые передачи, и все началось с Игоря Рыбака.
М.РЫБАК: Все началось с Игоря Рыбака, совершенно верно. Однажды он мне говорит: "Слушай, по семейным обстоятельствам мне надо будет, наверно, уйти с нашего любимого радио, хотя я очень люблю эти передачи". Я ему говорю: "Игорек, но я же совершенно в этом ни в зуб толкнуть и просто боюсь микрофона, даже не знаю, что с ним делать!" Он говорит: "Да брось ты, ты прекрасно знаешь музыку!" Самое главное дело - знать, а написать и рассказать ты всегда сможешь. В общем, мы оставили этот разговор на некоторое время, а потом через год-полтора (это был конец 92-го года) все-таки Игорь нас уговорил и мы вместе с Борисом Васильевичем Моисеевым пришли на радио "Эхо Москвы". Это благодаря Игорю Рыбаку. Попали в теплые и заботливые руки Ксюши Лариной, которая была нашим не крестным отцом, но крестной матерью.
С.БУНТМАН: Ей трудно быть крестным отцом по некоторым причинам.
М.РЫБАК: Да, но крестной матерью я могу ее назвать. А есть такая должность крестная мать?
С.БУНТМАН: Конечно есть! Ты мыслишь только мафиозными терминами. А крестная мать это та, которая при крещении человека. Отец и мать, естественно Но это так, вбок. Скажи пожалуйста, когда же ты стал интересоваться ""музыкой толстых" и глубоко чуждым нашей действительности джазом?
М.РЫБАК: Я прямо скажу, что вообще я слово "джаз" не очень люблю. "Джаз" сейчас - это слово совершенно не адекватное тому понятию, которое оно описывает. Я его применяю только для того, чтобы отличить эту музыку от классической или популярной, только и всего. Поскольку ныне джаз и я стараюсь это показать в своих передачах совершенно другая музыка, нежели была в 20-30-40х годах. Современный джаз это очень серьезно, очень интересно, и я стараюсь, чтобы "Эхо Москвы" шло всегда в ногу с новыми тенденциями, новыми течениями в этой области.
С.БУНТМАН: Это как в протоколе написано: "Все встают, бурные аплодисменты!"
М.РЫБАК: А когда я начал этим заниматься Музыкой я начал заниматься дома, начал учиться играть на фортепьяно. Папа очень любил мою музыку, хотя он был профессором химии и был большим государственным деятелем, он был первым замминистра нефтяной промышленности во время войны.
СЛУШАТЕЛЬ: Еще наркома наверно, да? До министерства.
М.РЫБАК: Да, замнаркома. И несмотря на то, что все эти ночные бдения сталинские он проводил честно и добросовестно, каждое воскресенье мы шли в консерваторию на утренник. И он спокойно спал, а я слушал "Фантазию" Глинки. Вот так мы проводили время. И одновременно он давал мне слушать много джазовой музыки. У нас было много пластинок еще со времен торгсинов - если вы помните, были такие магазины в 30-х годах.
С.БУНТМАН: Ну я-то их не могу помнить, но мы все Булгакову знаем торгсины, или потому, что мне папа рассказывал, как бабушке прислали боны из Югославии и она купила в торгсине белые макароны, когда папа болел.
М.РЫБАК: Вот это что-то наподобие валютных магазинов 60-х-70-х годов.
С.БУНТМАН: Значит, на боны покупал пластинки твой папа?
М.РЫБАК: Да. Как сейчас помню, одна из первых пластинок была "Рек-тайм "Двенадцатая улица"", которая сейчас у меня тоже хранится дома. И замечательный номер Дюка Эллингтона "Solitude". Вот с тех пор мне так эта музыка понравилась, что я пронес ее до сегодняшнего дня.
С.БУНТМАН: Но когда ты уже был чуть постарше, судя по всему, джаз попинали у нас очень сильно и в 40-х годах
М.РЫБАК: Это не то слово попинали. За него просто сажали, давали статью, и совершенно люди даже не понимали Музыка считалась идеологическим инструментом империализма против советских людей, которым слушать эту музыку было совершенно ни к чему и не нужно.
С.БУНТМАН: Ты все равно прошел через это. Но все-таки профессионально ты занимался другим. Вот Людмила спрашивает, где ты работал до "Эха Москвы" и какое у тебя образование.
М.РЫБАК: Сейчас все расскажу. Я после школы В это время папа за свою деятельность был награжден многими наградами. Несколько орденов Ленина у него сейчас есть, и несколько раз он был лауреатом Сталинской премии, но в 50-м году он получил самую главную свою награду от Родины 10 лет лагерей строгого режима в Воркуте. Поскольку его не было Я очень хотел поступить в Университет, но это уже было совершенно нереально. Я решил пойти по его стопам. В то время сын врага народа был очень тяжелая штука для анкет. Тем не менее, я поступил в нефтяной институт и закончил его в 57-м году. Там увлекались музыкой, но это потом я расскажу Работал всю жизнь в нефтяной промышленности. Кстати, у нас на "Эхе" много работает выпускников из нефтяного: Алеша Осин, Лена Заливанская наш архивариус. У нас много ребят очень хороших. И все мы тепло вспоминаем нашу, как мы называем, "нефтелавочку" или "мазутно-приходскую школу". Я работал в специальном конструкторском бюро по автоматизации, занимался компьютеризацией нашей нефтяной и нефтеперерабатывающей промышленности. Одновременно продолжал любить музыку.
С.БУНТМАН: Ты говорил, что в институте вы занимались музыкой Когда джаз начал уже идти снова?
М.РЫБАК: После смерти Сталина. У нас даже ревю были такие, постановки. Факультеты соревновались по культурной части между собой, и вот мы, технологи, конкурировали с механиками, которые тоже очень любили джаз, но с нами они, конечно, не могли совладать, мы всегда выходили на первое место. И у нас замечательный венгр один учился, и он даже привозил к нам, когда приехал в первый раз в Москву, венгерский джазовый оркестр, он у нас играл на танцульках. Вся Москва сбегалась, и все умоляли протащить их туда. Прекрасный джаз, будапештский джазовый оркестр!
С.БУНТМАН: Про торгсин тут замечание от Ирины. "Боны редко, но бывали, за колечки и сережки обычно".
М.РЫБАК: Совершенно верно.
С.БУНТМАН: Я просто говорю, что и за боны тоже. Сразу - музыкальный вопрос. Во-первых, благодарность от Ирины за "позднюю, к сожалению или к счастью, любовь к Джони Хартману, которую Вы открыли в своем эфире, а у Бори Алексеева был еще час здесь, в эфире, так что сделали прививку Джони Хартмана". Это не погубит Ирину?
М.РЫБАК: Я думаю, что Хартман не может погубить. Он, увы скончался, ему было 60 лет. Но против его музыки устоять нельзя. Я даже удивлен был, что в последнем нашем выпуске "Брызги музыки" он чуть ли не 4-е место занял всего-навсего.
С.БУНТМАН: Ну, повторим как-нибудь.
М.РЫБАК: Мы свое не упустим.
С.БУНТМАН: В "Брызгах музыки" у нас обычно в 2 из 5 часов, которые в "Пассаже" идут, бывает "чуждая музыка толстых", мы туда подсовываем. "Как Вы относитесь к Ларисе Долиной как джазовой певице?"
М.РЫБАК: Честно сказать, я припоминаю. Она начинала с джазовой певицы. Но ничего слишком восхитительного я не находил в ее музыке, поскольку все это было вторично уже, я чувствовал, что корни у нее не свои, не из музыки нашей, а где-то от Эллы Фицджеральд, где-то от Сары Уолан. Но дело даже не в этом. Просто не тот масштаб певицы. А поскольку я уже знал, что есть хорошо, а что - не очень, я естественно, оценивал ее по шкале Если оценивать ее по шкале высоких настоящих критериев, по десятибалльной системе, по джазу я поставил бы ей балла 3,5, не больше.
С.БУНТМАН: Что ты думаешь, Моисей, о современной музыке вообще? "Нужно постоянно менять программы, они на радио неинтересные, - считает Александр. - Вообще все быстро устаревает, и изменение должно быть постоянным, как перевооружение армии". Изменение программ должно быть, а бежать, как за каждой юбкой
М.РЫБАК: Безусловно. Вот, появилась новая группа Что, я должен ее давать, что ли? Вы спрашиваете, как я отношусь к современной музыке? Я отношусь к ней очень скептически. Потому что рок-н-ролл, на мой взгляд, очень однообразен, в плане ритмическом особенно. Прислушайтесь, и вы поймете мою точку зрения на этот счет. Я уже не говорю о мелодическом очень бедном содержании всех мелодий, а уж об аранжировках гармонически там и говорит нечего. Это очень обедненный вариант. Кстати, послушайте, завтра будет моя обзорная программа 70-х годов, где будет основное внимание уделено рок-джазу, электрическому джазу и прочим всем изыскам современным. Вот послушайте.
С.БУНТМАН: Я вспомнил кадры из фильма, который что я, что Моисей очень любим фильм о Чарле Паркере "Птица". Там замечательно было. Когда уже Чарли Паркер в тяжелом состоянии, он бежит за своим бывшим коллегой и отнимает у него саксофон, бежит по закулисью театра, он начинает уже играть рок. Я хотел посмотреть, неужели у него всего три ноты в саксофоне, когда его ловят и сворачивают? Помнишь, чудесный был кадр?
М.РЫБАК: Конечно. Совершенно верно. И поэтому я хочу сказать, что современную музыку надо слушать обязательно, но вот был такой знаменитый музыкант Ги Левенс, с которым очень любил выступать Майлз Девис. Он был потрясающий музыкант классический джаз авангардного толка. Но у него, как он всегда говорил, "уши открыты настежь, я слушаю музыку всю: может быть, я что-то найду в ней, что мне пригодится в моей дальнейшей работе". Поэтому я слушаю тоже все. Но в эфир "Эха Москвы", которое я очень люблю и являюсь его патриотом, я никогда плохой музыки, на мой вкус, не дам.
С.БУНТМАН: Рок-н-ролл это давно "отстой", однако современная музыка - это, я надеюсь, другое. Это и компьютер, и безумно талантливый вокал. Вопрос, был неправильный А вот дальше говорят о том, что программы у нас все-таки хорошие. Ну, спасибо. "Я имею в виду все музыкальные программы, кроме интервью". Интересно, у нас в форме интервью бывают музыкальные программы?
М.РЫБАК: У меня не было, хотя я, например, планировал .
С.БУНТМАН: Вчера Юрий Шевчук был замечательный. Кстати, безумно талантливый человек! Но все равно музыкальные программы это программы с музыкой и о музыке. И они должны быть очень разные. Мне кажется, что они разные Ты слушаешь чужие программы?
М.РЫБАК: Обязательно. Единственное, я не слушаю ночные. К сожалению, мне не удается послушать программы Бориса Алексеева, я ложусь рано. Единственное, я делаю исключение и даю поблажку себе в пятницу: я очень люблю программу "И музыка, и слово" твою с Алешей.
С.БУНТМАН: Но вечерние ты слушаешь разные.
М.РЫБАК: Да. Затем я слушаю Варгафтика и Анатолия Суреновича Агамирова. Могу прямо сказать, что программы мне нравятся, но не все. А вообще программа на высоком уровне, по-моему, идет. Потом, блюзовые я слушаю редко. Совсем не слушаю программу Троицкого. Я один раз пытался слушать. Но эту музыку
С.БУНТМАН: Но у Артема очень разная музыка. 23.15 я часто еду в это время и слушаю. Там очень интересные вещи есть, совершенно изумительные! Всем рекомендую!
М.РЫБАК: Да, там "фолк", народная музыка есть - в общем, самая разнообразная. Наверно, интересно. Для молодежи. Меня в магазине как-то даже спросили, когда узнали, что я с "Эха Москвы": "А когда у вас Троицкий выступает?" Я сказал: "В 23.15 в среду". Мне сказали: "Спасибо большое!"
С.БУНТМАН: Здесь очень интересуются, уточни пожалуйста, что это за город на соленом море.
М.РЫБАК: Догадайтесь, я тогда приз кому-нибудь дам. Нет, я скажу, конечно
С.БУНТМАН: Скажи, но здесь есть ответ один.
М.РЫБАК: Баку.
С.БУНТМАН: Правильно. Флора догадалась: "Моисей, как я поняла, Вы родом из Баку. Если Вы нефтяник, то мой папа тоже был нефтяник и работал на "Кировнефти". Нам очень нравится Ваша передача".
М.РЫБАК: Спасибо, Флора. Но мой папа был технологом. Он был в Баку директором и главным инженером одного из крупнейших заводов нефтеперерабатывающих. Я не знаю, "Кировнефть" - это добывающая или транспортирующая организация. Если он был нефтепереработчиком, он наверняка знает, потому что книга отца "Анализ нефти и нефтепродуктов" до сих пор находится и в лабораториях, и я практике, и везде-везде, ей пользуются до сих пор.
С.БУНТМАН: "Я тоже с удовольствием голосовал за Джони Хартмана", - говорит Виктор. "К сожалению, Хартман занял не 4-е, а 5-е или 6-е место. Обидно и стыдно. Ирина". Здесь группа поддержки, как на баскетбольных матчах!
М.РЫБАК: Я тебе скажу честно: я был просто ошарашен, когда узнал, что Хартман занял 5-е или 6-е место. Я думаю: "Что же делать? Хорошо, что он умер. Он бы умер от стыда"
С.БУНТМАН: Да ладно, не надо так переживать. Все-таки не Олимпийские игры
С.БУНТМАН: Как тебя всего передернуло, когда ты услышал, что "Анжи" с "Динамо" играет 1:1. Как ты махнул на это все рукой, сказал что-то внятное, но не очень приятное. Ты болеешь с детства за "Динамо"?
М.РЫБАК: Я скажу, почему я болею за "Динамо". Когда мне было 6 лет, мой дядя, папин родной брат, работал в НКВД. И однажды он мне принес в подарок "динамовскую" майку. Я еще не знал про "Спартак". Я просто надел майку, и мне она понравилась. Я говорю: "Это чья майка?" Он говорит: "Это "динамовская"". Я говорю: "Я буду болеть за "Динамо"". И с тех пор болею за "Динамо". Правда, я в последнее время перестал практически болеть. На футбол я практически не хожу, а что это за болельщик, который на футбол не ходит? Единственное, могу только сказать, что в футболе нашей России, кроме "Спартака", которому остается еще много трудиться, чтобы стать высококлассной нашей командой, больше нет.
С.БУНТМАН: Да, ты бывал в Англии
М.РЫБАК: Да, я был в Англии и видел. По-моему, это все такое вранье насчет этих чудовищных болельщиков, что они ведут себя ужасно
С.БУНТМАН: Когда как.
М.РЫБАК: Я был на матче "Арсенал" - "Челси". "Арсенал" выиграл 2:1. Это был матч прекрасный на стадионе "Арсенал", очень уютный замечательный стадион, стоит самый дешевый билет 46 фунтов стерлингов, но я прошел бесплатно, меня там просто провели. Но болельщики, конечно, покупают абонементы, они не покупают одноразовые билеты. И вообще билетов нет, проданы все билеты, даже по таким ценам.
СЛУШАТЕЛЬ: Так что "Динамо" тебя не радует?
М.РЫБАК: Не радует, и я думаю, что нескоро еще порадует. Я смотрю с удовольствием теннис, хорошие матчи. Вчера смотрел, как Курникова бедняжка проиграла. Но ничего
С.БУНТМАН: Очень хорошо, что у нас много разных передач, в том числе и разных джазовых программ. То, что ты делаешь, и то, что Боря делает все со своей стороны разные, но главное, что это хорошо. "Не постесняйтесь, сообщите возраст Рыбака!"
М.РЫБАК: Ради бога, пожалуйста. Я родился в 1934 году. У нас 2000-й год. По-моему, 36, но у меня с арифметикой плохо
С.БУНТМАН: 66, что ты мне голову морочишь?
М.РЫБАК: По-моему, мы ответили на вопрос.
С.БУНТМАН: Хорошо. Скажи что-нибудь слушателям хорошее под конец.
М.РЫБАК: Спасибо вам всем большое за ваши теплые письма, за теплые отзывы, которые на пейджер приходят. И за критику большое спасибо! Она мне, может быть, даже важнее, чем все остальное. Хочу всех поблагодарить и пожелать всем самого главного здоровья. Сережа, разреши мне под конец поблагодарить двух женщин маму и свою жену, благодаря которым я успешно работаю до сих пор на "Эхо Москвы". Спасибо всем. Слушайте джаз, остальное видимость!