Студенты и армия - Валентина Мельникова, Александр Гольц, Борис Падалкин - В круге СВЕТА - 2013-02-27
С.СОРОКИНА: Здравствуйте, это программа «В круге света», Юрий Кобаладзе и Светлана Сорокина ведущие этой программы. Мы назвали тему «Студенты и армия», но на самом деле у нас есть еще одна тема. Представлю собравшихся – Валентина Мельникова, глава Союза комитетов солдатских матерей России, Александр Гольц - заместитель главного редактора интернет-издания "Ежедневный Журнал", Борис Падалкин - проректор по учебной работе Московского Государственного Технического Университета им.Баумана, того самого. Прежде, чем про студентов, давайте о Коллегии Минобороны, первой новостью на федеральных каналах шло это заседание, где присутствовал верховный главнокомандующий, президент Путин, где выступал министр Шойгу. Буквально два слова об этом. Там было несколько моментов, на которые я обратила внимание, но хотелось бы знать, на что обратили внимание вы.
П.ГОЛЬЦ: Прежде всего, надо сказать, что эти 100 дней Сергея Шойгу ознаменовались тем, что он отменял, на первый взгляд, второстепенные, но довольно важные решения Сердюкова. Речь идет о военном образовании и о возвращении офицеров-воспитателей в ВС, и теперь уже последняя новость о воссоздании института прапорщиков и мичманов.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: И маршальские звезды.
П.ГОЛЬЦ: И это очень важно. И здесь, как мне кажется, важно замечание Путина, поскольку понятно, что большая часть сидевших в зале ждет, когда будут перечеркнуты главные достижения Сердюкова. И здесь важно замечание Путина о том, что нельзя бросаться из одной крайности в другую, многое мы сохраним, и Шойгу его в этом смысле поддержал, сказав, что система аутсорсинга все-таки на новом этапе будет сохранена, и так далее. Это важно. Пока что не видно готовности и желания перейти ту красную черту, которую я для себя определил, которая бы означала полный отказ от реформы и возвращение к системе массовой мобилизационной армии. Но есть звоночки. Самый главный заключается в том, по-моему, что президент и верховный главнокомандующий сказали, что в этом году должно быть достигнуто полное стопроцентное укомплектование ВС - что в принципе невозможно. Немыслимо отправлять в армию 700 тысяч солдат срочной службы в условиях, когда 18-летнего возраста достигают 600 тысяч. Если у руководства страны не появилось методы клонирования сразу 18-летних, то …
С.СОРОКИНА: Концы не сходятся.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Может, девушек возьмут?
П.ГОЛЬЦ: Концы не очень сходятся. Думаю, что Валентине Дмитриевне прибавится работы - вы писали в «Фейсбуке» о том, что уже сейчас военкоматы начали массированную кампанию по приписке тех, кто в будущем должен стать призывниками. И грести будут тяжело и беспощадно.
В.МЕЛЬНИКОВА: Более того. Я Панкову представила нашу справку, что все, что подается начальнику генштаба по численности, это все липа. Если их есть, доживших 600 тысяч, то из них только 5% можно худо-бедно отправить на службу по призыву. Потому что остальные просто по закону негодны по здоровью.
С.СОРОКИНА: Что, у нас 95% негодны?
В.МЕЛЬНИКОВА: Спорю на ящик грузинского вина с каждой семьей, которая мне приведет призывника.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Еще надо привезти грузинское вино.
В.МЕЛЬНИКОВА: А на это сейчас Онищенко подсуетится.
С.СОРОКИНА: Кто приведет к вам абсолютно здорового?
В.МЕЛЬНИКОВА: Не абсолютно здорового, а годного к призыву. На контракт их можно взять, потому что к контрактникам требования намного ниже. А призывать их нельзя по закону. Поэтому все это чистая липа. И сейчас Путин, говоря о том, что необходимо достичь этого комплектования, он введен в заблуждение. Я знаю, что он сам не готовит эти справки, но те, кто ему их готовили, они изменники родины, они подрывают обороноспособность. Это ложная цифра.
С.СОРОКИНА: Год назад, 20 марта 2012 года, когда была итоговая Коллегия, тогдашний президент и главнокомандующий Дмитрий Медведев объявил: «Реформирование ВС практически завершено, ВС отвечают современным требованиям». При этом Медведев давал высокую оценку деятельности Сердюкову. На сегодняшней Коллегии поминали ли Сердюкова, и что говорилось о завершении реформирования армии?
П.ГОЛЬЦ: Нет, напрямую, конечно, не упоминалось. Но говорилось о том, что серьезные меры уже были предприняты и было ясно, что Путин удовлетворен этими мерами. Но нужна тонкая шлифовка, доведение до идеала. Думаю, что в действительности, конечно, Медведев и Сердюков погрешили против истины, когда говорили о законченной военной реформе. Тогда закончилось то, что можно назвать количественной реформой: сократить энное количество частей и соединений, сократить количество офицеров, - это была тяжелейшая организационная работа, но ее можно было вбить в график, можно было сказать: кровь из носа, к такому-то числу мы это заканчивают.
Они подошли к качественным изменениям в ВС, которые нельзя вбить в график. Должны были начаться качественные изменения – они не начались. У меня есть понимание того, что они не начались, прежде всего, потому, что чем дальше, тем больше эта реформа – единственная реформа, которая прошла в последние десятилетия, - приходила в противоречие - ну, как бы это сказать, - с основами нашего государства.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А что за фраза: К 20-му году довести современное вооружение в армии до 70-100%. Во-первых, 70 или 100? А во-вторых – это реально?
П.ГОЛЬЦ: Нет, конечно.
С.СОРОКИНА: Что ты у него спрашиваешь?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А что вы за люди такие.
В.МЕЛЬНИКОВА: Мы говорим чистую правду.
П.ГОЛЬЦ: Недавно в Комитете ГД по обороне заслушивали представителя Счетной палаты, которые отвечают за ВС. Люди в высшей степени лояльные власти, никакие не злопыхатели вроде меня.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Или Навального.
П.ГОЛЬЦ: Да. Совсем нет. И что они сказ али? - они сказали: да, оборонзаказ был выполнен на 98% - замечательная победа. Только смотрите – было внесено 7200 уточнений в этот оборонный закон. И аудитор счетной палаты пискунов назвал вещи своими именами – выполнение оборонного заказа подгоняли под факт. Кто мешает через 8 лет сказать, что 100% вооружений является современными? Никто. Сколько напишут, столько и современные.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Больше этим ребятам слова не давать.
С.СОРОКИНА: Гольц год назад наговорил тут вместе с Коноваловым.
П.ГОЛЬЦ: Я вашей смелости просто поражаюсь.
В.МЕЛЬНИКОВА: На самом деле это видно. Потому что понятно – новая структура войск, новая попытка заняться действительно боевой учебой сталкивается с тем, что - на чем ехать, из чего стрелять. Пацаны, которые приходят к нам после службы, рассказывают, что все ржавое, все слишком старое. Денег выделено много, - я не устаю это говорить, - ручки к этим деньгам потянулись из Оборонно-промышленного комплекса, Николай Макаров и Анатолий Сердюков пострадали именно из-за этого, они сказ али: ребята, вы будете делать то, что нужно войскам. А они отвечают: фиг вам. Мы всегда делали то, что было удобно. Отдай деньги. Вот это я вижу, и думаю, что так оно и есть. Поэтому насчет нового вооружения это очень оптимистически.
С.СОРОКИНА: Давайте присоединим к разговору Бориса Падалкина. Дело в том, что на днях яркой новостью прозвучало предложение нескольких ректоров нескольких вузов, у которых есть военные кафедры, которые предложили такую службу в рассрочку – по три месяца служить тем студентам, которые хотят не служить потом год по окончании. Я первый момент опешила, задумалась, вспомнила, что когда я училась в институте, военная кафедра освобождала тех, кто ее проходил от службы в армии. На один месяц были сборы, а далее офицер запаса.
В.МЕЛЬНИКОВА: Раньше были мотивированный указ президента. И призывали выборочно тех, кто нужен.
С.СОРОКИНА: Ну да, была индивидуальная работа. А сейчас – как так? И почему сами ректоры выступили с инициативой, зачем им надо своих студентов, которые вроде как не должны служить, посылать в рассрочку или напрямую в армию. Надеюсь, что нам Борис Васильевич объяснит, что это такое. Так чья это была инициатива - Минобороны, или ректоров?
Б.ПАДАЛКИН: Нужно сказать, что сама по себе идея преобразования обучения студентов на военной кафедре достаточно давняя, и сами по себе военные кафедры тоже много изменений претерпели по сравнению с тем, что было несколько десятков лет назад. У нас на сегодня военные кафедры есть в 30 вузах, а только государственных вузов в России больше 300, есть еще негосударственные вузы, там тоже много студентов. То есть, получается, законодательно лучшая часть молодежи – мы говорим о тех, кто хорошо учится в вузах, а не имитирует это, не диплом в рассрочку пытается получить, эти ребята законодательно от ВС отрезаны полностью до того момента, пока не получат высшее образование.
И дальше получается следующая вещь: человек получает образование, у него есть определенные профессиональные перспективы, зачастую работа, у многих семья. И ему в этом случае, как у него отсрочка закончилась, нужно идти служить вместе с теми, кто в вуз не попал, кому 18 лет. Армию недаром называют «рабоче-крестьянской» - отсюда, наверное. Многие проблемы – и начинают болезни у себя искать, и тому подобное. Сколько уклонистов я не знаю, говорят – много.
П.ГОЛЬЦ: 200 тысяч.
В.МЕЛЬНИКОВА: Это данные Смирнова.
Б.ПАДАЛКИН: И получается, что такое положение дел откровенно никого не устраивает. Не устраивает, прежде всего, самих студентов, потому что они живут под Дамокловым мечом во время учебы в вузе, и потом нужно что-то с этим делать Оно не устраивает руководство вузов.
С.СОРОКИНА: Речь идет о военных кафедрах, которые вообще освобождали от службы в армии.
Б.ПАДАЛКИН: Оно не устраивает ректорское сообщество, потому что, например, у нас есть военная кафедра, мы в числе этих 30, но прием в последние годы очень сильно сокращен – у нас студентов на 1 курсе порядка 3000, а прием на военную кафедру чуть больше ста человек.
С.СОРОКИНА: Почему?
Б.ПАДАЛКИН: Заказ такой от Минобороны.
С.СОРОКИНА: То есть, можно принимать только около 100 человек?
Б.ПАДАЛКИН: Прием определяется Минобороны - они делают заказ.
С.СОРОКИНА: То есть, для маленькой части студентов?
Б.ПАДАЛКИН: Конечно.
С.СОРОКИНА: Но вы же хотите предложить военную рассрочку только тем, кто военную кафедру проходит? Что-то я не врубаюсь.
Б.ПАДАЛКИН: Эта проблема уже несколько лет находится в поле обсуждения профессионального сообщества – Минобороны, Минобразования, руководства вузов, те, кто в теме и это дело обсуждается. И одна из идей, которая на сегодня получила такой большой резонанс, следующая: студент, поступив в вуз, имеет право или получить отсрочку от призыва для образования и после этого спокойно идти служить год по призыву - так, как сегодня.
С.СОРОКИНА: Это любой студент.
Б.ПАДАЛКИН: Далее. Студент должен иметь альтернативу, он должен иметь возможность заключить контракт с Минобороны и пройти в период учебы в вузе военную службу по призыву в рассрочку.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Даже не учась на военной кафедре – любой?
Б.ПАДАЛКИН: Еще раз. Студент заключает договор с Минобороны.
С.СОРОКИНА: Любой, независимо от военной кафедры?
Б.ПАДАЛКИН: Коллеги, дослушайте меня.
С.СОРОКИНА: Ответьте нам на этот вопрос – любой студент?
Б.ПАДАЛКИН: В вузе должна быть военная кафедра.
С.СОРОКИНА: То есть, все равно речь идет о тех, кто имеет отношение к военной кафедре?
Б.ПАДАЛКИН: Следовательно, для того, чтобы то, о чем мы сегодня говорим, широко распространить, нужно увеличить, как мы представляем, число военных кафедр. Они должны появиться везде – а как иначе, кто с ними будет заниматься?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Но сейчас их нет. И появятся, или нет, большой вопрос.
Б.ПАДАЛКИН: Сейчас их нет. Появятся они или нет, будет, видимо, решаться по результатам того эксперимента, который и попал в прессу. Сегодня это будет реализовываться, как мы представляем, там, где военные кафедры уже есть – на той базе, которая существует. Из 12 месяцев службы по призывы 3 месяца будет засчитана учеба на военной кафедре.
С.СОРОКИНА: Это понятно.
Б.ПАДАЛКИН: Еще три раза по три месяца человек будет находиться в рядах ВС, проходить службу там. Что он там будет делать, зависит от его военно-учетной специальности. Понятно, - первые три месяца, скорее всего, для всех подобие курса молодого бойца, обучение основам военного дела, боевая подготовка, стрельба. После этого они должны овладевать специальностью. Здесь речь идет о втором периоде и третьем 3-месячном периоде. При этом военно-учетная специальность должна соответствовать гражданской специальности, которую человек получает в вузе. К примеру – у нас есть специальность по турбореактивным двигателям. Эти люди должны заниматься обслуживанием двигателей – после того, конечно, как их чему-то научат.
У нас есть люди, которые изучают радиотехнику. Они должны быть операторами радиолокационных станций. Профессиональная цена такого ученика вуза будет выше потому, что он не просто получил образования, знает как проектировать, он еще знает условия эксплуатации, понимает, в какие руки это попадет и как это будет работать.
По завершении этой учебы, вернее, службы, человек будет уволен в запас ВС, в соответствии с новым законом о мобилизационном людском резерве, может попасть в этот резерв на тех условиях, которые для резервистов предусмотрены – там предусмотрено денежное вознаграждение, порядок тренировок, - кто читал закон, понятно.
Возникает вопрос – по завершении службы, студенту, завершившему обучение в вузе, какое звание будет присвоено?
С.СОРОКИНА: Теперь рядового.
Б.ПАДАЛКИН: Зависит от военно-учетной специальности и от его желания.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А если он не учится на военной кафедре?:
Б.ПАДАЛКИН: Если человек служил оператором дизельного двигателя, он будет рядовым.
С.СОРОКИНА: Не собьешь.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вы можете ответить на один единственный вопрос? Это распространяется?
В.МЕЛЬНИКОВА: Мне сказал Панков – только на военные кафедры. Но кафедр будет не 30, а три тысячи.
Б.ПАДАЛКИН: Совершенно верно. Кафедр будет намного больше. Вы обратили внимание – не обязательно человеку может быть присвоено офицерское звание. Он может находиться в запасе рядовым, сержантом.
П.ГОЛЬЦ: Пройдя военную кафедру.
Б.ПАДАЛКИН: Пройдя обучение на военной кафедре и службу в рассрочку в рядах ВС. Идея – человек отслужил в армии.
В.МЕЛЬНИКОВА: Я даже не буду обсуждать эту идею. Она такая, какая есть – это некая торговля Минобороны с вузовским сообществом. Вузы говорят – вы нам не заказываете выпускников военных кафедр, потому что они вам на фиг не нужны, а нам они нужны – это люди, преподаватели, бюджет, студенты и все остальное. Я понимаю обе стороны, Минобороны я понимаю лучше – они не для того сокращали свои вузы, чтобы неизвестно зачем поддерживать гражданские кафедры. Потому что теперь можно - он получил высшее образование, заключил контракт и служит в воинской части, если ему там нужно.
Меня беспокоит другая сторона, как всегда, правозащитная. Кто будет призывать этих студентов, кто будет проводить им медицинское освидетельствование перед первым, вторым и третьим разом? Кто им выдаст военный билет, и куда они денут военный билет, когда у них закончится очередной 3-месячный срок.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Те, кто брал их на военную кафедру.
В.МЕЛЬНИКОВА: С какой стати? У них нет таких прав.
Б.ПАДАЛКИН: Вопросов возникает огромное количество.
В.МЕЛЬНИКОВА: Кто будет платить им страховку, если с ними что-то сучилось, если ему вкатили вакцину и он умер от пневмонии или заболел туберкулезом?
С.СОРОКИНА: Минобороны, я так понимаю.
В.МЕЛЬНИКОВА: Что у них будет написано в военном билете и кто его выдаст?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Минобороны, которое приходит в институт и говорит: у нас есть военная кафедра.
В.МЕЛЬНИКОВА: У нас в законе о воинской обязанности процедура призыва на военную службу прописана настолько четко, что шаг влево или вправо невозможен. Значит, эта система должна быть уложена в существующую историю со службой по призыву.
С.СОРОКИНА: Думаю, они разработают.
В.МЕЛЬНИКОВА: Ничего они не разработают. У них мозгов не хватает на эти дела.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: У институтов, или у армии?
В.МЕЛЬНИКОВА: Ни у кого не хватает. Потому что это никому не нужно, армии это не нужно. Есть уставы. Вот приходят студенты – по уставу кто они, какие у них обязанности, что с ними будет делать командир?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Но сейчас это существует. Просто сейчас добавляется, на мой взгляд, разумное решение вузов – берем вас не на два года.
В.МЕЛЬНИКОВА: Во-первых, на год. Во-вторых, с военной кафедрой они вообще не служат, в-третьих, у них есть право на отсрочку на получение образования. Эта история – подрыв 24-й статьи ч. 2 - право на отсрочку для получения высшего образования. Я понимаю, почему Панков это поддерживает. Потому что эта мина взорвется, и все остальные потеряют эту отсрочку в вузе.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я - студент, я учусь на военной кафедре. У меня альтернатива: или я оканчиваю военную кафедру и иду на два года…
В.МЕЛЬНИКОВА: Неправда, никуда вы не идете. Вы получаете свой военный билет офицерский и зачисляетесь в запас - все, вы свободны на всю жизнь.
П.ГОЛЬЦ: Можно вернуться к истории. 2008 г. - ВС сталкиваются с некомплектом. И тогда было принято решение закрыть 200 с лишним военных кафедр. И тут взбунтовалась вся региональная элита – где наши дети будут учиться, каким образом их отмотать от армии? Давайте не будем валять дурака – все, что мы обсуждаем, не имеет никакого отношения ни к комплектованию ВС, ни к обеспечению безопасности нашей великой родины. Оно имеет отношение к одному - к легальной отмазке от службы в армии.
С.СОРОКИНА: Уходим на перерыв и продолжим сразу после новостей.
НОВОСТИ
С.СОРОКИНА: Продолжаем программу. Саша, продолжай.
П.ГОЛЬЦ: Ну, так вот. В этот момент произошел первый большой торг между российской элитой и Минобороны. Те, скрепя сердце и скрипя зубами, сказали: ладно, черт с вами, вот вам 30 военных кафедр, как-нибудь разместите своих детишек там. Этого оказалось довольно мало, и все последующее время шел торг: устроить кафедру здесь, там, и одновременно страна летела в демографическую яму.
Происходили реформы, Минобороны эти лейтенанты, подготовленные в гражданских вузах, вообще не нужны - Минобороны на 3 года свои вузы закрыло из-за переизбытка офицеров. И тут, - как я понимаю, - случилась интересная история. На счастье Минобороны была введена эта «Болонская система», которая делит образование на бакалавриат и магистратуру. И тут же военные почувствовали: вот то место, где мы будем торговаться. И они приложили все усилия, - может быть, коллега меня опровергнет, - для того, чтобы система военного образования на военной кафедре не вписывалась в сроки бакалавриата. Понятно, что в магистратуре мест гораздо меньше, еще меньше.
С.СОРОКИНА: То есть, это прямой призыв после бакалавриата?
П.ГОЛЬЦ: Да. И тут началась торговля Минобороны с разными вузами. Я обнаружил на сайтах вузов замечательную переписку. Скажем, Санкт-Петербургский университет - подсуетились, нажали, где надо, и бодро начальник военно-учебной части сообщает студенту, на его испуганный вопрос: а как. Я только бакалавром буду. Он ему твердо сообщает: не волнуйтесь, если вы поступили на военную кафедру, мы вбили сроки бакалавриата в срок обучения на военной кафедре, и вы, в случае успешного завершения и того, и другого, получите лейтенантские погоды и будете отпущены без службы в ВС.
МГУ на точно такой же вопрос, точно такой же начальник учебной части, дает прямо противоположный ответ: у нас военная кафедра начинает работать только с 3 года бакалавриата, и шансов стать офицером у вас нет никаких, а офицером запаса вы можете стать, только получив магистратуру.
Как я понимаю, сейчас эти переговоры между учебным сообществом и Минобороны перешли на следующую стадию. Понятен интерес ученых – хоть как-то освободить студентов от последующей службы в ВС.
С.СОРОКИНА: Хотя бы некоторых.
П.ГОЛЬЦ: Да. Интерес понятен. А у военных открываются - если от них будут требовать стопроцентной невыполнимой численности ВС, - у них появится замечательная возможность манипуляции с цифрами со всеми этими студентами.
С.СОРОКИНА: Три раза посчитают?
П.ГОЛЬЦ: Их можно по три раза считать.
С.СОРОКИНА: Это точно. Возражайте.
Б.ПАДАЛКИН: Хочу напомнить военную поговорку о том, что на карте нет снега. Речь вот идет о чем. Во-первых, был приведен пример относительно бакалавров – существуют успешные примеры, когда военное обучение вписано в 4-летинй нормативный срок получения образования для бакалавров.
П.ГОЛЬЦ: Для этого нужно согласие Минобороны?
Б.ПАДАЛКИН: Естественно, нужно. Во-вторых, обучение бакалавров массовое у нас началось в 2011 г. До этого все поступали по старым федеральным стандартам образования 2-го поколения, где был специалитет, где еще 5 - 5,5 лет. Поэтому о том, что будет мало магистров - это еще только в 2015 г.
П.ГОЛЬЦ: Но ровно в этот момент ректоры засуетились со своей инициативой – правда?
Б.ПАДАЛКИН: Я уже говорил, что сегодня военных кафедр 30 – это никого не устраивает. Ни военных, потому что люди отрезаются от службы в армии вообще, в каком бы то ни было виде. Это не устраивает вузы, тоже понятно, почему.
С.СОРОКИНА: А почему вузы не устраивает 30 кафедр?
Б.ПАДАЛКИН: Дело в том, что для тех, у кого кафедр нет, безусловно, снижается привлекательность вузов.
С.СОРОКИНА: Но привлекательность в том и состояла, что служить не надо. А если сейчас все равно будут служить – какая разница?
Б.ПАДАЛКИН: Ну, понятно. Так вот вопрос такой – на каких условиях будет организована служба тех, о ком мы сегодня говорим, о ребятах, которые заключат договор и будут служить в рассрочку три раза по три месяца. Первое - они будут служить все вместе, своим курсом, своими группами в учебных частях.
С.СОРОКИНА: Это мы все читали - недалеко от места проживания, будут в хороших условиях с душем на этаже, - все это мы читали.
Б.ПАДАЛКИН: Душ на этаже министр пообещал всем.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: И баню раз в неделю.
С.СОРОКИНА: Если вода закончится – пойдут в баню.
П.ГОЛЬЦ: Ты не представляешь, как ты близка к истине. Подозреваю, что далеко не во всех наших казармах есть горячая вода.
В.МЕЛЬНИКОВА: И холодная, кстати.
Б.ПАДАЛКИН: Кроме этого, у человека должна быть связана специальность гражданская и военная. Весь этот процесс, понятно, должен проходить под контролем военной кафедры вуза, которая, в том числе, будет заниматься перевозками, оформлением документов, прочими вещами. И конечно, возникает масса вопросов, именно почему мы сейчас все говорим об идее эксперимента. Это не то, что все, завтра будет для всех – все пошли. Вопросов возникает масса.
Например, у нас очень много вопросов, связанных с организацией учебного процесса - это делается, организационные сложности есть, их можно преодолеть, безусловно. Но сложностей масса. И самая главная сложность - нужно увеличить нормативный срок получения образования для бакалавров. Потому что в 4 года, конечно, ничего не вписывается – конечно, нужно 4,5 года, потому что нельзя лишать ребят каникул.
И наконец, существует очень интересный вопрос, о котором никто ни в каких новостях не говорил – сколько все это стоит? Стоит для вузов, потому что у нас сегодня принят нормативный принцип финансирования – мы получаем деньги за студента. И возникает вопрос – если студент на 3 месяца в году ушел от нас, нам его Министерство финансов сосчитает, или нет? Конечно, мы хотим, чтобы его сосчитали, но наверное, у коллег будут другие мнения.
С.СОРОКИНА: А Минобороны посчитает трижды – это правда.
В.МЕЛЬНИКОВА: Трижды.
Б.ПАДАЛКИН: Далее у нас возникают вопросы с нагрузкой преподавателей. Можно ершить - это опять наша внутренняя логистика. Возникают вопросы - я полностью согласен - с медициной. Студенту нужно 1 числа месяца в армию, допустим. Он заболевает – получил воспаление легких. Вопрос - пропустил, вышел со справкой, - его товарищи уже там, крутят радиолокационную станцию, за ними офицеры с ужасом наблюдают, что они ее сейчас раскрутят совсем, и в этот момент появляется этот товарищ, и говорит: я выздоровел и пришел. Но он уже будет не три месяца служить. Много вопросов, и на них должен ответить только эксперимент.
В.МЕЛЬНИКОВА: Хочу показать, что сейчас происходит с военными кафедрами. Вот у нас город Ковров, славный.
Б.ПАДАЛКИН: Технической Академией.
В.МЕЛЬНИКОВА: Да, имени Дегтярева. В 2009 молодой человек был признан годным по здоровью, поступил на военную кафедру, и вдруг летом прошлого года ему перед сборами провели медицинское освидетельствование и написали: а ты годен с ограничениями, и до сборов не допускаешься. После того, как мне семья трижды объяснила ситуацию и я посмотрела документы, которые они прислали из суда, я поняла, что ребята, которые не пустили его на сборы, банально хотят денег – потому что он еще год учится, и он может еще пойти на сборы по окончании вуза и получить свое звание, но западло бесплатно выдавать офицерский военный билет.
Эта история, которую я вынуждена буду представить новому начальнику Генштаба, и посмотрим, как он на это отреагирует – это просто обычная, банальная коррупция сейчас.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Может, это один случай.
В.МЕЛЬНИКОВА: Нет, у нас были такие жалобы, но не такие наглые – все удавалось решить сразу, они тут несколько затянули. Конфликт был летом, они обратились кол мне только в январе. Если бы сразу – мы бы это разрулили, конечно. Такая история была в МАИ, когда те, кто выпустился с военных кафедр - тов. Маев, уходя, вильнул хвостом и не оформил им военные билеты. Их пытались дважды призвать рядовыми, и это решилось только через главное управление кадров – дай бог здоровья Горемыкину.
Пока это манипуляции, пока это коррупция. А в таком виде, неоформленном, как это сейчас выглядит, это вообще непонятно. Мы не будем поддерживать эту идею до тех пор, пока не будет понятно – кто платит, кому выгодно, кому на пользу.
С.СОРОКИНА: Кто страхует?
В.МЕЛЬНИКОВА: Да. Потому что сейчас это выглядит - с точки зрения командира бригада, в Тоцке – ему это надо? Не надо ему это, он со своими призывниками не знает, куда деваться, когда у него тысяча человек пополнения. Я не вижу человека, который в войсках сказал бы – да, ребята, мы мечтаем, чтобы у нас тут эти пацаны приходили.
С.СОРОКИНА: А зачем все-таки эта вся история?
А.ГОЛЬЦ: Есть уродливо построенная система. Она все время дает сбой. Совершенно очевидно, что эта служба является профанацией. Но надо как-то людей отмотать, не дать им потерять год – давайте мягко скажем. И поэтому выдумывают разные варианты, которые выглядят странными, но это какие-то палеативы, попытки заткнуть черные дыры портянкой на самом деле.
С.СОРОКИНА: А почему нельзя было оставить как есть?
В.МЕЛЬНИКОВА: Потому что в армии не нужны сейчас эти лейтенанты. У них произошла большая ломка, у них новое оружие неизвестно, когда будет.
С.СОРОКИНА: А если не давать офицерское звание, а давать рядовое звание - ну, отслужил.
В.МЕЛЬНИКОВА: А начальник Генштаба что в справочках напишет? Что у него не достает призывного контингента? У меня один кровник – это начальник ГАМУ Генштаба.
П.ГОЛЬЦ: Василий Васильевич Смирнов.
В.МЕЛЬНИКОВА: Потому что большей лжи - Саша, кто бы там ни был, - потому что большей лжи, чем там, просто нет.
П.ГОЛЬЦ: Это правда.
С.СОРОКИНА: Я так понимаю, что сейчас речь идет об эксперименте, и эксперимент будет касаться небольшого количества.
В.МЕЛЬНИКОВА: Он не будет, пока не решатся юридические проблемы со статусом этих людей.
С.СОРОКИНА: Ну, пофантазируем – положим, решились как-то. Но это очень маленькое количество людей. А все остальные студенты? У них же та же проблема - отучились, получили профессию, завели семью, и вдруг их в армию.
В.МЕЛЬНИКОВА: А они негодны по здоровью. Там все в порядке.
П.ГОЛЬЦ: Если я правильно понял, предполагается, вернуть систему, в случае удачи этого эксперимента, военные кафедры.
Б.ПАДАЛКИН: Совершенно верно. Если эксперимент пройдет удачно, то конечно, эта система будет расширяться – для того, чтобы можно было получать и обученных людей в запас, и чтобы студенты находились – конечно, в большем количестве, безусловно, - конечно, есть здесь интерес Минобороны, это понятно, - чтобы большее число студентов находилось в армии.
П.ГОЛЬЦ: Чтобы они числились.
Б.ПАДАЛКИН: В чем мы кровно заинтересованы? В том, чтобы были перед началом эксперимента решены все вопросы – юридические, процедурные, и чтобы этот процесс был абсолютно прозрачным. Я приглашаю Валентину Дмитриевну с тем экспериментом, в котором мы, наверное, будем участвовать. Тоже поближе познакомиться, - давайте установим какое-то взаимодействие.
В.МЕЛЬНИКОВА: Давайте. Если все будет хорошо, я останусь членом Общественного совета при Минобороны.
Б.ПАДАЛКИН: В наших интересах, чтобы студенты находились в совершенно прозрачных условиях. Потому что ответить на вопросы родителей студентов - о службе, медицине, страховках, сроках обучения, каникулах, стипендии, о месте в общежитии, - там много всего. Я, конечно, заинтересован ответить на эти вопросы внятно и непротиворечиво. Поэтому, безусловно, нужно нормативную базу совершенствовать, какие-то процедурные вещи прописывать. Очень внимательно готовиться к этому надо.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Но если все получится – в идеале вы хотите, чтобы в каждом институте была военная кафедра?
С.СОРОКИНА: Или в половине.
В.МЕЛЬНИКОВА: Студенту это зачем?
П.ГОЛЬЦ: Затем, что не служить.
В.МЕЛЬНИКОВА: Спорю на ящик грузинского вина. Их и на кафедру берут фальшиво.
С.СОРОКИНА: Все равно кого-то призывают.
В.МЕЛЬНИКОВА: Незаконно.
С.СОРОКИНА: Ну что, у нас 95%?
В.МЕЛЬНИКОВА: Да.
С.СОРОКИНА: Ну, давайте закроем армию - так тоже нельзя.
В.МЕЛЬНИКОВА: Нет. Армию можно перевести на контракт, потому что контрактниками людей можно набирать – на это найдутся люди в достаточном количестве. Там другие условия.
С.СОРОКИНА: Я за профессиональную армию - с этим никто не спорит. Но коль скоро у нас еще пока что есть…
В.МЕЛЬНИКОВА: Светлана, мы дошли до такого предела демографического и со здоровьем, что уже теперь нельзя говорить, что давайте «потом» - нельзя. Это безвыходно. Я 24 года в Комитете, я видала разные ситуации - такого не было никогда. Видно было, что все катится вниз - по здоровью, по интеллекту, по всему, - но такого не было никогда. Тем более, что сейчас, между прочим, выпускников военных кафедр призывает и служит в войсках 24% - это официальные данные. Негодны они по здоровью, поймите. Я говорю не просто так. Мы периодически выкатываем справки каждому президенту. В эту весну я буду выкатывать справку по здоровью главному военному прокурору, потому что я не знаю, что с этим делать.
С.СОРОКИНА: Саш?
П.ГОЛЬЦ: Опять повторю: мы пытаемся с помощью палеативов заменить какую-то уродливую систему. Есть совершенно ясная проблема, от которой все уходят: страна не может иметь армию численностью в один миллион человек. Призывную, контрактную, какую угодно – не может. В силу демографической ситуации. Но по каким-то причинам – можно только догадываться, - есть ясное указание руководства страны таковую армию иметь.
С.СОРОКИНА: Миллионную.
П.ГОЛЬЦ: Миллионную. Не получится это никак - цифры не складываются. Сейчас, по самым грубым прикидкам, некомплект составляет 200 тысяч человек - где-то в этом районе, то есть, пятая часть. И это не просто цифры. Это означает, что численность ВС перетекает в штаты каждой конкретной бригады. Это означает, что некомплект до 40% находится в так называемых частях постоянной готовности. И уже один бог знает, каким образом им удалось выдвинуться в ходе этих неожиданных учений, объявленных Шойгу. Там говорили, что плохо стреляли? – поразительно, что они стреляли.
У любой проблемы есть правильное решение, неправильное и бюрократическое. При всем уважении к ректорскому сообществу и понимая их интерес во всей этой истории – интерес благородный, - должен сказать, что на самом деле это бюрократическое решение. Почему это Минобороны интересно? – это увеличит у них численность. На каждый конкретный момент некоторое количество студентов, которых посчитают трижды, будет увеличивать численность и создаст возможность докладывать верховному главнокомандующему, что все более или менее в порядке, - вот численность. К боеспособности, выучке это не имеет никакого отношения. Послушайте, все, вне зависимости от направленности эксперты, сходятся к тому, что год службы это мало.
С.СОРОКИНА: А три раза по три вообще ничто.
П.ГОЛЬЦ: Вообще ничто. Это легальная отмазка, чтобы больше не служить. Я думаю, что значительная часть студентов одобрит это - особенно, если не было военной кафедры, и вот такое счастье привалило. Но опять – это бюрократическая казуистика. Она не имеет отношения к основным проблемам ни ВС, ни образования .
С.СОРОКИНА: Несколько вопросов по СМС. «Почему не призываются выпускники духовных учебных заведений?» - я так понимаю, по религиозным соображениям?
П.ГОЛЬЦ: Нет, почему – призываются.
Б.ПАДАЛКИН: На общих основаниях.
П.ГОЛЬЦ: В бытность Сергея Иванова он даже посещал какую-то батарею, которая целиком была сформирована из выпускников.
В.МЕЛЬНИКОВА: На самом деле там не очень просто. Потому что если священник православный рукоположен, то там начинаются проблемы – он должен получить себе приход, у него там жена и все остальное. Но вообще, если бы президентом была я, я бы просто решила эту проблему - параллельно с новым вооружением готовить к нему обычные инженерные кадры, давать им возможность, если они хотят, служить там офицерами в войсках – тут никаких проблем нет. Они все равно технари, а не воспитатели или юристы.
С.СОРОКИНА: «Куда выпускники Медакадемии без военной кафедры пойдут?» - ну, так же служить. «Наукоемкой армии 2020 г. Нужен солдат в портянках, ил и профессиональный военный?» - Леонид. Риторика Конечно, профессиональный, и мы все говорим, что хорошо профессиональную и менее многочисленную. Она должна быть покомпактнее и состоять из профессионалов – это решило бы все проблемы. Наверное. Это можно сделать.
П.ГОЛЬЦ: Одна из хороших новостей с этой Коллегии заключается в том, что не отказались от идеи набора 415 тысяч контрактников до 2018 г. – это хорошая история.
В.МЕЛЬНИКОВА: По федеральной целевой программе.
П.ГОЛЬЦ: Да. Одна беда – как я понимаю, эта идея не вызывает восторга у многих из тех, кто ее реализует.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А почему такое сопротивление?
В.МЕЛЬНИКОВА: А коррупции нет. Меньше коррупции.
П.ГОЛЬЦ: Не только в этом дело. 400 лет Россия существовала в концепции массовой мобилизационной армии.
Б.ПАДАЛКИН: Подождите – у нас когда призыв появился? В 1874 году, до этого армия была профессиональной.
П.ГОЛЬЦ: Секунду. Она профессиональной не была. Служба в ВС профессией не была.
С.СОРОКИНА: Забирали на 25 лет принудительно.
П.ГОЛЬЦ: Тот же набор. В том и проблема, с которой сейчас сталкиваются – в России практически никогда военная служба не была профессией.
В.МЕЛЬНИКОВА: Ну да, это идеология.
П.ГОЛЬЦ: А всегда была налогом.
Б.ПАДАЛКИН: Не согласен. Это были профессионалы.
С.СОРОКИНА: «Какое отношение такая система подготовки военных кадров имеет к повышению уровня безопасности страны, какой результат этого эксперимента можно считать успешным?»
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Военная кафедра в каждом вузе.
Б.ПАДАЛКИН: Обученный резерв, люди, прошедшие службу.
С.СОРОКИНА: Вы верите в это? Три раза с отрывом, со сложностями?
Б.ПАДАЛКИН: Если специальности совпадают, и будет нормально организована учеба в армии.
С.СОРОКИНА: И я еще не верю, что логистика будет налажена, что по профессии куда-то, с использованием. Вы верите в это? Мне сыпятся СМС про то, что «таскали что-то круглое, раскатывали что-то плоское».
Ю.КОБАЛАДЗЕ: И рядом с Москвой?
С.СОРОКИНА: «Мы на сборах Бауманки танковые аккумуляторы грузили по специальности».
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это закрытая информация.
Б.ПАДАЛКИН: Аккумулятор весит 60 килограммов, вставляется через верхний люк.
С.СОРОКИНА: Они пишут, что только это и делали. «Может, генералов лучше сократить?» - логично спрашивает Аля.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, знаете что, - рукам воли не давайте.
С.СОРОКИНА: Заканчиваем наш разговор. Хочу понять, зачем нам армия, иметь ту численность, которая соответствует нашим возможностям и, наверное, обеспечивать эту численность теми, кто избирает военную службу как свою профессию. Это логично нам кажется, что может быть, для этого нужно сократить число генералов - чтобы они соответствовали. Но это нам кажется. А что кажется на верхах, мы не знаем. Спасибо вам за внимание, всего доброго. До встречи через неделю.