Говорим по-русски. Радио-альманах - 2008-07-27

О.: Сегодня мы попробуем разобраться, почему комедию ломают, чем реликты отличаются от реликвий и раритетов и что делать с носками, чулками и сапогами.

М.: Программа большая, устраивайтесь поудобнее.

О.: Ужасно обидно: вроде весь год неплохо занимался, а на экзамене – вдруг память отшибло, ни на один вопрос билета, ни на один дополнительный вопрос ответа не нашлось. Ученик, белый от ужаса, начинает что-то лепетать в свое оправдание: мол, вчера было наводнение, пожар и землетрясение в его отдельно взятой квартире… Учительница слушает, а потом вздыхает: «Ладно, Иванов, нечего комедию ломать… Поставлю тебе тройку из уважения к прежним заслугам».

М.: Какая уж тут комедия, тут трагедия настоящая: теперь и в аттестате тройка будет вместо нормальной оценки. Уж лучше переэкзаменовать бедолагу, чем жизнь ему ломать. Кстати, а почему комедию именно ломают, не знаешь?

О.: Представь себе, этого «не знают» даже самые авторитетные фразеологические словари. Голову ломать, шапку, копья, наконец, это – пожалуйста. А комедии мы в этом ряду не найдем.

М.: Что же делать будем?

О.: Как обычно – рассуждать. Сначала вспомним, что такое комедия.

М.: Слово произошло от греческого komodia «веселое шествие, шумное гулянье с песнями», теперь так называют веселый драматический спектакль.

О.: Теперь о глаголе ломать. Одно из его значений – «нарушать», «переиначивать». Есть такое выражение – ломать порядки, так говорят об изменении привычного хода вещей. Так может, ломая комедию, человек просто нарушает правила комедийного представления, превращая его, например, в фарс?

М.: Не исключено. А какие еще есть версии?

О.: Ну, если вспомнить, что есть такой глагол ломаться – «кривляться», можно предположить, что ломает комедию тот, кто кривляется на сцене, не случайно в словарях комедианта называют «кривлякой».

М.: У этого слова есть еще и переносное значение: «лицемер». Да, ломаться, как комедиант, это и значит «лицемерить», «притворяться, действовать неискренне».

О.: Но у меня есть еще одно объяснение. Как обычно изображают отчаяние, преувеличенную страсть?

М.: Заламывают руки.

О.: Вот! Может, комедию ломают, изображая что-то с заламыванием рук? Что, в общем-то, больше подходит для трагедии, драмы?

М.: То есть, стараются изобразить не комедию, а драму? Возможно!

О.: Истина, скорее всего, где-то посередине.

М.: Но все объяснения кажутся правдоподобными.

ЗА ПИВОМ, ЗА ПИВОМ…

О.: Моя мама, послушав «Новости культуры», сразу позвонила мне: «Речь шла об очередном аукционе, на котором продавались картины прерафаэлитов. Так вот, ведущая подчеркнула, что стоимость этих реликтов – просто фантастическая. Разве полотна можно назвать реликтами?!»

ОШИБОЧКА ВЫШЛА

М.: Вообще-то нельзя. В новейшем «Толковом словаре русского языка» под редакцией академика Шведовой черным по белому написано: реликт (от латинского relictum «остаток») – это «животный или растительный организм, сохранившийся как пережиток древних эпох» и «анахронизм», можно говорить о реликтах верований, обрядов… Впрочем, в «Толковом словаре иноязычных слов» Крысина в определении есть один нюанс: реликтом может быть названо и явление, сохранившееся от древних эпох. Но картины вряд ли все же относятся к реликтам.

О.: Картины прерафаэлитов – это не пережиток эпохи и не анахронизм. Очень мало таких полотен сохранилось, вот и хранят их, как священные реликвии. Слово реликвия – исторически одного корня с реликтом, поскольку произошло от латинского reliquae «остатки, останки». Реликвией называют вещь или предмет, свято хранимые как память о прошлом. У многих, наверное, есть семейные реликвии.

М.: Представляешь, кто-то ведь берег бесценное полотно как семейную реликвию, а потом все же решил продать… И все же мне кажется, что реликвия – это тоже не совсем точное слово в контексте той новости. Вспомним, что речь шла об очень редких, а потому – фантастически дорогих полотнах.

О.: Именно! Полотна прерафаэлитов – это действительно очень большая редкость. Ведущей новостей следовало бы выбрать другое слово, полностью отвечающее этому определению: раритет, от латинского rāritās, «редкость, ценная редкая вещь».

М.: Давайте запомним: реликтовыми могут быть животные и растения, леса и озера, верования и обряды, а произведения искусства, книги могут быть раритетными. Те, что хранят как реликвии, можно назвать еще и реликвийными – есть такое прилагательное, это – специальный термин.

О.: Знаешь, сейчас я собираюсь перейти к одной грамматической норме, которую вполне можно назвать и реликтовой, и реликвийной.

М.: И что же это за грамматический… раритет?

О.: Сейчас узнаешь.

ОЙ-ОЙ-ОЙ…

О.: Скажи, Марин, ты всегда точно знаешь, что делать с сапогами, чулками и носками?

М.: А в чем проблема? Сапоги носят по сезону, чулки – с платьем, носки – с брюками…

О.: Да я не о том, я о склонении этих существительных. Об их родительном падеже.

М.: Ну, это всем известно со школьной скамьи. Нет сапог, чулок, но – носков. Есть даже такая «запоминалка»: «длиннее» то слово, что обозначает более короткий предмет туалета, у чулок длинна больше, чем у носков, а на письме они – короче.

О.: А в словарях ты проверяла?

М.: А что проверять – все это и так помнят.

О.: Дело в том, что в авторитетных словарях уже давно указываются две формы слова носки. И в академическом «Орфографическом словаре» под редакцией Лопатина, и в «Толковом словаре русского языка» под редакцией Шведовой, форма родительного падежа носок соседствует с привычной со школьной скамьи формой носков, причем указывается первой, а значит, это и есть рекомендуемая норма.

М.: Нет, носков мы не отдадим!

О.: Да никто их пока и не отнимает. Но, по всей вероятности, форма эта сама отомрет. Как это произошло с аналогичными формами других слов, обозначающих парные предметы. В «Практической стилистике русского языка» Бельчикова написано: «Слова, обозначающие парные предметы, в родительном падеже множественного числа, как правило, имеют нулевое окончание». И примеры приводятся: ботинок – пара ботинок, валенок – пара валенок…

М.: Сапог – пара сапог… Это ты к чему?

О.: А к тому, что сапог «в одиночестве» выступает как существительное мужского рода, это ни у кого сомнений не вызывает. Но во множественном числе должно было бы быть по всем правилам: сапогов. Так и было в XIX в., этот вариант встречался у Гоголя, Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Тургенева, Достоевского и мн. др. Например, у Л. Толстого в романе «Воскресение» «за девушкой пробежал мужик, стуча гвоздями толстых сапогов». Но «правильный» вариант устарел, теперь в родительном падеже множественного числа окончание, как ни странно, по женскому роду: сапог.

М.: Чулок тоже, читаем у Бельчикова, имел в родительном множественного форму чулков. Она устарела, но следы ее сохранились во фразеологизме синий чулок – среди моих подруг синих чулков нет, а в твоем кругу?

О.: Тоже. Так вот, форма носков – это реликт той эпохи, когда было множество сапогов и чулков. Скорее всего, носки перестанут занимать исключительное положение в ряду названий парных предметов и начнут склоняться по их образцу. Впрочем, уже начали.

М.: Чтобы вы могли свыкнуться с этой мыслью, мы – О.С., М.К. и звукорежиссер… - оставляем вас с ней наедине. Попереживайте, подумайте… и согласитесь, что языку не прикажешь.

ВСЕ СЛОВА, СЛОВА, СЛОВА…