Расследование российских блогеров о могилах военнослужащих, погибших на востоке Украины - Вадим Коровин, Руслан Левиев - Разворот (утренний) - 2015-05-20
20.05.2015
Расследование российских блогеров о могилах военнослужащих, погибших на востоке Украины - Вадим Коровин, Руслан Левиев - Разворот (утренний) - 2015-05-20
Скачать
А.Плющев
―
Как и было обещано, Руслан Левиев и Вадим Коровин у нас в студии. Доброе утро!
Р.Левиев
―
Здравствуйте!
В.Коровин
―
Здравствуйте!
А.Плющев
―
Мы вчера на нашем сайте и в нашем эфире слышали ваше интервью и видели его. И меня, конечно, зацепило то, что не было каких-то конкретных данных. Я привык, что блогеры, – поскольку сам чуть-чуть являюсь, не таким известным, конечно, как вы, но тем не менее, - привык, что они, когда выкладывают, все ясно, понятно, что откуда и так далее. Готовы ли вы сегодня сказать, где вы нашли могилы российских военнослужащих? Какие у вас основания предполагать, что они погибли на Украине?
В.Коровин
―
Да, сегодня мы можем открыть полную информацию вам. А основания – вот Руслан подробней расскажет.
Р.Левиев
―
Сейчас мы уже опубликовали имена погибших бойцов спецназа ГРУ. Это 16-я бригада Спецназа ГРУ, которая дислоцируется в городе Тамбове. Зовут спецназовцев Савельев Антон, его позывной «Сава», Иван Кардаполов, его позывной «Кардан», и Тимур Юсупов, его позывной «Мамай».
А.Плющев
―
Звания их известны?
Р.Левиев
―
Они младший сержантский состав, это не офицеры. Они отслужили «срочку» и после этого заключили контракт, то есть им по 20, 21 году. То есть Антон не дожил неделю до своего 21-летия.
А.Плющев
―
Где вы нашли эти могилы?
В.Коровин
―
Поселок Новая Ляда Тамбовская область, Тамбовский район. Это буквально в несколько километрах. Первую мы вчера обнаружили. Оттуда мы начали постить фотографии. В общем, мы просто хотели, показать, что мы что-то нашли. Мы опубликовали, но не стали публиковать всю информацию по причине того, что мы были в Тамбове, мы не знали, какая будет реакция силовиков.
А.Плющев
―
Вы не были уверены в собственной безопасности.
В.Коровин
―
Мы больше переживали за информацию, потому что у нас было много информации. Мы даже воинскую часть отсняли очень коротко, потому что, когда камеру направляешь в направлении воинской части, то, может быть, развитие любых событий, а у нас с собой флешки, видео - то, что нужно довести и опубликовать нормально.
Т.Фельгенгауэр
―
А вы с кем-то общались, разговаривали или только снимали?
В.Коровин
―
С силовиками мы пообщались.
Р.Левиев
―
Да, мы смогли пообщаться даже со спецназовцами ГРУ, которые там были. Мы подъехали к воинской части, потому что мы думали, что в Тамбове похоронены как минимум двое – Тимур и Антон. Антона мы нашли могилу. Подъехали к воинской части, подошли к спецназовцам, которые там стояли, спросили: вот недавно хоронили Антона, не знаете, где еще Тимур похоронен? Они сказали: «Да, мы хоронили недавно своего, 10 числа. Но был только один, мы второго не хоронили».
В.Коровин
―
Те, которые с нами общались, знали только одного, потому что часть большая. Двух других, которые служили, видимо, родственники сразу забрали из Ростова. Так что, вот такая ситуация.
А.Плющев
―
Сейчас давайте внесем ясность. Вы просто в начале нашего интервью сказали, что троих. А остальные двое, они где похоронены?
Р.Левиев
―
Один похоронен в Курганском районе, это город Шумиха.
В.Коровин
―
И республика Татарстан, Тимур Юсупов похоронен в деревне Кук-Тяка.
А.Плющев
―
Но вы там не были при этом.
В.Коровин
―
Мы хотели в Воронеж поехать, потому что был след в Воронеже, но мы на полпути уже повернули, потому что мы в процессе обработки информации поняли, что это ложный след, то есть не Воронеж, а все-таки Татарстан. Мы из открытых источников все это анализировали.
Р.Левиев
―
Но мы могли все-таки найти человека в деревне Кук-Тяка, договорились. Он сходил на могилу, отснял ее. То есть мы выложили все фотоснимки могилы Тимура.
А.Плющев
―
На каком основании вы делаете вывод, что они погибли на Украине?
В.Коровин
―
Еще до того, как мы подключились к расследованию, Тимура и его данные нашел другой проект, который занимается тоже расследованиями войны. И он зафиксировал сообщение родственников Тимура в соцсетях, что он был спецназовцем, и что он погиб на войне. Плюс в социальных сетях есть фотография Тимура, где он сфотографирован на фоне БТР сепаратистов ЛНР, то есть он заснят и в Луганске непосредственно.
Р.Левиев
―
То есть поиск шел от погибших на войне. Сначала искался, кто погиб на войне – находились эти люди, а потому уже анализировались, кто они. То есть именно отправная точка была – погибшие на Украине.
А.Плющев
―
А можем ли мы уверенно говорить, что они в это время не были ни в отпуске, ни уволенными?
В.Коровин
―
Абсолютно. Мы вчера разговаривали с Натальей Савельевой, с мамой погибшего. Но мы очень корректно, деликатно. Я просто как помощник депутата Госдумы предложил ей помощь в общении с Министерством обороны. Она сказал, что «я сейчас в данный момент нахожусь в воинской части на территории. Выйду – вам позвоню». Через два часа она позвонила. Видимо, провела какие-то консультации и сказала: «Нет, я не буду отвечать на ваши вопросы». Хотя я не говорил, что вопросы буду задавать. Хотел предложить помощь в общении. То есть, памятуя о том…
А.Плющев
―
Помощи в общении?
В.Коровин
―
Во взаимоотношении с Министерством обороны. Понятно же, что будут какие-то компенсации, какое-то взаимоотношение есть. Памятуя о бурятском танкисте, мама которого самостоятельно забирала его из госпиталя и определяла в ожоговый центр…
А.Плющев
―
Это то, о чем писал журнал «Нью Таймс».
Т.Фельгенгауэр
―
Да. По-моему, «Новая газета».
В.Коровин
―
Вначале Костюченко, а потом дальше, пока мама не начала давать интервью в открытых источниках уже, Министерство обороны не зашевелилось. Поэтому я предположил, то помощь может потребоваться. Хотя ответ через два часа уже был такой, что «я не буду отвечать на ваши вопросы». Видно, что диалог был на стороне с кем-то еще.
Т.Фельгенгауэр
―
А вообще, когда вы искали информацию, пытались с кем-то общаться, несколько тяжело люди идут на контакт и отказываются?
В.Коровин
―
Очень тяжело. Вчера в поезде, когда мы возвращались, запомнилась фраза одного молодого человека: «Вообще, моя жизненная такая: мая хата с краю». То есть люди замкнулись в своем горе: «Беда случилась, но нам уже не помочь, поэтому мы с вами общаться не будем». Надо объяснить людям, что от этого общения зависит, погибнут ли дальнейшие. То есть, если бы родители погибших начали говорить полгода назад, год назад, бить в колокола – наверное, эти уже могли бы и не погибнуть.
А.Плющев
―
Вы этим занимаетесь не первый день. Можете ли вы оценить масштаб происходящего? Вот вы нашли одну могилу, вы видели. Две вы еще по открытым источникам нашли. Это три всего. Вот нашли бурятского танкиста.
В.Коровин
―
Смотрите, 5 мая три человек погибли в одном месте в одно время, три товарища. То есть с математической вероятностью можно предположить, что погибло практически по одному, по два, то есть не будучи друзьями, погибло где-то еще. То есть здесь была синергия, три человека, и соболезнования в сети были сразу троим. Поэтому и так легко…
А.Плющев
―
Я спрашиваю не об этом. Я спрашиваю о том, можете ли вы предположить, сколько этих могил может оказаться вообще, всего, оценить масштаб?
В.Коровин
―
Наверное, десятки.
А.Плющев
―
По стране.
В.Коровин
―
Десятки. Я думаю, что вряд ли на сотни, но, наверное, в пределах десятка. Все-таки это спецназ, это же не так просто.
А.Плющев
―
Как вы думаете, только ли спецназ в этом может быть задействован?
Р.Левиев
―
Сейчас, когда идет такое якобы перемирие, в основном задействован как раз спецназ, потому что они идет первым в разведку, разведывает новые позиции и первым попадает под обстрел. Бои сейчас, поскольку, активно не идут, то есть, соответственно, тех танкистов наших, которых туда, допустим, забрасывают, они, естественно, и не погибают, потому что боев и нету. Можно сказать, что да, сейчас в основном спецназ задействован и только он погибает. Если будет какое-то большое новое столкновение, какой-то новое кольцо, наверное, будут там и танкисты и другие.
Т.Фельгенгауэр
―
А если говорить про настроение среди военных, потому что, я так понимаю, что и с военными вы общались? Про родителей – понятно. А военные как?
В.Коровин
―
Я отвечу. Мы не стали много общаться с военными непосредственно, провоцировать их на какие-то политические заявления. Но смотрите, какая штука: Министерство обороны и Кремль уже отреклись от двух плененных спецназовцев. Сейчас начнут вопросы задавать по этим троим. Ну очевидно, что погибли. Развитие событий следующее – я прогнозирую, я предполагаю – это либо они скажут, что они были гражданскими – уволились и погибли на Украине, будучи гражданскими, либо они скажут, что они погибли не в Украине. Но я хочу напомнить: все же видели, как Сергей Кужугетович Шойгу крестился на параде. Это православный человек. Я хочу ему напомнить слова Иисуса, когда его задержали сказал Петру: «Ты трижды отречешься от меня, еще петух не прокричит». Не нам считать: трижды, дважды кто отречется. Они бросают, по сути, своих. Они отреклись от тех псковских десантников, которые погибли.
Т.Фельгенгауэр
―
Это как раз вопрос в том, как военные к этому относятся, что их Министерство обороны бросает. Они-то об этом говорят или не говорят?
Р.Левиев
―
Нет. Вот, сколько мы общались – я уже занимаюсь расследованием уже почти год, - соответственно, сколько мы общались с военными, в том числе, в основном они понимают, что это военная тайна, надо как минимум шумиху не поднимать, все максимально секретно проводить. А то, что погибли – ну, зато защитили народ.
А.Плющев
―
Спасибо! Благодарим Руслана Левиева, Вадима Коровина за расследование о могилах военнослужащих, возможно погибших на востоке Украины. Спасибо вам большое!