Вариант законопроекта о защите религиозных чувств граждан - Михаил Федотов - Разворот (утренний) - 2013-01-23

И. ВОРОБЬЕВА: На прямой линии со студией председатель Совета при президенте России по развитию гражданского общества по правам человека – Михаил Федотов. Михаил Александрович, доброе утро.

А. ПЛЮЩЕВ: Доброе утро.

М. ФЕДОТОВ: Да, доброе утро.

И. ВОРОБЬЕВА: В студии Александр Плющев, Ирина Воробьева. Михаил Александрович, объясните, пожалуйста, почему такие жестокие наказания за хулиганство в храме, и вандализм?

М. ФЕДОТОВ: Нет, здесь просто видимо те, кто такую информацию сливал в прессу, он забыл сказать об одной важной вещи. Когда мы обсуждали этот вопрос на заседании рабочей группы по свободам гражданской активности, которую возглавляет Николай Адамович Сванидзе, то я сразу предупредил, что мы с вами говорим сегодня о концепции закона, мы говорим о диспозициях норм уголовного кодекса, и кодекса об административных правонарушениях. И мы не говорим о санкциях, вообще не говорим, мы не трогаем эту тему. Потому, что это совершенно отдельный вопрос. Знаете, как есть разные сферы технологии, где в каждом случае нужны свои специалисты. Вот мы не специалисты по санкциям. И поэтому мы говорили только о диспозициях. Если мы согласны, что решение вопроса правовой защиты религиозных чувств должны быть реализованы через такой вот механизм внесения дополнений в существующие статьи уголовного кодекса, тогда следующий этап работы – это работа уже со специалистами по санкциям, понимаете? Это первый момент, теперь второй момент…

И. ВОРОБЬЕВА: Михаил Александрович, я прошу прощения, извините, может быть, я вас не поняла сейчас, но вы говорите о том, что… Это вот кстати газета «Известия», то, что я сейчас цитировала. То есть, вы хотите сказать, что в законопроекте или там в документе, который предлагает совет по правам человека, речь о санкциях нет вообще.

М. ФЕДОТОВ: Нет, в тех предложениях, которые мы передадим президенту, там будет сказано про санкции. Но мы сегодня только обсудим. Мы идем по этому пути, или по другому пути. И дальше мы пойдем… Если совет согласен идти по этому пути, то следующий этап – это отработка формулировок диспозиций статей, а дальше отработка вопроса о санкциях. На сегодняшний день мы не одной новой санкции не вводили. Мы просто использовали те санкции, которые существуют сегодня в этих статьях уголовного кодекса, мы не трогали их вообще.

И. ВОРОБЬЕВА: То есть, в рядах совета по правам человека это обсуждается. А скажите, ваши коллеги, или вы, вот вы обсуждали жестокость наказания за подобное преступление? Есть какая-то позиция по этому вопросу? Нужно ужесточать, нужно смягчать, или ещё что-то?

М. ФЕДОТОВ: Нет, вопрос об ужесточении и наказании не стоит вообще, как таковой. Если хотите знать мое лично мнение, то я вообще считаю, что нам нужно смягчать наказания, а не ужесточать их. И в этом есть очень большой смысл. Потому, что если человек проведет достаточно много времени в местах лишения свободы, то он потом лично деформируется, и он уже не может стать нормальным членом общества. Поэтому наказание должно быть не просто адекватным, оно должно помогать (неразборчиво) человека. Это другая тема немножко.

А. ПЛЮЩЕВ: Да, Михаил Александрович, можно не о санкциях вопрос. Вот Ирина Воробьева очень про санкции её волнует, а меня-то больше фундаментальны такой вопрос. Мы живем в XXI веке, люди мы считаем себя просвещенными, считаем себя светским государством. Называем, во всяком случае, и так далее. Нам вообще нужен ли какой-либо закон, законопроект, какая-то оговорка в законе, в защите религиозных чувств?

М. ФЕДОТОВ: А в законе нет ни слова про защиту религиозных чувств. Вот в том проекте, который мы предлагаем, там нет ни слова про защиту религиозных чувств. Там говорится о другом. Мы исходим из 21 статьи конституции, которая говорит о защите человеческого достоинства. Защита человеческого достоинства, когда она понимается Европейским судом по правам человека, включает в себя защиту от (неразборчиво), защиту от создания обстановки страха, не уверенности. Вот, что понимает Европейский суд по правам человека. И в плане именно защиты человеческого достоинства, мы и выстраиваем концепцию этих наших наказательных предложений. Это не проект ещё, это именно предложения. И они касаются внесения точечных дополнений в существующие статьи. Ну, например порча, разрушение памятников истории культуры. Есть такая статья в УК? Есть, и там есть две части. Часть первая – просто памятник, включенный в список соответствующий охраняемым государством. И часть вторая, где более строгое наказание – это порча или уничтожение памятников, представляющих особо ценные объекты. Мы сюда добавляем «либо имеющих религиозное назначение».

И. ВОРОБЬЕВА: Михаил Александрович…

М. ФЕДОТОВ: Вот и всё.

И. ВОРОБЬЕВА: Правильно ли я понимаю, что самое главное – это не вводить скажем так, в УК новые статьи за оскорбление некоей субстанции… Ну, субстанции… Не знаю…

М. ФЕДОТОВ: Конечно.

И. ВОРОБЬЕВА: Чего-то такого эфемерного, да? Нужны какие-то конкретные вещи, там вандализм, хулиганство, и так далее.

М. ФЕДОТОВ: Да, через существующую уже статью УК. И, кстати говоря, если вы обратите внимание, там мы предлагаем подумать ещё вот, над какой историей. Разделить статью 282 УК, которая говорит с одной стороны о разжигании ненависти, а с другой стороны об унижении по национальному… Там половому, религиозному или иному признаку. Вот мы считаем, что здесь нужно разделить. Унижение – это значительно менее опасное нарушение, чем разжигание ненависти. Просто если мы сопоставим, мы поймем, что наверное действительно, нельзя в одной статье УК, в одной части соединять то и другое, это разные вещи. И то, что мы предлагаем как раз сделать вот этой самой сферой религиозных чувств, это фактически использовать старый принцип: в чужой монастырь нельзя ходить со своим уставом. В церковь нужно ходить, соблюдая правила, существующие в церкви. В церковь.

А. ПЛЮЩЕВ: Михаил Александрович, вот тут слушатели наши…

М. ФЕДОТОВ: Не в театр, не на выставку, не в магазин, не в книжную лавку, нет. Вот в церковь – там свои правила. А во всем остальном так сказать мире, во всей остальной части нашего мира, нашего окружающего мира, там совершенно общие правила.

А. ПЛЮЩЕВ: Ну, вот как раз наш слушатель об этом спрашивает. То есть, имеет ли разница между… Есть ли разница, по-вашему между хулиганством в храме, и хулиганством в библиотеке?

М. ФЕДОТОВ: Я думаю, что есть. И вот то предложение, которое…

А. ПЛЮЩЕВ: И оно должно по-разному наказываться?

М. ФЕДОТОВ: Да, оно должно по-разному наказываться.

А. ПЛЮЩЕВ: А не могли бы вы аргументировать?

М. ФЕДОТОВ: Ну, хулиганство в библиотеке, тоже должно наказываться.

А. ПЛЮЩЕВ: Безусловно, но вы говорите, что по-разному. Вот хотелось бы понять разницу.

М. ФЕДОТОВ: Вот разница может быть в санкциях, конечно.

А. ПЛЮЩЕВ: Да, а почему должна быть разница в санкциях? Почему так?

М. ФЕДОТОВ: Вот возьмите, что сегодня в 213 статье УК, которая говорит о хулиганстве? Там есть, например, просто хулиганство, а квалифицированное хулиганство – это когда оно совершено например группой, или сопряжено сопротивлением.

А. ПЛЮЩЕВ: Так.

М. ФЕДОТОВ: Ну, вот давайте зададим тот же вопрос. Хулиганство в библиотеке с одним человеком – это одно, а если их двое, это уже другое. Понимаете?

А. ПЛЮЩЕВ: Нет. Ну, то есть, я понял, разницу между одним и двумя людьми, безусловно, но я не понял разницы между храмом и библиотекой, извините меня пожалуйста.

М. ФЕДОТОВ: Ну, между храмом и библиотекой, разница существует в том, что у храма есть свои правила, которые во всем мире они уважаются точно так же, как уважаются правила, существующие в библиотеке тоже нельзя хулиганить.

А. ПЛЮЩЕВ: На, например нельзя шуметь. Да.

М. ФЕДОТОВ: Да, нельзя шуметь.

А. ПЛЮЩЕВ: Это правда, но наказывать вы считаете, надо по-разному.

М. ФЕДОТОВ: Да, наказывать по-разному, потому, что нужно понимать, что достоинства человека нужно защищать им в этой сфере. Эта сфера очень деликатная. Будем здесь деликатны.

А. ПЛЮЩЕВ: Понятно, спасибо большое.

И. ВОРОБЬЕВА: Да, будем. Давайте, спасибо большое. Михаил Федотов, председатель Совета при президенте России по развитию гражданского общества по правам человека был у нас по телефону в эфире.