Николай Бобринский - Разворот (утренний) - 2012-04-03
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: С нами сейчас на прямой линии вязи координатор проекта «Черных списков» в лиге избирателей, Николай Бобринский. Николай, доброе утро.
Н. БОБРИНСКИЙ: Доброе утро.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Зачем нужны такие списки, Николай?
Н. БОБРИНСКИЙ: Дело в том, что как вы правильно уже заметили, речь идет о списке преподавателей, сотрудников московских школ, которые работали в избирательных комиссиях на выборах 4 декабря, 4 марта. Были в этих комиссиях председателями, заместителями председателя, и секретарями. На практике, избирательные комиссии более чем на половину, по крайней мере (неразборчиво) Москве, формируется из-за работников образования. Когда мы в лиге избирателей запустили вот этот проект «Черный список», мы именно с этим фактом и столкнулись, что более половины людей, которые наблюдатели вносят в этот список, это учителя и директора. И сейчас после того как выборы прошли, мы хотим ещё раз обратить внимание общества на вот эту вот ситуацию, когда у нас представители преподавательского корпуса вовлекаются в массовые нарушения на выборах, и фактически отвечают в том числе и за привитие детям базовых ценностей, в том числе и ценностей права. Они сами себя, я надеюсь, в основном не вольно коррумпируют, потому что участвуют в массовой лжи.
И. ВОРОБЬЕВА: Николай, скажите, пожалуйста, а как вы проверяете, что происходит, что должно произойти, какие доказательства вы должны получить, чтобы человек попал в черный список?
Н. БОБРИНСКИЙ: Смотрите, мы… Фактически черный список – это (неразборчиво) информации о нарушениях на выборах, и информации о руководстве избирательных комиссий. То есть, мы естественно ничего и никого не обвиняем, не пишем как некоторые известные лица «(Неразборчиво) будет наказан», на фотографиях. У нас список является (неразборчиво) сообщений о нарушений, полученных от наблюдателей. Соответственно, наблюдателей мы проверяем. То есть, это должны быть не анонимные сообщения, содержащие достаточно (неразборчиво) нарушений, которые повлияло или обоснованно могло повлиять на результаты голосования.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Николай, правильно ли я понимаю, что если на условном избирательном участке на выборах в Москве, Путин получил 90%, вы всех членов этой участковой избирательной комиссии педагогов, заносите в свой список.
Н. БОБРИНСКИЙ: Нет. Только в случае, если на этом участке был наблюдатель, который зафиксировал конкретные нарушения. Например, (неразборчиво), который был проигнорирован членами избирательной комиссии. Вот очень характерный пример, это 4 декабря. Многие избиратели сообщали, что при вскрытии урн с бюллетенями, они видели пачки сложенных вместе бюллетеней. Большие пачки. И не смотря на то, что очевидный признак сброса, избирательные комиссии практически во всех случаях игнорировали это обстоятельство, эту пачку раскидывали…
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: То есть, чтобы попасть в черный список, учителю не обязательно было самому заниматься вбросом, а просто он мог закрыть на это глаза.
Н. БОБРИНСКИЙ: Ну, избирательная комиссия – она отвечает за ситуацию.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Да, я понимаю.
Н. БОБРИНСКИЙ: За правильный подсчет голосов. Естественно, если член избирательной комиссии игнорирует признаки вброса, то он (неразборчиво).
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Последний вопрос к вам, Николай. На какую реакцию со стороны людей вы рассчитываете?
Н. БОБРИНСКИЙ: Дело в том, что мы, прежде всего, рассчитываем на то, что люди, которые с этими учителями (неразборчиво), там родители, прежде всего школьников, они заинтересуются этим, будут задавать вопросы о том, что их знакомые учителя об этом думают. Мы в принципе рассчитываем в идеале на то, что те учителя, которые дорожат своей репутацией, и которые действительно знают о фальсификациях… Мы напрямую не участвовали, мы уверены в том, что там целый ряд людей, которые фактически являлись лишь свидетелями этих фальсификаций. Потому, что там…
И. ВОРОБЬЕВА: Николай, скажите пожалуйста, а вы не боитесь, что… Вот я просто открыла вашу вот эту памятку сейчас, вижу там список целый.
Н. БОБРИНСКИЙ: Да.
И. ВОРОБЬЕВА: И тут все написано, из какого города, школы, фамилия имя отчество, и даже фото висит. Вот я просто вижу фото человека, который у вас в списке. Вы не боитесь, что начнется травля, что этих людей начнут узнавать в лицо, и не дай Бог, с ними что-то случится.
Н. БОБРИНСКИЙ: Ну, вы знаете, я, если честно, сильно в этом сомневаюсь. Потому что вы поймите, что мы же не называем людей насильниками, или там ворами.
И. ВОРОБЬЕВА: Почему не называете? Называете. Вы говорите, что они украли у вас честные выборы.
Н. БОБРИНСКИЙ: Ну, слушайте, это не мы говорим, это говорят, может быть, комментаторы. Мы говорим, что вот эти люди состояли в избирательных комиссиях, были руководителями, в работе которых были зафиксированы нарушения. То есть, для нас эти люди не все преступники. А скорее, источники информации о нарушениях, которые должны знать о них. В общем-то, должны сообщить обществу о том, что действительно у них там было. К сожалению, весь этот список, он необходим просто в ситуации, когда правоохранительные органы и суды, они (неразборчиво) сообщения о нарушениях…
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Николай, то есть, вы не считаете появление такого списка, проявлением травли по отношению к этим людям?
Н. БОБРИНСКИЙ: Абсолютно нет. Я…
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Спасибо большое. Это был координатор проекта «Черных списков» в лиги избирателей, Николай Бобринский.