Покушение на президента Ингушетии - Калой Ахильгов - Разворот (утренний) - 2009-06-24
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Мы продолжаем утренний «Разворот». У нас в студии Калой Ахильгов, пресс-секретарь президента Ингушетии. Добрый день.
К. АХИЛЬГОВ: Добрый день.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Первый вопрос – каково состояние президента?
К. АХИЛЬГОВ: У нас есть информация по состоянию на вчерашний вечер, изменений особых каких-то нет. Можем сказать, что состояние тяжёлое, но стабильное. Пока в сознание президент не пришёл, но врачи констатируют, что пик ухудшений уже пройден и в ближайший день, максимум два, мы ожидаем позитивные изменения в лучшую сторону по здоровью президента.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Можно встретить информацию о том, что угроза для жизни президента Ингушетии по-прежнему сохраняется.
К. АХИЛЬГОВ: Я бы не стал так говорить, тем более, когда прошло 2 дня. Угрозы жизни по словам врачей нет. Состояние тяжёлое, но говорить об угрозе жизни нам не приходится.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Удаётся его ближайшим сотрудникам, Вам, посещать его в институте Вишневского?
К. АХИЛЬГОВ: Нет, вход туда ограничен, туда допускаются только по специальным пропускам, и сейчас там находится охрана федеральной службы охраны, вход ограничен для обывателям и даже для чиновников, только по спецпропускам.
А. ОСИН: А родственникам?
К. АХИЛЬГОВ: Тоже ограничен.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: А где живёт семья Евкурова?
К. АХИЛЬГОВ: Они живут в Назрани.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: То есть, когда он был утверждён президентом республики, они все вместе переехали?
К. АХИЛЬГОВ: Да.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Несмотря на покушение на президента, семью не вывезли оттуда?
К. АХИЛЬГОВ: Нет, семью не вывезли, но взяли под усиленную охрану, охрана вокруг дома и саму семью взяли под охрану.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Врачи какие дают прогнозы? Что-нибудь детальное можете рассказать нам?
К. АХИЛЬГОВ: Детально вчера врачи сообщили о том, что он, возможно, уже слышит, что говорят, т.е. контакт он принимает, но, к сожалению, ответить пока не может на контакт врачей. Пока только такая сухая информация о том, что стабильное, но тяжёлое. Более сказать ничего не можем.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Но в целом Вы считаете, что медицинская помощь, которая оказывается Евкурову, она максимальная из возможной?
К. АХИЛЬГОВ: Я уверен в этом.
А. ОСИН: А есть ли что-нибудь, что не могут сделать наши врачи, может быть какая-то иностранная помощь нужна, бывали случаи, когда это бывало необходимо.
К. АХИЛЬГОВ: Я думаю, что с учётом того, что в больницу приезжал и сам президент России Дмитрий Анатольевич Медведев, если была бы такая ситуация, я думаю, что меры были бы приняты. Я думаю, что пока достаточно ресурсов у российских врачей для того, чтобы привести в порядок и реабилитировать президента.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: То есть, вопрос о возможном лечении за рубежом пока не обсуждается?
К. АХИЛЬГОВ: Не обсуждается.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Можете что-то предположить или сказать о сроках выздоровления Евкурова?
К. АХИЛЬГОВ: Даже врачи пока не могут об этом говорить. Поэтому я воздержусь от комментариев, потому что это будет неправильно.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Тот факт, что в Ингушетии назначен И.О. президента, означает ли это, что Евкуров может вообще не вернуться к исполнению обязанностей главы республики?
К. АХИЛЬГОВ: Нет, это означает, что в соответствии с законодательством, в случае если просто заболел президент, я не говорю о покушении, если заболел или находится в отпуске, то И.О. в соответствии с Конституции республики должен председатель правительства республики быть.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: А как Вы считаете, Калой, президент вернётся к работе?
К. АХИЛЬГОВ: Я очень надеюсь и думаю, что да.
А. ОСИН: Скажите, пожалуйста, Райшид Гайсанов, он курирует экономическую схему по большей части. Кто сейчас будет заниматься вплотную силовыми моментами, вопросами безопасности?
К. АХИЛЬГОВ: В республике давно создан и действует оперативный штаб в ФСБ. Я думаю, что все мероприятия и все действия по осуществлению безопасности, а так же проведение спецмероприятий, мы знаем, что в Назранском районе введён режим контртеррористической операции. Я думаю, что всё это будет координироваться оперативным штабом республики.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Давайте я процитирую несколько сообщений, которые пришли на наш Интернет-сайт. Они все с пожеланиями выздоровления. Я думаю, что будет правильно, если они прозвучат. Юрий Кулешов пишет: «Передайте генералу мои слова поддержки. Он - смелый честный человек, всяким немытым подонкам он не по зубам. Пусть скорей поправляется». Ещё один Юрий: «Скорейшего выздоровления Юнус-беку и его товарищам! Скорее в строй!» Студент из Франции Амирхан, из Ингушетии: «желаю скорейшего выздоровления нашему Президенту, мы все молимся за него». Михаил из России: «Скорейшего выздоровления Юнус-беку, держитесь, несломленный врагом ингушский народ. Мы, дагестанцы, с вами».
Присоединяюсь ко всем этим пожеланиям.
К. АХИЛЬГОВ: Хотел бы выразить большую благодарность всем людям, которые тёплыми словами поддерживают сегодня и родственников президента, и самого президента, и народ Ингушетии. Эта поддержка нам сегодня необходима, выражаем огромную благодарность.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Вот смотрите, Калой, выздоровеет президент, восстановит свои силы, он захочет ли вернуться в Ингушетию, в республику, где с ним было такое совершено? Какой он человек? Вы же с ним вместе работаете. Может он просто махнёт рукой и скажет: «Извините, я за эти 8 месяцев постарался сделать всё, что мог. Не выходит». Может быть даже страшно возвращаться.
К. АХИЛЬГОВ: Действительно, я президента достаточно близко знаю почти три месяца, с тех пор, как я вышел на работу с ним. Я могу сказать, что больше, чем уверен, что мыслей подобных, которые Вы озвучили, у него никогда не возникнет. Я думаю, что если бы подобная мысль могла проникнуть в его голову, он бы изначально отказался от такой должности. Приходя на пост президента, он реально осознавал и понимал, насколько сложный субъект, самый сложный в республике, в России, субъект, он взял ответственность навести там порядок. И не предполагать возможности таких случаев он, как профессиональный военный, не мог.
Я думаю, что после выздоровления это будет для него очевидным стимулом для того, чтобы продолжить работу.
А. ОСИН: А скажите, то, что он увидел в Ингушетии, это превзошло его ожидания в отрицательном смысле, или напротив?
К. АХИЛЬГОВ: Думаю, что да. Мы напрямую не говорили об этом, но из его слов я думаю, что он немножко был шокирован в первые дни, потому что тот уровень коррупции, безответственности, который творился, я уже не говорю про подполье, я думаю, что его поразило и немножко даже удивило в отрицательном смысле.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Восемь месяцев, это очень маленький срок. Но, всё же, за это время можете нам описать, что удалось сделать Евкурову?
К. АХИЛЬГОВ: Мне не хочется быть восхваляющей президента стороной.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Там построено 200 тыс. кв.м. жилья, запущено три завода.
К. АХИЛЬГОВ: Давайте просто констатировать факт того, что сделано реально. Это не воздушные цифры и заявления. Начнём с того, что возбуждено порядка 30 уголовных дел по факту коррупции, что не могло не явиться стимулом для того, чтобы его не любили со стороны чиновников, которые занимались этим делом. Возьмём ту же сторону, когда враждующие кланы начали примиряться, я имею в виду тейпы. По данным муфтиата, более чем 90 тейпов у нас находятся в состоянии кровной мести, из них 47 примирились за полгода. Это результат, которого не было в республике никогда, я даже не буду брать последние 17 лет. Не было никогда.
И последним из примирений было 21 июня, т.е. за день до покушения на него, примирились две семьи, которые враждовали друг с другом очень долгое время. Будем брать ситуацию с беженцами из пригородного района. Выбрана конкретная позиция, которая стимулирует людей к поддержке новой власти. Это бескомпромиссное возвращение людей в места прежнего проживания. Пусть это будут закрытые сёла, строительство сёл от ближайших территорий, если сёла беспрепятственные для проживания, то возвращение людей.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Вы говорите о пригородном районе Северной Осетии?
К. АХИЛЬГОВ: Именно. С начала года у нас порядка 50 семей вернулись в пригороды, это более 200 человек. Об этом нигде не говорилось, без шума, без гама, спокойно люди возвращались в свои дома, были гарантии, было желание власти, как с одной стороны, так и с другой. Позитива было достаточно. Несмотря на то, что между подобными позитивными шагами происходили негативные. Это и подрывы, обстрелы, убийства. Возьмём ту же спецоперацию, которая проводится на административной границе Чечни и Ингушетии.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Это то, что в середине мае началось?
К. АХИЛЬГОВ: Началась спецоперация в лесных массивах в районе сёл Датых, Ахты, Алкун, где так же очень активно и результативно работают сотрудники МВД и Ингушетии. Это один из шагов, который стимулировал к поддержке со стороны населения. Это всего лишь очень заметные шаги, которые произвели. Очень много было шагов, которые не озвучивались. Это и социально-экономические, строительство посёлков, которые сейчас началось для жителей оползневых зон, которые уже 18 лет не могут просто оттуда выехать, живут, снимают квартиры в других городах, потому что там невозможно жить.
Подобных моментов, которые снимают социальную и политическую напряжённость, было достаточно. И, видимо, это явилось результатом к тому, что кто-то, кому это было не на руку, совершил то, что было.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Вы упомянули о примирении семей. А у самого президента Евкурова, у него не появились за это время кровники?
К. АХИЛЬГОВ: Насколько я знаю, нет. Наоборот, люди очень поддержали его позицию относительно примирения семей. Это было тем необходимым фактором, чтобы объединить народ. В последние годы события способствовали тому, чтобы люди делились на тейпы, на кланы, на вирды.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: То есть, на почве кровной мести преступления быть не могло совершено?
К. АХИЛЬГОВ: Нет, данное преступление, я думаю, это исключено.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: А какие версии в самой Ингушетии считают наиболее вероятными?
К. АХИЛЬГОВ: Одной из самой вероятной версией жители республики считают террористическое подполье, которому очень сильно мешал Юнус-бек со своей политикой, со своим кнутом и пряником, которые он выбрал. Он с одной стороны объявил амнистию, выбрал схемы, по которым можно было бы вернуть людей из леса, и с другой стороны, если бандиты не шли на встречу, если они не воспринимали предложения, их ждала одна учесть. Это, действительно, не нравилось, и эта позиция пользовалась огромной поддержкой со стороны населения, чего до сих пор не было в республике. Относительно того, кого называют боевиками и бандитами, была одна позиция, чтобы они не находились на территориях населённых пунктов. Остальное было делом очень сомнительным за последние годы.
Сейчас была конкретно выбрана жёсткая позиция, в соответствие с которой их преследовали даже в лесах, в местах, где они укрывались до сих пор.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Это единственная версия?
К. АХИЛЬГОВ: Есть и другие, но я, поскольку являюсь государственным чиновником, не буду озвучивать версии, которые ходят в народе. Версия не единственная, их несколько. Одна из них как раз та, что это террористическое подполье.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Вопрос, который у нас на Интернет-сайте и на смс-компьютере встречается часто. Я процитирую то, что пишет Ивлета Александровна: «Не кажется ли вам, что покушение на Юнус-бека Евкурова – пророк объединения Ингушетии с Чечнёй?» Я напомню ночное заявление Рамзана Кадырова о том, что Федеральным центром ему теперь поручено наводить порядок в Ингушетии.
К. АХИЛЬГОВ: Я думаю, что это из той же категории, что и Патимат Муталиева, которая, якобы, взорвалась. Это запущенная информация, потому что Рамзан Кадыров, говоря о том, что он будет управлять силовыми операциями, в том числе должен исходить из того, что на территории республики действует законная власть, законные органы власти, оперативный штаб, который работает в том числе и в направлении деятельности силовиков. Поэтому я думаю, что даже если говорилось такое, то это говорилось в отношении той позиции, которую выбрали Рамзан Ахматович и Юнус-бек Баматгиреевич по спецоперации на административной границе, которую они согласовывали вместе.
И исходя из этого Рамзан Ахматович говорил о руководстве операцией.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: В администрации Евкурова не обсуждался ли вопрос о возможном объединении с Чечнёй? Два братских народа, два родных народа, которые разделились административно лишь в начале 90-х.
К. АХИЛЬГОВ: Такие вопросы были бы актуальны ещё 8-9 месяцев назад, когда ситуация в республике была настолько критичной, что федеральная власть пошла на смену руководства республики. Сейчас, когда назначено новое руководство федеральным центром, и начали происходить изменения этой политики, я думаю, что Юнус-бек Евкуров доказал, что ингуши могут спокойно существовать, как самодостаточный, самоопределённый народ со своей республикой и со своим правительством и государственными органами.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Но как это возможно? В республики живёт менее полумиллиона человек населения. Республика, по данным Росстата – один из самых беднейших и безработных регионов. Может ли он самостоятельно выжить вообще?
К. АХИЛЬГОВ: Давайте исходить из того, что этот спад в республике начался в начале 2000-ный, потому что с 1992 года, когда была образована республика, каждый год намечалась какая-то позитивная тенденция развития, как в экономическом плане, так и в политическом, так и в социальном. И то, что происходило последние 6-8 лет, действительно, было большой ошибкой, потому что политика, выбранная, которая действовала последние годы, она была тем фактором, который стимулировал регресс развития республики. И, соответственно, поэтому появились такие данные, которые Вы сейчас озвучиваете – о безработице и о социально-экономическом положении.
Сейчас, с учётом того, что выбрана конкретная стратегия, что федеральный центр выделил огромные средства для развития республики на ближайшие 6 лет, с учётом этого, я думаю, что республику можно вывести на уровень среднестатистического субъекта федерации и существовать, как один из субъектов РФ.
А. ОСИН: Жуткая цифра – 60% безработных. Это безработица структурная, т.е. люди не хотят занимать те вакансии, которые есть или просто им негде работать? Расскажите об этом чуть подробнее.
К. АХИЛЬГОВ: Нет, естественно, эта цифра, если быть точным, это 57%, действительно, люди хотят работать. Это как раз тот факт, что отсутствуют вакансии. Больше количество людей, работающих сегодня в республике, это служащие государственной службы или каких-то государственных подразделений или учреждений. Поэтому говорить о том, что люди не хотят работать, было бы просто неправильным. Люди хотят работать. Другой момент то, что нет рабочих мест. И сейчас в том числе в этой программе социально-экономического развития республики заложено создание рабочих мест. Есть и программа развития непосредственно пригородного района, в котором совместно проживают ингуши и осетины, в котором предусматривается создание рабочих мест.
А. ОСИН: А создание где? В промышленности, в сельском хозяйстве?
К. АХИЛЬГОВ: И в сельском хозяйстве, поскольку республика является в основном аграрным субъектом, то в большинстве уклон будет делаться на сельское хозяйство. Но не исключается строительство промышленных объектов, лёгкой индустрии.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Коррупция же не только сама по себе опасна, как преступное явление, просто люди, регионы теряют реальные деньги. За прошлый год глава Счётной палаты Сергей Степашин приводил цифры, что там было уведено около 2 млрд. рублей. А есть какие-то обобщённые сведения с начала 2000 года?
К. АХИЛЬГОВ: Не скажу с начала 2000 года. Скажу, что у нас была неофициальная информация, это ещё где-то чуть менее года назад, информация о том, что с 2002 года порядка чуть ли не 30 млрд. рублей.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Вопрос от Леонида такого свойства: «Погибший водитель президента Ингушетии носил ту же фамилию. Они родственники?»
К. АХИЛЬГОВ: Нет, водитель носил фамилию Катиев.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Значит речь о телохранителе.
К. АХИЛЬГОВ: Да, ту же фамилию родственник Евкуров Рамазан носил. Он сейчас находится в критическом состоянии в Назранской республиканской больнице.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Правильно ли я понимаю, что сегодня в Ингушетии руководители региона могут доверять только своим родственникам, братьям, племянникам?
К. АХИЛЬГОВ: Я бы не сказал. Практика применяется. Кому назначить руководство своей охраны, если не своему брату?
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Ну, у Медведева в Москве не брат руководитель охраны, и у Путина, я понимаю, тоже.
К. АХИЛЬГОВ: В Москве тоже не подрывают каждый день, и не убивают, к счастью. Поэтому я просто не стал бы смешивать эти два региона и проводить какие-то аналогии. Надо учитывать и национальную особенность, когда родной брат в республике – это человек, ближе которого нет, тем более, если он профессионал, такой, как брат президента республики, профессионал именно в охране. Я думаю, что это нормальный выбор.
А. ОСИН: Калой, ещё один вопрос. Как здоровье у тех, кто пострадал, кроме президента? Мы об этом совершенно несправедливо не обмолвились.
К. АХИЛЬГОВ: Рамазан Евкуров находится в Республиканской больнице, его транспортировка была бы опасной для его жизни, поэтому он остался в Назрани. Уайс чувствует себя гораздо лучше, чем все остальные, хотя он тоже получил черепно-мозговую травму, травму ноги, но чувствует он себя гораздо лучше, он находится в сознании, думаю, что в ближайшие несколько дней у нас будет доступ к нему.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: И последний вопрос. Будет ли оказана помощь всем пострадавшим? Я имею в виду не только тем, кто находился в президентском кортеже, но и жителям тех домов Назрани, которые понесли серьёзный ущерб?
К. АХИЛЬГОВ: В республике введена практика, по крайней мере, с приходом нового руководства, выплаты материального и морального ущерба, как непосредственно жителям, которые пострадали от взрыва, так и родственникам погибших и раненых в результате теракта.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Спасибо большое. У нас в прямом эфире в утреннем «Развороте» был пресс-секретарь президента Ингушетии Калой Ахильгов. Ещё раз выразим надежды, что Юнус-бек скоро поправится.
К. АХИЛЬГОВ: Спасибо большое.