Человек из телевизора - 2020-05-09
09.05.2020
К. Ларина
―
Доброе утро, добрый день! Начинаем программу «Человек из телевизора». Наша программа выходит в эфир 9 мая, в День Победы, который в этом году такой непривычный, странный, без всяких гуляний. Никто не может никуда пойти и погулять, посмотреть на парад, которого нет. Наша программа выходит в эфир уже после поздравления президента Российской Федерации. Вас уже поздравили. Наша программа выходит в эфир во время парада, который всё равно есть. Об этом Ира скажет отдельно. Меня зовут Ксения Ларина. Ирина Петровская здесь же, как я уже говорила, в студии «Эха Москвы». Ира, приветствую тебя, здравствуй!
И. Петровская
―
Привет, привет! И всех с праздником, который по-настоящему великий, невзирая на эпидемии, пандемии и всякое такое.
К. Ларина
―
Ну, давайте я сразу прочту, что у нас есть сегодня в наших анонсах, в нашем плане. Список наших впечатлений. Кто как отмечает 9 мая в телевизоре. Об этом мы, конечно же, поговорим. В этой связи очень интересный проект «Культуры» - «Военные рассказы», на которые я буквально накануне нарвалась и просто не могла оторваться. Замечательный проект! Случай «Бесогона» это уже о делах наших скорбных покалякаем, что называется. Случай «Бесогона» - случай цензуры. Буквально надругательство над великим Никитой Михалковым. Война пропагандистов из Минска и из Москвы. Знаете, может быть, слышали (если нет, то скажем), что аккредитации лишена съемочная группа Первого канала. Из Минска их выгнали с позором. Познер Владимир - новое интервью украинского журналиста Дмитрия Гордона. Михаил Ширвиндт - очень хорошее интервью, совсем новенькое. Обратите внимание. В программе «На троих» RTVI. Новый «Господин Заразный». Про войну и про кино - рейтинг Мail.ru лучших фильмов о войне, составленный по ответам аудитории. Если коснемся, там есть что-то интересное. Жизнь онлайн. Спецвыпуск «Русские норм» Лизы Осетинской. «Еще не вечер» - беседа Тихона Дзядко и Любови Соболь на канале «Дождь». «Белый шум» - это новый проект, youtube-канал Татьяны Толстой, о котором мы так подробно не говорили. Посмотрели уже несколько выпусков, их вышло 3. Последние 2 - это Ксения Собчак, и 2-й выпуск был совсем новенький - «Прованс», где героиней была Ника Белоцерковская. «Навальный Лайв» и, конечно, расследования ФБК, о которых мы еще не говорили, новые. «Редакция» - выпуск, посвященный, опять же, сегодняшней ситуации - «Деньги народу»: как помогают у нас и как помогают у них». Ну и дальше я еще добавила, Ира, благодаря нашим слушателям, которые писали уже в наш фейсбук, о выпуске программы «А поговорить» Ирины Шихман под названием «Вирус молчания. О чем запрещено говорить врачам». Это замечательная журналистская работа, просто блистательная работа Ирины Шихман. Просто ее поздравляем. И кстати, это вопросы, которые мы с тобой друг другу задавали когда-то, когда обсуждали, почему врачи молчат и почему они не берут гуманитарную помощь. Вот наш полный список, дорогие друзья. Он опубликован, напомню, у меня на страничке в фейсбуке. Если что, можете дополнять. Ну, давай про «Победу» ты скажи, который сейчас идет.
И. Петровская
―
Чтобы люди всё-таки не пропустили. Есть такой онлайн-канал «Победа». Набираете и, я думаю, он к вам сам придет. И вот в честь Дня Победы они сделали совершенно потрясающую, беспрецедентную историю. Это произошло вообще впервые с 1984 года. Они в Госфильмофонде нашли и оцифровали 1500 метров кинопленки, реально снимаемых тогда на Параде Победы в 1945 году. Из этого в свое время был сделан 45-минутный фильм. Всё по-настоящему. Тогда не было прямых эфиров, но как это всё происходило. И это сейчас с 10:30 в субботу идет. И я думаю, что там, по-моему, часа 3 они будут показывать это наподобие телетрансляции. Тоже интересно, я про это не знала - что, оказывается, режиссером того Парада Победы был Сергей Герасимов. Вот, значит, соответственно, люди имеют возможность в отсутствие реального парада... Это правда уже стало такой абсолютной историей, ритуалом - обязательно 9 мая все садятся и смотрят Парад Победы. Вот в отсутствие этого парада в этом году люди могут посмотреть тот парад, который произошел на самом-то деле в июне, 24 июня 1945 года. Когда мы закончим, я тоже буду смотреть этот парад, потому что мне дико интересно. И очень надеюсь, что потом его можно будет посмотреть уже в записи.
К. Ларина
―
Конечно, необычный праздник в этом году 9 мая, совсем необычный. Кстати, я неслучайно проиллюстрировала наш план сегодняшней передачи финальными кадрами из фильма «Июльский дождь» Марлена Хуциева, где герой Юрия Визбора и героиня Евгении Ураловой приходят к Большому театру на встречу ветеранов. Буквально перед нашей программой мы записывали интервью с Андреем Сергеевичем Смирновым и вспомнили, что до этого момента, до 1965 года, 9 мая не было как праздника. И вот впервые он появился в нашей жизни только 55 лет назад. Вот тебе еще один юбилей. 9 мая, которое мы отмечаем сегодня, такое немножко половинчатое, странное, непонятное. Поскольку это всегда была улица, всегда были люди. Ну не знаю, у меня много воспоминаний. Мы сегодня имеем право на личное, я считаю. У тебя есть свои личные воспоминания? Как ты проводила этот день, что тебе больше всего запомнилось? Существовали ли какие-нибудь традиции в вашем доме?
И. Петровская
―
Конечно. У нас погиб дед - мой дед, мамин папа. Погиб в 20-х числах апреля в Польше, уже во время наступления, фактически на границе Польши и Германии. Поэтому в этот день - я просто очень хорошо и до сих пор это помню, и мама также до сих пор - всегда были реальные слезы, всегда все плакали. И даже я маленькая тоже плакала, потому что понимала, что... Да, сейчас это уже банальность - со слезами на глазах. Но реально это не было таким духоподъемным, как сейчас - что деды победили, повторим и так далее. Это был даже не праздник, это была скорее такая поминальная традиция в доме. Хотя, конечно, вспоминали. И мама вспоминала, когда она была еще девочкой. Вспоминала с огромным восторгом, как это всё произошло тогда, какое это было воодушевление. И у меня, если говорить о телевизоре, это связано, конечно, с Минутой молчания. Это действительно традиция, такая как молитва по погибшим. Она тоже родилась в 1965 году. Над ней работали лучшие люди. Когда-то у нас в эфире о своей работе над текстом Минуты молчания рассказывала Галина Михайловна Шергова.
К. Ларина
―
То есть Минута молчания появилась именно в тот же год, когда появился праздник 9 мая, да? В праздничный день?
И. Петровская
―
По воспоминаниям это было совсем другое. Это было, по-моему, на 20 минут. Там звучала музыка, звучали стихи. Сейчас это всё сократили если не до минуты молчания, но стало намного меньше. И вот это я помню очень хорошо. Мы садились перед телевизором на диване, все обнявшись. Мама с бабушкой сразу начинали плакать. И мы слушали вот это «Говорит Москва, слушайте Минуту молчания...» или как там? - «смотрите Минуту молчания». Это если говорить о моих каких-то самых ранних, еще детских впечатлениях именно от этого Дня Победы. Ну и потом, конечно, в то время, пока мы были маленькие, еще живы были очень многие фронтовики, очень многие из родственников, кто воевали. И обязательно собирались у кого-то из родственников. Это было уже такое полноценное и празднование, и поминовение своих погибших. У каждого, естественно, были свои. Ну вот как-то так.И.Петровская: Им запрещено говорить, как на самом деле устроены карантины в этих больницах
К. Ларина
―
Вот видишь, чем дальше от войны, чем меньше остается свидетелей этой войны, тем громче парады, тем громче музыка играет, тем больше плясок, песен и вот этих ужасных, диких лозунгов. Тем меньше понимания того настроя, той атмосферы, того внутреннего настроения, которое сопутствовало этому празднику, этому дню.
Конечно же, я тоже вспоминаю, поскольку у нас в семье были фронтовики. Мой дед прошел почти всю войну и закончил в Кенигсберге. Я помню, мы с ним всегда обязательно ездили в Парк Культуры, где он встречался со своими однополчанами. Моя двоюродная бабушка всю жизнь была санитаркой. Как она начала свою работу медсестрой, санитарной сестрой во время войны на фронте, так и прожила всю жизнь в этой должности медсестры. Это будет понятно - абсолютное повторение судьбы героини Нины Ургант из фильма «Белорусский вокзал»: вот как она была медсестрой, так она санитаркой, медсестрой осталась на всю жизнь.
Уже никого нет в живых, естественно, но, конечно же, этот день я вспоминаю. Во-первых, для меня это день, когда все были живы. Вот, наверное, так я скажу. Это такой момент, очень важный. Поэтому, конечно же, времена давно изменились - не только сегодня, не только в эти дни пандемии. Потому что совсем другое настроение. Тем ценнее какие-то проявления человечности, которые еще остались в наших телевизионных эфирах. Они наверняка есть, да, Ира?
И. Петровская
―
Наверное. Хотя я сейчас смотрю так, эпизодически. Я вижу, что делают сюжеты о фронтовиках. Действительно, уже буквально единицы более чем пожилых людей. Не знаю, что-то меня в этом всегда коробит много лет подряд, когда их вспоминают единственный раз в году. Ну, может быть, еще иногда, так вскользь 22 июня, в день начала войны. Вот сейчас у нас идут сюжеты, как оркестры, какие-то военные ансамбли приезжают к подъездам, где живут ветераны, и исполняют... Ветеран стоит на балконе, а в честь него исполняют песню. Видела даже один сюжет, когда такая строительная люлька поднимается к балкону, близко. Я представила даже, что если мимо окна такое поедет, конечно, можно кони кинуть раньше, чем НРЗБ. Все, естественно, в военной форме. Почему я смеюсь? Даже не смеюсь, а как-то изумляюсь. Потому что в этом всем... Наверное, ветеранам приятно...
К. Ларина
―
Тем, кто остались. Сколько их там осталось?
И. Петровская
―
Их осталось - вот именно их и поздравляют. Видимо, там есть какие-то списки, которые распространяют собесы, военкоматы, не знаю. Но мне казалось, что можно было бы и не только в течение 1 дня или предшествующих нескольких дней, но всё-таки как-то и в течение остальной жизни о них заботиться. И не только тем, что выплясывать и напевать у них под балконом.
К. Ларина
―
Ну уж что тут говорить, если у нас до сих пор в качестве каких-то предпраздничных обещаний возникают обещания дать ветеранам квартиры через 75 лет. Ну послушайте, что тут вообще говорить?
И. Петровская
―
Но при этом выплатили то, что обещали. Я знаю, у меня мама проходит - не как ветеран, конечно, она работник тыла. Потому что девочкой... Тоже, кстати, вспомнила про санитарку. Бабушка работала в поликлинике. А в Москве в самом начале войны, как выяснилось, школы не работали. И вот маму удалось маленькую - ну, как маленькую, ей сколько, 12-13 лет - пристроить в эту же поликлинику. Вначале в регистратуру, а потом ее уже за ее исключительные способности перевели в медсестры. И она там работала. И вот она, как работник тыла, получила свои сколько-то - 50 или 60 тысяч и была очень довольна.
К. Ларина
―
Могу тебе привести еще один пример дичи, во что это всё вырождается. И потом, люди совсем не чувствуют этой границы. Она стерлась. Люди уже не понимают самого эффекта - даже не комического, а идиотического, во что превращаются некоторые ретивые граждане, которые хотят, чтобы про них... Как Бобчинский и Добчинский: «И про меня, про меня скажите! Я тоже придумал, тоже прокреативил!». Может быть, ты тоже видела это видео из Орловской области, где водолазы... Не видела? Водолазы совместили День водолаза с Днем Победы и под водой пронесли портреты своих родственников-фронтовиков. Под водой пронесли заламинированные портреты и так торжественно вдвоем вышли на берег, где их встречали другие люди в масках, тоже с портретами. Понимаешь, это нужно иметь сильное чувство креативности! Человек должен был получить за это премию, очевидно.
И. Петровская
―
Честно говоря, я думала, что это какой-то фейк.
К. Ларина
―
Нет, на самом деле.
И. Петровская
―
Это как бы даже не специальная акция, это такая одна из разновидностей «Бессмертного полка», когда выходят с портретами родственников. И вот, значит, здесь 2 водолаза тоже с портретами выходят из глубин морских (или речных). Конечно, это производит абсолютно комический эффект. Не понимать этого, мне кажется, просто нереально, невозможно. Редкий человек, только совсем лишенный какого-то чувства юмора, а также представлений об уместности, может это воспринимать каким-то образом серьезно и восхититься этому креативу.
К. Ларина
―
А вот из хорошего - не знаю, видела ты или нет. Я вот увидела «Военные рассказы». Это цикл, который придумали на канале «Культура». Я даже записал режиссера - Оксана Шапарова, которая это придумала. Это наши сегодняшние актеры, артисты - известные актеры молодые и среднего возраста - рассказывают об актерах-фронтовиках. Мне кажется, это замечательный проект. Просто рекомендую всем обратить на него внимание. Он идет с 4-го числа в эфире «Культуры». Но практически все выпуски уже выложены на сайте канала «Культура» и на Youtube.И.Петровская: Почему они должны рисковать своей жизнью без всякой нужды?
Это маленькие фильмы, по 13 минут. В каждом фильме рассказывается про одного из артистов. Но это не просто монолог, рассказ. Во-первых, это всё пропущено через себя. Ребята просто молодцы! С таким чувством сопереживания, находят в этом какое-то свое личное отношение, свое личное переживание. Здесь много видео. Здесь можно увидеть фотографии молодых Смоктуновского, Луспекаева. В том числе фронтовые фотографии. Есть какие-то факты, которые я не знала про них. Просто молодцы! Могу сказать, что там Анатолий Белый рассказывает про Павла Луспекаева. Иван Стебунов рассказывает про Владимира Заманского. Это же совершенно потрясающие судьбы! Все артисты потрясающе драматической судьбы! Заманский - знаете, великий артист, который тоже прошел лагерь после армии. Потом Алексей Кравченко, который сам сыграл потрясающую роль в фильме «Иди и смотри» Элема Климова, когда он был мальчиком. Он рассказывает про Иннокентия Смоктуновского, который побывал в плену, бежал из плена, потом мотался по всей стране, чтобы его не посадили в ГУЛАГ. Это всё какие-то невероятно страшные истории. Но мы всех этих людей знаем в их звездном периоде и помним их. И тех, кого нет на свете - того же Анатолия Дмитриевича Папанова, который тоже фронтовик. Из чего эти люди выросли, что они преодолели, из чего они, собственно, произошли как личности, как художники. Мне кажется, это важнейший проект. Огромное спасибо каналу «Культура» за это! Там еще много - я не всех смотрела. А ты тоже посмотрела Белого?
И. Петровская
―
Да, с Луспекаевым. Я не поняла, что это какая-то цикловая... Подумала, что просто такой выпуск. Да, это был очень интересно и сильно. Производит огромное впечатление. Посмотрю обязательно.
К. Ларина
―
А что касается самих программ, там в основном всё стреляют, да? Круглые сутки на наших экранах телевизоров сериалы и кино?
И. Петровская
―
Косяком пошло, что называется, наше новое кино о войне. Они все похожи друг на друга, эти сериалы и фильмы, как близнецы-братья.
К. Ларина
―
А чем, скажи нам. Что это такое, что их всех роднит?
И. Петровская
―
Я думаю, что они похожи общим неправдоподобием большинства ситуаций. Вот 9 мая, например, запузырят - простите, запустят на весь день на Первом канале сериал «Диверсант». А вечером будет новая партия - «Диверсант. Крым». Если помнишь, там в общих чертах, что наши - такие исключительные умельцы-бойцы...
К. Ларина
―
Кстати, фильм-то неплохой был в начале, когда был Галкин.
И. Петровская
―
Но сейчас, еще до этого, всю неделю, или даже уже 2, я смотрела такой сериал «Джульбарс». Скорее всего, он новый, что ли.
К. Ларина
―
С собачкой?
И. Петровская
―
С собачкой, да. Это пограничники, это застава, это начало войны.
К. Ларина
―
Это же детство практически, Ира! Помнишь фильм «Джульбарс»?
И. Петровская
―
Ну так явно с этим же намеком. Значит, наши убегают, немцы догоняют. Наши в результате, естественно, их побеждают. В общем, всё такое. И в конце концов собачка всех спасает. Вот примерно такое кино. Без всякой глубины - какая там глубина? Слушай, я нарвалась еще на несколько таких же похожих - ну, может быть, только без собачки. И я понимаю, что вот это ощущение какой-то абсолютной целлулоидности и неправды. Поэтому я счастлива, когда нарываюсь в эфире на какое-нибудь старое военное кино, от которого реально невозможно оторваться. И мне казалось, даже лучше было бы, чтобы был такой марафон старого военного кино. Не снятого в войну, а кино, снятого в разные годы, советского, среди которого (возвращаясь к теме, какие фильмы лучшие), безусловно, «Летят журавли» - вот они сегодня. Опять же, если вспоминать какие-то свои самые сильные впечатления - это, в том числе, и «Летят журавли», когда тебя просто реально душат слезы во всех этих сценах. Когда Вероника (Самойлова) бежит с цветами, зная, что своего любимого она уже никогда не встретит.
К. Ларина
―
Он еще и снят как! Это абсолютный шедевр кинематографии.И.Петровская: Это был даже не праздник, это была скорее поминальная традиция
И. Петровская
―
Это абсолютные шедевры. А «Баллада о солдате», например, где то же самое? Я помню, тоже одно из сильнейших, еще детских впечатлений, когда ты понимаешь, что Алеши больше нет. И стоят они, обнявшись. Вернее, ты понимаешь, что он больше не увидит маму, а мама его. Удивительно проникновенные работы. А тот же самый «Белорусский вокзал», которому сколько? - 50 лет в этом году?
К. Ларина
―
Да, 50 лет.
И. Петровская
―
С любого места начинаешь смотреть... Там, если разобраться с точки зрения сюжета, ничего такого не происходит. Ну, встретились, стали вспоминать. По ходу попадали в какие-то перипетии. Но невозможно - как это удавалось мастерам! Создавать вот эту атмосферу подлинности, когда ты сам всё это проживаешь вместе с героями.
К. Ларина
―
Тут еще тоже парадокс парадоксов, что мы говорим о времени, где была жесточайшая официальная цензура. Где вообще ничего было нельзя. И в это время люди умудрялись снять такое! Было много ерунды - мы про нее тоже знаем. Но мы про нее забыли, ерунду никто не вспоминает. Этот шлак, который шел конвейером - это было понятно. Мы же говорим как раз о шедеврах, которые остались, действительно золотой фонд отечественной культуры. Но как в то время могло, почему была такая человеческой интонация? Это просто поразительно! Может быть, потому что слишком близко была эта история. Может быть, потому что многие из режиссеров этих фильмов сами прошли войну. Или актеров. Может быть, это имело значение, черт его знает. А «Проверка на дорогах» Германа? А «20 дней без войны»? А «Живые и мертвые» Столпера - великий фильм, просто один из моих любимых фильмов о войне по роману Константина Симонова. А фильмы-комедии - не знаю, «На войне как на войне» или «Женя, Женечка и Катюша»? Вот смотри, сколько вспоминаем навскидку. Разве можно сравнить это с тем, что происходит сейчас, сегодня или, не знаю, даже в последние десятилетия? Для меня это загадка.
И. Петровская
―
Ты как раз сама правильно ответила на этот вопрос. Потому что, действительно, всё было близко. Действительно, всё это было пропущено через себя. Действительно, люди говорили о том, что они знали, что они понимали. Они вкладывали в это и свое знание, и свои чувства. Причем как те, кто создавал эти фильмы, так и те, кто в них участвовал. Даже более поздние - например, тот старый вариант Ростоцкого «А зори здесь тихие». Ростоцкий тоже был фронтовик, воевал. Но там абсолютное ощущение невероятной подлинности. В отличие от тех следующих за ним вариантов этого же произведения, где всё уже ненастоящее. Не знаю, как это так умудряются.
К. Ларина
―
Ну что, мы должны на этом сделать небольшой перерыв. Продолжим через несколько минут программу «Человек из телевизора».НОВОСТИ. РЕКЛАМА.
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу «Человек из телевизора». Ксения Ларина, Ирина Петровская. Ну вот, я думаю, что пришла пора вернуться к нашим баранам. В смысле, к нашим сегодняшним реалиям - к коронавирусу, пандемии и прочему, ко всем особенностям сегодняшнего общения власти с гражданами, телевизора со зрителями, поклонников с кумирами. Я сразу хочу сказать, Ира, я просто в потрясении от программы Иры Шихман «А поговорить» - «Вирус молчания». Просто напомню нашим слушателям, что мы с Ириной этим вопросом уже задавались. По-моему, на позапрошлой неделе мы с тобой про это говорили. Мы с тобой как раз обсуждали, почему, в чем дело, почему врачи не пускают и не берут гуманитарную помощь. Вот тебе ответ. Ответ страшный и жуткий. Ты посмотрела, да?
И. Петровская
―
Да, я посмотрела. Хорошо, что ты мне сказала. Потому что я, видимо, пропустила бы к началу нашей программы.
К. Ларина
―
Спасибо нашим слушателям за рекомендацию.
И. Петровская
―
Да, это производит огромное впечатление. Это идет настолько перпендикулярно, я бы сказала, тому, что нам показывают сегодня с экранов, что берет оторопь и волосы встают дыбом. Скажем о том, что это врачи, в основном, маленьких провинциальных больниц. В частности, совсем близко, в 17 километрах, в Ивантеевке, где Ирина снимала эту больничку, на которую и в мирное-то время страшно посмотреть, а тем более туда попасть. А сейчас уж и подавно. И там за кадром как раз одна из руководительниц (она главврач, что ли, я уж не помню) говорит, что они еле-еле справляются, и всего не хватает. А когда включается микрофон, она привычно начинает говорить: «Всё нормально, у нас всё есть, и на ближайшее время мы всем обеспечены». А дальше нон-стоп идут свидетельства разных врачей, медсестер из других разных больничек и больниц, которые рассказывают, в частности, почему такой, извини за выражение, мор среди врачей. Потому что последние, кому достаются эти средства защиты (если их можно вообще назвать средствами защиты) - это как раз медики вот этих различных провинциальных медицинских учреждений. Да, и они, конечно, частично (даже большинство, я бы сказала) показывают лицо. Они не скрываются. А есть, например, персонаж, тоже врач, который не хочет показывать лицо.
К. Ларина
―
Он из Министерства здравоохранения, чиновник.
И. Петровская
―
Это он?
К. Ларина
―
Да, в капюшоне, в перчатках, лицо которого не показывают.
И. Петровская
―
Я думала, тоже врач. Да, тогда, возможно, так. Но им просто запрещено говорить об этих проблемах. Им запрещено говорить о том, как на самом деле устроены карантины в этих больницах, когда и больные, и здоровые фактически лежат рядом вперемежку. И самое страшное то, что у врачей в результате фактически нет выхода. У них есть только один выход - вообще увольняться. А если они хотят работать, даже в условиях смертельной опасности для них, они вынуждены всё это терпеть, принимать и выходить на работу тоже уже больными, с температурами, с кашлем. И там есть люди, эти женщины, которые просто реально плачут, рассказывая об этом.
К. Ларина
―
Она завотделением. Это больница в Реутово, кстати - там, где плакала женщина, которая рассказывала, что у них не то что ничего нет - они стирают одноразовые средства защиты. Стирают одноразовые маски, одноразовые костюмы. И плачет при этом, потому что, ты помнишь, она еще рассказала (там как бы 2-я часть этого сюжета в Реутово), что там главный врач (я даже записала его фамилию - Гарик Хачатрян), который мало того что запрещает им брать какую-то помощь и вообще говорить о том, что чего-то не хватает. Он построил себе бокс, который полностью изолирует его от всех сотрудников и от всей больницы. То есть он таким образом изолировал себя ото всех. Главный врач больницы! И он выходит на камеру, если ты помнишь, и говорит: «Хочу всем доложить, что у нас нет никаких проблем. У всех средства защиты». А в это время тут же параллельно монтаж, как эта завотделением, женщина, просто не может сдержать слез, поскольку она отвечает за этих людей. Как ты говоришь, мор. Они ничем не защищены. Вообще эта программа, конечно, очень важна для публики, чтобы люди понимали, что происходит на самом деле. Но мне кажется, это, по большому счету, просто заявление в прокуратуру, Ира. Потому что это преступление - то, что они делают. И то, что они запрещают людям принимать гуманитарную помощь. Там есть объяснение - оно само по себе такое совсем абсурдное. Собственно говоря, как и всё в России, к сожалению. Когда там представительница фонда «Живой», который тоже является одним из поставщиков гуманитарной помощи, говорит о том, что больницам запрещены прямые закупки. Что нужно написать письмо в Министерство здравоохранения, оформить тендер, где-то полгода ждать. То есть как бы для мирной жизни это, может, и подходит, хотя для меня это тоже загадка - какая разница, в какой жизни? Если тебе срочно нужны медикаменты, больничные халаты, шприцы - да что угодно! - почему надо полгода ждать? Так здесь это может поступать только через фонды. И то их всех заворачивают как преступников. Там была вот эта ситуация с «Альянсом врачей». В Новгородской области был сюжет, который тогда снимал Навальный. А здесь еще показали тоже в какой-то больнице - уж не помню где, то ли в том же Реутово. Это просто какой-то ужас! Это преступники. Обрати внимание - вот ты говоришь, что они боятся называть свои имена. Я так поняла, что там титры были только один раз, в самом начале. А потом Ира их уже не ставила. Я сначала начала их записывать, потом думаю: Может, и не надо людей называть, зачем же мы их будем называть?».И.Петровская: В фильме Ростоцкого есть абсолютное ощущение невероятной подлинности
И. Петровская
―
Да, но лица нам не показывают. Маски - а кто это? Там еще есть девушка, совсем молодая, которая рассказывает, что от того, что что они свои эти как бы одноразовые, но на самом деле, оказывается, многоразовые средства защиты, маски, вынуждены дезинфицировать. И в результате, если ты помнишь...
К. Ларина
―
Ожог.
И. Петровская
―
Да, когда чем-то таким продезинфицировали.
К. Ларина
―
Это хлорка!
И. Петровская
―
Может, и хлорка. И в результате она работала смену 8 часов, хотя у нее дико, вообще огнем, жгло лицо. И когда она вышла и сняла, у нее там был химический ожог лица. И у других медсестер тоже. Она, по-моему, медсестра, но это неважно. С медиками, которые с ней работали, тоже в той или иной мере это всё произошло. И это всё, конечно, просто уму непостижимо. С одной стороны, действительно, мы видим реальный героизм. Но если говорить... У нас сейчас очень любят, особенно в федеральном эфире, использовать такую фронтовую, военную фразеологию: фронт, герои. Да, точно так же, героизм часто сопряжен с тем, что такие условия. Люди - герои, да. Но при этом почему они должны рисковать своей жизнью без всякой нужды? У них и так риска больше, чем достаточно. Но плюс еще все эти дополнительные обстоятельства: отсутствие средств, кое-какая защита и присутствие в клинике, где и больные, и здоровые уже перемешались. Ужасно, просто ужасно.
К. Ларина
―
Кстати, свидетельство. Это же не мы придумали с Петровской - сейчас пересказываем своими словами и додумываем. Там люди говорят в открытую. Все участники этой передачи, медики - и врачи, и медсестры, с которыми Ирине удалось поговорить - все криком кричат: «Нам запрещено говорить. Увольняют с работы, грозят увольнениями». Вплоть до того, что эта женщина, у которой ожог лица, рассказала, что даже на нее стали наезжать ее коллеги. Типа, зачем ты это всё вывалила в интернет? У нас теперь проблемы. Зачем ты об этом рассказываешь? Я еще хочу сказать отдельно про ведущую, Ирину Шихман. Вот человек абсолютного погружения. В ней нет самолюбования, она обо всем этом забыла. Она сама не могла сдержать слез, когда разговаривала с людьми. Посмотрите, короче, это бомбическая программа. И я, честно говоря, ей-богу, боюсь и за ее автора, и за ее участников, и вообще за ее судьбу. Не знаю, сколько она... Там, кстати, еще один момент с этим чертовым Мясниковым, помнишь? Очень показательный. Не помнишь, когда она обратилась...?
И. Петровская
―
Это, видимо, уже ближе к концу.
К. Ларина
―
Она обратилась, поскольку, как она говорит: «Мы, как журналисты, привыкли освещать, чтобы было 2 стороны». Но, конечно, ни в какие департаменты министерства она не дозвонилась. Ей сказали: «Пишите письмо». Она написала письмо. Вот они ждут ответа. И тогда она позвонила этому Мясникову, который, как мы знаем, помимо того, что он главврач государственной больницы, еще и возглавляет информационный центр по ситуации с коронавирусом. Назначен Собяниным. Она позвонила ему в приемную, и ей сказали (она говорит: «У меня есть запись разговора»), что интервью по скайпу с доктором Мясниковым, 30 минут - 88 тысяч рублей. Прелесть? Он там уже это опроверг. Говорит: «Это я не знаю, это какой-то мой помощник. С кем она разговаривает, надо еще ее проверить». Но я ей верю. У нее есть запись этого разговора. Особенно я ей верю, кстати, после видео, которое показал, по-моему, Алексей Навальный в «Навальный Лайв» - одно из интервью доктора Мясникова. Видимо, тоже за большие деньги. Где он там рассказывал о том, что «Да бросьте вы! Вы русские люди. Вы что, американцы, что ли, какие-нибудь или французы? Да вы мечтали о том, чтобы сидеть и водку пить! Вот, наконец ваша мечта сбылась». Это он говорит людям! Доктор! Понимаешь? «Что вы страдаете из-за этого карантина? Водки хлопните стакан - и хорошо. Чего вам?».
И. Петровская
―
Мы же уже вспоминали, как тот же самый доктор, когда всё у нас только начиналось, сидел с утра до ночи в эфирах и всячески высказывал скептицизм по поводу того, что будет страшная эпидемия, что действительно нас накроет не меньше, чем ту же самую Италию. И всё это опровергал. А потом вдруг неожиданно вот так ручки сделал и сказал: «Да-да, теперь уже надо сидеть на карантине». Теперь он еще и отвечает за информацию о коронавирусе и его распространении. Причем понять в этих цифрах - очень трудно в федеральном эфире что-либо понять. С одной стороны, сидите дальше, всё больше и больше. С другой стороны, ослабление некоторых мер по ограничениям. Понять нереально. Так же нереально понять, когда на этих селекторных совещаниях губернаторы докладывают о ситуации в своих областях. Не может разобраться, по-моему, ни один человек, включая того, кому они докладывают.
К. Ларина
―
Есть человек, который тебе всё рассказывает очень популярным и эмоциональным языком. Он тебя просто сразу сыплет соль на раны, и ты всё понимаешь. Я имею в виду Никиту Сергеевича Михалкова, которые бац! - и сразу нам сказал, в чем причина этого коронавируса. Ну, это, конечно, отдельный эпизод прошедшей недели. Обидели нашего главного режиссера, королька обидели сильно!И.Петровская: Редкий человек может восхититься этому креативу
И. Петровская
―
Да, но на самом деле очень смешно, что Никита Сергеевич, который многократно бесогонит по поводу того, что надо ввести какую-то цензуру... Например, закрыть «Ельцин-центр» - у него какая-то отдельная фобия по поводу «Ельцин-центра». Как только это коснулось его самого, он тут же выступает. Ты видела обращение?
К. Ларина
―
Цензура, говорит он.
И. Петровская
―
Да, это цензура, страшно себе представить! На самом деле, если это цензура, то, прямо скажем, такая очень и очень нежная и мягкая. Потому что этот его выпуск, несмотря на то, что многие пишут: «Его сняли с эфира, его не было в эфире», дважды был в эфире в тот день. 3-го, что ли, это было?
К. Ларина
―
В воскресенье? Какой это день недели, уже не помню.
И. Петровская
―
По-моему, это было в пятницу. Но еще раз повторяю, в данном случае это неважно, потому что его показали, по-моему, в 11:00 вечера и в 3:00 ночи. И не поставили в субботу-воскресенье на повторы. Потому что там идут нон-стоп эти повторы. И это он считает уже страшной цензурой. Хотя всё это прошло в эфир. А уж когда прошла информация, что их не повторят, то тогда, естественно, все рванули и смотрят это в Youtube.
К. Ларина
―
У него да, у него же свой канал «Бесогон.tv». Вот сейчас, пока ты говоришь, я специально открыла посмотреть: 4,5 млн. просмотров на этот снятый выпуск и 2,5 млн. просмотров на его обращение, обиженного. Вот тебе, пожалуйста!
И. Петровская
―
Это называется реклама - двигатель рейтинга. так б народу в голову не пришло. Я честно попыталась это смотреть.
К. Ларина
―
Я тоже.
И. Петровская
―
Честно, даже кое-что записывала. Выписывала себе темы. Потому что я никак не могла понять, о чем это. Особенно долго он ко всему этому шел. Там опять был «Ельцин-центр», и забытые дети в Америке, и что там еще? Естественно, этот самый - как его, господи? - Билл Гейтс, и много чего. Пока он не дошел до главной темы. А главная тема - что всех чипируют. Вот и всё, чипируют. Опять же, мировое теневое правительство. Когда я это слышу, у меня вообще мгновенно, просто как будто беруши в ушах - сами по себе бегут и в эти уши залезают. Еще раз повторю: если бы не вся скандальная история вокруг - ну правда, никто бы внимания не обратил.
К. Ларина
―
Такая карауловщина. Это он любит такие песни петь.
И. Петровская
―
Да, всей этой чуши конспирологической мы за эти месяцы наслушались. В том числе и на Первом канале, как известно. Хотя потом Кирилл Клейменов говорил, что это он таким образом развлекался и шутил: что неслучайно называется коронавирусом, потому как это Дональд Трамп проводил конкурс красоты и вручал корону. Какую-то абсолютную чушь. Очень смешно написала наша с тобой коллега и подруга Ольга Романова, которую пытаются здесь привлечь (зная при этом, что она находится в Берлине) к ответственности за распространение некоего фейка о коронавирусе. Она написала о том, что в одной из тюрем или в СИЗО началась вот эта эпидемия. НРЗБ не так. Пойди проверь, так это или не так. Туда всё равно никто никого не пустит. Оно очень смешно написала, что, по всей видимости, теперь и Никита Сергеевич попадет под эту статью. И наши сидящие уже начинают собирать продуктовые посылки. Не знаем только, сумеем ли мы потом ему оказать эту продовольственную помощь в местах не столь отдаленных. Но реально, до такой степени странно, дико всё это слышать. Когда сидит человек, в общем, такой умудренный, взрослый...
К. Ларина
―
А мне даже жалко его стало. Он так обиделся на всех. Хотел как лучше. Он же всё ради отечества, ради народа. Ты знаешь, Ира, у меня всё-таки другая версия. Мне кажется, его сняли не за эту хрень (хотела сказать другое слово). Не за то, что он нес там эту пургу. Мало ли кто у нас пургу несет. Я тебя умоляю, господи: включи любой канал - такого наслушаешься! Ты сама рассказывала. Мне кажется, эту передачу сняли за то, что он там показывал выступления людей, которые представляют власть во всех видах. Это, в том числе, Герман Греф, глава Сбербанка. В том числе, кстати, Валентина Матвиенко, спикер Совета Федерации. И он монтировал, параллелил, рифмовал фрагменты их выступлений с фрагментами речей лидеров Третьего рейха. В том числе, по-моему, Геббельса или Гиммлера.
И. Петровская
―
Да, согласна.
К. Ларина
―
Это вещь такая... Вот этого, мне кажется, они боятся больше всего. Как в советское время, кстати, боялись. Как запрещали фильм «Обыкновенный фашизм» - именно поэтому, из-за таких вот неконтролируемых подтекстов. А здесь он же хотел как лучше, понимаешь? Ему и в голову не могло прийти такое. Но смотрелось это... Вот я, лично, из-за этого как-то подумала, что, наверное, прежде всего поэтому. Не от того, что он там нес, ссылаясь на слова какого-то мичмана Криворучко. Кто это такой, мичман Криворучко?
И. Петровская
―
Мы же на самом деле еще даже и не подошли, за что. Просто я говорю, что в целом это набор какой-то мракобесной дичи. А уж как это смонтировано... Я, кстати, не уверена, что он сам сидит и монтирует. Наверняка у него там есть...
К. Ларина
―
Идея его, конечно. Ты что, он же режиссер! Он кидает идеи. Монтируют специальные люди, но идеи-то его. Так зарифмовать.
И. Петровская
―
Но еще раз повторю: не сняли. Это звучит так страшно - «сняли с эфира, цензура». Дважды показали и не поставили на повтор. Если это можно считать и называть словом «сняли», то кому как удобно и кому как, собственно, выгодно и хочется. Но еще раз: благоприобретателем в этой истории всё равно оказался Никита Михалков. Потому что, во-первых, с ним мало кто захочет связываться вот так всерьез - закрывать его программу, совсем убирать из эфира. А во-вторых, он поимел столько, сколько, видимо, никогда ему и не снилось.
К. Ларина
―
Я думаю, он сам испугался.
И. Петровская
―
Это не первый раз, когда его программу снимают. Это было уже, что ли, пару раз, когда реально, действительно вообще не выходил. И он снова выступал: цензура, свобода слова и всё такое подобное. В общем, я думаю, всё у него будет хорошо. Никто ничего не снимет. Сейчас забудется, и он прекрасно вернется на тот же канал «Россия-24». Кстати, любопытно было бы посмотреть, какие вообще в мирное, что называется, время у него там рейтинги и сколько у него просмотров. Мне это сейчас, пока мы говорим, только пришло в голову.
К. Ларина
―
У нас остается мало времени. Боюсь, что мы не успеем, конечно, обсудить новый «Белый шум», новый проект, который только недавно появился в Youtube. Может быть, потом отдельно поговорим, еще выйдет следующий выпуск. Я всё-таки хотела анонсировать дебаты. Сейчас же у всех обострение дебатизма, все хотят дебатировать. Дебаты, которые, вы знаете, не состоялись у Захаровой - это как бы тоже тема прошедшей недели, какая-то феерическая. А другие дебаты всё-таки состоятся. Во всяком случае, на этот момент они не отменены. Это дебаты между Любовью Соболь и Ксенией Собчак. И они как раз будут проходить завтра. В смысле, да, завтра, в воскресенье, 10-го числа. По-моему, часов в 5 - это надо уточнить. Их проводит «Эхо Москвы». И одновременно, естественно, они будут транслироваться и на канале Алексея Навального «Навальный Лайв», и по-моему, даже на «Дожде». Так что имейте в виду: эти дебаты будут! Но те - это тоже, конечно, отдельная история с теми дебатами, с поведением Марии Захаровой. Это, конечно, нечто. Ты следила за этим сюжетом?
И. Петровская
―
Конечно, следила. Просто сейчас, мне кажется, уже нет смысла к ним возвращаться. Потому что всё, что могли, по этому поводу все отсмеялись, отшутились, обстебали всю эту историю по полной программе. Поэтому, мне кажется, она уже как бы в прошлом. Хотя, наверное, она тоже в определенном смысле останется в истории новейшего времени.
К. Ларина
―
Значит, что не успели, обязательно возьмем на следующую неделю. Дорогие друзья, еще раз поздравляем вас с праздником! Мне кажется, у нас сегодня получился плотный выпуск. Финал, конечно же, посвященный Дню Победы. Я думаю (и Ира со мной согласится), что это одна из лучших телевизионных программ в истории отечественного телевидения, посвященных войне, военной культуре, военным песням - это Людмила Гурченко и ее «Песни войны». Неубиваемый, совершенно неумирающий цикл. Он тоже есть в Youtube. Посмотрите, это настоящее. Людмила Марковна завершает наш эфир. Спасибо всем!