Человек из телевизора - 2010-12-04

К. ЛАРИНА – А, как мы, никто же не видит нас, а жаль.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Танцующие сидя.

К. ЛАРИНА – Здесь в эфире «Эхо Москвы», кто я? – Ксения Ларина, Ирина Петровская.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Хорошо ты мне напомнила. Здравствуйте.

К. ЛАРИНА – Итак, мы начинаем программу «Человек из телевизора». Мы постараемся сделать все, чтобы наша сегодняшняя программа не была монотемной как в прошлый раз, когда мы практически всю программу обсуждали телевизионное общественно-значимое событие – выступление Леонида Парфенова на вручении премии имени Владислава Листьева. Но сегодня уже прошла неделя, уже можно обратиться к телепрограммам, хотя не все телевизионные события попали в экран российского официального телевидения. Я бы отметила две работы, которые шли в телевизоре, но не в нашем. Условно не в нашем, во-первых, интервью, которое взял Леонид Парфенов у Олега Кашина. Это было интервью, которое записал канал «Дождь» и он же его и показал. И одновременно транслировалось на радио «Коммерсант». Я думаю, что ты тоже видела это интервью.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Конечно.

К. ЛАРИНА – И второе событие телевизионное –

Я думаю, тоже многие наши слушатели знакомились с телевизионным вариантом в Интернете он есть. Я бы с этого начала, Ир.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Но, закачивая тему Леонида Парфенова, давай отметим, что и это событие так и не попало…

К. ЛАРИНА – Так и не нашло своего отражения.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Подтвердив тем самым диагноз, который Леонид Парфенов в своем обращении к коллегам поставил всей нашей системе телевизионной, в которой он сказал, что темы окончательно поделились на проходимые по телевидению и непроходимые. Эта речь оказалась непроходимой. О ней упомянул Вадим Такменев.

К. ЛАРИНА – Ир, какая ты красивая.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Давай об этом поговорим.

К. ЛАРИНА – Смотрю, прям любуюсь.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Меня смущает ведущая программы «Человек из телевизора».

К. ЛАРИНА – Пугает.

И. ПЕТРОВСКАЯ - И даже немножко пугает. Но я закончу свою незамысловатую мысль. Вадим Такменев рассказал о том, что это произошло…

К. ЛАРИНА – Это в «Центральном телевидении».

И. ПЕТРОВСКАЯ - Он вначале вспомнил знаменитое выступление Дмитрия Медведева в своем блоге по поводу того, что наблюдаются признаки застоя, вдруг неожиданно он заметил, и сказал, что это не новость, сказал Вадим Такменев, об этом все знали, но почему-то молчали. И речь Леонида Парфенова тоже не новость, потому что об этом тоже все знали, но почему-то молчали. Хотя бы так. Больше только в новостях, когда это произошло очень коротко. Но самое для меня изумительное, в смысле я изумилась…

К. ЛАРИНА – Это программа Марианны Максимовской.

И. ПЕТРОВСКАЯ - То, что в программе «Неделя», которую всегда ждешь именно потому что знаешь, что туда попадают значимые и знаковые события, которые часто не попадают в другие программы, Марианна Максимовская вообще ни в каком контексте эту речь не вспомнила и не упомянула. И здесь у меня два объяснения этому. Либо действительно наступают опять новые времена, и для канала РЕН тоже и там начинается какая-то фильтрация.

К. ЛАРИНА – Либо это что-то личное.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Либо это личные отношения, потому что 2001 год, НТВ и сложные взаимоотношения между старыми НТВшниками, теми, кто ушел, кто остался. Но этот мотив мне представляется наименее достойным, поскольку можно конечно помнить о том, что ты считаешь для себя…

К. ЛАРИНА – Да можно даже об этом сказать, в конце концов, это твоя авторская программа.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Даже показать, наверное, но все-таки не отметить то, что в этот момент обсуждала абсолютно вся блогосфера и до сих пор продолжает обсуждать, эта новость в топе главных новостей чуть ли ни неделю держалась. И кстати, другие все СМИ, радиостанции и газеты. Мне кажется это странно, по меньшей мере, непрофессионально. Обидно, если эта тенденция к умолчанию проникнет еще в этот наш последний бастион гласности, скажем так.

К. ЛАРИНА – Справедливости ради замечу, что история с умолчанием парфеновской речи в программе «Неделя» это не является открытием. Поскольку уже в течение наверное, 2-3 недель приходили к нам сообщения от наших слушателей, которые несколько разочарованы изменением программы внутри передачи «Неделя». Им кажется, что она уже в течение какого-то времени потихонечку становится все более и более…

И. ПЕТРОВСКАЯ - Менее острой.

К. ЛАРИНА – У тебя есть похожие наблюдения?

И. ПЕТРОВСКАЯ - У меня чуть-чуть есть. Я удивилась, когда произошла вся эта драма и ужасная история с Олегом Кашиным и именно ждала я вечер, потому что мне казалось, что это будет главная тема, а вместо этого было просто в маленьком сообщении. И все. Не знаю. Давай поживем, увидим. Я в высшей степени с уважением и даже может быть с любовью отношусь к Марьяне Максимовской, каждая программа у каждого ведущего бывают такие периоды, когда то спад, то подъем. Не люблю я, когда сразу начинается такое…

К. ЛАРИНА – Звоночки тревожные.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Какой-то звоночек я ощутила именно в этом случае, потому что могут быть любые личные отношения, но это не отменяет, тем не менее, и собственного профессионального отношения к самому факту произошедшего. Некоторые коллеги высказывались и в совершенно отрицательном ключе. Но в любом случае это было для многих главной новостью.

К. ЛАРИНА – Мы с Э. М. Сагалаевым вели очень бурную дискуссию, где казалось бы – в фейсбуке.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Продвинутый пользователь.

К. ЛАРИНА – Не то слово, просто круглый стол образовался импровизированный. Подключились многие наши коллеги, было очень интересно. Жаль, что не по радио. Ир, давай…

И. ПЕТРОВСКАЯ - Я хотела сразу перейти к Олегу Кашину, интервью Леонида Парфенова. Я его естественно посмотрела, здесь сработал такой момент, что ожидалось, что мы сейчас чего-то увидим ох и ах или услышим. На самом деле ничего такого ох и ах не было, просто Леонид Парфенов по-человечески пришел к своему коллеге.

К. ЛАРИНА – Поддержать.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Да, мне кажется, главная цель этого была именно поддержка. И было видно, кстати, вечером именно этого дня, утром Леонид записывал интервью с Кашиным, а вечером он произнес свою речь на премии. Которая начиналась со слов о том, что сегодня я был у Олега Кашина. И выглядит он действительно несколько растерянно, видимо, это действительно очень тяжело морально увидеть своего коллегу. Он оговаривает, что не друзья, они на «вы» общаются. Но коллегу в этом состоянии. Хотя меня если можно тут говорить слово «порадовало» то, что Олег Кашин, с которым я лично не знакома, но мне кажется он очень оптимистично, позитивно настроен и даже говорит об этом…

К. ЛАРИНА – Молодец.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Что это ему позволяет выздоравливать намного быстрее, нежели чем это происходило бы при просто обычном течении этой болезни после таких безумных травм. Поэтому еще раз повторю, не было ничего такого особенного в этом интервью, важен сам факт его появления, что старший коллега побеседовал с младшим, поддержал его, пожал ему руку. И высказал свое собственное отношение к произошедшему и дал возможность Олегу Кашину обратиться к своим многочисленным теперь уже и раньше наверное были многочисленные, а сейчас их тьмы и тьмы, почитателей. И наконец, мы приходим к интервью Ларри Кингу.

К. ЛАРИНА – Наше все давало интервью нашему всему.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Я эту ночь не спала, не потому что я трепетала, ожидая, как ждет любовник молодой минуты верного свидания. Нет, потому что я работала как всегда, я ночная совушка. Я подумала, что может быть Вести-24, которые имеют обыкновение транслировать в прямом эфире те события и программы, мероприятия, которые как правило по формату не транслируют другие каналы. Но не дождалась. Я дождалась момента, когда пошли уже абсолютно одинаковые на всех каналах, явно протокольная нарезка из этого интервью. И потом разумеется, я посмотрела это и я прочитала полный текст. Ну что тут могу я сказать. Если говорить о телевизионной части, а не о содержании, не о политическом звучании.

К. ЛАРИНА – Подтвердил ли Ларри Кинг славу первого журналиста всех времен и народов?

И. ПЕТРОВСКАЯ - Я смотрела и думала, какая это важная вещь для публичного человека с мировой славой, а действительно прав тут Путин, что Ларри Кинг один из немногих журналистов, который известен во всем мире. Вот как же важно вовремя уйти. Красиво, когда многим кажется еще, что ты на пике своей славы и, в общем, еще в полном уме, здравии, здоровье и в красе таланта. А ты сам уже понимаешь, я думаю, что все-таки большинство людей, работающих в эфире или на сцене, все равно понимают, когда они пик своей судьбы прошли.

К. ЛАРИНА – Почему, бывают неадекваты. Люди такого уровня, к сожалению, очень часто теряют ощущение реальности.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Значит должен быть кто-то рядом, кто должен сказать: старик Ларри, или сэр…

К. ЛАРИНА – Но на нем же деньги делают.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Конечно. Но сразу возникает масса вопросов. Я посмотрела и поняла, что это интервью, я далека, я уже читала всякие смешные версии, что Ларри Кинг договорное сделал интервью.

К. ЛАРИНА – Что ему заплатили.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Или участвует уже в какой-то начавшейся предвыборной кампании Путина. Это конечно смешно предполагать. Но по характеру вопросы мне напомнили эти многочисленные наши прямые линии, пресс-конференции с заранее обученными журналистами. Когда вопрос это какая-то имитация получается.

К. ЛАРИНА – Причем все наши федеральные каналы, когда давали дайджест из этого интервью, подводки тоже были одинаковые. Что Ларри Кинг известен тем, что он задает очень острые вопросы. И на сей раз интервью тоже состояло из одних практически острых вопросов, - говорили наши дикторы. Это было конечно сильное преувеличение.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Кто его знает, разное отношение к жанру интервью. Потому что мне кажется, что Ларри Кинг уже достиг той вершины, высшей власти в этом жанре, когда он может себе позволять независимо от того, с кем он общается, хоть с королем, хоть с премьером, хоть с какой-то поп-звездой, что-то уточнять. А это необходимо, иначе какое же это интервью. Пресс-конференция – да, она не предполагает уточнение.

К. ЛАРИНА – Это не беседа все равно.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Потому что, что бы тебе ни ответил человек…

К. ЛАРИНА – Ты задаешь следующий вопрос.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Да. В результате это повисает, и ты задаешь следующий вопрос. Поэтому увы и ах, мне не кажется это вершиной жанра, удачей. И самое главное, что доминировал здесь все равно интервьюируемый, который привык доминировать, потому что он привык общаться с журналистами, которых он воспринимает, вспомним Леонида Парфенова, как подчиненных. Причем даже не подчиненных собственных, а шестерок, которые находятся в свою очередь в подчинении у начальников, а они уже являются подчиненными Путина. И поэтому во всем его облике и манере сквозило такое пренебрежение вообще, ну ладно, я отвечу, но при этом я задаю здесь правила игры. Я здесь главный. И я буду решать, на что я отвечаю, как отвечаю, в какой манере.

К. ЛАРИНА – А вопросы были все-таки согласованы на твой взгляд?

И. ПЕТРОВСКАЯ - То, что я читала, что они не были согласованы. И это мне кажется не в традициях Ларри Кинга. Хотя в принципе в самом согласовании ничего особенно…

К. ЛАРИНА – Можно просто темы согласовывать.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Может быть, темы согласованы. Но даже если они не были согласованы, там не было ни одного такого вопроса, который бы потребовал от Путина либо досконального знания предмета, и он мог бы уйти от ответа под предлогом, что я к сожалению, не в курсе. Ни тем более таких вопросов, острота которых его могла бы как-то поставить в какой-то тупик или неловкое положение.

К. ЛАРИНА – Ну как, про геев и лесбиянок очень острый вопрос.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Невероятно. Особенно меня порадовал ответ, что у нас спокойно могут служить гомосексуалисты в армии, и представить себе последствия этой службы я стараюсь этого не делать. Короче говоря, это абсолютное для меня разочарование. Но не в герое этого интервью, потому что им-то я давно очарована и это дело незыблемое. А в человеке, который действительно прославлен на этой ниве.

К. ЛАРИНА – На этом фоне каким тебе видится выступление президента РФ перед нашим парламентариями. Ты его смотрела?

И. ПЕТРОВСКАЯ - Конечно.

К. ЛАРИНА – А ты видела, как они все зевали, чесались.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Конечно, лица были такие, что…

К. ЛАРИНА – Я думаю, что вряд ли бы они так себя вели, если бы Путин читал свое послание.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Ну так мы и помним, что не вели. Вначале были ожидания, поскольку до этого выступления в блоге…

К. ЛАРИНА – Что застой.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Необходимость нормальной оппозиции.

К. ЛАРИНА – Какая-то тревога.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Партия власти, которая имеет шанс забронзоветь и уже бронзовеет. И было ощущение такое, что что-то мы сейчас…

К. ЛАРИНА – Посмотри скорее, вот они все трое. Берлускони куда-то убежал. А вот, вот, вот, смотри.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Не подумайте, друзья, что Ксения Ларина бредит.

К. ЛАРИНА – Красная поляна.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Она видит телевизор.

К. ЛАРИНА – 3 декабря 2010 года. Владимир Путин и Дмитрий Медведев за круглым столом. Медведев в белом свитерочке, голубой рубашечке. Владимир Путин в курточке, по-моему, кожаная. Замшевая. Берлускони вижу я в черной водолазке и черном пиджаке.

И. ПЕТРОВСКАЯ - И надпись: ноу коммент.

К. ЛАРИНА – Чудесная картинка.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Ты меня прервала. Вот чисто по картинке у меня было ощущение, я в музыкальной школе училась в детстве и у нас бывали такие в конце отчетные концерты. Ты выходишь, и собирается целый зал, родители, ученики по другим классам других преподавателей. Ты играешь. И играют все, поэтому понимаешь, какие бывали виртуозы часто. Но все равно все вынуждены делать вид, что наконец мальчик или девочка могут взять какую-то ноту.

К. ЛАРИНА – Да они здесь даже вид не делали, они не скрывали своего достаточно пофигистского отношения к тому, что происходило на трибуне.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Наш постоянный радиослушатель Эльдар Рязанов просил не разговаривать нас одновременно.

К. ЛАРИНА – А ты не почувствовала, что ему тоже было самому скучно от самого себя?

И. ПЕТРОВСКАЯ - Эльдару Александровичу?

К. ЛАРИНА – Да нет, Дмитрию Анатольевичу.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Мне бы тоже было скучно докладывать именно по тем позициям, по которым он докладывал. Он же все-таки мальчик взрослый и умеет говорить и на другие темы. И понимает уже, судя по другим выступлениям, что есть периферийное, а есть основное.

К. ЛАРИНА – Самые жесткие в его исполнении были цифры. Первое. Десятое. Девятое. Вот это было интересно. Я еще вещь важную сказать. Спортивное событие. Выборы столицы чемпионата мира по футболу 2018 года. Не обсуждаю, что касается России, поздравляю всех, кто хотел. Сочувствую тем, кто не хотел. Но речь Мутко и речь Аршавина не есть ли это шедевр телевизионного искусства. В анналы войдут и та и другая.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Безусловно, единственное, что я не поняла, показали кроме Вестей-24 полностью их…

К. ЛАРИНА – Я в Интернете смотрела. Я смотрела в прямом эфире, во-первых.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Вести-24.

К. ЛАРИНА – Нет, Россия-2. Самое главное, что Россия-2 федеральный канал, он давал это в прямом эфире и вечером они повторяли уже фрагменты. В том числе эти речи. С этим номером Мутко может выступать на эстраде и получать большие за это деньги. Хотя я понимаю, что он в гонорарах не нуждается. Но, тем не менее, Петросян отдыхает рядом.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Почему, вот уже гонорар. Чемпионат мира выиграли.

К. ЛАРИНА – Это песня, конечно.

И. ПЕТРОВСКАЯ – Я, чуть от этого переходя, потому что это все равно события, отражаемые телевидением. На меня произвела тошнотворное впечатление вчерашняя программа «Пусть говорят», да простят меня те, кто так не думает.

К. ЛАРИНА – Посвящена она была памяти Владимира Маслаченко и Беллы Ахмадулиной.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Да, есть теперь такой уже поминальный формат у программы.

К. ЛАРИНА – А что тебя возмутило?

И. ПЕТРОВСКАЯ - Начнем с того, что я первый раз вижу, что объединили двух необъединяемых персон, которые имели несчастье уйти на одной неделе.

К. ЛАРИНА – Типа чтобы два раза не бегать.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Это называется - чтобы два раза не вставать. Первая часть была посвящена памяти Маслаченко. Вторая – памяти Ахмадулиной. При этом объединили их на заставке в одном кадре. Получилось, что Белла Ахмадулина с нежностью смотрит на Владимира Маслаченко. Я сомневаюсь, что в жизни они были знакомы. Все это естественно, было под песню: а напоследок я скажу. И тема тоже была: а напоследок я скажу, так она была обозначена. И вот представьте себе, первая часть, памяти Владимира Никитовича, безусловно, достойный человек. Я сейчас не об этом. Только проводили, сидят сын и две внучки. И первое, с чего начинает Андрей Малахов.

К. ЛАРИНА – Сын и внучки в студии?

И. ПЕТРОВСКАЯ - Это для меня тоже отдельный вопрос. Я просто себя не представляю на месте, когда только еще простились. И Андрей Малахов начинает с того, что задает сыну вопрос: порадовался бы его папа, он не дожил буквально 2-3-4 дней до того, как чемпионат мира выиграла Россия, и все радуются. Для иллюстрации произошедшего в этом же поминальном формате нам показывают патетический момент, как президент ФИФА объявляет Россию и как все радостно прыгают, хлопают и так далее. И что называется так далее. Потом полпрограммы поговорили о Маслаченко. По сути ни о чем особенно. Больше всего воспоминаний было у самого Малахова, при этом почему-то он, сидя рядом с внучками, говорил, как он встречал дедушку и многократно повторял это слово, хотя ему он далеко совершенно не дедушка. Потом переход к Белле Ахмадулиной через «а напоследок я скажу».

К. ЛАРИНА – Подожди, а люди все были перемешаны?

И. ПЕТРОВСКАЯ - Нет. Я представила, как это еще технологически делается. Поговорили часть, потом этих проводили. Пришли следующие. Остались предыдущие сидеть. Часть пришла, естественно новая. Семья Маслаченко ушла. Пришли Владимир Войнович, Ерофеев, Ольга Свиблова поминать Беллу Ахмадулину. Которую Малахов называл упорно поэтессой. Хотя, как известно, поэты настоящие, женщины поэты терпеть не могут этого декадентского словечка по отношению к себе. Какая-то во всем этом была невероятная бестактность. И олицетворенная пошлость. И воспоминания Зайцева модельера, как он подарил шубу Белле. Что-то было в этом невыносимое. Хотя я понимаю, руководство с добрыми побуждениями действительно достойных людей надо достойно провожать, поминать. Но тут было что-то, что просто коробило до глубины души.

К. ЛАРИНА – Учитывая, что Беллу Ахмадулину вчера же похоронили.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Именно, день в день. А Владимира Маслаченко в среду. В общем, я понимаю, что, наверное, чтобы два раза не вставать, с одной стороны, с другой стороны, видимо, нет свободного эфира, чтобы каждого достойно помянуть. Но Белла до такой степени, я почему говорю Белла, мне кажется тоже большой пошлостью поэтом Белла Ахатовна, лучше Ахмадулина или ее все звали Белла. Она до такой степени сама была неформатный человек. Особенно не этого формата попсового. Что и спокойно она бы обошлась без этого поминания, тем более что канал Культура вполне эти дни достойно и во-первых, при ее жизни…

К. ЛАРИНА – «Линия жизни» была передача.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Нет, была Дина Рубина.

К. ЛАРИНА – Повтор был.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Я повтор не видела, но я видела другие программы, которые здесь показывали. Ни Первый, ни Второй ничего более не поминали.

К. ЛАРИНА – Я смотрела замечательную программу, которая была снята в 2008 году. На канале ТВЦ. Вчера утром передача была, замечательная, посвященная юбилею Беллы Ахмадулиной. Она 1938 года. И там прекрасный был Юра Рост, великолепный, это было посвящено ей. Но это была программа, сделанная при ее жизни. И Мессерер, и она сама была и вообще была замечательная передача.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Это как раз совершенно нормальная прекрасная вещь, когда каналы позволяют себе переверстать их святое, священное – сетку и таким образом напомнить о человеке, таким образом его вспомнить. А вот эти дежурные ничего не добавляющие ни к образу, выступления какие-то и вообще сам формат. Я уже не говорю о том, что соединять настолько разных людей в одном эфире. Явно у них нет другого времени, чтобы каждому посвятить. Но я представила, что например, на неделе когда умер Япончик, допустим, на этой же неделе Кирилл Лавров и можно было бы также поделить эфир и вначале поговорить о смерти вора в законе, а потом о человеке, который играл следователя. И таким образом соединить и найти общую тему, поделив экран. Но это дичь какая-то. И все равно это попахивает какой-то галочкой. Отметились. К высокому приобщились с одной стороны, с другой стороны и другого достойного человека не забыли. В общем, что-то меня это ужасно завело.

К. ЛАРИНА – Давайте мы к вам обратимся, уважаемые слушатели. Поскольку мы в прошлую программу не отвечали на ваши вопросы.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Коротко только. А Дина Рубина была вчера прекрасна в «Линии жизни».

К. ЛАРИНА – Как важно вовремя уйти, - спрашивает наш слушатель, это про интервьюера или интервьюируемого. Тоже кстати, вопрос.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Уход интервьюируемого от нас не зависит. Да и интервьюера тоже впрочем. Поэтому я имею в виду в первую очередь творческого человека.

К. ЛАРИНА – Понятно, наш слушатель иронизирует.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Я понимаю. Я тем более. Нам, гагарам недоступны их мотивы, как они уходят, приходят. Это выбор суверенный российского народа.

К. ЛАРИНА – Как было сказано.

И. ПЕТРОВСКАЯ - А я конечно имею в виду человека творческого и публичного, который мне кажется не должен утрачивать этой самооценки и адекватного взгляда на самого себя.

К. ЛАРИНА – Ой, я потом тебе одну вещь расскажу, когда закончится эфир. Через 15 минут.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Может сейчас, пока отвлечемся.

К. ЛАРИНА – Это имеет отношение к нашей передаче, просто реакция очень интересная. Итак, телефон. Алло. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ – Добрый день. Ваш коллега Сергей Борисович Пархоменко вчера в своей программе сказал, что господин Путин поквитался с Ларри Кингом. Вы с этим согласны?

К. ЛАРИНА – А что имеется в виду, может быть, вы нам расшифруете.

СЛУШАТЕЛЬ - Он привел пример, когда была гибель подлодки «Курск», тогда очень неказисто выглядел наш президент, а сейчас он наоборот был героем и молодцом, а Ларри Кинг проиграл.

К. ЛАРИНА – А какой-то степени наверное надо. Вряд ли называется поквитался. Но о чем Ира говорила, что правила игры в этой передаче явно были установлены человеком, у которого спрашивают. А не тем, который спрашивает. А уж по каким причинам это произошло, не знаю. Я не склонна думать про договорное интервью. Но что-то тут было нечисто.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Для меня загадка, почему Ларри Кинг при всем своем опыте позволил этот тип поведения и позволил, если допустим, даже человек и квитался в этот момент, это сделать. Он хозяин у себя на программе.

К. ЛАРИНА – Это называется на актерском языке – пристройка снизу. Что демонстрировал Ларри Кинг. Это был абсолютно немножко разговор снизу вверх. А обычно в тот раз совершенно точно, если говорил Сергей Пархоменко, то интервью было по правилам Ларри Кинга.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Я так понимаю, что большинство у него интервью, что и позволило ему стать королем в этом жанре, было по правилам Ларри Кинга.

К. ЛАРИНА – Пожалуйста, следующий звонок.

СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте. Мне бы хотелось поговорить…

К. ЛАРИНА – Да что же такое. Ты, Ир, прям так пугаешься, как будто первый раз слышишь такие слова в прямом эфире.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Не хочу слышать.

К. ЛАРИНА – Будешь, придется. Это все входит в пакет. Алло. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте. Хочу извиниться за предыдущего звонившего.

К. ЛАРИНА – Спасибо.

СЛУШАТЕЛЬ - Видимо, сейчас день короткий и бывают осложнения психические. Я уже дозванивался две недели назад по поводу подсчета голосов на передаче «Суд времени».

К. ЛАРИНА – Я уже не обращаю это внимания.

СЛУШАТЕЛЬ – Я вчера Сванидзе написал, он не стал на этот вопрос отвечать. Вам тоже написал, потом прочитаете. Я сделал больше тысячи звонков. 500 за Млечина и 500 за Кургиняна. Картина такая. За Кургиняна проходят все звонки, соединяют за одну секунду мгновенно, из 500 звонков только два были не приняты.

К. ЛАРИНА – Мы поняли. Ты будешь говорить про это голосование?

И. ПЕТРОВСКАЯ - Я не знаю. Потому что я вообще не очень хорошо понимаю, как это все происходит технически. В каких-то случаях, не в случае с «Судом времени» у меня бывают иногда подозрения, что этого голосования в реальности вообще нет, цифры выводятся произвольные. В случае с «Судом времени» меня удивляет часто общая картина, но в целом если судить по настроениям общественным, она, наверное, отражает реальное положение дел. Поэтому говорить о технической стороне я не могу, единственное, что мы в этой ситуации можем сделать это все-таки попытаться узнать у самих работников эфирных, как это происходит. Как технически я даже представить себе не могу.

К. ЛАРИНА – Добрый день, Ирина и Ксения, - пишет слушатель Сергей из Находки, - все-таки не зря Парфенов выступил, перестройка на ТВ уже началась. Хоть и показывают по всем каналам, как Путин толкает ядро, но при этом не скрывают, что это ядро в два раза легче, чем у спортсменов. Согласитесь, смело. Даже вспомнился советский анекдот про то, как на субботник к Брежневу подбегает помощник, взволновано шепчет на ухо: Леонид Ильич, а Суслов взял ваше надувное бревно и фотографируется.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Смешно, но я во-первых, не видела с ядром. Понимаете, это мне кажется, тоже все входит в эту систему имитационную. Что если чуть-чуть где-то пошутили, то вроде как это и уже называется перестройкой. Перестройка это когда начнется мне кажется не вот это ироническое подсуживание, это можно делать, когда все хорошо и человек просто где-то выглядит комически и можно подтрунивать. Но когда общая ситуация как бы ни лакировалась она, все равно становится понятной. Вот я недавно поняла, знаешь чего. Действительно нам сообщают две параллельные реальности. С одной стороны все хорошо, модернизация, нанотехнологии, чемпионат мира, будем сдавать жилье, строить военным, обыкновенным и так далее, а с другой стороны уже невозможно скрыть, когда происходят какие-то не только события масштаба Кущевки страшнейшие, но на любом уровне почти любое событие сопряжено с чем-то связанным с человеческим унижением, бесправием. Даже малаховские эфиры, которые раньше были просто: а вот еще был случай. Они от частоты повторения ужасных каких-то моментов, хотя они по-своему совершенно обыденные для людей, они врастают в эту систему. В отсутствие «Справедливости», в «Справедливости» Макаров умел это делать мастерски, из частного выводить общее. А здесь общее выводится просто от повторяемости сюжетов, от безысходности очень типичных для людей ситуаций. На любом уровне. Даже когда разбираются совсем простые какие-то семейные истории. Кто-то бросил ребенка, бабушку выгнали из дома и так далее, это все тоже вырастает в общую картину такого системного кризиса сверху донизу, самое страшное – этот кризис общечеловеческих, семейных отношений, когда распадается все и когда мать в эфире говорит: я ненавижу тебя, дочь, дочь говорит, что я ненавижу мать. Это мне кажется еще страшнее. Этот системный кризис человеческих отношений. Который невидим. Кажется, что это все частные истории. Сидят уроды и друг друга ненавидят. Но не может быть столько уродов и столько подсадных. И там не бывает подсадных и видно, таких просто не сыграешь. И возвращаясь к тому, с чего я начала, можно иронизировать, но перестройка начнется, когда начнут анализировать, задавать вопросы, начнут сравнивать, как было. Сейчас очень хороший период в том смысле, что кончаются нулевые, подводить итоги, с чего начинали, через что проходили. Это ничего не происходит. И поэтому можно по частностям шутить и смеяться, тигры, медведи, ядра…

К. ЛАРИНА – Собаки, щенки.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Можно подшучивать, но это не свидетельствует о том, что что-то системно меняется в отношении к телевидению. И к тому, что телевидение вдруг начинает себя осознавать вот этим общественным институтом, который единственный для большинства людей сегодня может быть каким-то если не поводырем, то ориентиром, чтобы хотя бы дать возможность людям задуматься, что было, что есть, что будет и чем сердце либо успокоится, либо не надо наоборот успокаиваться.

К. ЛАРИНА – Ира, несмотря на то, что такая у тебя прозвучала речь в стиле Эда Мерроу, но, тем не менее, это не финал программы. Я сейчас слушаю тебя и думаю о том, что программа «Какие наши годы» ужасна Леонида Парфенова. Я смотрела последний выпуск, это был 1968 год и конечно мы обсуждали, как будут представлены события 1968 года в этой передаче. Это все было ужасно то самое слово – пошло. Когда они выставили танк в этом инкрустированном дворе, советский. Муляж танка. Тут же ходили ряженые то ли чехи, Чехословакия, то ли советские люди. Все это выглядело ужасно. И в этом искусственном антураже пошлейшем разговор на ходу с Владимиром Петровичем Лукиным, веселый такой разговор на эту тему, тоже смотрелся чудовищно. И мне кажется, что Леонид Парфенов как человек с безупречным ухом на фальшь, он все это чувствовал. Вопрос – почему он согласился на этот очень корявый, некрасивый, недостойный проект, мне непонятно.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Во всем этом есть фальшь…

К. ЛАРИНА – Лучше бы вообще не брали эту тему.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Вообще общий антураж…

К. ЛАРИНА – А Хазанов, который играл Луи де Фюнеса. Это что такое было?

И. ПЕТРОВСКАЯ - Общий антураж с массовкой, потому что даже все приходящие становятся не героями этой истории, а та же самая массовка. Которая вписывается в эти то дворик…

К. ЛАРИНА – Дикость какая-то.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Мне кажется, что если моя догадка правильная, что Леонид Парфенов прекрасно сам это понимает и что возможно даже и крик души от этого же, невозможности работать в тех обстоятельствах, в которых он бы блистал и необходимость принимать, необходимость может быть слишком, но вынужден…

К. ЛАРИНА – Такие подачки.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Принимать те обстоятельства предлагаемые, которые есть. Кстати, это, по-моему, первый случай, когда Леонид Парфенов не автор этого проекта, а ведущий.

К. ЛАРИНА – Неважно, он же свои слова говорит.

И. ПЕТРОВСКАЯ - И вначале это и звучало, что это проект Леонида Парфенова. И мне кажется, что…

К. ЛАРИНА – Это ни в коей мере его не оправдывает, что он здесь только ведущий.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Абсолютно. Тем не менее, он все это прекрасно я думаю понимает и мы видим, что ему и самому неуютно, потому что ни в одном другом своем проекте он не был столь неорганичен. Он как будто тоже играет роль и тоже выглядит ряженым.

К. ЛАРИНА – Неловко это все смотреть.

И. ПЕТРОВСКАЯ - А самое главное - не создается ровно никакой атмосферы ни ностальгической, ни иронической.

К. ЛАРИНА – Получается еще какое-то тройное вранье. Мало того, что нам тогда врали про все это, сегодня уже это вранье запаковывают в новую какую-то обертку и опять врут.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Это даже не вранье, это просто из-за того, что это фальшиво, потому что конечно в один и тот же год сходится всегда масса разных событий.

К. ЛАРИНА – Ну не бери тогда эти события

И. ПЕТРОВСКАЯ - Да.

К. ЛАРИНА – Возьми песни, пляски, водку.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Но они не объединяются таким абсолютно механическим образом и способом.

К. ЛАРИНА – И те, которые ходят возле танка ряженые люди, они тут же пускаются в пляс, когда на сцене выходят певицы. Они танцуют около этого танка. Ну бред какой-то. Я понимаю, что можно из этого сделать такой постмодернистский проект. Но тогда давайте такие поставим условия. В такую игру мы играем. Но это же не так. Это же не стеб, явно совершенно, что они делают развлекательное шоу про вторжение советских войск в Чехословакию. Ну можно? Или про выход на Красную площадь наших диссидентов, развлекательное шоу.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Это называется: а вот еще был случай.

К. ЛАРИНА – Что это такое за бред.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Ну неудача. И причем это абсолютно мне кажется все согласны, я не слышала еще ни рецензии, ни одного отклика, чтобы было сказано, что есть что-то, потому что часто бывает, ты смотришь и понимаешь, недотянуто, сыро, но есть потенциал.

К. ЛАРИНА – Ты будешь анонсировать что-нибудь?

И. ПЕТРОВСКАЯ - Я? Неа.

К. ЛАРИНА – Хороший ответ. Достойный.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Следующая неделя меня ничем особенным не поразила, не порадовала. На удивление единственное, что масштабно все каналы отмечают столетие Екатерины Фурцевой и я с некоторым содроганием, потому что уже увидела анонсы на Первом канале…

К. ЛАРИНА – А сериал будет?

И. ПЕТРОВСКАЯ - Жду премьеры художественно-документальной драмы «Екатерина Третья».

К. ЛАРИНА – Мне интересно, потому что там играет замечательная артистка Фурцеву – Ира Розанова. Очень хорошая актриса. И Виктор Сухоруков играет Хрущева. Если это тот проект, о котором мы говорим.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Я не знаю, кто там играет, по-моему, там не Ирина Розанова. Я видела маленький отрывок и там в роли Фурцевой, я плохо знаю современных сериальных, по-моему, та сцена, где Фурцева и по-моему, дочь Брежнева, судя по ее некоему типажному сходству. Выпивают и хохочут. Я вообще не очень люблю этот жанр, эти реконструкции.

К. ЛАРИНА – Правду-матку. Не любишь правду, Петровская.

И. ПЕТРОВСКАЯ - Я очень люблю, обожаю правду, но, заканчивая, на прошлой неделе видела по НТВ фильм «Нонна плюс Слава» тоже с этой лобовой реконструкцией. Когда родственники вспоминают, как жили Нонна и Слава, а тут же молодые, плохо похожие актеры на главных героев все это представляют, целуются, укладываются, едят картошку. Это чудовищно и тут нужен особый вкус.

К. ЛАРИНА – Ну пойдем, пойдем, я тебе сейчас все расскажу. Я тебе сейчас расскажу такое. Сейчас обалдеешь.

И. ПЕТРОВСКАЯ - До свидания, дорогие друзья.

К. ЛАРИНА – Пока-пока.