Джек-Потрошитель. Часть 1 - Алексей Кузнецов - Не так - 2014-07-26

СЕРГЕЙ БУНТМАН: Я все думал, как назвать, потому что у нас будет в 2-х частях передача о Джеке Потрошителе. Какое-то надо название. Не просто «Джек Потрошитель. Часть…» или там «Джек начинает потрошить».

АЛЕКСЕЙ КУЗНЕЦОВ: Или просто «Серия 1-ая. Джек».

С. БУНТМАН: Джек.

А. КУЗНЕЦОВ: А 2-я будет называться «Потрошитель».

С. БУНТМАН: Потрошитель. Да. Ну, вот что-нибудь такое. Эпизод 1-й. Джек Потрошитель – это, я не скажу, наш герой, наш персонаж, но до сих пор вообще непонятно, кто это.

А. КУЗНЕЦОВ: Абсолютно непонятно, кто это…

С. БУНТМАН: Никогда это не будет понятно.

А. КУЗНЕЦОВ: Ну, шансы не очень велики, прямо скажем. И в частности будет понятно по ходу рассказа, почему.

С. БУНТМАН: Вот сколько-то там… лет 10 назад, побольше Борис Акунин нам объяснил, кто Джек Потрошитель.

А. КУЗНЕЦОВ: Да. И это замечательная…

С. БУНТМАН: Изумительная…

А. КУЗНЕЦОВ: … к которой мы обязательно вернемся.

С. БУНТМАН: Чудная московская версия.

А. КУЗНЕЦОВ: Она восходит там сразу к нескольким источникам, в том числе одному очень известному источнику. Но вообще действительно вот я думал над тем, а почему именно вот эта серия убийств получила такую известность. Ведь действительно только художественных произведений, где либо главным, либо второстепенные, так сказать, герои как-то связаны с этой тайной, их число зашкаливает за тысячу. Очень прилично, да? Огромное количество написано монографий научных, полунаучных, псевдонаучных. Десятки документальных фильмов, в том числе вот целая серия на ВВС, несколько художественных фильмов достаточно заметных с интересными актерами и так далее. Вот почему такое колоссальное внимание именно к этой истории? И у меня вот возникло такое предположение. Дело в том, что это не 1-ая серия убийств, не 1-е серийное убийство, конечно же, далеко не 1-е. Это далеко не самая длинная серия, потому что даже по самому максимуму, ну, предполагается 11 жертв Потрошителя. Мы знаем, что были с тех пор десятки серий гораздо более…

С. БУНТМАН: Ну, да.

А. КУЗНЕЦОВ: … длинных и более 50. Там можно вспомнить и нашего отечественного Чикатилу. Там можно вспомнить американского маньяка по кличке Зодиак. Там многих можно вспомнить.

С. БУНТМАН: И сериал «Мыслить как преступник», у него каждую неделю 50 минут каких-то кошмарных серийных убийств.

А. КУЗНЕЦОВ: И это не самая жуткая в смысле там, я не знаю, по характеру жертв там вспомнить, например, до сих пор во Франции памятное, знаменитое, 100-летней давности дело Жанны Вебер, которая убила там более десятка маленьких детей. Да? В основном своих родственников и свойственников. В общем, ну, вот именно это дело, оно такое вот образцовое, что называется. Я думаю, что здесь две причины. Во-первых, это 1-е дело, и я постараюсь это доказать на протяжении вот этих двух передач, которое привлекло к себе такое внимание прессы, в котором пресса, видимо, сыграла очень большую роль, очень неоднозначную. Вот. И 2-е – это то, что действительно даже вот в нынешнем его состоянии, прошло уже 125 лет, и, тем не менее, есть абсолютный простор для любой версии. Вот можно найти основания, аргументы в пользу любой версии – маньяка-психопата, маньяка… так сказать, сексуального маньяка, там одержимого какими-то миссианскими соображениями.

С. БУНТМАН: Выхода из низов, выхода из верхов…

А. КУЗНЕЦОВ: Из верхов самых-самых, что ни на есть, тут связь с королевской семьей.

С. БУНТМАН: Британца, иностранца.

А. КУЗНЕЦОВ: Масоны, еврейский заговор. Все на свете. То есть абсолютно на любой вкус можно что-то найти такое, что уложилось бы вот в эту обойму. Вот я еще подумал, мы никогда этого раньше не делали, но, наверное, имеет смысл предупредить, что, в общем, хотя радио «Эхо Москвы», оно, как известно, плюс 6. Да?

С. БУНТМАН: Если вам за 6. Да.

А. КУЗНЕЦОВ: Да. Но здесь я думаю, что нижний возрастной порог у нашей передачи, он, в общем, повыше. Ну, я думаю, что родители, которые знают, кто такой Джек Потрошитель уже это сообразили. Я, конечно, не собираюсь смаковать там, так сказать, подробности, но без некоторых обойтись просто невозможно, и, может быть, людям впечатлительным уж точно совершенно…

С. БУНТМАН: У нас дневная передача…

А. КУЗНЕЦОВ: … слушать не стоит.

С. БУНТМАН: … и прекрасный солнечный день. Повторы, правда, ночные бывают, но вот она впервые проходит в эфир в прекрасный солнечный июльский день.

А. КУЗНЕЦОВ: Ну, да. Я надеюсь, что вот, так сказать, то, что за окном оно…

С. БУНТМАН: Скрасит.

А. КУЗНЕЦОВ: … скрасит все происходящее. Ну, вот мне кажется, что надо начать разговор с такого интереснейшего сюжета, как лондонская полиция, вообще откуда она взялась. Потому, что подавляющее большинство людей естественно в нашей стране, которая является после Англии, а может быть даже и в большей степени, чем Англия поклонницей Шерлока Холмса и вообще Конан Дойля. По крайней мере, когда я был в музее Холмса, то подавляющее большинство записей оставлено в книге на русском языке или на английском, но написанные русскоязычными людьми. Вот. Конечно, мы представляем себе полицию по Конан Дойлю.

С. БУНТМАН: Да. Инспектор Лейстред.

А. КУЗНЕЦОВ: Инспектор Лейстред, там еще целый ряд там менее, может быть, яркие персонажей Скотланд-Ярда описаны. Не совсем… Скажем так, к моменту описываемых событий, она не так давно такой была. Дело в том, что в Англии полиция появилась достаточно поздно. И связано это, по крайней мере, вот я встречал такое мнение с таким вот определенным британским отношением к идее прав человека. Вот специальная организация с большими полномочиями, она нежелательна. Граждане сами должны заниматься охраной общественного порядка. Когда в 1829 году Министр внутренних дел Роберт Пиль создал London Metropolitan Police, вот эту, так сказать, полицию большого Лондона, он такой манифест опубликовал, 9 принципов Пиля их называют. Вот в частности 7-й принцип, я цитирую, гласит так… следующее гласит: «Всегда поддерживать отношение с населением притворяя в жизнь исторические традиции, согласно которым полиция – это общество, а общество – это полиция. Полиция состоит из представителей населения, которые получают жалование за то, чтобы полностью посвящать свое внимание обязанностям, возложенным на каждого гражданина в интересах благосостояния и выживания общества». И вот это чрезвычайно важно. Вот эта идея, что полиция должна находиться под общественным контролем. Полицейские лондонские очень долго не имели оружия, как известно, опять-таки потому, что это противоречило вот идее…

С. БУНТМАН: Ну, по-моему, до сих пор обычные полицейские…

А. КУЗНЕЦОВ: Обычные, по-моему, до сих пор не имеют оружия.

С. БУНТМАН: Обычные до сих пор…

А. КУЗНЕЦОВ: Да. И многое-многое другое, что проявится в частности в расследовании, связанном с Джеком Потрошителем. Вот это очень важно. То есть лондонская полиция была создана-то только в 29-м году, то есть меньше, чем за 60 лет до убийств Потрошителя, и очень-очень постепенно росла, потому что первоначально это были всего там несколько десятков человек. Затем появляются уже регулярные патрули на улицах. Лондон разбивается на участки, они обозначаются буквами английского алфавита. И вот в фильмах про старых полицейских мы можем видеть на форме, на петличках, на воротнике мундирном у каждого, так сказать, полицейского букву и номер. Да? Буква – это вот участок, в котором он служит, а номер – это его личный идентификационный знак. И затем появляется CID – Criminal Investigation Department, то есть собственно уголовный розыск, в котором служит тот же Лейстред, судя по всему. И к 88-му году, о котором идет речь, в Лондоне порядок поддерживает порядка полутора тысяч полицейских в форме. Плюс периодически к разным операциям привлекаются те же полицейские, переодетые в штатское. В принципе форма есть у любого, но вот там те же детективы, сыщики, они все-таки, как правило, работают как Лейстреда мы во всех фильмах в штатском. И дальше вот дело Джека Потрошителя для этой самой лондонской полиции явилось, ну, чуть ли не главным испытанием в 19-м веке. Ведь по сути дело не закрыто. И попытки его предпринять официально… попытки его расследовать официально предпринимались еще в начале 20-го века. Значит, что собственно произошло? Теперь место действия, где это все собственно происходит. Происходит это в Ист-Энде. Любой из людей старшего возраста, кто учил английский язык в советской школе, помнит topic «London», и там, так сказать, мы помним, что London is divided in two parts: the West End and the East End. Да? И вот Ист-Энд – это, так сказать, район рабочего класса. Вот сердце Ист-Энда в то время – это район Whitechapel – белая церковь, белая церквушка, белая часовенка можно перевести. Но он такое название получил очень давно действительно…

С. БУНТМАН: Белая церковь – хороший топоним, нам известный.

А. КУЗНЕЦОВ: Ну, chapel – это маленькая церковь или, скорее, даже часовенка.

С. БУНТМАН: Часовня. Да.

А. КУЗНЕЦОВ: И скорее не католическая, а вот протестантская или даже, может быть, иудейская. Тоже chapel иногда употребляется. Вот маленькая методистская… Нет, не методистская. Маленькая такая протестантская церквушка стояла на… Оно, здание было разрушено во 2-ю мировую войну. Она стояла на Whitechapel Road, и вот собственно вот отсюда пошло название этого района. Что это за район? Это район совершенно чудовищных трущоб. Вот я нашел свидетельства, как раз относящиеся к этому времени, о котором мы говорим. Такой Джейкоб Адлер, актер еврейской группы… Они играли на идиш, они гастролировали по странам диаспоры. И вот в частности у них были гастроли в Лондоне. И вот, что он от первого своего, так сказать… У него 1-е впечатление от Whitechapel. Вот, что он написал: «Чем дальше мы проникали в глубь Уайтчепела, тем больше падали духом. Неужели это был Лондон? Ни разу ни в России, ни позднее в худших трущобах Нью-Йорка мы не видели столько нищеты как в Лондоне в 1880. Это действительно один из самых неблагополучных районов Лондона. С ним вот за эту мрачную славу, так сказать, соперничал только, наверное, соседний район Spitalfields. И вот который из них более криминальный вот они периодически друг у друга оспаривали это звание. Значит, что в этом районе когда-то, надо сказать, в начале 19-го века еще относительно благополучном, что там такого? Дело в том, что этот район стал прибежищем нескольких волн эмиграции, причем эмиграции таких вот несчастных людей, которых согнал с места не поиск лучшей жизни, а необходимость хоть как-то выжить. Во-первых, в конце 40-х – это ирландская эмиграция, это знаменитый вот этот страшный картофельный голод, поразивший Ирландию, из-за которого страна, в общем, по сути обезлюдела. Кто-то, кто мог, уехал в Новый Свет. И очень многие, я знаю, американские семьи до сих пор, так сказать, ведут свой род от… там всякие многочисленные Мерфи, Келли и так далее от своих ирландских предков, которые вынуждены были бежать. А те, у кого не было денег на путешествие через океан, они перебрались через море. И в поисках работы вот отправились в огромную уже на тот момент столицу. Лондон миллионную черту перешел где-то в середине 19-го века. И очень многие из них, те, кто не смогли, большинство не смогли никак достойно пристроиться. Вот они – население Whitechapel. А затем уже в начале 80-х еще одна мощная волна – это эмиграция еврейская. Дело в том, что в начале 80-х по западным губерниям Российской империи, по Австро-Венгрии в очень большой степени и по некоторым районам Германии прокатилась волна еврейских погромов. И вот это беженцы. Это те, кто бегут, потому что понимают, что им, в общем, опасно оставаться в этой стране. И как-то так получилось, что Whitechapel и примыкающий к нему район Стэпни, чуть более благополучный, но тоже не очень хороший. Вот там поселилась – как сказать? – нижняя часть этой эмиграции. И люди, у которых какая-то профессия в руках была, но они не смогли особенно там…

С. БУНТМАН: Это какие-нибудь мелкие ремесленники, да?

А. КУЗНЕЦОВ: Это мелкие ремесленники. Это уличные сапожники. Это мясники. Это… Одним словом, это люди, которые… над которыми вот все время висит дамоклов меч, что они там, не дай Бог, заболеют, останутся без работы…

С. БУНТМАН: И все. Да.

А. КУЗНЕЦОВ: У них, как правило, нет собственного жилья. Вообще Whitechapel – это в основном доходные дома самого низшего пошиба, это… ну, наверное, самое точное соответствие в русском, это дешевые меблированные…

С. БУНТМАН: Дешевые меблирашки. Да.

А. КУЗНЕЦОВ: Меблирашки. Они сдаются за там буквально, так сказать, за какие-то гроши на сутки, на несколько суток. И обитателям приходится буквально там иногда каждый день, иногда раз в неделю платить за вот эти комнаты. Платить немного. Но вот я когда к передаче готовился, в частности нашел такую вот информацию. 5-я, так сказать, из канонического списка жертв Мэри Келли задолжала за 6 недель 29 шиллингов, то есть, получается, порядка 5 шиллингов в неделю она платила за свою комнатку, но, правда, комнатку с отдельным входом и без соседей. То есть это по уайтчепельским меркам жилье такое очень вот достойное. Ну, а 5 шиллингов – это четверть фунта. Фунт – это 20 шиллингов. То есть она полтора фунта задолжала за 6 недель. Конечно, сумма для обитателя Whitechapel очень большая. Ну, и она особая статья в этой ситуации. И вот в этом районе, конечно, уличное насилие, домашнее насилие всех, так сказать, всякого разбора присутствует. И кроме этого в силу того, что зарабатывать особо нечем, а неподалеку доки. И района доков до сердца Уайтчепела можно пешком дойти за 20-25 минут. Значит, соответственно до этого района добивают гуляющие моряки со всего мира. И значительная часть населения, женская часть население Уайтчепела занимается проституцией. Вот я нашел такие данные: на конце 1888 года, в котором все и происходит, в Уайтчепеле полиция насчитала 1200 проституток и 62 борделя. Причем 62 борделя – это, видимо, достаточно условная цифра, потому что многие заведения вроде пабов, которые не были, строго говоря, борделями, на самом деле тоже ими являлись. Вот. И вот в этом районе в апреле 1888 года начинается то, что получит впоследствии название «Уайтчепельские убийства» - Whitechapel murders. Это не совсем то же самое, что дело Джека Потрошителя, потому что до сих пор непонятно, какие из этих убийств…

С. БУНТМАН: Да. Все ли они связаны. Вот здесь нам Егор напоминает, что чудесный сериал «Whitechapel», новый сериал достаточно, несколько лет назад он… начинается с расследования дело-продолжателя Джека Потрошителя. Я думаю, что к концу наших 2-х передач мы поговорим о продолжателе, потому что успех…

А. КУЗНЕЦОВ: Обязательно.

С. БУНТМАН: … Джека Потрошителя, она очень бодрит маньяков.

А. КУЗНЕЦОВ: Обязательно. Это очень здорово. Да. Вот тут Рупрехт нам пишет, что у Торвальда очень интересно описано становление британской не то криминальной полиции…

С. БУНТМАН: Да.

А. КУЗНЕЦОВ: Да, действительно у Юргена Торвальда, немецкого историка криминалистики, есть замечательная книга. Она несколько раз выходила на русском языке под названием «100 лет криминалистики», «Век криминалистики». Интересно, что в ней практически не упоминается дело Джека Потрошителя. Там буквально ему посвящено около десятка срок. Но именно история британской полиции, британской судебной медицины описана там действительно великолепно. И интересующимся людям, если они с этой книгой еще не знакомы, я ее очень рекомендую, я уверен, что она есть в интернете. И вот, значит, апрель 88-го года. 1-ое вот из этих вот уайтчепельских убийств 3-го апреля – женщина 45 лет по имени Элизабет Смит. На нее было совершено нападение, в ходе которого она получила очень серьезные, как впоследствии выяснилось, несовместимые с жизнью травмы. И она нашла, тем не менее, в себе силы добраться до места, где она снимала жилье. Ее отправили в больницу, но на следующий день она в больнице скончалась от перитонита. Значит, она успела дать показания полиции. Она утверждала, что на нее напали три человека, двое были взрослыми мужчинами, один, как она выразилась, юнец. И, значит, она не вдавалась в подробности, она не дала никаких примет этих людей. Но вот ее… Это случай совершенно рядовой для Whitechapel вот такого рода нападение. И собственно полицейские и думают по сей день, что это не связано с Джеком Потрошителем. Это скорее всего либо попытка ограбления, потому что деньги при ней никакие не нашли. Неизвестно, были ли они у нее. И вполне возможно, что это местные сутенеры таким вот образом, так сказать, наводили порядок на каком-то из своих участков. Возможно у нее возник конфликт с какой-то вот такой уличной бандой, контролировавшей соответственно проституток. И дело в том, что что позволяет… не позволяет, а что навело потом задним числом на мысль, что к этому делу мог иметь отношение маньяк – такая очень нехарактерная для уличной банды травма. Значит, она была изнасилована каким-то твердым предметом, который вызвал собственно проникающие ранения внутренних органов, что вот привело соответственно к гибели. Ну, сейчас большинство исследователей считает, что это совпадение по месту и по жестокости, но по почерку вот это не похоже на, так сказать, то, что потом сочтут классикой жанра. А вот дальше уже следующее 2-е убийство, оно уже гораздо ближе и по времени и по некоторым другим признакам. И его многие, хотя не все, но многие считают, что надо уже отнести к, так сказать, делам вот этого убийцы или убийц, которого мы называем Джеком Потрошителем. Некая Марта Тэбрем 39 лет была убита 7 августа. 39 ножевых ранений. Из них около 10 в районе шеи, то есть это полное ощущение, что преступник пытался перерезать ей горло, но, судя по всему, большинство ранений нанесено сравнительно небольшим, недлинным ножом. И возможно он, так сказать, еще что называется, не набил руку. Простите за цинизм такой в данном случае. И она обнаружена в позе, которую потом у некоторых жертв Потрошителя, у большинства жертв Потрошителя тоже будет отмечаться. Она лежит на спине с юбками, задранными на верхнюю часть тела. И хотя у нее, так сказать, кроме вот этих бессистемных ран никаких других признаков, которые потом будут отличать жертв Потрошителя, не обнаружено, но, тем не менее, вот некоторые исследователи думают, что он мог иметь отношение к этому делу. И вот такая версия: вот он действительно только вступает на путь своей охоты, он еще не определился с тем, что называется modus operandi, с образом действий.

С. БУНТМАН: Да.

А. КУЗНЕЦОВ: Он себя ищет.

С. БУНТМАН: Ну, да. И вот после этих исканий… Вот мы к ним вернемся через 5 минут.

С. БУНТМАН: Ну, что же? Мы возвращаемся к нашей теме. И сегодня 1-ая из 2-х передач о Джеке Потрошителе. Алексей Кузнецов, Сергей Бунтман. Ну, вот здесь уже есть…

А. КУЗНЕЦОВ: Ну, вот тут, например, такой комментарий: Нелли напоминает описание Хитровки у Гиляровского, ну, имеется в виду описание Уайтчепела. Знаете, и да, и нет. Дело в том, что естественно 1-е, что, так сказать, образованному русскому человеку приходит в голову – это естественно ассоциация с Хитровкой в описании Гиляровского. Но с другой стороны, насколько я понимаю, это все-таки ни одно и то же. Вот Хитровка, насколько я могу судить по тому же Гиляровскому и некоторым другим источникам, – это именно район сосредоточение профессионального криминального уголовного мира.

С. БУНТМАН: В отличие от Грачевки, например.

А. КУЗНЕЦОВ: В отличие, скажем, от Грачевки и некоторых других. И это скорее вот именно…

С. БУНТМАН: Вот такая трущоба.

А. КУЗНЕЦОВ: … трущоба.

С. БУНТМАН: Вот такая 100-процентная трущоба.

А. КУЗНЕЦОВ: Место проживания людей, для которых уголовный способ жизни – это иногда вынужденность, но для большинства из них это не профессия, они бы рады заниматься чем-то другим. Вот истории тех же самых убитых женщин, а у большинства биография известна достаточно неплохо, это вот история медленного сползания на дно. Вот они рождаются в небогатых, но относительно благополучных семьях. Они выходят замуж, но вот их мужья разоряются, так сказать, с кем-то…

С. БУНТМАН: Все-таки это очень лондонская история, очень такой среди больших городов вот гигантский Лондон, и Лондон очень долго расхлебывал последствия в восточной части.

А. КУЗНЕЦОВ: И, кстати говоря, во многом он впервые, ну, во многом озаботится задачей расхлебывания вот этого, так сказать, жуткого района после уайтчепелских убийств. Создается комиссия, начинается какое-то там… попытка как-то решать какие-то социальные проблемы. Все это долго будет тянуться. Но поможет, опять-таки как это не кощунственно звучит, 2-ая мировая. Дело в том, что Whitechapel во время бомбардировок Лондона в 40-м пострадал чуть ли не больше, чем какой бы то ни было другой район.

С. БУНТМАН: Да. И вот сейчас восточный Лондон, честно говоря, пришел в цивилизованный современный вид исключительно после лондонской Олимпиады.

А. КУЗНЕЦОВ: Ну, да.

С. БУНТМАН: И это была одна из…

А. КУЗНЕЦОВ: Сначала во время войны старый…

С. БУНТМАН: Да, да.

А. КУЗНЕЦОВ: … был снесен.

С. БУНТМАН: … предприятия, которые там построили в индустриальную эпоху, это лакокрасочные и там все это. Разбирали доки. И не могли ничего сделать после 2-й мировой войны.

А. КУЗНЕЦОВ: Я ходил по улицам нынешнего Уайтчепела. Там, кстати говоря, их переименовали даже все, чтобы они не ассоциировались…

С. БУНТМАН: Не ассоциировались. Да.

А. КУЗНЕЦОВ: … с теми улицами вот, так сказать, известными из этого дела. Но, тем не менее, он выглядит сейчас вполне благополучно, хотя это, по-прежнему, район эмигрантский. Сейчас там бангладешская община в значительной степени проживает, ну, и, так сказать, выходцы из других стран, в основном колоний британский. И вот 31 августа, то есть через 3 недели после смерти Марты Тэбрем находят тело 1-й жертвы, которая входит в так называемый «канонические 5». Вот это английское выражение «canonical five» - это те жертвы, которых подавляющее большинство исследователей считает жертвами Джека Потрошителя. Некая Мэри-Энн Николз, 43 года. Горло перерезано. Это дальше характерно для всех жертв Потрошителя, несколько ножевых ран, и вскрыта брюшная полость, но пока все внутренние органы на месте. Вот после этого убийства собственно появляется мысль и в обществе, и в полиции, что, похоже, мы имеем дело с серией. И сразу появляются две очень важные линии. Значит, во-первых, создается специальная бригада по расследованию уайтчепелских убийств. До этого этим занимались местные полицейские, так сказать, местные, скажем так, отделения полиции – да? – на наги реалии. И вот после убийства Мэри-Энн Николз назначаются три сотрудника Скотланд-Ярда, три детектива. Главным по следствию назначается Фредерик Абберлайн, человек, который присутствует, по-моему, присутствует во всех фильмах художественных, посвященных этим событиям, в частности его в фильме 2001 года «Из ада», который называется, про который нам задали вопрос перед передачей. Я обязательно постараюсь на него ответить, может быть, в следующей половинке. Его играет Джонни Депп. Я посмотрел фильм. На мой взгляд, это не лучшая роль Джонни Деппа. И вообще и фильм не самый удачный. Но, тем не менее, вот такой. Значит, Фредерик Абберлайн, Генри Мур и Уолтер Эндрюс. Вот эти три человека в основном в своих руках сосредоточили все, так сказать, нити ведения следствия. Но дело в том, что надо понимать, что система британского следствия в то время очень децентрализована. Вот обнаружен на улице труп. Кто занимается трупом, если есть хоть малейшее подозрение, что смерть не естественна, да? В этом случае дело попадает в руки так называемого коронера. Для нашей системы, так называемой континентальной системы следствия это понятие незнакомо. Для англосаксонской, соответственно британской, американской, и в целом ряде колоний бывших Великобритании эта система существует по сей день. Значит, надо, видимо, пару слов сказать, кто такой коронер. Коронер в это время… Сейчас это, как правило, человек со специальным медицинским даже патологоанатомическим образованием. В то время это просто уважаемый человек. Его избирают жители данного округа, ну, имеющие право голоса, разумеется. К нему предъявляются требования, чтобы он никогда не имел никаких конфликтов с законом. Он должен иметь некий уровень образования, но не специального. Вот задача коронерского суда провести предварительное следствие, которое должно дать ответ на вопрос с чем мы имеем дело. Какие есть варианты: убийство определенным лицом, коронерский суд может даже указать на убийцу в некоторых ситуациях. У него еще присяжные до семи человек в помощь коронеру. Убийство неизвестным лицом или неизвестными лицами, ну, или это несчастный случай, или, так сказать, все-таки определить, что естественные какие-то причины. Или там что-то еще. Вот, значит, коронер…

С. БУНТМАН: Или самоубийство.

А. КУЗНЕЦОВ: Или самоубийство, разумеется. Коронер естественно опирается на заключение медика, который осматривал тело. Что за медик? Откуда берется медик? Это тоже очень важно. Дело в том, что в это время вот судебной медицины как отдельной дисциплины еще практически нет, причем нет нигде. Уже естественно есть профессиональные патологоанатомы. Но вот к обследованию тел, обнаруженных на улице, даже не всегда таких людей привлекают. Иногда это хирург местной больницы. Иногда это практикующий врач, который имеет практику в этом районе. То есть это медик, но медик с самым разным уровнем познаний. Надо сказать, что как показала история криминалистики, даже патологоанатом профессиональный не всегда может выполнять функции судебного медика квалифицированно. Да? Вот потом к этому придут все. Судебная медицина – это отдельный, так сказать, предмет, и специалистов нужно отдельно готовить. Ну, что говорить, если классик, человек, с которого по сути начинается британская судебная медицина Бернард Спилсбери в 88-м году, я не уверен, что родился, а если родился, то только-только. Да? То есть это уже будет дело 20-го века. А пока вот врачи разной квалификации, разные врачи. Ни один и тот же осматривают вот этих вот убитых. Вот они дают заключения. Понятно, что речь идет о насильственном убийстве. Присяжные выносят вердикт – убийство одним или несколькими неустановленными лицами. Тем временем проходит чуть больше недели, и 8 сентября обнаружена 2-ая жертва – некая Энни Чэпмен. Горло перерезано. Брюшная полость вскрыта как и в предыдущем случае, и из организма удален один из внутренних органов. В данном случае это матка. Причем она отсутствует. Преступник ее уносит с собой. Вот действительно полное ощущение, что идет по нарастающей. Да? Сначала просто ножевые многочисленные повреждения, затем перерезанное горло, вскрытая брюшная полость, затем начинают пропадать органы. Вот такая вот идет эскалация. Ведь уже к этому времени идет… Много народу привлечено к расследованию. Уже опрашивают свидетелей десятками и сотнями. Несколько людей дают показания, что вот там за несколько часов, а иногда и за час до предполагаемого времени убийства видели эту даму… Все они профессиональные проститутки. И обратите внимание, они все примерно одного возраста. 45, 39, 43, 47. Это все опустившиеся женщины, сильно пьющие. Они все относятся к низшему разряду, то есть они все работают на улице. У них нет ни у кого даже помещения, куда можно привести клиента. То есть такой примерно тип жертвы вырабатывается. Причем надо сказать, что таких было действительно очень много, но были и другие. То есть в принципе тут может быть это все и не случайно. Появляются первые приблизительные портреты, значит, вот этого человека, с которым видели. Это вроде бы темноволосый мужчина, вроде бы средних лет, но показания очень противоречивы. А тут подключается в полный рост, что называется, пресса.

С. БУНТМАН: Вот. Я только хотел спросить.

А. КУЗНЕЦОВ: Да. Вот о прессе надо, конечно, сказать отдельно.

С. БУНТМАН: Вот момент, когда…

А. КУЗНЕЦОВ: Вот момент, который, судя по всему, очень сильно запутает расследование этого дела. Дело в том, что уже после 3-го убийства и после 1-го канонического убийства Мэри-Энн Николз газета «Star»… Это такая, в общем, полубульварная газета, наверное, выражаясь современным языком что-то вроде таблойда, причем такого достаточно дешевого, который вот печатает всякую криминальную хронику в больших количествах и так далее. Вот она начинает выдвигать версии, что это все, так сказать, дело рук некоего маньяка. И затем после убийства Энни Чэпмен появляется 1-е из писем, так называемых писем Джека Потрошителя. Сразу скажу по поводу этих писем очень большие разногласия, сомнения. Кто-то считает, что ни одно из этих писем не написано рукой убийцы, что это все мистификации, ну, и плюс творчество душевнобольных людей потом же. Кто-то считает, что все эти письма мистификация, причем мистификация журналистов в погоне за тиражами. Кто-то считает, что 2-3 письма принадлежат действительно убийце, а остальные спровоцированы…

С. БУНТМАН: Да, да.

А. КУЗНЕЦОВ: Ну, вот это письмо, которое получает название по обращению «Дорогой начальник» - «Dear Boss», вот я хочу его прочитать целиком. В интернете вы без труда найдете фотографии оригинала. Оно написано красными чернилами, почерком… Вот интересно. Я совершенно не эксперт-графолог, но у меня возникли такие противоречия некоторые. С одной стороны письмо написано на довольно безграмотном английском языке, но при этом все-таки английском, видимо, родном. Это так похоже на кокни. Вот иностранец, для которого английский не родной, писал бы не так…

С. БУНТМАН: И ошибки бы делал другие.

А. КУЗНЕЦОВ: Другие ошибки. Он бы делал в основном грамматические ошибки, а здесь ошибки в основном орфографические. И использование такого народного языка. Двойные отрицания очень характерные для кокни. Вот. Но при этом довольно четкий почерк человека, который, в общем, за перо, видимо, знает, с какой стороны браться.

«Дорогой начальник! Я продолжают слышать, что полиция проследила меня, но пока не может определить мое местоположение. Я смеюсь, когда они выглядят такими умными и говорят о том, что они на правильном пути. Я бился в конвульсиях от той шутки о кожаном фартуке, - после убийства Мэри-Энн Николз убийцу прозвали Кожаный фартук – Leather apron. Там была такая версия, которая потом, так сказать, не подтвердилась. - У меня заканчиваются шлюхи, но я не перестану рвать их до тех пор, пока меня все-таки не арестуют. Последняя работа была великолепной. Я не дал той девушке времени даже закричать. Как они могут меня поймать? Я обожаю то, чем занимаюсь, и хочу продолжать. Вскоре ты услышишь обо мне и моих веселых играх. На последнем деле я сохранил немного красной жидкости в бутылке из-под имбирного пива, чтобы ей писать, но она стала густой как клей, и я не могу ее использовать, - то есть намекает, что хотел написать кровью жертвы. Да. - Надеюсь, красная ручка подойдет, ха-ха. В следующий раз я отрежу, - вот это очень важный момент, - уши у девушки и пошлю их полиции просто ради забавы. Сохрани это письмо, пока я занят работой, а потом полностью обнародуй его. Мой нож такой приятный и острый, что я бы занялся делом немедля, будь у меня возможность. Удачи. Ваш покорный слуга,

Джек Потрошитель»

С. БУНТМАН: А! То есть вот оно самоназвание. Да.

А. КУЗНЕЦОВ: Само или не само. Дело в том, что это письмо приходит не в полицию, а в агентство новостей. Причем агентство новостей с очень такой скользкой репутацией. Через некоторое время в связи с другими делами будет огромный скандал. Их поймают на фабрикации, так сказать…

С. БУНТМАН: На фабриковании все-таки.

А. КУЗНЕЦОВ: На фабриковании.

С. БУНТМАН: Герундий так получился.

А. КУЗНЕЦОВ: На фабриковании новостей, на других подтасовках. Ну, агентство новостей, понятно, это люди, которые продают потом новости газетам, собственно как и сейчас. Но вот есть «Рейторс» достаточно уже тогда с устойчивой репутацией, есть вот это восточное агентство новостей, которое имеет репутацию гораздо более скользкую. Вот потом журналистов агентства будут очень сильно подозревать в том, что это их рук дело, потому что газеты будут платить за эту новость и за возможность сфотографировать это письмо очень большие деньги. Тиражи, кстати, вырастут там в десятки раз. И действительно газеты заинтересованы. Вот забегая вперед, хочу сказать, меня удивляет безумное количество версий самых-самых разных, в том числе откровенно шизофренических. Но я ни разу не встречал версий, что вообще все изначально все сделано газетчиками, потому что деньги, видимо, будут на этом заработаны очень и очень серьезные. Я имею в виду рост тиражей будет… У той же «Star» будет совершенно фантастическим, там в десятки раз в течение нескольких дней. Я ни коим образом на этой версии не настаиваю, но я имею в виду, что она могла бы занять вполне достойное место, потому что вот как раз на вопрос «Qui prodast?» – «Кому выгодно?» она отвечает.

С. БУНТМАН: Ну, да. Выгодно нам. Да.

А. КУЗНЕЦОВ: И дальше, значит, что в этом письме любопытно? Дело в том, что сначала его полицейские… Ну, агентство его передало все-таки в полицию. Полицейские сразу сказали, что это фальсификат. Но через несколько дней они вынуждены будут всерьез задуматься и пересмотреть свою точку зрения, потому что следующая жертва 30 сентября, буквально через несколько дней после получения этого письма Элизабет Страйд, 44 года опять-таки, убита опять на улице. Горло перерезано. И то ли надорвана, то ли надрезана мочка уха. То ли пытался преступник имитировать ограбление, выдирая сережку из уха, то ли он действительно начал надрезать ухо, но что-то ему помешало, что-то его спугнуло. В любом случае письмо было написано раньше, и вот этот сюжет с ухом, который упоминается в ранее написанном…

С. БУНТМАН: … приободрил.

А. КУЗНЕЦОВ: … естественно сразу всех…

С. БУНТМАН: Да.

А. КУЗНЕЦОВ: Да, если можно так выразиться, приободрил. А к этому времени надо сказать, что масштаб уже колоссальный. Уже запросы в парламенте следуют. Уже министр вызывает суперинтенданта лондонской полиции с отчетом по поводу этого дела. Уже в Whitechapel со всех других участков перебрасываются усиленные наряды в помощь. Whitechapel патрулирует до 300 полицейских в форме и порядка 120 в штатском. Да? Плюс к этому вот вспоминаем слова Роберта Пиля об общественности. Плюс к этому создается такая общественная организация – Whitechapel Vigilance Committee. Можно перевести как комитет бдительности, в который войдут люди, в том числе вполне респектабельные, такие средние буржуа собственно, которые будут собирать средства. На эти средства наймут 2-х частных сыщиков. На эти средства будут из добровольцев организованы тоже дополнительные патрули. Ну, и чтобы добровольцы там могли что-то есть или греться, на них тоже какие-то небольшие денежки расходуются. И вот… То есть на самом деле дело приобретает совершенно колоссальный резонанс. И дальше вот это вот убийство Элизабет Страйд оказывается из ряда вот выходящим, потому что оно двойное. Через час после обнаружения тела Элизабет Страйд на расстоянии, ну, пешей, скажем так, досягаемости, порядка 15 минут пешком, не торопясь от места 1-го убийства, находят еще одно тело Кэтрин Эддоус, 46 лет. Лицо изуродовано. Но, видимо, при борьбе или прижимании лица к земле, не похоже, что специально. Брюшная полость вскрыта. Удалены некоторые внутренние органы, в частности одна из почек. Еще происходит вот осмотр 2-х мест происшествия, а под утро примерно в пределах того же района, тоже где-то 15-20 минут как раз и от того, и от другого места убийств находят обрез… Не отрывок, а именно обрезанный кусок женского фартука, который потом определят, как принадлежащий 2-й жертве Кэтрин Эддоус со следами крови. Он лежит на мостовой около стены. А над ним то ли на стене, то ли на двери сделана мелом надпись, которую вроде бы вечером еще никто не видел или, по крайней мере, не обращал внимание. Саму эту надпись не сфотографировали. Ее переписали несколько полицейских, но почерк утрачен. А не сфотографировали, потому что надпись такая: «The Juwes are not the man that will be not blamed for nothing». Вот двойное, даже тройное отрицание – это характерно для лондонского кокни. Фразу можно перевести разными способами, но в любом случае там упоминаются евреи. Причем слово «еврей» написано с двумя орфографическими ошибками. Остальные вроде бы написаны правильно слова. Евреи не те люди, которых будут винить просто так, ни за что. Евреи не те люди, на которых можно беспочвенно бросить подозрение. Так или иначе, прибывший на место происшествия видный чин лондонской полиции считал, что надпись надо стереть, потому что еврейская тема уже звучит. Уже обвиняют еврейские резников, мясников в этом убийстве. В Уайтчепеле евреев много живет. И вот этот полицейский чин, который приказывает стереть эту надпись после довольно длительных дискуссий с другими офицерами, он боится, что будут спровоцированы еврейские погромы. То есть не хватает только вот этого всего. Да? Значит, и тоже очень много по поводу этой надписи версий, тоже в следующей части мы к ним обязательно вернемся. Начинает приходить все больше и больше почты. Но вот еще два письма, считается не без сомнений, не без больших сомнений, принадлежит Джеку Потрошителю. Открытка. В ней всего там 2 или 3 строчки. Так называемый «Дерзкий Джекки» - «Saucy Jacky» он подписывается. И знаменитое письмо «Из Ада» или письмо Ласку, которое очень часто цитируется. Человек по фамилии Ласк, средних лет буржуа среднего достатка возглавлял этот вот уайтчепелский комитет бдительности. В фильме 88-го года, в известном фильме «Джек Потрошитель» он изображен абсолютно не таким. Он там такой революционер, социалист, уличный смутьян. Это абсолютно благонравный, улыбающийся по воспоминаниям его друзей, довольно легкий человек. Вот он с таким чувством ответственности, такой вот общественный деятель, вот он возглавил этот комитет бдительности. И вот ему было адресовано одно из писем, к которому приложена половина почки. Якобы вот эта почка, удаленная у Кэтрин Эддоус. Потом определили, что да, половина почки некоторое время пролежавшая в этиловом спирте... Ну, тоже кто-то считает, что это была действительно… Да, 2-ю, напишет автор письма, я зажарил и съел. Вот, значит, кто-то считает, что это студенты-медики развлекаются таким образом, что они, ну, просто в морге достали, так сказать, препараты изготовили и отправили. Все бы это было смешно, но 2 октября происходит событие, которое далеко не всегда упоминают в контексте вот этих уайтчепелских убийств. В это время строится новое здание Скотланд-Ярда, будущий New Scotland Yard, потому что в старом уже не помещается Metropolitan Police. Еще пока нулевые, что называется, пройдены циклы. И вот в будущем подвале обнаруживается торс. Ни головы, ни рук, ни ног. Тело женщины. Как потом определит экспертиза, убита она была где-то, возможно, даже за 6 недель до обнаружения этого тела. То есть тело в плохом состоянии. Значит, оно подброшено на место, где оно обнаружено, в фундамент, можно сказать, будущего Скотланд-Ярда не раньше 29 сентября. То есть это как раз вот самый пик этих вот убийств. 29-го там были рабочие. Ничего не было. Так и не удастся раскрыть это убийство. То есть новый Скотланд-ярд стоит на нераскрытом убийстве. Правда, это все довольно далеко от Уайтчепела, но естественно, что общественное мнение все это тоже, так сказать, к Потрошителю все это относит. И вот в этой совершенно жуткой обстановке, когда уже под руководителями лондонской полиции кресла не то, что трясутся, а просто уже рушатся, происходит последнее из пяти канонических так называемых убийств. 9 ноября 88-го года… То есть вот эти канонические убийства, они укладываются чуть меньше, чем в два с половиной месяца. Убита Мэри-Джейн или Мэри-Джэнет – правильнее – Келли. Ее убийство, хотя и большинство включает в эту пятерку, но оно довольно отличается здорово многими обстоятельствами. Значит, во-первых, убита молодая и довольно привлекательная женщина. Ей 25. Она, так сказать, гораздо лучше сохранилась, и за счет этого она в более высоком разряде. И она принимает клиента в своей комнатке. У нее есть комнатка с отдельным входом. Вот в этой комнатке она и будет убита. Значит, во-первых, не типичная жертва. Во-вторых, уж особо зверское убийство. То есть Потрошитель себе такого никогда не позволял. Я не буду… У меня есть вот, Вы свидетель, у меня есть извлечения из отчета судебного медика, но читать это невозможно.

С. БУНТМАН: Поверьте на слово.

А. КУЗНЕЦОВ: Поверьте на слово.

С. БУНТМАН: И не читайте.

А. КУЗНЕЦОВ: Одним словом трупа как такового нет. Он весь разделан. Он разделан как вот туша, так сказать, там в магазине, в лавке мясника, что называется, на отдельные части. В камине остатки сожженной женской одежды. И вот тут появляется очень интересная версия. Она не станет магистральной, долгое время не станет магистральной. Но вот, например, Артур Конан Дойль, еще не сэр, еще долго не сэр, но не будем забывать, что врач, не только создатель Шерлока Холмса, но и практикующий врач. Вот он высказал версию, что не был ли убийца женщиной или, по крайней мере, не переодевался ли он в женщину. Тогда это бы объясняло, почему он не вызывает подозрений, скажем, запятнанный кровью фартук, можно выдать себя за акушерку, которая в любое время, так сказать. И так далее. Ну, вот здесь мы вынуждены остановиться.

С. БУНТМАН: Да, здесь мы останемся…

А. КУЗНЕЦОВ: Но мы обязательно продолжим.

С. БУНТМАН: Меня съедает еще одно подозрение, о котором мы поговорим через неделю.