Маршал Бертье - Александр Валькович - Не так - 2012-07-21

СЕРГЕЙ БУНТМАН: Мы продолжаем нашу серию, которая идет весь этот 2012 год, о 1812 годе, о его деятелях, событиях. И сегодня у нас в гостях Александр Валькович, один из наших постоянных, естественно авторов. Здравствуйте! Добрый день!

АЛЕКСАНДР ВАЛЬКОВИЧ: Добрый день!

С. БУНТМАН: Добрый день! Президент международной Военно-исторической ассоциации. И мы сегодня говорим, ну, вот о… Как сегодня можно было бы сказать, что это главный компьютер наполеоновской армии, может быть, маршал Бертье.

А. ВАЛЬКОВИЧ: Я бы даже сказал, что это лучший начальник штаба всех времен и народов и без всякого преувеличения.

С. БУНТМАН: Да. То есть как даже вот так относящийся ко всем наполеоновским гениальным и ставящий под сомнения все гениальные наполеоновские затеи наполеоновской армии Лев Николаевич Толстой, который несколько раз говорил Бертье, который знал все.

А. ВАЛЬКОВИЧ: Именно так. Ну, начнем с того, что возвращаемся к прежнему эфиру, который был 7 июля, когда я говорил о переходе через Неман, и то, что накануне перехода Наполеон… Его лошадь испугалась зайца, и он рухнул, будучи плохим наездником. И были произнесены слова, что это дурное предзнаменование, переходить нельзя. Именно по свидетельству Коленкура, генерал-адъютанта, эти слова как раз и произнес Александр Бертье. Он не был дворянином. Его отец, фактически талантливый картограф, получил уже потомственное дворянство уже, когда он стал подполковником и прославился блестяще картографическими работами. Он обеспечивал и военное, и морское министерства и чертил королевские охотничьи угодья, был… он естественно при аудиенции был, и был известен Людовику XV, и именно он ему пожаловал потомственное дворянство. Это была большая семья, трудолюбивая и дружная. 12 детей. Из них семеро еще в младенчестве умерли. Учитывая, что полное имя Луи Александр Бертье, а его младший брат был Цезарь, то есть претензии были на будущее, и чтобы они снискали славу. Александр, юным, продолжил дело отца и также получил образование скромное по мундиру, но блестящее по знаниям инженера-географа.

С. БУНТМАН: Инженера-географа. Все-таки надо сказать, что все-таки он близкой специальности изначально, то есть не бочар, не трактирщик называется.

А. ВАЛЬКОВИЧ: Нет, нет. Хотя дед был каретных дел мастер, сражался при Луи XIV, вот в дальнейшем тоже военное ремесло и фактически, то есть они дворяне, скажем, ну, сословие, которое приобрело кровью потомственное дворянство. Он 17-летним солейтенантом вступает в службу, участвует в войне взбунтовавшихся американских колоний против англичан, участвует в этом французском корпусе, сражается под Якстауном…

С. БУНТМАН: Ну, прям в формулировке Геогра III говорите. Взбунтовавшиеся колонии.

А. ВАЛЬКОВИЧ: Но действительно взбунтовались…

С. БУНТМАН: Все правильно.

А. ВАЛЬКОВИЧ: … корону презрели и договоры. Там он заслужил репутацию боевого, опытного, храброго и удивительно выносливого офицера. В дальнейшем он в разгар… Уже наступает революция, в 91-м году мы его видим в чине подполковника и начальника штаба национальной гвардии, которую возглавлял Лафайет. В дальнейшем…

С. БУНТМАН: Тоже американец, прежде всего.

А. ВАЛЬКОВИЧ: Да, естественно, он подбирал команду знакомых ему именами по этой кампании в Америке. В дальнейшем он участвует в Андее и получает первую свою рану, усмиряя восстание шванов, многолетнее. А вот период диктатуры конвента, якобинской, он попадает в число подозрительных. И только Келлерман и еще один генерал, который… были гарантами, что это подлинный патриот и нужный республике высший офицер, его спасает от гильотины. Именно он в 95-м году уже дивизионным генералом разрабатывает план активных действий в Италии, который для директории тогда считался второстепенным театром военных действий, и с этим планом знакомится молодой и уже снискавший известность подавлением восстания в Париже Бонапарт, и вместе с ним он отправляется в Италию. И с тех пор неизменно он состоит при нем начальником штаба. 18 лет он разделяет все тревоги, все лишения его походов, но и приобретает и награды, он становится владетельным князем в 6-м году Невшательским и Валанженским. У него была слабость, вернее он любил красный… сочетание красного и черного цвета, и вот все его адъютанты штаба имели этот мундир парадный, красный с черным. И тогда у них походная форма – это белоснежные доломаны с черными винтиками, отороченные астраханской мерлушкой и длинные с красными лампасами чикчиры облегающие. Именно он организовал, на его долю выпала… На протяжении фактически 9 лет с небольшим перерывом был военным министром Франции, именно он унаследовал вот тяжелое наследство от Директории, когда армия разорена, снабжение ее, так сказать, не регулярно и все… Он упорядочил все службы, он организовал штаб. По его образцу штаб, который организовал Александр Бертье, были организованы и все остальные армии в мире. И начиная, мы говорим об австрийской и прусской и всех последующих. Он обладал феноменальной памятью. Он знал расположение, местонахождение даже мельчайших, ну, незначительных частей на территории сначала республики, а затем империи. Он мог самые сложные маневры излагать, то есть расписывать диспозиции ясным, лаконичным языком. И Наполеон признавал это, он говорил, что в его голове целая картотека и без него мне как без рук. И преобладая еще удивительной работоспособностью по свидетельствам современников, Бертье мог 13 дней и ночей обходиться без сна и быть на коне, и…

С. БУНТМАН: И это было так. То есть когда-то это было, то есть 13…

А. ВАЛЬКОВИЧ: … он на протяжении тяжелых кампаний, скажем, нелегкой кампании 9-го года… Неслучайно в 9-м году после победы при Ваграме, в этой тяжелой и долго не решавшейся исход кампании с австрийцами, он приобретает, он награжден титулом князя Ваграмского, добавляется еще новый, и на его гербе прибавляется девиз по латыни: «Соратник Цезаря-победителя». Он получает неслыханное… Годовой его доход составляет, он больше, чем все остальные маршалы, полтора миллиона франков в год. У него богатейшие поместья, один из них это великолепнейший с живописнейшими местами и охотничьими угодьями замок Гробуа. Он – вице коннетабль Франции. Он глава 1-й когорты почетного легиона. Он награжден всеми высшими орденами как и империи, так и соседних государств. Он является егермейстером во время церемонии коронации, коронационной церемонии. Именно он несет державу. Это тоже много значит. А вице коннетаблем потому, что коннетаблем был младший брат Наполеона Луи, способный, который будет королем, ну, и потом, проводя политику выгодную для Голландии, но неприемлемую для Наполеона, лишился этой короны. Мы знаем, что Голландия была присоединена. У него вот феноменальная память, работоспособность, и в то же время он был исполнителем. Когда Наполеон был занят делами в Испании и назначил его командующим армии, предназначенной для театра военных действий в Австрии, вот его первые действия показали, ну, могли привести к катастрофе. Наполеон говорил, что он нерешителен и не обладал полководческим даром, но вот талант – мозг армии, стратегические разработки, то есть они друг друга дополняли. Наполеон разрабатывал свои планы, тот воплощал в приказы, диспозиции ясные для всех подчиненных. Забегая вперед, более того он обеспечивал четкое… тогда мы знаем, что сообщения между корпусами, находившимися на театре военных действий с помощью адъютантов…

С. БУНТМАН: Да.

А. ВАЛЬКОВИЧ: … и соответственно именно он ввел в правило, что отправлять не одного с донесением или с важным приказом, а нескольких. До 8 человек одновременно отправлялись, потому что он знал, предугадывал, что неожиданность военного времени и то, что во многом сыграло свою роковую роль в кампании 15 дней, когда начальником штаба стал Сульт, сыграет свою роль, когда и Груши узнает случайно о потери сражения при Ватерлоо, и Наполеон говорил, если бы Бертье был при мне при Ватерлоо, я бы не проиграл сражение. Но здесь он, конечно, преувеличивает…

С. БУНТМАН: Ну, в принципе это был бы один из факторов его большего успеха…

А. ВАЛЬКОВИЧ: Да.

С. БУНТМАН: … конечно. Это помогало ли, я прошу прощения, помогало ли Наполеону вот такое разъяснение? Понятно, что он, говоря, скажем библейскими аналогиями, вот Бертье – типичный Аарон вот при Моисее.

А. ВАЛЬКОВИЧ: Да.

С. БУНТМАН: Вот такой объяснитель, говорит человеческим языком, вот всем все объясняет. Оставшись один, мы знаем, что Аарон сделал, и вся история золотого тельца об этом говорит. Но вот самому Наполеону вот такая ясная картина, в которую все его замыслы воплощает Бертье, помогала вот по-новому взглянуть, принять еще какое-то решение?

А. ВАЛЬКОВИЧ: Думаю, что да. То есть они друг друга действительно дополняли, это вот был тот удивительный союз людей, который мог с полуслова понимать…

С. БУНТМАН: То есть по ступенькам можно было…

А. ВАЛЬКОВИЧ: Я еще должен тогда обратить внимание, что родился он в 53-м году, и Бертье был старше на 16 лет Наполеона. Но его называли тенью Наполеона. Он позволял себе быть иногда высокомерным, заносчивым по отношению к другим маршалам. Он мог также как и Наполеон, подражая ему, одевать шинель, а не… хотя у него естественно всегда по этикету, даже если Наполеон его требовал в свою палатку среди ночи, он при полной форме приходил с пристегнутой саблей, себе он никаких послаблений никогда не делал. И вот эта феноменальная память, знание и театра военных действий и его порядочная служба, конечно, он был таким помощником, который… ну, может быть сравнить, ну, конечно, здесь сравнения все равно… тот же Изенау, если сравнивать у Блюхера. Блюхер без Изенау не выиграл бы кампании, я имею в виду и многих дел. Но в любом случае Бертье – это тот образец для подражания для многих… То есть он гораздо старше его. Естественно он долго не мог найти той женщины, с которой он хотел бы быть рядом, и уже разменяв 40-й десяток…

С. БУНТМАН: 4-й десяток.

А. ВАЛЬКОВИЧ: 4-й, да. 4-й десяток. Он встречает единственную женщину своей жизни. Это была легкомысленная, красивая, удивительно обаятельная, грациозная маркиза Висконти. Ее звали также как и Жозефину, только на итальянский манер – Джузеппе, Висконти маркиза, Жозефина.

С. БУНТМАН: Джузеппа.

А. ВАЛЬКОВИЧ: Джузеппа. Она пыталась очаровать Наполеона, но тот был в это время страстно влюблен в другую Жозефину, и тогда она в следующего после него по значимости, и он был без ума без нее и думал только о ней. Мешало ли это проведению оперативного управления? Видимо, нет, но Наполеон многократно над ним подшучивал. И когда в кампании в Египте он видел, что его ближайший соратник Бертье полон дум о прекрасной маркизе, он ему сказал, что взгляни вот на вековые пирамиды Хеопса, но на вершине ты ее не увидишь. Тот опустил стыдливо взор, он сказал, ну, и внизу, жестоко было, ты ее тоже не увидишь. Эта страсть наделала много шуму. Это фактически некую бросало тень на ближайшего соратника, что он до сих пор за замужней дамой, по-прежнему влюблен как юноша. И Наполеон в 6-м году написал ему, что он не имеет права не иметь уже супругу, а учитывая, как он пишет, что он того рода, что до 80 лет, а так когда он ему пишет в 6-м году, тот уже за 50 глубоко, но оставшиеся 30 лет он как раз будет иметь наследника, и он ему настоятельно рекомендует все-таки стать семейным человеком. И он, знаете, что у Наполеона страсть женить своих маршалов, он сам выбирал для него супругу. Разница была великая. В 8-м году ей было 23, ему уже было 57. Видимо так. Нет. Меньше.

С. БУНТМАН: 55.

А. ВАЛЬКОВИЧ: Где-то так.

С. БУНТМАН: Он 53-го года.

А. ВАЛЬКОВИЧ: Он 53-го. Да. Он под венец с ней отданной ему… Племянница Баварского короля Елизавета, которая подарила ему троих, 2-х сыновей и дочь. Дочь родилась уже после его трагической кончины. Это забегая вперед. Ну, тем не менее, он по-прежнему любил. Это действительно женщина, которая вот была единственной любовью его жизни. И когда произошло, что на следующий год буквально скончался маркиз Висконти, который не очень задумывался о том, сколько любовников имеет его супруга. Кстати, маркиза не отличалась постоянством, но Бертье закрывал на это глаза и был рад, что она позволяет ему любить. И, казалось бы, он мог с ней сочетаться законным браком, но вот уже нельзя. То есть интересы империи и воля императора заставила его вступить в этот брак. Он не любил жену, правда, ревновал ее, она была молода, взламывал ее секретер, искал какие-то любовные переписки. Но вот это его частная жизнь. Возвращаемся к походу 12-го года. Итак, он определяет фактически, от его умения управлять большими массами, давать четкие диспозиции, четкие указания, обеспечивать сообщения между растянувшимися на большой территории корпусами великой армии, он же отвечал за снабжение. И вот здесь это самые большие трудности были. Фактически он изначально не испытывал никаких… то есть он не был опьянен, что вот еще одно усилие и будет новая победа, он был против этой войны. И уже под Витебском он высказался за то, чтобы не продолжать движение, а укреплять…

С. БУНТМАН: Он мог прямо высказаться?

А. ВАЛЬКОВИЧ: Да. Он не стеснялся, он выражал свое мнение, и Наполеон прислушивался, но тот был взбешен и раздражен. И там была сцена некрасивая, когда Наполеон не сдерживаясь его обозвал нарывом гнойным, и что он не нуждается в его услугах, и он может в свое имение, тот достойно выслушал и ответил ему, что он как вице коннетабль империи должен быть там, где находится армия, и если император не желает видеть его подле себя, то он будет солдатом, будет сражаться с ружьем. Это раздражение достаточно долго, несколько, то есть вот этих… оппозиция вышла генералитета против продолжения похода, Наполеона очень раздражала, но Бертье имел также поддержку и со стороны графа Лабау и того же Коленкура. И вот с одной стороны, это все передвижения накануне похода и во время похода, они совершают вместе в карете, потому что тот диктует, тот пишет, и вокруг кареты не только эскорт, но и целый большой эскорт, состоящий из адъютантов, которые тут же развозят корреспонденцию.

С. БУНТМАН: Развозят, да.

А. ВАЛЬКОВИЧ: Да. А в то же время вот это он полный своего достоинства отказывается вместе с ним столоваться, накрывает для себя отдельный стол. И после Смоленска он также упорно настаивает, что здесь нужно операционную линию укреплять и остановиться, что дальнейшее движение вглубь его уже расстраивает…

С. БУНТМАН: Это известно из современных документов или постфактум?

А. ВАЛЬКОВИЧ: Это известно из современных дневников, записок и документов, но естественно он в своих документах выражал только волю императора.

С. БУНТМАН: Александр Валькович. Мы продолжим через 5 минут.

С. БУНТМАН: Александр Валькович. Мы говорим об Александре Бертье, маршале Бертье. И мы… Вот началась русская кампания, началась кампания 12-го года. Бертье сомневается и высказывается…

А. ВАЛЬКОВИЧ: И он находится…

С. БУНТМАН: … и этому есть свидетельства, потому что…

А. ВАЛЬКОВИЧ: Это свидетельства – это Коленкур и Сегюр, и ряд других высших офицеров или штабных офицеров. То есть вот это раздражение с трудом сдержанное Наполеоном фактически вот, ну, потому что чувствует его правоту, но он увлечен, он считает, что еще одно усилие и, наконец, желанный успех и мир будет заключен. Должен сказать, что вот вся многотомная переписка, корреспонданс Наполеона, в основном это рука Бертье и подписывал… он был достаточно, скажем, честолюбив и тщеславен, потому что вот где-то со 2-й половины империи, он подписывает одним именем Александр все свои приказы. И мы можем их увидеть в отбитых трофейных материалах, которые сохранились в военно-историческом архиве и в архиве древних актов. Именно Александр. Итак, раздражение, оно вот между ними… вот оппозиция, которая его 1-й помощник, обеспечивающий успех кампании, в то же время возражает ему и справедливо возражает. Новый виток, вернее вот это проявление раздражения императора, высочайшего раздражения против своего ближайшего доверенного лица, а он действительно ему поверяет все, происходит где-то неподалеку от Вязьмы, когда Наполеон на марше замечает, что среди обоза и препятствий движению артиллерии очень много экипажей, роскошных экипажей, генеральских экипажей. Он приказывает первую же карету, а это оказалась карета графа Нарбонна, сжечь и на галопе как обычно устремляется вдаль. Обложили соломой, подожгли в его присутствии, но естественно тут же затушили. И он оборачивается к Бертье и говорит: «Мне в последнее время очень часто Ваша карета также, и ее бы должна такая же судьба постичь». А он сказал ему скромно и с достоинством опять: «Только после Вашей кареты едет моя карета, Ваше величество». Ну, в общем, эта вражда, то есть не вражда, а раздражение длится и до занятия позиций на Бородинских полях, а он демонстративно с ним продолжает вместе… то есть они общаются по рабочим делам, но у них нет совместных обедов или ужинов. Он же раньше его достаточно долго называл его «моя женушка» любовно, потому что тот все время с ним. И, тем не менее, именно Бертье изложил все мысли, замысел битвы внятно в диспозициях, разбросанных, всем корпусным командирам, он обеспечил взаимодействие, слаженность действий против русских войск, и именно он ввел в обыкновение, что сразу же после событий должны незамедлительно поступить рапорты. И эти рапорты вот сразу же после сражения фактически там разница в тот же день вечером легли на следующий день в отличие от, если сравнивать с рапортами о сражении наших генералов, то в течение месяца поступали фельдмаршалу новоиспеченному о действиях тех или иных войск в Бородинском сражении. В момент вступления в Москву эти противоречия сглаживаются, и там он продолжает вести свою работу. Вот здесь у него уже одна из забот – это обеспечить коммуникации, дать указания, чтобы отправляющиеся отряды на фуражировку имели сильное охранение. Он рассылает указания императора и на северный, и на южный фланги, и Шварцунбергу, и Удино, Макдональду. И когда принимается решение о том, что необходимо все-таки покинуть Москву, он был из числа немногих, кто предлагал именно верное направление – отступать не на Калугу, а на Смоленск, где была, уже подготавливалась база. Но Наполеона это не удержало. Знаем, что произошло при Мирославце. И на следующий день после битвы в сумерках, когда Наполеон по привычке, не дожидаясь подхода эскадронов дежурных, которые его сопровождали, эскортировали и составляли его охрану, устремляется на галопе вперед в сумерки и оказывается один на один с казаками. И рядом с ним опять же находился тот же Бертье, который выхватил шпагу и бросился защищать своего императора. Потом подъехали конные гренадеры, затем остальные, Рапп привел конных егерей, отбили эту атаку. В дальнейшем он все делает, чтобы смягчить все-таки и взаимодействие отступающей армии между корпусами, арьергардами. Он по-прежнему пишет письма своей единственной возлюбленной маркизе Висконти, которая еще обладала удивительно мелодичным и красивым голосом, прекрасно пела. Он думает по-прежнему о ней. Здесь надо сказать, что подобные письма он писал еще, когда был в Египте и Сирии, и англичане отбивая их, перехватывая корабли, потешались и публиковали в прессе, то есть его интимные излияния нежности, любви оставались доступны. То же самое происходило здесь. Но их, правда, их никто… Их читал царь, и читал Аракчеев, когда переводили ему с французского. Когда Наполеон принимает решение покинуть армию в Сморгони уже после Березины и после катастрофы березинской, по предложению, которое будет ошибочным, именно это предложил, что вместо него остается командовать войсками неаполитанский король маршал Мюрат, и это было ошибочно. Он надеялся, что Наполеон его возьмет также в Париж, но тот его оставил, полагая, что если он был правой рукой, то…

С. БУНТМАН: Остались при Мюрате?

А. ВАЛЬКОВИЧ: При Мюрате. И это поможет лучше упорядочить… Но Мюрат к концу кампании не обладал теми качествами, которые были необходимы, и фактически довершил расстройство войск и только лишь Евгений Богарне, который принял команду самовольно уехавшего Мюрата, который вернулся в свое королевство, в Неаполь, с помощью именно Бертье собирал войска, формировал резервы для того, чтобы продолжить новую кампанию уже в Германии, и затем после разгрома под Лейпцигом он также обеспечивает успех удивительных… то есть вот это озарение гения военного вот этой непродолжительной кампании во Франции. В одной из битв он был тяжело ранен пикой в голову, когда он вступил в поединок с нашими казаками. В числе последних маршалов он покидает императора в Фонтенбло…

С. БУНТМАН: После отречения.

А. ВАЛЬКОВИЧ: После отречения. И после продолжительных размышлений и, как пишут современники, по настоянию своей жены, которая была племянницей Баварского короля, а тогда уже Баварский король был в числе противников, то есть он перешел на сторону…

С. БУНТМАН: Ну, да.

А. ВАЛЬКОВИЧ: … союзников. Он принимает, дает клятву верности Бурбонам. Он становится пэром Франции и возглавляет, если не ошибаюсь, капитаном 5-й роты телохранителей короля. Во время 100 дней он в числе немногих маршалов, прежних маршалов Наполеона, сопровождает оставленного почти всеми короля Людовика XVIII, сопровождает его до Гента. Там он просится в отставку, выходит в отставку. В отставку он выходит, он не намерен сражаться ни за короля, ни против Наполеона. Он отправляется в Бамберг, где было его место пребывания, благодаря… во владения своего тестя, скажем так. И 1 июня 1815 года он видит из своего дворца, как через город Бамберг, баварский город приграничный, проходят колоннами огромными, то есть непрерывным потоком идут войска союзные. Это шли прусские, австрийские войска. И здесь до сих пор история не может… с точностью из историков, что с ним произошло. С 15-метровой высоты улетает его тело, и на мостовой с размозженной головой он погибает. Кто-то видел людей в масках, которые выкинули его. Кто-то считает, что вот в этот решительный момент он принял решение и покончил самоубийством…

С. БУНТМАН: Покончил с собой и… Кто знает?

А. ВАЛЬКОВИЧ: И вот эта загадка, она остается. Могу только сказать, что вот спустя год после, ну, не год, меньше года рождается вот последний ребенок – дочь, и его единственная любовь в отличие от него прожила до 80 лет, хотя она была полупарализована, и гораздо меньше, не более 50 лет прожила его молодая жена. О себе он оставил память как величайшего администратора, военного администратора, организовавшего удивительно слаженную, четкого взаимодействия всех служб генерального штаба войск, и как ближайшей правой руки. Уже на Святой Елене Наполеон сознавая, как много потерял, что его не было при нем во время 100 дней и кампании в Бельгии, в то же время в сердцах говорил, что из этого гусака я сделал почти орла, но, тем не менее, он отдавал, что кто как ни он не обладал теми талантами…

С. БУНТМАН: Ну, да. Все-таки характер странный и в чем-то загадочный, потому что такая организованность невероятная…

А. ВАЛЬКОВИЧ: Работоспособность…

С. БУНТМАН: … такая память, трудоспособность, возможность сохранять хладнокровие в тяжелые моменты и какой-то внутри совершенно нервический такой вот порыв, внутри, потому что вот, смотрите, и вот эта несчастная, в чем-то несчастная, в чем-то не несчастная любовь. И вот это брак, с одной стороны, брак понятно, что…

А. ВАЛЬКОВИЧ: По расчету.

С. БУНТМАН: … такой пан-европейский наполеоновский брак по расчету, с Виттельсбахами надо дружить, там и так далее, с Баварией. Но при этом есть ревность, какая-то ревность, гордость, но которая не переходящая… не переходит в тщеславие в чем-то. Да? Вот это Александр там, да? Не переходящая в такое поступательное честолюбие. Всегда 2-й при великом человеке.

А. ВАЛЬКОВИЧ: Да, он тень, именно тень. И он писал одному из маршалов: «Вы же знаете, что я ничто». И это было не то, что уничижительно, а он говорил о реальном состоянии, что он выполняет волю императора…

С. БУНТМАН: И признает свою функцию…

А. ВАЛЬКОВИЧ: Да.

С. БУНТМАН: … и занимал, может быть, занимал оптимальное место для себя и для человека своего склада, может быть, оптимальное…

А. ВАЛЬКОВИЧ: Не наделенный полководческим даром и не имея той… будучи храбрым искусно, но вот нерешителен, а это…

С. БУНТМАН: А не решителен, потому что еще ко всему, потому что он, может быть, слишком хорошо знал, что такое решение и что для этого требуется. Для этого не достаточно вот так знать матчасть, так знать все, вот для этого он не чувствовал в себе вот ту искру, которая вот превращает этот набор знаний, набор сведений, превращает в парадоксальное решение, делает полководца.

А. ВАЛЬКОВИЧ: Да, да.

С. БУНТМАН: Потому, что почему я спрашивал все время и просил уточнить, что вот как отталкиваясь от этого, что делал Наполеон дальше. Отталкиваясь, он дает материал для разработок Бертье. Бертье составляет вот это план, общую картину. Наполеон видит уже разработанную общую картину и делает шаг дальше, и дает новые указания. Это ведь такое взаимодействие, и с одной стороны, это абсолютное осознание своего места, а с другой стороны, что-то его съедало, что-то его… Ведь кажется, что ему же достался еще Шамбор вообще-то. Да? Когда Ваграмским герцогом он был?

А. ВАЛЬКОВИЧ: Нет.

С. БУНТМАН: В Шамборе есть ваграмские покои.

А. ВАЛЬКОВИЧ: Может быть, но…

С. БУНТМАН: Это как-то так совсем недолго было, но вот там есть посвященные Бертье, есть помещения в Шамборе.

А. ВАЛЬКОВИЧ: Может быть.

С. БУНТМАН: И вот я там был в прошлом году, и вот как-то смотрел… Они постарались сделать кусочек замка обстановкой вот такой, которая соответствовала бы Бертье. У меня очень странные ощущения сложились.

А. ВАЛЬКОВИЧ: Ну, он покоится именно в усыпальнице родовой, именно с баварской стороны, именно в Бамберге, где он и погиб.

С. БУНТМАН: Ну, это там. Да, но вот…

А. ВАЛЬКОВИЧ: А вот, что в Шамборе…

С. БУНТМАН: Какой-то такой после того, как он ваграмский… получив ваграмский титул…

А. ВАЛЬКОВИЧ: Да.

С. БУНТМАН: … он получил среди всего еще и Шамбор.

А. ВАЛЬКОВИЧ: И еще добавим то, что именно ему Наполеон доверил представлять его, фактически быть женихом на бракосочетании с юной…

С. БУНТМАН: Вот неизвестной слушателям Марии-Луизы.

А. ВАЛЬКОВИЧ: Марии-Луизы. Да. И Наполеон в своих воспоминаниях и рассказах Ласказу пишет, что уверили Марию-Луизу, что подобно же возраста и внешности и Наполеон, и она была приятно разочарована, когда он ее встретил в Компьене и тут же настоял на исполнении супружеского долга. То есть настолько он к нему близок. И егермейстер, который устроит для него пышные охоты, правда, здесь не обошлось тоже без казуса. Понимая, что он должен обеспечить дичью, которая на самом деле, если крупная дичь, вепрь и прочая, могут быть проблемы безопасности императора. В итоге он остановил… Птицы, они… их сложно собрать. Тогда у него пришла гениальная мысль, на его взгляд, он заменил зайцев кроликами. А накануне этих кроликов кормили, и они выбегали, когда появлялся господин. И когда Наполеон, сначала один выбежал заяц, он его подстрелил, потом другой и все… окружили его сотни зайцев. Тогда он был разочарован и в ярости. Он лишил его этого трофея настоящего охотника. И многие потом вот такую казуистическую ситуацию говорили вот охота Бертье.

С. БУНТМАН: Охота Бертье. Да?

А. ВАЛЬКОВИЧ: Да.

С. БУНТМАН: Ну, это такая очень царедворческая такая мысль. А все-таки, что он вот… Что это было такое? Вот человек действительно… Вот Евгений нам пишет: «Ха! Нерешительный! На казаков с шашкой в одиночку…» Да. Нет, ну, это разные вещи. Это разные вещи совершенно.

А. ВАЛЬКОВИЧ: Его нерешительность проявлялась, когда он был главным. То есть он же командовал резервной армией, которая потом будет устремлена в итальянскую кампанию Маренго. Он сформировал полки, но не решался, не мог принять решение, куда надо двинуться без вмешательства Наполеона. То же самое происходит…

С. БУНТМАН: Это просто внутренний его еще ограничитель такой.

А. ВАЛЬКОВИЧ: Ограничитель.

С. БУНТМАН: Да.

А. ВАЛЬКОВИЧ: То есть вот здесь именно в этом решимость, и я уж не говорю, что все маршалы Наполеона, все были беззаветно храбры. Мужество на войне, оно свойственно им, как бы с рождения им принадлежит. А вот нерешимость, но в то же время удивительная работоспособность и феноменальная память, феноменальная.

С. БУНТМАН: И все-таки его поведение 14-го года? Да, он остается…

А. ВАЛЬКОВИЧ: Они устали. Я думаю, что они все устали. Он наделил их богатейшими поместьями, огромными, так сказать…

С. БУНТМАН: Им было, что терять.

А. ВАЛЬКОВИЧ: Им было, что терять и они устали от этой войны. Более того они прекрасно понимали, что Наполеон в 12-м году… Пример, когда он его пытается остановить. Он не может его остановить, он вызывает только раздражение. И они уже устали. И они тоскуют по своим возлюбленным. Они тоскуют по своим уютным дворцам, замкам. И естественно все это происходит. Можно говорить, что все это неблагодарность, но он не воевал ни за ту, ни за другую сторону. И вот его печальный конец, который так до сих пор не ясен и представляет много загадок.

С. БУНТМАН: Да. Вот это какой надлом, и человек теряет… Одно дело потерять уже свои замки, поместья, имения, все, что было предоставлено, определенный образ жизни, но Бертье теряет более важный образ жизни, теряет с этим, он теряет какой-то стержневой для себя образ жизни, тот, который он ведет много лет с поместьями и без поместий, вот он теряет работу, вот в этом смысле слова.

А. ВАЛЬКОВИЧ: Он теряет то, что Наполеон потом на Святой Елене признал: «Он был всегда со мной рядом и его отсутствие нам многое зачеркнуло». Именно в 100 дней его отсутствие рядом. Зачеркнуло, он имеет в виду его весь блестящий путь, что он соратник Цезаря-победителя отсутствовал, то есть что он не выдержал всего этого и не мог изменить в отличие от Нея или Сульта клятве, которую он дал Бурбонам, и перешел на сторону вернувшегося императора, он этого не смог сделать.

С. БУНТМАН: Да.

А. ВАЛЬКОВИЧ: Тем более что он же был в свите. Если бы он остался в Париже, может быть, что-то было иначе. Но он уехал в Гент.

С. БУНТМАН: Он шел, уехал не в ту сторону, потому что Ней-то шел с другими намерениями…

А. ВАЛЬКОВИЧ: Да.

С. БУНТМАН: … вообще арестовать и в железной клетке привезти Наполеона, но он встретился, то есть, как говорят, он не избежал визуального контакта. Вот. А он… Вот Ней, а тот избежал.

А. ВАЛЬКОВИЧ: Здесь даже не то, что обаяние самого Наполеона, а…

С. БУНТМАН: Сам факт.

А. ВАЛЬКОВИЧ: … факт, как встречает его народ, как его встретила армия.

С. БУНТМАН: Да.

А. ВАЛЬКОВИЧ: И здесь он волей…

С. БУНТМАН: И возможность… и было, вот устали, устали. Да? И Наполеон сам себя приводил к погибели, как многие из них считали, но здесь уже вот этот переход, вот этот путь Наполеона с юга на север, его подъем в Париж…

А. ВАЛЬКОВИЧ: Да.

С. БУНТМАН: … как бы сказали…

А. ВАЛЬКОВИЧ: Полет орла.

С. БУНТМАН: Да, полет орла, все это. И это возникала иллюзия, и даже какая-то возможность восстановления того, что было. У Наполеона были новые планы, и он…

А. ВАЛЬКОВИЧ: Они были, но вот опять же под впечатлением вот перечитанного Шараса, он уже был тоже, он же… Вся кампания 15-го года – потерянное время, это история о потерянном времени. После победы он не преследует врага, он дает передышку. Они не поднимаются на заре, а когда уже парит солнце. Все, время упущено. Его тоже нерешительность, куда устремиться, как идти. Во-вторых, Наполеон на протяжении ряда лет всегда выдавал желаемое за действительное. Он полагал, что пруссаки разбиты, хотя не было у него оснований так утверждать, они ушли в порядке. Он полагал, что между союзниками будут неразрешимые противоречия. Он выдавал желаемое за действительное на протяжении уже, наверное, последних 5 лет, и он уже не видел реальную ситуацию. А его окружение видело, что он опять идет к другому исходу. Ну, вот у нас грядет юбилей – день Бородина. И я хотел бы сказать, что не все благополучно с обустройством самого главного праздника, скажем, национального праздника, поэтому я приглашаю в следующую среду в 12 часов, у нас в Белом зале Дома журналистов будет пресс-конференция, посвященная именно этому вопросу: подготовке к дню Бородина.

С. БУНТМАН: Это в эту среду будет, да?

А. ВАЛЬКОВИЧ: Да, в эту среду.

С. БУНТМАН: То есть, это какое число у нас будет-то?

А. ВАЛЬКОВИЧ: Это будет 25-е.

С. БУНТМАН: 25 июля.

А. ВАЛЬКОВИЧ: Июля, да. К сожалению, мы вот вынуждены бить тревогу в силу того, что сейчас происходит.

С. БУНТМАН: А есть, если вовремя забить тревогу, если вовремя…

А. ВАЛЬКОВИЧ: Есть основания, что…

С. БУНТМАН: … есть возможность…

А. ВАЛЬКОВИЧ: Да, потому что сейчас бодро рапортуют и себя усыпляют, в действительности это чревато большими последствиями. И сравнивая с тем, что было 100 лет назад, юбилей как проходил, и что сейчас при всем том, что проходят выставки… вот же свидетельство – программа, выходят издания, все, что было в прошлом…

С. БУНТМАН: Нет, ну, то, что зависит от нас, то, что зависит от издателей…

А. ВАЛЬКОВИЧ: Мы делаем. Да.

С. БУНТМАН: … то, что мы сделали…

А. ВАЛЬКОВИЧ: Ну, вот то, что делают общественные организации, получается, у нас вот, получается, так, что больше делают энтузиасты, чем чиновники.

С. БУНТМАН: Ну, да. Чиновники должны… Давайте сейчас скажем так, если есть сложности, они наверняка есть, то должны чиновники, государство, короче говоря, должны пройти свою часть пути.

А. ВАЛЬКОВИЧ: Именно так.

С. БУНТМАН: Они не должны делать все, потому что есть, кому делать, не должны все делать за нас, но должны пройти свою часть пути. Наверное, так. Ну, что же? До среды. И потом, наверное, я думаю, что наши слушатели будут знать первыми о том, что происходит.

А. ВАЛЬКОВИЧ: Да.

С. БУНТМАН: И, конечно, мы будем принимать участие в шагах, чтобы решить эти проблемы.

А. ВАЛЬКОВИЧ: Я на это надеюсь. Да.

С. БУНТМАН: Мы все заинтересованы в том, чтобы все прошло…

А. ВАЛЬКОВИЧ: Достойно.

С. БУНТМАН: … достойно, замечательно, не в имитации праздников… У нас есть очень много примеров сейчас и хороших шагов, и хороших праздников, и нормальных дел, и… Так что давайте не сорвемся в последний момент. Вот это самое главное.

А. ВАЛЬКОВИЧ: Это так.

С. БУНТМАН: Ну, что ж? Спасибо большое. Александр Валькович, президент Международной военно-исторической ассоциации. Мы говорили об Александре Бертье, и мы будем продолжать нашу серию до конца этого года, все, что связано с 1812-м.