Александр Гинзбург - С добрым утром, ГКЧП - 2011-08-17
19 августа 1991 года я с юной дочкой, студенткой, только что поступившей в университет, оказался под Костромой, где мы думали, не приобрести ли кусочек земли на берегу Волги. И услышали о том, что случилось. А в это время мой сын был на юге с моим маленьким внуком, и моя супруга когда проснулась, обнаружила, что она из всей семьи одна в Москве. Нам удалось прорваться на поезд, ну уж билеты – не билеты, чуть не стоя мы доехали до Москвы. И, слава богу, 20-го утром уже часть семьи воссоединилась. А по-моему, того же 20-го прилетел сын с юга. И какое же наше счастье, когда мы все воссоединились. Потому что уверенности в том, что мы скоро все друг друга увидим, у нас 19-го утром точно не было. И вечером 20-го, я тут на Знаменке живу, прошел по Калининскому тогда проспекту, какое-то такое было состояние радостного испуга у людей, и потом мы вечером пошли наоборот на Манежную площадь, и там стояли танки, и действительно люди братались.
Вот, удивительное было состояние. Я, естественно, не жил во времена Великой октябрьской революции, но у меня такое ощущение, что что-то похожее могло быть, когда люди не понимают, кто кому кем приходится, как общаться и так далее. А другое воспоминание, которое у меня связано, я много сотрудничал потом с Иваном Дмитриевичем Лаптевым, главным редактором «Известий» и председателем одной из палат горбачёвского парламента. И вот 19-го утром, когда он пришёл на работу в Кремль, он обнаружил, что Горбачёва нету, Лукьянова нету, ещё кого-то нету, он типа старший по стране. И что делать? К нему звонили. И буквально через час он обнаружил, что перестали звонить. Он никак не мог понять, что случилось. Выяснилось, что появился господин Лукьянов и взял всю координацию на себя.
Но первая мысль, может быть, особенно для «Эхо Москвы» это интересно, которая пришла в голову Ивану Дмитриевичу Лаптеву, он стал искать машину, чтоб послать и вывезти в безопасное место Александра Яковлева, старшего товарища Михаила Сергеевича, вот он не понимал, когда ГКЧП не было ещё слова, не было понятно, кто и что, но из тех, о ком он считал нужным позаботиться, он боялся, что большая опасность угрожает Яковлеву. Но всё, как вы знаете, обошлось, ничего такого не случилось, так что уж кому-кому, а мне 19-ое августа и всё с ним связанное памятно очень сильно.