Тема 1: Реликвии доколумбовой Южной Америки в одной частной коллекции: как создавался "Музей Золота Перу" Тема 2: Выставка "1000 лет золота инков" в Музее изобразительных искусств им. Пушкина - Виктория Мухика Дииес Кансека, Кира Вязовикина - Музейные палаты - 2013-03-16
К. БАСИЛАШВИЛИ: Доброе утро. Тимур Олевский.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Доброе утро. Ксения Басилашвили.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Мы сегодня будем растапливать наш снег. Знаешь, что такое символика золота у древних инков?
Т. ОЛЕВСКИЙ: Яркое солнце.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Да, у древних инков золото – это солнце. Поэтому мы сегодня соберем много золота, которое растопит наш несчастный мартовский снег.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Я не представляю, как всё это золото привезли в Москву.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Об этом мы узнаем. Во второй части программы мы поговорим о выставке, которая откроется в Музее изобразительных искусств им. Пушкина «1000 лет золота инков», выставка приехала из Лимы, из Перу. Сотрудник музея, Кира Вязовикина, куратор-хранитель выставки, нам об этом расскажет. Кроме этого, Стас Анисимов, наш корреспондент-исследователь побывал в Музее изобразительных искусств, заранее исследовал тему, что такое золото и золото в России, зачем оно нужно, зачем за ним так охотятся. А сейчас мы приветствуем в нашей студии Викторию Мухика, директора «Музея золота Перу» в Лиме. Добрый день, Виктория.
В. МУХИКА: Добрый день.
К. БАСИЛАШВИЛИ: С переводом нам помогает Анна Школьник. Спасибо, Анна. Мы очень рады, что солнечная Южная Америка у нас в гостях. Я бы хотела спросить у вас, как у представителя Латинской Америки, что вы почувствовали, когда был избран новый Папа Римский г-н Хорхе Марио Берголио.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Неожиданно.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Это ваши соседи, Аргентина. Может быть, вы даже с ним знакомы. Что вы, как житель Латинской Америки, почувствовали?
В. МУХИКА: Я думаю, что для Латинской Америки это очень важный момент, что новым Папой стал латиноамериканец, аргентинец. Аргентинский народ – братский народ нашему перуанскому народу. И для нас большая честь – знать, что аргентинский народ своего посланника отправил в Европу и он стал Папой.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Праздновали в Лиме это событие?
В. МУХИКА: Да. С огромным воодушевлением встретили эту новость.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Перу – страна, в которой очень сильна католическая церковь. А как вообще относились к инициативе вашего отца, основателя «Музея золота Перу», когда он вдруг собрался в эти невероятные археологические экспедиции? Это были 30-е годы. Вещи ведь культовые, вещи языческие, которые он находил. Каково было в обществе отношение к его инициативе?
В. МУХИКА: Он стал собирать свою коллекцию в начале 40-х. С детства он собирал другие предметы, он был коллекционером с юности, он коллекционировал оружие с самых юных лет. Моя бабушка очень способствовала этому его увлечению, из всех своих путешествий привозила ему оружие. И в 40-х годах, когда уже приличная коллекция оружия была собрана, он захотел купить жертвенный нож туми из культуры Ламбайеке на севере Перу, это доколумбовая цивилизация. И тот человек, который продавал этот жертвенный нож, он к этому ножу предлагал еще множество других предметов, он их продавал все вместе. Он ему сказал, что либо он покупает у него все 40 предметов, либо он не продает ему этот жертвенный нож. Так началась коллекция золота Перу.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Интересно. Коллекция золота Перу в Лиме началась с коллекции оружия. Потрясающе.
Т. ОЛЕВСКИЙ: У меня вопрос, как это физически выглядит. Я в Лиме не был. Я хочу понять: музей, в котором хранится столько сокровищ, выглядит как форт, бастион, неприступная крепость?.. Вообще, эти изделия, они настолько уникальны, что их во всем мире все знают, все возможные кражи, не дай бог, исключены?
В. МУХИКА: Как я уже говорила, обе коллекции связаны между собой, они начинались вместе. Это частные коллекции. Он занял под эту коллекцию весь второй этаж своего дома, уже в 40-х годах это было в его собственном доме. И эту коллекцию могли видеть только его друзья и те, кого он пускал посмотреть. И это был в абсолютно частном порядке.
Т. ОЛЕВСКИЙ: А сейчас?
В. МУХИКА: В 60-х годах он увидел, что у него собралась такая большая коллекция, что она уже не помещается в частном доме. Он съездил в Германию, для того чтобы привезти оттуда лучшего архитектора на тот момент, специалиста по музейным зданиям. Он создал проект того, что сейчас называется «Золото Перу». На самом деле полное название музея – «Золото Перу и оружие мира». По этим чертежам этого немецкого архитектора перуанские строители построили этот музей.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Музей частный, статус его частный сохраняется, да?
В. МУХИКА: Сейчас это частный фонд.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Как осуществляется охрана? Государственными структурами? Государство берет на себя какие-то обязанности?
Т. ОЛЕВСКИЙ: Я вам расскажу. Туристы жалуются, что внутри даже нельзя снимать.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Да, это мы обсудили уже до эфира.
В. МУХИКА: Это музей, в котором большая коллекция текстильных изделий. Вспышка разрушает текстильную ткань. Очень сложно объяснять туристам, где можно фотографировать, а где нельзя, со вспышкой, без вспышки. Поэтому мы запрещаем фотографировать в музее.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Я возвращаюсь к своему вопросу по поводу охраны. Все-таки берет на себя государство обязательства по охране этих реликвий?
В. МУХИКА: Эти золотые изделия являются наследием государственного уровня, т.е. достоянием нашего государства. Есть надзор над состоянием экспонатов, их содержанием, их сохранностью. Всё зависит от администрации музея, от дирекции музея, которым можно рекомендовать. Мы, конечно, можем следовать этим рекомендациям, можем обсуждать, каким способом сохранять наиболее хрупкие предметы, которые есть в этой коллекции. Поэтому в процессе переговоров между нашим музеем и государственными институциями мы можем придти к какому-то заключению, как именно сохранять тот или иной экспонат.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Говорят, что музей потрясает. Там же 8 тысяч предметов доколумбовой эпохи.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Именно из-за того, что их очень много, и это предметы культуры, для многих туристов, которые впервые бывают в Латинской Америке, они вообще не понятны, наверняка у вас очень много бытовых предметов, предназначение которых сейчас уже невозможно себе представить, глядя на них. Как вы рассказываете посетителям и есть ли такая задача – объяснить, как этим пользовались. В этом есть какая-то миссия музея? И как это физически устроено? Это этикетки, это рассказы экскурсовода, это фильмы? Для меня это как поездка на другую планету – не понятно ничего.
В. МУХИКА: В нашем музее есть коллектив экскурсоводов, которые объясняют, как именно использовались эти экспонаты. У нас есть аудиогиды, которые можно купить. И они объясняют, конечно, не только историю создания музея, но и все те технологии, которые применялись для плавки металлов, как развивались культуры доколумбовой эпохи. Мы рассказываем о самых главных экспонатах, которые выставлены в нашем музее. Нужно понимать, что мой отец посвятил свою жизнь этим двум музеям, он вложил в них все деньги, он оставил их в своей стране, в своей родине. Это не коммерческое заведение. Весь доход, который мог бы происходить от эксплуатации этого музея, он не имеет отношения к капиталам семьи.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Здесь потрясающая история. Потому что отец Виктории Мигель Мухика Галло, он ведь был не просто и не только коллекционером, но еще и политическим деятелем. Нам в России известен этот сюжет, эта драма, когда он один день возглавлял кабинет министров Перу, в результате переворотов только один день и смог продержаться на этом посту.
В. МУХИКА: На самом деле мой отец никогда не был политиком, он был личным другом Терри. В сложный момент он ему был нужен, и тот призвал его, и он пришел. Ему нужен был человек, который пользовался уважением в обществе, который мог бы немножко успокоить те бурные процессы, которые на тот момент происходили в Перу. Мой отец, не будучи политиком, согласился на это, просто чтобы помочь другу. Как вы правильно заметили, он продержался всего один день, потому что сразу после этого случился военный переворот генерала Веласко. На самом деле было заранее известно, что это будет именно в этот день.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Несмотря на это, он взялся за это.
В. МУХИКА: Но следующую ночь он провел в тюрьме.
К. БАСИЛАШВИЛИ: А на коллекции это не сказалось?
В. МУХИКА: Вообще, говорили в это время, ходили слухи, что это может как-то повлиять во время переворота Веласко. Даже говорили о том, что могут экспроприировать эти два музея. Но мой отец пользовался огромным уважением, про него известно было, что он большой патриот Перу. И это перевесило все возможные желания экспроприировать его коллекцию.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Интересные вопросы приходят на смс. Вопрос от Бориса: «Расхищались ли в Перу в эпохи военных диктатур различные артефакты, которые относились к эпохе инков?» А я дополню – также к доколумбовой эпохе в принципе. Какими были масштабы?
В. МУХИКА: Насколько мне известно, нет. Потому что есть государственный музей. Насколько мне известно, в них не было никаких краж и грабежей.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Когда я изучаю виртуальную экскурсию по вашему музею, создается ощущение, что все-таки это не Музей золота Перу, а музей культуры Перу. Это больше, чем просто музей металлов. Там ведь у вас в музее есть и поздние какие-то экспонаты, и 20 век, и даже нацистов, сбежавших в Перу, конкистадоров и прочее. Во всем этом есть такая штука, которая называется золото. Как вы лично относитесь к золоту, к золоту Перу, к металлу?
В. МУХИКА: Это вопрос, который мне постоянно задают.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Я банален.
В. МУХИКА: Для нас в нашем музее золото не имеет никакого значения.
Т. ОЛЕВСКИЙ: А для страны?
В. МУХИКА: И для страны тоже. И для нас эти золотые предметы являются воплощением художественной ценности, исторической ценности перуанской истории и перуанского народа, того искусства, которое было в ту эпоху. Золото – это всего лишь металл, это материал.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Давайте продолжим после новостей.
НОВОСТИ
К. БАСИЛАШВИЛИ: Мы продолжаем «Музейные палаты» с Тимуром Олевским. Говорим мы сегодня о реликвиях доколумбовой Америки в одной частной коллекции, о том, как создавался «Музей золота Перу», этому мы посвятили первую часть нашей программы. Сейчас мы будем говорить о выставке «1000 лет золота инков» в Музее изобразительных искусств им. Пушкина. В студии у нас Виктория Мухика - директор «Музея Золота Перу». И к нам присоединилась Кира Вязовикина - куратор-хранитель выставки в Музее изобразительных искусств им. Пушкина. Здравствуйте, Кира.
К. ВЯЗОВИКИНА: Добрый день.
К. БАСИЛАШВИЛИ: С переводом нам помогает Анна Школьник. Спасибо, Анна. У нас еще остались некоторые вопросы к Виктории. Но перед этим я хотела задать вопрос для наших радиослушателей. У меня есть билеты на выставку «1000 лет золота инков», на открытие, на 18 марта, в 16 часов. Есть также каталог «Знаменитый и неизвестный Карл Брюллов», эта выставка тоже работает в Музее изобразительных искусств им. Пушкина, выставка совместно с «Русским музеем». Вопрос следующий. В 1911 году экспедиция под руководством американского профессора Хайрама Бингема совершила великое археологическое открытие в перуанских Андах. Что же нашли археологи? +7-985-970-4545. Я хотела продолжить вот какую тему. Сильная католическая страна Перу. И вот вопрос от Дины пришел: «Остались ли в Перу язычники, для которых экспонаты доколумбовой эпохи могут быть святыней?» Приходят такие люди в ваш музей?
В. МУХИКА: На самом деле, когда испанцы пришли в Перу, Перу превратилось в католическую страну, в христианскую страну. Но это не значит, что мы потеряли то уважение, которое было к религиозным предметам, к культуре доколумбовой эпохи. Перуанцам свойственно уважение к разным религиям, мы уважительно относимся к ним, несмотря на то, что большинство людей в этой стране католики.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Экспонаты вашего музея участвуют в кино-, фотосъемках, в кинопроцессе? Берут ли с них слепки для блокбастеров, например? Они являются основой для крупных кинематографических проектов?
В. МУХИКА: И не только перуанцы. Из разных стран мира приезжают любители нашего музея. Все крупные компании присылают своих представителей, которые что-то делают?
Т. ОЛЕВСКИЙ: Голливуд бывает, наверное.
К. БАСИЛАШВИЛИ: История вашего отца, история этих экспедиций – вот сюжет для фильма.
В. МУХИКА: Были проекты, которые могли вылиться во что-то похожее, но они не были завершены.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Вот как раз о визитах в музей. Наш корреспондент, исследователь Станислав Анисимов побывал вчера в Музее изобразительных искусств им. Пушкина и не смог попасть. Ему хотели показать ящики, как вынимают экспонаты. Не смог. Что-то там такое происходило, мы не знаем. Но посмотрел другое золото, которое есть в Музее изобразительных искусств им. Пушкина. Поэтому Станиславу слово, а потом на выставку «1000 лет золота инков».
РЕПОРТАЖ ИЗ МУЗЕЯ
С. АНИСИМОВ: Всё ли золото, что блестит? И вообще, блестит ли музейное золото? Сегодня мы отправляемся в ГМИИ имени Пушкина, чтобы выяснить всё о его золотых запасах. Нас встречает Владимир Петрович Толстиков. Сначала мы отправляемся смотреть «Золото Шлимана».
В. ТОЛСТИКОВ: В специальном зале нашего музея – это зал, посвященный целиком коллекции Шлимана из раскопок Трои, – выставлена значительная часть его собрания, представленная в виде изделий из драгоценных металлов. Преимущественно это изделия из золота, серебра и из горного хрусталя и других пород камня. Но самое главная и самая многочисленная часть собрания – это изделия из золота. Коллекция эта относится к слою Троя II так называемому, как теперь установлено современной наукой. Эти находки датируются периодом между 2400-2200 годами до Рождества Христова. Т.е. этим предметам, этим памятникам на сегодняшний момент более 4 тысяч лет.
С. АНИСИМОВ: Да, у этого золота непростая судьба, сложная история. Но мы-то не ищем простых путей, поэтому продолжаем нашу экскурсию. И наша следующая остановка – это нумизматический отдел.
В. ТОЛСТИКОВ: Это десятки тысяч монет, среди которых имеются и монеты, чеканенные в древности, античные монеты, первые монеты, которые появились в Эгейском бассейне, это эгинские монеты и монеты Персидского царства, дарики так называемые. Но эти монеты не выставлены в экспозиции, они хранятся в специальном хранилище. Но золотой и серебряной россыпью они представлены в витринах нашей экспозиции, античной экспозиции, это зал №3, где представлены монеты эллинистического времени, где представлены монеты римского периода, и зал №4, это зал археологический, зал искусства Северного Причерноморья, где в витринах находки из Пантикапея и Фанагории представлены монеты соответствующих центров - пантикапейские и фанагорийские монеты, золотые, серебряные и бронзовые.
С. АНИСИМОВ: И всё же главный вопрос. При слове «золото» у нас возникает однозначный образ – сверкающая корона, впечатляющие драгоценности. Но для работников музейного дела золото представляет иной интерес. В чем же тут дело?
В. ТОЛСТИКОВ: Дело в том, что и золото из коллекции Шлимана, и античное золото отличаются одной особенностью, замечательной, на мой взгляд. Это древнее золото, которое не блестит, оно имеет матовую поверхность, оно не привлекает к себе особого внимания, оно является именно материалом для высокохудожественных произведений. Самое главное в них – это уникальность высочайшего мастерства ювелиров, торевтов, как их называли в древности, или же высочайшее мастерство резчиков штемпелей для монет. Это самое главное, в этом уникальность этих памятников.
С. АНИСИМОВ: Экскурсии по золотым запасам ГМИИ имени Пушкина подошла к концу. Но, как мы знаем, в этом музее достаточно и иных «золотых» экспонатов, пусть и не из этого сияющего металла.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Станислав Анисимов побывал в Музее изобразительных искусств им. Пушкина. Я еще раз приветствую в нашей студии Киру Вязовикину, куратора-хранителя выставки «1000 лет золота инков» в Музее изобразительных искусств им. Пушкина, из «Музея золота Перу» она приехала в Москву. Действительно, ценят не сам материал, а технологию обработки в этих предметах, как сейчас сказал ваш коллега.
К. ВЯЗОВИКИНА: Мне кажется, что эти две стороны сущности этих предметов, о которых мы будем говорить сейчас - и потом публика наверняка сумеет их посмотреть, по достоинству оценить всё это, - на самом деле это две стороны одной медали. Потому что судить о предмете только по его технологии, хороша она, высока… А с чьей точки зрения? Почему?
К. БАСИЛАШВИЛИ: Что касается инков и доколумбовых племен, это же целая цивилизация, обработка золота.
К. ВЯЗОВИКИНА: Безусловно. Но я не закончила. Я имела в виду, что технология всегда связана с назначением предмета, с тем смыслом, который он несет. Может быть, я усиливаю эту интонацию, я занимаюсь древними культурами, поэтому я знаю, что технология сама по себе никогда не существует, она всегда связана с ритуалом, с традицией, с тем, чтобы повторить и оставить в памяти потомков, в традиции тот или иной предмет.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Вопрос в том, как вы это показываете.
К. ВЯЗОВИКИНА: Вы имеете в виду, как мы показываем технологию производства?
Т. ОЛЕВСКИЙ: Как вы это будете рассказывать?
К. БАСИЛАШВИЛИ: Именно на выставке «1000 лет золота инков».
К. ВЯЗОВИКИНА: Здесь есть одна сторона – это прежде всего предметы, это самое главное. И даже если вы о них ничего не прочтете, придете абсолютно неподготовленным, вы поймете, потому что это вещи, которые ориентированы, при всей своей эффектности, необычности, экзотичности, на удивительную глубину любого человека. Я почему говорю ритуал? Не думайте, что ритуал имеет отношение только к древним культурам. Я это просто говорю как своим коллегам, и друзьям, и русским людям – он имеет отношение к любому человеку. Поэтому ритуальный предмет, даже из другой культуры, я уверена, он всегда тронет любого. Соответственно, даже если вы придете неподготовленным, вы всё равно получите огромное количество информации, наблюдая эти вещи.
Я за это благодарна и Виктории Мухика, и той немецкой фирме, которая организовала нашу встречу, сделала возможным экспонирование этих прекрасных вещей у нас на выставке, за то, что они предложили нам еще уникальную, качественную текстовую информацию. Там замечательные тексты, очень хорошие этикетки, издан не слишком большой каталог, он немножко журнального типа.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Это правильно. Для многих это первое знакомство.
К. ВЯЗОВИКИНА: Это то самое главное и самое важное, что необходимо для первичного знакомства с вещами
К. БАСИЛАШВИЛИ: А какие вещи приехали и сколько? Давайте поговорим конкретно о вещах. Вы сказали, что это ритуальные вещи.
К. ВЯЗОВИКИНА: Да. Количественно – у нас принято считать по количеству инвентарных номеров – их 86.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Это много.
К. ВЯЗОВИКИНА: На самом деле количественно их гораздо больше, потому что один предмет может содержать несколько фрагментов, частей и так далее. Это предметы простых, в том смысле что они могут использоваться как один предмет, другие состоят из нескольких частей. Например, один из самых интересных экспонатов, выставленных в нашей знаменитой апсиде Белого зала, это целый комплекс ритуальных, погребальных предметов, который состоит из головного убора, из короны, из погребальной маски, из различных ритуальных украшений, которые ее сопровождают. Мы вчера пытались посчитать – это нужно музейщикам, для того чтобы пересчитывать экспонаты ежедневно, - мы насчитали в этом комплексе порядка 15 предметов. Хотя это один предмет, один комплекс.
Кроме того, о чем я вам сейчас сказала, правильно было бы говорить о группах предметов, которые там представлены. Не так, что это одно, это другое, это третье. Нет. Речь идет об особой типологии ритуальных предметов, которые на этой выставке представлены. Я на этом настаиваю. Давайте попробуем перечислить эти группы, даже само название будет интересно. Ритуальные ножи типа туми, они служили показателем царской и жреческой власти. Это предмет знаковый. Используется он в ритуале или просто хранится или носится, всё равно сакральную функцию он имеет.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Т.е. это оружие не для войны, это оружие для…
К. БАСИЛАШВИЛИ: Для другого мира.
К. ВЯЗОВИКИНА: Я не исключаю тот момент, что с их помощью могли совершаться ритуалы жертвоприношения. Эта ситуация, кстати говоря, встречается не только в Перу, в андских цивилизациях, но – простите, я позволю себе такое маленькое замечание, - например, в Древнем Китае, такое тоже было. Ритуальный нож – это символ власти и одновременно ритуальный предмет. Еще другая группа предметов, которая меня поразила уже тогда, когда я читала тексты к этой выставке. Это так называемые тоже ритуальные бокалы для жертвенных возлияний. Они достаточно просты по форме, небольшие, с формальной точки зрения, хотя они оказались достаточно большими, порядка 20 сантиметров самый большой из них. Это крупная вещь, безусловно. Интересно, что они сами по себе тоже имеют не совсем обычную для нас форму, они очень интересно смонтированы, они имеют второе дно, двойное дно. Не для того чтобы туда проникала жидкость, это перегородка, верхняя и нижняя часть бокала отделены. Но в нижнее дно, видимо, вкладывали различные погремушки – небольшие камушки, для того чтобы когда пили или совершали возлияния из этих сосудов, он источал звук, он звучал.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Это абсолютно не известно.
К. ВЯЗОВИКИНА: Должна с вами не согласиться. Знаете, по какой причине? Потому что звуковая культура, вообще культура, музыка как таковая – это часть ритуала. Другое дело, что в нашей повседневной, даже в нашей христианской традиции мы не задаемся вопросом, есть ли это у нас. Я должна сказать, что это есть, но не такое по форме, как у них.
К. БАСИЛАШВИЛИ: А как показать на выставке звук, Кира?
К. ВЯЗОВИКИНА: Это можно только рассказать с воодушевлением. Но, судя по всему, они звучали, и это была функция оберегания. Они таким образом могли отгонять злых духов от ритуала и человека.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Я бы хотела предупредить наших радиослушателей, которые прямо после эфира побегут в Музей изобразительных искусств им. Пушкина. Делать этого пока не надо. Выставка открывается для посетителей только с 19 марта, со вторника.
К. ВЯЗОВИКИНА: И продлится она до 26 мая.
К. БАСИЛАШВИЛИ: С 19 марта по 26 мая – выставка «1000 золота инков» из собрания «Музея Золота Перу» в Лиме. Но 18 марта уже смогут пойти наши слушатели, которые выиграли приглашения на торжественное открытие этой выставки. Они знают, что в 1911 году археологическая экспедиция открыла Мачу-Пикчу в Перу. ОБЪЯВЛЕНИЕ ПОБЕДИТЕЛЕЙ. Мы говорили много о золоте. Вы сказали, что золото для Перу ничего не значит. А золото для инков ведь много значило.
В. МУХИКА: Дело в том, что золото символизировало не то, что вы говорите. Этот блеск, желтый цвет – это солнце, это главный бог.
К. ВЯЗОВИКИНА: Это солнце, это чистота.
В. МУХИКА: Оно связано с религиозными воззрениями прежде всего.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Это близко с европейской культурой, с нашей русской культурой, такое отношение к золоту?
К. ВЯЗОВИКИНА: У меня сейчас нет конкретного примера, но я знаю, что солярные культы в обобщенном значении этого термина, они существовали практически во всех культурах. Солнце почиталось во все времена и всеми народами. Скажу так – с этого начиналось. Потом уже все культы могли трансформироваться. Где-то они сохранились в более традиционном виде, где-то изменились полностью. Но культ солнца существовал у всех народов. Вспомните нас, наши славянские культуры: ярило, солнце и так далее.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Т.е. мы с полным правом можем идти поклоняться золоту инков.
Т. ОЛЕВСКИЙ: По крайней мере изучать точно.
К. ВЯЗОВИКИНА: Изучать, находить в этом особый интерес и даже близость.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Берем Майн Рида с собой и идем.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Я благодарю Киру Вязовикину, куратора-хранителя выставки «1000 лет золота инков», я благодарю директора «Музея Золота Перу» в Лиме Виктория Мухика, а также Анну Школьник, которая помогала нам с переводом. Тимур Олевский.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Ксения Басилашвили. Встретимся через неделю.