Дом-музей Тургенева - Елена Полянская , Елена Грибкова - Музейные палаты - 2009-11-28
К.ЛАРИНА: Ну что, мы начинаем программу «Музейные палаты», сегодня мы приглашаем вас в дом-музей Тургенева. Здесь в студии Ксения Ларина и Анна Трефилова.
А.ТРЕФИЛОВА: Да, здесь сложно… сейчас я представлю гостей…
К.ЛАРИНА: Да.
А.ТРЕФИЛОВА: Потому что здесь такая история, вообще, этот музей Тургенева – это филиал музея Пушкина литературного. И вот у нас в гостях Елена Полянская – это заведующая музеем Тургенева – здравствуйте, Елена!
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Здравствуйте!
А.ТРЕФИЛОВА: И еще одна Елена – Грибкова, это заведующая сектором науки музея Тургенева. Вот так это звучит по научному, здравствуйте.
Е.ГРИБКОВА: Здравствуйте!
К.ЛАРИНА: Дорогие Лены!
А.ТРЕФИЛОВА: Дорогие Елены! Здравствуйте!
К.ЛАРИНА: Да. Ну что, мы, по традиции, начинаем…
А.ТРЕФИЛОВА: Да.
К.ЛАРИНА: …с обзора призов и подарков?
А.ТРЕФИЛОВА: Да. Вот у тебя бумажечка лежит, если ты хочешь подглядеть.
К.ЛАРИНА: Да, давай, рассказывай, да.
А.ТРЕФИЛОВА: …в ответы. Значит, у нас есть альманах «Новая пушкинская премия» - это такой, замечательный совершенно сборник. Здесь прекрасные писатели…
К.ЛАРИНА: Роскошная книга просто.
А.ТРЕФИЛОВА: Ноты есть, да. Тут есть все.
К.ЛАРИНА: Дай мне посмотреть.
А.ТРЕФИЛОВА: Вот, на. Ну, тогда полистай, там, посмотри. Я пока расскажу, что у нас есть еще каталог к выставке в музее Тургенева – вот, музей-то сам, собственно, молодой совсем еще.
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Полтора месяца всего.
А.ТРЕФИЛОВА: 9 октября открылся, да?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Да.
Е.ГРИБКОВА: Да.
А.ТРЕФИЛОВА: И уже там есть выставка «Москва, Остоженка, Тургенев». Вот к этой выставке каталог. Ну, он, конечно, тут не только про выставку, но, естественно, и про Тургенева, и про матушку его, и про взаимоотношения с коллегами, да, с собратьями по перу. И для того, чтобы все это получить, нужно ответить на вопросы. Вопросы, внимание. Задаем, как всегда, я сначала свое, а потом Вы свое. Популяризации этой всем известной песенки в значительной степени способствовал Иван Сергеевич Тургенев, взяв ее в свою комедию «Месяц в деревне». Некоторое время Тургеневу даже приписывали авторство. Что это за песня? Знаменитая, очень известная песенка. Следующий вопрос. Иван Сергеевич говорил: «Человек о многом говорит интересно, но с аппетитом только…» О чем человек говорит с аппетитом, по Тургеневу? И последний мой вопрос: кому посвящен роман «Отцы и дети». А теперь, товарищи ученые дамы, давайте Ваши.
Е.ГРИБКОВА: Известно, что Тургенев начинал как поэт. Какой романс на его слова до сих пор один из самых популярных?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: В 1861 году между Тургеневым и Толстым произошла ссора, едва не завершившаяся дуэлью. Которая, к счастью для русской литературы, не состоялась. Что послужило поводом для ссоры?
Е.ГРИБКОВА: Кто из великих писателей преподавал Тургеневу историю в Петербургском университете?
К.ЛАРИНА: Вот это удивительный факт, я никогда об этом не слышала.
А.ТРЕФИЛОВА: Да? Вот так вот.
К.ЛАРИНА: Даже представить себе не могла этого человека в качестве преподавателя.
А.ТРЕФИЛОВА: Истории.
К.ЛАРИНА: Да. Ну, неважно, чего. Даже чистописания.
А.ТРЕФИЛОВА: Ну вообще, знаешь, не пошло, я тебе скажу, не пошло. Он пытался, но как-то вот потом понял, что не его это, конечно.
К.ЛАРИНА: Что ж, мы на эти вопросы ждем ответов на смс. Я так понимаю, что нам хватит призов и для тех, кто по телефону дозвонится.
А.ТРЕФИЛОВА: Ну, безусловно, да, мы по телефону и, там, по смс.
К.ЛАРИНА: Давайте мы начнем с самого дома – что из себя представляет этот дом? Давайте немножко про это расскажем.
А.ТРЕФИЛОВА: Серый дом с белыми колоннами.
К.ЛАРИНА: Да, да, да. Да, да.
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Серый дом с белыми колоннами. Это знаменитый московский особняк Тургеневский, я думаю, что все москвичи знают, что это Тургеневский дом. Время его постройки – 1826 год. Вообще, вот это владение на Остоженке, оно ведет свое начало от 1806 года, когда генерал-лейтенант Кнорринг был владельцем этого участка. У него было очень много строений на участке, но дом был не этот, дом был другой. И пожар 1812 года уничтожил все строения этого владения. И вот следующие сведения об этом владении мы находим в архивных документах за 1826 год, когда владельцем этого дома, как раз его окончание строительства относится к 1826 году, и владельцем этого дома становится титулярный советник Дмитрий Федоров. А в 1833 году дом переходит к чиновнику 10 класса по горному ведомству – гиттенфервальтер, так назывался он – Николаю Васильевичу Лошаковскому. И у него в 1840 году Варвара Петровна Тургенева снимает этот особняк, в котором проживает последние 10 лет своей жизни и…
А.ТРЕФИЛОВА: Иван Сергеевич к ней приезжает…
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Да, Иван Сергеевич здесь бывал наездами…
А.ТРЕФИЛОВА: И пишет там статьи в журналы.
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Ну, совершенно верно, да.
А.ТРЕФИЛОВА: Так. А что было после… что было после, вот, революции, мне интересно, потому что там так, как обычно, разместили все, что могли, там.
Е.ПОЛЯНСКАЯ: После революции… Вот, буквально перед революцией там был детский приют. А перед революцией этот дом был передан под коммунальное жилье, там были…
А.ТРЕФИЛОВА: Коммуналки?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: …коммуналки, да, до…
К.ЛАРИНА: Т.е. там люди жили?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Да, жили, жили.
А.ТРЕФИЛОВА: И много людей?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Ну, квартир 10 там примерно, наверное, было. До 1976 года, когда этот дом передается главному управлению по производству спортивных изделий.
А.ТРЕФИЛОВА: Очень литературная такая организация. (смеется)
К.ЛАРИНА: Какой-то сюр просто.
А.ТРЕФИЛОВА: Имеющая прямое отношение, понимаешь, к литературе.
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Ну, на самом деле, надо отдать должное этой организации, они достаточно бережно относились к дому. Хотя перед тем, как они туда въехали, была сделана реставрация дома. Но, конечно, под нужды арендатора очень подстроились в то время. Хотя был проект научной реставрации, архитектора… Фехнер такой, но все-таки, вот, нужды реставратора очень в большой степени, да, учитывались.
А.ТРЕФИЛОВА: Ну, естественно.
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Вот, но надо отдать им должное, они хорошо сохранили этот дом, во всяком случае, парадная анфилада сейчас вот…
К.ЛАРИНА: А почему только в этом году открылся музей?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: А дело в том, что срок аренды у них закончился только в этом году.
А.ТРЕФИЛОВА: Вот у этого спортивного… спортизделий?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Да. Да. Спортинтерпром, это…
К.ЛАРИНА: Т.е. до этого года невозможно было ничего сделать? А были какие-то попытки все-таки вернуть дому его хозяина? Хотя бы в качестве памяти?
А.ТРЕФИЛОВА: Там табличка была на доме.
К.ЛАРИНА: Таблички, да.
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Таблички даже две, да. Но московская общественность уже давно поднимала этот вопрос, с 70-х годов, и еще…
А.ТРЕФИЛОВА: Послушай, спортивные изделия, между прочим, тоже стране нужны. Не все же Тургенев.
К.ЛАРИНА: Нет, я понимаю. Но все-таки мы сейчас, смею надеяться, живем все-таки в другое время. Достаточно давно.
А.ТРЕФИЛОВА: Ну…
К.ЛАРИНА: Ну это можно было, эту проблему, решить уж точно после 91-го года.
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Ну вот как раз тогда эту проблемы решить было сложнее. Потому что 90-е годы, как Вы понимаете, не лучшие годы были для…
А.ТРЕФИЛОВА: Для Тургенева.
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Да, вообще для музейного мира и для нашей культуры. Поэтому, вот, как раз стоял вопрос в 92-м году о передаче этого дома Литературному музею. Но не случилось.
А.ТРЕФИЛОВА: А я так понимаю, что поскольку там вот это все происходило, ничего внутри дома, никаких предметов, ничего не осталось.
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Да, конечно, там ничего не осталось, кроме мемориального пространства.
К.ЛАРИНА: А внутри он перестраивался как-то?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Да, он перестраивался. Особенно антресоли, второй этаж, где, кстати, были комнаты Ивана Сергеевича, а вот парадная анфилада первого этажа все-таки, при том, что там какие-то перегородки там были, и все такое, но в общем и целом она сохранила свой прежний вид исторический.
А.ТРЕФИЛОВА: А из чего коллекция складывалась?
К.ЛАРИНА: Да, я тоже хотела спросить, с чего начиналась, да, коллекция?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Складываться коллекция начинала полтора года назад, как только мы узнали о том, что этот дом передают Государственному музею Пушкина – это было постановление правительства Москвы от 2007 года. И мы начали формировать коллекцию. Ну, как обычно…
А.ТРЕФИЛОВА: Ну где брали-то все?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Где брали…
А.ТРЕФИЛОВА: С миру по нитке?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: С миру по нитке, конечно. Ну какие-то закупки были у частных лиц – и в Москве, и за рубежом. И у каких-то организаций. Ну и конечно, всегда важная составляющая любой музейной коллекции – это добровольные пожертвования, это дары. Которые составляют основную часть и коллекцию Государственного музея Пушкина, и музей Тургенева не является исключением.
К.ЛАРИНА: Ну подождите, дары эти имеют отношение к Ивану Сергеевичу Тургеневу?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Ну, и к Тургеневу, и к его времени.
К.ЛАРИНА: К эпохе, в основном, да?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: К эпохе, да.
К.ЛАРИНА: А интерьеры каким-то образом вы там пытались воссоздать?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Ну, это тоже типологические интерьеры, конечно, 40-х годов XIX века. Но надо сказать, что, вот, без ложной скромности, нам это в значительной степени удалось.
К.ЛАРИНА: А сохранились какие-то описания, как выглядели комнаты при жизни Тургенева?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Вы знаете, да, вообще, Варвара Петровна в своих письмах очень подробно описывала, вообще, и дом, и расположение комнат. Она очень хотела, чтобы Иван Сергеевич был хозяином в этом доме, и она его завлекала всячески и даже план рисовала дома в своем письме ему.
А.ТРЕФИЛОВА: Спасибо Варваре Петровне. (смеется)
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Да, вот на основании ее писем и исследовании мы будем в дальнейшем… постараемся восстановить.
К.ЛАРИНА: А есть вещи, которые принадлежали, вот, лично Ивану Сергеевичу Тургеневу?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Ну, личных вещей Тургенева, конечно, пока нет. Есть его автограф, очень… это редкий автограф, вернее, доселе, видимо, не известный, он не опубликован, во всяком случае – это наша гордость, вот, дар нашего спонсора, его записка к бельгийскому скрипачу-композитору Юберу Леонару 1875 года на французском языке.
А.ТРЕФИЛОВА: Ну а вообще, я, вот, не очень понимаю, в Москве, я так понимаю, в Москве, я так понимаю, музея Тургенева не было до сих пор.
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Не было.
А.ТРЕФИЛОВА: Вот, и в Петербурге тоже музея Тургенева нет. А где вещи-то все? Что-то же осталось.
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Ну, Спасское, Орел.
А.ТРЕФИЛОВА: В усадьбах?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Да. Плюс, конечно, Франция, где он последние годы прожил.
К.ЛАРИНА: А вот скажите мне, пожалуйста, все-таки тогда, а в чем смысл существования такого музея, в котором, как Вы говорите, типологические интерьеры, и по сути, к человеку, памяти которого этот музей посвящен, все это имеет мало отношения?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Ну как, не имеет отношения? А дом? Самый главный экспонат…
К.ЛАРИНА: Т.е. как дом?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Самый главный экспонат наш, самая большая мемориальная ценность – это дом, в котором он все-таки прожил почти два года. И вообще, с Москвой у него связано многое, и много пережито здесь. И этот Остоженский период его жизни тоже…
К.ЛАРИНА: Ну, на дом я могу посмотреть и так – вот пройтись около него, посмотреть. Постоять около таблички и сказать: «Да, вот здесь жил Тургенев».
Е.ПОЛЯНСКАЯ: А знаете…
К.ЛАРИНА: А внутри-то что?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: А внутри, Вы не представляете, насколько стены этого дома, вот, напитаны ароматом той эпохи. Вы… снаружи Вы этого не поймете. И недаром москвичи всегда хотели попасть вовнутрь. И это было невозможно, и это было, наверное, самой большой мечтой, вообще, московской общественности.
А.ТРЕФИЛОВА: А вот слепок руки, посмертная маска – это все копии в музее у Вас, или это что?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Посмертная маска – это работа Петра Николаевича Тургенева, сына Николая Ивановича, декабриста.
А.ТРЕФИЛОВА: Ну она настоящая?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Это копия…
А.ТРЕФИЛОВА: Копия.
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Слепок с его маски. Но это одна из первых масок, это, в общем, тоже наша гордость.
А.ТРЕФИЛОВА: А «домик Муму» называли этот дом – про Муму там что?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: «Домик Муму» называли потому, что рассказ «Муму»…
А.ТРЕФИЛОВА: Муму-то есть? Хоть Муму есть в стенах..? (смеется)
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Ну, Вы знаете, у Варвары Петровны, Варвары Петровны, была воспитанница, которая проживала в этом доме. И вот она оставила воспоминания, где она подробно описывает события, происходившие здесь и описанные Иваном Сергеевичем в повести «Муму». Именно этот дом был описан, и многие обитатели этого дома были прототипами…
К.ЛАРИНА: А где он утопил-то собачку?
А.ТРЕФИЛОВА: (смеется)
К.ЛАРИНА: Бассейна «Москва» еще не было.
Е.ПОЛЯНСКАЯ: У Крымского брода.
(смеются)
К.ЛАРИНА: Хорошо. Значит, у нас будет же сегодня репортаж еще от Тимура…
А.ТРЕФИЛОВА: А то! Конечно, да.
К.ЛАРИНА: …да, который, в отличие от нас, от ведущих этой программы, побывал-таки внутри музея, дома-музея Тургенева…
А.ТРЕФИЛОВА: Послушаем, что там…
К.ЛАРИНА: И он поделится своими впечатлениями и, естественно, поговорит и с теми, кто туда приходит, с посетителями. Во второй части программы мы послушаем Тимура Олевского, мы обратимся к вашим ответам…
А.ТРЕФИЛОВА: Послушаем ответы, да.
К.ЛАРИНА: …и продолжим нашу экскурсию с нашими Ленами, с нашими гостями.
НОВОСТИ
К.ЛАРИНА: Продолжаем программу «Музейные палаты», и самое время заглянуть уже внутрь особняка, в дом-музей Тургенева на Остоженке, и это сделал за нас наш товарищ, наш корреспондент Тимур Олевский. Наши гости послушают внимательно этот репортаж, и наверняка, у них возникнет желание что-нибудь дополнить, а может быть, даже и поправить, как-то прокомментировать то, что мы услышим.
А.ТРЕФИЛОВА: Может быть, поспорить с чем-нибудь.
Т.ОЛЕВСКИЙ: В серый дом с белыми балконами и антресолью, и покривившимся балконом, куда Иван Сергеевич Тургенев поселил свою барыню из программной повести «Муму», я входил с опаской. Дом-музей Тургенева открылся недавно, подлинные интерьеры сохраниться попросту не могли, а предыдущие хозяева, казалось изменили его до неузнаваемости. Тем приятнее было почувствовать теплую атмосферу усадьбы, какие бывали только в Москве. Это оценила Лена из Праги, она еще в юности прочитала «Вешние воды».
ЛЕНА: Я прочитала эту книжку, когда мне было 17 лет, и мне просто очень понравилось, потому что у меня был такой, романтический взгляд, всего очень хорошо… эта книжка была тоже переведена на чешский язык, и в ней который в кругах, если человек идет в какое-то художественное кафе и пьет с художником, и потом, да. Это похоже на то, как я представляю русское общество половины или конца XIX века, и жизнь сейчас немножко другая, как мы все знаем. Это меня удивило, что в Москве не бывает такого, что не разрушены дома. Реконструкция бывает очень жесткой, и просто не очень приятной к этому, как бы, к сохранению всех исторических… Это здание, кажется, все выдержало.
Т.ОЛЕВСКИЙ: Москву Иван Сергеевич не любил. Так сложилось, что небольшая усадьба на Остоженке помнит семейные драмы, тяжелые сцены властной матери, хлопоты по наследству после ее смерти и не слишком ровные отношения с литераторами, среди которых все сплошь классики. Глядя на портрет Льва Николаевича Толстого, Светлана припомнила одну историю, которая, возможно, объясняет, отчего Тургенев подолгу пропадал за границей.
СВЕТЛАНА: Иван Сергеевич любил пообщаться с женщинами, приударил за сестрой графа, наобещал ей много всего. Но потом скрылся. В ответ, когда Тургенев рассказывал о своей родственницей, как она занимается подаянием во Франции, граф Толстой сказал, что это не стоит каких-либо особых похвал. И практически у них дошло до дуэли, Толстой был достаточно горячим человеком, боевым офицером. Тургенев – достаточно мягким, но Тургенев очень метко стрелял. И если бы дошло до дуэли, неизвестно, чем бы это все закончилось. После этого Тургенев уехал за границу.
Т.ОЛЕВСКИЙ: Юрий, житель Лутовиново, Орловской вотчины писателя, где его и по сей день называют «Ваня, наш кормилец», успел побывать в музее сразу после открытия. Он знает несколько анекдотов, связанных с домом на Остоженке. Тургенев там принимал гостей и любил их разыграть.
ЮРИЙ: Вот он наприглашает Некрасова, значит, друзей своих в гости к себе. Они приходят в назначенное время, смотрят, дом закрыт, Тургенева нет. Они узнают, что повар где-то в кабаке, и никто ничего не готовит. Часа через три является Тургенев и говорит: «Да вы чего? Я вас на завтра приглашал». Они говорят: «Да ты что! Ну нас тут четверо стоит, и каждого приглашал отдельно…» Ну, потом он, там, посылал за пьяным поваром, приходил этот повар, на скорую руку, там, какую-нибудь яичницу бодяжил, и уже когда злоба у них проходила – согрелись, посмеялись над собой, над ним, он говорит: «Ой, а мой повар еще какие паштеты готовит! Вот если вы ко мне придете завтра…» И тут начинался гомерический хохот.
Т.ОЛЕВСКИЙ: Уже в первом зале парадной анфилады, среди зеленых стен, где Боткин и Аксаков, и Маслов соседствуют с Лабером и Золя, Елена Павловна, учитель истории, решила, что тут неплохо бы остаться. Ее не напугал даже спальный кабинет Варвары Петровны – там около кровати под «Магдалиной» кажется, что хозяйка вот-вот войдет. А чем закончится эта встреча, вовсе непонятно.
ЕЛЕНА ПАВЛОВНА: Мне кажется, он даже не просто милый, он какой-то чудесный, да, там такая атмосфера дворянского уюта. Шикарная обстановка, воссоздан интерьер, а в то же время такое семейное гнездо – свечи поставили. Когда уже темнело, очень уютно. Представляет не только личность Тургенева, но и круг общения, а также атмосферу связи России с Европой, вот эти культурные связи, духовные.
Т.ОЛЕВСКИЙ: Кстати, фолианты на нескольких европейских языках, недостойное дворянина сочинительство, напомнили ей, что Тургенев в Европе искал не только любовь, но и круг общения.
ЕЛЕНА ПАВЛОВНА: Тургенев в Европе получил образование. Там же он познакомился с философами, литераторами своей эпохи, с известнейшими писателями, поэтами. Очень много времени проводил в беседах со Станкевичем. Опять же, любовь, которую он встретил. Философская мысль все-таки больше развивалась именно во Франции, Италия. Россия питалась мыслями Европы. Русский дворянин XIX века – достаточно странный патриот. С одной стороны, он любит, уважает и восхищается своей родиной, причем Тургенев, да, не родину дворянскую, а родину именно сельскую, народную, а с другой стороны, это европейский интеллигент – так же, как Гоголь. Лучше писать заграницей о красоте своей родины.
Т.ОЛЕВСКИЙ: Кстати о женщинах. Гонсало Сереса надолго замер у рояля перед редким портретом Полины Виардо из театрального альбома. И благодаря составителям экспозиции, сделал поразительное открытие.
Г.СЕРЕСА: Самое главное, что открылся музей в Москве первый. Меня впечатляет само здание, я удивлен. Я честно не знал, что Полина Виардо, у нее были корни в Испании. Я удивлен, что у Тургенева есть связь с моей страной.
Т.ОЛЕВСКИЙ: Даже любимые собаки, коих у знатного охотника было немало, носили имена на французский манер. Им посвящен отдельный угол, по соседству с этюдами Павла Жуковского и ружьями. Глядя на них, вспоминается, что Тургенев – единственный, кто не составлял манифест об отмене рабства, и кого каждый год звали на торжественные обеды в честь этого события. За одни «Записки охотники». Весь парадокс в том, что он стал тем, кем стал, не вдруг. Матушка Варвара Петровна поспособствовала.
ЮРИЙ: Чтобы управлять крепостными, а их было у нее около 10 тысяч человек, и 100 тысяч гектар земли – на всю эту ораву она сама лично вела все амбарные книги. Вплоть до того, что кому она выдала меру зерна, кому она дала два метра на шнурок, кто ее, там, обманул с лошадьми, с покупкой. Все в одни руки – чтобы быть тогда зажиточным помещиком, она не должна была доверять это никому. Ведь все же растащат. Не такой был и плохой человек, но просто она тоже продукт своего времени, она другой быть не могла. Иначе бы она не воспитала детей, и они все не поехали бы за границу – им просто было бы ехать не на что.
Т.ОЛЕВСКИЙ: Остается добавить, что прийти сюда хоть раз стоит, например, ради собачки с грустными глазами и русалочьим хвостом. Но кажется, что захаживать в чудом сохраненный в центре особняк можно и просто так. На полчасика по дороге, как в любимый клуб. И честное слово, уносить с собой какие-то очень светлые и вовсе не пустые мысли.
К.ЛАРИНА: Это Тимур Олевский, как всегда, эмоционально и очень, по-моему, красиво делает свои репортажи. Тимур, спасибо ему большое, что скажут хозяева?
Е.ГРИБКОВА: Ну, очень приятно, что впечатления у наших посетителей такие светлые и, я бы сказала, возвышенные. Потому что действительно, удивительно, что когда только открылась, дом как-то сразу, вот, раскрылся, он сразу наполнился теплом. Не было периода привыкания, обживания, практически сразу и мы почувствовали себя как дома, и это почувствовали наши посетители. Ну, как видно, каждый находит что-то свое, свое наиболее интересное, наиболее значимое для него в этот момент, может быть. Ну, что касается каких-то фактов, о которых сообщали посетители, то тут разнобой мнений… я только единственное, что хочу поправить, что тот анекдот, который связан с «гостеприимным» Тургеневым, который приглашает друзей, но сам забывает об этом, все-таки относится к его молодым годам, к безденежью в Петербурге, а не к дому на Остоженке.
А.ТРЕФИЛОВА: Ну вот я все-таки… не дает мне покою – может быть, я сейчас резко что-то скажу – но я, Вы знаете, вот с Ксенией согласна, в плане того, что, ну, что… хорошо, сейчас у вас нет ничего, я понимаю, музей только открылся. А дальше каким образом? Что-то будет появляться, вы что-то будете покупать? Потому что все-таки, ну, ну правда, ну согласитесь, ну просто стены…
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Нет, ну нельзя сказать, нельзя сказать, что у нас только стены.
А.ТРЕФИЛОВА: А что?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Ну что Вы! У нас сейчас…
А.ТРЕФИЛОВА: А настоящее что-нибудь?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: У нас сейчас в экспозиции около 700 экспонатов. И это же не только то, что мы приобретали, хотя это 95 процентов практически. Ведь здесь и помощь наших музейщиков, коллег наших, которые нам дали для экспонирования, на временное хранение…
А.ТРЕФИЛОВА: Но все-таки копии – это копии.
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Почему копии? Нет, не копии. Это не копии.
А.ТРЕФИЛОВА: Так.
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Это мемориальные вещи. Это альбом, например, Варвары Петровны. Написанные на французском языке «Мысли свои и чужие для сына моего Ивана». Это ковер из Орла, который из этого дома происходит. Литературный музей нам шкатулку Варвары Петровны давал на временное хранение, но сейчас, к сожалению, вот, временно они ее забрали, но обещали нам вернуть – шкатулка Варвары Петровны.
А.ТРЕФИЛОВА: Ну все, все, беру свои слова обратно, все! (смеется)
К.ЛАРИНА: А прижизненные издания Тургеневские?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Прижизненные издания у нас практически все – мы собрали сами. И на русском языке, и переводы на многие языки европейские, большая коллекция.
А.ТРЕФИЛОВА: А там какие-то будут в музее программы детские, например?
К.ЛАРИНА: Вот я тоже хотела про это спросить, потому что, конечно, такой… такая усадьба, такой дом, он предназначен просто не только для того, чтобы глядеть, но и для того, чтобы что-то слушать, наверняка там музыка должна звучать. Или у вас таких планов нет?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Ну как, конечно, есть, конечно, есть. Музыка в этом особняке должна звучать. Мы планируем на будущий год – вот сейчас как раз план у нас формируется – ну раз в месяц это точно у нас будут обязательно музыкальные вечера, концерты, литературно-музыкальные какие-то вечера. Театральные какие-то проекты – обязательно.
Е.ГРИБКОВА: Тем более, что Тургенева московские театры ставят охотно, вот, и музыкальные программы, и оперы. Вот, Вы знаете, что в опере Покровского идет «Дворянское гнездо», вот, а в Новой опере – «Первая любовь». Все это очень интересно, и конечно же, музыка должна звучать, потому что… не только потому, что Тургенев был страстным меломаном, но и в связи с Полиной Виардо…
К.ЛАРИНА: Конечно.
Е.ГРИБКОВА: И в связи с вообще музыкальной атмосферой.
А.ТРЕФИЛОВА: А там пространство есть, чтобы музыка звучала – вот такое, чтобы звук был, да, хороший все-таки?
Е.ГРИБКОВА: Да. Ну, к сожалению, зал небольшой по вместимости – 50 человек примерно у нас там он помещает. Но там, конечно, вот эти пропорции дворцовые вот этого зала, там очень хорошо звучит музыка. И у нас еще будет один зал внизу, немного больше.
К.ЛАРИНА: Скажите, пожалуйста, а что было при… вот, когда в доме жили Тургеневы, там были какие-нибудь, действительно, музыкальные вечера, как они, вообще, досуг проводили? Были какие-то традиции в доме?
Е.ГРИБКОВА: Ну, Вы знаете, на самом деле, Варвара Петровна к этому времени была уже достаточно слаба, она болела. И она выезжала, но принимала у себя не очень многих. Но у нее в доме жила молодая девушка, ее воспитанница или, как говорят, ее дочь незаконнорожденная, Варенька Богданович – ей было тогда 16, 17 лет, и для нее устраивались и празднования дней рождений, как, вот, сама Варенька пишет в своих воспоминаниях, уже будучи пожилой дамой. Там праздновали дни рождения, и вероятно, собирали кого-то из ее подруг, а сам Тургенев, когда жил, у него были комнаты на… кабинет на антресолях, и известно, что туда приходили и Грановский, и Щепкин, и скорее всего, и Константин Аксаков, и кто-то из семьи Бакуниных – это можно уточнить просто по переписке тех лет. Потому что, конечно, с 40-х по 50… с 40-го по 50-й год, будучи в Москве, Тургенев останавливался в доме у своей матери – это совершенно очевидно.
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Ну знаете, этот дом связан с музыкальной культурой еще не только в связи с Тургеневыми. В 60-х годах в этом доме проживал двоюродный брат Баратынского с семьей, и вот в это время… Была семья очень музыкальной, они любили классическую камерную музыку, устраивали многочисленные концерты, вечера музыкальные, и это было одним из центров московской музыкальной жизни.
А.ТРЕФИЛОВА: Ну хорошо, я беру свои слова обратно. Все.
К.ЛАРИНА: «А где сейчас перстень Пушкина? - спрашивает нас Дима. – Где перстень Пушкина, и почему Тургенев не передал его никому?»
А.ТРЕФИЛОВА: Он же завещал, по-моему, да?
Е.ГРИБКОВА: Тургенев хотел, чтобы перстень Пушкина попал к Толстому.
А.ТРЕФИЛОВА: А куда он делся?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Сейчас он…
Е.ГРИБКОВА: По-моему, он в Пушкинском доме.
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Нет, он утерян, по-моему, сейчас.
Е.ГРИБКОВА: Утерян?
К.ЛАРИНА: История умалчивает.
А.ТРЕФИЛОВА: Я единственное, что, насколько я помню, он это завещать-то завещал, а Полина Виардо его не передала и передала в какой-то музей, где, вот, собственно, потом все и пропало.
К.ЛАРИНА: Ну что, давайте на вопросы отвечать, да? Пришла пора.
РОЗЫГРЫШ ПРИЗОВ
К.ЛАРИНА: Спасибо большое, ответ верный. Это действительно так, девочки?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Да.
Е.ГРИБКОВА: Да, да, да.
К.ЛАРИНА: Т.е. его… Но это все похоже на какое-то постоянное взаимное раздражение.
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Да, конечно, это только повод, а причина была гораздо глубже.
К.ЛАРИНА: А с Достоевским тоже у них были непростые отношения?
Е.ГРИБКОВА: С Достоевским были очень непростые отношения. И если с Толстым ссоры перемежались взаимными примирениями, и, в общем-то, уже в пожилом возрасте писатели нашли общую платформу для разговоров и общие темы для разговоров, то с Достоевским никакого… никакого контакта у Тургенева не получалось. Сам тип личности Достоевского исключал возможность общения с ним Тургенева. Ведь в начале Достоевский был в восторге от Тургенева, он писал, что это богач, талант, аристократ, умница, красавец, поэт, в чем только судьба ему не отказала. Тут было такое, внутреннее восхищение, смешанное чуть ли не с завистью. Вот, но потом наступило быстрое разочарование, вот, и столкновения мнений были постоянные.
К.ЛАРИНА: А Вы за кого?
Е.ГРИБКОВА: За Тургенева.
(смеются)
К.ЛАРИНА: Тургенева, кстати, он очень так, резко вывел как раз в «Бесах», по-моему, да? Такая пародия была на Тургенева.
Е.ГРИБКОВА: Да, да. Кармазинов, да.
К.ЛАРИНА: Да, да, да.
Е.ГРИБКОВА: Ну, Тургенев, надо сказать, что в юности, в молодые годы Достоевского… посвящал Достоевскому эпиграммы, вот, что, конечно, не…
А.ТРЕФИЛОВА: Ну, он вообще такой был, Иван Сергеевич, резкий человек. А помнишь, он все-таки Добролюбова очковой змеей называл.
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Но при всем при этом был мягкий и добрый.
(смеются)
К.ЛАРИНА: Так, у нас еще остался вопрос…
РОЗЫГРЫШ ПРИЗОВ
К.ЛАРИНА: Спасибо большое! Значит, тут еще один вопрос пришел: «Сотрудничаете ли вы с библиотекой-читальней Тургенева»?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Конечно, конечно. Библиотека-читальня, вообще, явилась одним из самых главных наших…
Е.ГРИБКОВА: Вдохновителей.
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Вдохновителей, и… не наших вдохновителей, а вдохновителей правительства Москвы. Собственно, последнее слово, которое сказала в защиту нашего музея – это было слово библиотеки-читальни. Мы очень благодарны. Вот, голос Коробкиной Татьяны Евгеньевны, директора этой библиотеки, был услышан в числе множества голосов московской общественности в защиту музея, и вот, в 2007 году вышло постановление о создании музея. Спасибо ей большое.
К.ЛАРИНА: Итак, жизнь дома-музея Тургенева на Остоженке только начинается, и я думаю, что в конце программы можно определиться как-то с целями и задачами на ближайшее время. Что называется, программа-минимум – что должно произойти в ближайшее время, какие вы перед собой ставите задачи, дорогие хозяева?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Программа-минимум – это работа, ну, пару-тройку лет, ну, вот этой выставки «Москва, Остоженка, Тургенев», которая сейчас открылась. В рамках этой выставки, конечно, мы предполагаем множество программ и литературных, музыкальных, театральных. У нас работает детский центр на Остоженке, очень много программ, которые перенесены из музея Пушкина, уже готовых, и готовятся программы, посвященные… вот, связанные с жизнью и творчеством Тургенева. Возраст совершенно разный – от 4 лет до, так сказать…
А.ТРЕФИЛОВА: И старше.
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Да, и гораздо старше, да. Вот, но мы все-таки планируем в дальнейшем реставрацию дома полную, научную…
А.ТРЕФИЛОВА: Т.е. она не закончена еще?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Она и не начиналась. Произошел только косметический ремонт. И то только первого этажа, вот, парадной анфилады. Реставрация еще не начиналась. Это дело будущего, и дело будущего – создание основного музея Тургенева, написание научной концепции, будем продолжать сбор материалов, комплектование коллекции – это все в будущем.
А.ТРЕФИЛОВА: Все еще только начинается.
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Работа начинается.
К.ЛАРИНА: Как вы работаете, последний вопрос, как вы работаете?
Е.ПОЛЯНСКАЯ: Мы работаем ежедневно, кроме понедельника и вторника и последней пятницы месяца. С 10 до 18 часов.
К.ЛАРИНА: Спасибо большое!
А.ТРЕФИЛОВА: Спасибо!
К.ЛАРИНА: Елена Полянская и Елена Грибкова, сегодня мы путешествовали по комнатам дома-музея Тургенева на Остоженке, приглашаем вас, спасибо Вам огромное!