Особенность криминологического анализа наркосреды - Владимир Владимиров - Маросейка 12 - 2013-01-15
И. ЗЕМЛЕР - 16.35 в Москве. Наша традиционная совместная с ФСКН программа «Маросейка, 12» и мы сегодня встречаемся с руководителем организационного административного департамента ФСКН России Владимиром Владимировым. Здравствуйте.
В. ВЛАДИМИРОВ - Добрый день.
И. ЗЕМЛЕР - Говорить будем об особенностях криминалистического анализа наркосреды.
Е. БУНТМАН – Сразу же первый вопрос. Что такое криминалистический анализ наркосреда. И наверное что такое наркосреда в вашей терминологии и ФСКН.
В. ВЛАДИМИРОВ - Во-первых, терминологическая поправка. Не криминалистический анализ, а криминологический анализ. И криминалистика и криминология это две отрасли юридической науки, которые изучают преступность, но если криминалистика изучает преступность с точки зрения организации борьбы, выявления и раскрытия преступления, но криминология в части выработки социальных мер по предупреждению преступности.
И. ЗЕМЛЕР - То есть профилактическое направление.
В. ВЛАДИМИРОВ - Да, большей частью, хотя профилактические аспекты есть и в криминалистике. В последнее десятилетие во всем мире настолько мощно выросли и программы немедицинского потребления наркотиков и связанная с ними преступность, что в настоящее время они встречаются практически во всех сферах общества и профессиональных группах. Сегодня факты немедицинского потребления наркотиков выявляются среди детей и подростков, составляющих наше будущее. Работников потенциально опасных и критически важных объектов, аварии на которых и техногенные катастрофы могут привести к тяжким последствиям, гибели людей. Что представляет собой наркосреда, какова природа ее эволюции. Ежегодно от передозировки и иных связанных с потреблением наркотиков последствий в России умирает от 30 до 40 тысяч человек в молодежной среде.
И. ЗЕМЛЕР - То есть мы имеем дело с теми, кто потребляет наркотики, кто уже прочно сидит и кто находится в потенциальной группе риска, когда мы говорим о наркосреде?
В. ВЛАДИМИРОВ - Наркосреда понятие более широкое. Потому что те категории, которые вы перечислили, это люди, которые находятся либо уже в физической, либо психической зависимости от наркотиков, либо являются наркопотребителями. Еще у которых зависимость не выработана, но культура потребления у них уже выработана. Но есть еще огромная армия так называемых созависимых людей. Это их родственники. Друзья. Близкие. Которые в принципе не воспринимают наркоманию как позитивное явление, хотели бы избавить своих близких от этой пагубной зависимости, но в то же время они какие-то серьезные меры к тому, чтобы действительно сделать серьезные шаги, зачастую не могут. Любовь к своему ближнему не позволяет вовремя пойти к врачу и так далее. Эти созависимые тоже создают определенный фон. И если посмотреть, каждый наркозависимый в семье имеет 3-4 человек, то мы получим количество армия созависимых, то есть тех, кто так или иначе столкнулся с наркосредой порядка 40 миллионов.
Е. БУНТМАН – То есть речь идет о терпимости с их стороны определенной.
В. ВЛАДИМИРОВ - Я бы сказал это даже не толерантность…
Е. БУНТМАН – В смысле нетерпимость к наркотикам и тут же обращения какие-то…
В. ВЛАДИМИРОВ - Борьба мотивов у них присутствует постоянно. Они с одной стороны относятся к этому процессу нетерпимо, но с другой стороны пересилить себя и сделать решительные шаги просто не могут.
И. ЗЕМЛЕР - Они исходят из того, что начать лечить этого человека больнее для него, чем дать ему, грубо говоря, дозу.
В. ВЛАДИМИРОВ - Не то чтобы дать дозу.
И. ЗЕМЛЕР - Закрыть глаза на то, что он продолжает принимать.
В. ВЛАДИМИРОВ – Наверное, так. Либо они прибегают к мерам, которые не приводят к огласке, но являются неэффективными.
И. ЗЕМЛЕР - А почему боятся люди огласки? Это стыдно, это рискованно, боятся чего-то. Уголовного преследования может быть по незнанию.
В. ВЛАДИМИРОВ - Нет, почему по незнанию. За потребление уголовная ответственность не предусмотрена, предусмотрена административная ответственность.
И. ЗЕМЛЕР - Это мы с вами знаем. А родственники знают?
В. ВЛАДИМИРОВ - Да конечно. Потому что наркопотребители ежегодно нами и органами внутренних дел привлекают к ответственности за административные нарушения, связанные с потреблением наркотиков, порядка 150-200 тысяч человек. Так что эта осведомленность очень широко развита в обществе. Поэтому незнания здесь нет. Здесь срабатывает, к сожалению, тот ущербный механизм, который у нас остался пока в настоящее время, в реальной действительности. Это то, что лица, поставленные на учет в наркологических учреждениях, неким образом ограничиваются даже не в правах, но в правоспособности. Способности реализовывать свои права в части получения водительского удостоверения, приобретения гражданского оружия. В том числе охотничьего. И так далее. Получается некий нонсенс. Человек, который не утратил социально позитивные связи в обществе, социально позитивную ориентацию, он в своей беде идет куда? – идет в государственное учреждение. Пусть даже не в государственное, но идет к врачу наркологу, чтобы излечиться от пагубной зависимости. Пусть даже временно. Он в состоянии этой ломки абстиненции не идет за очередной дозой. А идет за помощью в частности к государству. И вот его-то мы и ограничиваем в правах.
Е. БУНТМАН – Это очень интересно то, что вы говорите.
В. ВЛАДИМИРОВ - А вот те сотни тысяч наркопотребителей, которых мы выявляем в ходе правоохранительной деятельности…
Е. БУНТМАН – До поры до времени тайных.
В. ВЛАДИМИРОВ - Нет, он не тайный для нас. Мы его выявили, составили протокол, отвели в суд, судья его оштрафовал или арестовал на сколько-то суток. Административный арест. Он очевиден. Но когда мы направляем эти сведения в наркологическое учреждение, как мы полагаем…
И. ЗЕМЛЕР - Вам приходит ответ, что такой у нас на учете не состоит.
В. ВЛАДИМИРОВ - Нет, не об этом речь. Мы направляем сведения в наркологические учреждения для осуществления мер профилактического воздействия. Так, как это предусмотрено 704-м приказом Минздрава 1988 года, и законом об охране здоровья в РФ. Статье 2-й пункт 6. Но он не попадает в поле зрения специалистов наркологов со ссылкой на то, что медицинское вмешательство в соответствии со статьей 20-й этого закона может осуществляться только на добровольной основе.
И. ЗЕМЛЕР - Вопрос принудительного лечения встает.
В. ВЛАДИМИРОВ - Нет, нет. Опять же нет. Дело в том, что в этом законе статья 20 распространяется на пункт 5-й статьи 2-й этого закона, который называется – медицинское вмешательство. А вот в отличие от медицинского вмешательства пункт 6-й этой статьи как раз и посвящен профилактике. И я зачитаю часть этого приказа Минздрава 704-го. «Обязать руководителей наркологических учреждений осуществлять профилактическое наблюдение лиц, замеченных в немедицинском потреблении наркотиков».
Е. БУНТМАН – То есть постановка на учет фактически. Наблюдение.
В. ВЛАДИМИРОВ – Да, но есть два вида учета. Не будем вдаваться. Тут дело не в том, что он становится на учет, учитывают факт либо обращение гражданина, либо направление материалов о том, что он является потребителем. На самом деле в отношении его должен осуществляться комплекс мероприятий, направленный, как говорится в законе – на сохранение и укрепление здоровья, включая в себя формирование здорового образа жизни, предупреждение возникновения или распространения заболевания, их раннее выявление, выявление причин и условий. А также устранение факторов вредного влияния на здоровье человека. Речь не идет о медицинском вмешательстве, но о неких мерах профилактического характера и если этот механизм заработает, тогда огромная масса, сотни тысяч людей, которые еще не являются наркобольными, у них не выработана наркозависимость, они будут вырваны из этой среды. Будут созданы условия для мотивации их для дальнейшего освобождения от пагубной зависимости.
И. ЗЕМЛЕР - Я хотела вернуться на минуточку к государственному медицинскому освидетельствованию и контролю и социальной адаптации. Мы сказали, что человек, который хочет излечиться, становится на наркологический учет, и получает ограничение определенное в своих свободах. Есть ли срок давности по такому ограничению свободы? В кавычках.
В. ВЛАДИМИРОВ - Не свободы, что вы.
И. ЗЕМЛЕР - По этому ограничению в правах его. То есть может ли после пяти лет, условно говоря, наблюдения в этом наркодиспансере, когда врачи констатируют, что человек излечился, человек больше не проявляет склонности к потреблению, выдать ему справку, что он может управлять автомобилем?
В. ВЛАДИМИРОВ - Ему никто такую справку не будет, ему просто дадут справку, что он не состоит на учете. Никакого срока давности. Он снят с учета.
И. ЗЕМЛЕР - То есть это все-таки обратимый процесс.
В. ВЛАДИМИРОВ - Бытует мнение, что наркомания как хроническое заболевание неизлечимо. Да, с медицинской точки зрения это так. Но с медико-социальной точки зрения, ведь люди, страдающие хроническими заболеваниями почек, печени и так далее, при соблюдении определенного режима питания, образа жизни, могут прожить всю жизнь без рецидива своего заболевания. То же самое здесь. Если человек ресоциализирован, соблюдает определенные правил нормального образа жизни, то у него рецидива не возникнет. И таких фактов достаточно много.
Е. БУНТМАН – Про образ жизни вы заговорили. И я так понимаю, что наркосреду можно воспринимать еще как социальную среду, как среду, располагающую к употреблению наркотиков, например. Это может быть как иногда считается, что наркотики употребляются либо из бедности, от безнадеги, либо от богатства и праздности. Вот что такое наркосреда с социальной точки зрения?
В. ВЛАДИМИРОВ - Одна из форм наркопреступности, с которой наиболее часто сталкиваются правопослушные граждане, это функционирование наркопритонов. Граждане их видят, спрятать их невозможно. За последние годы в разы выросло количество наркопритонов. Только за прошлый год нами было ликвидировано порядка, более 6 тысяч наркопритонов.
И. ЗЕМЛЕР - По стране.
В. ВЛАДИМИРОВ - Конечно. Естественно, больше в мегаполисах, меньше в мелких городах. Так вот, криминологический анализ уголовной практики по наркопритоносодержательству в организованных формах показал, что практически в каждом притоне среди содержателей присутствует женщина, в том числе в большинстве своем имеющая малолетних детей. И вот эти дети, они не являются потребителями, они просто растут и на их глазах происходит изготовление наркотика, потому что более 50% потребления в наркопритонах сопряжено с изготовлением прямо там либо дезоморфина, либо ацетиленового опия. Видят это потребление, и у них создается не просто толерантное отношение к этому процессу.
И. ЗЕМЛЕР - Они просто не знают, как по-другому.
В. ВЛАДИМИРОВ - Вырабатывается определенная культура. Культура жизни, даже определенное мировоззрение «разрешенности» потребления наркотических средств. И вот при длительном воздействии наркосреды на подрастающее поколение мы сталкиваемся с формированием нового мышления, нового образа жизни, которое, в конце концов, приводит к необратимым процессам в обществе к неуправляемым процессам. Поэтому как раз руководство нашей службы и ставит вопрос о том, что исключительно полицейскими мерами это социальное негативное явление победить невозможно. Нужно активно включаться в работу по снижению спроса, это, прежде всего, даже не лечение, это ранее выявление, прежде всего, и после лечения обязательно реабилитация, ресоциализация людей, которые должны быть готовыми к нормальной жизни, несмотря на то, что будут оставаться в том же обществе. В котором они приобрели этот социальный негативный навык.
Е. БУНТМАН – Я вот искренне совершенно не понимаю, да, с точки зрения полиции накрыть наркопритон, посадить и так далее, но это же возникает какой-то спрос, это привлекательно, я вот искренне не могу понять, чем. Это же каждый раз, когда показывается криминальная хроника, это похоже на ад. То, что там происходит в наркопритонах, где варят дезоморфин. Что вообще может там привлекать подростков. Как с этим бороться.
В. ВЛАДИМИРОВ - Общеизвестно, что наибольшее распространение имеет в молодежной среде. Прежде всего, это конечно, объясняется не тем, что кто-то целенаправленно старается посадить молодежь на иглу. Но вот этот кто-то это наркодиллер, он криминальный бизнесмен. Ему главное нажива, деньги.
Е. БУНТМАН – Это его аудитория.
В. ВЛАДИМИРОВ - Почему это его аудитория. Да потому что у этой аудитории повышенная виктимность. У них практически отсутствует социально-позитивный иммунитет. Они склонны к экспериментам, но согласитесь, 40-летнему мужчине, который привык встречать праздники с бутылочкой, с огурчиком сказать, что можно эту бутылочку с огурчиком чем-то заменить, это довольно сомнительное мероприятие.
И. ЗЕМЛЕР - Да вообще невозможно
В. ВЛАДИМИРОВ - Ну конечно. А молодежь, получив доступ в Интернет, где в различных формах все это пропагандируется, у них навыка отторжения, вы же знаете, что у маленьких детей даже чувство страха отсутствует. И вот это вот позволяет именно эту данную аудиторию использовать в качестве плацдарма для развития своей наркосбытовой среды. Для развития своего бизнеса.
Е. БУНТМАН – Я просто понимаю, как было в 90-х в клубах на дискотеках, а что побуждает идти в притон жуткого вида, где какие-то неопрятные тетки…
И. ЗЕМЛЕР - И дядьки.
В. ВЛАДИМИРОВ - Я очень рад за вас, видимо, вы никогда не испытывали синдрома похмелья.
Е. БУНТМАН – Это правда.
В. ВЛАДИМИРОВ - Ну так вот я по вопросу это понял. Потому что когда человек, злоупотребляющий алкоголем, испытывает синдром похмелья, на него жалко смотреть. Если алкоголику не дать опохмелиться, это страшное зрелище.
И. ЗЕМЛЕР - Плевать, как выглядит эта тетка.
Е. БУНТМАН – То есть это следующий этап.
В. ВЛАДИМИРОВ - Это вторая ступень. Если первая ступень из интереса, далее для удовольствия. Давайте посмотрим, покурим курительные смеси, мультики у нас будут. То далее следующая ступень снятие абстинентного синдрома. Если алкоголик испытывает жуткие мучения, то наркоман в этом состоянии испытывает мучения летального исхода, которые не заканчиваются, к сожалению, я в кавычках говорю, потому что он от них избавиться не может. И только очередная доза или экстренные медицинские меры могут это прервать. И он я как раз говорю о тех социально-позитивных потребителях, которые идут все-таки в наркодиспансер. Промываются, в дальнейшем пытаются лечиться. А основная масса, если нет героина, садятся на дезоморфин, на все, что угодно.
И. ЗЕМЛЕР - Последний вопрос. Дмитрий написал: спорю с друзьями по поводу вреда так называемых легких наркотиков. Они говорят, что зависимости у них не возникает. Подскажите какой-нибудь аргумент с моей стороны.
В. ВЛАДИМИРОВ - Какой аргумент. Что не возникает зависимости. Да любой врач скажет, что зависимость возникает. Зависимость может возникать даже не от наркотиков, а от Интернета, от многих очень вещей. Физиологическая, физическая, химическая зависимость.
Е. БУНТМАН – Социальная.
В. ВЛАДИМИРОВ - Зависимостей может быть много. Но самое главное, что пусть легкий наркотик он создает определенную культуру, стереотип поведения. И очень большая масса людей, которые начинают на так называемых легких наркотиках, все время вынуждены увеличивать дозу, потому что наркотик перестает действовать, тот же самый механизм алкоголизма. Доза увеличивается, толерантность вырабатывается.
И. ЗЕМЛЕР - Градус повышается.
В. ВЛАДИМИРОВ - Да. Объем потребления. Потом организм перестает это воспринимать, можно выпить сколько угодно, и человек не пьянеет, то же самое здесь. Надо повышать. А после этого он переходит естественным образом на более тяжелые наркотики. Есть категория, которые могут всю жизнь курить марихуану, и при этом не испытывать не то что угрызений совести, но даже никакого дискомфорта может не испытывать. Но окружающие его люди видят, что человек деградирует. Именно поэтому он и чувствует себя комфортно, что он перестал ощущать реальность. Происходит естественно деградация личности и морфологические изменения в организме. Это просто биология.
И. ЗЕМЛЕР - То есть уход от реальности даже на легких наркотиках это само по себе крайне весомый аргумент.
Е. БУНТМАН – Спасибо большое. Владимир Владимиров - руководитель организационного административного департамента ФСКН России был у нас в гостях. Мы с вами прощаемся на неделю. Спасибо.