Производство как кино или кино как производство - Юлия Мишкинене - Курс Потапенко - 2017-01-05
Д.Потапенко
―
Ну что? Всем доброй ночи, всех поздравляю с прошедшим Новым годом, с наступающим Рождеством, с прошедшим Рождеством католическим тех, кто его праздновал. Ну там, кто-то праздновал Хануку или еще что-то. В общем, всё, что вы праздновали, желаю вам удачи в Новом году. Хотя, подчеркиваю, для меня праздник Нового года – это всегда достаточно странный праздник, потому что мы какую-то дату сами себе выбрали и сказали, что, вот, с этого момента почему-то что-то начинается. Хотя, в общем... Точно так же, как мы начинаем новую жизнь с понедельника (это у нас такая традиционная). Почему мы не начинаем новую жизнь с 12 часов 15 минут, например, четверга, ну или там, 16-ти минут четверга, не знаю. Ну, вот, какая-то у нас странная такая история, мы всё время ищем какую-то точку отсчета.Я по-прежнему Дмитрий Потапенко, Курс дядюшки По никуда от этого не денется. И напомню телефон прямого эфира, прямейшего эфира +7 985 970-45-45. Я по-прежнему говорю о людях, которые создают нашу с вами экономику. По-разному создают. Вы знаете, мы касались тем... Да различных тем: производство, продукты, медикаменты. Вот, сегодня пришло... даже виртуальные темы, то есть создание программного обеспечения. Сегодня пришла тема, которую, в общем, тоже пощупать практически нельзя. Но тем не менее, на нее мы тратим очень и очень много времени и денег. Это производство кино, или кино как производство (вот, я обозвал тему так). В общем, закрутил, аж сам не разберусь.
У меня в гостях Юлия Мишкинене, генеральный директор продюсерского центра Vita Aktiva. Юля, добрый вечер.
Ю.Мишкинене
―
Добрый вечер. Очень приятно.
Д.Потапенко
―
Да. Юль, давайте, все-таки, разберемся. Продюсерский центр. Ну, продюсер в большинстве, так... Ну, так уж получилось, что, в основном, конечно, все представляют продюсера – это мужчина лысеющий, с сигарой, с кучей девочек-старлеток, которых, в общем, продюсирует и выводит куда-то в люди. Ну, у вас так получилось, что по гендерному признаку, все-таки, должны быть тогда мальчики. Но этого я тоже не увидел. Все-таки, что такое продюсерство? Что делает продюсер физически? Кирпичи кладет, не знаю, штаны шьет? Вот, что такое за матерное слово, которое вряд ли кто поймет? Ну, кроме вот этого красивого – с сигарой, коньяк и куча денег.
Ю.Мишкинене
―
Да, есть такие стереотипы.
Ю.Мишкинене: Продюсер – это человек, который склеивает всех людей и делает проект
Д.Потапенко
―
Ну, он же должен быть, этот стереотип! Ну, вот, хоть подтвердите, что сигара, коньяк, Монако там, кидание 500-евровыми купюрами.
Ю.Мишкинене
―
Да, я хотела, кстати, бы начать с того, что я первый раз в эфире «Эха Москвы» как человек, которого пригласили в гости, потому что до этого много лет подряд я сюда приходила вместе с человеком, у которого я работала пресс-секретарем – это был Андрей Николаевич Илларионов, это было прям больше 10-ти лет назад. И, в общем, какое-то отношение к экономике уже я тогда имела.
Д.Потапенко
―
Это ужасно, это ужасно.
Ю.Мишкинене
―
Но практически 10 лет назад как раз перестала работать именно в политической сфере и стала заниматься продюсированием, в том числе продюсированием кино. Если говорить о стереотипах продюсера, окруженного мальчиками или девочками... Кстати, мальчиков и девочек тоже достаточно. Обычно в офисе очень приятно окружать себя молодыми, энергичными людьми. Но коньяк и виски я не пью, сигары тоже не курю.
Д.Потапенко
―
Ну, понятно. Но все-таки... По крайней мере, хотя бы один стереотип мы подтвердили – молодежь у вас есть.
Ю.Мишкинене
―
Молодежь есть, да. Много.
Д.Потапенко
―
Что такое продюсерский центр? Кто такой продюсер? Чего он делает?
Ю.Мишкинене
―
Ну, на самом деле, есть produce – это производить. Это человек, который что-то производит, да? И, в основном, продюсер – это человек, который производит какой-то продукт. В данном случае таким продуктом является кино. Ну, кино в различных его ипостасях, да? Потому что это могут быть просто, действительно, какие-то ролики (там тоже есть продюсер), это может быть небольшой клип. И в том числе может быть там большой, многомиллионный блокбастер. Для всего этого нужен продюсер.Ну, в идеале продюсер – это человек, который решает, что нужно произвести в тот или иной момент, какая в этом есть потребность. Он определяет там целевую группу этой потребности и находит ресурсы как финансовые, так и человеческие для того, чтобы это произвести.
Д.Потапенко
―
Но сценарист? Давайте тогда, как разделить? Потому что всегда я как почти обыватель вижу отдельно сценариста, отдельно вижу режиссера и отдельно продюсеров. Причем, продюсеров очень много – там их прям там бывает зачастую 3-4-5, и у меня возникает пересечение в голове, что это просто люди, которые искали деньги зачастую. А, вот, там режиссер, сценарист и оператор – это люди, которые, собственно говоря, кино делали за деньги, которые нашел продюсер.
Ю.Мишкинене
―
Но вы когда говорите, что продюсеров в этом очень много, вы имеете в виду в титрах какого-либо фильма, да?
Д.Потапенко
―
Да.
Ю.Мишкинене
―
Что вы видите фильм и там может быть много продюсеров.
Д.Потапенко
―
Ну, ролики то же самое, да.
Ю.Мишкинене
―
Вообще, на самом деле, существует и международное деление продюсеров. Есть линейные продюсеры, исполнительный продюсер, креативный продюсер, генеральный продюсер там и так далее. Это тоже всё является...
Д.Потапенко
―
Жесть. Я бы запутался. Что эти люди делают-то?
Ю.Мишкинене
―
Один и тот же человек может в разных ипостасях существовать. Например, если я участвую в производстве какого-нибудь там западного фильма (а ко мне иногда обращаются люди, которые хотят что-то снять в Москве), будь то документальный фильм или художественный фильм, я могу в этой ситуации выступать как линейный продюсер, как человек, который отвечает за какую-то конкретную область производства, в частности, за производство в Москве, да? В каких-то вещах я могу выступать как исполнительный продюсер, когда это большой проект. И исполнительный продюсер отвечает за производство фильма, но по большей части он не отвечает за его финансирование. То есть он получает эти деньги, там, от какого-то большого продюсера, от мэйджора и так далее, и он отвечает вот за эту сумму, которую он получил, он на эту сумму должен произвести фильм и отчитаться перед этим большим продюсером, да?В каких-то проектах я выступаю как генеральный продюсер, тогда, когда я этот проект делаю от начала до конца, в том числе привлекаю на него финансирование. Тогда я полностью отвечаю за проект во всех стадиях его производства, от нахождения денег до выпуска этого продукта, этого фильма к зрителю на телевидении или в кинотеатры.
Ну, вот, я так просто коротко рассказала вот такую классификацию продюсеров. Всё это продюсеры.
Ну, вообще, на самом деле, продюсеров не так много. Конечно, их гораздо больше...
Д.Потапенко
―
Ну, вот, смотрите. Извините, Юль, что перебиваю. +7 985 970-45-45 – у нас SMS-портал, куда можно набарабанить смсочку. Вот, соответственно, наш радиослушатель Наиль дает замечательное объяснение роли продюсера: «То есть получается, что, на самом деле, продюсер ничего не производит, а просто выполняет административную работу. Почему же он, все-таки, присваивает себе такую славу производителя продукта?»
Ю.Мишкинене
―
Ну, на самом деле...
Д.Потапенко
―
В данном случае я услышал, что продюсер – это такой менеджер, который административно, в общем, собирает всё в кучу.
Ю.Мишкинене
―
Ну, на самом деле, странно, как Наиль из всего, что было сказано, выделил какую-то одну из функций продюсера. Я просто сказала, что в разных продуктах можно быть в разной степени вовлеченным в него, да? В идеале (а чаще всего так бывает) продюсер – это человек, который придумывает идею, под эту идею находит сценариста, полностью отвечает за тот сценарий, который получится в результате, находит деньги, находит режиссера, находит команду и выпускает фильм, и доводит его до экранов. То есть, ну, по сути дела, очень часто он является именно тем человеком, благодаря кому вообще что-то и происходит. Потому что очень часто режиссеры находятся на своей волне... Хотя, существуют режиссеры, которые сами себе продюсеры, да? Но по большей части режиссеры не любят выполнять вот эту функцию продюсирования, они хотят, наоборот, быть только творческой единицей.То есть продюсер – это человек, который склеивает всех людей и делает проект, да? Это как такая некоторая сила, которая придает энергию, смысл, содержание, там, и так далее.
Д.Потапенко
―
Хорошо. Ну, вот, мой постоянный радиослушатель Дмитрий Мезенцев... Вас, Дмитрий, также с Новым годом. ...задает. Ну, он так, больше про образование. Я бы задал вопрос так: «А на продюсеров где-то учат?» Потому что, ну, тех людей, которых я, по крайней мере, видел, у которых на визитке можно обнаружить надпись «продюсер», у них, скажем так, образование самое разнообразное – от технического до филологического. И как это, если сравнивать, что происходит в проклятых буржуиниях? Насколько там есть профессия и, соответственно, образование с названием «продюсер»?
Ю.Мишкинене
―
Да, такой большой, на самом деле, вопрос.
Д.Потапенко
―
Конечно.
Ю.Мишкинене
―
Действительно. Во-первых, есть продюсерское образование. Оно есть как и основное, то есть человек может поступить во ВГИК или в ГИТИС на продюсерский факультет после школы и закончить его, и получить высшее образование. Есть продюсерское образование как второе высшее образование – это там, например, в том же ВГИКе существует это второе высшее образование. Есть разные школы, в которых учат продюсированию. То есть, в принципе, достаточно много есть мест, где можно получить продюсерское образование.Я, на самом деле, тоже пробовала себя в преподавании. Например, была такая школа Культбюро. Она сейчас не так активно функционирует как раньше, но вот у меня там был вместе с Еленой Яцурой продюсерский курс. Очень было интересно, потому что ты когда учишь кого-то, ты в тот же момент сам обучаешься, тебе приходится какую-то рефлексию провести.
Ю.Мишкинене: Источников финансирования в России как раз очень мало
Что касается меня, я, например, не имею профильного продюсерского образования, я закончила Философский факультет МГУ и много лет работала в пиаре, преподавала в МГУ тоже. И, там, 11 лет назад так получилось, что начала больше заниматься продюсированием, нежели пиаром, и сейчас я, в основном, занимаюсь продюсированием кино.
Мне кажется, что продюсирование – это даже не столько образование, потому что образование ты всё равно получаешь тогда, когда ты выполняешь те задачи, которые перед тобой стоят, сколько это такой образ жизни и образ характера, образ действия там и так далее.
Что касается западного образования, как раз я проходила такой курс для продюсеров европейских, который называется EURODOC – он был для продюсеров документального кино со всей Европы. Я там была одним из немногих не европейцев. У них там есть небольшая такая квота для не европейцев. Это было очень интересно и, в общем-то, это образование в большей степени даже не на получение каких-то теоретических знаний направлено, а на приобретение навыков нетворкинга, то есть умения завязывать необходимые для тебя связи, знакомиться с людьми и так далее.
Потому что на Западе продюсер – это, в основном, человек, который имеет огромное количество разных связей, и может этими связями правильно воспользоваться. И этим продюсирование, например, западное отличается от продюсирования российского. В России, все-таки, продюсер, действительно, больше такой человек, такой авторитетный человек, который может, благодаря своему авторитету, получить где-то финансирование. А источников финансирования в России как раз очень мало (ну, об этом мы можем там еще отдельно поговорить). А в Европе, наоборот, существует огромное количество разных фондов в каждой стране, есть фонды государственные, есть фонды региональные, есть там еще какие-то фонды, культурные и так далее, и работа продюсера состоит в том, чтобы правильно подать заявку в какой-то из этих фондов. Так как в каждом из этих фондов довольно-таки ограниченное количество денег, то для того, чтобы фильм сделать, нужно иметь 3-4-5 сопродюсеров из разных стран для того, чтобы собрать полное финансирование на фильм. Поэтому его задача и состоит в умении хорошо со всеми там познакомиться, выбрать себе правильно партнера, подать в разные фонды, получить эти деньги и снять на эти деньги кино. То есть там такая больше менеджерская как раз работа продюсера. Я сейчас не говорю про Голливуд, потому что в Голливуде я не так хорошо знакома с этой системой. Могу только по книгам или по каким-то кинофильмам...
Д.Потапенко
―
Ну, мне кажется, что очень существенная разница между нами, Голливудом и тем же даже Болливудом, потому что там это, все-таки, индустрия в отличие от...
Ю.Мишкинене
―
Все-таки, Голливуд – это индустрия, это деньги, и я просто мечтаю, чтобы хотя бы часть этой системы существовала у нас. Вот, например, я даже не говорю про Голливуд, я говорю сейчас даже просто про американское независимое кино. Вот, мне мои знакомые говорили о том, что, в принципе, инвестировать в кино достаточно много желающих в Америке, потому что там вообще существует традиция инвестирования, да? Там есть традиция фондового рынка, там на этом фондовом рынке даже бабушки-пенсионерки играют и так далее. Они привыкли какие-то деньги инвестировать в кино. Пусть они там будут не очень большие – это зависит от формата каждой семьи.Поэтому, в принципе, получить на независимый фильм 5, 10, 15, 20 тысяч долларов или даже 100 тысяч долларов – это, в принципе, достаточно легко, и люди относятся к этому как к вложению в фондовый рынок. То есть повезет – ты там получишь прибыль, не повезет – ты проиграешь. Значит, повезет тебе в чем-то другом, ты можешь вложиться в какую-то другую историю.
У нас и с фондовым рынком, как бы, сложно, да? Я помню, что в 2006-2007 году было IPO Роснефти. Благодаря ему, вот так вот, достаточно сильно раскручивали всю идею фондового рынка.
Д.Потапенко
―
Народный IPO так называемый.
Ю.Мишкинене
―
Народный IPO, да. Но всё это, вот, благополучно загнулось. Сейчас вообще чего-то про фондовый рынок мало что слышно.
Д.Потапенко
―
Ну, просто наш фондовый рынок – он настолько ничтожен, что, наверное, я думаю, что, вот... В общем, мы всё время, конечно, говорим о том, какие мы большие и страшные, только забываем, что мы являемся 13-й экономикой мира и, конечно, мы большие и страшные, только вот даже до первой десятки, в общем, нам пахать и пахать.
Ю.Мишкинене
―
Да. Поэтому получается, что желающих вот так вот свободно вкладывать деньги в кино мало. Сейчас...
Д.Потапенко
―
Но мало – потому что нету возможности понять, будет ли прибыль, насколько я себе понимаю.
Ю.Мишкинене
―
Ну да. Ну, и рисковать мало кто хочет, на самом деле.
Д.Потапенко
―
Потому что непонятно, продастся не продастся? То есть для меня бы... Вот, я потенциально там прицениваюсь сам для себя. То есть я, вот, не могу сказать, что я потребитель российского кино или российского мультипликационного кино, но я не могу вспомнить фильм, в который я бы вложился, чтобы потом получить прибыль. Потому что, ну, финансовый... Ну, потому что инвестор – это человек, который, в общем, вложился, чтобы получить обратно свои деньги и еще на эти деньги что-то заработать. И я не могу вспомнить, чтобы хоть один какой-то из российских фильмов вернул обратно деньги. Кроме того, что он берет деньги налогоплательщиков, которые почему-то ошибочно называются «государственными деньгами», то есть... Тогда если есть эти деньги налогоплательщиков, было бы неплохо раздавать бесплатные билеты. Потому что я как только вижу, что всё при поддержке Фонда Госкино, хочется сказать: «А, простите, а где бесплатные билеты для людей?»
Ю.Мишкинене
―
На самом деле, там тоже всё не так просто.
Д.Потапенко
―
Да я уж чувствую.
Ю.Мишкинене: Получить на независимый фильм 5-20$ тысяч или даже 100$ тысяч на Западе достаточно легко
Ю.Мишкинене
―
Не все деньги, которые дает Фонд кино, они являются невозвратными. То есть, на самом деле, Фонд кино – это какая-то более-менее цивилизованная уже структура, которая при дальнейшем развитии может вырасти в Фонд поддержки кинематографа именно с возвратом денег. И они вообще ориентированы, в основном, на зрительское кино. Другое дело, не всегда оно получается. На самом деле, очень большая часть денег, например, которая давалась там в прошлые годы в Фонде кино, она возвратная, и это обговаривается сразу. Ну, компания может получить, если она хочет, если она уверена в своем проекте, какую-то часть возвратных денег для того, чтобы... Единственное, что ты, все-таки, не платишь такие большие проценты, как если бы ты брал где-нибудь в банке. Во-вторых, банкам нужны всегда какие-то гарантии, какой-то залог там своей недвижимости, там еще что-то. А в Фонде ты, в общем-то, чаще всего под честное слово, под твои какие-то уже существующие заслуги получаешь эти деньги. Поэтому, на самом деле, я думаю, что, может быть, со временем, все-таки, Фонд вырулит в какую-то более-менее правильную структуру.Но другое дело, конечно, не так много проектов, а тем более в последнее время делали мэйджоры ставку на дорогостоящие проекты, которые... Вообще, в принципе, в России трудно собрать такие деньги, потому что в России еще большая проблема – это не так много кинотеатров. Потому что если, например, взять Китай даже, в нем, насколько я знаю, около 70 тысяч кинотеатров существует. А в России таких кинотеатров всего 2 тысячи, и то не все релизы выходят таким количеством копий. Большей частью релизы – это 1200 копий (это максимально). Вот, 1,5 тысячи я чего-то даже уже не помню, кто выходил. Не помню, сколько сейчас «Викинг» выходит. Вот, они сейчас максимальным количеством копий, но они даже там двузальники и однозальники все забрали.
Д.Потапенко
―
Ну, насколько я знаю, отзывы публики, конечно, уже пошли крайне негативные про это кино конкретно. Я надеюсь, что это там не так сильно повлияет, но, вот, в Facebook я читал, что так, не очень.
Ю.Мишкинене
―
Ну, это отдельная история, почему так получается. Конечно, этот проект – еще к нему было привлечено очень большое внимание, он довольно-таки долго делался, и на сегодняшний день, по-моему, это самый дорогостоящий проект, который был там. Поэтому, конечно, к нему все очень пристрастно относились, и здесь есть, конечно, большая проблема. Ну, мне в первую очередь кажется, что размытость каких-то идеологических посылов существует, потому что... То есть если взять, например, голливудское кино, то там очень правильные или такие, линейные практически идеологические посылы, причем они такие, которые понятны всем людям, да? И эти вещи будут распространены на практически всё человечество, да?А у нас очень часто, вот, некоторая такая смутная идея существует. Например, в том же «Викинге» при всем при том, что он интересный проект, безусловно, и, в общем... Ну, сейчас не хочу его каким-то образом критиковать. Но, вот, если говорить об идеологическом посыле, то он непонятен даже тем людям, которые, все-таки, изучали как-то историю Российского государства, не говоря уже о том, чтобы его посмотрели где-то за рубежом и там поняли, в чем проблема.
Д.Потапенко
―
Вы знаете, Юля, вот, меня что-то тревожит. Я говорю, я не специалист в кино. Вот, ко мне несколько раз обращались как раз владельцы киносетей, кинотеатров именно с точки зрения там, насколько это окупаемо не окупаемо. Я уже могу сказать, что сам кинотеатр как кинотеатр – он не окупаем вообще. То есть кинотеатр окупаем только в связке с, там, фудкортом, ну, то есть с целым комплексом услуг. А, вот, кинотеатр именно как кино, вот, включил и продаешь билеты – это мертвяк и можно сразу забывать, и никому не рекомендую этим заниматься. Просто несколько раз оценивал в качестве, там, эксперта эту всю историю именно как ритейл.А что меня тревожит? Вот, несмотря на то, что я смотрел какое-то количество российских кино, что, как мне кажется... Я не знаю, кто это не дорабатывает, что отсутствует маркетинговая составляющая. Я постараюсь объяснить, что это такое.
Когда я смотрю тот же голливудский блокбастер... Вот, мы за кадром немножко поговорили, что я поклонник потрясающего жанра кино, когда он, она или он и убивают его друга, а потом главный герой мстит за своего друга. Один поцелуй в середине с красивой девушкой, ну, или там какая-нибудь сексуальная сцена. Потом в конце этого фильма где-то минут 10 главный негодяй мордует главного героя. Тот вспоминает проходную, свою жену Машу и, соответственно, плохого негодяя бросает на вилы, и тот умирает в страшных корчах. После этого он обнимает девушку и, собственно говоря, хэппи-энд, в общем, весь фильм закончился. Я обожаю такие фильмы, потому что, в общем, их много и можно снимать... Они очень хороший имеют кассовый успех.
Но даже в этих плоских фильмах то, что я вижу... И даже я много раз читал, что к сценарию привлекают, ну, называя своими именами, психологов, то есть людей, которые прописывают каждый... То есть выделяют черты, которые легко цепляются. Вот, вы услышали (сказали, верней). И что мне кажется, что меня тревожит, что у наших маркетологов... То есть нету маркетинга, какой продукт выдать, раз. Потом, безобразный маркетинг с точки зрения продвижения последующего. Может быть, и операторская работа замечательная, может быть замечательная там актерская работа. Но вот эта индустрия, которая сопровождает до, в момент и после – вот, она отсутствует как класс. Почему-то, вот, как-то получается, что там продюсер ли (я не знаю кто это делает) создал продукт, и потом, вот, отходит в сторону и говорит: «Ну, вот, а дальше пусть там кинотеатры развлекаются». Я сравниваю это прямо реально с нашим рынком, рынком продуктов питания и рынком общепита, что это всё равно там, что человек произвел продукт, а потом сказал: «А, вот, всё остальное – это пусть там сбытовая сеть занимается».
Ю.Мишкинене
―
Ну, на самом деле, тоже не всегда так происходит. Тоже всё зависит от продюсера, от личности его там и так далее. Во-первых, я хотела сказать про однозальники (кинотеатры). Я, на самом деле, тоже считаю, что здесь очень много зависит от маркетинговой позиции кинотеатра, потому что даже в Москве есть кинотеатры (ну и в Питере я такие знаю), где существуют один-два зала, но они работают и они реально зарабатывают деньги. Я не знаю, какая у них там бизнес-составляющая, насколько они там прибыльные, но тот же «Пионер», например, или «Фитиль»...
Д.Потапенко
―
Ну, известные достаточно.
Ю.Мишкинене
―
Вот. Они на своих фильмах работают и, в общем-то, очень много тратят усилий для привлечения своей аудитории, которая будет ходить именно в этот кинотеатр, потому что там будут только эти фильмы, которые в других не будут показаны. Естественно, это не на широкую очень аудиторию, не на...
Д.Потапенко
―
Ну, это такое нишевание, я бы сказал.
Ю.Мишкинене
―
Да. На самом деле, мне кажется, будущее даже вот за такими кинотеатрами, потому что всё равно мы живем в постмодернистскую эпоху. Мы будем сейчас переходить к нишам, да? И рассчитывать именно на таких людей. Не на общую масскультуру, а на интересные подробности.
Д.Потапенко
―
Давайте, вот, про нишевание поговорим в следующей части. Сейчас мы прервемся. Напомню, у меня в гостях Юлия Мишкинене, генеральный директор продюсерского центра Vita Aktiva. Не переключайтесь.НОВОСТИ
Д.Потапенко
―
Ну что? Мы продолжаем Курс дядюшки По. Я Дмитрий Потапенко, никуда не ушел, мы по-прежнему говорим об экономике, и экономике в таком забавном разрезе как производство кино, или производство как кино. У меня в гостях по-прежнему Юлия Мишкинене, генеральный директор продюсерского центра Vita Aktiva. Юль, мы первую часть так подвели под то, что будет по вашим оценкам, будет нишевание. Ну, вот, конкретно «Фитиль» и «Пионер» - я их так, неплохо помню, особенно «Фитиль» на Фрунзенской набережной. Правильно?
Ю.Мишкинене: Взять Китай даже, в нем около 70 тысяч кинотеатров существует, а в России таких кинотеатров всего 2 тысячи
Ю.Мишкинене
―
Да, да.
Д.Потапенко
―
Чтоб я понимал, что мы говорим об одном и том же. Это как раз такая, нишевая история. Но насколько она будет распространена? Потому что здесь это, на мой взгляд, исключение из правил, подтверждающее правило. Потому что, ну вот, самые крупные сети – они недавно объединились. Насколько я помню, это Каро и Синема Парк. По-моему, Синема Парк поглотила, все-таки, в конечном итоге Каро (я не помню там, кто кого). Как раз вот это была такая, ритейловая история, и они до сих пор, по-моему, не могут синхронизировать бизнес-процессы, что для меня печально, потому что я слежу и понимаю, что там без железной пяты, как говорится, администратора ничего не сделать. Почему вы думаете, что будет вот такое нишевание? Ну, в нашей терминологии я условно поставлю там Киностар и тот же Синема Парк – это, ну такой, регулярный супермаркет. Там, тот же «Фитиль» - это вот такая мясная лавочка, скажем так. Но мясных лавочек же не может быть много.
Ю.Мишкинене
―
Ну, я не говорю, что много. Просто я говорю, что в этих кинотеатрах люди, которые много работают, да? Они стараются привлечь свою аудиторию, и с этой аудиторией постоянно работают. И это не то, что ты запустил конвейер и тебе пошла прибыль. Не знаю, это, может быть, не в мясной лавочке, а в колбасном цехе.
Д.Потапенко
―
Ну да.
Ю.Мишкинене
―
И, естественно, что, все-таки, есть аудитория, которая хочет смотреть какое-то свое кино. И поэтому... Ну, мне кажется, что она всё равно сохраняется. Хотя, все продюсеры достаточно скептически к этой аудитории относятся, они прям говорят, что их там всего 50 тысяч и на них сложно ориентироваться, когда снимаешь кино. Но мне кажется, всё равно нужно с этой аудиторией работать, потому что в ней, как бы, существует ресурс.
Д.Потапенко
―
Ну, просто тут мы немножко, опять-таки, за кадром говорили, что ко мне было несколько обращений, предлагали сняться в проходной роли как обычно в сериале, как обычно в роли либо администратора, либо там бизнесмена. Ну, как Дональду Трампу тоже же предлагали, он несколько раз даже снимался. Вот. Ну, вот, когда было это всё обсуждение, все абсолютно, с кем я общался, говорили: «Ну, вот, сериалы – да, это легко там к производству, легко к продаже, потому что это снимается, условно говоря, в одной локации, без особых там декораций, ну, то есть без каких-то материальных вложений. Камеры все установлены, то есть не требуется какая-то сложная операторская работа, не требуется работа звукооператора. Ну, то есть всё в одном месте, в павильоне, раз, два, три, четыре, пять, сняли там за 3 дня и, в общем, уже новая серия готова».А, вот, то, о чем вы говорите, ну, это такое, почти авторское кино. Оно же очень сложное, и оно должно быть как любой хэнд-мейд очень крайне дорогостоящее, с очень непростой окупаемостью. Это как вот такая вот индивидуальная колбаса (я уж извините, опять).
Ю.Мишкинене
―
Ну да, конечно. Просто так получилось, что больше я занималась как раз вот этой индивидуальной колбасой.
Д.Потапенко
―
Да-да-да.
Ю.Мишкинене
―
Вот. И только сейчас...
Д.Потапенко
―
Я надеюсь, что вас это не коробит. Просто я стараюсь перевести на совсем понятный язык для наших радиослушателей, потому что не все понимают там, может быть... Многие даже не видели, что такое авторское кино.
Ю.Мишкинене
―
Да. И сейчас... Хотя, на самом деле, мне не очень нравится это разделение (авторское или массовое), потому что, например, в Советском Союзе не было этого разделения. И те фильмы, которые, ну там, смотрели, которые собирали большое количество публики и шли в кинотеатрах, собирали там миллионы просмотров, они сейчас бы, например, только к авторскому сегменту были бы отнесены. Вот. Ну, есть такой процесс. Потому что там в массовом сознании хочется больше и больше какого-то энтертейнмента.
Д.Потапенко
―
Ну, жвачки такой. Дынц, пришел... Вот, я говорю, вот...
Ю.Мишкинене
―
Чтобы отключиться.
Д.Потапенко
―
Да. Мое любимое кино – он, она, как говорится, его враг, и он вспомнил жену Машу у проходной и все победили.
Ю.Мишкинене
―
А я сейчас как раз первый раз работаю именно в большом проекте, который будет рассчитан на широкого совершенно зрителя. Это будет фильм, который будет посвящен космической катастрофе, фильм «Салют-7». Он выйдет в апреле этого года, и, в общем, сейчас я на своем опыте пытаюсь понять, как делать авторское кино, как его продвигать и как, в общем, донести его до зрителя. Наверное, когда это будет сделано, можно будет это еще раз там обсудить. Но, вот, всё то, что связано с продвижением, там, с маркетингом – эту историю тоже, вот, мне интересно проследить, изучить и претворить.Вот, мы, кстати, там до перерыва говорили о том, что у нас не всегда там хорошо с маркетингом. Я, например, считаю, что у нас много примеров правильного продвижения кино. Просто как-то мы привыкли так огульно говорить, что с кино у нас чего-то всё плохо и вся продукция...
Д.Потапенко
―
Да не, с кино у нас как раз бывает нормально. А, вот, с продвижением у нас будут засады какие-то.
Ю.Мишкинене
―
Ну, я, например, считаю, что абсолютно собственную аудиторию имеет, например, фильм СТВ, вот эта франшиза про Трех богатырей. Ну, это анимация, да? Но она очень там четко рассчитана на определенную аудиторию, и всегда они там очень хорошо собирают деньги, именно благодаря этому.
Д.Потапенко
―
Это просто сейчас вышла очередная серия, и вы должны понять, что это тоже, к сожалению, не наше кино – это опять франшиза.
Ю.Мишкинене
―
Да.
Д.Потапенко
―
Увы и ах. Даже Три богатыря – это тоже франшиза.
Ю.Мишкинене
―
Вот. Потом... Ну, хорошо. Хотя, это, все-таки, такой, индивидуальный продукт.
Д.Потапенко
―
Ну, понятно.
Ю.Мишкинене
―
Ну, мне кажется, что очень хорошо работали с аудиторией фильмы «Легенда №17» и «Экипаж». Вот, очень грамотно раскрутка. И вообще вот то, что делал там Лебедев как режиссер и делали его продюсеры – я считаю, что то, что можно изучать в учебнике по продюсированию, по продвижению кино.
Д.Потапенко
―
Ну, с «Экипажем» бы я бы немножко так, был бы... Ну, то есть я бы его немножко в сторону поставил – все-таки, он на старые дрожжи немножко, все-таки, пришелся.
Ю.Мишкинене
―
На старые дрожжи, да. Они, благодаря этому, смогли привести взрослую аудиторию, которая хотела сравнить «Экипаж». Но, на самом деле, не так просто вытащить взрослую аудиторию в кино. У нас, все-таки, всё равно работают, в основном, все фильмы на аудиторию от 18-ти, ну, максимум до 35-ти, а то и до 30-ти. Это очень сложная аудитория, на которую, в общем-то, нужно ориентироваться для того, чтобы сделать зрительское кино.
Д.Потапенко
―
Ну, потому что да, была ж ситуация, вот, с «Иронией судьбы 2», которая была очень не бесспорно принята, как мне показалось, зрителями. Вот, например, «Экипаж» выбился из этой части, то есть он, как мне показалось, опять-таки, и то, что я читал, он, все-таки, заслужил зрительскую симпатию при этом при всем.
Ю.Мишкинене
―
Ну, вот, мне кажется, что... Ну, там, во-первых, потому что там есть желание понять зрителя, что этому зрителю нужно, да?
Д.Потапенко
―
При том что, извините, Юль, что перебиваю, что если «Ирония судьбы», вторая часть – она была снята, ну, по некому оригинальному сценарию, то «Экипаж» - он во многих местах повторял до запятой. По сути дела, это был... Сиквел это называется, если мне не изменяет память.
Ю.Мишкинене
―
Да. Ну, я не скажу, что там прям очень похожие сценарии. Там какие-то эпизоды были похожи, но, все-таки, залог того фильма (старого «Экипажа») – он был, все-таки, чуть-чуть другим. Там и герои были другие, и их отношения с женщинами были другие, между собой. То есть при внешнем сходстве он всё равно...
Д.Потапенко
―
Не, внутренние коллизии там были другие, конечно.
Ю.Мишкинене
―
Вот. Ну, мне кажется, что просто режиссер Николай Лебедев – у него есть чувство зрителя, у него есть любовь к нему и он какие-то вещи, которые зритель хочет увидеть в кино, он это делает, что, в общем-то, сложно для многих других режиссеров. Сейчас не хочу прям сейчас так на этом сильно останавливаться.
Д.Потапенко
―
Ну, просто большая часть нашей аудитории может даже и не знать этих режиссеров.
Ю.Мишкинене
―
А что касается, кстати, прибыльности, то, как ни странно, есть такие фильмы-комедии, которые были там очень прибыльны. Ну, прям вот совсем не моя тема, не хочу на них останавливаться. Я хочу сказать, что в сегменте авторского, например, кино тоже достаточно много прибыльных проектов существует. Ну, я как человек, который, все-таки, больше с авторским кино имел дело, могу сказать, что, все-таки, авторское кино – оно и стоит не дорого, и именно поэтому при определенном там сложении обстоятельств может быть и прибыльным как, например, в этом году был прибылен фильм «Коллектор», да? То есть, например, если учесть, сколько они там собрали денег, то это, наверное, 1/20-я часть того, что уже собрал «Викинг», да? Но по сравнению с теми вложениями, которые были там...
Д.Потапенко
―
Ну, понятно, чистая прибыль так называемая.
Ю.Мишкинене
―
Да, чистая прибыль там получилась больше, что, в общем-то, уже внушает какой-то оптимизм. И мне кажется, что у нас многие продюсеры ориентированы на большое кино, на большие вложения, на вот этот вот энтертейнмент, но при этом они забывают, что если ты не очень много вкладываешь, то ты легче можешь окупить этот фильм, быстрее.
Д.Потапенко
―
Ну, вот, если «Коллектора» брать, тут мне кажется, что... Я выскажу свое мнение, что это была, ну, тяжелейшая работа Кости Хабенского, да? Ну, я просто его видел. Я не могу сказать, что он мне понравился (сразу могу сказать). То есть такого... Он был... Ну, там много было. Для меня как особенно для предпринимателя, человека, понимающего первоисточник, то есть я бы руки-ноги бы вырвал за сценарий и такие, сценарные провалы. Ну, вот именно чисто методологически.
Ю.Мишкинене: Я считаю, что у нас много примеров правильного продвижения кино
Ю.Мишкинене
―
Я тут не могу с вами не согласиться.
Д.Потапенко
―
Методологически я сразу могу сказать руки б ноги повырывал. И всё было вытянуто, на мой взгляд, Хабенским, да? Так, вот, здесь... Ну, насколько это, все-таки, авторское кино? Мне кажется, что это такая была... Моноспектакль, по сути дела, был Кости.
Ю.Мишкинене
―
Но это всё равно авторское кино, поскольку это не является мейнстримом, это не массовое кино, да? Это всё равно фишка, да? Вот, в авторском кино важно найти вот эту фишку привлекательную, как это было там в фильме «Горько!» сделано Крыжовниковым, который сделал такое вот реальное видео свадьбы, ну и показал какой-то национальный характер. Ну, в фильме «Коллектор», где тоже была найдена фишка. Это когда-то было в фильме «Пыль» Лобана, который был снят... Это сейчас на сегодняшний день один из самых окупаемых российских фильмов, потому что там было вложение там, по-моему, около 3-х тысяч долларов, а собрал он там больше 50 тысяч долларов. Ну, то есть понятно, что такие суммы не большие, но именно в таком, в сухом остатке это один из самых прибыльных российских фильмов, где тоже существует своя фишка.
Д.Потапенко
―
Смотрите, вот... Ну, у нас классическая история – это вопрос по персоналу. Ну, долгое время там радиостанция Сити ФМ находилась, соответственно, рядом с ВДНХ, как раз где, в общем, я так понимаю, производят людей, которые должны производить фильмы. Что касается, вот, есть ли у нас молодые дарования? И насколько у нас хватает режиссеров, сценаристов? Потому что у меня возникает как у зрителя, как у потребителя потенциальной колбасы (уж простите), что у нас со сценарными идеями совсем как-то, вот, бывает засада. То есть, вот, «Коллектор», несмотря на то, что, опять-таки, я готов его очень сильно ругать и больше хвалить Константина Хабенского (я его лично близко не знаю, просто несколько раз пересекались, виделись), но вот такое ощущение, что сценарная засада у нас, то есть, грубо говоря, какой-то тупик. Вроде, мы много говорим про советский период, когда была цензура не цензура, а сейчас, вроде, как бы, формально цензуры нету, но... Чего со сценариями?
Ю.Мишкинене
―
Вы знаете, я бы, на самом деле, этот вопрос, ну, на несколько частей бы тоже разделила.
Д.Потапенко
―
Да, давайте.
Ю.Мишкинене
―
Потому что, во-первых, ну, что касается про разные идеи, да? У нас, на самом деле, такое, немножко странное время сейчас, потому что у нас даже вот по социальным сетям это видно: люди, мне кажется, немножко находятся в какой-то оторопи от происходящих событий. Это, наверное, можно было бы назвать это всё футурошок.Есть такой термин, который Элвином Тоффлером был введен, когда люди находятся на стыке каких-то волн цивилизаций. То есть они еще в старом времени немножко и уже новое подступает, всё меняется, меняются какие-то парадигмы существования, и они уже не знают, в какой (НЕРАЗБОРЧИВО) существуют.
Д.Потапенко
―
Ну, разрушается их старое, соответственно, а новое они сформировать сами не в состоянии.
Ю.Мишкинене
―
А новое еще, да, не существует. Все-таки, цифровая эпоха – она менее телесная, да?
Д.Потапенко
―
Отсутствует человеческий контакт.
Ю.Мишкинене
―
Да. Какие-то вещи пощупать. Ты только на веру принимаешь то, что ты каждый день там видишь в социальных сетях там или в интернете.
Д.Потапенко
―
А тем более в социальных сетях можно создать и разрушить, и социальные сети настолько управляемы, что можно там сделать всё, что угодно – как поднять, так и разрушить.
Ю.Мишкинене
―
Да. Поэтому, конечно, много рефлексии, кстати, существует по поводу влияния социальных сетей. Там существует сериал «Черное золото». Многие на эту тему там пытаются сейчас что-то думать. Но я вот когда смотрю какие-то сценарии, которые мне молодые присылают, у них, на самом деле, весь их опыт – он как раз существует вот в этом их замкнутом мире, вот, их даже не говорю уже семьи, а вот этих вот социальных сетей. И то, что они могут воспроизвести, они, в основном, сами себя же и воспроизводят либо как вообще им этот мир дает, как его разрушить, или там как этот мир, как манипуляция влияет...
Д.Потапенко
―
Как я говорю, в социальных сетях, к сожалению, некоторые персонажи сами же себе говорят о том, что социальные сети и интернет – свободная площадка, люди воссоздали себе (ну, я в кавычки поставлю) Первый канал. Осознанно купируя те или иные сигналы, которые не проходят для них или являются неправильными, или, наоборот, правильными.
Ю.Мишкинене
―
Поэтому, ну, нащупать тему, которая сейчас является актуальной, это не так просто. И поэтому существуют разные поиски, начиная там с глубокой истории, заканчивая какой-то фантастикой. А современность очень сложно ухватить.
Д.Потапенко
―
Потому что никто не понимает, что это за современность. Ее анализировать тяжело.
Ю.Мишкинене
―
Да. Вот, кстати, даже если взять «Иронию судьбы», фильм 70-х годов, вот там в какой-то притчевой форме и немножко фантастической были показаны очень важные проблемы, которые людей тогда волновали, да? Там и некоторая инфантильность городская, и там сложность встречи, и эти профессии (там, врач, педагог). Там очень многие темы прошли через эту историю так же, как и во многих других фильмах этого периода.А у нас очень часто, вот, я читаю сценарий и понимаю, что история 100% сконструирована, да? Вообще я ее не могу схватить.
Д.Потапенко
―
Она не жизненная.
Ю.Мишкинене
―
Ну, она не ухватывается из современного времени. И когда ты встречаешь там сценарии, которые, наоборот, вдруг тебе становятся интересными, это, конечно, большое счастье. Хотя, это бывает достаточно редко.А что касается, кстати вот, на Западе, там вообще сценарию придается огромное значение, и существует огромное количество всяких тренингов, школ, вот этих всяких там лабораторий творческих, где люди занимаются сценарием, да? Там они берут сценарий, и в течение года там со всякими тьюторами этот сценарий изучают и переформатируют его, переписывают. Поэтому там каждый сценарий – там такое количество уже работы над ним происходит, что это уже становится таким, идеальным произведением, по которому уже потом можно снимать кино.
У нас, кстати, вот такой сценарной работы тоже не всегда бывает, потому что если есть сценарий, если выделили финансирование, всё, все бегут уже снимать кино, и очень мало вообще времени тратится на девелопинг сценария.
Вот это отдельная проблема, потому что у нас, например, ну, практически... Ну, вот, в Европе можно получить деньги на девелопмент, да? Можно получить деньги на написание сценария, на разработку его, там, и так далее, и потом уже спокойно подавать на финансирование. У нас либо есть финансирование... А чаще всего его получают с таким, достаточно сырым сценарием. Либо, если уже получили финансирование, то всё, дальше уже бегут быстрее его снимать (это кино). А так вот, чтобы тщательно проработать сценарий, это, конечно, отдельная работа, и те компании, которые могут себе это позволить и которые это делают, они, конечно, в результате выигрывают и делают хорошее кино.
Д.Потапенко
―
Ну, будем надеяться, что таких компаний будет становиться всё больше и больше по крайней мере.
Ю.Мишкинене
―
Да. Ну, я думаю, что будет за этим... Ну, за этим будущее, потому что, как вы говорите, конкуренция-то большая. И если этого не делать, то каждый раз, когда ты будешь проигрывать и делать плохое кино, ты либо его не будешь потом делать, либо будешь делать хорошее.
Д.Потапенко
―
Ну, вот, вы затронули такую тему... У нас, к сожалению, время уже подходит к концу. Финансирование. На ваш взгляд, фильмы сейчас снимаются за деньги клиентов или, все-таки, за деньги, ну, налогоплательщиков, только по-другому выложены?
Ю.Мишкинене
―
Ну, я, на самом деле, все-таки, не скажу, что я так плохо отношусь к деньгам налогоплательщиков, да? Я считаю, что если... Ну, все-таки, государство, любое государство может выделить какое-то количество денег, которые оно может выделить на то, чтобы создать произведение искусства.Например, Эстония, которая, наверное... Я не знаю ВВП Эстонии, наверное, раз в 10 или 20 меньше, чем России, да? Она выделяет очень мало денег на кино, но, тем не менее, они делают достаточно значимые фильмы. Они, конечно, в Эстонии не могут окупиться. Но прям несколько подряд было интересных фильмов, которые были профинансированы Эстонией. Ну, если Эстония может себе позволить финансировать кино, то, мне кажется, что Россия уж точно может. Но просто нужно сформулировать, что мы хотим получить от этого кино.
Ю.Мишкинене: Люди, мне кажется, немножко находятся в какой-то оторопи от происходящих событий
Д.Потапенко
―
Ну что ж, фактически наш разговор только начался. Я думаю, что мы к этой теме, уже к производству как кино, или кино как производству вернемся. Спасибо, Юль, что были у меня в гостях. Напомню, у меня в гостях была...
Ю.Мишкинене
―
Оказывается, так быстро прошло время.
Д.Потапенко
―
Да не то слово! Только взлетели.
Ю.Мишкинене
―
Да.
Д.Потапенко
―
Напомню, у меня в гостях была Юлия Мишкинене, генеральный директор продюсерского центра Vita Aktiva. Я, Дмитрий Потапенко, это был Курс дядюшки По. До следующего четверга.