Казахстан. Рынок технологий и инноваций - Курс Потапенко - 2016-02-04
Д. Потапенко
―
Ну что, всем доброй ночи, добрый вечер, или те, кто нас будут смотреть уже в подкастах – доброго дня. Я Дмитрий Потапенко, и действительно это «Курс Потапенко». Ну, было бы глупо не продолжить тему, которую Ирина подняла – собственно говоря, о технологиях во всем его разнообразии, которое только в природе существует. И я не мог не воспользоваться, чтобы пригласить человека, который знает об этом достаточно много. Более того, он наш коллега и соратник, да и самое главное, что он из другого государства. Ну, раньше-то оно, государство, было одно, но, тем не менее, теперь это другое государство. У меня в гостях генеральный директор автономного кластерного фонда «Парка инновационных технологий» с брендом Tech Garden Санжар Кеттебеков. Санжар, приветствую тебя.
С. Кеттебеков
―
Добрый вечер.
Д. Потапенко
―
Ну, я не скрою, дело в том, что Санжар неоднократно приглашал меня на мероприятия, которые проводились в Казахстане, и последнее как раз вот это мероприятие было посвящено… называлось оно Tech Garden, где молодые разработчики и не только разработчики различных приблуд и не только приблуд, вообще такие молодые ученые в том числе там различные инновации представляли. Это была такая огромная достаточно выставка, куда приехал, насколько я помню, это премьер и вице-премьер – ты меня поправишь, соответственно. Скажи мне, вот сейчас ситуация, поскольку ты работаешь фактически в трех странах мира – это Соединенные Штаты, это Казахстан, ну, и в России – как развиваются сейчас именно инновационные технологии? Потому что об этом говорится-то много, но реальность-то… вот где все-таки есть практическое этого всего применение, без вот этих лозунгов, а вот совсем?.. Где можно найти денежку не для, а из этого, я бы сказал? И есть ли она, эта денежка?
С. Кеттебеков
―
Хороший вопрос. Добрый вечер еще раз. Ну, если смотреть на инновации, традиционно они рассматриваются по двум направлениям. Первое – это когда ты пытаешься что-то сделать с теми отраслями, которые уже есть, и пытаешься вывести их на новый уровень по производительности, автоматизации, где-то новые материалы применяешь. И второе – конечно, это когда государство начинает смотреть: а что же дальше, а что же мы будем делать через двадцать лет, тридцать лет? И вот сейчас как раз в этом виду этот вопрос становится все острее и острее, ввиду цен на нефть, цен на металлы.
Д. Потапенко
―
Ну, я так понимаю, что и Россия, и Казахстан зависимы одинаково, по сути дела по своей.
С. Кеттебеков
―
Да.
Д. Потапенко
―
Может, кто-то больше, кто-то меньше, но принципиально не меняется. И встает вопрос, собственно говоря, откуда деньги взять-то.
С. Кеттебеков
―
Ну, деньги здесь, значит… Во-первых, есть какой-то накопленный частный капитал, но здесь, я думаю, задача государства – создать тот инвестклимат, во-первых, и привлечение еще больше частного капитала, может быть, зарубежный капитал. И, конечно, здесь уже вопрос к государству, менеджменту: куда вот этот накопленный жирок, если он есть, должен тратиться? То есть, это или тактические вещи, либо это все-таки стратегические.Здесь, я думаю… мне тяжело сравнивать с Российской Федерацией, но вот в Казахстане, здесь работа идет по двум направлениям, это и вовлечение частного капитала. Практически наша деятельность как фонда развития направлена именно на вовлечение частного капитала. Создание того климата, во-первых, где это все прозрачно. Мы показываем, где есть рынки сбыта. То есть, где-то чуть-чуть административного рычага. Ну, и, конечно, смотрим и на прорывные вещи. А для прорывных вещей инновации, они не могут происходить как бы у себя во дворе. И это и есть тот самый глобальный нетворкинг, на который мы сейчас очень активно смотрим.
Д.Потапенко: Очень много в России тусовок с инновациями и модернизацией, воз и телега – а вот воз и ныне там
Поэтому вот сейчас пролетом из Соединенных Штатов, на прошлой неделе был Китай и так далее. То есть, это та работа, которая позволяет, во-первых, оценить, а что же… Ну, понятно, что нужно что-то делать с той экономикой, которая основана на ресурсах. Вопрос: а в чем же будущее? На этот вопрос никто так просто не ответит, никакой McKinsey, никакой BCG. Ну, конечно, у них свой взгляд на вещи, и они очень много делают для этого, но все равно. Здесь вот мы пытаемся сейчас разработать те направления, которые где-то в среднесрочной, в дальнесрочной перспективе они могут дать или возродить какие-то прорывные направления.
Д. Потапенко
―
Что ты из этого видишь? Потому что, ну, чтобы уже перейти к конкретике. Какие вот направления, по твоим оценкам, дадут в среднесрочной перспективе деньги обратно? Потому что, ну, очень много в России тусовок на эту тему, с инновациями и модернизацией, воз и телега – а вот воз и ныне там. То есть, вот кроме шоу, из этого пока обратно денег я не видел. Вот что ты видишь, именно где деньги обратно?
С. Кеттебеков
―
Первое, с чего надо начинать, как я сказал – это те отрасли, которые уже существуют. Если посмотреть на тот же горно-металлургический комплекс, почему он сейчас неэффективен? Да потому что там оборудование 70-х годов стоит, там ни о какой энергоэффективности речи быть не может. Это только новые предприятия, которые вот появились в течение последние пяти лет благодаря программе индустриализации, да, они совершенные. Ну, а 90% других, им просто необходимы инновации, чтобы выжить. И там реальный сектор, реальный спрос, реальные деньги. Это, наверное, конкретная вот перспектива. Ну, для Казахстана это, конечно, и редкоземельные металлы, это и такие, как алюминий, титан, медь, еще очень много что можно сделать с ними. Но всегда встает вопрос не просто продавать как сырье, а именно смотреть на какую-то добавленную стоимость, да?
Д. Потапенко
―
Тогда встает вопрос рынка сбыта.
С. Кеттебеков
―
А рынок сбыта здесь глобальный. То есть, когда речь идет, скажем, о металлах или нефти, это всегда, это глобальный рынок. И чтобы попасть в эту глобальную цепочку, надо выстраивать очень хорошие отношения с теми же транснациональными компаниями, которые работают. Вот, например, хороший пример в Казахстане. Допустим, был полуфабрикат титана, теперь это уже более продвинутое производство для Airbus.
Д. Потапенко
―
То есть, в Казахстане, я так понимаю, уже производятся какие-то детали для Airbus?
С. Кеттебеков
―
Пока не детали, а уже более готовый титановый прокат, который уже используется в авиапроме напрямую, без всяких предварительных обработок. То есть, вот это пример добавленной стоимости.Очень много вещей, если смотреть на горно-металлургический комплекс, традиционно уходили в так называемые хвосты. То есть, очень много лежит в этих хвостах. Ну, ввиду того, что или не было технологий, или просто бюрократически никто не хотел этим заниматься. Но очень много редкоземов, которые сейчас востребованы в микроэлектронике, да? Ну, естественно, глобальный рынок…
Д. Потапенко
―
Я смотрю, когда мы говорим про редкоземы, у нас очень часто говорят, что вот в России редкоземов больше всего. Насколько я себе понимаю, в общем, здесь – я в кавычки, наверное, это поставлю – есть некая конкуренция между Казахстаном и Россией вот в этой области.
С. Кеттебеков
―
Возможно. Я цифрами не владею. Я знаю, что в Казахстане очень интересные месторождения. И тут в основном, да, это микроэлектроника, это те же батареи промышленного назначения, например. Ну, скажем, на основе ванадия, то есть они размером со здание, но… там, где альтернативная энергетика, ее надо где-то сохранять.
Д. Потапенко
―
Ну да, надо накапливать энергию соответствующим образом.
С. Кеттебеков
―
Ну, вот здесь, опять же, пример, как вот из традиционной отрасли может вырасти новое направление, да? Например, по энергетике. Мы не говорим о производстве ветряных мельниц, да? Потому что их достаточно по миру, и там уже, ну, уже давно ими занимаются, и это мы будем догонять. Но к любому ветряку нужен аккумулятор.
Д. Потапенко
―
Самое основное. Потому что есть, что называется, дихотомия в моменте работы этой ветряной мельницы: сейчас она работает интенсивно, а потом она останавливается – нужно, соответственно, накапливать эту энергию.
С. Кеттебеков
―
Даже и разница тарифов между дневным и ночным тарифом тоже…
Д. Потапенко
―
В России это достигает, по-моему, 3,5 раза.
С. Кеттебеков
―
3 раза, да, в Казахстане. Мы видим вот в кластере как одно из направлений – это системы хранения энергии. То есть, батареи – это одно из направлений. Есть механические системы и так далее. То есть, это те вещи, которые мы видим, будут востребованы ближайшие двадцать лет. Почему мы на них смотрим? Потому что мы смотрим на глобальный спрос в первую очередь. Вот, например, инициатива Индии по ста «умным городам». Это вот премьер-министр Моди объявил. Ну, хорошо, в эти города сначала должно пройти электричество.
Д. Потапенко
―
Ну, там должна быть какая-то инфраструктура. Электричество – одна из важнейших, скажем, инфраструктур.
С. Кеттебеков
―
Вот в Индии ее не хватает. То есть, естественно, взор будет обращен на альтернативные источники – тут же моментально появляется спрос на хранение энергии. Это просто как один пример.Второй пример. Допустим, нефтепереработка, нефтехимия, да? Ну, в данном случае, например, мы смотрим на новые материалы как отходы переработки нефтехимии, то есть перегонки нефти. И из этих материалов сейчас BMW делает раму для автомобиля. То есть, опять же, это автопром, это вообще целое направление аддитивного машиностроения. То есть, практически здесь бизнес-модель, как чернила для принтера, только принтер – это 3D-принтер. То есть, это вот маленький пример тех, ну, элементарных вещей, на которые мы должны смотреть именно как…
Д. Потапенко
―
Насколько, вот если говорить уже, переводить в практическую плоскость... Вот смотри, там была огромная просто выставка, несколько павильонов. Я просто помню, еще до этого была, я не помню, как называлось предыдущее мероприятие, где много такого молодняка, там предлагали различные проекты. Насколько они продвинулись к практическому всего применению, всей этой истории?
С. Кеттебеков
―
Довольно серьезно.
Д. Потапенко
―
Кто-то вышел на какие-то сделки? Не столько, что называется, грантоежки, денег отсосать, а вот именно, ну, хотя бы приблизились, не знаю, к продаже чего бы то ни было.
С. Кеттебеков
―
Да, и вот здесь, кстати, наша задача как института развития – это наладить вот этот процесс первого заказа именно в индустрии. Для этого в Казахстане разработан инструмент – это когда недропользователь должен потратить 1% от совокупного годового дохода на R&D. То есть, зачем эти деньги – это вычеты для налогов практически.
С.Кеттебеков: Понятно, что нужно что-то делать с той экономикой, которая основана на ресурсах
Д. Потапенко
―
То есть, это Налоговый кодекс, по сути дела, да? То есть, они, направив этот 1%, они получают сокращение на эту же сумму налогов.
С. Кеттебеков
―
Вычеты, да. Но это еще и обязательства. То есть, это закон о недрах и недропользовании, неисполнение этих обязательств влечет, ну, изъятие лицензии на добычу. В этой сфере вот этот 1% мы направляем на то, чтобы… ну, это и есть тот спрос, попробовать новые инновационные проекты. То есть, здесь наша задача – снизить тот барьер, чтобы было и достаточно проектов, с одной стороны. Но, с другой стороны, и очень конкретные нужды. И вот здесь как институт развития мы прорабатываем не только с формированием проекта, мы их пытаемся… та же акселерация, инкубация, вот как сейчас популярно, да?
Д. Потапенко
―
Но балбесов там было, я помню, много достаточно. Многим из них от меня прилетело так конкретно.
С. Кеттебеков
―
Ну, это… а это неважно, какого они уровня, все равно прилетит. Это часть процесса. Но здесь самое важное – выбить из тех же недропользователей те конкретные задачи, которые им нужны. На удивление мы столкнулись с тем, что не все они могут просто сформулировать задачи, что надо. Порой задач слишком много, не понимают, как правильно сделать выбор.
Д. Потапенко
―
То есть, пользоваться недрами могут, а задачи поставить не могут.
С. Кеттебеков
―
Да. А как вот достичь эффективности? Вот можно так пойти, а можно вот так пойти. А я не знаю.
Д. Потапенко
―
А там такое множество технологий в переработке, дОбыче, как любят говорить?
С. Кеттебеков
―
Там начиная от методов, кончая просто информатизацией процесса. То есть, что-то даст эффект. А что даст скорейший эффект? А что должно быть вперед?
Д. Потапенко
―
Хорошо, ну, вот проклятые буржуины, которые, я помню, мы с тобой в том числе там были на встрече, в том числе, по-моему, если мне не изменяет память, до этого было мероприятие с премьером – какие они варианты предлагали развития событий, собственно говоря? Что они видели? И насколько далеко они дальше продвинулись потом в своих предложениях, консультациях, и какова их логика?
С. Кеттебеков
―
Ну, что им всем понравилось – это, во-первых, инструмент, который позволяет реально поговорить с недропользователями. Недропользователи – это тяжелые люди, они очень…
Д. Потапенко
―
Они простые, надо сказать.
С. Кеттебеков
―
Они простые, простые и консервативные. Слово R&D их ввергает в такой шок небольшой. Как, ты будешь что-то новое пробовать? У меня же там миллионное производство – я буду ставить под риск свое миллионное производство? Да, мы добываем меньше, но это то, что мы делали тридцать лет, и мы так и будем делать. То есть, такой менталитет. А здесь именно инструмент, который заставляет попробовать. И, в принципе, он уникален. Поэтому вот тем же западным представителям тех же фондов очень понравилось.
Д. Потапенко
―
А фонды готовы вкладываться в эту всю историю? Вкладываться деньгами, технологиями, связами, сбытом.Д.Потапенко: Балбесов там было, я помню, достаточно много. Многим из них от меня прилетело так конкретно
С. Кеттебеков
―
Здесь и фонды, и транснациональные компании. В этом году мы запускаем центр компетенции по горно-металлургическому комплексу совместно с компанией McKinsey. Это идут совместные инвестиции в проект, то есть, McKinsey инвестирует (неразб.), что довольно необычно.
Д. Потапенко
―
Да, достаточно странно, они обычно в это не лезут.
С. Кеттебеков
―
Здесь они видят просто конкретный рынок, и из-за того климата, и вот как все инструменты выстроены. Ну, естественно, у них свои задачи – это лидогенерация для своих проектов. А для нас это развитие той компетенции, когда McKinsey может сказать: вот вам лучше внимание обратить сейчас на введение новой ERP и не торопиться, допустим, с гидрометаллургией, потому что в итоге вы получите больший эффект. То есть, это… хотя это они и должны потратить этот 1%, но это живые деньги, это реальные деньги, которые нужно отнять с чего-то и перенаправить.
Д. Потапенко
―
Если говорить о… ну, вот такая еще одна из программ тоже, что рассматривается Казахстан как логистический хаб. Насколько она сейчас куда-то продвинулась? Потому что об этом много было речи, что вот Казахстан может стать связующим звеном между, условно говоря, Китаем и Россией. Ну, там либо еще с какими-то другими странами.
С. Кеттебеков
―
Сейчас идет очень много переговоров по этому поводу, как и с Российской Федерацией. Насколько я знаю – это не совсем мое направление – достигнуты какие-то продвижения с единой логистической… единый логистический оператор, в который входит и Қазақстан Темiр Жолы, РЖД, белорусские дороги. Это как бы отдельная чуть-чуть история. С другой стороны, заход на рынок китайских как бы…
Д. Потапенко
―
Игроков?
С. Кеттебеков
―
… игроков, и очень крупных игроков…
Д. Потапенко
―
Сейчас, насколько я понимаю, Alibaba к вам должен был зайти.
С. Кеттебеков
―
На данном этапе идут переговоры…
Д. Потапенко
―
Потому что им-то логистический хаб какой-то понадобится.
С. Кеттебеков
―
Да, здесь наверняка Alibaba, она также рассматривает Россию. В данном случае разговор идет, по-моему, о AliExpress, насколько я знаю. Пока конкретных соглашений нет, но именно Казахстан рассматривается как логистическая составляющая. И, естественно, что интересно AliExpress? Это рынок Российской Федерации…
Д. Потапенко
―
Ну, то есть, это все-таки больше транзит будет, скорее всего, через территорию Казахстана.
С. Кеттебеков
―
Да, это транзит, но вот здесь вопрос, как из этого транзита, чтобы не просто литерный прошел и ушел, а что из этого Казахстан выиграет. Здесь вот опять своеобразная добавленная стоимость. Добавленная стоимость, она и в логистике, и в платежных инструментах. То есть, это новые модели электронной коммерции, они требуют совершенно другой логистики. Это не традиционная логистика почты. Там нужны серьезные изменения. Вот сейчас я был в Соединенных Штатах, и я первый раз заметил, сколько вэнов ездит с буквой А, Amazon.
Д. Потапенко
―
Кстати, напомню, если кто забыл, у нас есть смс-портал 985-970-45-45. И вот один из вопросов, который пришел: «Что скажете про IT в Казахстане? Есть ли преимущества по стоимости ресурсов? Владимир». Есть ли преимущества там, условно… ну, основное, я так понимаю, люди подразумевают по заработным платам. Но вот как ты оцениваешь так, грубо говоря, беспристрастно? Потому что есть такая мифология, что все наши бывшие СССР-овские спецы очень сильно востребованы в IT в Штатах. Хотя могу сказать, что скорее там индийцы востребованы, нас там не так уж много. Вот если сравнивать, скажем так, про Казахстан, что есть ли вот как раз, как пишут, преимущества по стоимости ресурсов?
С. Кеттебеков
―
По стоимости есть, но небольшое. Здесь, опять же, если это простой проект, то преимущества налицо. Если это сложный проект, здесь упирается опыт. Опыт, он везде дорогой. И тогда даже российская компания в моем опыте также обращается за этим опытом на Запад. То есть, грубо говоря, архитектор с Запада, программист где-то наш, а может быть, даже аутсорсинг где-то на Украине и Белоруссии. Есть какие-то преференции, которые существуют для открытия IT-бизнеса в Казахстане, да? Вот в том числе наш фонд занимается этим. У нас свободная экономическая зона, налоговый режим и так далее, да? То есть, ну, он не сильно чем отличается от того же налогового режима в Российской Федерации. По количеству ресурсов, наверное, легче найти программистов в России, просто их…
Д. Потапенко
―
Их больше физически.
С. Кеттебеков
―
Просто их больше, да. Вопрос, какое IT. Если мы говорим про что-то, связанное с ритейлом, это, естественно, должно быть в Российской Федерации, потому что здесь экосистема для этого, есть образующие компании: тот же Яндекс, Mail.Ru и так далее. А если мы говорим об индустриальных вещах, то в Казахстан довольно становится интересным направлением, потому что там вот ввиду этих всех инструментов можно попробовать большое внедрение больших проектов. Обычно там, ну, вот скажем, проект автоматизации одного небольшого месторождения – ну, это два миллиона долларов. Первый заказ в стартап.
Д. Потапенко
―
Ну, в общем, да, для стартапа это вообще замечательные деньги. Ну, главное, чтобы он его не провалил.
С. Кеттебеков
―
Естественно, качество и так далее. Мы для этого выстраиваем всю цепочку, за такими проектами обычно сзади стоит или IBM, или EMC и так далее.
Д. Потапенко
―
Ну да, я просто помню, кто присутствовал и читал лекции даже – в общем-то, были профессора (неразб.) так уж точно, если мне не изменяет память, на этом мероприятии.Хорошо. По твоим оценкам, насколько ребята из Казахстана, если они накачают мускулы, будут востребованы в Штатах, вот по классу?
С. Кеттебеков
―
Они уже востребованы. Есть люди, которые работают и в Твиттере, и в Гугле, целая плеяда. Это еще, наверное, связано с той волной образования, которая… казахстанцы уже получают в течение двадцати лет, программа «Болашак», которая направляет на образование в Соединенные Штаты. По-моему, около десяти тысяч человек уже прошли эту программу.
Д. Потапенко
―
Это оплачивает Казахстан?Д.Потапенко: Есть мифология, что наши спецы сильно востребованы в IT в Штатах. Хотя скорее там индийцы
С. Кеттебеков
―
Государство, да.
Д. Потапенко
―
То есть, правительство Казахстана оплатило десяти тысячам своих граждан молодых обучение в Соединенных Штатах?
С. Кеттебеков
―
Да. Но с обязательствами провести время в Казахстане, работая.
Д. Потапенко
―
Отработать потом сколько, два, три года?
С. Кеттебеков
―
Ну, до пяти лет, насколько я знаю. Я, кстати, являюсь первым выпускником этой программы.
Д. Потапенко
―
О как! Понятно.
С. Кеттебеков
―
Да.
Д. Потапенко
―
Извини, что повторюсь. Безвозмездно, то бишь даром, то есть ты за это не платил, заплатило правительство Казахстана.
С. Кеттебеков
―
Да. Ну, естественно, ты работаешь на Казахстан.
Д. Потапенко
―
Нет, это я понимаю, что потом ты отрабатываешь.
С. Кеттебеков
―
Да. Ну, это, кстати, я думаю, одна из великих таких программ, когда в стране не было денег, ее начали, естественно, по инициативе Нурсултана Назарбаева. И вот сейчас мы видим плоды этой программы. В том числе вот те люди, которые учились на computer science, сейчас проходят практику в этих всех компаниях. То есть, выстраивается целая плеяда таких вот специалистов, которые уже попробовали что-то сделать на Западе. Они возвращаются в Казахстан, потом не всегда остаются, конечно, здесь. Наша задача – как создать те условия, в которых они могут остаться. Поэтому мы и пытаемся создать Almaty Tech Garden – это именно консолидировать тех людей, которые уже с каким-то опытом, привести туда и деньги, привести туда международные корпорации и сделать…
Д. Потапенко
―
Насколько это хорошо получается? То есть, насколько остаются международные корпорации? Потому что вот тут у нас вопрос, постоянный слушатель Дмитрий Мезенцев: «Какой инвестклимат в целом в Казахстане?».
С. Кеттебеков
―
Я думаю, в Казахстане, если сравнивать…
Д. Потапенко
―
Сейчас, давайте мы только, единственное, сейчас прервемся на короткую рекламу. Напомню, у меня в гостях генеральный директор автономного кластерного фонда «Парка инновационных технологий» Tech Garden Санжар Кеттебеков. Не переключайтесь!РЕКЛАМА
Д. Потапенко
―
Ну что мы продолжаем «Курс Потапенко». Я Дмитрий Потапенко – куда же я мог деться? Итак, напомню, у меня в гостях генеральный директор автономного кластерного фонда «Парка инновационный технологий» Tech Garden Санжар Кеттебеков. Напомню, мы говорим обо всех инновациях и технологиях. Я говорю, слово «инновации» не очень люблю, потому что замылили. Но мы обсуждаем практическое применение того, что нафантазировали не только молодняк, но и что можно применить в реальной жизни и получить обратно денежку, а не только делать всяческие красивые тусовки.Ну, вот, собственно говоря, мы начали обсуждать, был вопрос от моего радиослушателя: какой инвестклимат в целом в Казахстане? И вот на этом-то я тебя и прервал. Что изменяется, в какую сторону и далее по списку.
С. Кеттебеков
―
Инвестклимат, ну, во-первых, очень большое внимание уделено именно развитию инвестклимата. Казахстан ввиду своего уникального положения между Китаем и Российской Федерацией, он традиционно притягивал зарубежный капитал. По количеству капитала он, по-моему, лидирует в СНГ за прошлый год.
Д. Потапенко
―
Ты хочешь сказать, что он круче, чем даже Россия?
С. Кеттебеков
―
Я просто российские цифры не знаю, но, по-моему, или первое, или второе место.
С.Кеттебеков: Недропользователи – это тяжелые люди, они очень простые и консервативные
Д. Потапенко
―
Казахстан, напомню, существенно меньше.
С. Кеттебеков
―
Да.
Д. Потапенко
―
Сколько у вас там проживает: 10, 12?
С. Кеттебеков
―
17 миллионов.
Д. Потапенко
―
Москва – приблизительно 15. Ну, понятно.
С. Кеттебеков
―
Значит, опять же, вот это положение. И здесь правительство очень серьезно занялось этим вопросом, приняты беспрецедентные меры. Вообще вот если… я все-таки двадцать лет провел на Западе, и для меня это, ну, следуя, вот как развивалась Российская Федерация, Белоруссия, Казахстан пошел реально на новые вещи, предложив создание международного финансового центра в Астане.
Д. Потапенко
―
Сделано что-то? Потому что у нас тоже очень много предлагали, но…
С. Кеттебеков
―
Ну, закон уже подписан, все уже готово. Закон тоже имеет такой специальный статус, он на один уровень ниже Конституции, это еще идет в британском юридическом праве, все делается, есть арбитраж британский, судьи и все остальное.
Д. Потапенко
―
То есть, Казахстан в международных договорах все-таки использует британское международное право?
С. Кеттебеков
―
С недавнего момента вот эта цель. И, опять же, этот финансовый центр является свободной экономической зоной, то есть, условия, насколько я помню – это 10 лет специальный налоговый режим, почти под ноль. Именно нацелен на привлечение инвестиций. То есть, это такой шаг, который – ну, я не вижу аналога пока в странах СНГ.Д.Потапенко: Я слово «инновации» не очень люблю, потому что замылили
Д. Потапенко
―
Да нигде его нет.
С. Кеттебеков
―
Есть похожие модели, это Дубай, и мы видим, во что превратился Дубай, то есть идет по аналогии. Казахстан в этом случае, если смотреть на модель, она где-то между сингапурской моделью транзитных экономик и в свое время вот как все-таки дубайские именно те инициативы прослеживаются. То есть, как-то вот это вот такая…
Д. Потапенко
―
Понятно. Напомню смс-портал: 985-970-45-45. У нас подключаются очень грамотные слушатели, что не может не радовать.«Не совсем понятна реплика в начале по разнице видения будущих ниш развития технологий от BCG и McKinsey. Поясните, пожалуйста. Денис».
С. Кеттебеков
―
У BCG и у McKinsey есть свое видение. Какое из этих видений или какие элементы этого видения актуальны для Казахстана, это нужно очень четко разбираться. Потому что ни одна консалтинговая компания тебе не скажет…
Д. Потапенко
―
Самое главное – не несет ответственность.
С. Кеттебеков
―
Ну, не несет ответственность, но все-таки для этого существует бренд, и BCG, и McKinsey – это многоуважаемые бренды, и они сделали очень много для Казахстана, скажу в первую очередь. Но все же сама стратегия развития, куда страна должна двигаться, она не должна ложиться на плечи BCG или McKinsey.
Д. Потапенко
―
Согласен, да.
С. Кеттебеков
―
То есть, здесь просто сама стратегия страновая, она формируется изнутри.
Д. Потапенко
―
Вот, кстати, следующий вопрос: «Каковы, на ваш взгляд, ключевые положения новой индустриализации? Стоит ли задача интеграции казахстанских предприятий в мировые цепочки поставок? Если да, то какие отрасли видятся приоритетными, какие критерии успеха и неуспеха новой индустриализации?»
С. Кеттебеков
―
Это уже вторая пятилетка индустриализации начинается. Первая была, практически поставила на карту, что есть индустриализация. Очень много проектов было запущено. То есть, задача первой пятилетки была создать базу, на которой можно работать. Да, не все гладко, да, не все получилось, но теперь есть та отправная точка, с которой можно работать. Есть что-то.Задача новой индустриализации, естественно, это среднесрочная, дальнесрочная перспектива, всегда должна быть как бы в уме. Здесь должно быть как и традиционное направление, и постепенный переход к прорывным каким-то направлениям. Мы видим, что даже бизнес-модели тех же транснациональных компаний очень сильно меняются. Мы даже видим это по тем же McKinsey, да? Как McKinsey трансформирует, что они делают. Практически они превращаются из бизнес-консалтинга в реально технологический институт.
Д. Потапенко
―
Они наращивают…
С. Кеттебеков
―
Практику, технологическую практику.
Д. Потапенко
―
Но заводы они пока не строят сами?
С. Кеттебеков
―
Пока нет, но вот они строят модельные производства, которые симулируют полное производство и обеспечивают обучение. То есть, успешные кейсы – это вот автопром Германии –производительность повышена на 30%. В Германии. То есть, есть свои практики, есть в других направлениях.Как мы видим развитие индустриализации, новой индустриализации? В первую очередь наша задача – и мы понимаем, потому что эти все веяния, они глобальные – нам нужно залезть в цепочку добавленной стоимости именно в глобальную цепочку. Лучше паровоза, чем транснациональная компания, не найти.
Д. Потапенко
―
То есть, это есть такое понимание – я просто сравниваю, даже вот то, что я видел, когда мы приезжали, и я слушал выступления коллег, сидючи на сцене. То есть, есть ли такое понимание, что не надо изобретать велосипед и не надо все производить внутри себя – вот, назло маме отморожу уши. Потому что у нас в очень горячих головах это регулярно звучит. Ну, у нас, по крайней мере, точно. У вас насколько это, какова ситуация? Меня это тоже напрягает, потому что изобретать велосипед и пытаться его сделать – ну, непонятно, зачем.
С. Кеттебеков
―
Но здесь у нас чуть-чуть разная база, точка зрения, с которой мы подходим. Все-таки Россия накопила достаточную ресурсную и производственную базу. Конечно, много своих вопросов, да. В Казахстане мы выстраиваем больше с чистого листа. Поэтому у нас есть вот эта возможность сразу выстроить это, не опираясь на какие-то вот legacy, те консервативные вещи, которые обычно тянут назад.И в этой связи, мы просто видим, как это – вот мы смотрим на конкретные ТНК, и как они проходят трансформацию. И понимаем, что если ты не окажешься вместе с этим ТНК, ты просто не попадешь на рынок, скажем, поставщиков, там, «Авионики». Просто без них это уже не пройдешь, потому что там настолько идет комматизация услуг и настолько сильная специализация, то есть, высокотехнологичное производство одному зайти и выстроить заново – ну, я думаю, возможно только Китаю, который до этого 30 лет потратил, чтобы сделать эту базу.
Д. Потапенко
―
Кстати, раз ты затронул Китай. Вот ты ездил в Китай. Насколько Китай рассматривает… ну, потому что регулярно в России говорится о том, что русский и китаец – братья навек. Но насколько я знаю, у китайцев достаточно большие планы именно и на Казахстан, и как с точки зрения логистики, и с точки зрения инвестиций. Насколько сейчас контакты китайского IT-сектора в том числе, с казахстанским развиваются? Я не помню, чтобы у нас на ТехГардене с тобой был кто-то из китайцев. Или были? Я просто, может, пропустил.
С. Кеттебеков
―
У нас их тогда не было. Но сейчас идет очень активная проработка вопросов взаимодействия с такими компаниями, как Lenovo, как как Huawei, тот же Alibaba, если учесть, что там все-таки это IT, да?
Д. Потапенко
―
Исходя из логики, да, это не магазин, это IT, это агрегатор.
С. Кеттебеков
―
Да. И я думаю, что в конце концов мы увидим еще больше интереса с их стороны, но интерес сейчас уже огромен, вот в каждом конкретном направлении это как бы свои вопросы, где-то это сервисы, локализация сервисов, где-то это выход на рынок, причем, на рынок стран, допустим, Центральной Азии, из Казахстана. То есть, им легче установить базу в Казахстане и работать дальше, да? Тот же Иран и так далее. То есть, вот тот промежуточный шаг можно делать через Казахстан. Ну, в основном связано с локализацией сервисов и даже оборудования. Но у Китая всегда была своя стратегия, поэтому не все просто.
Д. Потапенко
―
Ну, они вообще живут, собственно говоря, тысячелетней историей, да, это абсолютно верно.
С. Кеттебеков
―
Здесь просто очень нужна выверенная стратегия, и это сейчас находится с проработке. Но интереса много.
Д. Потапенко
―
Если говорить, собственно говоря, в Соединенных Штатах, насколько Китай взаимодействует в сфере инновации, и в том числе, работы фондов с Соединенными Штатами, то, что ты видишь, по крайней мере.
С. Кеттебеков
―
Ну, то, что я видел, то, что Китай очень активно скупал технологии в США. Если не ошибаюсь, в районе 30-ти миллиардов был общий фонд венчурных инвестиций. То есть, в Силиконовой долине ты видишь людей из банка Китая, фондов китайских, Private Equity, очень активный был процесс acquisition. Но также китайские компании раньше более активно работали на рынке США. К сожалению, сейчас какое-то пошло – ну, наверное, ввиду защиты своих собственных рынков, такие компании, как Huawei, и Lenovo стали вытесняться, во всяком случае, из госсектора. То есть, идет целенаправленная просто защита рынка.
Д. Потапенко
―
Но, тем не менее, Lenovo-то, в общем, поднялась из не очень, никому не известной компании, по сути дела.
С. Кеттебеков
―
Если разбираться, что такое Lenovo – это вообще, она называлась Legend до этого. После приобретения подразделения IBM по PC она превратилась в Lenovo. Недавнее приобретение IBM – серверные подразделения, Motorola - мобильные подразделения у Google и японские NAC. То есть, это сейчас такой монстр.
Д. Потапенко
―
Это монстр-монстр, да.
С. Кеттебеков
―
И они работают по многим направлениям, причем, иногда они оставляют бренд. Например, Motorola работает под брендом Motorola, она не Lenovo, хотя это одна компания.
Д. Потапенко
―
Ну, да, одна компания, при том, что Motorola стала уже не Motorola.
С. Кеттебеков
―
Да.
Д. Потапенко
―
Хорошо. По твоим оценкам, соответственно, каковы планы развития твоего фонда, и что ты планируешь, какие у тебя планы на ближайший год, что ты будешь делать?
С. Кеттебеков
―
На ближайший год – мы большие усилия делаем на основные направления, это горно-металлургический комплекс, то есть, мы создаем, как я сказал, с McKinsey центр компетенции. Также у нас проработки создания центра по новым материалам, здесь мы работаем с компанией практически, которая получила Нобелевскую премию 2005 года в катализе, это нефтехимия фокус. Опять же, это аддитивные технологии, это там цель. Ну, и дальше идет инициатива и умный город, и очень много интересных перспектив для таких технологий, как Blockchain, это финансовая технология, которая открывает некоторые ворота. И вот просто в США произошло такое событие, которое реально перевернуло, сейчас даст огромный толчок развитию вот Blockchain.
Д. Потапенко
―
Ты не матерись, ты переведи людям…
С. Кеттебеков
―
Blockchain – это технология, которая, ну, это крипт, как Bitcoin.
Д. Потапенко
―
Криптовалюта так называемая.
С. Кеттебеков
―
Да, это основа криптовалюта, на которой все транзакции, они практически записывают в этот (неразб.) digital существо, будь то это ценные бумаги, будь то криптовалюта или сертификат какой-то. 3 недели назад примерно SEC (Securities and Exchange Commission) – это орган, который управляет биржей, разрешил NASDAQ выпустить ценные бумаги, overstock.com, это большой ритейлер, именно в криптах.
Д. Потапенко
―
В криптовалюте?
С. Кеттебеков
―
Не в валюте, а вот в крипто ценных бумагах.
Д. Потапенко
―
А в крипто ценных бумагах – просто на территории Российской Федерации криптовалюты, по-моему, подверглись запрещению.
С. Кеттебеков
―
Ну, криптовалюта и в США тоже не совсем разрешена. А вот выпуск ценных бумаг – с одной стороны, это позволяет отслеживать все основные транзакции, с другой стороны, это оно и защищенным становится, то есть, гарантирует свою уникальность. Естественно, выпуск таких вещей, они намного дешевле сделать digital. То есть, это как идет цифровизация тех биржевых процессов, которые занимают очень много времени и денег.
Д. Потапенко
―
У нас периодически возникает вопрос, вот сейчас особенно в среде блогеров, типа, запретить Facebook, Google, и все остальное. В Казахстане какова ситуация с этим? Я думаю, ты тоже почитываешь российскую прессу?
С. Кеттебеков
―
Ну, есть такое. Но я думал, это больше какие-то такие маргинальные…
Д. Потапенко
―
Вбросы?
С. Кеттебеков
―
… вбросы и проявления. Это была бы большая глупость, потому что общество объединяется, такой искусственный контроль, ну, он еще не привел ни к чему хорошему, поэтому с Фейсбуком бороться не надо – к нему нужно подключаться.
Д. Потапенко
―
Ну, да.
С. Кеттебеков
―
Естественно, там преследуются какие-то свои цели, но основные корпорации, они четко работают на репутацию. Поэтому там политических таких каких-то вещей особенно нет. Это открытое общество. То есть, это новая модель общества. То есть, хочешь – не хочешь, а с этим надо жить. Поэтому лучше жить, правильно интегрировав и правильно выбрав стратегию и интеграцию с этим. Сейчас коммерческая стратегия, она практически основана на социальной стратегии. То есть, они уже слились. Это как маленький пример, для чего это надо.
Д. Потапенко
―
Ну, и как это будет работать, соответственно. Хорошо. По твоим оценкам, вот эти технологии, о которых мы с тобой сегодня говорили, насколько быстро они выстрелят? Если уж подводить такой итог.
С.Кеттебеков: В Казахстане мы выстраиваем всё с чистого листа
С. Кеттебеков
―
Некоторые вещи могут выстрелить в течение нескольких лет, опять же, зависит от проработанности технологий. И насколько реально фонды развития создали те условия, когда они могут выстрелить. То есть, есть конкретный спрос и этот спрос готов принять эти технологии. Я думаю, в Казахстане мы сможем сделать это пару лет, какие-то вещи займут дольше, допустим, где-то в среднесрочной перспективе это новые материалы, нефтехимия и так далее.
Д. Потапенко
―
Понятно. Спасибо, что ты был у меня в гостях. Напомню, у меня в гостях был генеральный директор автономного кластерного фонда парка инновационных технологий Almaty Tech Garden Санжар Кеттебеков. Я Дмитрий Потапенко, это был «Курс Потапенко». Ну, а пока – всем пока!