Тина Канделаки - Без дураков - 2012-07-22

С. КОРЗУН - Всем добрый вечер. Сергей Корзун здесь в студии. Сегодня для разговора без дураков я позвал в эту студию известную предпринимательницу Тину Канделаки. Здрасте, Тина.

Т. КАНДЕЛАКИ - Здрасте, Сергей.

С. КОРЗУН - Участника списка Forbes’а на каком там месте с тем миллиардом, который собираетесь в ближайшее время заработать?

Т. КАНДЕЛАКИ - На новом. Сейчас, судя по тому что мы находимся с ними в стадии переговоров, когда они ведут подсчёты, они обычно, если люди доходят до определённой суммы, начинают задавать какие-то ещё наводящие вопросы из серии «Что собираете?», «Какие у вас хобби?», «Что коллекционируете?», поэтому я так понимаю, что в следующем списке Forbes, видимо, чуть выше буду. Посмотрим, войду в десятку – не войду.

С. КОРЗУН - Вообще, судя по вашим интервью в последнее время, я неслучайно начал, да, потому что, ну, телеведущая – это, в общем, все знают, да, это уже даже не интересно, и, судя по вашим последним интервью, ваша жизнь как-то так достаточно резко изменилась, и в приоритетах у вас вошёл бизнес. Это правда?

Т. КАНДЕЛАКИ - Это правда.

С. КОРЗУН - Вы давно в себе ощущали эту бизнес-жилку?

Т. КАНДЕЛАКИ - Ну, года 4, Сергей. Наверное, как стали строить компанию, где-то уже 5-ый год пошёл, может быть. Ну, 4 в целом года полных.

С. КОРЗУН - Ну, я напомню, что вы являетесь совладелицей компании «Апостол», она нынче называется в одно слово, потому что ребрендинг прошёл в начале этого года. Для наших слушателей скажу, что этот эфир осуществляется на правах рекламы. Шутка, конечно. Вы готовы к тому, что вас будут звать в эфир на правах рекламы?

Т. КАНДЕЛАКИ - Ну, вы знаете, ко всему надо привыкать, но с другой стороны, когда вы узнаете, чем я занимаюсь, может быть, ещё реклама понадобится вам. Глядишь, и договоримся по бартеру.

С. КОРЗУН - Каким-то образом.

Т. КАНДЕЛАКИ - Да.

С. КОРЗУН - Так давайте ваш секрет. Чем вы занимаетесь? Оборот фирмы уже вполне приличный. Это если по цифрам, да, я посмотрел.

Т. КАНДЕЛАКИ - Да.

С. КОРЗУН - Ваши планы на текущий год уже где-то в десятках миллионов и так далее. Насколько это увлекательнее, чем заниматься общественной деятельностью или работой на телевидении, которой вы столько лет занимались?

Т. КАНДЕЛАКИ - Ну, если говорить, например, именно о той части работы, которой я сама занимаюсь – это пиар, это маркетинг, это social media, в принципе это всё очень близкая сфера тому, чем я занималась до того, пока я не занялась бизнесом.

Ну, смотрите. Например, в компании я лично веду проект, связанный с «Аэрофлотом». Мы сотрудничаем с компанией «Аэрофлот». Мы занимаемся маркетингом, мы занимаемся social media, то есть рядом проектов, которые связаны с компанией «Аэрофлот».

И это очень увлекательно, потому что, во-первых, в эту сферу входит многое, начиная элементарно от того, что ты много узнаёшь о каком-то продукте, о какой-то компании, ты узнаёшь о том, что она делает, что она собирается делать, в том числе из тех услуг, которые мы оказываем, я делаю интервью с основными спикерами.

То есть, наверное, люди, которые занимаются профессией, они понимают, о чём я говорю. Это в первую очередь FAQ. Когда вы начинаете кем-то заниматься, то есть вы вначале собираете аналитику об этой компании, для того чтобы понять, в какой точке она находится, потом, после того как у вас есть некое представление о компании, о продукте, вы начинаете формулировать пакет вопросов, которые существуют к этой компании, к этому продукту, так называемый Frequently asked questions, и после этого дальше вы начинаете двигаться в ту точку, которую вы наметили вместе с клиентом.

И это очень увлекательный процесс, потому что в него входит огромное количество вещей от пиар-активности до создания контента, то есть это всё очень близко тому, чем я занималась. Сказать, что я вдруг какую-то новую профессию освоила удивительную, доселе неведаную – это не совсем так. Потому что ещё 4 года назад на телевидении отчасти я уже занималась продюсированием, я имела отношение к производству контента. Другое дело, что контент, который я производила, был исключительно телевизионным. Контент, который мы производим сегодня, он не всегда телевизионный, то есть это не продукция для показа по телевидению. Это чаще всего огромное количество контента, который мы снимаем о клиенте, который мы продвигаем в интернете, который очень часто выходит в том числе и в офлайн, и так далее.

Это очень увлекательно, знаете, когда работаешь с каким-нибудь крупным клиентом, это придумывание вместе с ним будущего и потом нахождение дороги, которая будет, надеюсь, самой короткой, поможет в это будущее как можно быстрее придти.

С. КОРЗУН - То есть в какой-то степени это увлечение, которое переросло, и обычная, обыденная работа, которая переросла в бизнес, изменив по пути и вас тоже. Это вопрос уже. Вы сами-то изменились, с тех пор как начали заниматься этим делом за последние 4 года? Чувствуете в себе такую жилку бизнесовую определённую или всю жизнь она вам была свойственна – как добытчику в семье, основному добытчику?

Т. КАНДЕЛАКИ - Знаете, как вам сказать? Прагматизм, если вы это имеете в виду, ну, даже в той профессии, которая когда-то для меня была основной, профессия телеведущей, без прагматизма очень сложно двигаться вперёд, то есть мы же понимаем, что каналов, несмотря на то, что даже не очень много, всё равно и на нишевых каналах есть ведущие, и на федеральных есть ведущие. И очень редко, когда люди с нишевых каналов всё-таки становятся федеральных каналов. То есть я имею в виду то, что ведущие тоже бывают разные.

С. КОРЗУН - Ну, тут всё-таки скорее в эту сторону – с нишевых на федеральные. Ну, хотя да, в одно время путь в одну сторону, в другое время – в другую. Сейчас многие из известных ведущих федеральных каналов работают и на нишевых.

Т. КАНДЕЛАКИ - Я просто имею в виду то, что люди, которые казались самыми успешными на отечественной телевидении, будучи ведущими, это всё-таки были люди с некоторой практической жилкой, то как, например, Леонид Геннадьевич Парфёнов снимает свои фильмы, я не знаю, его ли компания их производит, но уверена, что скорее всего его, потому что исходя из качества фильмов, понятно, что он полностью контролирует процесс и он явно не оставляет впечатление наймита, которого нанимают на роль просто рассказчика некого фильма.

То же самое я могу сказать о многих людях, которые чаще всего на телевидении переходят из ипостаси ведущего в ипостась некого руководителя как минимум компании, которая производит эту программу, а как максимум, возможно, и руководителя федерального канала, как это, например, произошло с Эрнстом, который будучи… начиная свою карьеру ведущим «Матадора», в какой-то момент стал руководителем канала.

Это сейчас не говорит о том, что я планирую руководить каналом, я просто хочу ответить на ваш вопрос и сказать, что ведущий – это очень, как вам сказать, это очень ограниченная профессия, с одной стороны, которая сильно зависит от вкуса продюсера. Если ты сам не становишься продюсером, то находясь уже в зрелом возрасте – в 30, 32, 33, 35 – твоя жизнь и твоя карьера зависит от вкуса определённого человека. Вкус этого определённого человека может быть хорош, а может быть не очень. Рейтинг твоей передачи, которая тебе нравится, может быть высок, а может быть низок.

Если мы говорим о настоящем конкурентном телевидении, то здесь так много чего должно сойтись, чтобы ты всё время двигался вверх, что обычно чаще всего так не происходит. Поэтому у ведущих, которые сделали блестящую карьеру на российском телевидении, идя постоянно вверх, зафиксировавшихся на главном федеральном канале и продолжающих там существовать, не так много – Познер, дальше кто? Кто ещё из наших коллег, кого ещё мы можем назвать, тот, кто уже, например, лет 15, 10 хотя бы находится на федеральном канале в качестве главной звезды? То есть у нас нет такого выбора. Поэтому я это понимала всегда. Ну, скажем так, достаточно быстро это поняла и не захотела зависеть от того, что в какой-то момент я проснусь и узнаю, что моя передача не в сетке канала.

С. КОРЗУН - Коротенький тест на бизнесмена пройдем? Там есть два типа. «Я обожаю соревноваться и побеждать». Да/нет.

Т. КАНДЕЛАКИ - Скорее да.

С. КОРЗУН - «Я часто смотрю на часы». Если они красивые особенно и изящные.

Т. КАНДЕЛАКИ - Нет, я часто смотрю на расписание, скажем так.

С. КОРЗУН - «Я вовремя являюсь на важные мероприятия».

Т. КАНДЕЛАКИ - Да.

С. КОРЗУН - «Я теряю терпение, если на меня оказывают давление».

Т. КАНДЕЛАКИ - Смотря кто.

С. КОРЗУН - «Я часто делаю сразу несколько дел».

Т. КАНДЕЛАКИ - Тоже зависит очень от ситуации. И первое, и второе очень зависит от ситуации. При сотруднике никогда нельзя показывать, что на тебя оказывает давление, там, его, может быть, некорректное или неправильное поведение. Задача любого руководителя - в любой ситуации войти и постараться решить эту ситуацию положительно в любом случае для себя и для своего бизнеса. И у меня очень много было случаев, когда я сама принимаю решение о ключевых сотрудниках, об их найме на работу и их возможном увольнении. И в этих ситуациях, особенно будучи известным человеком, мне непозволительно показывать, что, например, данная ситуация давит на меня и я чем-то раздражена.

Если в качестве телеведущей я всегда могла себе позволить взбрыкнуть и сказать, что это мне не нравится, это не моя чашка чая, то в качестве руководителя компании я себе многое из того, что я могла позволить как ведущая, конечно, я позволить не могу.

С. КОРЗУН - И последний вопрос. Это часть довольно длинного теста. «Я испытываю чувство вины, если бездельничаю».

Т. КАНДЕЛАКИ - Да, это правда.

С. КОРЗУН - Ну что ж. Я должен сказать, что вы в промежутке между типом А и типом B.

Т. КАНДЕЛАКИ - А был ещё тип C?

С. КОРЗУН - Нет, типа C не было, был ещё промежуточный тип условно. Понятно, что при всей условности этих тестов ответы достаточно понятны. Тип А – это скорее такие импульсивные руководители, которые да, такой российский бизнес, очевидно. Большинство западных менеджеров относятся к типу B, которые более терпимы, соответственно, в переговорах лучше. Вот, наши всё обожают соревноваться и побеждать – йес, я должна быть первой.

Как относитесь, кстати, к неудачам, которые в жизни случались, в бизнесе в том числе?

Т. КАНДЕЛАКИ – Да и не только себя.

С. КОРЗУН - То есть не продолжаете или идёте до конца, пока не убедитесь, что да, этот путь окончательно тупиковый. Вот, вы приняли какое-то решение, да, это бывает, понятно, что не только в бизнесе, и в жизни вообще бывает. Приняли решение. Жизнь убеждает вас, что оно, наверное, не совсем правильное, но вы убеждены в том, что оно верное. Вы дойдёте по этой тропинке до конца, пока всё, ясно, тупик, туда идти нельзя и надо возвращаться и начинать сначала, идти в другом направлении, либо спокойно откажетесь от продолжения здесь и решите – нет, ещё много разных путей, много хороших решений, поэтому не буду-ка я этим заниматься, хотя и очень хотелось?

Т. КАНДЕЛАКИ - Ну, история доказывает и показывает, что очень многие люди, которые до конца проходили так называемый тупиковый путь, в какой-то момент открывали нечто новое. Очень сильно зависит от того, о чём именно мы сейчас говорим и по жизни, и в бизнесе. Конечно, в бизнесе я не могу себе позволить такого рода риски, что в конце концов ценой этих рисков станет потеря бизнеса, то есть, например, расшифровывая ваш вопрос, я выбрала какое-то направление, это направление неудачное заведомо, но я считаю, что всё равно оно будет удачным, поэтому иду по этому направлению до конца, до тех пор пока не расшибу лоб или не создам нечто новое.

Более конкретный пример. Я бы, конечно, хотела иметь свой канал, допустим, да, в интернете? Но это очень затратное мероприятие, как вы понимаете, и если я, например, привлеку инвесторов, то это большая ответственность, если я возьму кредит на себя, то это ещё бОльшая ответственность. Если вдруг выяснится, что этот канал даже не выходит на самоокупаемость в течение ближайших 3-5 лет, то я за это буду отвечать головой. Я считала, что я могу создать некое гениальное телевидение.

Имею ли я право считать, что именно я могу создать гениальное телевидение, ставить огромное количество людей заложниками моих амбиций? Вы знаете, хотя бизнес подразумевает наличие очень больших амбиций, вот, то, о чём вы говорите, это уже непомерное честолюбие. Я, конечно, честолюбива, но моё честолюбие имеет тормоза. То есть я очень хорошо понимаю, что я не могу рисковать. То есть я часто беру несколько направлений, и я в них ошибаюсь. Мы сейчас только что за эфиром разговаривали с Алексеем Алексеевичем Венедиктовым про «Умную школу».

Например, «Умная школа» - это мой проект, на который я лично трачу свои лично деньги.

С. КОРЗУН - Без участия вашего партнёра?

Т. КАНДЕЛАКИ - Василий, конечно, да. Нет, у нас с ним бизнес молодой, поэтому ту прибыль, которую мы получаем, то есть мы, конечно же, вынимая какую-то часть из прибыли, обсуждаем друг с другом. Он человек тоже очень социально ориентированный и он меня, конечно, в этом проекте поддерживает, в том числе и деньгами. Это всегда так. То есть у нас могут быть разные суммы, но во всех моих социальных проектах, конечно, Василий меня поддерживает. Ну, так вот. И этот проект – он, естественно, дотационный, то есть мы его субсидируем от начала до конца.

И вот мы сейчас ещё что-то хотим делать, (я, вот, рассказывала Алексею Алексеевичу) связанное с дистанционным образованием. Он сказал – не факт, что это будет востребовано. Я говорю – да нет, будет востребовано. Но я могу позволить себе экспериментировать на этом поле, потому что у меня есть другие сегменты, другие как бы, да, другая часть бизнеса, которая, конечно, исключительно коммерчески ориентирована на зарабатывание денег. И только зарабатывая деньги там, я могу тратить здесь.

С. КОРЗУН - Расскажите о партнёре подробнее. Василий Бровко, ему сейчас 25, а, собственно, ваше сотрудничество началось, когда он был совсем юным мальчиком. И более того, встречал упоминание, что и средний возраст сотрудников в вашей компании, которых уже несколько сот человек, он тоже составляет где-то 23-24 года, не больше.

Т. КАНДЕЛАКИ - Ну, есть пара-тройка сотрудников постарше, но это правда.

С. КОРЗУН - Почему молодые? Амбиции? Знания?

Т. КАНДЕЛАКИ - Я отвечу вначале про Василия, а потом уже про остальных. Во-первых, Василий заканчивал тот самый знаменитый факультет Московского Государственного Университета, с которого не он один вышел таким молодым дарованием – это философский факультет МГУ, с которого, как вы, знаете, не он один в 21 год сумел успешно трудоустроиться.

Более того, хочу вам сказать, что до встречи со мной его карьера была не менее успешна. Он работал на ВГТРК и на O2ТВ, делал очень много успешных проектов, в которых, кстати, как ни смешно, ведущими начинали многие сегодняшние герои-звёзды. То есть это он сделал программу с Олегом Кашиным и Машей Гайдар, это он хотел Навального привлечь в качестве ведущего, и многое из того, что сегодня стало абсолютно очевидным, в его голове рождалось в очень юном возрасте.

У него есть, например, тоже однокурсник, который тоже очень успешный парень, который тоже создал свой бизнес, не такой большой, как у нас, но тем не менее подтверждающий, что это был очень хороший выпуск.

Почему Василий? Наша встреча была первая очень короткой и, скажем так, определившей мою дальнейшую жизнь. Как два человека, которые оба интересуются телевидением, мы, конечно же, при первой же встрече заговорили о телевидении. А я сказала, что меня не удовлетворяет, он сказал, что сегодня (это было 4 года назад, даже чуть больше, 4,5 года назад, ну, как раз лето, кстати было, может, чуть раньше).

С. КОРЗУН - По чьей инициативе, кстати, была встреча? Это уже была деловая встреча?

Т. КАНДЕЛАКИ - Нет, нет, нет. Его. Он был креативным директором журнала «Русский пионер» и он организовывал мероприятие «Русского пионер», одно из первых публичных. И как он рассказывает, многие сотрудники звонили мне, приглашая меня на мероприятие. А я на мероприятия не хожу, и я, по его словам, не очень вежливо им отказывала. И впервые, хотя он никогда никому не звонил, он решил позвонить сам, потому что что это такое? Как себя ведёт Тина Канделаки? Решил разобраться. Он мне позвонил. А так как он оказался очень интересным молодым человеком, мне понравилось, как он со мной заговорил. И мы как-то, знаете, слово за слово зацепились.

Потом было очень смешно. Я, конечно же, к сожалению, должна вам признаться, собиралась не придти на это мероприятие. Честно проговорив с ним месяц до мероприятия по телефону, и у меня была такая нехорошая черта, придумав всегда какое-то обстоятельство, которое честно оправдывало меня, что, несмотря на данные заверения, я всё-таки не приду.

Я была с детьми, я была на даче, я ехала на машине с детьми, со свекровью. И он мне звонит, говорит – значит, так вы не придёте? Я говорю – знаете, я здесь недалеко. Но здесь дети, свекровь. Он говорит – нет проблем, поднимайтесь. Я говорю – ну, понимаете, я с детьми, со свекровью. Он говорит – нет проблем, поднимайтесь. Это было в LOTTE PLAZA в «Республике». Я говорю – хорошо, но тогда вы смотрите за моими детьми. Он сказал – хорошо, тогда я буду смотреть за вашими детьми. И я реально поднялась с детьми, чего я никогда в жизни ни до, ни после не делала. И он реально посмотрел за моими детьми. Так как у них на мероприятии было не так много известных людей, мой приход был важен, меня зафиксировали, и я как бы через 15 минут ушла, но наши отношения на этом сохранились и стали развиваться.

И вот именно вторая встреча была, на которой мы с ним стали говорить о телевидении. Я сказала, что я как раз… я не помню, это был период до ведения «Двух звёзд», если я не ошибаюсь. Вот, какой-то период между тем, что я делала на СТС, потом на Первом, и я ему честно сказала, что мне бы, конечно же, хотелось вести другие проекты, но никаких предпосылок для этого нету, вряд ли кто даст, и никто особо и не зовёт. Он сказал – вы знаете, в нашем мире, мире так быстро и динамично развивающегося интернета смешно даже говорить о том, что нам что-то кто-то не даёт. Тина, нам все всё дают. Вы просто берёте, группируете, начинаете создавать свою команду, вместе со своей командой создавать свой контент, снимать свою передачу, и вы тогда будете вести то, что вы хотите, а не то, что вам предлагают.

И тогда я иду с Андреем Колесниковым, соответственно, Вася его тоже знал, так как у него работал. Таким образом, благодаря Васиной идее, решили сделать программу в интернете. Это была «Нереальная политика». И она стала набирать обороты, что тогда тоже было достаточно большой диковинкой, потому что программа с просмотрами в 300 000, 400 000, 500 000 – это было нечто абсолютно новое. И если сейчас мы видим прямую взаимосвязь между тем, что если контент набирает просмотры в интернете, очевидно, что наберёт и рейтинг на телевидении, то тогда это ещё не было столь очевидным фактом. Но, тем не менее, телепродюсеры это заметили, программа перешла в офлайн, и наше сотрудничество с Васей стало уже гораздо более плотным.

С. КОРЗУН - Давайте о Василии ещё как о поколении предпринимателей. Потому что, ну, вы общались по журналистике и вообще по жизни с самыми разными, и понятно, что у нас есть поколение красных директоров так называемых, там, более или менее успешное в годы перестройки, есть поколение, которое, собственно, взошло в конце 1980-ых с кооперативами, там, со свободным рынком, и наконец, появляется какое-то новое неведомое или уже ведомое вам поколение, которое набирает обороты. Чем отличаются эти мальчики, девочки, юноши, господа, дамы от того, что мы знали раньше о российском предпринимательстве?

Т. КАНДЕЛАКИ - Страха нет.

С. КОРЗУН - Перед чем?

Т. КАНДЕЛАКИ - Вообще ни перед чем страха нет. То есть это люди, которые не чувствуют потолка. Я не знаю, Серёжа, вы со мной согласитесь или нет, но, тем не менее, и вы, и я выросли в Советском Союзе.

С. КОРЗУН - Конечно. Трудно не согласиться, потому что это ровно так и было.

Т. КАНДЕЛАКИ - Согласитесь, что мы с вами выросли в неком ощущении того, что в любой профессии ты очень быстро достигаешь потолка, ну, если ты человек предприимчивый, и, достигнув этого потолка, ты как-то перестаёшь мечтать. То есть у нас у всех на раннем этапе в юности есть какие-то мечты о том, как мы покорим мир. Потом эти мечты помогают некоторым из нас добиться определённых результатов. Добившись этих результатов, мы переходим уже на планы, а не на мечты. Планы становятся обыденностью, и жизнь достигает определённого потолка.

Это то самое поколение, которое, во-первых, глобально мыслит. То есть, знаете, для меня было удивлением, я года 2-3 тому назад и представить не могла, какого уровня западные специалисты с нами будут работать, с нашей компанией. У нас есть партнёры в Лондоне, у нас есть представительство в Англии, и это ведущие мировые специалисты, ведущие мировые маркетологи, дизайнеры, люди, которые гораздо старше Василия, им далеко за 30 лет, то есть 35-36-37-38, и он просто с ними общается на равных, и я вижу, как на воркшопах, например, он начинает разговаривать, и взрослые (ещё раз подчеркну, что для меня как для бывшего советского человека было просто открытием) иностранные специалисты слушают его, открыв рот. Из того, о чём он говорит, рождаются невероятные идеи, которые потом конвертируются в проекты.

В этом смысле он очень чётко понимает, какие люди могут менять действительность. Он очень быстро понимает, он не теряет времени знаете, на что? Наверное, в бизнесе это звучит нормально, в обычной жизни жёстко. Он очень чётко понимает, какие люди нам нужны с точки зрения развития нашего бизнеса, а какие люди просто не наши. Он не так много времени теряет на людей, которые не наши, и с каждым годом всё меньше и меньше, потому что инвестиции в людей – это тоже серьёзные инвестиции, это в первую очередь временные инвестиции. И когда ты начинаешь их воспитывать, а любая такая компания, как наша, она всё-таки основана на некой миссии, которую несёт руководитель компании, и донесение этой миссии до каждого отдельно взятого сотрудника занимает определённое время. И вот он с каждым годом всё лучше и лучше начал понимать, как людей воодушевлять, как их вводить в компанию, адаптировать в компании, и как им находить максимально правильные места, на которых они лучше всего смогут реализоваться, или отсекать тех, кто это не может сделать.

С. КОРЗУН - Конечная цель его и ваши совпадают в этом бизнесе? Что это – отстроить бизнес, потом перепродать его, либо для вас это всё равно остаться связанной с телевидением, с пиаром, ну, общественными коммуникациями как бы?

Т. КАНДЕЛАКИ - Нет, зачем? Вы понимаете, в чём дело? Мы же не продадим свои мозги. Понимаете, всегда большие сделки в этом бизнесе – они у меня вызывали всегда вопросы, потому что что покупается-то? Железо? То есть мы что можем продать? Офис, наработки? Но самые главные наработки вот здесь.

С. КОРЗУН - Ну, бренд, в конце концов. Бренды же продаются. Потому что все эти наработки – они создают бренд.

Т. КАНДЕЛАКИ - Знаете, даже телевизионные сделки, когда покупали производителей контентов, показывали и доказывали, что это очень неэффективный путь. Единственная сделка, мне кажется, была между «Газпромом» и «Камеди клабом», которая, скажем так, очень существенна и хотя бы даёт понять, что именно купили у этой компании, и за что она получила такие деньги. Все остальные сделки на моём веку очень, скажем так, мягко говоря, подозрительны. Нет, я понимаю, о чём вы говорите. Я скажу по-другому.

С. КОРЗУН - Вопрос даже я могу переформулировать. Он отчасти о том, что как в советской традиции умереть на своей работе, сделать дело, чтобы умереть в нём, либо сделать дело, потом перейти к другому, спокойно отнестись к этому, потому что идей много и возможностей много.

Т. КАНДЕЛАКИ - Мы работаем играючи, понимаете? Мы не умираем на работе. Это немного другая атмосфера. Ну, сейчас такой пример приведу. Например, возьмите Брэнсона. Что только ни делает Брэнсон. Он торговал дисками, а сегодня его авиакомпания – это одна из самых, скажем так, самых успешных авиакомпаний в мире, пусть даже и не major’ов, но с точки зрения контента удивительных, прекрасно представленных и вызывающих желание у любого человека, живущего на земле и хоть раз услышавшего об этой компании, хотя бы один раз ею полетать, правда же?

Я не говорю о том, что мы будем предлагать людям полёты в космос. Я просто хочу сказать, что мы хотим менять интерфейс. Это будет интерфейс страны, это будет интерфейс образования, это будет интерфейс бизнеса. Это нам не так важно. Главное, чтобы нам эта тема была близка, мы её на самом деле хотели изменить и мы верили в то, что она заслуживает этого изменения.

С. КОРЗУН - На этом месте ставим запятую, делаем короткий перерыв на новости и рекламу и снова вернёмся в студию через несколько минут.

НОВОСТИ

С. КОРЗУН - Напомню, что это программа «Без дураков». С вами Сергей Корзун. Моя сегодняшняя гостья – Тина Канделаки. Ну, бизнес – не единственное, о чём хотелось бы поговорить с вами, Тина, конечно же. О текучке. Вот, кроме бизнеса сейчас что вас волнует из того, что в стране происходит? Наша программа, сразу скажу зрителям, выйдет в эфир в воскресенье, записываем мы её в среду, поэтому какие-то события ещё могут произойти, но это бывает иногда в программе «Без дураков», когда гость не может придти в воскресенье.

События в Крымске, несомненно, трогают…

Т. КАНДЕЛАКИ - Я там буду в воскресенье ночью.

С. КОРЗУН - Как раз в это воскресенье?

Т. КАНДЕЛАКИ - Да, да, в это воскресенье ночью.

С. КОРЗУН - Соответственно, после этого сможете рассказать, что там будет. Последнее решение Госдумы, которое, как многие говорят, ограничивает развитие того и сего, вот, и НКО, и по волонтёрам.

Т. КАНДЕЛАКИ - Вы имеете по НКО?

С. КОРЗУН - По НКО, по чёрным спискам в интернете. В общем, все скандальные, которые одним скопом были приняты в Думе. Что думаете по этому поводу?

Т. КАНДЕЛАКИ - Ну, здесь, знаете, наверное, по порядку. Что касается по НКО, ну, понимаете, в чём дело? Не надо стесняться того, что кто-то субсидируется из Запада? А что здесь стыдного такого? Агент – это не всегда означает «шпион». У нас просто интерпретация этого слова крайне негативная, поэтому…

С. КОРЗУН - Но есть коннотации исторические, Тина, в любом случае, у нас agent…

Т. КАНДЕЛАКИ - Agent – это всегда…

С. КОРЗУН - В Англии, там, agent по-французски, или «агент» по-русски всё-таки совершенно разное.

Т. КАНДЕЛАКИ - Ну, вы понимаете, в чём дело? Я хочу вам сказать как человек, который работает и с людьми на западе, и который много времени проводит на западе, который имеет много друзей в том числе как бы и на западе, в том числе и в Америке, и в Европе, что не надо этого бояться. Людям, которые хотят брать деньги из-за рубежа, им не надо этого бояться. Они должны уметь про это говорить и должны уметь отстаивать свою позицию. Если вы в данном случае говорите про организации, которые занимаются политической деятельностью.

С. КОРЗУН - Правозащитной, в частности.

Т. КАНДЕЛАКИ - Это люди, которые в любом случае разделяют, если они, например, берут деньги у тех же американцев, американские идеалы демократии, то есть это принципиально другая модель, нежели та модель, которая существует сегодня. И если они хотят её отстаивать на территории России, это политическая оппозиция. Зачем этого стесняться? Смешно. Надо уметь…

С. КОРЗУН - Вы считаете, что идеалы демократии – это американские идеалы, а не русские?

Т. КАНДЕЛАКИ - Для разных людей по-разному. Для разных людей, Серёж, по-разному, вы же прекрасно понимаете.

С. КОРЗУН - Ну, вот, Людмила Алексеева высказалась по этому поводу, да, то, что она этого лейбла как бы не потерпит, потому что весь пафос деятельности Хельсинкской группы совершенно другой, и поэтому ей придётся отказаться от этой помощи, вернее, она не будет принимать. Это одна позиция. Есть и другие.

Т. КАНДЕЛАКИ - Это да. Это, например, негативная коннотация, потому что Людмила Алексеева не может себя вести по-другому. А позитивная знаете, в чём? Так пусть наши организации начнут её субсидировать. Если у нас в стране, мы все прекрасно знаем, уже сформировалась огромная политическая элита, экономическая элита, и в том числе та экономическая элита, которая хочет всё больше и больше интегрироваться в политическую элиту, то почему бы ей не тратить на это деньги, правда же? И по всем тем событиям, которые произошли за последнее время, мы прекрасно понимаем, что нет единства в Датском королевстве, и есть разные финансовые промышленные группы, которые поддерживают разных политиков. И в чём проблема? Что, в России мало денег? Эти люди не готовы поддерживать Хельсинкскую группу? Я думаю, что таких людей в стране будет достаточно.

С. КОРЗУН - Когда вы заработаете свой первый миллиард, а потом десятый, двадцатый, тридцатый, будете ли вы по примеру Билла Гейтса или других, которые входят в его группу, жертвовать бОльшую часть ваших ресурсов на благотворительность в той или иной форме?

Т. КАНДЕЛАКИ - Ну, я не жду того, когда я заработаю первый миллиард. Я это делаю уже сейчас. Ну, например, как только произошли трагические события в Крымске, я сказала в компании, что я не буду никого заставлять, но я кладу полмиллиона, и дальше как бы предлагаю всем, кто сколько считает нужным, потратить на то, чтобы купить пострадавшим необходимые вещи.

С. КОРЗУН - Партнёр поддержал?

Т. КАНДЕЛАКИ - Да. Василий тоже.

С. КОРЗУН - Сотрудники поддержали?

Т. КАНДЕЛАКИ - Да, да, да. Я открыла Яндекс-кошелёк. На Яндекс-кошельке просто не знающие меня люди как бы собрали денег, мои товарищи многие, которые сегодня являются достаточно влиятельными людьми в финансовом мире, дали денег. То есть очень много людей вокруг меня дало денег. Мы собрали около 4 миллионов, чуть больше. И вот сейчас узнали о том, что необходимо в первую очередь, есть большой запрос на раскладушки. К сожалению, людям спать негде. Есть большой запрос на инструменты, потому что многие люди сами восстанавливают дома.

Мы находим сейчас, соответственно, агентов, ну, контрагентов, у которых это всё можем закупить, потому что единовременно купить тысячу раскладушек – это не так просто, как выяснилось. Причём, тоже надо отметить должное, я не могу в компании заставить людей, если я хочу себя, допустим, да, я хочу помочь кому-то и я хочу оказать некую помощь, я не могу заставить людей в данный момент работать на меня, это не входит в их обязанности.

Но я воспользуюсь вашим вопросов и поблагодарю всех сотрудников компании «Апостол Медиа», которые на абсолютно безвозмездной основе уже были в Крымске, потому что мы хотим адресно помочь, мы хотим понимать, кому я помогаю и кому мы помогаем. Они уже посмотрели, какая там ситуация на месте, они провели там 2 дня. Они вернулись. Соответственно, сейчас они опять улетают во второй раз. И потом уже прилечу туда я. Ребята это всё делают абсолютно исходя из своей собственной инициативы. И мне это, конечно, очень приятно, потому что с такими людьми работать хочется ещё больше.

С. КОРЗУН - То есть указаний как руководитель вы им не давали никаких?

Т. КАНДЕЛАКИ - Нет, конечно.

С. КОРЗУН - И в этом смысле не контролируете, но сквозь пальцы смотрите на то, что они отсутствуют на своём рабочем месте.

Т. КАНДЕЛАКИ - Нет, они улетали на выходные, Сергей, наоборот, люди не спали. Там есть рейсы некоторые, на которые можно попасть глубоко ночью, и оказавшись в 4-5 утра в Краснодаре, соответственно, ещё 3 часа на машине до Крымска, и так далее. И люди просто закончили свой рабочий день в пятницу, они улетели, а потом в понедельник вышли на работу. И в этом плане, вы знаете, с одной стороны, ты, конечно, когда ты много времени тратишь на то, чтобы разговаривать с людьми и передавать им некий твой дух, который, хотелось бы, чтобы был духом компании, ты этого ждёшь в определённом смысле.

Но с другой стороны, ты прекрасно понимаешь, что находясь в условиях рыночной экономики и нанимая людей на работу, ты не можешь с них требовать этой социальной ответственности, потому что, собственно говоря, они не обязаны тебе ничем. Если я зарабатываю большие деньги и я обязана быть социально ответственной, так принято во всём мире, то они зарабатывают гораздо меньшие деньги, они работают у меня по найму и они не обязаны быть социально ответственными. Они могут оказаться в такой же ситуации, как жители Крымска, и им тоже может оказаться нужна помощь.

И в данном случае мне очень приятно, что костяк компании, даже не задумался, никто ко мне не приходил, ничего не говорил, то есть люди просто сказали, что мы во всём этом принимаем участие, мы едем, будем с тобой, и как бы будем помогать, это у нас отдельный проект, Крымск, мы должны помочь… мы должны всё, что мы можем и всё, что в наших силах, сделать. Это обязанность любого гражданина Российской Федерации, который имеет хотя бы малейшую возможность помочь пострадавшим. Мы это будем делать.

И Вася, естественно, скажем так, он был одним из инициаторов того, чтобы мы подошли к вопросу очень, скажем так, подготовленно. Потому что, знаете, когда… часто в нашей стране, к сожалению, так случается, в момент происхождения трагедии эмоции начинают бить через край, все хотят помочь, все начинают давать денег, перечислять. Ну, много людей, вокруг меня таких людей достаточно, но потом эта помощь исчезает. И найти концы и узнать, куда она пришла, дошла ли она по адресу, невозможно.

И, к сожалению, наше информационное поле устроено таким образом, что я не знаю, что стало с семьями тех людей, которые погибли при прошлогодней летней катастрофе теплохода «Булгария». Им помогли, все вопросы закрыли, всё решили.

С погорельцами как дела обстоят, я не знаю. Мы все журналисты участвуем в первой волне информационного потока. А дальше, вы знаете, волны начинают сходить на нет, происходят следующие катастрофы, к сожалению. И, собственно говоря, вот эти выхлопы, да, они остаются чисто эмоциональной реакцией, которая, к сожалению, не смогла адресно помочь конкретным людям. Я бы, наверное, тоже оказалась в числе тех людей, которые эмоционально сделали какой-то порыв, но финального действия так и не увидели, если бы, конечно, не люди, которые окружают меня, потому что мы собрались, мы поговорили, мы поняли, что надо действовать продуманно, выстроить некую логистику этого действия и постараться как можно большему количеству людей адресно то, что им необходимо, то что нам сказали волонтёры, довезти чуть ли не в каждый дом.

С. КОРЗУН - Откаты почти узаконенные входят в вашу логистику? И в блогах, и «Новая газета», в частности, да и вообще средства массовой информации много пишут о том, что и местная власть, и военнослужащие, которые помогают при разгрузке гуманитарных грузов, берут себе в определённой степени… предполагают, что с некоего официального одобрения это так делается, да, что они берут себе какой-то процент из той помощи, которая приходит туда. Будете следить за тем, как будет ваша помощь…

Т. КАНДЕЛАКИ - Именно затем я туда и поеду. Я могла собрать деньги, я могла закупить необходимое, могла послать, благо, людей вокруг меня достаточно, которые могли бы осуществить доставку груза, в этом нет никакой проблемы. Я специально еду сама. И я всячески хочу поговорить с людьми, которые будут иметь отношение к этому процессу, которые будут нам помогать при доставке грузов до семей пострадавших, чтобы как можно больше было контроля общественного с нашей стороны и как меньше было того, о чём вы говорите. Конечно, я про это знаю. Я вам до этого сама и сказала, что там, где в России появляются большие деньги, к сожалению, очень часто появляются большие откаты.

Мы, знаете, говорим про то, сколько собрали гражданские активисты денег, но мы забываем, что государство выделило 9 миллиардов. И вообще, говорить о деньгах, собранных нами, даже смешно на фоне того, какие деньги собирается туда инвестировать государство. Дальше вопрос – как эти деньги будут освоены? Это зависит от региональной власти. Почему региональная власть себя повела, ну, скажем так, мягко говоря, не совсем понятно в первые дни, почему люди долетели и не смогли попасть на место трагедии? Почему в вертолетах не было керосина? Почему очень многое другое о том, что я прочла в средствах массовой информации, заставило большое количество людей думать о том, что в Крымске не всё так в порядке? Почему Путин сказал о том, что нужно военную часть, которая находится в 5 км, перебросить, до этого это было непонятно.

Для того чтобы не быть голословной и не поддаваться, знаете, общему в этом плане настрою, я и еду туда. Неужто правда радио «Электрон» - это единственное радио, которое сообщает людям новости из большого мира, неужто люди правда отрезаны? Неужто ситуация там не такая, как нам об этом рассказывают? Может, всё правда гораздо лучше? Такое тоже возможно. Я не берусь апеллировать фактами, потому что мнения – они должны опираться на факты, до тех пор, пока там не побываю.

С. КОРЗУН - Последний поэтому вопрос – волонтёрство нужно вводить в рамки какого-то закона или оставить всё, как есть, как порыв души вполне естественной помощи одних людей другим, независимо от государства?

Т. КАНДЕЛАКИ - Вы знаете, логистика нужна во всём, я вам хочу сказать. То есть, понимаете, в чём дело? В любом случае, когда появляется некая большая группа людей, им в любом случае нужны руководители, им в любом случае нужны люди, организующие логистику процесса, понимаете? Поэтому что значит «под крыло государства»? То есть государство будет их субсидировать? Это будут волонтёрские корпуса? Что это будет?

С. КОРЗУН - Нет, отчётность перед государством, в частности, да, вы представляете, сколько людей откажутся идти, если выяснится, что надо ещё представлять, не дай бог, свою декларацию о доходах или источник средств, которые идут на это. Одно дело – сосед. У него плохо, да, ты ему отнёс свои 3 рубля, 5 рублей, там, 3 миллиона долларов или то, что у тебя есть. Это одно дело. А другое дело – когда за это всё надо держать отчёт.

Т. КАНДЕЛАКИ - А вы понимаете, в чём дело? Опять, вот, возвращаясь к той части разговора, в которой мы говорили о бизнесе, я привыкла работать с отчётами. Ну а что делать? Серёж, поймите правильно, что на чужом горе, к сожалению, многие люди зарабатывают. И это тоже надо понимать. И в данном случае, если не требовать от людей никакой отчётности, если не вводить какой-то контроль, то наряду с людьми, которые правда сподвижники, правда волонтёры, правда не спят несколько дней и ночей, которые правда сделали очень много сегодня для Крымска и делали, и делают во всех чрезвычайных ситуациях в России; наряду с этими людьми есть и другие люди, которые под видом волонтёров занимаются совсем другими делами, как вы говорите, везут помощь в другую сторону, пытаются как бы, да, забирать откаты, и в любом случае зарабатывают на трагедии. А как этих людей дифференцировать? Как понять, кто здесь на самом деле по зову сердца и от души, а кто здесь по совсем другой причине?

Я знаете, что вам хочу сказать? У нас вообще сейчас ситуация очень интересная, потому что, с одной стороны, уровень общественного внимания к любым вещам стал настолько острый, что уже шило в мешке точно не утаишь. Если кто-то где-то что-то имеет, это всё равно всё становится достоянием общественности. Другое дело – сейчас нам надо научиться ещё и отвечать за себя. То есть, например, если я пишу про то, о чём мы сейчас тоже за эфиром говорили, что меня удивляет сумма в 16 миллионов для Министерства образования Российской Федерации по заказу, да, там, на создание портала для талантливых детей, то я в принципе абсолютно готова к тому, что ко мне может придти не то что налоговая проверка, понятно, что меня постоянно проверяют и мы проходим в том числе и внутренние аудиторские проверки, для того чтобы у нас отчётность всегда была в порядке. Мне надо быть к готовой к тому, что элементарно у меня, у Тины Канделаки, могут спросить налоговую декларацию или вообще узнать, каким образом я зарабатываю деньги и плачу ли я с них налоги, потому что если я заглядываю в чужой карман, в том числе и в карман государства, кто мне даст гарантию, что государство не заглянет в мой?

Не надо этого бояться. Надо как-то привыкать, не знаю, жить в этом правовом поле и играть в обе стороны, не только в одни ворота.

С. КОРЗУН - Напомню, Тина Канделаки гостья программы «Без дураков» на радио «Эхо Москвы», на телеканале RTVI. Давайте сменим тему, не так много времени остаётся, к каким-то таким более вечным проблемам. В Грузию вы в родную не ездите, насколько я понимаю, давно уже?

Т. КАНДЕЛАКИ - Ну, года 4, наверное.

С. КОРЗУН - Вы там в каких-то чёрных списках? Или не тянет? Или что? Или ваши высказывания просто в своё время о Михаиле Саакашвили закрыли вам путь туда? Не считаете там возможным, важным ехать?

Т. КАНДЕЛАКИ - Да. Мы же последний раз были с Алексеем Алексеевичем как раз. Вы знаете, я просто понимаю, что, например, сейчас в период выборов любое мое появление может быть связано с какой-то провокацией, а может быть и не связано. Я не думаю, что Михаилу Николаевичу моё пересечение границы территории Грузии будет столь важным, что первый приказ, который он отдаст – давайте будем провоцировать Канделаки. Но я понимаю, что в целом мои многие товарищи, которые там живут и с которыми я очень плотно общаюсь, они мне говорят о том, что, скажем так, это даже не столько небезопасно для меня, сколько может быть небезопасно для них. Их общение со мной.

Знаете, каждый раз получается, что я рассказываю о Грузии вещи, которые потом обычно даже на «Эхе» у всех вызывают такие вопросы – «ну как это, как это, этого быть не может». Ребята, правда, так, что многие люди, когда ты говоришь с ними по телефону, они говорят – а давай ты не будешь это говорить по телефону? То есть, ну, это так. Скажем так, с одной стороны, сегодняшняя внешняя политика Грузии нацелена, я говорю это с полной ответственностью, потому что я знаю этот вопрос, на привлечение россиян к курортам Грузии, то есть у Михаила Николаевича это одна из самых важных стратегических целей на ближайшее время. Ему нужны русские туристы. Он инвестирует в привлечение русских туристов и будет инвестировать ещё больше. Это с одной стороны.

С другой стороны, всё то хорошее, что он правда сделал, а он на самом деле изменил облик Тбилиси, он на самом деле реформировал полицию, он на самом деле сделал рывок в образовании, то есть он правда много чего сделал, но всё это он сделал по американской матрице. И я могу сказать, что я была во многих странах бывшей постсоветской территории, это самая успешная реализация американского кейса. То есть ни в одной постсоветской республике так американский кейс удачно не реализовали.

С. КОРЗУН - В этом видите что-то такое плохое?

Т. КАНДЕЛАКИ - Это хорошо. Нет, это как раз… я в этом ничего плохого не вижу. То есть он выбрал принципиально другую модель развития. Я сейчас не о биполярном мире, что можно развиваться или по российской модели, или по американской. Но, тем не менее, есть определённые модели, за которыми стоят большие страны, и большие страны в это инвестируют. И, скажем так, я для него всё равно являюсь тем человеком, и Алексей Алексеевич этому свидетель, который находится с ним в очень серьёзном конфронтационном споре о том, какой должна быть Грузия и кто должен быть на самом деле грузинским партнёром главным.

С. КОРЗУН - Если изъять вот этот политический момент, на который мы всё время выходим, хочется просто приехать туда, детей привезти, в конце концов?

Т. КАНДЕЛАКИ - Серёж, ну, конечно, как я могу не хотеть приехать к себе домой? Как я могу не хотеть погулять по Мтацминда, как я могу не хотеть пойти в «Воды Лагидзе», поесть хачапури на Руставели, как я не хочу придти к себе домой? Вы думаете, я…

С. КОРЗУН - И уже взвешиваете каждый шаг, поехать или не поехать, как это отразится на российско-грузинских отношениях.

Т. КАНДЕЛАКИ - Ну, я не хочу подводить своих товарищей. Нет, у меня там ближайшие товарищи. Они мне честно говорят – ты приедешь, все поймут, что мы с тобой как бы в контакте. Но никто же не знает, с кем я дружу и кто мои ближайшие товарищи. Они честно опасаются и говорят, что это может на них отразиться, а может не отразиться. А приехать, знаете, гулять по Тбилиси и говорить «не подходите ко мне на 3 метра» – это смешно. Ну, то есть, правда же смешно. А я выросла, понимаете, я сабурталинская, у меня пол-Сабуртало товарищей, понимаете? И каждый из них мне каждый день звонит по скайпу, не знаю, по три раза. Как сказать, по-русски правильный глагол хочу найти. Иногда даже ноют, по-другому не скажешь – когда, когда я с тобой увижусь, я больше не могу - потому что у меня правда очень много друзей. Но, тем не менее, как-то многие из них говорят, что для них это может быть небезопасно.

Но я вам скажу честно – я планирую поехать в Грузию, то есть я уже всех предупредила и сказала, что вам надо смириться с мыслью, что я думаю, что я рискну и я думаю, что ничего не будет. И я думаю, что, знаете, всё-таки я думаю, что Михаил Николаевич, хотя у него очень часто были в жизни случаи, которые все прекрасно знают, заставляли думать о том, что он человек очень неуравновешенный, что я думаю, что никаких проблем с этим не будет.

С. КОРЗУН - А дети были в Грузии?

Т. КАНДЕЛАКИ - Нет.

С. КОРЗУН - Никогда? По-грузински в семье говорите?

Т. КАНДЕЛАКИ - Вы знаете, они понимают. Конечно, мы с мамой разговариваем на грузинском. Они прекрасно понимают, но не говорят. У меня мама разговаривает и на грузинском, и на армянском в совершенстве, потому что моя мама – она армянка, ну, тбилисская армянка, поэтому…

С. КОРЗУН - Там турецкие ещё корни какие-то у мамы, да?

Т. КАНДЕЛАКИ - Да, у меня дедушка ингило был. Но дед из Стамбула, мамин папа. Поэтому, соответственно, я знаю достаточно хорошо и армянский язык, я очень хорошо понимаю, практически процентов на 90, говорю чуть хуже, а грузинский, конечно, в совершенстве.

С. КОРЗУН - А ресторан – это бизнес или что-то для души, как раз такая в какой-то степени ностальгия по Грузии? Или для мамы вообще, которая, по легендам, все рецепты составляет лично, проверяет?

Т. КАНДЕЛАКИ - Ну, это бизнес, Серёж, потому что всё-таки ресторан очень успешный. Говорить о том, что это хобби, которое приносит такие хорошие деньги, было бы неправдой. Это бизнес. Но, скажем так, если бы мне предложили открыть японский ресторан, я бы точно его не открыла, даже несмотря на то, что ресторанный бизнес в Москве очень успешен.

Я подписалась на этот проект, только потому, что это грузинская кухня, грузинский ресторан и это ещё один способ подчеркнуть и напомнить россиянам о грузинских традициях, о том, что грузинская культура очень близка русской, о том, что наша кухня, наша музыка, наша литература, наше кино – это то, что было, я надеюсь, есть и остаётся составляющей культурного кода.

С. КОРЗУН - Рестораны и грузинское кино всегда были в России, ну, частью советской культуры, естественно.

Т. КАНДЕЛАКИ - Часть культурного кода.

С. КОРЗУН - Да. Тем не менее, как бы практически все из известных лиц, из вип-персон открывают свои рестораны. Это действительно прибыльный нормальный бизнес в Москве?

Т. КАНДЕЛАКИ - Ну, я вам скажу, вы же тоже франкофон, правильно?

С. КОРЗУН - Франкофон, да, в том числе.

Т. КАНДЕЛАКИ - Вся венедиктовская банда – вы же франкофоны.

С. КОРЗУН - Венедиктов в нашу банду входил, примкнул к ней.

Т. КАНДЕЛАКИ - Я, знаете, интересовалась во Франции, какая прибыль, например, у французских рестораторов, и, вы знаете, я была очень удивлена, что у них прибыль составляет 5-6%, то есть, вот, хороший французский ресторан, где очень хорошо готовят, где сдувают с тебя пылинки, но он не так много зарабатывает, потому что объективно очень высокие условия и аренды, и конкуренции, и так далее.

А, вот, например, в России до 20%, то есть в России иметь ресторан гораздо выгоднее, нежели иметь ресторан за рубежом, хотя многие российские рестораторы, если вы обратили внимание, они сейчас выходят на международный рынок, как это делает Новиков, как это делает «Гинза проджект», которая является, соответственно, автором «Тинатин». То есть уровень российского ресторанного бизнеса настолько высок, что он очень, очень амбициозно входит на мировой рынок и пользуется успехом.

То есть, скажем так, в Лондоне реальные очереди в ресторан Новикова, а недавно принц Уильям отмечал, кажется, свой день рождения в ресторане, который принадлежит Гинзе, и так далее, и тому подобное. Поэтому это очень прибыльный бизнес, но, вы знаете, я скажу вам честно, если, ещё раз говорю, речь бы не шла о грузинской кухне, то я бы правда этим не занималась. Это…

С. КОРЗУН - Душа бы не лежала к этому.

Т. КАНДЕЛАКИ - Это не то что не лежала бы, Серёж. Надо всем заниматься профессионально. Что такое ресторан? Вот, знаете, любой человек, который будет при вас говорить о том, что он разбирается в ресторанном бизнесе, спросите его – с чего начинается ресторан? Вот, попробуйте отгадать, с чего.

С. КОРЗУН - Ну, каждый по-своему. Андрей Делос – так он уверяет, что с решёток, с мебели, вообще с вещей, которые там.

Т. КАНДЕЛАКИ - Нет.

С. КОРЗУН - То есть это место пребывания.

Т. КАНДЕЛАКИ - Нет. Каждый ресторан начинается с повара. И основная проблема любого ресторана, открытие его, закрытие его или вообще как бы создание - это повар.

С. КОРЗУН - Ну, это спорно. Некоторые приходят в ресторан, чтобы поесть на кухне. У нас как раз рестораны высокой кухни, к сожалению, мало времени, чтобы доспорить об этом. Несколько вопросов, вот, под самый конец, у нас около минуты остаётся уже до конца программы. Ваш бывший муж, как известно, в дауншифтинге. Вам, насколько я понимаю, это не грозит?

Т. КАНДЕЛАКИ - Ну, вы знаете, я бы сейчас насчёт дауншифтинга уже бы поспорила, потому что могу вас обрадовать, он скоро вернётся.

С. КОРЗУН - Да что вы говорите! Уже надоело там…

Т. КАНДЕЛАКИ - Ну, вы знаете, это принято называть модным словом «дауншифтинг», но я бы, наверное, не позволила себе разделить вашу иронию, потому что он был, есть и остаётся отцом моих детей. У многих мужчин в среднем возрасте проявляется желание поискать себя, и, вы знаете, не мне его судить. Если он так счёл нужным, то это его решение. Другое дело, что я к нему могу относиться по-разному. Но не считаю себя вправе публично эту тему обсуждать и делать ему замечания, тем более что его здесь нет.

С. КОРЗУН - Последний короткий вопрос: ради чего готовы поступиться многим, в том числе важным для вас? Бизнесом, не знаю, известностью? Есть ли что-то?

Т. КАНДЕЛАКИ - Вы знаете, любая нормальная женщина, будучи обычной самкой, готова поступиться всем ради своих детей. Я не думаю, чтобы у любой обычной женщины были другие варианты. В вопросах семьи я обычная женщина. Ради моих детей я, конечно же, могу пожертвовать всем.

С. КОРЗУН - Надеюсь, что этот выбор перед вами не встанет. Тина Канделаки была гостьей программы «Без дураков». Спасибо за то, что пришли, отвечали на наши вопросы. Всего доброго!

Т. КАНДЕЛАКИ - Спасибо.