Дмитрий Быков - Без дураков - 2011-06-14

С. КОРЗУН: Всем добрый вечер и мой сегодняшний гость, Дмитрий Быков! Писатель, журналист, гражданин, поэт.

Д. БЫКОВ: Здравствуйте, дорогие друзья! Спасибо большое!

С. КОРЗУН: Телевизионная трансляция на сайте "Эха" осуществляется с помощью компании Сетевизор. Можете следить за этим эфиром, если хотите вот на эту физиономию взглянуть, Дмитрия Быкова.

Д. БЫКОВ: И Сергея Корзуна.

С. КОРЗУН: Живьем в этой студии через любое андроид-устройство, мобильное в том числе. Что вызвало такой смех?

Андроид-устройство. Смешно, да.

С. КОРЗУН: Ну, почему бы нет? Дмитрий Быков - человек абсолютно культовый. Утверждаю это со всей ответственностью. Поскольку, когда в поиске... ты знаешь такой поиск, когда в Гугле, в Яндексе - в поисковых системах, вводишь первое слово и тебе там подсказывают популярные запросы?

Д. БЫКОВ: Так.

С. КОРЗУН: Вот на слово Дмитрий, американская система Гугл дает...

Д. БЫКОВ: Дает Медведев, я думаю.

С. КОРЗУН: Нет, Быков! Быков, на втором месте Медведев, на третьем - Пирог. Кто такой Дмитрий Пирог, кстати?

Я не знаю...

С. КОРЗУН: А вот я посмотрел - боксер, оказывается. Кстати, очень известный. На четвертом - Дмитрий Донской. В то время как умная российская система Яндекс на первом месте дает опять же не Медведева

Д. БЫКОВ: Донского?

С. КОРЗУН: Нет, Каменщика. А Каменщик - это предполагаемый владелец аэропорта Домодедово. Ну и соответственно на первое место в запросах переместился именно благодаря тому, что происходит.

Д. БЫКОВ: Значительный человек, значительный, безусловно.

С. КОРЗУН: На втором опять же Медведев, на третьем - Быков.

Д. БЫКОВ: Вот он везде второй. Как-то меня это начинает настораживать.

С. КОРЗУН: Ну, может быть, и об этом тоже поговорим.

Д. БЫКОВ: Как я говорю - здесь проплачено, некая безусловная логика.

С. КОРЗУН: Дальше идет футболист Тарасов и опять же Дмитрий Донской.

Д. БЫКОВ: Донской и Медведев стабильно удерживают четные места. Поздравим!

С. КОРЗУН: Но Быков оказывается где-то там.

Д. БЫКОВ: Спасибо, Сереж, я очень рад. Дело в том, что нас, Дмитриев Быковых, очень много. Есть известный музыкальный журналист Дмитрий Быков, он меня помладше. Я предлагал ему взять Джуниор, но он почему-то не хочет, он тоже остается Быковым. Есть замечательный программист Дмитрий Быков. Есть еще довольно известный критик Дмитрий Быков. И даже замечательный мастер-взрывник из Донецка - Дмитрий Быков, с которым мы тоже довольно близко знакомы.

С. КОРЗУН: Так что вашу ответственность просто разделить.

Д. БЫКОВ: Я хочу, да, нас слишком много таких Быковых.

С. КОРЗУН: Ладно, если серьезно, давно так не смеялся, когда попал на "Гражданина Поэта". Не очень внимательно следил с самого начала, но попал на Прохорова, и просто давно... Смеялся со слезами на глазах, потому что мы отвыкли на самом деле от такого накала политической сатиры.

Д. БЫКОВ: Доброго юмора.

С. КОРЗУН: Слушатели, которые говорят, что всех сатириков уже убрали...

Д. БЫКОВ: Я очень рад, что сам адресат, Михаил Прохоров, отнесся к этому с доброй улыбкой. И даже мы ему подарили текст с автографом. Вот все бы так.

С. КОРЗУН: Первые выпуски. Это было начало или нет? Были наверно не настолько убедительны. Я уже там задним числом посмотрел, что было, а сейчас такое ощущение, что есть какой-то драйв и желание продолжать. На самом деле, я бы сказал, что это не просто там юмор, сатира, шутка, подколка, это определенный уровень политического анализа.

Д. БЫКОВ: Нет, так бы я не сказал, потому что для меня это анализ... но тоже анализ, безусловно, поскольку я пользуюсь для этого чужими текстами. Но это анализ культурологический и я пытаюсь проследить каким образом одни и те же штампы, интонации и риторические приемы срабатывают на разных этапах российской спирали и или, если угодно, российского круга. Потому что, безусловно, какие-то типологические сходства очевидны. И риторические приемы тоже. И поэтому мне как раз кажется занятным проследить как эволюционирует реальность, описываемая этими поэтами. Как эволюционирует русская женская доля со времен Некрасова. Как эволюционирует проблема взаимоотношений двух друзей со времен Евтушенко и так далее. Это, безусловно, проект не чисто хохмаческий, но назвать его политическим я бы не рискнул. Поскольку как мне кажется, политики у нас уже нет, а есть эстетика, которая может так или иначе быть интерпретируема. Для меня, как человека, занятого эстетикой, этот вариант более приятный.

С. КОРЗУН: Но политика возвращается в каких-то своих проявлениях? С тем же блогером Навальным и, не побоюсь этого слова, с "Гражданином Поэтом".

Д. БЫКОВ: Нет, я боюсь....

С. КОРЗУН: Но в одночасье запрещенным или снятым на одном телевизионным канале, он стал общественным явлением, можно сказать, что общенациональным.

Д. БЫКОВ: Никаким, никаким! Потому что 100 тысяч человек, которые максимум это смотрят, это один, два, три процента населения, которое принимает решения. Их очень мало, на самом деле. И я совершенно на эту тему не обольщаюсь. Если есть много людей, которым надоело, это не значит, что есть много людей, которые готовы изменять, готовы что-то вкладывать, свои усилия и т.д. Навальный более серьезен, безусловно, Навальный - явление чисто политическое. Но я и на этом, при всем моем уважении к Алексею Навальному, и на это я не предлагал бы возлагать каких-то серьезных надежд. Я убежден, что без какого-то достаточно радикального внешнего толчка, сопоставимого с Крымской войной, эта ситуация не изменится. Или без довольно радикального внутреннего кризиса. Мне бы очень этого не хотелось, но никакого расчета на внутреннюю перестройку у нас сегодня нет.

С. КОРЗУН: Эта ситуация - это какая ситуация?

Д. БЫКОВ: Это ситуация в общих чертах 1849 года, т.е. дело Петрашевского уже на сносях или вот-вот оно состоится. Или может быть в каком-то смысле уже и было. Есть зарубежные революции, которых очень много. Как вы помните 48 год потому и случился в России, что это был год интенсивной французской бурной политической жизни. Боялись французской заразы. Сейчас зараза идет ближневосточная. Но страх этой заразы также силен. Я не знаю, кто сейчас наш Петрашевский, потому что велик, конечно, соблазн в любом процессе над националистами увидеть что-то подобное, но это, конечно, далеко не так. Посмотрим. Другое дело, что другие приметы, как полное замораживание общественной, журнальной, политической, экономической жизни - все налицо. Я в этом смысле очень опасаюсь, что должно пройти еще пять-шесть-восемь лет, примерно, после чего Крымская война очередная, покажет гнилость данной системы. Типологическое сходство очень велико. Хочу ли я этого? Нет, не хочу. Вижу ли я альтернативу? Нет, не вижу.

С. КОРЗУН: Но крепостное право в итоге все-таки отменят или не отменят?

Д. БЫКОВ: Ты знаешь, его отменили. Я не знаю, что сейчас будет аналогом крепостного права. Об этом тоже стоило бы поговорить очень серьезно. Я думаю, что это будет кодекс законов о земле, который до сих пор не принят, но тут надо думать. Мне представляется, что крепостное право отменено в России тогда, когда это уже мало что меняло в общем. Это произошло с опозданием лет эдак на 50 . Потому что все этого ждали после победы над Наполеоном. И надо было тогда это делать. Сейчас это уже такая чисто репутационная мера. Поэтому весь вопрос в том, вот эта новая "оттепель", когда она будет, она будет задушена или нет? Если будет задушена, мы получим 1881 год. Все помнят, что это такое. Мы получим террор. Если - нет, то есть шанс. Я абсолютно уверен, что некоторая бифуркация была пройдена в 63-м году. Вот после этого есть варианты.

С. КОРЗУН: А сейчас оттепель?

Д. БЫКОВ: Нет. Я хочу сказать, что сейчас внутри периода этого заморозка всегда есть какие-то лакуны воздуха. Потому что не может же Николай Павлович все время надзирать за вверенным ему государством. Он иногда увлекается женщинами, у него случаются выезды в свет. Он ездит за границу, наконец. Хотя он, по-моему, очень мало ездил туда. Даже сороковые годы - самые поганые годы в первой половине века - Лермонтов уже убит, ну все-все плохо - они неоднородны и в это время все-таки существует "Современник", полным ходом выходит какая-то "Физиология Петербурга", уже есть реальные школы. Уже работают Некрасов и Достоевский. Сказать, что полный сон - нет. Но, краткий период относительного оживления общественной жизни, 46-й год, полемика вокруг "Мертвых душ" и "Выбранных мест", Белинский печатается вовсю. Это сменяется 48-м, когда просто Николай возвращается в прежнем своем облике и говорит: "А! Вы тут немного подраспустились!" У нас это возвращение, я думаю, будет еще более буквально осуществляться.

С. КОРЗУН: Но любые исторические аналогии хромают...

Д. БЫКОВ: Хромают.

С. КОРЗУН: Сейчас время же другое - сейчас время глобальной деревни. Глобализация и совершенно открытого в этом смысле общества.

Д. БЫКОВ: Сережа, вот мне представляется, что это какое-то страшное заблуждение, потому что прозрачность эта пресловутая, транспарентность границ, она касается правил пересечения таможни, да? Но она совершенно не касается границ межментальных. Они стали гораздо более высокими. И мы сейчас прекрасно понимаем, что если можно свободно поехать в Штаты, взаимопонимание между русским и американцем в принципе уже почти немыслимо. Это две совершенно разные страны. И, по-моему, сейчас всем миром, к сожалению, к моему большому прогрессистскому сожалению, принято за аксиому, что каждая страна имеет право на индивидуальный путь. Нельзя навязывать ничего. Последним эксцессом глобализма мне кажутся бомбардировки Триполи. Потому что там ну уж действительно человек почти половину своего народа начал считать нелюдями и фактически объявлять вне закона. Ну, еще немного и перерезал бы. Такая ситуация. Но то, что сейчас всему миру позволяют развиваться так как он развивается, это, по-моему, общепринятая вещь. Уже ясно, что американский рецепт не срабатывает нигде, кроме Америки.

С. КОРЗУН: Дмитрий Быков в программе "Без дураков" на "Эхе Москвы". Я хотел строить совсем по-другому, потом увидел какое-то совершенно обалденное количество вопросов, которые пришли, и я предлагаю по вопросам, в порядке поступления их пройти.

Д. БЫКОВ: Спасибо! Давайте, с удовольствием! Спасибо, дорогой!

С. КОРЗУН: Врач из Москвы - "Спасибо за ваши блестящие афоризмы. Вопрос: дождемся ли мы выхода в свет сборника статей-эссе, подобного "На пустом месте"?"

Д. БЫКОВ: Спасибо за вопрос. Да, я думаю, что сборник "Календарь"-2 находится сейчас в процессе подготовки и проблема в том, что я многие эти статьи писал для "Известий", а теперь же там радикальная перемена. Там теперь как всегда. Это уже раз 18-19 на моей памяти, когда в издание приходит новый менеджер, он говорит: "Все, нам мнения не нужны. Мы работаем для молодых, позитивных. Им нужны только факты и желательно большое количество рекламоемкой аудитории привлечь". дальше происходит очередное схлопывание, рекламоемкая аудитория нищает. Колумнисты оказываются рекрутированы обратно. А вот я теперь подожду, когда это произойдет с "Известиями" снова, но мне очень горько, что случилось с такой газетой такое щитхэппенс (Shit happens).

С. КОРЗУН: Ну, хотя бы авторские права остались?

Д. БЫКОВ: Да, я эти колонки соберу и я сделаю из них книжку, "Календарь"-2. "Календарь"-1 вышел в прошлом году, но мне очень горько, потому что там работает очень много моих друзей и то, что они делали, мне было интересно.

С. КОРЗУН: Слушающий из Звенигорода обратил внимание на то, что "Против полковника Буданова много выступает женщин и доморощенной интеллигенции, не служивших в армии. Если бы они попали на третью Чеченскую войну, то бога бы молили, чтобы у них был такой командир, как полковник Буданов, потому что жить хочется".

Д. БЫКОВ: Я не вижу, что здесь, собственно говоря, комментировать. Человек высказал свое мнение. Может он был на чеченской войне, может быть, ему видней. Но я бы не хотел иметь такого командира. Говорю об этом совершенно... вот Аркадий Бабченко хотел бы, я уважаю его мнение, но я бы не хотел иметь такого командира. Я просто призываю смотреть на эту трагедию несколько более объективно. Искать не виноватых, а причины и выходы.

С. КОРЗУН: Из Екатеринбурга вопрос: "Не очень понял строчку из вашего последнего стихотворения: "Сам Буданов вполне был бы славным солдатом на нормальной войне". Что такое нормальная война в вашем представлении?"

Д. БЫКОВ: Нормальная война в моем представлении - это война за внятные принципы. Даже не за Родину, я подчеркиваю это. Потому что война 41-45 годов, Великая Отечественная, очень часто интерпретируется в духе таких имманентностей: война за Родину, за кровь и почву. Это не так. Кровь и почва - это как раз фашистские лозунги. Это была война мировых систем, одна из которых во всех отношениях считала себя, и не без оснований, более прогрессивной, более гуманной, и как хотите, значительно менее зверской. Ничего подобного тому, что видели мы, например, на территории Белоруссии с ее сжигаемыми деревнями, все-таки не было на территории Пруссии, чтобы мы там не говорили. Поэтому я полагаю, что это была война за принципы, это была война с правилами, и в этой войне мародерство и насилие наказывалось весьма жестоко, когда такие случаи удавалось доказать. Кроме того, это была безусловно война с врагом внешним. Тогда как в Чечне мы до сих пор не знаем, война это или контртеррористическая операция, полицейская операция. Тут огромная терминологическая, территориальная и, не побоюсь этого слова, мировоззренческая путаница.

С. КОРЗУН: К тому же вопросу мнение инженера из Москвы: "Последний ГП очень удался. Тема острая и больная. Дала ссылку подруге, так она расплакалась, услышав стихи".

Д. БЫКОВ: Спасибо.

С. КОРЗУН: "Правда у меня был сходная реакция непосредственно Твардовского "Я убит подо Ржевом".

Д. БЫКОВ: Я считаю, что это гениальное стихотворение, как у Твардовского часто там, нарочно, по необходимости вписанная середина, но вот слова "Я убит и не знаю, наш ли Ржев, наконец", у меня в классе вызывают стабильное хлюпанье девичье на задней парте.

С. КОРЗУН: Кстати, несколько вопросов по поводу преподавательства.

Д. БЫКОВ: Да, с удовольствием.

С. КОРЗУН: Мама преподавала в свое время

Д. БЫКОВ: И сейчас преподает. Мама, привет! Привет, мама!

(Смеются)

С. КОРЗУН: Зачем пошли? Сейчас найду этот вопрос, вопросов тут много.

Д. БЫКОВ: Я скажу, зачем. Видишь ли, вот сейчас я не преподаю уже месяц, потому что у них пошло ЕГЭ, и я чувствую такую наркотическую зависимость от этого занятия и как-то мне так и тонуса не хватает. Я очень люблю нахождение в школе. Я очень люблю все-таки когда ты все время с молодыми людьми. Молодые люди заняты серьезными проблемами в отличие от нас. Проблемами любви, проблемами миропонимания, с ними можно интересно поговорить, я очень люблю нашу учительскую, где можно культурно чаю попить и поговорить о чем-нибудь культурном. А где ты в редакции поговоришь о чем-нибудь культурном? Уже давно в редакциях о культурном не говорят. В общем я люблю школу и мне приятно, что я беру на будущий год 9-й класс и это вообще вилы. Потому что я не очень представляю, как я буду им, нынешним детям, давать "Слово о полку". Я лихорадочно читаю сейчас Зализняка, всякие материалы подчитываю, чтобы что-то вспомнить. Трепещите, дети! Вешайтесь, духи! Как говорили у нас в армии.

С. КОРЗУН: Вопрос от Надежды нашел один: "Вы обсуждаете со своими учениками вопросы, которые относятся к проекту "Гражданин-Поэт"? По-моему, проект потрясающий, хотелось бы прочесть эти ваши стихи, изданные отдельной книжкой".

Д. БЫКОВ: Спасибо большое. Может быть, когда-нибудь, не знаю. Понимаете, не я это обсуждаю с ними, а они обсуждают со мной какие-то политические проблемы. И на мое удивление, они очень радикальные дети. Очень радикализированы. Может быть, потому, что они слушают много музыки такой молодежной, авангардной.

С. КОРЗУН: Они вообще представляют, что происходит?

Д. БЫКОВ: Да слишком хорошо они представляют, слишком хорошо представляют. Это очень политизированное поколение. Во-первых, они слушают разговоры родителей. Во-вторых, естественным образом они дети информационного бума и мало кто приходит в класс без айпада, а если он с айпадом или с айподом, я путаю эти вещи, то уж естественно, он в курсе всех новейших событий. И стоит чему-то произойти, они... постоянно это жужжанием таким бешеным приветствуют. Я хочу уйти от политики, мне интереснее говорить про литературу, но они меня к этому силком возвращают. То есть принципиальная новизна одна: было поколение детей, которым все это было совершенно по-барабану, сейчас поколение детей, которых это очень живо занимает. Другой вопрос, понимаешь, насколько они готовы свою свободу защищать.

С. КОРЗУН: Служащий из Бологова: "Вопрос к учителю литературы. Ребенок закончил школу, много читает, каждый день, но только фэнтэзи - Вера Камша, Олди, Ник Перумов, Ольга Громова и другие. Кино сомотрит только мистику, Достоевского , Толстого, Чехова не читал, хотя по литературе и по русскому было пять. Это нормально?"

Д. БЫКОВ: Это нормально, но можно ему давать фэнтэзи и мистику хороших русских литераторов. Так, например, довольно кошмарное мистическое произведение Гоголя "Шинель", довольно страшная мистическая повесть Тургенева "Клара Милич", довольно жуткая фантастика Пушкина "Медный всадник", т.е. как-то постепенно через жанр вталкивать, впихивать какие-то такие тексты. Я абсолютно уверен, что например, "Смерть Ивана Ильича", а я кстати, проверял это, современными детьми воспринимается как страшный триллер. Потому что это очень страшное произведение. Оно сопоставимо там... И если им еще показать Кайдановского "Простую смерть", то они кое-что начинают понимать. Т.е. через страшное, через смешное, через гротеск, потому что русская литература всегда оперировала очень сильными средствами. Вот "Бесов", например, как впихнуть ребенку? Замечательный детектив с ускоряющейся фабулой. С очень не явным, между прочим сюжетом, там непонятно что такое Шатов. Правильно убили или не правильно? Вот об этом можно. Я понимаю, что неправильно, но ребенку-то это неясно. Можно об очень интересных вещах поговорить. Т.е. я уповаю здесь как раз на жанр.

С. КОРЗУН: Вопрос от Сергея из Барнаула: "Многие русские поэты (Совершенно другая область - С.Корзун) баловались стихами, скажем так, скабрезного содержания. Нет ли у вас искушения написать что-либо в духе Ивана Семеновича Баркова?" Искушению поддавались? (Неразб.)

Д. БЫКОВ: Ну, нет, ну, я писал, ну это когда было! Я писал с удовольствием всегда какие-то достаточно фривольные послания друзьям на день рождения. нет у меня как раз...

С. КОРЗУН: Более того, тут ю-тьюб сохраняет уже запись выступления...

Д. БЫКОВ: Да, с Толстым. Ну это такая скорее пародия, потому что сейчас в безумной моде вот эти исследования личной жизни всех. Мода на нон-фикшн порождает этот желтый рефлекс, как-то бросает нас всех, ну. Паодийное произведение такое из цикла "Жизнь замечательных людей". Я его писал с большим удовольствием, но к сожалению или к счастью, однако такие соблазны у меня случаются очень редко. Гораздо чаще у меня случается ужасный соблазн написать каку-то натурфилософскую лирику, которая, как я могу убедиться, даром никому не нужна.

С. КОРЗУН: "Как относиться к мату - им надо ругаться или разговаривать?"

Д. БЫКОВ: У меня, как ты понимаешь, нет такой проблемы. Я не очень понимаю, в чем здесь проблема. Когда я вижу чудную девушку, чудное мгновение, я говорю "Я помню чудное мгновенье". Когда мне на голову падает сосулька или на голову утюг, я произношу какие-то другие слова. Но это же вопрос языковой краски, а вовсе не вопрос этикета. Я вам могу сказать только одно, что люди, особенно жестко заточенные на проблемы этикета, речевого мата, кто как одет, кто как подстрижен, эти люди сильно занимаются внешним в ущерб внутреннему. И в жизни они часто оказываются жестоки и глупы.

С. КОРЗУН: И финал той истории из 90-х годов - судебное преследование растворилось, было закончено, оправдан?

Д. БЫКОВ: Там за отсутствием состава преступления, потому что мы не совершали действий, связанных с насилием.

С. КОРЗУН: Дмитрий Быков - гость программы "Без дураков" на "Эхе Москвы. Вернемся к этому разговору сразу после выпуска новостей.

НОВОСТИ

С. КОРЗУН: Это радио "Эхо Москвы", это программа "Без дураков". С вами Сергей Корзун и мой сегодняшний гость - Дмитрий Быков.

Д. БЫКОВ: Здравствуйте, еще раз!

С. КОРЗУН: Здравствуйте! Наше всё! Можно сказать.

Не подкалывай!

С. КОРЗУН: Как дошли до жизни такой? Кстати говоря, вот на смс тоже приходят вопросы, буду и к ним обращаться: "Д. Быков, почему вы вышли из еврейства?", - спрашивает Захар АбрамОвич или АбрАмович.

Д. БЫКОВ: А как можно из него выйти? Можно выйти из народа, да. Ну нет, я ни откуда не выходил. Захар Абрамович, у вас какие-то неверные сведения. Или у вас какое-то не то еврейство. Вы слишком обо мне либо хорошо, либо плохо думаете. Есть вещи, из которых вышагнуть нельзя. Но при всем при этом, я много раз подчеркиваю, человек не определяется ни национальностью, ни местом рождения, ни возрастом, ни даже полом. Человек это то, что он из себя сделал. Как замечательно говорил Теннеси Уильямс: "Я не гей-драматург, а драматург, случайно родившийся геем". Так и здесь. Я не еврейский писатель, или не русский писатель, я, плохой или хороший, но писатель, а все остальные определения мне кажутся от лукавого.

С. КОРЗУН: Хорошо известна ваша полемика по поводу государства Израиль, в которой вы в одной из своих идей сказали, что это ошибка историческая и вообще, "надо солить пищу, а не собирать соль в солонки".

Д. БЫКОВ: Но это была совершенно очевидная цитата, я много раз на это указывал, статьи Эренбурга "О сионизме", 1922 года. Но ее не опознают. Значит, я уже понял, по всей видимости, что задача журналистов в России, особенно на данном этапе, это вызывать негативные эмоции, и тем самым стравливать пар. Стоит упомянуть ряд тем, например, грузинскую, украинскую, еврейскую, в данном случае еще будановская, чеченская, сразу стравливается огромное количество пара, происходит наброс известно чего на вентилятор, и в результате люди еще какое-то время не убивают друг друга. Я на эту тему высказываться больше не буду. Все, что я мог, я сказал. Она мне неинтересна. Но в любом случае тех, кого интересует судьба государства Израиль и мое отношение к этому вопросу, я призываю прочесть мой расказ, который называется "Подлинная история маатской обители". Он напечатан в журнале "Сноб". Сейчас выйдет в специальной книге "Прощай, кукушка". Там все на эту тему сказано. Имеющий глаза да читает.

С. КОРЗУН: "Дмитрий Быков, откуда вышел Дмитрий Быков?" - золотой медалист, практически.

Д. БЫКОВ: Ниоткуда я не выходил! Из школы № 1214, тогда она была № 77, специальная, на Мосфильмовской, 21.

С. КОРЗУН: Краснодипломник.

Д. БЫКОВ: Краснодипломник, да. Но ведь и ты краснодипломник, насколько я знаю?

С. КОРЗУН: Да. (смеются). Правда, разные факультеты.

Д. БЫКОВ: Ну, так чего ж теперь-то?

С. КОРЗУН: Но сегодня не об этом. Кто у нас герой дня-то?

Д. БЫКОВ: Красный диплом мне пригодился единственный раз в жизни. Когда я без всяких проблем записался в Ленинскую библиотеку, ныне национальную, и все, а больше никак.

С. КОРЗУН: Обычное московское детство, только что отца не было.

Д. БЫКОВ: Оно как, понимаешь, во-первых, дед был все-таки. Это кое-что меняет. Кстати, ветеран войны. А, кстати, еврей, всю эту войну прошедший сначала до конца. К вопросу о том, что евреев не убивало, все воротились живы, но воротились, но прошли целиком. Кстати говоря, хочу передать большой привет человеку, который сейчас нас наверняка слушает, Петру Захаровичу Горелику. Замечательному человеку, ветерану войны, другу Бориса Слуцкого и автору лучшей биографии о нем. Петр Захарович, привет вам большой! Всякий раз, как почитаю, что евреи не воевали, я с радостью думаю о вас. О боевом генерале, нет - о боевом полковнике. А жалко, что не генерале. Так вот, что касается обычного московского детства. Я сейчас думаю, что нынешнее детство, случись оно у меня в нынешней Москве, было бы хуже. Оно было бы беднее идейно, интеллектуально. Советский Союз был очень неудобная для жизни страна, но в нем создавались замечательные среды. И много таких сред у меня было. Это и детская редакция радиовещания, и редакция "Московского комсомольца", где я познакомился с Васильевым, продюсером "Поэта и гражданина", и редакция "Собеседника" тогдашнего и даже школа наша, где был такой замечательный политклуб и там разговаривали обо всем. Так что в смысле сред и общения, пожалй, мне было тогда получше, чем моим нынешним ученикам.

С. КОРЗУН: Отца не искали, не устанавливали отношения с ним?

Д. БЫКОВ: Нет, никакого не было желания. И даже с его стороны не было такого желания, потому что как-то они не очень хорошо расстались и это понятно. Там дело в том, что вообще я никогда в эту ситуацию не лез, но точно могу сказать одно: мать меня научила с очень ранних лет ничего не склеивать. Если оно развалилось - склеивать его бессмысленно. И следуя всю жизнь этому принципу, не могу сказать, чтобы я сильно пожалел.

С. КОРЗУН: Тогда вернемся к вопросу о Советском Союзе.

Д. БЫКОВ: Это для меня вопрос очень серьезный, да.

С. КОРЗУН: Из Германии "Уважаемый Дмитрий, заметил, что вы в различных передачах часто встаете на защиту СССР, хотя в ваших книгах этот период описывается весьма скептически, с большой долей иронии и сарказма. Что именно вы защищаете, говоря о Советском Союзе?"

Д. БЫКОВ: Одним словом отвечу - сложность. Это была сложная страна, на доске стояла сложная комбинация. И еще, пожалуй, одну вещь я защищаю - умозрительность. Это была страна, как Америка, построенная по очень умозрительным лекалам. И в этом смысле некоторые принципы, идеократия какая-то, они были важнее, чем соображения быта. А я не из тех людей, для кого важен быт, кто любит быт. И для меня понятие достойной жизни это все-таки понятие делания чего-то и служение чему-то, а не то, чтобы мои дети учились в престижной школе, и сам я по выходным ездил бы в Икею. И себя за это уважал. Я очень не люблю быт и все, что с ним связано. И поэтому для меня принципиальная вещь то, что Советский Союз был ориентирован в огромной степени на людей с тенденцией к сверхчеловечности. А не к сверхобеспеченности. На людей, преодолевающих себя, на людей, которые себя делают. Это была, вне зависимости от того, что хотела или не хотела власть, это так получилось. Это была страна людей чрезвычайно сложных, интересных и в общем постоянно преодолевающих обстоятельства.

С. КОРЗУН: В классическом буржуазном обществе жить было бы сложнее? Вам лично?

Д. БЫКОВ: Мне, конечно, конечно. Дело в том, что я и не живу в буржуазном обществе. Я всякий раз приезжая туда, чувствую тоже, примерно, что замечательно описал Лимонов в "Дисциплинарном санатории". Я ощущаю некоторую подзаконность каждого своего шага. Тотальную регламентацию и очень сильный страх перед любой нестандартностью. При том, что опять-таки, ты же знаешь прекрасно, что границы достаточно высоки, и буржуазность европейская не та, что американская. В Америке меня очень многое восхищает, но тем не менее общество добропорядочных рантье меня не устраивает совсем. Общество стрижки купонов - это не мое общество. Своим детям я бы его пожелал, а сам бы поехал куда-нибудь в СССР.

С. КОРЗУН: Если б можно было вернуться.

Д. БЫКОВ: Если б можно было, да.

С. КОРЗУН: Дальнейшее разделение страны. Сейчас те, кто вроде как антигосударственники, говорят о том, что может быть, было бы хорошо, если бы Россия перестала быть большим государством. Вот отделение Чечни - есть конкретный вопрос: "Как вы лично относитесь к отделению Чечни? Но ведь живем мы с ними как кошка с собакой. Цирк какой-то!"

Д. БЫКОВ: Да, такой вопрос там был действительно. Я еще раз говорю, что чеченская тема, грузинская тема, украинская тема способна вызвать бурление и, может быть, в этом смысле благотворна как отвлекающий момент. Но я не могу здесь ничего определенного сказать, потому что есть... Вот сейчас я отвечу одним универсальным ответом. Выбора всего два: либо отсроченный взрыв социальный, национальный, какой угодно... но оттяжка его любыми способами, заклепывание плавильного котла кипящего, либо осторожная, постепенная, чреватая безусловно взрывом в любой момент, реформа с верху. ровно тот выбор, который мы имели в 85-м году. Как мы видим в 85-м реформы сверху не получились. Очень быстро вырвало штурвал из рук. Значит вот тут как сказал Веллер, совершенно правильно, с точки зрения эргономической, безусловно чем быстрее, тем лучше. А с точки зрения гуманистической очень жалко детей. Поэтому у нас остается только один способ - оттягивать как можно дольше решение всех проблем. Клепать, заклепывать эти дырки, откуда уже струйки пара вырываются вовсю. Поэтому я очень многих консерваторов понимаю. Я не понимаю людей, которые скажем, как Владимир Путин, настроены на снижение интеллектуального потенциала страны. Ему кажется, что с дураками безопасней - наоборот, по-моему, защита от дурака - первое дело. Я не понимаю оболванивания, оглупления, запретов, не понимаю тотального воровства. Но консерваторов, серьезных таких, нормальных правых консерваторов я понять могу. Другое дело, что я боюсь по своей природе, что этот отсроченный взрыв может оказаться для России последним.

С. КОРЗУН: Заклепывать и модернизация, это, согласитесь, разные абсолютно, вещи.

Д. БЫКОВ: Разные абсолютно вещи.

С. КОРЗУН: То есть вы с Медведевым в этом смысле не согласны?

Д. БЫКОВ: Если бы Медведев был ориентирован на модернизацию, проблем бы не было, но я не вижу пока этой модернизации или вижу определенные имитационные действия. Вот сейчас действительно, абсолютно серьезно говорю, последний момент, последний год, когда можно предпринять хотя бы символические усилия на пути к левой стороне этой развилки. Начать что-то сверху. Т.е. попытаться каким-то образом этот взрыв грядущий, совершенно неизбежный, потому что отложенных проблем накопилось критическое количество, можно сделать его чуть более мягким, и может быть не таким разрушительным. Что-то приготовить, подстелить какую-то соломку. Мобилизовать интеллектуалов, поговорить, что надо сделать. Слава тебе господи - молодых интеллектуалов полна страна. Я езжу, вижу очень много, замечательные университеты, замечательные люди, все думают, все чего-то пытаются предложить. Поскольку это даром никому не нужно, а востребованы как прежде клеветнические компании, дурацкие какие-то идеологические лозунги, и совершенная бессмыслица на всех фронтах, ну давайте тогда подождем, когда естественным образом этот гнойник прорвется, но вопрос - будем ли мы после этого называться Великой Россией?

С. КОРЗУН: Дмитрий Быков в программе "Без дураков" на "Эхе". Вернемся к "Гражданину Поэту". Виктор из Ярославля возвращает. "Какова продолжительность проекта "Гражданин Поэт"?", - спрашивает он, а я со своей стороны, спасибо Виктор за вопрос. Количество героев литературных, которых там пародируют, в стилистике которых работают, ярких, в общем не так уж велико, наверно?

Д. БЫКОВ: Нет, оно, во-первых, очень велико. Все-таки русская культура, она нечеловечески богата, начиная с Державина, первого такого светского поэта и заканчивая нашими современниками.

С. КОРЗУН: Т.е. приемов хватит тебе? Надолго?

Д. БЫКОВ: Пока есть ощущение, что пока их только прибывает. потому что некоторые потрескивания по швам мы уже наблюдаем. Возникает вопрос: надолго ли проект? До тех пор, пока не возникает инерция. Как только возникнет инерция, мы придумаем что-нибудь другое. У меня сейчас есть свой проект - я пишу новый роман. Мне хочется его написать, я думаю, это будет интересно.

С. КОРЗУН: Придумывается легко? Опять же был свидетелем того, как по заготовкам, на месте там...(неразб.)

Д. БЫКОВ: Да-да-да-да-да...

С. КОРЗУН: Это действительно все было в зале?...

Д. БЫКОВ: Мы показываем этот фокус легко. Знаешь, мы могли бы здесь с тобой эту игру просто проделать. Ты даешь мне тему, я за три минуты, это проверено, пишу классический сонет на две рифмы. Просто меня этому учили и делается это легко.

С. КОРЗУН: Но учили многих, наверное, получается не у всех.

Д. БЫКОВ: Слепакова писала за две минуты, есть люди, которые..., Багрицкий писал, не отрывая бумаги, это легко. Проблема в другом - проблема в том, чтобы придумать, чтобы это было действительно интересно и давало артисту возможности поиграть и чтобы это было Васильеву занятно. Ну обычный мозговой штурм в этом составе мы проводим, потому что мне с этими людьми работать довольно просто и я знаю их каждого по 30 лет. Так чего уж там.

С. КОРЗУН: Как распределяются роли? И когда становится изестна тема? Я не буду уже искать, кто задал этот вопрос...

Д. БЫКОВ: Ну, мы смотрим более или менее, какие события произошли на неделе, потом мы созваниваемся. Каждый предлагает свои варианты, свой угол зрения, после этого в какой-то момент я говорю - вот это я пишу.

С. КОРЗУН: И никто не спорит больше?

Д. БЫКОВ: Нет-нет, спорят, обязательно спорят, но уже мы из этого исходим, потому что задача не победить, а придумать. Потом мы общими усилиями подбираем поэта и дальше выдумываем антураж, дальше я сажусь писать, а потом Васильев корректирует это по времени. Вот так оно и делается. Это тройственный процесс, довольно веселый. Когда это станет совсем легко, мы будем делать что-нибудь другое.

С. КОРЗУН: Как человек, имеющий некоторое отношение к "Эху Москвы", мне очень приятно, что этот проект осел здесь, уйдя с "Дождя".

Д. БЫКОВ: И мне очень приятно. Спасибо.

С. КОРЗУН: Был выбор какой-то?

Д. БЫКОВ: Я не знаю, я вот этим совершенно не занимаюсь. Но я рад, что "Эхо" одним из первых протянуло руку помощи. И я думаю, что от этого никто не проиграет.

С. КОРЗУН: Как видеопрект он живет только в ю-тьюбе?

Д. БЫКОВ: Нет, он живет на F-5, на Живи, он живет, еще где-то выкладывается. Я не в курсе абсолютно этих дел, это надо брать Васильева и его расспрашивать. Он по-моему отвечает довольно охотно, поскольку для него это первая возможность побыть в полной мере тем актером, режиссером, вообще человеком искусства, которым он родился, по чистой случайности почти 20 лет занимаясь журналистикой. А он абсолютно законченный режиссер, и дай бог, чтобы это у него получалось и дальше.

С. КОРЗУН: Могли бы сами читать это? Или все-таки Миша Ефремов?

Д. БЫКОВ: Нет, я не умею совершенно перевоплощаться. Я все читаю как я, а Михаил Олегович, он просто человек, прирожденно-пластичный такой протеичный такой... Он гениально показывает всех, он меня очень обидно показывает. Люблю я, как он это делает с этой подушкой, жилеткой, шортами, и очень смешно. И даже походка у него становится. Те. он такое удивительное зеркало, и я его за это очень люблю.

С. КОРЗУН: Пластика актерская вот в этих миниатюрах совершенно потрясающая.

Д. БЫКОВ: Невероятная, да. Миша - гениальный актер, что говорить. Поэтому я так рад с ним работать.

С. КОРЗУН: Был вопрос: "Какую смысловую нагрузку несет имя Юрия Гагарина в нарицательном и слитном написании?", - Старостин Александр из Воронежа спрашивает.

Д. БЫКОВ: Этот вопрос, который к контенту, к содержанию, никакого отношения не имеет. Так называлась одно время фирма, принадлежащая Васильеву, и просто для того, чтобы официально, легально существовать, чтобы могли давать концерты, чтобы мы могли быть продюсерами себя, он взял это давно зарегистрированное название. Это просто такая форма написания из 94 года, дай бог памяти. Мы ничего плохого про Гагарина сказать этим не хотели.

С. КОРЗУН: А "Поэт и Гражданин", так сначала называлась на телеканале, надо было обязательно сменить название?

Д. БЫКОВ: И сменить, во-первых, название, а во-вторых, просто та интонация неповторимая с которой мы говорили: "Гражданин Поэт", что предполагает, а что вы делали вчера в 19 часов? Это такая немножко смена интонации на суть более брутальную.

С. КОРЗУН: Юра пишет: "По какому праву Быков своими поделками позорит имя Юрия Гагарина? Пишите вместо него Михаил Прохоров и Сулейман Керимов представляет. Что к герою привязались?"...

Д. БЫКОВ: Вот человек написал это, облегчил душу и может быть одним избиением на улице стало меньше. Спасибо вам, Юрий, пишите еще.

С. КОРЗУН: Юрий, возможно другой, а может и тот же самый, "Как вам удается на гора выдавать столько словесной руды? Как вы все это успеваете?"

Д. БЫКОВ: Ну, выдаю я не руду, все-таки мне хочется думать, потому что руда идет в отсев. Я позорно мало успеваю, если бы успевал много, я бы уже закончил свой роман про египетскую революцию, смешной довольно. Еще бы что-то доделал, стихов бы больше. Я очень мало успеваю, к сожалению, я слишком много езжу, и грешным делом слишком много преподаю.

С. КОРЗУН: "Откуда столько овощей?",- вспоминает Вова из СПБ,- " Если СССР растило таких личностей?"

Д. БЫКОВ: А вот это, Вова, абсолютно точный вопрос, в том-то все и дело, что СССР растил этих личностей, но как вы, как садовод и огородник понимаете, значит, фрукт нуждается в уходе. Это овощ прет и забивает любое пространство. А еще больше пространства забивает сорняк. Мы сегодня страна сорняков, даже не страна овощей. Потому что овощ - это хоть какая-то польза, и весьма конкретная, а сорняк - это когда человек - волчцы, то, что в Библии названо. Я вспоминаю здесь вот эти стихи Марии Шкапской, что "семена подымутся - терн, полынь и волчец". Их "Недобрых пастырей". У меня есть такое ощущение, что этот пустырь, ему серьезно, совершенно намеренно, дали зарасти и всей этой сорной травой, именно потому что за населением не нужен уход, уход нужен за народом, а мы сегодня безусловно не народ.

С. КОРЗУН: "Быков постоянно спорит сам собой", - утверждает Вячеслав. Точное замечание или нет?

Д. БЫКОВ: Да нет, если взять это определение Фицджеральца, мудрость заключается в том, чтобы удерживать в голове две противоположные истины и при этом действовать, но если говорить совсем серьезно, по-моему, у меня достаточно последовательное мироощущение. Просто для людей, мыслящих категорией черное-белое или красное-зеленое, оно не очень понятно. Но можно работать над собой, и тогда все станет понятным.

С. КОРЗУН: "Не боитесь провокаций со стороны власти как это сейчас происходит с Артемием Троицким?", вопрос из Екатеринбурга.

Д. БЫКОВ: Я не знаю там, в случае с Троицким, провокация ли имеет место или прямая травля со стороны власти, но я Троицкого ставлю слишком высоко, чтобы себя с ним равнять. Я им гораздо меньше мешаю, и у меня есть ощущение, что...

С. КОРЗУН: Ну, не скажите..

Д. БЫКОВ: Нет, святая правда. А кому мы нужны? Нет. У меня есть ощущение, что этот проект они и сами смотрят с таким легким веселием, с каким, скажем сантехники или строители или торговцы смотрели там журнал "Фитиль" и слушали Жванецкого в 80-е годы.

С. КОРЗУН: Ну, на "Куклы" тоже поначалу смотрели с веселием.

Д. БЫКОВ: Смотрели с веселием, ну и слава богу, никаких провокаций против "Кукол" не было. Поосто взяли и закрыли программу. Эту программу труднее закрыть, потому что я не думаю, что она кого-то и всерьез заводит. Самое главное, они не то, что к нам сочинителям, они и к производителям материальных ценностей не относятся слишком всерьез. Этих людей всерьез занимает их материальное благосостояние. К сожалению, это единственное ради чего они способны на решительные действия.

С. КОРЗУН: Дмитрий Быков в программе "Без дураков" на "Эхе Москвы".

Д. БЫКОВ: Сергей Корзун!

С. КОРЗУН: "Пишите ли вы для детей? Есть ли толковые современные поэты и писатели, по таланту сравнимые с Маршаком?", - спрашивают из Германии.

Д. БЫКОВ: Нет, великое множество. Гениальные детские стихи Юнны Мориц, Георгий Кружков, Марина Бородицкая, Виктор Лунин, Тим Собакин, Андрей Усачев. Из прозаиков - замечательная совершенно детская повесть у (неразб.) Да все, что она пишет, хорошо давать детям. Мы с Иркой продолжаем писать своих "Зверьков и зверюшек", с женой, то, что у нас назвается "В мире животиков". Продолжаем сочинять эти сказки, постепено они обрастают продолжениями, может мы когда-нибудь напишем большую повесть про зверюш. Пока это рассказывается ребенку, Андрюхе, старший-то уже вырос. Старшая. Ей 21. Но пока это рассказывается детям, это продолжает как-то прирастать. Я помню, когда мы к тебе пришли, когда ей было пять. Это да!

С. КОРЗУН: "Расскажите про умонастроение провинциальной публики, которую вы имели счастье лицезреть на встрече в Пензе?", - вопрос из Пензы.

Д. БЫКОВ: Мне очень понравились оба пензенских зала. И магазин книжный замечательный, куда пришли по-моему, самые умные, самые интересные, и зал филармонии, который неожиданно набился.

С. КОРЗУН: А что ты представлял?

Д. БЫКОВ: Я представлял "Остромова", вышедшего сейчас, всю трилогию в одном томе. Там "Автограф", "Орфография" и "Остромов, или Ученик чародея", очень был признателен, что пришли, тем более, ккак раз случился дикий ураган, и какой-то дождь кошмарный, тем не менее столько было народу и я очень был счастлив и я впервые за многие годы с живейшим интересом обсудил действительно важные вещи. Например, про Шекспира мы поговорили очень интересно, про Грина. Так что приходите, я всегда рад. Ближайшее выступление в Екатеринбурге.

С. КОРЗУН: Про куртуазных маньеристов был вопрос. Сейчас не найду. "Не жалеете о том периоде, когда занимались этим делом?"

Д. БЫКОВ: Как можно жалеть о том что тебе было 23 года? Я был в маньеристах с 90 по 91 год в 92 уже мы распались. Я продолжаю очень нежно дружить с Андреем Добрыниным. Дружил с Костей Григорьевым, царство ему небесное. А Андрюша просто мой ближайший друг и соратник.

С. КОРЗУН: Что сейчас в литературе происходит и в поэзии?

Д. БЫКОВ: Очень интересно, зреет тот мощный культурный взрыв, который мы получим по окончании этого застоя. Я вполне вправе рассчитывать на новую "Войну и мир"

С. КОРЗУН: Подрывники кто?

Д. БЫКОВ: Вот мне интересно очень, кто подрывники. Я пока не знаю, я многого жду очень от Захара Прилепина, хотя "Черная обезьяна" - само по себе серьезное достижение, и человек имеет право после такой книги лет пять ничего не писать. А только думать, но думаю что он напишет. Мне очень интересно то, что делает Сергей Самсонов - пиатель разный, но надеюсь, что мы прочтем его серьезную прозу. Я многого жду от следующего романа Терехова, хотя не уверен, что мне понравится, но тем интереснее. Меня продолжают очень интересовать Успенский, Лазарчук, Логинов - фантасты, которые все-таки, дерзки в своих текстах. А из самых молодых - все-таки Ксения Букша нам всем еще предоставит серьезный повод для зависти

С. КОРЗУН: То есть "Война и мир" и "Анна Каренина" - это все может быть.

Д. БЫКОВ: С поправкой на масштаб.

С. КОРЗУН: И "Бесы" тоже могут быть?

Д. БЫКОВ: "Бесы".. здесь как раз у Прилепина хороший шанс. Он среди этих бесов поварился. Вообще, хороший роман сейчас напишет тот кто напишет роман о русском нацистском подполье Это будет удивительный роман. Кстати, Леонид Зорин. Привет, Леониду Георгиевичу тоже, если вы меня слышит. Недавно совершенно замечательный был прозаик и гениальный драматург, он мне сказал, что великий роман сейчас можно написать о Буданове. Да, можно написать. Честно говоря я предлагал некоторым авторам взяться посмотреть, как редактор издательства "Прозаик" Оно мне не принадлежит, но я там работаю, как утверждают некоторые совершенно звравшиеся люди. Я там с удовольствием работаю редактором. И когда я иногда с кем-то разговариваю: "Вот написал бы ты роман?" - "Нет, это не нужно.. вот заклюют, да кто это будет читать.." А вот тот, кто решится это сделать ради себя просто, чтобы разобраться в проблеме, тот сейчас напишет великую книгу. Проблема в одном, прозу всегда пишешь, чтобы разобраться, а когда разберешься, становится неинтересно. Задача заключается в том, чтобы когда уже ты разобрался заново переписать книгу с начала до конца. Вот как я сделал с "Остромовым"

С. КОРЗУН: "Проблема России и человека, в стране, в жизни в себе будут интересны Западу?" Как когда-то стали интересны те же Достоевский Толстой?

Д. БЫКОВ: Очень интересный вопрос! У меня есть глубокое убеждение, что интерес к этим проблемам и Нобелевская премия по литературе и массовые издания совершенно неизбежны в тот момент, когда в моду войдет страна. Как вошла Латинская Америка в свое время. Вхождение страны в моду, к сожалению, зависит только от нас. Если мы сделаем здесь что-то интересное, мы будем интересны Западу.

С. КОРЗУН: "За кого голосовать на очередных президентских выборах?" Чтобы страна вошла в моду. Это я, конечно, утрирую уже, привязывая к этому вопросу.

Д. БЫКОВ: Давайте пока на парламентских проголосуем адекватно! А там посмотрим. Мне не кажется, что страна становится интересной в зависимости от результатов выборов. Она становится интересной от массы хорошей литературы, которая там выходит от красивых постопков, которые в ней совершаются, это же наши личные дела. Мы это можем сделать в любой момент. И нам для этого не нужно переизбирать президента.

С. КОРЗУН: На выборы пойдете?

Д. БЫКОВ: Не знаю. Это зависит во многом от ситуации, может так случиться, что и пойду. А может и не пойду.

С. КОРЗУН: А если вдруг Медведев и Путин выставят оба свои кандидатуры? Мы уже не говорим про Жириновского и Зюганова, понятно.

Д. БЫКОВ: Да я не вижу принципиальной разницы между Медведевым и Путиным. На данный момент. По последствиям. Поэтому на эти выборы я пойду вряд ли. А вот когда будут выборы между Навальным, Иноземцевым и Делягиным - тогда, пожалуй, я схожу. И проголосую, пожалуй, за Иноземцева.

С. КОРЗУН: Обоснуйте.

Д. БЫКОВ: Я очень люблю Навального, но Навальный был бы гораздо уместнее как премьер. Или как министр юстиции, а Делягин для меня немножко слишком левак. А Иноземцев - взвешенный такой, это те трое, за кем я сегодня наблюдаю с наибольшим интересом. Это наша политическая элита 10-х годов.

С. КОРЗУН: На себя не примеряете политическую карьеру?

Д. БЫКОВ: Что вы, боже упаси! Сергей, как можно! Я - скромный литератор, которому может быть кто-нибудь из них когда-нибудь выпишет небольшую пенсию.

С. КОРЗУН: Утопии не пишете там? В загашнике нет?

Д. БЫКОВ: Наоборот, я могу сказать, что я пишу. Никакой тайны в этом нет, я пишу роман, который называется "Убийцы", роман о деле Иванникова и о деле Тони Федоровой, роман о том, как один хороший

человек может противостоять плохим временам и мне кажется, что это будет неплохо.

С. КОРЗУН: Последний вопрос, даже не вопрос, а комментарий: возвращаясь к началу, как-то вы, Дмитрий Львович, ушли от ответа... я бы подписался под словами пенсионера из Москвы, который пишет: "Зная ваш осторожный характер, не перестаю восхищаться отчаянной смелостью. Еженедельное нанесение пощечин - это как вызов на дуэль"

Д. БЫКОВ: Спасибо! Никакой пощечины там нет. Я как раз и не хочу, чтобы это было пощечиной. Это анализ. Не надо воспринимать анализ как пощечину. Потому что это и труднее и нужнее.

С. КОРЗУН: Ну, народ так воспринимает.

Д. БЫКОВ: Спасибо народу! Как говорит, Новелла Матвеева: "Меня подарили любезным вниманием, а дареному коню в зубы не смотрят".

С. КОРЗУН: Дмитрий Быков был гостем программы "Без Дураков". Спасибо огромное! Удачи!

Д. БЫКОВ: Спасибо!