Светлана Горячева - Без дураков - 2008-06-18
СЕРГЕЙ КОРЗУН: Всем добрый вечер. С Вами генеральный продюсер радио "Бизнес ФМ" и ведущий программы "Без дураков" на "Эхе Москвы" Сергей Корзун, и моя сегодняшняя гостья Светлана Горячева. Светлана Петровна, добрый вечер.
СВЕТЛАНА ГОРЯЧЕВА: Добрый вечер.
С. КОРЗУН: Дважды прокурор, дважды в жизни приходилось быть. Ну, первый раз прокурором, правда, экологическим, а вторым заместителем прокурора.
С. ГОРЯЧЕВА: Города Владивостока.
С. КОРЗУН: Это был перерыв в политической карьере определенной. Депутат со стажем с 1989 года, да?
С. ГОРЯЧЕВА: С 90-го года.
С. КОРЗУН: Человек, который вступил в коммунистическую партию Советского Союза в 87 году, когда ну, в общем, мало кто решался это сделать. А сами Вы в жизни, чем гордитесь больше всего? Вопросами: с кем Вы, товарищ Горбачев? Письмом шести в адрес Ельцина? Или чем-то другим? Вот что для Вас является главными ценностями в жизни?
С. ГОРЯЧЕВА: Ну, Вы имеете в виду мою политическую карьеру?
С. КОРЗУН: Все, что угодно, все, что Вы считаете главным.
С. ГОРЯЧЕВА: Ну, главное в моей жизни, на мой взгляд, это то, что у меня хорошая семья. У меня уже взрослый сын, у него тоже семья. У меня двое внуков. Вот я считаю, что я не феминстка, поэтому я бы не состоялась ни как политик, ни как специалист, если бы у меня не было надежного тыла. Это первое. Второе, вопрос, с кем Вы, г-н Горбачев, задавала не я. Это была, кажется, Сажи Умалатова.
С. КОРЗУН: Да, вполне возможно.
С. ГОРЯЧЕВА: Но заявлением шести руководителей Верховного совета, с которым я выступала, да, я горжусь. И я считаю, что мы тогда создавали прецедент, когда об ошибках вождя, которого носила толпа тогда. Вы помните, какая популярность, говорило его ближайшее окружение. Они-то у нас привыкли об ошибках говорить тогда, когда выносят вперед ногами уже вождя. А мы при его жизни говорили, когда он находился в полном расцвете своей политической силы. Почему? Потому что я очень хорошо изучала историю и понимала, что творилось во времена Сталина и других наших видных руководителей государства. Когда при жизни лакействовали, так скажем, а потом, когда уже его нет, этого вождя, потом начинали искать ошибки. Вот мы создавали прецедент, когда об ошибках вождя говорило ближайшее окружение, говорило прямо в глаза. Мы понимали, и я, и другие, что мы не будем поняты. Но сегодня, когда через столько лет мне говорят: Светлана Петровна, да, Вы тогда были очень правы, и мы не понимали Вас. Может быть, это лучшая награда за то, что, за те тернии, которые я прошла, потому что политика – это искусство предвидения, прогнозирования. Политик – тот, кто умеет видеть на много шагов вперед. Я не хочу сказать, что я уж такой большой политик. Нет, но, тем не менее, находясь рядом с Борисом Николаевичем Ельциным, мы тогда, я и другие просто шкурой почувствовали и умом, и может быть, даже интуицией, к чему все приведет
С. КОРЗУН: Напомню, гостья программы "Без дураков" Светлана Горячева. Между тем Россия-Швеция – 1:0. Поздравляем наших, забивших первый мяч. И продолжаем нашу программу. Вы футбол не смотрите, кстати? Не интересуетесь спортом?
С. ГОРЯЧЕВА: Нет, не смотрю, но я рада, что наша команда все же 1 гол забила. Я этому рада.
С. КОРЗУН: Вы патриот.
С. ГОРЯЧЕВА: Я патриот. И, конечно, искренне болею. Не смотрю футбол, но болею.
С. КОРЗУН: А раз уж к слову пришлось, а наши победы, которые в последнее время стали приходить и довольно часто как раз на смене президента как-то это получилось в разных видах спорта, это политические победы или чисто спортивные?
С. ГОРЯЧЕВА: Ну, мне кажется, это спортивные победы, но это и политические победы. Потому что, понимаете, мы последние годы все время проигрывали во всем. И даже ну помните, что было в Японии, когда наша команда проиграла, и как там громили, я сама помню у Охотного Ряда там жгли эти машины и все. Была такая досада. Но, на мой взгляд, вот то, что сейчас, ну, пусть даже мы проигрываем, конечно, был же проигрыш с Испанией. Но, тем не менее, все равно эти выигрыши, они и меня радуют, и я знаю, что и моего сына радуют. И моего племянника, который живет со мной и смотрит тоже футбол. Ну, я считаю, это очень хорошо.
С. КОРЗУН: А в Госдуме не планируются медали на олимпиаду золотые в том числе?
С. ГОРЯЧЕВА: Да, пока не планируются.
С. КОРЗУН: Но хорошая мысль, между прочим, надо запланировать.
С. ГОРЯЧЕВА: Да, это хорошая мысль, Вы правильно говорите. Надо подумать над этим вопросом.
С. КОРЗУН: Но Вы же знаете, что для того, чтобы получилась медаль, надо сначала, чтобы лет в 7 мальчик или девочка пришли в спортивную секцию, для того, чтобы у них было хорошее оборудование, хорошие поля, хорошие тренеры, возможности для тренировок. А потом, может быть, лет через 10-15 после этого это и выразится в золотых медалях-то.
С. ГОРЯЧЕВА: Знаете, я как раз в 90-е годы была как раз тем политиком, который очень, но, может быть, голос наш был слаб, потому что нас было меньшинство. Но я была против того, чтобы мы детские учреждения превращали в коммерческие структуры. За бесценок продавали детские сады и все остальное. Дворцы пионеров. К сожалению, это случилось. Но я была тем политиком, по крайней мере, это был 99-2003 год, когда я возглавляла комитет женщин по делам семьи и детей. Мне не стыдно, потому что я делала все для того, чтобы ассигнования на именно поддержку детского спорта увеличивались. На оздоровление детей и тогда были серьезно увеличены средства. Я с Вами совершенно согласна, что спортсмены и чемпионы они не появляются вдруг. Это должно с детства закладываться.
С. КОРЗУН: А Гуса Хиддинка правильно позвали руководить сборной-то нашей? Как-то не патриотично это получилось. Что же у нас своих нет?
С. ГОРЯЧЕВА: Ну, понимаете, во всем мире, я вот очень внимательно слежу за тем, что происходит в мире и читаю умные книги, во всем мире ценится профессионализм и интеллект. Если сегодня у нас нет такого профессионала высокого класса, может быть, и правильно, что на какое-то время мы пригласили. Но я не сомневаются в том, что если внимание спорту будет уделяться серьезное со стороны государства, у нас появится и свой тренер, но, может, чуть позже. Но если мы упустили, если наши тренеры уехали за доллары, извините, учить команды в Америку, в другие страны, то, а что же нам остается делать?
С. КОРЗУН: В Госдуме профессионалов много? Может, в Госдуму немножко так иностранцев набрать?
С. ГОРЯЧЕВА: Профессионалов спортсменов?
С. КОРЗУН: Нет, я имею в виду профессионалов Госдумы. Юристов… А кто, кстати, должен. Хороший вопрос, между прочим.
С. ГОРЯЧЕВА: К сожалению, профессионалов мало.
С. КОРЗУН: Я вот зачитаю вопрос от Андрея, инженера из Самары: "Светлана Петровна, скажите, по Вашему мнению, кого в Госдуме больше профессионалов или дилетантов? И второй вопрос, не менее важный, кто на Ваш взгляд, полезнее для общества?"
С. ГОРЯЧЕВА: Значит, конечно, профессионалы полезнее для общества. Вне всякого сомнения.
С. КОРЗУН: Профессионалы это кто? Юристы? Политологи профессиональные или кто?
С. ГОРЯЧЕВА: Профессионалы – это люди, которые хорошо знают хотя бы свою отрасль. Нельзя знать все. Политик – это, конечно, очень широко сказано, но на самом деле кто-то может хорошо знать юриспруденцию, другой знает хорошо медицинские различные отрасли. Третий знает, допустим, все, что касается образования. Профессионализм очень важен. Но Вы поймите, что в правительстве, если говорить о профессионализме, он важнее в правительстве. Вот там дилетантизм слишком дорого обходится.
С. КОРЗУН: А в думе возможно?
С. ГОРЯЧЕВА: В думе возможно. Скажу почему. Потому что функция думы – это не только законотворчество. Это еще и представительная функция. Мы главная наша функция, вообще любого парламента в мире, почему их не любят нигде депутатов, но их терпят, потому что главная наша функция заключается в том, чтобы обязательно бывать на местах, встречаться с людьми, с избирателями, и те противоречия, которые возникают там в самом низу, нести сюда на уровень высшего представительного органа власти страны и пытаться с помощью законов, с помощью наших монологов и споров подчас решать эти противоречия, чтобы они не выливались потом в драки на улицах и столкновения из-за того, что эти противоречия вовремя высшая власть не увидела. Т.е. представительная функция она предполагает даже не наличие профессионализма, а наличие сердца. Наличие небезразличной души. Наличие вот этой способности почувствовать там внизу, а что же происходит, какая боль мучает там в самой глубинке людей. Вот я боюсь, что сейчас. когда мы перешли от пропорциональной системы и у нас не стало одномандатных округов, а я избиралась каждый раз, я горжусь этим, что я избиралась каждый раз, как Вы знаете…
С. КОРЗУН: Ну, эту историю мы напомним даже с исключением из рядов КПРФ в следующие выборы Вы избирались по одномандатному…
С. ГОРЯЧЕВА: Да, но я избиралась по одному и тому же Уссурийскому одномандатному избирательному округу. Я ходила с доверием к тем людям, которые однажды мне доверили мандат депутата. Поэтому мне не стыдно, я горжусь этим. Понимаете? Но сейчас предствительная функция, к сожалению, угасает. Потому что партийные списки и одномандатный округ – это совсем не одно и то же. Вот сейчас я могу и туда поехать и туда, могу никуда не поехать, как представитель политической партии.
С. КОРЗУН: Но ездите?
С. ГОРЯЧЕВА: Я езжу. Я езжу в Приморский край. Я взяла тот же округ, который у меня был, потому что это мой нравственный долг. Я сказала, что я не оставлю тех избирателей, хотя я шла второй по спискам "Справедливой России", но, тем не менее, я попросила округ в Приморском крае. Хотя это 9,5 часов полета в один конец только, а в 2 конца это 18 часов. раз в месяц я туда летаю и встречаюсь с людьми. И выслушиваю их, в том числе, очень нелицеприятные оценки нашей деятельности.
С. КОРЗУН: Несколько раз Вы были зам. председателя Госдумы. Вы возглавляли комитет, как раз, по делам там молодежи. А сейчас член комитета Госдумы по регламенту и организации работы Госдумы. Не скучно? Вот кто-то тут и упоминал в вопросах о том, что Вас как-то меньше заметно в последнее время.
С. ГОРЯЧЕВА: Ну, это заслуга не моя, а средств массовой информации, которые сегодня больше любят показывать партию власти.
С. КОРЗУН: А что Вы делаете в этом комитете по регламенту?
С. ГОРЯЧЕВА: Я сейчас скажу. Но потом Вы поймите, что для меня, знаете, эти должности, я была зам. председателя Верховного Совета России, Бориса Николаевича Ельцина фактически была заместителем. Потом я была зам. председателя Госдумы. Меня эти должности…
С. КОРЗУН: У Селезнева тогда.
С. ГОРЯЧЕВА: Знаете, надо уметь не только занимать высокие посты, но и уметь достойно уходить с этого поста и понимать, что он не вечно за тобой закреплен. Вот я, наверное, такой философией руководствуюсь. Теперь комитет по организации работы регламента, в котором я работаю. Второй созыв работаю. В том созыве работала и сейчас работаю в этом комитете. Это комитет очень важный, потому что вся организация работы Госдумы, вся работа аппарата, а это немалые деньги, это рациональное использование этих финансовых ресурсов, это вообще все, что касается. Это регламент работы. Это фактически конституция.
С. КОРЗУН: Т.е. Вы становитесь хозяйственником? Как Юрий Михайлович Лужков или как?
С. ГОРЯЧЕВА: Нет, я не становлюсь хозяйственником, потому что представьте себе, регламент Госдумы, по которому у нас сегодня, мною вообще я возглавляла рабочую группу во втором составе Госдумы, и мы наработали вот этот регламент. Его все критикуют. Но, извините, никто пока ничего лучшего не придумал. Т.е. это еще и серьезный законотворческий процесс. В том числе закон о статусе депутата, закон о регламенте. Это то, что, в общем-то, сегодня в этом комитете нарабатывается, и там как раз профессионалы очень нужны. Поэтому ну, может быть, я могла бы уйти в другой комитет, и в этом составе думы я планировалась. И фракция приняла решение, чтобы я возглавила опять комитет по делам женщин, семьи, детей, но поскольку я в третьем созыве думы очень приняла ряд законов и добилась их принятия, которые касаются ужесточения уголовной ответственности за сексуальную эксплуатацию и растление детей, многим это не понравилось. Голубое лобби у нас очень сильно в государстве. Поэтому ну было сделано все, чтобы я этот пост не заняла. Ну, что теперь я из-за этого буду обижаться на кого-то. А зачем? Я все равно придя в этот комитет, я бы гнула опять свою линию. Опять бы работала в этом направлении. Поэтому мне и теперь ничего не мешает. Я готовлю поправки в уголовный кодекс об ужесточении уголовной ответственности за сексуальную эксплуатацию и растление детей. И скоро внесу их в Госдуму с рядом других депутатов. Поэтому мне ничего не мешает, понимаете.
С. КОРЗУН: Светлана Горяева гостья программы "Без дураков" на "Эхе Москвы". Я Вас спрошу сейчас после короткого фрагмента одного выступления Вашего коллеги по фракции и по нынешней партии по "Справедливой России" о том, как Вам живется в "Справедливой России". Геннадий Гудков.
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: На мой взгляд, Светлана Петровна Горячева явление очень яркое в российской политике. И расцвет этого явления пришелся на бурные 90-е годы, очень сложные, она не только сделала карьеру прокурора и политика, она при этом осталась женщиной в полно смысле этого слова. И я глубоко уважаю ее, уважаю ее за позицию, за твердость, уважаю ее за глубокий профессионализм. Я считаю, что она действительно такая. Мне очень приятно работать с ней сегодня в одной фракции, честно говоря, никогда не думал, что так вот сведет нас жизнь близко, мы будем решать одни и те же задачи и жить одними и теми же интересами. Ну, в любом случае она никогда не потеряется, никогда не затеряется. Она всегда будет человеком неординарным, выдающимся и ярким.
С. КОРЗУН: Напомню, что это мнение Геннадия Гудкова.
С. ГОРЯЧЕВА: Спасибо большое Геннадию Гудкову. Я считаю его своим хорошим другом. Спасибо за добрые слова, спасибо.
С. КОРЗУН: У Вас была такая сложная партийная жизнь. Ну, судя по всему, коммунист по убеждениям.
С. ГОРЯЧЕВА: Я социалист.
С. КОРЗУН: Или социалист, как Вы себя называете сейчас.
С. ГОРЯЧЕВА: Нет, я и была социалистом. Это меня сделали красно-коричневой коммуно-фашистской меня сделали средства массовой информации.
С. КОРЗУН: Да, что Вы говорите.
С. ГОРЯЧЕВА: А что, а 87 год. Почему я не вступила в возврате 20-25 лет в партию? Что мне мешало, как Вы думаете? Мне предлагали много раз. Потому что я как раз была со многим тем, что творилось, я была не согласна. Я понимала, что и когда заговорили о гласности, перестройке, я понимала, что нужно все же по-другому на многие вещи смотреть, вот тогда только я вступила. Какая же я убежденная? Но я социалист по своим убеждениям.
С. КОРЗУН: Т.е. дитя горбачевской перестройки. А потом Горбачев изменился или Вы отношение к нему изменили?
С. ГОРЯЧЕВА: Нет, я Горбачева не уважаю, прямо говорю. Я считаю, что это был человек, который направил корабль куда-то без руля и ветрил. Это моя точка зрения. Просто я очень хорошо изучила опыт западноевропейских стран – Швеции, Норвегии, Финляндии. И я увидела, что сегодня там процветающий социализм. И вот сейчас я член парламентской ассамблеи Совета Европы, вот в конце этой недели я туда улечу опять, Вы понимаете, вот там самая сильная, самая влиятельная парламентская фракция вы знаете какая? Социалистов.
С. КОРЗУН: Ну, так у них 70 лет советской власти не было. Вот и в Финляндии не было. Как отпустил ее Владимир Ильич дорогой на все 4 стороны, и замечательно живет бывшая окраина Российской империи-то.
С. ГОРЯЧЕВА: Простите, за ошибки надо платить. А нам тоже в том числе. Понимаете, мы строили коммунизм, а нужно было строить, может быть, социализм. И не надо было бояться многоукладной экономики. И не надо было не по 6 соток давать нашим граждан, а 20 соток, но чтоб бурьян не рос. Он мог построить 2-этажный дом, он бы построил. И вот мне кажется, что я очень много думала, почему так случилось, что вот 90-е годы, когда в момент все рухнуло. И я поняла простую вещь, что вот это когда-то во времена революции ну и Ленин, и партия большевиков она опиралась на пролетариат, на люмпенизированное население. Но парадокс заключается в том, что к концу 90-х годов в России был тот же люмпен, которому, когда Борис Николаевич ее позвал в счастливое очередное капиталистическое теперь уже будущее, оказалось, что терять-то нечего. Ни участка собственности, ни квартиры в собственности, ну, ничего же нет, поэтому с легкостью, задрав штаны, побежали в противоположную сторону. Вот, на мой взгляд, вот это как раз, а западные страны вот я имею в виду Европу, показывают, что наоборот, средний класс должен быть, средний класс, не люмпенизированное население, а средний класс. И когда он составляет 70-80% населения, как в этих странах, то никакие революции там никогда никого не позовут. Никто никуда не побежит.
С. КОРЗУН: Подождите, Светлана Петровна, но Вы ведь 10 лет практически до 2002 года, если не ошибаюсь, были членом КПРФ, в Зюгановской партии, которая, в общем, считала себя коммунистической и являлась коммунистической.
С. ГОРЯЧЕВА: А Вы знаете, за что меня исключили?
С. КОРЗУН: Знаем, за то, что Вы остались вместе с г-ном Губенко и г-ном Селезневым возглавлять…
С. ГОРЯЧЕВА: Нет.
С. КОРЗУН: А за что?
С. ГОРЯЧЕВА: Я Вам скажу.
С. КОРЗУН: Расскажите.
С. ГОРЯЧЕВА: Вот возьмите, если Вас заинтересует, почитайте материалы пленумов и съездов. И Вы увидите, что начиная с… в 95 году я была избрана по спискам компартии РФ, но начиная уже в 96-97 года я выступала на пленумах и на съездах и говорила о том, что хватит коммунистической риторики. Что у компартии РФ есть будущее только в том случае, если она сдвинется к левому центру. Если она станет, по сути, социалистической партией. Если мы изучим опыт западных европейских стран. И мы увидим, что же нужно делать. Потому что это шатание туда, сюда, понимаете, риторика прошлых лет, она уже ну ясно…
С. КОРЗУН: Ампиловщиной Вы называли это, по-моему.
С. ГОРЯЧЕВА: Да, я называла это ампиловщиной, правильно. И если Вы думаете, что меня исключали только потому, что я отказалась покинуть пост председателя комитета по делам женщин, семьи и детей, это был предлог. На самом деле только потому, что идеологически я уже была, ну, я была не совместима со многими там. С теми, кто считал, что нужно гнуть свою линию – коммунизм, коммунизм, коммунизм. Я просто хорошо почитала, что делает Китай сегодня. Коммунистическая партия, казалось бы, но посмотрите, они сегодня обсуждают вопрос о приеме в партию, пока дискуссия ведется, капиталистов. Т.е. они сегодня ушли от классического коммунизма…
С. КОРЗУН: Да, и у нас были случаи, Артем Тарасов платил налоги, будучи членом… Нет, партийные взносы, прошу прощения, со своих заработанных миллионов. И Святослав Федоров.
С. ГОРЯЧЕВА: Простите, он платил, или мы говорим об идеологии. Там уже обсуждается этот вопрос. Т.е. я понимаю, что коммунизм – это красиво. Коммунистический – это общественный на самом деле. Это соборность и общественность это где-то близко. Но никому еще не удалось построить бесклассовое общество. Давайте создадим мощный средний класс, который будет 70-80% государства.
С. КОРЗУН: Да, вот все об этом говорят: давайте создадим, давайте создадим. И как его создать-то?
С. ГОРЯЧЕВА: Ну, правильно, конечно. Швеция смогла, Норвегия смогла, Франция смогла.
С. КОРЗУН: Светлана Петровна, у них не было 70 лет советской власти.
С. ГОРЯЧЕВА: Не надо. Вот Вы понимаете, неправильно Вы рассуждаете. Причем здесь советская власть. Уже 15 лет, давайте так, уже 15 лет, как у нас процветающий, или там не понятно какой капитализм. За 15 лет Китай ежегодно получал по 18% ВВП, но что они сделали?
С. КОРЗУН: Но Китай не менял общественного строя, а Моисей водил по пустыне сколько там поколений?
С. ГОРЯЧЕВА: Нет, Китай, Вы почитайте Джозефа Стиглица. Есть такой известный мировой экономист. Он возглавлял группу советников у Клинтона по экономическим вопросам. Так вот он пишет в своей книге, у него есть книга "Глобализация, опасные тенденции". И он там пишет о загадке Китая. Оказывается, китайцы, под руководством Ден Сяо Пина собрали самых лучших экономистов со всего мира, платили им миллионы долларов за их работу. Но под контролем китайских специалистов работали эти люди и давали им рекомендации, как наращивать экономический потенциал. Как выходить из бедности, как в этой ситуации решать многие проблемы. Понимаете, а у нас. Посмотрите на наше правительство. У нас в России правит бал некомпетентность. И у нас можно стать министром вообще, извините, ничего не умея в этой отрасли делать. Можно быть министром здравоохранения, не будучи врачом по образованию. У нас можно быть министром даже финансов, или зам. министра финансов, будучи троечников во время учебы и т.д. и т.п.
С. КОРЗУН: Ну, я не думаю, что Рональд Рейган хорошо учился в свое время
С. ГОРЯЧЕВА: Что Вы хотите? Поэтому не в советском периоде проблемы сегодняшнего дня, проблемы в том, что у нас в России не востребованы интеллект и профессионализм, и компетентность, вот главная болезнь России сегодня.
С. КОРЗУН: Ну, не знаю, Светлана Петровна, Рональд Рейган по-моему, тоже был троечником, по крайней мере, не учился хорошо и актером…
С. ГОРЯЧЕВА: Но у него хватило ума своими советниками иметь людей….
С. КОРЗУН: Тем не менее, этот период для Америке наиболее благоприятный за последнее время за все.
С. ГОРЯЧЕВА: Грамотных. Я не говорю о том, что президент должен быть семи, но ему должно хватать ума окружать себя людьми очень компетентными, очень грамотными. Умеющими видеть на 100 шагов вперед. Не бояться приглашать специалистов из-за рубежа. Ярких специалистов. А у нас все мы тут в собственном соку. Все чего-то изобретаем собственное колесо. Только к чему это приводит, вот я Вам приведу один такой простой пример.
С. КОРЗУН: Нет, давайте к Китаю сначала вернемся.
С. ГОРЯЧЕВА: Нет, позвольте я приведу Вам пример. Я даже выписала себе, зная, что. Вот смотрите, как Вы думаете, за последние 10 лет, начиная с 95 года по 2005 год, насколько у нас выросли цены в России?
С. КОРЗУН: Ну, я думаю, что прилично, раза в 3,5.
С. ГОРЯЧЕВА: Так вот я вам официально. Из официального статистического сборника. В 8,5 раз.
С. КОРЗУН: А это с 95 Вы сказали? Ну, да, там же еще был кризис.
С. ГОРЯЧЕВА: В Норвегии за это время – на 20%. В Китае на 15%.
С. КОРЗУН: Ой, Светлана Петровна.
С. ГОРЯЧЕВА: В Германии на 14%. В Японии сократились на 0,4%. Что это?
С. КОРЗУН: Да, не было же у них потрясений таких, какие у нас были за это время.
С. ГОРЯЧЕВА: В Украине в 4,5 раза. А у нас в 8,5. Так что за это кто-то должен отвечать в государстве? Или опять виновато советское прошлое? Нет, не советское прошлое, а непрофессионализм в экономике.
С. КОРЗУН: Хорошо, Светлана Петровна, если Вам так нравится Китай, Вам все нравится в нем? И то, что Китай в отношении Тибета предпринял в последнее время? И ну как бы отсутствие, общепризнано, демократических свобод и прав граждан тоже нравится?
С. ГОРЯЧЕВА: Нет, мне это не нравится.
С. КОРЗУН: А как одно без другого возможно сделать? Не идеалист ли Вы?
С. ГОРЯЧЕВА: Может быть, я и идеалист, но я Вам скажу. Мне не нравится и то, что сегодня в России очень мало свободы средств массовой информации. Мне не нравится то, что у нас сегодня все губернаторы, задрав штаны, бегут обязательно в партию власти возглавлять партийные списки, а потом с легкостью после выборов все это с себя сбрасывают. В России сегодня демократии не намного больше, чем в том же Китае. Мне не нравится и ситуация в Китае. Я тоже считаю, что Китай с правами человека, наверное, не все так на 100%, как хотелось бы. Но я знаю только то, что Китай за последние вот эти 15 лет, у них было 15 лет назад 250 миллионов нищих. Это официальная статистика. Сейчас у них 25 миллионов нищих. А у нас сегодня 75% населения Россия это данные конца прошлого года получают заработную плату ниже, чем средняя по России. А средняя заработная плата сейчас 13 000 рублей. Так вот 75% работающего населения получают заработную плату ниже. У нас нищенство сегодня, вот оно вопиет просто.
С. КОРЗУН: Ну, проблемы есть, хотя я не очень доверяю статистическим официальным данным, которые публикуются и в Китае, и в России, кстати говоря.
С. ГОРЯЧЕВА: Она, по крайней мере, может быть, и приукрашены, но она не рисуют положение хуже, чем оно есть на самом деле, потому что в этой ситуации Вы сами понимаете. Поэтому мне не нравится ни там, ни тут, когда нарушаются права людей.
С. КОРЗУНС: Светлана Петровна Горячева, гостья программы "Без дураков"". Вам нравится в Норвегии, в Финляндии, Дании, Голландии.
С. ГОРЯЧЕВА: Да, мне нравится, Норвегия, Финляндия, да, нравится уровень жизни там….
С. КОРЗУН: Кому же он не нравится.
С. ГОРЯЧЕВА: Я точно знаю, что социальная политика там очень сильная. И там не боятся не пособий. Ну, во Франции казалось бы, капиталистическая страна – 28 видов поддержки семьи, материнства и детства. Говорю я Вам, как бывший председатель комитета. Я туда выезжала, изучала там семейную политику.
С. КОРЗУН: Все, хватит политики на этот момент.
С. ГОРЯЧЕВА: Я Вас уморила.
С. КОРЗУН: Светлана Петровна, ну, слушатели сейчас начнут выходить на улицы, на митинги. Вы, кстати, любите выступать перед большими аудиториями?
С. ГОРЯЧЕВА: На митингах нет. Я люблю выступать, встречаясь со своими избирателями. Притом я хочу сказать, ну, у меня такой стиль. Минут 10-15 это мой монолог, а обычно я встречаюсь не менее 2 часов. Я отвожу на встречу не менее, 2 часов. И еще час на личное общение. Потому что потом люди подходят, у кого-то личные вопросы. Он стесняется задать вопрос. Так вот остальное время 45 минут это ответы на вопросы.
С. КОРЗУН: Вот на мой вопрос тоже ответьте. Вы же на Дальнем Востоке родились. 9 часов лету. Там немереное количество километров. А вот Ваши самые яркие впечатления детские, какие были? Совсем в другую область уходим. Вот куда захотим, туда и повернем.
С. ГОРЯЧЕВА: Самые яркие детские впечатления мои это, наверное, когда вот я в 6, кажется, классе училась тогда. Я жила в деревне. Пришел заведующий фермой, попросил меня поработать учетчицей. Я должны была вставать в 4 часа утра и принимать молоко, ездить на поле там, где доярки доили, а я принимала, потом сдавала это молоко. И вот впервые мне выдали заработную плату за месяц. 67 рублей. Я помню даже.
С. КОРЗУН: Это еще до 61 года было.
С. ГОРЯЧЕВА: Да, конечно. И Вы представляете себе, я помню, мы с матерью поехали в город Арсеньев, я отдала ей все деньги, но мне за 8 рублей, я даже помню, мне купили туфли коричневые на высоком каблуке. Но каблук не шпилька был, но и вот я помню, как я ходила в этих туфлях по дому, сначала по полу, потом я вышла на улицу, ходила. Нога у меня, конечно, туда-сюда. И все-таки я босиком дошла до самого клуба. Но в клубе я одела туфли, и мне казалось, что я вот такая красивая…
С. КОРЗУН: Королева вечера.
С. ГОРЯЧЕВА: потом, скажу честно, я опять их сняла, когда я вышла с клуба. У меня тогда ухажеров особых не было. Но мы ходили там танцы у нас уже были в это время. И я опять бежала домой босиком. Но вот это я помню все.
С. КОРЗУН: Семья большая у Вас? Детей много было?
С. ГОРЯЧЕВА: Да, у меня отец был сначала военнослужащим, потом он ушел в отставку и работал лесничим. Мать была почти всегда домохозяйка, потому что у нас было пятеро детей и я была старшая. У меня сестра и три брата. И я была старшая.
С. КОРЗУН: Ничего себе. И жили в лесу?
С. ГОРЯЧЕВА: Нет, мы не в лесу, мы жили в деревушке, небольшой деревушке, очень красивой, кстати. У нас луговина была, прямо за огородом луговина. И там у нас была корова тогда. Мы ее в стадо водили. И нам нужно было по очереди пасти этих коров. Вот я занималась этим тоже. Я пасла коров. Я умела доить корову дома. На мне было все, когда родители уезжали, на мне было все хозяйство. Да, я всеми руководила.
С. КОРЗУН: Старшая по дому это серьезное дело.
С. ГОРЯЧЕВА: Да, это серьезно.
С. КОРЗУН: Детство было такое небогатое, наверное.
С. ГОРЯЧЕВА: Небогатое, ну, конечно.
С. КОРЗУН: Т.е. что поесть было, конечно, понятно, а вот там одеться, как рассказывают там валенки одни на несколько человек, было такое, да?
С. ГОРЯЧЕВА: Было. Но дело в том, что было после войны, и как раз во времена Хрущева, когда Вы помните, огороды обрезали. Вы помните, он решил тут всех накормить непонятно как. Я помню, что мы в лесу садили, потому что люди просто пришли, отрезали пол-огорода. И мы вынуждены были разрабатывать делянки в лесу, там садили картошку. Помню, что там комаров, мошки было очень много. Там мы садили, окучивали, потом выкапывали картошку. Тогда ни у кого еще ничего не воровал, т.е. можно было привезти домой, но вот картошка, капуста была, Ну, вот корову мы всегда держали, т.е. это молоко было. Вот хлеб покупался, конечно. Иногда бабушка, у нас была печь такая русская, бабушка моя покойная, я помню, что она пекла вот этот хлеб, поленицы такие. Иногда делала очень вкусные пирожки.
С. КОРЗУН: Вот в печи русской такой традиционной.
С. ГОРЯЧЕВА: И я даже как-то попыталась дома, приехала к матери, они так и живут родители у меня там пока. Отцу вот исполняется скоро 90 лет, он участник войны.
С. КОРЗУН: Ничего себе.
С. ГОРЯЧЕВА: А матери 83 года. Вот они в этом доме и живут. И я испекла пирожки. Я помню калина и сушеная тыква. Она распаривала в печке все это. Сахар, туда немножко добавляла сахара и пекла пирожки. Это было так вкусно когда-то. И я вот даже попробовала сделать это как-то, но как оно без печки русской там же нельзя распарить калину. Там же косточка, она была мягкая косточка такая. Вот это я помню, что ну, а вообще я считаю, что у меня было у меня очень счастливое детство. Потому что у меня очень отец, я никогда не слышала, чтобы он ругался, или на мать голос повысил. Он такой вот был. И сейчас такой. Он мудрый, добрый человек. Он был лесничий, у нас в углу кладовки всегда стояло ружье. Он никогда в лес его не брал. Он никогда. И он столько кедров посадил.
С. КОРЗУН: А как же без дичи, или без зайца?
С. ГОРЯЧЕВА: Вот он без дичи, без зайца. Он никогда не убил никого. И он всегда говорил, что я не могу этого сделать. Но зато он столько кедров посадил, будучи лесничим. И вот такое отношение трепетное. Я когда была экологическим прокурором, немалую роль сыграло то…
С. КОРЗУН: В том самом районе, в Вашем же?
С. ГОРЯЧЕВА: Да, то, что я видела пример отца, который вот так бережно относился к лесу, может быть.
С. КОРЗУН: Учились хорошо? Ученицей хорошей были?
С. ГОРЯЧЕВА: Да, хорошей ученицей я была. Я хорошо училась, но, закончив сельскую школу, сначала я мечтала быть археологом. Я приехала поступать в Дальневосточный государственный университет.
С. КОРЗУН: Т.е. поступали. Я как раз хотел спросить, почему такой большой разрыв был между окончанием школы и юридическим факультетом.
С. ГОРЯЧЕВА: Да, а я скажу почему. Я приехала поступать на исторический факультет. И сдала все экзамены на четверки, а нужно было, ну, 1 бал я не добрала. Я возвратилась назад. 3 года я работала, но за это время, я было хотела поступать на исторический факультет, но потом как-то увидела один фильм и там женщина следователь. И как-то так меня это все увлекло. И я уже поступала через 3 года, имея стаж работы на юридический факультет университета, того же университета Дальневосточного государственного. Поступила, закончила его, была старостой группы. Видите, все мне как-то доставались такие роли.
С. КОРЗУН: А как же увлечение живописью?
С. ГОРЯЧЕВА: Ну, я рисовала с детства. У меня отец очень хорошо рисует.
С. КОРЗУН: Природу? Животных? Людей?
С. ГОРЯЧЕВА: Ну, я и природу, и несколько моих автопортретов висит у матери дома. Она даже не отдает мне почему-то. Еще когда девочкой я была, денег же не было. Вот студенческие годы, и чтоб матери сделать приятное к дню рождения, я обычно рисовала, какой-то пейзаж ей дарила. Это все сохранилось и висит. Просто от природы я рисовала хорошо и поэтому. Вот так вот. Но я считаю, что я не тянула…
С. КОРЗУН: Сейчас рисуете? Портреты членов государственной думы?
С. ГОРЯЧЕВА: Нет, нет.
С. КОРЗУН: Автопортрет – Светлана Горячева с внуками.
С. ГОРЯЧЕВА: Нет.
С. КОРЗУН: Детям тоже не рисуете?
С. ГОРЯЧЕВА: Ну, внукам я рисую какие-то простые вещи, но понимаете, я понимала, что я чуть больше среднего. Т.е. никакой бы там серьезный живописец из меня не получился серьезный. Вот так вот я закончила университет.
С. КОРЗУН: Ну, прокурорская работа, работа серьезная. Ну, сначала Вы работали консультантом, понятно. Потом прокурором уже отдела общего надзора прокуратуры Приморского края. Это было аж по 86 год. Довольно долго. Прокурор тяжелая работа? Вы все время в экологической прокуратуре сначала работали?
С. ГОРЯЧЕВА: Нет, я сначала была прокурор общего надзора.
С. КОРЗУН: Какие дела уголовные, административные?
С. ГОРЯЧЕВА: Нет, это дало мне очень много. Почему? Потому что фактически я надзирала за деятельностью предприятий, за соблюдением прав людей. ко мне поступало очень много жалоб, и если я видела, что нарушены права человека, я через протесты, через представления пыталась устранить эти правонарушения. Может быть, это потом позволило мне так в дальнейшем вот все же так я очень чутко отношусь к этом до сих пор, я стараюсь как-то если я чувствую, что права человека ущемлены, даже сейчас получаю письма, я стараюсь влиять так, чтобы восстановить эти права. Потому что я этим занималась. Я считаю, это было благородно. Это было бесплатно. Мы же помогали людям бесплатно. Не всегда можно было, конечно, может быть, вот так реально вмешаться, но если я видела, что действительно права трудовые, жилищные нарушены, через протесты, через акты другие, допустим, предостережение, все же добивались мы устранения этих нарушений.
С. КОРЗУН: Были какие-то вещи, которые Вы не могли сделать? Не получалось сделать?
С. ГОРЯЧЕВА: Конечно.
С. КОРЗУН: Что самое обидное?
С. ГОРЯЧЕВА: Ну, например, я Вам хочу сказать. Особенно по трудовым вопросам. Понимаете, я вижу, что человека незаслуженно уволили, понимаете? Вот он правду матку там резал. Был у меня такой случай, когда уволили с работы мужа и жену и они были оба верующие. То ли в субботу не вышли, какой-то субботник объявили рабочим днем субботу. Они не вышли на работу и их уволили с работы. Это, помню, город Партизанск И мне пришлось туда выезжать в город Партизанск и разбираться в этом. Я действительно увидела, что оба хорошо характеризуются. Оба положительные очень, имеют детей. И двоих взяли вот так вот формально вышвырнули с работы? Конечно, права их были ущемлены. Я, значит, внесла протест. Формально было очень мало поводов. Потому что они действительно не вышли на работу.
С. КОРЗУН: Нарушили трудовое законодательство.
С. ГОРЯЧЕВА: Ну, тогда я хочу сказать, что после этого, кода я получила отказ, я туда поехала, это город Партизанск. Встретилась с секретарем горкома партии, объяснила ему вот эту ситуацию, сказала, ну, Вы же посмотрите, что происходит. Ведь люди же действительно, ведь они не те, кого нужно увольнять. Это не пьяницы, ничего. В конце концов, восстановили на работу, мужа восстановили. Т.е. хотя бы чтобы поддержать семью. Ну, у жены там сложнее было. Т.е. помогла, но не полностью, не так, как мне бы хотелось.
С. КОРЗУН: А вот скажите, перескочил я мыслью, ситуация нынешняя с Олегом Митволем, которого практически отстранили от ведения экологических дел, какую роль играет Митволь действительно нормальную, позитивную роль надзора? Или это политические игры? Он все-таки зарабатывает себе авторитет публичной деятельностью?
С. ГОРЯЧЕВА: Я тоже скажу честно, много думала над этим, потому что, с одной стороны, говорит он совершенно правильные слова. И как бы все, о чем он говорит, это действительно его защита природы. Но, с другой стороны, я точно ведь знаю, что происходит в России сегодня. И то, что журналисты с такой радостью, с такой охотой с ним носятся и каждый шаг его демонстрируют по телевидению.
С. КОРЗУН: Ну, я готов комментировать, не закрытый, по крайней мере, человек, таких сейчас не так много.
С. ГОРЯЧЕВА: Да, не закрытый. Это правда. Но с другой стороны, понимаете, кажется, что вот ну, надо же хоть какого-то борца тут нам еще показать на фоне всего остального. С другой стороны, я читаю, что в частности все, что касается экологии, сегодня столько много нарушений, особенно в Подмосковье, когда выделяются участки, когда рубят лес без порубочных билетов.
С. КОРЗУН: Ну, собственно об этом Митволь и говорит.
С. ГОРЯЧЕВА: Да, об этом и говорится, но надо хотя бы несколько прецедентов создать, когда от начала до конца дело доведено до логического конца. Потому что я-то говорю не случайно. Вот я Вам просто приведу пример, когда меня назначали приморским экологическим прокурором, я с чем столкнулась. Это ж было еще в советское время, хотя к советскому времени я отношусь неплохо. Там великое и трагическое. И вот представьте себе, в Приморском крае сдаются объекты без очистных сооружений. Их принимают. А потом, извините, эти стоки сливаются в бухты, в реки и т.п. И тогда я решила, закусила удила, думаю, выгонят меня с работы, муж у меня научный работник, уж как-нибудь проживем с ним и с сыном на зарплату его, даже если вытурят меня с работы. Что мы сделали. Я попросила общественность, я обратилась к общественности, если есть такие факты, что собираются сдавать в эксплуатацию без очистных сооружений, нас информируйте. Ну, информируют о том, что в городе Находке собираются сдавать без очистных сооружений Находкинский мясокомбинат. На вертолете, поскольку я надзирала за экологическими органами тоже, я попросила вертолет. Тогда было советское время, это все было не на платной основе. И мы приземлились прямо на площадку вот этого самого мясокомбината, где уже ходит приемная комиссия. Значит, я каждому из них вручила официальное предостережение. Это прокурорский акт реагирования о том, что если будут подписаны акт приемки, то я возбужу завтра же уголовное дело. Есть такая статья – злоупотребление служебным положением. И я кой кого привлеку. Конечно, там шум. Приостановили все это дело. Тут же меня вызывают на бюро крайкома. Кстати, мало бюро крайкома обходилось без меня тогда. Вызывают меня, да кто Вам позволил. Да Вы антинародную политику ведете. Нам нужно колбасу сдавать народу. Люди стоят в очереди. Я сказала: нет, не будет. Вот снимайте меня. А меня назначал генеральный прокурор. Так что я знала, что руки коротки. Я 132 объекта не позволила ввести в эксплуатацию без очистных сооружений, почему меня избрали депутатом так легко. Это было непросто. Но я хочу Вам сказать о другом. О том, что потом позже вот те руководители, которые сначала на дыбы становились. А потом они ко мне шли, говорили, Светлана Петровна, объяви предостережение, меня заставляют сделать без очистных сооружений, или еще что-нибудь. Лучше пусть тебя ругают. Мой опыт распространяла генеральная прокуратура по всему Советскому Союзу.
С. КОРЗУН: Опыт с вертолетом?
С. ГОРЯЧЕВА: Да, с вертолетом, да, опыт, как не позволять вводить без очистных сооружений объекты природоохранные. Вот это реальная работа.
С. КОРЗУН: Великий режиссер и прокурор Светлана Горячева. Надо было срежиссировать эту историю так. Вертолет впечатляет. И шуму от него сколько.
С. ГОРЯЧЕВА: Это правда. Это чистая правда. Вы думаете, я шучу? Нет.
С. КОРЗУН: Светлана Горячева, гостья программы "Без дураков" на "Эхе", Дмитрий Орешкин, политолог.
ДМИТРИЙ ОРЕШКИН: Светлана Горячева, как человек, безусловно, достойный. Сейчас, приобретя политический опыт, поняв, как на самом деле люди играют ценностями, увидав это все вблизи, я думаю, она пережила некоторые и разочарования, и связанные с этим новый взгляд на вещи. Она стала терпимей, она стала мудрее, как политик. И от нее в последнее время не дождешься столь жестких, столь пламенных, столь горячих высказываний, которые были характерны для нее как раз в середине 90-х. Мне кажется, что она умнеет вместе со страной, и в этом смысле я с большой симпатией наблюдаю за ее эволюцией.
С. КОРЗУН: Дмитрий Орешкин, ну, горячие высказывания были. Вас только завести, судя по всему, 3500 вольт начинают сразу вступать в действие. Всегда лидером были? В семье тоже лидер?
С. ГОРЯЧЕВА: Ну, муж у меня мягкий, на самом деле. Он математик, преподаватель.
С. КОРЗУН: Ну, это Вам кажется, или он мягкий на самом деле.
С. ГОРЯЧЕВА: Нет, он мягкий на самом деле.
С. КОРЗУН: Или Вы думаете, что он мягкий, а на самом деле…
С. ГОРЯЧЕВА: По крайней мере, он мягче меня по характеру. Это говорит мой сын. А он знает, что говорит. По крайней мере, с отцом ему легче, чем со мной. Потому что я более жесткая.
С. КОРЗУН: А руку прикладывали напрямую к сыну?
С. ГОРЯЧЕВА: Было. Хотя он рос очень худым таким. Высокий был очень худой. И когда я ему там затрещину там влепляла, он мне говорил: матушка, мне твоей руки жалко. У меня ж тут одни кости. Как бы в шутку и сразу же… Ремни он прятал все, так что я не могла просто воспользоваться. Ни одного… Тут под горячую руку думала, сейчас бы я ремнем тебя. А тут ни одного ремня нет. А он спрячет эти ремни, потом, значит, ее хохочет надо мной. Так что в этом плане это все заканчивалось тем, что я мой гнев проходил очень быстро.
С. КОРЗУН: Внуков уже без подзатыльников растите?
С. ГОРЯЧЕВА: Да, это уже. Ну, я не могу. Ну, Глебушке, Глебу 2,5. Машеньке 5,5. Ну, еще нельзя их, понимаете. А дело все в том, не потому, что я стала мягче, допустим, или я менее резкие высказывания. Просто я вижу, вот я жестко говорю о профессионализме. Но с другой стороны, я же вижу, что действительно последние годы политика направлена на укрепление государства. Все же есть позитивные очень вещи в политике. В частности в области управления, и в области, скажем, есть достижения определенные. Я же не враг своей стране. Поэтому, зачем же я буду вот так глаголом жечь, резать по живому, если я вижу, что есть и положительное. Мой долг, как политика, на чашу весов класть и то, и другое. И видеть и позитив, ну, и жестко критиковать недостатки. Потому что ну я говорю, что в этой ситуации проще всего, конечно, халуям во все времена было. Но другой у меня склад характера.
С. КОРЗУН: Когда отворачиваются соратники и друзья, это тяжело? Ну, я просто читал Вашу полемику с г-ном Прохановым. Была такая. Которая называла Вас сначала мисс Революция, потом мисс Компромисс. Выясняли все эти вещи. В конце сошлись в едином экстазе и порыве любви к России. Ну, немножко, конечно, тут ерничаю. Но в любом случае, Ваши коллеги бывшие по партии, по КПРФ о Вас высказывались не очень лестно. Ну, ровно так, как и Вы о них, надо сказать, и о Геннадии Зюганове в частности. Вы не жалеете о том, что в этом пылу политической борьбы, она бывает бескомпромиссной, нельзя просто так сказать, ну, ладно, ну, что там, ну, давайте забудем. Светлана Горячева ответит на этот вопрос. Я просто скажу, что счет в матче стал 2:0 в пользу России. Да, Светлана Петровна.
С. ГОРЯЧЕВА: Ура, ура. Значит, хочу Вам сказать, что у меня сегодня достаточно много друзей среди членов компартии РФ и даже депутатов в Госдуме. Я со многими дружна. Но не со всеми. Это правда. Теперь по поводу того, что вот в полемике и во всем. Я не могу простить в душе Геннадию Андреевичу Зюганову, честно Вам скажу, того, что в 93 году, когда создавалась компартия РФ, когда она могла стать сильной, влиятельной левоцентристской силой, он как лидер партии вот этого всего не увидел, и фактически все упустил. Умышленно, по недомыслию это было сделано. Сейчас даже трудно судить об этом. Но я, понимаете, я потому что вот посмотрите сегодня, есть у нас сегодня партия власти, и нет оппозиции фактически. А все остальное это так себе. Хотя компартия, если бы она вот сюда сдвинулась к левому центру, она могла бы сегодня стать мощной, влиятельной, социалистической силой. Уважаемой, понимаете.
С. КОРЗУН: "Справедливая Россия" может стать такой, кстати?
С. ГОРЯЧЕВА: Мне бы хотелось, чтобы она смогла стать. Я сюда пришла. Конечно, я могла бы уйти сегодня из политики совершенно. И такие мысли у меня были. И в конце прошлого созыва я так и думала, что ну исключили из компартии, ну, что мне бегать. Конечно, меня приглашали в "Единую Россию" много раз. Но извините, это совсем уже себя не уважать просто. Я почитала очень внимательно все, что касается "Справедливой России". Конечно, у меня были вопросы, а что это игра, или это все же серьезное намерение. Я точно знаю, что это будет заслуга и высшего политического у руководства страны, если у них хватит ума понять, что мощная социал-демократическая, или социалистическая сила России просто нужна. Что нужно как минимум двухпартийность, и нужно, чтобы были оппоненты жесткие у любой партии власти. Поэтому мне бы хотелось, чтобы социалистическая партия в России мощная, влиятельная появилась. И я лично вот только с Сергеем Михайловичем встречалась Мироновым. Как раз и об этом шла речь. И я хочу сказать, что мне не стыдно пока ни за одно голосование в государственной думе. Небольшой по численности фракции "Справедливая Россия". Ну, вот прошлая неделя. Голосуются поправки в бюджет. Порядка триллиона рублей дополнительных средств, которые наше министерство финансов недосчиталось, когда формировался так любимый всеми трехлетний бюджет, это как достоинство подается. Ну, и посмотрите, 15% всего от этого триллиона рублей фактически отдается на все отрасли экономики, а 85%, это порядка 700 с чем-то миллиардов опять загоняем в резервный фонд. Ну, и что? Конечно, единая Россия голосует за. И ЛДПР, насколько я знаю, может быть, не все, но голосовали за. "Справедливая Россия" голосует против этого бюджета. Так у нас находятся же силы для того, чтобы это делать. Хотя мы прекрасно понимаем, что мы не в ногу, кажется, идем с правительством и с партией власти. Мы это делаем, и так по многим голосованиям.
С. КОРЗУН: По многим, но не по всем. А выдвижение Медведева сразу двумя партиями. Вы поддержали его?
С. ГОРЯЧЕВА: Дело все в том, что "Справедливая Россия" подержала его, да.
С. КОРЗУН: А Вы?
С. ГОРЯЧЕВА: А почему? Я скажу почему. Потому что у "Справедливой России" сегодня не было политика, она достаточно маломощная партия для того, чтобы выдвигать своего. Ну, нет пока еще вот этого влияния на общественное мнение. А за кого? За Зюганова? А за кого? За Жириновского? За кого тогда? Или за вот этого молодого человека Богданов, кажется, фамилия. Можно было не принимать участия. Но…
С. КОРЗУН: Нет, ну, мне-то кажется, что без альтернативы были выборы-то.
С. ГОРЯЧЕВА: Можно было не принимать участия. Конечно, непростой вопрос. Но я хочу сказать, что именно если бы это была партия крайняя, она все же левоцентристская партия. Должна быть оппозиция и жесткая, но она должна быть, прежде всего, конструктивная. Она должна, если что-то делается во благо государства, если в этой ситуации мы видим, что правильно. Почему же надо только становиться… За что критикуют Зюганова очень часто? И обосновано. Что позиция высокомерного критика. Нет, давайте, засучив рукава, где-то вместе. А где-то, где мы видим, что нельзя так, вот как по бюджету, значит, врозь тогда понимаете. Так делается во всем мире. Тогда будет толк.
С. КОРЗУН: 2,5 минуты примерно у нас до окончания этого эфира. Не будем политикой мы завершать. Вот если бы Вы не стали снова баллотироваться, если бы не уговорили Вас? Сказали, Вы бы обошлись спокойно без этого, чем бы занимались? Домашнее хозяйство, растения горшечные какие-нибудь, сельское хозяйство там морковку посадить. Ну, вон некоторые императоры римские хвастались своей капустой. Говорили, когда к ним приезжали, да, вот все рушится, империя. А посмотрите, какая у меня капуста, говорит. Вот Вам нравится такой ход?
С. ГОРЯЧЕВА: Мне нравится такой ход. Вот я как раз думала об этом. Ну, во-первых, я бы обязательно очень много внимания уделяла своим внукам. Обязательно. Во-вторых, я бы копалась в огороде. Это правда. Честно Вам скажу. И третье, я бы радовалась каждому прожитому дню, каждому цветку, который бы встретился на моей дороге. Каждому листочку, который распустился.
С. КОРЗУН: Я Вас понимаю. А то приходишь каждый день в думу, а чему тут радоваться.
С. ГОРЯЧЕВА: Да, ну, не говорите. Понимаете, в душе я романтик, как это ни странно звучит из моих жестких уст. Но, тем не менее, я в душе романтик. Я бы, в конце концов, радовалась всему тому прекрасному, что меня окружает. Считала, что все, что могла, я сделала. Может быть, не совсем качественно, но, тем не менее, надо уметь уходить и из политики, в том числе.
С. КОРЗУН: Мы, как начали семейными ценностями, так, пожалуй, ими и будем заканчивать. Вы довольны тем, как у Вашего сына складывается? Ему уж за 30, по-моему, должно быть, да?
С. ГОРЯЧЕВА: Да. 30 лет ему исполнилось. Да у меня очень хорошие отношения с моей невесткой. Инночка ее зовут. Очень хорошая девочка. И я чаще даже с ней делюсь многим, чем с сыном. Потому что сын работает, ему некогда. Он все время в движении, в делах.
С. КОРЗУН: А кем работает, кстати? Свой бизнес? Капиталист, наверное?
С. ГОРЯЧЕВА: Да, капиталист, наверное, да. Он имеет два высших образования юридическое и финансовое. Притом финансовую академию он заканчивал уже днем работал, вечером учился. Так что он не так, чтобы знаете ли. Потом он работал в банковских структурах. Потом сказал, что, матушка, ты работала на государство, и отец, а мне позвольте поработать на себя, на свою семью, но с государством делиться через налоги. Так что вот таким вот образом. Ну, посмотрим. Уже три года…
С. КОРЗУН: Посмотрим, если мы выбираем модель Норвегии, то, значит, процентов 60 своих налогов, а то и 70, наверное, своей зарплаты должен отдавать государству.
С. ГОРЯЧЕВА: Платит много, да. Поэтому пока для меня моя семья – это моя крепость. Мой дом, а я говорю, моя семья моя крепость. Это духовная сила, которая дает мне очень многое в жизни.
С. КОРЗУН: Светлана Горячева, сильный, красивый человек был… была моей гостьей сегодня, даже не знаю, как правильно сказать.
С. ГОРЯЧЕВА: Был, я думаю, неужели я уже умерла. (Смех).
С. КОРЗУН: Гостем этой программы, я надеюсь, не в последний раз. Спасибо Вам огромное за то, что пришли, согласились ответить на наши вопросы. Удачи и успехов Вам. Всего доброго.
С. ГОРЯЧЕВА: Спасибо Вам за вопросы, которые Вы мне задавали.