Елена Колмановская - Елена Колмановская - Без дураков - 2007-11-08

СЕРГЕЙ КОРЗУН: Всем добрый вечер. С Вами генеральный продюсер радио "Бизнес ФМ" и ведущий программы "Без дураков" на "Эхе Москвы" Сергей Корзун. И моя сегодняшняя гостья Елена Калмановская. Добрый вечер.

ЕЛЕНА КАЛМАНОВСКАЯ: Добрый вечер.

С. КОРЗУН: Главный редактор "Яндекса", но начать хочу с выпуска новостей. Тут я зачитаю одну штучку. Ведущий: "Осенью падают листья. Вот как раз у нас еще интересная информация. За последнюю неделю с мостов упало 4 автобуса, 6 легковых машин и 2 грузовых, 8 тракторов, одна телега, 1 велосипед, 2 мотоцикла, жертвами этих падений стали 11 женщин, 34 мужчины, 6 гомосексуалистов, 3 несовершеннолетних, 3 трансвестита. Автор выпуска новостей… молчание… Елена Савельевна Калмановская.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Почему новостей?

С. КОРЗУН: А что это было?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Ну, я думаю, что это была цитата из некоторого моего текста. Правильно понимаю?

С. КОРЗУН: Забыли уже. Не бывает новостей таких.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Я стала вспоминать и подумала, что не может быть таких совпадений. Это да, это из пьесы моей была цитата. Ну, такая пьеса, написанная для себя, естественно. Нигде не поставленная.

С. КОРЗУН: Ну, Вы стебались в открытую, или на самом деле вот журналистов так представляете, особенно телевизионных.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Ну, тогда представляла точно.

С. КОРЗУН: А когда это было?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Ну, я это написала давно. Это пьеса "Робинзон Крузо". Написала я ее, когда полтора года работала в Америке, что было соответственно в 94-м году.

С. КОРЗУН: Т.е. тому уже есть срок. Не о нашей действительности, не о российской, а об американской.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Ну, вообще, если включить произвольный канал телевидения российского, то, в общем, разница не очень большая.

С. КОРЗУН: Вас это огорчает?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Меня это не радует. Но, слава Богу, телевизор можно не включать.

С. КОРЗУН: Что Вы и делаете? Или все-таки…

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Ну, я его иногда включаю. У меня, понимаете ли, такая работа, что я иногда должна знать, как выглядит то, что показывают по телевизору. А вообще телевизор, есть экран, который можно использовать видаком, и смотреть на DVD то, что ты выбрал, и тогда, когда ты выбрал. А не то, что тебе решили показать.

С. КОРЗУН: Это и есть Ваше время препровождения вечернее у телевизора или нет?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Нет, у меня все-таки препровождение. Ну, во-первых, у меня все-таки очень мало вечера в будние дни. Потому что я работаю в программистской компании. Это значит, что сейчас как раз нормально у меня заканчивается день в это время суток. Так что вечера немного. А потом я все-таки книжку предпочитаю фильму.

С. КОРЗУН: А начинается рабочий день тоже, наверное, не в 6 часов утра. Часов в 10-11.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Абсолютно не в 6. В 6 он может не закончиться в несчастном случае. Начинаться он, конечно, не может. Начинается он в 10-11, конечно.

С. КОРЗУН: И давно в таком ритме?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Я тут недавно…

С. КОРЗУН: Ну, главным редактором Вы уже 7 лет с лишним, наверное. С 2000-го, по-моему, года.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Ну, с тех пор, как компания "Яндекс" стала отдельной компанией, я себе придумала такую должность – главный редактор. Т.е. с 2000-го, совершенно верно, весной. В таком ритме ну лет 5-6 точно. У меня есть воспоминание, что лет 8 назад я еще умудрялась вечером куда-то пойти. Но я до сих пор не понимаю, как я умудрялась. Хотя помню факт.

С. КОРЗУН: А сейчас на "Эхо", на "Эхо" и на "Эхо",

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: в это время суток – да. Если бы Ваша передача была в 6, мне бы было гораздо сложнее.

С. КОРЗУН: Елена Калмановская, главный редактор "Яндекса". Гость программы "Без дураков" на радио "Эхо Москвы"? Как Вы думаете, смотрит на Вас Ваше начальство? Позитивно? Ну, почти однокурсник. Ну, как Вы думаете, гадости говорил про Вас Аркадий Волош? Или не говорил?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: А что значит гадости? Мы с ним в каких-то местах смотрим позитивно, потому что у нас есть одно мнение, а в каких-то местах, я думаю, смотрит, как, ну, как можно смотреть на человека, который с тобой не согласен, но иногда тебе доказывает, что ты не прав. Вот как на такого человека можно смотреть?

С. КОРЗУН: Как Вы думаете, что он нам про Вас сказал? Позитивно или негативно?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Наружу вряд ли сказал негативно. Не думаю.

С. КОРЗУН: Слушаем. Аркадий Волош.

АРКАДИЙ ВОЛОШ: Лена – это один из столпов "Яндекса". Она появилась в компании в 96-м году, даже до того, как "Яндекс" появился в сети. У Лены внутри встроен такой специальный механизм, который позволяет отличать настоящее от ненастоящего. Поэтому в минуту всяких душевных сомнений и метаний к ней всегда можно обратиться и получить правильный ответ.

С. КОРЗУН: Напомню, что это генеральный директор "Яндекса", компании Яндекс" Аркадий Волош. Ну, начальник о Вас хорошо говорит. А Вы знаете же друг друга давно.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Главное же, что правду.

С. КОРЗУН: Вы учились в одной и той же керосинке. С разницей в один курс. И Вы тогда уже были знакомы.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Ну, мы были слегка знакомы. У нас просто было принято общаться по специальности. У нас там была комсомольская организация, которая была не по курсу устроена, а по специальности, т.е. вертикально. И в общем, ну, и вообще было принято общаться со старшими и младшими курсами. Поэтому я его знала смутно. Я гораздо лучше знала его жену, которая со мной училась параллельно.

С. КОРЗУН: А чего Вас на математику вдруг потянуло? Лавры Софьи Ковалевской не давали покоя? Участница олимпиад, наверное, в школе.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Ну, я была участницей всяких олимпиад. Я скажу так. Не думаю, что у меня были, есть и буду какие-то потрясающие таланты в области математики. Но время было советское, во-первых, надо понимать. И математика была самая свободная от советского строя система. Т.е. заниматься историей вообще, наверное, интересно, но я не представляла, как ей можно заниматься в Советском Союзе. Математика – это само по себе интересно – думать вообще головой интересно, логика – это интересно, плюс математика – нужна ручка и бумага, чтобы жить нормально. И это совершенно не зависит от режима. И это две составляющих, которые мне математика нравилась.

С. КОРЗУН: А до "Яндекса" Вы еще попали в Америку. Что вдруг решили эмигрировать в то время? Или просто… экономическая эмиграция или какая?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Если бы я решила эмигрировать, я бы эмигрировала, благо не очень сложно. А там была ситуация, я работала, сначала работала по распределению в институте с красивым названием ВНИГНИ Всесоюзный научно-исследовательский геологоразведочный нефтяной институт. Вот.

С. КОРЗУН: Геологоразведку упустили. Нефтянку упустили.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Керосинка же распределяла соответственно …

С. КОРЗУН: Сразу вопрос, жалеете, что упустили в свое время? Сейчас бы в нефтянке работали, жили бы просто…

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Нет, это я совершенно не жалею, потому что я же не геолог. Мне там интересно было какие-то модели математические строить.

С. КОРЗУН: А что не нужно в нынешней нефтянке что ли? Наверное, нужны и в нынешней нефтянке.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Наверное, нужны. Я тут вижу иногда где-то, какие сейчас красивые модели строят, мне очень нравится. Это было интересно, но такая чисто прикладная математика. Т.е. это какие-то алгоритмы, какие-то идеи, там какие-то закономерности, это было интересно. Потом это стало рассыпаться, когда началась перестройка, и еще не началась сегодняшняя нефтянка. Это все стало под головной институт. Он стал рассыпаться. Т.е. там выживать стали только геологи, которые непосредственно на картах непосредственных месторождений непосредственно говорили, куда скважины ставить. Это все стали раскупать в разные руки, и делать там стало нечего. Я работала там в некотором частном концерне, там тоже работа была, потом кончилась. И в этот момент просто пригласили поехать в Америку поработать. Мне было интересно. У меня к этому моменту в Америке уже жили друзья разные всякие. Потом я в Америке к этому моменту уже была один раз просто в гостях, не помню, три недели, что-то такое. И вообще идея поехать, поработать в Америку была интересная, потому что это сейчас вообще никто не думает, что уехать – это конец света. В советское время хочу всем напомнить, кто тогда не жил, это было движение в один конец, причем навсегда. Причем когда удавалось дозвониться, это было сложно, дорого, не у всех получалось, это была такая встреча почти с загробным миром. Т.е. когда я поехала в Америку, ситуация уже была не такая. Я понимала, что я захочу, там останусь, не захочу, вернусь.

С. КОРЗУН: Это конец 80-х или начало 90-х?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Это был все-таки 93-94-й год. Т.е. ощущение было уже гораздо более свободное, и мне просто было интересно поехать, посмотреть на Америку. Ну, и на работу в Америке.

С. КОРЗУН: А политический момент не сыграл здесь? Потому что 93-й год так достаточно жестко прошелся по сознанию многих людей. Если в 91-м появились у многих надежды, то в 93-м эти надежды были так похоронены слегка.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Нет, у меня то ли в силу возраста, то ли в силу темперамента, у меня надежд особых и не появилось, и не похоронилось. Поэтому это было не при чем. Это было просто такое предложение. И мне было интересно на него посмотреть.

С. КОРЗУН: Вот Вы говорили, в советские времена заниматься историей было невозможно, поэтому пошли в математику. Вы вообще, Вас не особо интересует то, что происходит в обществе, скажем так на уровне политики. Ну, понятно, что на уровне экономики, на уровне там запросов люди это Вас по должности интересует. Это как-то далеко… Скажем, смотрите вот.. Ну, нет, телевизионные программы не смотрите, Вы сами эти новости собираете, компилируете. Даже не знаю, как сформулировать, подступиться, но смысл понятен. Насколько Вы политизированы, как человек. На выборы ходите?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: На выборы редко. Я ленивый человек, пытаюсь не делать действий, в которых не вижу смысла. Что касается политизированности, все-таки я твердо уверена, что разбираться во всем невозможно глубоко. Поэтому я всегда стараюсь отличать то, чего я понимаю, от того, чего я не понимаю. Поэтому меня не очень интересует политика, как какое-то текущее действие. Меня интересует скорее, т.е. иногда за какими-то политическими выступлениями, явлениями текущей жизни есть реальные проблемы, которые вообще говоря, нельзя решить не выбором, ни чьим-то одним хотением. Но это некоторая реальная проблема. Там человечества или страны. Вот в этом смысле про нее интересно думать. Вот так да. Но это слабое отношение к практической деятельности имеет.

С. КОРЗУН: Вы главный редактор "Яндекса" и во многом определяете политику и появление новых сервисов. Ну, конечно, "Яндекс" не средство массовой информации. Там, где главный редактор напрямую определяет и отвечает за все содержание. Все-таки другое. Но направление развития сервисов определенных есть. А Вы в той же, ну, просто тема такая уж актуальная. В политической борьбе участвуете? Каким-то образом?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Нет.

С. КОРЗУН: Ни комментариями своими. А сервисы создаете, скажем, для пиара партий.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Нет, мы давно еще в году 2000-м, когда мы собственно становились отдельной компанией, мы нарисовали для себя, что вообще есть на тот момент в иинтернете, какие направления, у нас получилось 4. Интернет, как справочная, интернет, как коммерция, как торговля, интернет, как коммуникация, и интернет, как общение. Если бы мы рисовали еще и сейчас, мы бы, конечно, нарисовали интернет, как развлечение, но тогда это было не очень актуально. И мы стали думать, чего мы делаем, и чего мы не делаем. И поняли, чего мы делаем то, что касается справочной и коммуникаций, и не делаем то, что касается торговли и средств массовой информации. Потому что мы точно не хотим заводить свой магазин, мы не хотим заводить свою газету, мы хотим быть сервисом. У нас тогда была такая модель, мы аэропорт. Что такое хороший аэропорт? Это чисто, светло, удобно, и все предельно понятно. Т.е. совершено понятно…

С. КОРЗУН: Пришел, табло висит, в какой коридор…

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Да, не важно, дети или взрослые, исполнители классической музыки со скрипкой или панки, в рваных джинсах, совершенно не важно, кто. С образованием, без образования, ты пришел, увидел куда, полетел, и даже специально про этот аэропорт не помнишь. Но тебе в нем было удобно, и все было. Вот у него есть функция. И поэтому мы как-то сразу поняли, что мы занимаемся функцией. И раз в два года ,конечно, возникает какая-то идея, а вот не создать ли нам, например, какое-то СМИ. Я всегда ложусь просто трупом поперек по очень понятной причине. Потому что очень трудно сделать хорошо. А сделать плохо не интересно. Вот поиск мы делаем хорошо. Я знаю, что мы в этом разбираемся. Там почту мы делаем хорошо, от спама защищая. А что такое хорошее СМИ, мы, во-первых, это вообще непонятно, что такое. Т.е. это должен быть один человек, который говорит: вот так, как я думаю, это хорошо. А это нереально. Ну, и даже так хорошо не получится.

С. КОРЗУН: Ну, "Яндекс" не зарегистрирован, как средство массовой информации.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Абсолютно. А мы не средство массовой информации.

С. КОРЗУН: А как Вы себя определяете, что такое "Яндекс", кроме вот сервиса?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Мы портал, извините, за выражение.

С. КОРЗУН: Нет, пожалуйста, пожалуйста.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Просто слово "Портал", мы его долго не употребляли. Потому что как любое модное слово, его начинают растаскивать все, кому не попадя, и называть им все, чего не лень. Т.е. любой сайтик, у которого здесь две статьи про его автомобили, а здесь гостевая книга, говорит: я портал по автомобильным там чего-нибудь. Но просто другого слова для вот такого набора разных массовых сервисов пока не придумали.

С. КОРЗУН: А чем отличается портал от продвинутого сайта? От такого достаточно шерстистого?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Чем отличается холдинг от крупной компании?

С. КОРЗУН: Ну, объединяет да различные сайты.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Портал объединяет различные, в данном случае мы портал сервисов. Мы все-таки в первую очередь мы предоставляем услуги. И даже там, где Вы видите новости, мы их не пишем, а у нас есть такой сервис по их сбору и агрегации. Т.е. в этом смысле мы сервис. Может быть, конечно, портал контентный, можно собрать из разных источников, но тоже будет портал. Ну, вот у нас такой портал сервисов. У которого главный стержень – это поиск, но вокруг еще куча других сервисов.

С. КОРЗУН: Ну, торговлю, Вы говорили, Вы развивать не будете. Вы отсекаете какие-то возможности, это уже по своим по политическим соображениям?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Мы не будем делать свой магазин. Нет. У нас есть "Яндекс" маркет. 2000 магазинов дает нам свои прайс листы. Мы их некоторым образом агрегируем, подвязываем к моделям, даем людям возможность выбора, показываем разные цены и т.д. Это мы, конечно, делаем. Это агрегирование информации, это наша прямая работа. А вот делать свой магазин, заниматься логистикой, доставкой, закупкой и т.д. не наше дело, не делаем.

С. КОРЗУН: Вы еще говорили про одну вещь, и сегодня был один еще вопрос. Не буду искать, а может, и найду сразу. А, нашел. От Николая, бухгалтер". Здравствуйте, не планируется ли в дальнейшем развитие сервиса "Яндекс Пробки", имеется прокладка по запросу оптимального маршрута между двумя точками, минуя все пробки? Я встречал в одном из Ваших интервью. Вы ну как бы сетовали на то, что автомобильными дорогами, я уж не помню, кто, "Яху", что ли, управляет, у них там такой сервис, а мы не можем сделать, поскольку не знаем, как эти дороги устроены. Или как по ним машины двигаются.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Когда я это говорила, это было давно. У нас не было ни карт, ни спутниковых карт, ни пробок. С этого момента ситуация, конечно, улучшилась. Мы про это думаем, есть только одна проблема. Там есть положительная обратная связь. Вот представляете, все одновременно лезут в карты и видят, что здесь пробка, а здесь маршрут мимо пробки. Что случится с этим маршрутом через 10 минут?

С. КОРЗУН: Ну, естественно, он будет заполнен.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Проблема в этом. А вообще построение маршрутов…

С. КОРЗУН: Хорошо, что еще не во всех машинах есть мобильный интернет.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Ну, будет.

С. КОРЗУН: И люди заранее смотрят на работах.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Сейчас все эти самые джипиэсы, они ожидают большого взрыва потребительского. Поэтому возможно у всех будет. А по прокладкам маршрутов мы, конечно, думаем. Потому что правильный сервис, уже даже более-менее понятно, как его делать наконец-то. Откуда брать информацию.

С. КОРЗУН: Лет 5 назад мы с Вами говорили в каком-то интервью о том что "Яндекс" близок к самоокупаемости. И это очень хороший результат был.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Правильно помните. В 2002 году мы были близки, это правда.

С. КОРЗУН: Насколько изменился интернет бизнес с тех пор за эти 5 лет?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Ну, поскольку у нас цифры годовые открыты. За прошлый год я могу их назвать. В прошлом году у нас был оборот 72 миллиона долларов. И прибыль из них была порядка половины. Там 35 миллионов долларов, просто чистая прибыль. И последние года три это удваивается каждый год. Т.е. не потому ч омы такие прекрасные, хотя мы очень прекрасные, а потому что просто реклама в интернете, она очень бурно растет. И там получается ускорение, т.е. доля рекламы в интрнете растет в общем рекламном обороте. Потому что у нас пока в стране 2-3%, а на Западе там 5-7%, т.е. там еще просто свою долю интернет не забрал. В этом сегменте рекламы особенно быстро растет контекстная реклама поисковая.

С. КОРЗУН: Это там где словечко выделяется в тексте, нужно по нему щелкнуть, и у тебя какой-нибудь там…

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Ну, когда я говорю про поисковые, я имею в виду что это реклама, которая настраивается на Ваш запрос, когда Вы в результатах поиска Вы получаете слева, скажем, ответ от интернета, а справа еще рекламу, которая к Вашему запросу относится, которая раздражает людей меньше, чем яркие картинки, которые прыгают по странице и т.д. И она очень эффективна, и она растет быстрее, чем оборот этих ярких картинок пока. А мы, поскольку еще и как бы на гребне всего этого, и у нас много места именно для контекстной рекламы. То мы растем еще и немножко быстрее, чем вся вот эта история, поэтому нам пока хорошо. Стучу по дереву.

С. КОРЗУН: А в сравнении с западными образцами, насколько там доля прибыли, насколько быстро растет прибыль? Потому что ну какая-то сумасшедшая капитализация совершенно у западных компаний, связанных с интренетом. Насколько я понимаю, у нас до этого еще довольно далеко.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Ну, капитализация – это не только прибыль, капитализация – это еще и надежда.

С. КОРЗУН: Да, на прибыль, естественно.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Т.е. большая часть капитализации, это естественно ощущение рынка о том, что здесь будет еще лучше. Это растет во всем мире. У нас в России в этом с одной стороны нам хуже, потому что у нас просто доля рекламных денег на одного пользователя там на порядок, если не на два меньше, чем на Западе. Ну, просто у нас другие обороты рекламного рынка. А с другой стороны нам несколько лучше, потому что если, например, в Америке количество интернет пользователей не увеличится, потому что больше увеличиваться некуда. Потому что там все дееспособные люди уже в интернете, ну, и все. У нас в России еще то, что называется интернет пенутрэйшн, т.е. доля населения охваченная интернетом, она относительно маленькая. Т.е. в абсолютном количестве это уже там больше, чем Испания, скажем, 20 с чем-то миллионов, но в относительном количестве нам очень есть куда расти. Т.е. мы думаем, что по меньшей мере в 25 раза больше пользователей у российского интеренета будет.

С. КОРЗУН: Не ляжете под какого-нибудь крупного международного кита? В планах нет?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Пока нету. Вы знаете, мыв когда в 2000-м году брали инвестиции, там тоже было много желающих купить нас с потрохами. Мы ходили, на все это смотрели, всех слушали, вообще мы тогда были совсем маленькие. Ходили умные финансовые люди, говорили умные слова типа "стратегия развития". Мы люди тогда были простые, так глубоко не думали. И мы всех слушали и не увидели, чтобы они нам предложили что-то более интересное, чем мы можем придумать сами. Вот я думаю, здесь ситуация такая. Просто так, конечно, не продадимся. Ну, т.е. продадимся, т.е. мы все уйдем из "Яндекса", а то, что от "Яндекса" останется без нас, если останется, мы, конечно, можем кому-нибудь продать, но не понятно, кому это нужно. А вот если мы увидим какой-нибудь интересный симбиоз. Там дальнейшее развитие, тогда возможны варианты.

С. КОРЗУН: Несколько вопросов было про АйПиО. Вот от Георгия в частности, вебмастер. "Ходят слухи, что "Яндекс" готовится к АйПиО. Можно ли будет покупать акции "Яндекса" простым смертным?"

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Если выйдет, то можно будет. Нет, у нас есть такая опция. Она такая совершенно естественная, потому что, глядя, как Вы правильно говорите на рост капитализации всего западного, нас с этим вопросом донимают уже несколько лет. Мы честно говорим, да, это один из вариантов, который тоже рассматривается.

С. КОРЗУН: И тогда можно будет купить себе кусочек "Яндекса".

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Ну, если он будет на АйПиО , тогда можно будет купить. Акции будут на бирже, и биржа она такая, открытая.

С. КОРЗУН: Елена Калмановская, главный редактор "Яндекса", гостья программы "Без дураков" на "Эхе Москвы". И мы вернемся в эту студию через пару минут.

НОВОСТИ

С. КОРЗУН: Напомню, что моя сегодняшняя гостья, главный редактор "Яндекса" Елена Калмановская Елена Савельевна, еще немножко поговорим о "Яндексе". Потому что вопросы есть. Давайте на них ответим.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Да, если можно, только не называйте меня по отчеству. Савельевной.

С. КОРЗУН: Да? А я как назвал?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Я имею в виду, что меня по отчеству называют обычно, либо государство, либо врачи. Я всегда немножко напрягаюсь.

С. КОРЗУН: А, не называть Вас Савельевной.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Если можно, то лучше по имени.

С. КОРЗУН: Лена, не буду Вас называть честно, честно.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Спасибо.

С. КОРЗУН: Сейчас … хороший вопрос, кстати говоря, по смс пришел: "Что может "Яндекс", чего не может "Гугл"?" – спрашивает Дмитрий из Северной Дакоты, судя по всему.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Особенно хорошо, что вопрос из Северной Дакоты.

С. КОРЗУН: А что там вражеский центр разработок?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Нет, ну, там "Гугл" уж точно ближе, чем здесь.

С. КОРЗУН: Нет, ну, это естественно. Почему Вы остаетесь лидерами? Во всем мире "Гугл" там бастион за бастионом берет. И здесь намеревается взять. Об этом еще, может, поговорим.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Ну, да, есть такое смешное исключение из там 4 или 5 стран типа России, Китая, Южной Кореи и опять же забыла, по-моему, Швеции, где "Гугл" не первый. Я понимаю, что это обидно. Я не знаю, трудно сказать, вы как бы можете ответить на вопрос, чем Ваша жена лучше другой.

С. КОРЗУН: Мне больше нравится просто.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Вот именно, почему–то так получилось, что в России больше народу пользуется именно "Яндексом". Я могу долго вдаваться в длинные рассуждения про в технологию, здесь у нас так, а в "Гугле" так. Но я не могу ответить на этот вопрос кратко. Я просто знаю, что мы в России мы думаем, что почему-то оказались существенными русский язык и русская культура для создания портала. Это видимо существенно не во всех странах. Во Франции видимо "Гугл" победил поисковую систему "Ву а ля". Не сразу, но победил. Т.е. либо он смог сделать что-то удачно по-французски, либо это оказалось не так важно для французов. А в России почему-то отражение нашей действительности, там, не знаю, поиск по русским блогам, поиск по русскому интернету вот такое собирание русских новостей и т.д., оно почему-то важно. Ну, плюс у нас технологии вполне на уровне мировых.

С. КОРЗУН: В свое время были прорывные технологии в области поиска. Собственно, и поиск, чего там, 10 лет назад стал становиться, как таковой, со всяким анализом языка, и как лучше искать. И у "Яндекса" там много приоритетов. Кстати говоря, и патенты, наверное, есть на какие-то…

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Нет, патентов у нас нет, потому что у нас нет такой культуры. Вообще, алгоритмы, они не особо патентуются, но мы как раз недавно хихикали между собой, говоря, что если бы у нас не было бы поиска с учетом русского языка, "Гугл" бы его тоже никогда не сделал. Потому что во всех странах "Гугл", в общем-то, обходится просто поиском без морфологии. А в России все-таки пришлось сделать.

С. КОРЗУН: Морфология – это наша придумка. Ну, никуда не денешься.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Потому что язык у нас такой и пришлось сделать.

С. КОРЗУН: А в сравнении с отечественными конкурентами чем-то отличается Ваша поисковая машина? Ну, да, запросы разные. Собственно ответы на запросы приходят разные. Как любой пользователь интернета я пользуюсь иногда разными, если не могу найти.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Понимаете, есть такая проблема. Я опять же могу уйти в технические детали. Вы говорите, а у нас проиндексировано там на N% больше, чем у кого-то еще. Дело в том, что человеку, который ищет, ему вообще-то совершенно все равно, сколько там проиндексировано. Вот у него есть ощущение, ему хороший ответ дают, или плохой. Быстро дают, или медленно. Ему там по делу или не по делу. И вот это ощущение, можно придумать 28 технических параметров, из которых оно складывается. Но главное в этом смысле ощущение, человек пользуется тем, где ему удобно, надежно, понятно. Вот оно складывается из кучи всяких мелочей.

С. КОРЗУН: И привычно еще. А вот тут пара сообщений о том, что в октябре "Яндекс" стал терять свои позиции по отношению к конкурентам по количеству обращений. Серьезный для Вас знак? Или есть такие сезонные колебания? Не по количеству, по доле своей?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Там есть, значит, у нас, к сожалению, нет нормальных измерителей. Т.е. если про российскую системы мы что-то знаем, потому что стоим в том же счетчике Гэлопа, то про западные системы в частности про "Гугл" мы все знаем только косвенно, потому что в наших всяких измерялках не участвует. Есть косвенная мера, которая называется трафикогенерация. Т.е. это графики, существуют такие счетчики. Люди ставят у себя на сайте счетчики, чтобы какой-то третий сайт мерил посещаемость на них, и показывал какие-то рейтинги. И показывал им как бы свою статистику внешнюю, которую поставил счетчик. Значит, соответственно есть метрика по сайтам, на которых стоят счетчики, можно мерить, откуда к ним пришли люди, с каких поисковых машин. Таким образом, можно построить график, что там с "Яндекса" пришло 50% , с "Гугля" 10%, с "Рамблера" 25%. вот это называется трафикогенерация. Т.е. это не совсем напрямую число пользователей, а это такая по трафику генерация. Там действительно. Ну, там колебания происходят, мы действительно теряем, потеряли, аж, процент. То что у нас уменьшается это плохо, трафикогенерация – это косвенный показатель. Т.е. вообще, если у нас какие-то проблемы в поиске, это плохо, и мы их лечим. Но в принципе у нас было там 58% всех поисков. Мы в общем понимали, что удержать такую долю рынка, это почти нереальное мероприятие. Т.е. трудно себе представить рынок, на котором у кого-то, у которого там больше двух игроков, и кого-то есть доля такого количества процентов.

С. КОРЗУН: Лена, а я Вас пытаюсь даже через эти детали, помимо их вытянуть на другое, насколько Вы честолюбивы? Насколько компания "Яндекс" честолюбива? Серьезно для Вас это падение?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Нет, Вы спрашиваете меня или компанию "Яндекс"? Это не одно и то же.

С. КОРЗУН: Я спрашиваю Вас. Насколько Вы честолюбивы. Но Вы как бы часть компании "Яндекс". Вы же тоже говорили в одном из интервью, а, может, даже не в одном, что Вы не работаете в компании. А "Яндекс" это образ жизни.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Есть два подхода, и у нас они присутствуют оба. Можно хотеть быть первым, можно хотеть быть лучшим.

С. КОРЗУН: Вам какой ближе?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Мне интересно быть лучшим. Есть там люди, которым интересно быть первыми. Это нормально. У нас как-то мальчики больше играют в войну, больше интересно быть первыми. А девочкам больше интересно хорошо, тщательно и консервативность быть лучшими.

С. КОРЗУН: А Вы девочка, вне всяких сомнений.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: В этом смысле да, конечно. Я в войну не играю. И спортивного настроения.

С. КОРЗУН: Есть кому поиграть в компании и помимо Вас.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Есть, абсолютно. У нас есть мальчики, т.е. вот там быть первым, быть лидером, кого-то обгонять, это мне, честно говоря, т.е. это может быть одной из метрик того, лучше ты, или хуже. В этом смысле интересно. Само по себе быть первым мне гораздо менее интересно, чем другим членам нашей команды.

С. КОРЗУН: Вы девочка, Вы математик, с другой стороны. И хотя говорите, что не играете в эти мужские игры, но ведь приходится, наверное, играть. Жесткие решения принимать.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Я не уверена, что это прямо такой психотип, мальчики, девочки. Это я говорю условно, потому что в детстве мальчикам естественно играть в войну, хотеть быть первыми, первыми куда-то бежать и т.д. Нет, а во что играть. Мы там все время спорим, что такое хорошо. Есть такой повод для спора. Потому что да, допустим, мы потеряли 1%. А почему мы его потеряли? Вот какой параметр стал хуже? Что надо изменить? Потому что надо же что-то улучшить. Есть разные идеи. Хорошо бы вообще иметь какие-то метрики для измерения. Почему что-то лучше, чем у нас. Или почему что-то хуже. Или почему у нас в глазах пользователя достаточно хорошо. И это, в общем, факт, что у нас немножко разные представления о том, зачем в первую очередь бежать, совершенно не мешает придумывать разные метрики, и делает так, чтобы обе цели двигались.

С. КОРЗУН: Говорят, что Вы очень жесткий человек в отношении сотрудников.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Не верю.

С. КОРЗУН: Кто мог такое сказать, перечислите поименно. А, правда, что лично Вы придумали кубок по поиску в интернете в свое время?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Нет, это, конечно же, неправда. Это подача была Илюши Сагаловича. История была примерно такая, что в 2000м году Илюша Сагалович, летя откуда-то куда-то, ну в загранице в самолете, прочел по дороге какой-то журнал, где была заметка из 5строчек про то, что где-то в Америке вот будут сейчас передачи телевизионные про соревнования по поиску Лена приехал, исключительно этой идеей загорелся. Сказал, вот давайте делать. Мы собрались, человек, 5-6 и придумали, как бы это могло выглядеть. Как это разумно, как они смогут в это играть. потом мы придумали, потом его провели, потом провели еще раз. В общем, года через 2 мы решили узнать, а что же такое было в Америке. А что же они придумали. Мы не нашли никаких концов, ну, собственно в 2000-м году упал наздак. И было первое лопанье большого интернет пузыря. Поэтому мы думаем, что там действительно никогда ничего не случилось на эту тему. Таким образом, чем мы отличаемся от "Гугля", мы придумали Кубок по поиску.

С. КОРЗУН: Ну, и почти безымянный первый победитель, если ошибаюсь, поправьте меня, со словами о Елене Калмановской.

АНТОН НОСИК: Если посмотреть на "Яндекс", не зная ничего про его десятилетнюю историю, если посмотреть просто на то, как он оформлен, как устроен его интерфэйс, как устроен его сервис, самое правильное слово, наверное, для того, чтобы определить его особость и уникальность на русском портальном рынке, это такое вот странное слово, это интеллигентность. Так вот Елена Калмановская на протяжении всех этих лет является воплощением и хранителем этой самой интеллигентности, которая отличает "Яндекс", от тех свалок, которые мы обычно видим на главных страницах ведущих наших порталов.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Спасибо, Антон Борисович.

С. КОРЗУН: Антон Борисович, узнали все-таки. Потому что по вашему виду. Он, правда, был первым победителем?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Да, правда.

С. КОРЗУН: А второй год чего не выиграл? Или Вы его не допустили?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Нет, у нас не было, мы сейчас только когда один и тот же победитель стал победителем два раза, мы решили все-таки дать возможность поиграть и другим. А еще через годик мы для победителей сделаем отдельный тур победителей.

С. КОРЗУН: Суперкубок.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Это вообще надо спрашивать его, но, по-моему, у большинства победителей до последнего момента, у них просто было ощущение, что они выиграли, и теперь они хотят дать поиграть другим. И это нормально. Потому что у всех людей есть другое занятие, нежели биться за кубок. Они один раз пошли, себя проверили, вот показали, им понравилось. т.е. насколько я помню, Антон у нас несколько раз играл в первых турах.

С. КОРЗУН: Я напомню, что это Антон Носик, потому что фамилия не была произнесена. Если кто не узнал по голосу этого персонажа интернета.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: А дальше Антон просто, по-моему, ушел заниматься другими делами, потому что на первом туре люди играют просто для удовольствия. Не для того, чтобы выиграть, а просто потому, что это приятно, адреналин, это забавные вопросы. А именно опять же, я не знаю, потому что Антон тоже не всегда стремится добежать первым до какой-то вершины. Один раз сыграл и дальше просто на это все смотрит.

С. КОРЗУН: Есть еще пара мнений. И достаточно продвинутых пользователей интернета один, из которых работает на радио "Эхо Москвы", это Александр Плющев.

АЛЕКСАНДР ПЛЮЩЕВ: Я с Еленой Калмановской работал не очень часто и не очень плотно, не, тем не менее, любой контакт, и любое взаимодействие с ней оставляло исключительно приятное, такое профессиональное впечатление. Потому что Елена такой человек. который всего себе отдает работе с одной стороны а с другой стороны, вот, знаете, есть люди работоголики и фанатики, они часто бывают людьми прямо скажем, невменяемыми. Так вот к Елене это совершенно не относится.

С. КОРЗУН: Александр Плющев.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Спасибо Саше, но я просто чувствую, это почти уже как речь посмертная. Т.е. все говорят: настолько хорошая. Что это просто…

С. КОРЗУН: Ага, слезы наворачиваются. Да вот никто не сказал о Вас дурного слова.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: А как же, неудобно, но кто-то же сказал, что я жесткий руководитель.

С. КОРЗУН: Нет, ну, где-то говорят, да. Ну, и г-н Экслер еще у нас есть.

АЛЕКС ЭКСЛЕР: Что касается Елены Калмановской, как главного редактор "Яндекса", о ее деятельности можно судить по самому "Яндексу". И сам "Яндекс", на мой взгляд, это очень хороший поисковик, а, точнее, очень хороший портал, который объединяет в себе большое количество самых разнообразных, а в том числе очень полезных сервисов. Мне нравится, как он выглядит, мне нравится, как он работает, как у всех сервисов, бывают иногда какие-то проблемы. Но, в общем, я постоянно пользуюсь "Яндексом". И когда иногда говорят о том, что вот "Гугл" "Яндекс" передавит. И вот "Яндекс" не справится с напором "Гугла". Пока на это совершенно непохоже, потому что у "Яндекса" как бы свои прелести по сравнению с "Гуглом". И скажем так, я использую процентов 70% "Яндекса", 30% "Гугл".

С. КОРЗУН: Напомню, это Алекс Экслер. Не задавит, точно? Сначала откомментируйте, ответьте. Ваш ответ Алексу Экслеру.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Нет, я хочу, т.е. всем, конечно, спасибо на добром слове. Но я хочу сказать, что в данный момент уже бренд "Яндекса" работает на меня. Потому что неправильно было бы предоставлять все хорошие слова, сказанные в адрес "Яндекса" как мою личную заслугу. Все-таки у нас там, слава Богу, целая команда. И никто один бы не смог бы сделать так, чтобы "Яндекс" выглядел, как выглядит и т.д.

С. КОРЗУН: Вашу скромность мы отметили, да.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Нет, это не скромность, это правда. Я, кстати, про суровость. Я обычно сурова, но я всегда стараюсь быть справедливой. У меня есть такая черта характера. Вот здесь я тоже за справедливость.

С. КОРЗУН: Неужели "Гугл" не задавит "Яндекс" и другие поисковые машины хотя бы по количеству. Потому что при той финансовой мощи, которой он обладает, при той динамике развития, при том, что, наверное, может и кадры, и ресурсы перекупить позволить себе.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Ну, Вы понимаете, кадры пока не очень. Потому что сейчас в Москве активно нанимают людей мы и "Гугл", и не так, чтобы от нас много народу в "Гугл" убежало. И даже понятно почему.

С. КОРЗУН: Почему, кстати?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Потому что когда люди сидят и делают "Яндекс", вот так, как они решили, так и будет. Это их "Яндекс". Они делают его. Когда люди работают в московском офисе "Гугля", все-таки дальше есть ирландский офис, дальше есть американский. Все-таки решения принимаются не здесь. Тут, конечно, у людей есть какая-то степень свободы. Наверное, про "Гугль" известно есть много чего хорошего. Наверное, есть масса бонусов от работы в такой компании, но все-таки ты не центр принятия решений.

С. КОРЗУН: А Вы не жалеете, вот положа руку на сердце, что не остались в Америке. Тогда интернетом еще особо не пахло, могли бы туда там к Брину или к кому-нибудь присоединиться.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Нет, я совершенно не жалею. Во-первых, если бы хотела бы, то осталась бы. Мне, в общем-то, довольно надоела Америка за полтора года, что я в ней жила. Но к Брину я не могла бы ни под каким видом, потому что я не великий программист точно. И то, что я сейчас делаю в "Яндексе", я бы в Америке точно не смогла бы сделать. Во-первых, у меня английский не родной, а во-вторых, у меня нет образования. Это в России можно прийти в интернет компанию и попробовать что-то делать, и выясняется, что у тебя получается, и тебе дадут. Все-таки в Америке претензии народу больше, конкуренция сильнее, понимание об образовании там гораздо более жестко регламентировано, кто с каким образованием, куда идет. И я бы близко там не смогла бы сделать то, что я делаю здесь.

С. КОРЗУН: С другой стороны, жили бы, как у Христа за пазухой. Совершенно сумасшедший там рынок.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Я, к сожалению, не видела ни одного человека, который жил у Христа за пазухой, т.е. сама идея жить за пазухой меня не очень привлекает. Если так подумать.

С. КОРЗУН: Свободолюбивый человек Вы.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Нет, вообще за пазухой там как-то не знаю. Мылся, не мылся, такой вопрос.

С. КОРЗУН: А чего сбежали все-таки из Америки?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Это хорошо. Раньше люди сбегали из России, теперь из Америки. Надоело просто. Я там полтора года пожила. Мне надоело программировать, надоело видеть Америку, причем если там где-то половину срока, ну, типа почти год я жила в Нью-Йорке, это было весело. То потом фирма переехала в Хьюстон. А Хьюстон – шикарная американская деревня. И я там, у нас достраивали офис, я работала дома и выходила гулять на улицу. Я уж не говорю о том, что я шла по тротуару, останавливались машины и говорили: мэм, что случилось, почему Вы идете пешком? Потому что белые люди не ходят пешком по городу Хьюстону. Я там через неделю начала машины в лицо узнавать. Потому что людей увидеть нельзя. Я стала обращать внимание, что у этих морда симпатичная, а у этих глуповатая. Я уже не помню, какие это были марки, но выяснилось, что у них есть выражения. Ну, как-то вот я привыкла жить в другом городе, где есть там тротуары, люди по ним ходят, знакомые, кафе. Нет, я на самом деле, когда уезжала из Америки, я уезжала месяца 3. Потому что естественно моих знакомые то ладно. Но все знакомые моих родителей кричали, что я сошла с ума. Как попав в Америку, я могу даже подумать о том, чтобы из нее уехать. Я должна спасать себя, родителей, вывозить из России. Ну, был 95-й год. Ну, в общем, я не видела никакой трагедии особой в России. Мои родители тоже не видели, но я просто уезжала медленно, чтобы не выглядело так, что ах, у меня ничего не получилось, у меня истерика, я развернулась и улетела. Поэтому я медленно и печально, сказала всем, что уезжаю, разговаривала со всеми по телефону, мне все звонили, говорили: тебе помочь? Нужна другая работа? Я говорила: нет, не нужна. В общем, все это было прекрасно, но я просто до этого подумала. У меня в России, к сожалению, много народу уехало. Но они не переехали все в Нью-Йорк. Они живут в разных городах Америки, Израиля, Германии и т.д. Половина осталась в Москве моих друзей. Причем это люди, нельзя сказать, что я добивалась встречи и дружбы с ними. Просто поскольку я училась в приличной школе, и в керосинке, и там интересовалась тем, чем я интересовалась, у меня есть какой-то круг друзей. Потом я прикинула, что ежели в Америке вообще люди такого типа есть, я этого не знаю. Ну, предположим, что они есть, то мне понадобиться примерно лет 10 упорного труда для достижения такого же круга, который мне здесь просто по рождению приписался. Причем за эти 10 лет. Надо изучить все их детские книги, фильмы, всеми ими проникнуться. Потому что вообще большая база разговоров – это ассоциации. Надо знать, что они учили в школе. Надо вообще найти этих людей где-то. И надо как-то еще втереться к этим людям в доверие. Мне тогда соответственно должно было исполниться 30 лет. Я подумала, что 10 лет жизни на такой эксперимент мне жалко.

С. КОРЗУН: Я знаю, что многие эмигрируют из правильно или ложно понятого будущего своих детей. Т.е. они как бы ставят на себе крест, т.е. понятно, в культуру они полностью не впишутся. И останутся так между двумя культурами. Но зато дети, которые там уже учатся и растут. У Вас же есть?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Дети? Нет. Поэтому я ничего не могу сказать по этому поводу.

С. КОРЗУН: Напомню, Елена Калмановская, главный редактор "Яндекса", гость программы "Без дураков" на радио "Эхо Москвы". Вот когда я выдавал в эфир эти записи нескольких известных нашим слушателям людей, то можно добавить еще, наверное, там пяток имен людей, которые известны достаточно широко через радио, телевидение, газеты. Почему Вы так мало светитесь на телевидении? Собственно есть несколько фигур, которые за пределами мира интернета, он, конечно, все ширится, он такой большой, ну, большой он, и он все ширится. Но он все-таки не охватывает население. Т.е. в народных героях, которых делает, надо признаться, телевидение в первую очередь, вроде как деятелей интернета так мало.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: А в чем цель?

С. КОРЗУН: Слава.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Не ко мне. Не интересно.

С. КОРЗУН: А почему не интересно.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: А именно потому что, что Вы же сказали.

С. КОРЗУН: Узнаваемость абсолютная. Т.е. Вас узнают люди из Вашего круга 100% естественно.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Ну. Вы понимаете, есть гамбургский счет, или как говорят психологи, есть называется, по-моему, (НЕ РАЗБОРЧИВО) группа. Есть какие-то люди, которых я знаю. И если они будут меня уважать, мне это приятно. 150 миллионов, извините, я их не знаю, и что из меня будет делать телевидение, чтобы они меня уважали и узнавали, мне, честно говоря, все равно, т.е. я смысла не вижу.

С. КОРЗУН: И никогда, никогда не хотелось. Вы же человек во многом общественный. Пресс конференции постоянно и эфиры.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Работа такая.

С. КОРЗУН: А если бы не было работы, не ходили бы.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Я рассказываю своим, когда говорят, вот там читали тебя, не знаю, в "Ведомостях". Я говорю: ребята, если Вы читаете меня в "Ведомостях", это не значить, что я умная, это значит, что я хорошо работаю. Когда Вы прочтете мое личное мнение о смысле жизни в "Ведомостях", это, конечно, я умная. Они меня захотели спросить. Когда я рассказываю про "Яндекс", у меня такая работа. Чем лучше я работаю, тем больше "Ведомости", условно говоря, пишут про "Яндекс", ну, и все. Т.е. это просто работа.

С. КОРЗУН: Как отдыхаете, мозги как? Ну, если не форматируете, но, по крайней мере, очищаете свой хард диск, который там внутри, чем?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Совсем форматировать боюсь, конечно.

С. КОРЗУН: Ну, в общем, да, это может привести к последствиям.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Ну, как если кратко, то читаю книжки, хожу в гости. Если отпуск, то обычно куда-нибудь езжу. Там в Италию, в Норвегию, вот этим летом была. Просто очень люблю смотреть на разную жизнь, в разных странах.

С. КОРЗУН: Просто сидите на терраске в кафе, пьете кофе, смотрите на окружающих людей, или это туризм такой активный. Осмотр достопримечательностей с фотоаппаратом.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Нет, я отдельно люблю архитектуру, потому что архитектура – это все-таки то, что надо смотреть на месте. Никакая картинка, никакое изображение об архитектуре, особенно вписанное в ландшафт и в пейзаж и в окружающих людей представления не дает. Т.е. Нотр Дам надо видеть в Париже. Санта Мария дель Фьори надо видеть во Флоренции. Иначе это не так. Это я, конечно, тоже очень люблю, а еще я люблю просто смотреть на людей, потому что как-то многое становится понятным. Так читаешь книжки про каких-то абстрактных французов, или абстрактных англичан, или абстрактных испанцев. А потом туда съездишь, и оно как-то в голове складывается. Потому что становится понятно, что вот так вот у них выглядят кафе, в которых они сидели, именно поэтому они разговаривали вот так, а не иначе. Потому что эти кафе открытые, или, наоборот, закрытые. И оно как-то вот естественно ложится.

С. КОРЗУН: Для Вас это удовольствие сравнимое с удовольствием от работы. Вот понимать какие-то такие мелочи в романах других писателей.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: А кто Вам сказал, что работа сплошное удовольствие? Извините.

С. КОРЗУН: Ну, это я Вас спровоцировал, считайте. Вы не расцениваете работу в "Яндексе", как удовольствие?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Нет, там есть часть, которая удовольствие, а ест часть, которая не удовольствие. Пока часть удовольствия больше, чем часть неудовольствия, можно работать.

С. КОРЗУН: А что вызывает неудовольствие в Вашей личной работе?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Ну, всегда есть много вещей, которые надо делать, потому что надо. Ну, очень мало народу испытывают удовольствие от того, что утром чистят зубы, от самого процесса. Ну, просто их надо почистить, и все чистят, чтобы они были белые и здоровые. Вот есть много вещей, которые просто надо делать. Надо отвечать журналистам, например, многие из которых большая часть не понимает, что они спрашивают. Но такая работа. Надо ответить, да и еще объяснить, что они спросили. Ну, вполне себе работа. Там надо ходить и уговаривать каких-то людей, про которых ты, может быть, думаешь, что лучше бы на их месте были другие люди, но варианта такого нет, и поэтому надо тратить какое-то время. Я понимаю, что какие-то люди ходят к тебе. И тоже считают, что надо тратить какое-то время, у них тоже нет другого выхода, кроме как прийти и тебя уговорить. Ну, какие-то такие вещи бывают.

С. КОРЗУН: Ну, креативная часть и та, которая нравится Вам, она значительно больше? Я тоже вспоминаю фрагмент из Вашего интервью, в котором Вы говорили…

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Это у Вас такая память, просто помните?

С. КОРЗУН: Ну, да. то, что сегодня читал помню. Оперативная память хорошо сложена. (Смех). Говорю о том, что когда надоест придумывать, когда это перестанет Вам приносить удовольствие, тогда, возможно, уйдете. И тогда пойдете уже служить в какую-нибудь другую контору с облегчением. А пока Вы не столько работаете, сколько живете в "Яндексе". И придумывать не надоело.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Нет, там интересно. Интернет – это же такое большое поле. С одной стороны понятно, что мы, ну как освоение планеты. Понято, что там еще планеты неосвоенной гораздо больше, чем планеты неосвоенной, при этом понятно что мы тут, у нас все идеи и ошибки свои, не то, что уже кто-то прошел, а мы тут не идем ни по чьим следам. В смысле не мы в России, ни "Гугл" в Америке, ни "Байду" в Китае. Все как бы идут вот одним и тем же фронтом, по одной и той де планете. И пытаются там найти много интересного. И там, конечно, есть много вещей, которые, причем, это такая сложность, потому что нельзя найти готовых людей, которые специалисты, потому что нигде не учат, как сделать для интернета проект, который нравится пользователям. Нет такой специальности.

С. КОРЗУН: И, все это искусственное да.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Ну, есть, конечно, всякие умные слова типа юзабильности. И есть какие-то книжки на эту тему. Но, к сожалению, а еще вот у всех людей, которые этим занимаются, и у нас таких людей, слава Богу, много, есть просто такое чувство в позвоночнике, что вот так съедобно, а вот так не съедобно. И гораздо проще понять, что не съедобно, чем придумать так, чтобы было съедобно. И вот половина креатива, она ровно в этом. Получается, 28 функций, а какие из них важные. Какие должны быть сверху. Потому что сверху не может быть, условно говоря, двух кнопок. 28 кнопок не может быть, и что надо куда засунуть, и доказать, что именно это важно. Ну, и т.д. это хороший такой процесс.

С. КОРЗУН: Наверное, последний вопрос. Вспомнил Вашу байку о том, как Вас, как раз Аркадий Волош, по-моему, поставил работать с программистами. И сказал, что надо чего-то от них добиваться. И после этого Вы пришли будто бы к нему и сказали, если Вы хотите, чтобы я ими управляла, так это просто невозможно. А он сказал будто бы, что ими не надо управлять, а их надо изучать, как явление.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Совершенно верно.

С. КОРЗУН: Изменились программисты с тех пор? Или нет? Это особый народ? Это каста такая или что? Ну, как наблюдатель. Вы же сами признались, что Вы не программист там, не супер программист.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: К сожалению, у меня гораздо меньше возможностей их наблюдать. Потому что когда он это все рассказывал, мы были маленькой компанией. И просто все там 50 вместе о чем-то договаривались. Сейчас у нас программистов более 300, и не все в Москве. Есть офис в Питере, в Екатеринбурге. Я просто многих не знаю. И там, я думаю, как раз как бы сектантство развивается гораздо сильнее, чем было тогда. Программисты – они в некотором смысле особые, потому что они большинство, они действительно делают такие вещи как бы заранее не прописанным алгоритмом. Т.е. там все время надо думать и нет готово рецепта, как это сделать. Особенно при наших задачах, которые должны работать 24 часа в сутки, 365 дней в году, обслуживать миллионы и т.д. И они, конечно, в этом смысле особые. Вообще это хорошая мысль. Когда мне надоест заниматься редакторством, я буду их изучать, как некое явление.

С. КОРЗУН: И самое последнее. Если бы Вы не работали главным редактором "Яндекса", где бы Вы работали?

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Где бы я работала? Или чем бы я занималась? Объясняю, почему это не одно и то же. Т.е. иногда надо работать, чтобы не умереть с голоду, а иногда т.е. вопрос про что, где бы и не умирала с голоду, или где бы я развлекала себя в своей жизни. Вы про что хотели спросить?

С. КОРЗУН: Ну, и про то, и про другое, наверное.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Ну, я думаю, когда я перестану быть главным редактором "Яндекса", я заведу себе три блога, трех виртуальных персонажей, и, наконец, пойму, в чем там радость. Потому что пока я понять не могу. Тут у меня появится время, и я, наконец, займусь социальными сетями.

С. КОРЗУН: Елена Камлмановская была гостьей программы "Без дураков" на "Эхе Москвы". Лена, спасибо огромное, что пришли к нам на эфир и ответили на вопросы, которые нас интересовали.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Да, спасибо.

С. КОРЗУН: Удачи Вам. И всего доброго.

Е. КАЛМАНОВСКАЯ: Спасибо. До свидания.