Андрей Деллос - Без дураков - 2006-04-13

СЕРГЕЙ КОРЗУН: Всем добрый вечер и представляю моего сегодняшнего гостя. Это Андрей Константинович Делос. Андрей, добрый день.

АНДРЕЙ ДЕЛОС: Добрый вечер.

С. КОРЗУН: Вечер уже. У меня тут в одной из справок написано "художник" и все. Мы даем, как ресторатор. Но вообще художник по моему ощущению должен быть голодный, злой и несчастный. Честно говоря, Вы не производите сейчас такого впечатления.

А. ДЕЛОС: Ну, голодного, я точно не произвожу впечатления. Учитывая то, что я только что, час назад, провел дегустацию, попробовав примерно ровно половину блюд ресторана "Шинок". Меня ресторана "Шинок" напоминает такую "Библию" по толщине. В общем, голодным меня действительно не назовешь. Злой? Ну, что ж, иногда бываю, а куда ж денешься?

С. КОРЗУН: А несчастный?

А. ДЕЛОС: Да, несчастный, да, наверное, … Да, нет, конечно, бываю. А кто не бывает? Другое дело, что сейчас я в принципе доволен жизнью. Дело в том, что последний год настолько невероятный тяжелый. Я не скажу несчастный. Он был тяжелый, что это освобождение, которое я сейчас ощущаю, оно, конечно, делает счастливым.

С. КОРЗУН: Это "Трандот", да? Все в слове "Турандот" слилось…

А. ДЕЛОС: Это Турандот.

С. КОРЗУН: Сколько в нем отозвалось.

А. ДЕЛОС: Это "Турандот", который отзывается во мне каждый день, эволюция происходит. Эволюция в принципе очень радостная для меня. Почему радостная? Потому что не был уверен. Не был уверен в результате.

С. КОРЗУН: Поговорим еще о "Турандоте". Если кто ходит по Тверскому бульвару, там, где вот сейчас, ну, еще совсем недавно стояли разрушенные, полуразрушенные здания, до сих пор там идет какая-то стройка. Там есть маленькая, маленькая табличка, мимо которой можно пройти. Но она, правда, рядом с кафе "Пушкинъ" с твердым знаком на конце. Вообще рестораны "Дом Андрея Делоса" что объединяет? Ну, могу я перечислить, но лучше, наверное, автору.

А. ДЕЛОС: Так, если календарно, по этапам – "Бочка", "Шинок", "Ле Дюк", кафе "Пушкинъ", "ЦДЛ", "Му-му", "В параллель" обязательно и, наконец, "Турандот". До этого были клуб "Соха" и дискотека "Пилот".

С. КОРЗУН: Андрей Делос – второй по успешности ресторатор в Москве, если судить по деньгам, по обороту его предприятий, после Аркадия Новикова. Ориентируюсь на данные в журнале "Финанс". Так? Кто входит вообще в крупнейшие рестораторы московские? Кого считаете соперниками своими, конкурентами?

А. ДЕЛОС: Когда действительно, когда говорят об успешных рестораторах, цитируются в основном, чего там, эти две фамилии.

С. КОРЗУН: Ну, Зельман иногда еще мелькает.

А. ДЕЛОС: Ну, не только. Есть еще и Бухаров, есть еще Табаков, есть многие другие успешные ребята.

С. КОРЗУН: Какая из ипостасей – художник, или ресторатор, или как на "Эхе…" там около года назад говорили еще "реставратор" по одной из профессий.

А. ДЕЛОС: Реставратор – это о чем?

С. КОРЗУН: Реставратор зданий. Ну, как, по учебе что там, здания были? Предметы декора?

А. ДЕЛОС: Нет, не только. Дело в том, что если вспомнить, откуда происходит слово "ресторан", то он происходит именно от слова "реставрация". Немногие владеют этой страшной тайной. Но это именное реставрация, реставрация человеческих сил. Люди приходят к нам реставрировать свои силы. Другое дело, во что мы превратили этот процесс реставрации. Но это уже как бы наши изыски.

С. КОРЗУН: А чего Вы делаете вообще из ресторанного дела, Андрей? Какие-то тут арт декоры. И при этом говорите, что все новые Ваши предприятия общественного питания, извините за это сравнение, прибыли Вам не приносят. Окупятся там только детьми и прочее.

А. ДЕЛОС: Ну, это я не про все говорил.

С. КОРЗУН: Ну, разве не бизнесмен что ли? Нет, ну, кое-что приносит прибыль, понятно, если вошли, входите в рейтинги.

А. ДЕЛОС: Если Вы еще живы.

С. КОРЗУН: Если еще живы.

А. ДЕЛОС: Если мы хулиганим с такой…

С. КОРЗУН: Если еще можете вкладывать во что-то уже не с партнерами, а в одиночку, наверное.

А. ДЕЛОС: Ну, по-разному бывает.

С. КОРЗУН: Бизнес, жизнь артиста, художника, желание поесть. Вот что, в Вас есть доминанта какая-то, или нет?

А. ДЕЛОС: Конечно, есть. Волшебный мир. И это не поза, это не красивая фраза. Ресторан – это чудо, это волшебный мир, это потрясающая сказка, в которую развитие ресторанного бизнеса, история ресторанного бизнеса привела вот к этой потрясающей сказке. Куда Вы можете придти, чтобы реставрировать себя не только внутренне, я имею в виду на уровне желудка, но и на уровне головы и, может быть, даже сердца. Смена картинки. Действительно Франция, например, она сконцентрировалась только на процессе гастрономическом. Они говорят: нам интерьеры не нужны, мы будем удивлять людей только на тарелке. Ну, во-первых, это не совсем правда, потому что существуют чудесные французские декоры, типа ресторана в Еврофур и т.д. и т.д. Существуют рестораны во дворцах, куда Вы приходите не только ради тарелки.

С. КОРЗУН: И не столько ради тарелки. Это я могу подтвердить. Хотя там еда, в общем, совсем, совсем не плохая.

А. ДЕЛОС: Неплохая.

С. КОРЗУН: Просто многие из этих замков стали такими гостиницами, где вполне можно снять номер на день, на несколько, провести там время замечательно, да и покормят заодно.

А. ДЕЛОС: Совершенно верно. Есть, в общем, весьма неплохое питание, скажем, не плохое общественное французское питание. Скажем там. Хотя в последнее время оно довольно здорово деградирует. Мы же пошли по другому пути. Это создание некоего феномена. Американцы называют это довольно цинично "вау эффект". Все просто. Ты заходишь и говоришь "вау". Мы пошли по этому пути, большинство из российских рестораторов. И возможно уж совсем до предела закрутил это, наверное, все-таки Ваш покорный слуга, потому что я докатился до того, что мне очень часто журналисты задают один и тот же вопрос: что для меня важнее декор или тарелка? Ну, я отвечаю всегда однозначно. Я говорю: Вы придете в ресторан со скромным интерьером, где Вы очень хорошо поедите. Или Вы придете с шикарнейший ресторан с шикарнейшим интерьером, где Вы поедите никак. Куда Вы вернетесь? Конечно, это первый случай. Поэтому гастрономический элемент в ресторане таки важнее.

С. КОРЗУН: Ну, поход в ресторан г-на Делоса "Турандот", в один из открывшихся – это действительно поход на какой-то спектакль. Это я могу утверждать, поскольку был на дне рождения у своего друга, который туда позвал. И там входишь и на самом деле – ах! Не люблю это слово "вау", поэтому там "ах". Потом начинаешь смотреть, разбирать по деталям. И можно ходить, даже ничего не заказывая. А приходят люди, которые, кстати говоря, не садятся и ничего не заказывают, просто посмотреть?

А. ДЕЛОС: Как в музей?

С. КОРЗУН: Как в музей. Ну, так же как в Пушкина, в библиотеку полистать.

А. ДЕЛОС: Ну, некоторые приходят действительно. Ну, наверное, никто не приходит просто так, да. Все-таки приходят выпить чашку кофе или чашку чая. И просто сидят. Я ничего не имею против. На самом деле такой факт вызывает у меня просто восторг. Потому что они же не приходят там походить и рассмотреть каждую панель, каждый элемент бронзы, резьбы, росписи и т.д. и т.д. Они приходят посидеть. Если они там сидят с чашкой чая, значит, им там хорошо.

С. КОРЗУН: Вам-то хорошо. Им хорошо. А менеджеру каково? С которого Вы потом будете спрашивать, по не знаю там какое колено…

А. ДЕЛОС: По выручке, по выручке, по обороту.

С. КОРЗУН: По выручке, а как же.

А. ДЕЛОС: Это работа с людьми. Менеджеру надо объяснить, что человек, который пришел к нам выпить чашку чая, нам не менее дорог, чем тот, который заказал петрюс.

С. КОРЗУН: Кстати говоря, рестораны "Дома Андрея Делоса" отличаются еще и тем, что своих специалистов готовят практически исключительно сам. Я помню переход от советского времени, когда открывались первые рестораны, клубы. И была такая табличка, что людей с опытом работы… А, это даже торговые точки. Людей с опытом работы в советской торговле не берем. А Вы кого берете, и кого не берете?

А. ДЕЛОС: Ну, на самом деле я ведь прошел через этот этап. Поскольку я успел, начал я в 91 году, когда вернулся из Франции. И у меня была мечта таки работать с советскими работниками, с советскими поварами, с советскими официантами. Невероятно, кстати, харизматичными официантами. Если мы напряжем память, были потрясающие персонажи, ярчайшие. И были мастера – повара. Ну, честно скажу, эта практика окончилась достаточно плачевно. Ничего из этого не получилось, хотя я, наверное, старался больше других. Я продержался несколько лет. Я пытался работать с этой категорией. Но остались, в общем, осколки. Они работают до сих пор. Это совершенно другое поколение, то, которое приходит сегодня. Да, действительно, это наша школа, которая каким-то образом стала школой имени Андрея Делоса. Я недавно в интернете этот кошмар прочитал. Мы формируем своих людей, сами формируем свой коллектив.

С. КОРЗУН: Лично хлыстом, по рукам, чтоб не тянули, куда не надо.

А. ДЕЛОС: Все бывает, все бывает.

С. КОРЗУН: Андрей Делос – художник, ресторатор, реставратор, наш сегодняшний гость. И это программа "Без дураков" на радио "Эхо Москвы". Мы пойдем не в хронологическом, в любом совершенно порядке. И Вы, дорогие слушатели, можете задавать вопросы совершенно любые абсолютно. 783-90-25 и 26, последние две цифры, это наши московские телефоны. Пейджер, как всегда, 725-66-33 для абонента "Эхо Москвы". Присылайте Ваши сообщения. Будем поглядывать и на пейджер тоже. На интернет не особо много. Но, кстати, одно сообщение сразу деловое, перед тем, как я продолжу с другими вопросами: "Уважаемый Андрей, у Вас замечательные рестораны, в них не хватает только одного – залов, или хотя бы небольших зон для некурящих". Это Алекс Кан, по-моему, из Москвы. Мелким почерком, без очков чего-то сегодня не вижу.

А. ДЕЛОС: Не из Америки?

С. КОРЗУН: Нет, не из Америки. Из Москвы. Это позиция?

А. ДЕЛОС: Это… Это промежуточный этап. Безусловно, никуда нам не деться. Мы придем к этому. Мы будем устраивать, я уж не знаю, что мы будем устраивать. Зоны для некурящих или таки знаменитые американские отстойники…

С. КОРЗУН: Резервации.

А. ДЕЛОС: Резервации для курящих. Думаю, рано или поздно мы до этого докатимся. Но пока…

С. КОР АЗУН: А почему такая тоска в глазах? Не хочется этого делать?

А. ДЕЛОС: Ну, я как курящий человек, я не знаю, это можно говорить в эфире или нет сейчас, признаваться в том, что я курю. Я в этих отстойниках ведь был, я это видел.

С. КОРЗУН: И я бываю.

А. ДЕЛОС: С чем, скажу, и поздравляю.

С. КОРЗУН: И исхожу яростью.

А. ДЕЛОС: Более унизительного процесса, да, где ты себя ощущаешь страшным меньшинством, это еще, в общем, обсуждается, насколько еще это подавляющее меньшинство. Где ты оказываешься в чудовищно унизительном положении. И, наверное, в частности это меня до сих пор заставляет как-то, по крайней мере, пытаться решать эту проблему иначе. Я просто вкладываю большое количество средств в вентиляцию. Когда нашим директорам кто-то из гостей, как правило, это туристы из Соединенных Штатов Америки в особо категоричной форме заявляют, что так нельзя, почему у нас нет зон для курящих, ну, поскольку вся остальная часть должна принадлежать некурящим. Они же формулируют вопрос таким образом. Мы говорим: пожалуйста, вот сейчас вздохните. Вы чувствуете запах дыма? Все это из-за того, что действительно в наших ресторанах, возможно, в частности для того, чтобы иметь возможность отвечать именно так, очень, очень серьезная вентиляция. Она достигла уже какого-то своего уже космического апогея, вызвавшего у меня ужас в "Турандоте". Но если Вы туда зайдете, Вы поймете, что если даже рядом за столом с Вами человек курит сигарету, Вы не почувствуете дыма.

С. КОРЗУН: А сигару или трубку?

А. ДЕЛОС: По разному. Ну, трубок сейчас не так уж много. Что касается сигары, ну, в любом случае поток рассчитан так, что он устремляется наверх. Т.е. на людей, наверное, все-таки бывают случаи, когда сквозняк, и попадает. Но очень редко.

С. КОРЗУН: Андрей Делос. К личным вопросам, от меня, сразу наткнулся, ходя по интеренту, на актрису Юлию Делос. Это кто Вам?

А. ДЕЛОС: Однофамилица однозначно. С Юлией мы встречались специально по этому поводу для разборок в кафе "Пушкинъ". Провели замечательный вечер, замечательная девушка, замечательная актриса, однофамилица. Каким образом, до сих пор не знаю.

С. КОРЗУН: Т.е. даже общих родственников не нашли. Не так много, собственно, людей с такой фамилией, наверное, живущих в России.

А. ДЕЛОС: Эта история покрыта мраком. Дело в том, что мой отец и моя бабушка говорили мне категорически, что, собственно, Делосов в этой стране нас трое всего лишь. Каким образом возникла еще одна линия, до сих пор является загадкой.

С. КОРЗУН: Расскажите об отце. Откуда французская фамилия. И француз?

А. ДЕЛОС: Ну, отец – потрясающий человек. Отец… Ну, начнем с того, что папа в октябре прошлого года получил орден почетного легиона.

С. КОРЗУН: Ничего так.

А. ДЕЛОС: Да, на минуточку. Так не больше, не меньше как. Отец – ветеран французской войны, французского Сопротивления, почетный гражданин города Лиона.

С. КОРЗУН: Француз.

А. ДЕЛОС: Отец, да, по корням француз. Но родился в Москве. Но воевал в макизарах французского Сопротивления.

С. КОРЗУН: Как случилось? В плен попал что ли?

А. ДЕЛОС: Попал в плен. Чудовищная история. Не буду рассказывать подробности. Концлагерь был страшный. Лишился миски, которую украли в первый же вечер. Набирал раскаленный суп в руки, чтобы есть. По этому поводу сохранил до последних лет очень гладкую кожу на ладошках. Бежал, организовал побег. Прятался во французских лесах. Встретил там немыслимое количество интеллигентного народа, которое вообще не знало, как воевать. Организовал их. И стоял вот в итоге к концу войны во главе батальона добровольцев, которые там шатались по лесам.

С. КОРЗУН: А почему не остался во Франции?

А. ДЕЛОС: Любил Россию. Как, собственно, и его отец, который, поссорившись со своим братом в Париже, был громадный дом французских кутюрье Делосов. Они поссорились. И один брат уехал в Москву. Где и в Питере, и в Москве открыл дома от кутюр. Одевал первых людей, творческих, как правило. Почему-то его любили именно творческие. К чему бы это? Нашей страны – Куприн, Вертинский, Немирович-Данченко, Станиславский и т.д. и т.д. Ко мне недавно подошел человек, сказал: Вы вот будете выставки организовывать у Вас в "Турандоте". А не хотите ли Вы сделать выставку Вашего прадеда? Я на него открыл глаза и говорю: простите, Вы сейчас о чем? Он мне говорит: да, собственно, в музе костюма при МХАТе хранятся одежды наших великих мэтров, которые подписаны фамилией Вашего прадеда. Для меня это было удивительно.

С. КОРЗУН: Второй вопрос свой, который по поводу отца задавал, ответ был – Россию любит. Любил. А Вы почему не остались? В конце 80-х.

А. ДЕЛОС: Ну, как можно было остаться?

С. КОРЗУН: Нет, ну, историю про то, как украли там барсетку, срезали в Москве, и не было документов, возможности поехать на персональную выставку. Она везде растиражирована. Она уже, можно сказать, общеизвестная. Как Андрей Делос вместе с г-ном Табаковым начали открывать клуб "Соха" и дискотеку "Пилот". Это, кстати, 91-й или 93- год? Источники расходятся.

А. ДЕЛОС: 91. 92-й, если быть точным. Это конец 91-го, 92-й год.

С. КОРЗУН: Так чего, на самом деле, не остаться. Там была работа, заработки. И художник был коммерческий, успешный, в том числе. От 80 до 100% работ продавалось.

А. ДЕЛОС: У меня есть одна проблема с французами очень серьезная. Я свободно говорю на французском языке.

С. КОРЗУН: И что?

А. ДЕЛОС: Я их понимаю.

С. КОРЗУН: А не надо бы.

А. ДЕЛОС: Не надо.

С. КОРЗУН: Для того чтобы любить Францию.

А. ДЕЛОС: У меня есть куча счастливых людей в Париже. Они двух слов, который год, не могут связать по-французски. Они обожают французов. Они живут там, как счастливые люди в хрустальном, просто в хрустальном таком вот стакане. Потрясающий город невероятной красоты. Улыбающиеся люди вокруг. Замечательно, рай.

С. КОРЗУН: Хорошо. А с пониманием русского у Вас тоже все как бы в порядке. Не только французского. А в России?

А. ДЕЛОС: А вот это я люблю. Я очень люблю русских людей. И, ну, так даже как-то признаваться неудобно. Так, сидя на "Эхе…" в Москве, посреди Москвы, говорить "я очень люблю Москву".

С. КОРЗУН: Напросились, да, с французами.

А. ДЕЛОС: Я очень, итак, я очень люблю русских людей. Достаточно долгие годы, проведенные в Париже, если у меня до того периодически подкатывали к горлу какие-то сомнения по поводу моей любви к русским людям, там они полностью рассосались. И когда я вернулся, я был влюблен в этой стране ну просто буквально во все. Даже в то, что когда мы открыли клуб "Соха", различные группы спортивных молодых людей занимали очередь ко мне в кабинет, дабы со мной встретиться.

С. КОРЗУН: С Антоном Табаковым начинали это дело. Читало я где-то его воспоминания. Он сказал, что там ближе к финансовому кризису перестал вроде как вкладывать деньги. Разуверился в этом бизнесе. А вот Андрей Делос, пишет он, он оказался, наверное, прозорливее. И он продолжал вкладываться, вкладываться, вкладываться.

А. ДЕЛОС: Как сумасшедший.

С. КОРЗУН: Правда? Не страшно было?

А. ДЕЛОС: На момент кризиса?

С. КОРЗУН: Да.

А. ДЕЛОС: Ну, в момент кризиса я хулиганил. Потому что, по-моему, единственные рестораны, которые не понизили цену в момент кризиса, это были мои рестораны. Не понизили цен. И когда меня порвали журналисты после того, как я это сделал. Я объяснил людям, что если мой дом развивается, это не из-за того, что он имеет такие-то сверхприбыли. Это означает, что моржа точно такая же, как в других ресторанах. И это означает, что если рестораны, которые живут в условиях конкуренции, понижают цены, они просто переходят в другую гамму. Они начинают работать с другими людьми, с другими продуктами. Это снижение гаммы. Я не хочу в это играть. Я не буду делать никаких 50% понижений. Потому что я не хочу понижать свою гамму.

С. КОРЗУН: Андрей Делос. Ну, в общем, не совсем советский человек. Вот человек, который сохранил в себе, известный политический деятель, сохранил в себе такую советскую уравнительную закалку, г-н Виктор Илюхин, вот, что он нам сказал.

ВИКТОР ИЛЮХИН: Для общества, которое достаточно развитое, развитое во всех отношениях, в том числе, и общество богатое, открытие таких богатых ресторанов, наверное, это было бы и незамеченным явлением. Но я сегодня отмечаю одну особенность. 70-80% россиян сегодня живут за чертой бедности, на черте бедности, или около черты бедности. И тогда, когда вот открываются вот такие богатейшие рестораны, заведения, это раздражает большинство в России.

С. КОРЗУН: Не боитесь раздражать-то? Народ российский.

А. ДЕЛОС: Который уже раз мне приходиться отвечать на этот вопрос. И у меня это уже происходит автопилотом. Слишком часто мне его задают. Значит, господа, те, кто мне задает этот вопрос, я им предлагаю быть абсолютно честными друг с другом. Значит, с завтрашнего дня мы одеваемся только в майки и трусы, мы ходим только пешком, мы не ходим не к парикмахеру, ничего, мы стрижемся сами и желательно еще к тому же, чтобы мы развели все свои приусадебные хозяйства и кормились только с земли. Значит, давайте будем последовательны. Если играть по большому, вот давайте только так и жить. Действительно, зачем нужна большая гастрономическая кухня? Зачем нужен новый яркий дизайн? Ведь это же все для богатых. Ведь это же все раздражает бедных. Давайте, чтобы не раздражать бедных, вот только так и жить. И тот, кто задает мне этот вопрос, я хочу узнать, есть ли у него второй костюм? Если у него есть второй костюм, этот разговор я с этим человеком вести не буду. Я буду вести только с тем, кто свой второй костюм отдал бедным.

С. КОРЗУН: Ну, у наших ресторанных критиков, наверняка, вторые костюмы есть. Может быть, даже и третьи. Как вообще к критике ресторана относитесь? Во Франции она сильно распространена. Там звезды присуждают. Есть тут один критик, просто поэтому я смотрю, пытаюсь в Ваших глазах найти там мольбу о пощаде или еще что-то. Достали Вас критики ресторанные?

А. ДЕЛОС: Это история сложная. Дело в том, что я на своем веку повидал немало критиков, но, прежде всего, зарубежных, потому что в Москве их очень мало. И я очень мало знаю критиков, которые, ну, скажем так, по-детски, абсолютно объективны. Каждый раз…

С. КОРЗУН: А есть такие, кстати. Андрей, я прошу прощения, а есть такие? Вот можно по фамилиям перечислить, которые объективны. Сейчас, может, попадем как раз на…

А. ДЕЛОС: Я на 100% таких не знаю. Или просто вот сейчас с ходу не назову.

С. КОРЗУН: Провокация не удалась. Не повелся, не повелся Андрей Константинович.

А. ДЕЛОС: Нет, нет, нет.

С. КОРЗУН: Ему еще работать в этом бизнесе, одном из четырех самых сложных в мире, как он утверждает. Ну, ладно. О критиках еще поговорим. Г-н Зимин.

АЛЕКСЕЙ ЗИМИН: На мой вкус это реальное чудо света. Это история, про которую нужно и будут писать во всех архитектурных и прочих журналах всего мира. И это большая удача. Потому что этот проект, который не оправдан ничем, кроме творческой воли человека, желанием сделать что-то сверхестественное. И при этом получившегося в итоге желания. Он умеет архитектурными, декораторскими, режиссерскими способами моделировать очень симпатичную, приятную, натуральную и то же время немного киношно-театральную среду, в которой приятно находиться. Приятно находиться часто. И в общем даже часто не обязательно обращать внимание на то, что на тарелке. На мой вкус "Пушкинъ" – это лучший ресторан, как место, куда можно ходить, но далеко не лучший в смысле еды. Но при этом я это место люблю. Хотя чаще всего я хожу в ресторан для того, чтобы есть.

С. КОРЗУН: Просто поставлю все точки над i. Для сокращения мы взяли. Первая часть относилась к "Турандот", а вторая вот к "Пушкину".

А. ДЕЛОС: Я понял. Я должен что-то отвечать?

С. КОРЗУН: Нет, улыбка, наверное, отвечает за все.

А. ДЕЛОС: Нет. Спасибо за любое мнение. Действительно, иногда бывает мнения очень резкие…

С. КОРЗУН: Спасибо, да, или спасибо, нет. Хочется спросить в этой ситуации.

А. ДЕЛОС: Спасибо, да, да, да.

С. КОРЗУН: Спасибо, да. Вообще замечания по кухне. Ну, кафе "Пушкинъ" входит в рейтинг, я уже не помню, 30 что ли или… как какой-то единственный из московских ресторанов, который вошел…

А. ДЕЛОС: Вошел.

С. КОРЗУН: В этих рейтингах. О нем, может быть, и отдельно поговорим. Но можно туда и зайти и поесть и прочее. Но мне в свое время, когда я там был, тоже показалось, что, ну, кухня могла бы быть и поизысканнее. Сейчас я знаю, что там была задумка сделать не очень дорогую, и не такую изысканную как бы, чтобы… тогда давайте, или оправдывайтесь…

А. ДЕЛОС: А когда Вы там были? Сколько времени назад?

С. КОРЗУН: Ну, я так думаю, это было лет 5 назад.

А. ДЕЛОС: О!

С. КОРЗУН: Я думаю, да. С тех пор много что произошло. Сейчас будете вербовать, да.

А. ДЕЛОС: Я обиделся на одну подругу, журналистку, ресторанного критика, которая пришла в "Турандот" на десятый день после открытия и написала, что там не очень хорошее обслуживание. Не позвонил ей и ничего не сказал, но обиделся внутренне чудовищно.

С. КОРЗУН Импульсы внутренние послали.

А. ДЕЛОС: Были, были, были неприятные совершенно. Очень, конечно, ранило только по одной простой причине, ведь эта девушка прекрасно знает, что представляет собой ресторан в первый месяц после открытия. Это не обслуживание. Это борьба за обслуживание. Это не приготовление блюд. Это борьба за приготовление блюд. Т.е. что это такое? Любой официант вместо одного движения, которое ему положено на автомате, он делает десять движений, девять из них лишние. То же самое с поваром, который мечется по кухне. И это было очень смешно. Однажды, вот "Шинок" и "Бочка", они располагаются рядом, у них рядом кухни. И я только что открыл "Шинок", и сидят три стола. Три стола пришли в "Шинок" на следующий день после открытия. И я захожу на кухню, там крики, битва, что кастрюли в воздухе летают, соуса какие-то проливаются на людей, безумие, они обслуживают три стола. И я тут же прохожу в "Бочку" и вижу людей, которые спокойно шук, шук, шук стоят чего-то. И я захожу и вижу битком набитую "Бочку". Вот что такое ресторан, который встал на рельсы.

С. КОРЗУН: Сколько нужно ресторану, чтобы встать на рельсы?

А. ДЕЛОС: 6 месяцев. Вот реально, когда уже наступает полный автоматизм, хороший автоматизм, нужный автоматизм, 6 месяцев. Так в принципе уже ну у умелого человека все становится на рельсы где-то через 3, 4 месяцев. То, что сейчас по сути дела произошло в "Турандоте". Знающие посетители ресторанов периодически меня спрашивают: ну, уже можно ходить или еще нельзя? Вот я где-то уже 2, 3 недели назад анонсировал, что в "Турандот" можно ходить. Причина в том, что часто мне задают вопрос: а почему Вы как следует не подготовитесь? Нюанс заключается в том, что невозможно подготовиться к открытию ресторана. Они могут подготовиться только в работе. И как говорят рестораторы про первые месяцы открытия, 3, 4 месяца сплошного позора, а потом сплошное счастье.

С. КОРЗУН: Андрей Делос, ресторатор и художник, наш сегодняшний гость. Андрей Бельжо со своим мнением об Андрее.

АНДРЕЙ БЕЛЬЖО: Он человек всесторонне одаренный, безусловно, и знающий европейскую культуру, и нашу. И благодаря этому ему, видимо, удалось сделать один из лучших московских ресторанов, если не лучший на сегодняшний день. Как мне не приятно это говорить, я, конечно, шучу. Часто бываю в ресторане, который, я имею в виду, это "Пушкинъ". По-моему, это самая большая удача. Все остальное мне нравится в гораздо меньшей степени, по тому, что я читал, и по тому, что я видел, но это безусловная, большая удача и всесторонняя от того, что внутри, и что ты видишь, и что попадает внутрь твоего организма.

С. КОРЗУН: Андрей, я видел, как улыбка такая – да.

А. ДЕЛОС: Спасибо, спасибо, спасибо. Ну, вот, наконец-то хоть кто-то похвалил кухню мою любимую кухню кафе "Пушкинъ". На самом деле, которую я очень люблю. И нахожу в общем очень изысканной. Ну, не я это готовлю, поэтому я могу так сказать, да. По интерьеру я буду сдержаннее, но я считаю, что команда, которая делает кухню в кафе "Пушкинъ", она невероятно талантлива.

С. КОРЗУН: Сами готовите? Готовили дома?

А. ДЕЛОС: Конечно, всегда.

С. КОРЗУН: Яичницу тоже в стиле арт? Как вот сделать яичницу…

А. ДЕЛОС: Я яичницу делал, процесс изготовления яичницы у меня занимал от получаса до 45 минут.

С. КОРЗУН: Нормально. И что при этом…

А. ДЕЛОС: Задача при этом тех, кто ее ел, при этом ее узнать.

С. КОРЗУН: Что это яичница. (Смех).

А. ДЕЛОС: Конечно.

С. КОРЗУН: Андрей Делос, художник в ресторационном деле. Ну, ладно, еще комплименты. Раз уж есть тут. "Андрей, была в Вашем ресторане "Пушкинъ". Необыкновенная сказка, громадное Вам спасибо". Из Москвы сообщение. Вопрос, между прочим: "Какая была необходимость в Москве организовывать такое безумное количество всевозможных ресторанов? Долгие годы жил на улице Горького, функционировали прекрасные рестораны "Якорь", "София", "Центральная", "Арагви", "Националь". Это было шикарно". Без подписи сообщение. Другие такие читать не буду, просто не увидел по своей дальнозоркости сразу. Но вопрос есть вопрос.

А. ДЕЛОС: Сложный это вопрос. Сложный это вопрос первый вопрос, насколько это было шикарно. Я не знаю, кстати, я так вот поскромничал сейчас, уж насколько я был нескромным, все равно таки поскромничал. Я же не сказал о еще одном проекте, о котором Вы, наверное, знаете. Это открытие актерского клуба. Просто это не для открытого посещения. Я таки вернулся, поклялся после закрытия "Соха" не возвращаться больше к клубным историям. Я таки под давлением друзей актеров вернулся к клубной истории. И сейчас…

С. КОРЗУН: Это замена ВТО?

А. ДЕЛОС: Совершенно верно. И для того, чтобы воспроизвести… Там кухня та, которая была в Доме кино, в ЦДЛ и в естественно в ВТО. И мы анализировали… Куда невозможно было попасть. Где считалось невероятно, как сказал, написал слушатель "классно, или шикарно". Где было невероятно шикарно, и где было невероятно классно. Только нюанс заключается в том, что ни один современный человек, ни один, даже скромный, эту кухню больше есть не будет в той форме, в которой подавалась она тогда. Раньше, как известно, небо было голубее, трава зеленее, а солнце, в общем-то, довольно желтее.

С. КОРЗУН: Ну, потому что мы моложе, в общем, были.

А. ДЕЛОС: Потому что мы были моложе, потому что мы были абсолютно не искушенными. То, что открылось на месте этих махин, этих монстров, открылось громадное количество всяких мелких, полукооперативных ресторанчиков, так они сейчас все уходят. Они уходят. Конкуренция делает свое дело. А будет ресторанов в Москве ровно столько, сколько позволит рынок.

С. КОРЗУН: Сейчас их достаточно не достаточно?

А. ДЕЛОС: Отнюдь не достаточно.

С. КОРЗУН: И отсюда Ваш вот этот монстроозный проект по количеству посадочных мест там 600 в трех залах, включая "Турандота".

А. ДЕЛОС: Фараоновский.

С. КОРЗУН: Фараоновский.

А. ДЕЛОС: Да, фараоноидальный проект. Нет, дело не в этом. Дело не в этом. Дело в том, что мне дает это возможность вот создавать вот эти самые пространства, вот эту самую атмосферу. Где кухня является составной частью этой атмосферы. Вот я приведу пример. Та работа, которая сейчас идет на кухне "Турандот", с моей точки зрения по сложности и необычности, она, в общем, вряд ли имеет аналоги в мире. Мы собрали громадное количество очень многозвездочных поваров – французского, русского, китайского, тайваньского. Сейчас приехал повар, входящий в пятерку лучших поваров Японии. И идет совместная работа по созданию по сути дела новой революционной кухни. Прошу не путать с новель квузин пресловутой. Она к французской прямого отношения не имеет. Прямо скажем. Это дает возможность создания таких больших пространств, или как Вы выразились, крупных монстров, дает возможность более тонко и боле глубоко работать с атмосферой, с интерьером и с кухней. Вот эти три бога, на которые я, собственно говоря, и молюсь.

С. КОРЗУН: Получается, что ресторан, как большая площадка. Театрализованная. Ну, в "Турандот" я был в маленьких залах безумно уютно, ничего не могу сказать. Не сидел в большом, но такое ощущение, когда происходишь и рассматриваешь там от потолка, стен до пола и все остальное, что тебя окружает в общем, ну, довольно много народа.

А. ДЕЛОС: Приходите, посидим. Приходите, посидим.

С. КОРЗУН: В большой части этого зала, открытой.

А. ДЕЛОС: Вот в этом то все и дело. Большинство людей на самом деле как раз рвется на именно это большое пространство. Как это ни странно. В кабинетах сидят либо большие компании, либо люди, которым просто надо серьезно поговорить. А все остальные хотят сидеть именно там. И это феномен известный.

С. КОРЗУН: Себя показать. На других посмотреть.

А. ДЕЛОС: И других посмотреть, и себя показать. Но при этом задача, вот для этого там надо посидеть. Так теоретизировать можно сколько угодно. Чтобы человек не чувствовал себя в толпе. В "Пушкине" для этого используются вполне конкретные методы. Там достаточно запутанная архитектура особенно на втором этаже книжные шкафы, которые мне подарил Господь. История невероятная. Они возникли вообще через мою ошибку. И даже через мою жадность, я бы сказал. Известная история, их изначально не было. Они закрывали колонны. Там пространство действительно очень четко структурировано. В "Турандоте" задача была иная. Решить это вот ощущение публичного одиночества. Создать другими путями. Вот надо там побывать, чтобы посмотреть, почувствовать, как это получилось.

С. КОРЗУН: Захотелось. Вопрос от Ани из Москвы. "Андрей, интересуют ли Вас старинные рецепты и меню русских и зарубежных ресторанов, найденные в архиве. Там есть рецепты на русском, французском, немецком и английском языках". Есть телефон. Если хотите, распечатаю.

А. ДЕЛОС: Русские рецепты?

С. КОРЗУН: Меня русских и зарубежных ресторанов.

А. ДЕЛОС: Русская рецептура меня интересует очень. И очень бы хотелось бы связаться и поговорить.

С. КОРЗУН: Распечатаем Ваш телефон, Аня, будет в Андрея Константиновича.

А. ДЕЛОС: Спасибо большое. По русской рецептуре мы ведем колоссальные научные исследования. У нас существует лаборатория, существуют повара, которые работают не в зал. Они работают только, как исследователи. У нас громадное количество книг. В том числе русская рецептура 18 века. Вот, мечтаю где-то найти рецептуру эпохи Ивана Грозного. Не знаю, насколько это удастся, но любой, кто мог бы помочь, очень бы хотелось встретиться.

С. КОРЗУН: Андрей Делос, наш сегодняшний гость в программе "Без дураков". Последняя домашняя заготовка. Раскрою страшный секрет. С Андреем одно время мы учились вместе в одной школе. И даже более того…

А. ДЕЛОС: И не только в одной школе, мы учились в одном классе.

С. КОРЗУН: В одном классе. И у нас есть общие знакомые.

А. ДЕЛОС: А как же я еще сюда попал? Ничего в этой стране не меняется. По блату.

С. КОРЗУН: По блату, все по блату.

ОДНОКЛАССНИК: Дело было, наверное, в классе 7. Тогда, как это водится, наш класс воевал за свою независимость. Я имею в виду его мужская половина. И в частности это выражалось в нашей спортивной форме. При том, что требовалось, чтоб все приходили в трусах и в майках, мы решили, ну, раз так, значит, будем ходить в таких трусах, что Вам мало не покажется. Короче говоря, мы сговорившись все приходили в трусах примерно по колено или даже ниже, и в майках навыпуск, т.е. производили совершенно ужасное впечатление. Но нам казалось, что это очень круто. И вот Андрюша, который появился у нас буквально неделю назад, на очередной урок физкультуры вышел в совершенно потрясающем одеянии. Он был в коротеньких аккуратненьких трусиках и в маячке –футболке с Микки-маусом на груди. У нас просто у всех отвисли челюсти. Это был некий такой вид эпатажа, который, наверное, превзошел всю нашу показную крутизну.

С. КОРЗУН: В ногу не ходил. Нет, ну, ты тогда только появился, поэтому еще, может быть, не подозревал даже о нашем замысле – эпатировать по рабоче-крестьянски. И тут такой… Артистическая натура.

А. ДЕЛОС: Да, вот оно пресловутое преклонение перед Западом.

С. КОРЗУН: В ногу, правда, не любил ходить. И выделялся.

А. ДЕЛОС: Да, правда, на каждом этапе это по-разному проявлялось, наверно. Был и детский этап, безусловно, когда мы просто выпендривались, как могли. Ну, потом это как-то да. Наверное, все-таки это сохранилось. Другое дело, что я всегда говорю, что ресторанный бизнес – это невероятно павлиний бизнес. Когда я вижу, как мне на какую-то ведущую должность приходит очень скромный человек, я понимаю, что вряд ли он долго у нас задержится, потому что, в общем, павлины, павлины.

С. КОРЗУН: Показывать себя надо.

А. ДЕЛОС: Надо. И никуда от этого не денешься. Это должно быть в крови. И ты должен получать от этого удовольствие.

С. КОРЗУН: Андрей Делос. Время как быстро летит. А если не о ресторанах и не об этом. Что главное в жизни, Андрей, вообще для Вас?

А. ДЕЛОС: Работа.

С. КОРЗУН: Правда, что ли? Живем, чтобы работать? Или работаем…

А. ДЕЛОС: Живем, чтобы работать. Семья с этим смирилась. Да, все с этим смирились. Работа, работа, работа. Спрашивают про хобби, опять же работа. Другое дело, что ну там да, безусловно, декоративное искусство, которое я изучаю, изучаю на сегодняшний день в общем уже довольно глубоко, громадная библиотека собрана за долгие годы, колоссальная библиотека по декоративному искусству. Ну, так я же с ним и работаю. Тут нюанс в чем? Сложно очень найти то какую то нишу, которая бы никаким образом не касалась ресторанного бизнеса.

С. КОРЗУН: Нет, а вообще вот отдохнуть от него. Вы человек достаточно обеспеченный, мягко говоря. Взять все оставить дело партнерам, управляющим, махнуть на месяц, на два, куда хочется, выпасть из этого процесса.

А. ДЕЛОС: Есть риск застрелиться.

С. КОРЗУН: Почему? Скучно?

А. ДЕЛОС: Не могу. Да. Все. Я в этом плане, образно выражаясь, на игле. Потому что это дело, которое меня поглотило полностью. Опять же вот это может быть связано с тем, что не существует ничего, что меня в итоге не привело обратно туда же, опять же к ресторанному делу. Я много езжу по музеям, очень. Я совершил недавно потрясающую поездку зигзугом по Германии, объездил все дворцы Германии. То же самое делал в Италии, и во Франции. Но это опять же теперь после "Турандот", или в процессе работы над "Турандот", это опять же имеет отношение к делу. Я не устаю. Мне это очень интересно. Я постоянно ищу. Ну, коллекционирование. Есть еще и это. Но это опять же многое из того, что я наколлекционировал, опять же стоит в "Турандоте".

С. КОРЗУН: Андрей Делос. Ну, Вы человек, открытый для прессы, интервью довольно много. Какой вопрос Вам не задавали журналисты, но на какой Вас подмывало ответить? Ну, если зададите, отвечу обязательно. Что-нибудь о политике, о спорте. Любимая команда, кстати, какая?

А. ДЕЛОС: Я не отслеживаю сейчас. Я сейчас ни за что не болею. У меня перешибло все за эти 6 лет невероятные, которые мы так интересно провели. Мозг исключил всю лишнюю, я не знаю, закавычивать это слово или нет, лишнюю информацию. И я сейчас очень, действительно, специализирован. Но палитра довольно широкая этой специализации.

С. КОРЗУН: Ну, да, я вижу, политика не входит, а спорт входит. А политика входит? Новости смотрите? На канале ОТР, РТР, НТВ…

А. ДЕЛОС: Новости я вынужден смотреть, потому что, в общем-то, учитывая то, что инвестиции довольно серьезные теперь происходят. И они производятся только в этой стране, а не за рубежом, не смотря на настырные предложения от многих и многих из-за этого же рубежа. То, в общем то, я просто обязан это смотреть, как бы понимать, к4уда я иду, не только мы, но и я.

С. КОРЗУН: Бизнес развивается в Вашем деле? В России вообще бизнес какими-то своими зигзугами, используя Ваше слово, развивается. Можно работать? Сложнее, легче стало за последнее время?

А. ДЕЛОС: Я не знаю, нет. Легче не стало. Это однозначно. Дело в том, что вот это понятие звездных ресторанов, оно имеет свои громадные плюс, это все таки рекламирует само себя, а с другой стороны вот в свое время я выступал на мэрии и сказал: дорогие друзья, объясните мне, пожалуйста, почему все контролеры, все контролеры в таком количестве? У нас приходит в среднем, у нас проходит 320 контролеров в год, т.е. это почти каждый день.

С. КОРЗУН: Каждый день.

А. ДЕЛОС: И я спрашиваю у рестораторов, которые особенно не светятся на рынке, спрашиваю: ребята, у Вас такое количество? Они говорят, да, нет, к нам вообще никто не ходит. Кому мы нужны? Видимо, от степени доверия, велика именно к нам. Вопрос задается почему? Ну, ответ всем ясен. Я думаю, все мы живем в одной и той же стране, и легче работать не стало. Абсолютно. Вот эта бюрократическая система, которая должна тобою жить, она продолжает тобою жить.

С. КОРЗУН: Ну, сейчас есть просто возможность через людей, которые заходят в те же рестораны, какие-то проблемы решать. Если мы уж без дураков то говорим.

А. ДЕЛОС: Нет, нет, Сергей, это не так. Категорически не так. Эти люди, они, к ним нельзя обращаться решать подобные проблемы. За решением подобных проблем. Нет. Это не делается. Это не корректно. Это не правильно.

С. КОРЗУН: С Вашей точки зрения не корректно. Или государство у нас совершенно вот как бы слово "коррумпированное" это слишком сильно….

А. ДЕЛОС: А это не государство. Безусловно, это какая-то часть этого государства. Ну, во-первых, начнем с того, что те люди, которые в основном ходят ко мне, если мы говорим опять же о кафе "Пушкинъ", "Турандот", "Шинок" и так далее и ЦДЛ. Это люди, в общем, которые так высоко стоят над этими людьми, создающими проблему, что ну это... Это тяжело. И нюанс заключается еще в одном, ведь все эти люди, которые ходят, они же правы. Они всегда найдут профессионально к чему придраться. Это же не просто так.

С. КОРЗУН: Правила такие, что их нельзя не нарушать или людям свойственно нарушать правила, даже самые хорошие? Почему найдут то всегда? Почему нельзя повесить для пожарников нормальные там датчики, иметь огнетушители в нужных местах?

А. ДЕЛОС: Я Вам могу сказать. С каждым новым рестораном наша культура, та же противопожарная или санэпидемиологическая, она растет, что свидетельствует о том, что… Кстати, количество визитов от этого не уменьшается, мы это понимаем. Но дело в том, что я давно на самом деле прочитал в каком-то архитектурном журнале, что вряд ли вообще на свете существует хоть одно здание на 100% отвечающее противопожарным нормам. Его просто практически иногда невозможно создать. К чему-нибудь, я имею в виду, что есть, конечно, достигнутый максимум, да. Но придраться профессионал сумеет всегда.

С. КОРЗУН: Ну, у коллег на Западе то же самое?

А. ДЕЛОС: Абсолютно. Абсолютно та же система. Так это в фильмах, в зарубежных фильмах все эти визиты очень хорошо даже показаны. Они ничем не отличаются от наших.

С. КОРЗУН: Да, продажные полицейские заходят. Где там травка у Вас, где что…

А. ДЕЛОС: Все нормально. Другое дело, надо делать поправку на славянскую страну, да. У нас это исторически заложено было, со времен того же Ивана Грозного, и даже раньше, и это нормально. Мы воспринимаем это, как дождь за окном. Вот, другое дело, что, конечно, нас это зачастую держит в состоянии повышенной боевой готовности. И это хорошо. Это таки все-таки помогает с этой точки зрения, вот если быть абсолютно объективным. Конечно, это раздражает. Вот эти бесконечные хождения. Конечно, я узнавал у рестораторов там Парижа, у них такого количества визитов нет. Но, так или иначе, мы же в русской стране живем, мы же в ней родились, собственно, чем нас удивишь то, мы же к этому готовы с рождения, к этому контролю.

С. КОРЗУН: Программа "Без дураков", Андрей Делос, ресторатор, художник. На втором месте после гастрономии, это я читаю пейджер, Елена из города Москвы стоит не оформление, а официанта, их доброжелательность и тактичность, необыкновенные раньше были официанты в "Арагви" и в ВТО. Ну, эту тему мы уже немножко обсуждали…

А. ДЕЛОС: Что я и говорил. Были. Их было не так уж и много. Но были.

С. КОРЗУН: "Благодарю мэтра за… в словах могу путаться, за мэри тон из гребней каплунов. Александр Иванович из г. Москвы". Это где такое подается?

А. ДЕЛОС: Спасибо, Александр Иванович.

С. КОРЗУН: Где такое подается?

А. ДЕЛОС: Насколько я понимаю, в кафе "Пушкинъ".

С. КОРЗУН: В кафе "Пушкинъ".

А. ДЕЛОС: Судя по вокабиляру, судя по словарю, это, в общем, скорее всего кафе "Пушкинъ".

С. КОРЗУН: Елена из Москвы спрашивает: "Андрей, хватит ли моей пенсии на чашечку кофе в Вашем "Турандоте"?"

А. ДЕЛОС: Отвечу. Это вопрос серьезный на самом деле задан. Та все-таки для кого "Турандот" и для кого кафе "Пушкинъ"? Только для людей, у которых энное количество миллионов в банке или для простых людей тоже, в том числе. Значит, здесь существует своеобразный расчет, который нашли очень многие пожилые люди, конечно, пенсия которых превышает 70 долларов. Хотя и те, которых составляет 70 долларов, они все-таки приходят выпить днем эту чашечку кофе. А вот чтобы поесть, на 1 этаже кафе "Пушкинъ" существует так называемый "пол порции". И очень многие пожилые люди, вот зайдите туда и Вы это увидите. Это вычислили. И заказывают себе, причем в меню сделаны специальные лазейки, где, например, там салат стоит порядка 8 долларов. Пол порции, посчитайте. Очень многие люди это вычислили. Что я сейчас делаю? Ну, не важно. Вот, и приходят туда, чтобы посидеть…

С. КОРЗУН: Давайте, давайте нанесите ущерб коммерческий империи Андрея Делоса.

А. ДЕЛОС: Что я делаю! Внутри голос да, подсказывает. Аналогичная система постепенно сейчас налаживается в "Турандот". Значит, зачем? Могут мне задать люди вопрос. Ведь существует "Му-му", да. Вполне уютное место, где можно поесть по совершенно другим ценам, практически у меня же кухня вполне достойная. Вполне. Это существует, ну, во-первых, я хочу, чтобы эти люди у меня бывали. Я просто хочу. Вот хочу и все. Без всяких объяснений. А второе, какие потрясающие старики сидят иногда в кафе "Пушкинъ". Они создают в частности вот эту вот атмосферу этого места. Очень бы хотелось, чтобы то же самое произошло и в "Турандоте".

С. КОРЗУН: Андрей Делос. Про телефоны я забыл. Но давайте я, может быть, один звоночек. Один-то примем. Добрый вечер. О, уже разуверились наши слушатели. Ну, хорошо, тогда у меня будет возможность еще пару вопросов задать.

А. ДЕЛОС: Я надеюсь, что они еще не спят, наши слушатели.

С. КОРЗУН: Наши слушатели, ну, где ж спят. Добрый вечер, мы слушаем Вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Ой! Добрый вечер. Совсем не ожидал, что…

С. КОРЗУН: А вот и мы не ожидали. Как Вас зовут, откуда Вы?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Владимир, я в Подмосковье ближнем живу.

С. КОРЗУН: Да, слушаем. Ваш вопрос или Ваша реплика.

ВЛАДИМИР: Ну, во-первых, я признателен за кафе "Пушкинъ". Это мой любимый ресторан. Во-вторых, я хочу сказать слова восхищения за то, что в эти 5 лет, в которые я его посещаю, качество подаваемых блюд не ухудшилось ни на грамм, что очень тяжело сделать, поверьте, где количество посетителей не меньше, чем в "Макдоналдсе", которое напротив стоит кафе "Пушкинъ". И один вопрос, может быть, несколько такой каверзный. Андрей, скажите, пожалуйста, вот в "Ле Дюке" Вы лично грот придумали, или кому-то другому принадлежит идея? Потрясающее место.

С. КОРЗУН: Спасибо.

А. ДЕЛОС: Спасибо большое. Очень приятно. И на самом деле, в общем, очень глубокий анализ того, что происходит. И очень приятно, что наши гости понимают, как это не просто, особенно опять же в славянской стране, которая может замесить все за один раз и очень много. Но месить каждый день понемножку крайне сложно с этим характером. Что такое держать кухню и ее развивать и облагораживать в течение многих лет.

С. КОРЗУН: От ответа не уходите. Грот кто придумал?

А. ДЕЛОС: Грот придумал я. Ну, на самом деле, я думаю, что это уже большинство знают, мы работаем в тандеме. Мы Ильиф и Петров с Александром Поповым, это замечательный декоратор. За придумки отвечаю я. И все наши мульки типа лифт в кафе "Пушкинъ", когда уже на открытии меня члены правительства Москвы спрашивали, как мне удалось в старинный особняк вписать лифт. Это известный анекдот, кстати, абсолютная правда. Аптекарь, шинковский атриум с животными, грот в "Ле Люке" и т.д. и т.д., мангал, костер посредине бочки и т.д. и т.д. Это все, в общем, придумки мои.

С. КОРЗУН: Адрей Делос. Самый последний вопрос. Меньше 30 секунд у нас. За что Вам так не нравится минимализм? Где-то нашел Ваши инвиктивы против него. Вы …

А. ДЕЛОС: Вы действительно хотите, чтобы я ответил на этот жуткий вопрос в течение 30 секунд?!

С. КОРЗУН: За 15 секунд. Не нравится?

А. ДЕЛОС: Я Вам скажу. С моей точи зрения это абсолютно античеловеческая, продиктованная экономическими очень серьезными причинами, послевоенными причинами история, которую переняли, поскольку была объяснена всем людям, что она была очень модная, переняли, в том числе, и состоятельные люди.

С. КОРЗУН: Максималист Андрей Делос отвечал сегодня на Ваши вопросы и был гостем программы "Без дураков". Андрей, огромное спасибо.

А. ДЕЛОС: Спасибо Вам.

С. КОРЗУН: Счастливо.

А. ДЕЛОС: Спасибо.