Новые стихи - Владимир Вишневский - Книжное казино - 2012-01-08

К. ЛАРИНА: Начинаем программу «Книжное казино». В студии «Эхо Москвы» Ксения Ларина, Майя Пешкова. Майечка, приветствую тебя.

М. ПЕШКОВА: Добрый день.

К. ЛАРИНА: А в нашей студии Владимир Петрович.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Здравствуйте. Это интрига – без фамилии. Так я и буду фигурировать, как Владимир Петрович.

К. ЛАРИНА: Действительно, это Владимир Петрович. Вишневский. Замечательный поэт и гражданин в одном лице.

В. ВИШНЕВСКИЙ: У меня концовка одного стихотворения, которым я иногда начинаю выступление перед камерной аудиторией:

«Нет, все-таки дожил: познал пиетет.

Встречайте: Владимир Вишневский, поэт.

Не нуждается в представлении,

Как и мы – в его выступлении!»

К. ЛАРИНА: Вот такой самоироничный человек и самоигральный. И вы поняли, что у нас сегодня поэтическое «Книжное казино». Дорогие друзья, я открыла книжку, которую мы сегодня будем представлять и которую вы получите в подарок, называется она «Вишневский сад. Быть заменимым некрасиво». Открыла наугад. Что называется, гадаю. И открыла очень точно, Володь. «Да, нелегким год минувший выдался. Дом наш политический вверх дном…»

В. ВИШНЕВСКИЙ: А я могу смягчить. «Все-таки хорошо, что я запутался В дамах, а не в чем-нибудь ином». Эти стихи написаны в 90-е годы. Актуальность их вернулась.

К. ЛАРИНА: На самом деле политически вверх дном случился год 2011-й, особенно его финал.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Да. Главное, что есть стихи, которые снова возвращаются в кадр. Даже уже можно перейти к серьезному. Есть такое одностишие, не к столу будет сказано. «Учти, уйдут одни, придут другие». Или каждый год можно писать одностишие: «Кто эти люди? Что здесь происходит?» А на самом деле, когда я 13 лет назад написал стихи, которые я прочитаю, не знал, что я их повторю.

О, как все до оскомины знакомо!.. Когда в подъезде собственного дома, из ящика раздолбанного взмыв, рекламка УНИЧТОЖИМ НАСЕКОМЫХ звучит как политический призыв.

К. ЛАРИНА: Послушайте, товарищи, вы сегодня имеете возможность потребовать поэтического комментария от поэта. Мы вас не будем сегодня мучить вопросами, а дадим вам задание. Поскольку у нас в гостях поэт, поэт актуальный, у вас есть возможность заказать любую тему Владимиру Вишневскому, чтобы он ее прокомментировал, желательно в рифму. И он это сделает. Захочет – одной строкой, захочет – двумя, захочет – тремя, захочет – четверостишием.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Не сможет одно, прочитает поэму, тем более времени у нас часа три есть.

К. ЛАРИНА: Я думаю, наверняка это будет интересно вам. Поэтому, пожалуйста, готовьте ваши заказы на темы или на персоналии. Любые заявки принимаются в прямом эфире. После каждого вашего звонка или если я прочту с смс +7-985-970-4545 вы получаете книгу с автографом автора. Но кроме книги у нас есть голос. Читает автор. «О как внезапно кончился диван».

В. ВИШНЕВСКИЙ: «Или на самом деле было всё иначе». Диск «Запрещенный Вишневский». Стихи, которые их телеэфиров вырезали, преувеличивая их взрывную силу. А то, что Ксюша, ты показала сейчас, это двухчасовая аудиокнига, которая по просьбе издателей «Ардис» названа привычной для многих строкой, которую я тайно ненавижу, но я ей же благодарен – «О как внезапно кончился диван», известное одностишие. Но важен второй заголовок – «На самом деле было всё иначе», на это хочется настаивать. Это только что вышедшая аудиокнига. Естественно, попавшая в ваш эфир.

К. ЛАРИНА: Хочется ведь запрещенного чего-нибудь. Может, ты прочтешь? Любимое запрещенное.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Опять же не новое стихотворение, которое иначе звучит сегодня. Оно имеет вполне культурологическое звучание, как мне кажется. Хватит прозы.

Вниманье всем искусствам, как всегда. Мы выделим людей вам, господа. У вас ведь что тут?.. Камерный салон. Все штатно, и согласно партитуре. Бах при свечах. А если что, ОМОН В перелистаже нот вас подстрахует. Мы вводим принцип одного окна. И достучаться легче, и достукаться. Еще одна проблема решена.

У нас и «На хрен!» в шаговой доступности. Пошли на принцип одного окна. По нанотехнологии все четко. В чем эффективность хорошо видна Одна страна и сквозь одну решетку. И камерный романс из наших рук С названьем позитивным «МИЛЫЙ ДРУГ»… А мы-то с вами, как с людьми. - (Ну извини, ОМОН ами.)

К. ЛАРИНА: Наизусть прочитал автор. Вот что такое запрещенные стихи, не забудешь никогда. Смотри, сколько мы мечтали о буме поэтическом, говорили, что поэзия у нас не столь популярна, как публицистика, или проза, или какая-нибудь попса музыкальная. А вот было время, когда собирали стадионы наши великие поэты, а сейчас, мол, кому она нужна, эта поэзия. И в итоге до чего мы дожили? У нас поэтический бум, политический поэтический бум.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Я абсолютно согласен.

К. ЛАРИНА: Я думаю, сегодня как никогда популярен жанр поэтического комментария актуального. Чем это можно объяснить?

В. ВИШНЕВСКИЙ: Я вообще хочу сказать, не впадая в пафос или даже впадая в него, мне кажется несколько скептически надуманными постоянные утверждения уже после того великого бума шестидесятников о том, что поэзия в России умирает, не приоритетна. Слава богу, на интернет-пространстве и благодаря Интернету всё, что хорошее пишется, становится все-таки достоянием. Повторюсь, но в России всегда пульсировали на этом едином аварийном пространстве такие токи поэтические, которые неизбежно вели к появлению поэтических шедевров и просто хороших стихов. Поэтому я вообще считаю, что у нас с поэзией всё нормально, новые имена. Я, например, недавно открыл для себя новое имя – Яна Акулинина, хорошая поэтесса из глубинки, пишет хорошие стихи, может быть, потом процитирую. Многие имена. Я всё больше на поэтесс обращаю внимание. Я с удовольствием перечисляю именно поэтов женщин: Елена Исаева, Инна Кабыш, Галина Нерпина, Виктория Иноземцева – всё это потрясающие имена. У меня вообще есть тайная мысль, которую я озвучиваю в эфире – надеюсь, тут все свои. Поскольку после чтения себя в «Ардисе» я получил предложение прочитать Ильфа и Петрова, я к этому готовлюсь и сделаю.

К. ЛАРИНА: Как аудиокнига?

В. ВИШНЕВСКИЙ: Да. Я хочу однажды – мне интересна ваша реакция, Майя, Ксения – своим голосом вслух записать диск, где я буду читать только поэтесс. Поэт мужчина, как писал Саша Черный, поэт мужчина, даже с бородой и с усами. Вот прочитать любимые стихи поэтесс российских сегодняшних. Мне кажется, это может быть.

К. ЛАРИНА: Подожди. Все-таки есть поэзия, о которой говоришь ты, а есть поэзия ироническая, актуальная. Собственно, ты с этого начинался, ты в этом жанре работаешь давно.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Иртеньев, Вишневский для меня лично первооткрыватели в современном мире именно этого жанра. Потом к ним присоединился Дмитрий Быков, как я понимаю.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Успешно работает. Аплодирую.

К. ЛАРИНА: Орлуша, сетевая поэзия, Всеволод Емелин, прекрасные поэты. Другое дело, что прочитать их особо негде…

В. ВИШНЕВСКИЙ: Сейчас уже можно, слава богу. Мне кажется, тот взлет или вздрюч политической жизни, он был подготовлен и названной поэзией, она клокотала, отзывалась. А сейчас они совпали. Потому что то, что произошло в конце года в нашей стране… Меня спросили в одной анкете, я отвечал, что обещанного астрологами конца света не произошло, но в нашей стране случились более важные события. Я считаю, что здесь есть мистические совпадения, когда политическая жизнь находит отражение в поэтической. Хотя уже возникает новая опасность. Когда в эту гласности стало можно говорить всё, что-то главное пропало поэтическое. Многое было не то что в эзоповском, но в поэтическом подтексте. У меня всегда одно только сравнение, совершенно гетеросексуальное: недообнаженность волнует больше, чем полная обнаженность. Я боюсь, чтобы не приходилось вспоминать слова маркиза де Кюстина, что печальна участь поэта, которая в эру гласности вынужден замолкать.

К. ЛАРИНА: Это правда. Но до этого нам еще далеко. Какая там эра гласности?..

В. ВИШНЕВСКИЙ: Жаль только - жить в эту пору прекрасную…

К. ЛАРИНА: Если говорить о предшественниках… Тут возникает вопрос: а что, до них никого не было? До них были. До них был Саша Черный, Даниил Хармс в какой-то степени.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Хотя бы в смысле судьбы, которую он разделил. Но Хармс немножко другое. Но это все люди с близким нам с вами вкусом, не ущемляя других вкусов, хотя бы прошли школу Хармса хотя бы как читатели. Потому что для меня вообще люди делятся, не категорично, на тех, кто считают Хармса очень смешным и точным, и которые разводят руками, и тех, кто разводят руками – ну и что? Я помню, как, придя из армии, я хохотал в вагоне метро, читая апокрифную распечатку Хармса. Я просто открыл для себя.

К. ЛАРИНА: Там объяснить невозможно, что смешного. Это вещи, которые ты либо воспринимаешь, либо не воспринимаешь.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Да. Но я одну вещь наблюл. Я это не великое литературоведческое наблюдение. Природа анекдота – это отдельный вопрос, некоторые считают, что она божественная. В анекдотах обычных смешна концовка. У Хармса смешна в анекдотах первая фраза: «У Пушкина было четыре сына, и все идиоты». В этом месте я уже начинаю привлекать внимание пассажиров метро. Первая фраза уже смешная.

К. ЛАРИНА: Кстати, Пушкин тоже был до вас, у него была замечательная актуальная поэзия, эпиграммы, сатира, политическая сатира.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Я в этой книжке, где есть раздел, который близок, может быть, перекликается с тем, что Дима делает в «Поэте и гражданине», но это давно написано… Все-таки есть стихи, которые содержат приветы классикам – и Пушкину, и Лермонтову, и Блоку. Как Евтушенко, мой любимый, как бы он послал привет Блоку. «А Незнакомка блоковская, меж пьяными – как по росе, - могла бы и не выпендриваться, надела бы бэйджик, как все...» «А что брат Пушкин, он не прост, он так сказал бы, дивно чуток: «О, сколько нам открытий чудных готовит будущий склероз».

К. ЛАРИНА: А я здесь открыла эпиграф к «Поэту и гражданину» Дмитрия Быкова.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Мое?

К. ЛАРИНА: «Я достаю из широких штанин. Все возмущенно кричат - гражданин».

В. ВИШНЕВСКИЙ: Ну хорошо. Это таможня 90-х: «Зашли в таможню, а там интим. Так значит можем, когда хотим?»

К. ЛАРИНА: А не устаревает?

В. ВИШНЕВСКИЙ: Устаревает кое-что. Но когда поэт это сознает и это подает как цитату времени… Потому что когда-то в 94 году, я помню, что классик – увы, ныне покойный – Григорий Горин, как его Витя Шендерович назвал, практикующий философ, он звонил моей тоже ушедшей мамочке по городскому телефону в домобильную эру и, собираясь на программу Гусмана «Тема», хотел процитировать мои четыре строчки из той поры, знаковые по времени. И мама говорит: «Тебе Горин звонил, тебя не было». А он хотел процитировать строчки «Как бы о музыке», которые могли родиться только в 90-е: «Как в консерватории, на пиру созвучий, скрипачи заспорили, чьи бандиты круче...» Тоже о музыке. Там всё по годам.

К. ЛАРИНА: Это как дневник поэта.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Есть тут такой раздел – хронологика, там идет и обратный отсчет, и по годам. Новый раздел, он называется «Исход нулевых». Я хочу прочитать одно стихотворение. Я надеюсь, оно не столь эфирно длинное, но на этом можно будет чтение длинных стихов закончить. Оно называется давним одностишием «Стада уж боле не пасутся мирно». А эпиграф с приветом, слава богу, здравствующему классику.

Классик наш не самый скучный,- Мог сказать бы «Ай да Кушнер!»: »Разве этот день осенний Не внушает опасений?..» Чем дальше в век, тем меньше и тем больше, чем дальше в ХXI-й, тем - о боже!.. Уже любая точка - невозврата. (Как жили, нам не жить уже, ребята!) Да, в двадцать-нервном - по неу-молчанью - тотальна, экстремальна и глобальна, Жизнь поголовна и процессуальна, летальна, техногенна и онлайнна. И - ничего, что не было б чревато- царит Его Чреватость Техноген. И это означает например: пора отправить безвозвратно в ретро - оно наивно как фигура речи:

«Казалось бы, ничто не предвещало...» позавчерашне, как литературно! - "Казалось бы, ничто не предвещает!». Казалось - не покажется уже. Всё предвещает всё. И даже больше. Всё что угодно предвещает всё. ...Казалось бы, все было хорошо... Но тут вошел коммерческий директор. Ну а за ним - налоговый инспектор. Казалось бы - ну вот уже ... так нет... Тут подскочили любящие люди. Пожарные, экологи, УБЭП... Казалось, штиль и гладь, буйки на месте... Но тут некстати всплыли синхронистки. ...Осталось лишь цитировать свое:

«Тут я заснул, но было уже поздно...»

Нет времени на медленные танцы.

К. ЛАРИНА: Владимир Вишневский сегодня в нашей студии. Тем временем наши слушатели уже присылают темы для поэтических комментариев нашего сегодняшнего гостя. За время новостей Владимир подготовится и обязательно какие-то темы озвучит в эфире. Я могу начать, что предлагают наши слушатели, а Володя сам выберет. Тут огромное количество тем, сюжетов, персоналий.

М. ПЕШКОВА: А про любовь есть?

К. ЛАРИНА: Про любовь к народу требуют.

В. ВИШНЕВСКИЙ: А знаете, как совместить любовь и реалии новой Москвы? «...Безумствовать мы будем, целоваться, Дерзать - и не такое нам удастся!.. (Но если повезет припарковаться)».

К. ЛАРИНА: Новости слушаем, потом возвращаемся в передачу.

НОВОСТИ

К. ЛАРИНА: Вишневский нам обрушил наш смс, наш Интернет, потому что здесь такое количество заявок, все требуют поэтического комментария на самые различные актуальные темы сегодняшнего дня. Володя, давай я прочту подряд всю кучу, что тут люди пишут, а ты сам выберешь, что тебе больше всего захочется прокомментировать. Читаю все подряд. Чуров, стихи об Интернете, любовь к чтению, митинг на Сахарова, уход Матвиенко и конец света, пенсия учителя, ё-мобиль, собаки крупных пород, Онищенко, школьные каникулы, судья Данилкин, Ксения Собчак и оппозиция, опять конец света, зимние Олимпийские игры 2014 года в городе-курорте Сочи, желание Прохорова идти в президенты, лень как стимулятор творчества, рокировка Медведева и Путина, любовь к народу, 24 сентября – съезд «Едра» и обмен телами Медведева на Путина, тема: «Это мой очень давний близкий друг, сказал Путин о Кудрине и освободил его от должности министра финансов», зимнее-летнее время, смена лидеров в Северной Корее. Я могу читать бесконечно. Остановите меня, товарищи.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Насчет близкий друг одностишие. Как часто подставляют нас любя. Так поступают только со своими. Зимнее-летнее время. Был такой стишок с длинным названием: «Есть зимнее время, что вряд ли указом отменишь». Текст такой. «Закону тепловых систем подвергся, будучи поэтом. Зимой я охладел ко всем, кого так знойно жаждал летом». Есть стишок, который, может быть, отвечает одному заданию, тем более он включает в себя многие темы. Написан до событий, вообще написан в начале прошлого года.

С утра я дал согласие возглавить... Но, как всегда, нет ясности по людям. Но все же дал согласие возглавить. Чтоб лично вертикали не ослабить Реально разрулить и всё отладить. (Но, как всегда, нет ясности по людям) В системе сдержек и противовесов. И чтоб - не заторапливать процессов. Чтоб всем элитам удалось поладить. Но, как всегда, нет ясности по людям Предметно порешаем и прокрутим... Конечно, есть подвижки с правосудьем. Все неподкупней Генпрокуратура. Но все-таки нет ясности по людям. В кого ни ткни - ну не кандидатура!.. Есть пониманье, что есть ощущенье. ..Любимая, давай вдвоем побудем?.. Но, как всегда, нет ясности по людям.

НаДОМ: ...И Я КУРС НАШ ЯСЕН: СОЧИ - ВСЕ ТАМ БУДЕМ. НО, КАК ВСЕГДА...

К. ЛАРИНА: А еще про Онищенко и про ё-мобиль.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Про самую многострадальную и самую исконную букву «ё» у меня есть целая поэма, еще задолго до ё-мобиля. Там концовка такая:

Пусть не буква Закона, но - правильная, Наше скрашивающая житье,- Значит, это нам свыше потрафило, это наша с тобой биография, это Ё - мое и твое».

С рефрена: «И сказало мне Ё: помытарься с мое!»

Стихи серьезные, которые приоритетную фигуру нашего времени, я сокращенно назвал «ГСВР, великий инквизитор».

К. ЛАРИНА: Санитарный врач.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Отгадали.

...Нет, я не сразу начал жить красиво... О, как себя искал я, молодой!.. Но Главный Санитарный Врач России Мне руки мыть велел перед едой. …Всем, кто подстраховал меня, - спасибо. Не зря ж, уберегая от статьи, Сам Главный Санитарный Врач России Твердил мне: «Не убий. Не укради!..»

Умел он все же высказаться сильно,

Как там, страница 9, том 7-й.

Наш Главный Санитарный Врач России:

«Спускайте ж, люди, воду за собой…»

Вообще, я послушал недавно его в эфире и даже хотел за эти стихи не то что повиниться… Все-таки он болеет за дело.

К. ЛАРИНА: Он сегодня предложил закрыть частично границу с Украиной.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Ах вот так вот? Сейчас мы тогда Всеволода Чаплина.

К. ЛАРИНА: Функция очень удобная санитарного врача. Такой главный пограничный санитарный врач.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Когда был совет скрыть общение с пернатыми…

К. ЛАРИНА: По поводу птичьего помета?

В. ВИШНЕВСКИЙ: Редких птиц высокого помета. Я бы ответил – люблю я пернатых, я просто фанат их.

К. ЛАРИНА: Володя, естественно, очень много заявок на гражданскую активность.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Я до того написан стихи. Я немножко забыл одно слово. «Мы российские испытатели, нам назначат дебаты бурными. Никогда еще избирательные не являлись настолько урнами».

К. ЛАРИНА: Как ты пережил эти времена? Что ты можешь об этом сказать лично как гражданин и поэт?

В. ВИШНЕВСКИЙ: Многое порадовало, это, наверное, самое общее заявление, и по-хорошему удивило. Тот взлет активности, та проявленная Москвой, и не только Москвой, самоорганизация общества не оставили сомнений, что единственная и главная надежда на какое-то обновление общества, на что многие близкие нам с вами люди надеются и к чему стремятся, проявляя разную степень активности, это, действительно, такая активная самоорганизация. Через неделю после Болотной площади, когда столько изменилось в стране, написал одну прозаическую фразу в блоге «Эхо Москвы»: «Трудно себе представить, что Болотная площадь было всего неделю назад». Сколько та неделя вместила… Удивило многое: какие хорошие лица вокруг, люди. Не впадая в прекраснодушный пафос…

К. ЛАРИНА: Похоже на то, что мы уже переживали?

В. ВИШНЕВСКИЙ: Почти забываться стало. Август 1991 года, эти люди, взявшиеся за руки. И те 90-е, которые сегодня не бескорыстно охаивают – лихие…

К. ЛАРИНА: Кстати, здесь тоже тема была, просили про 90-е. Я думаю, наверняка тоже другое ощущение, не в тренде, что называется.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Да. Я согласен. Потому что, действительно, выплескивают этого ребенка, потому что упирают на криминальные вещи, которые развились. Но все-таки то, что 20 лет назад пережила Россия, и даже минимально осталось, вспомнилось буквально в эти декабрьские, как бы сказали раньше – судьбоносные дни.

К. ЛАРИНА: Среди предложений есть и вопросы к тебе. Конечно же, просят оценить тебя, как автора коротких афоризмов, афористичность нашего премьер-министра, особенно его последнее выступление, с бандерлогами и прочее.

В. ВИШНЕВСКИЙ: У него вообще были удачные. Я помню, на одном… так и хочется сказать партхозактиве в регионе он сказал близко мне по языку, он сказал, что зима была теплой, но это не должно нас расхолаживать. Конечно, год назад мы вообще потеряли человека, который внес великий вклад в жанр и в язык, это Виктор Степанович Черномырдин, чьи первые перлы были настолько хороши, что вызывали подозрение о работе спичрайтеров. А оказалось, что у него такой алгоритм. Он мог сказать так: «Мы никому не можем делать в ущерб себе». Он так говорил.

К. ЛАРИНА: Это можно издавать отдельной книгой.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Так издано, почти издано. Кстати, мечтаю достать книжку - может быть, кто-нибудь меня услышит, красноярские товарищи обещали, – в Красноярском гуманитарном университете на филфаке выпустили словарь выражений Лебедя.

М. ПЕШКОВА: Да, я его видела, держала в руках, на кафедре я была.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Я хотел бы подержать в руках.

К. ЛАРИНА: Я помню, упал-отжался, классическое.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Вообще, много самобытно говорящих людей. Если они еще оказываются публичными, это становится…

К. ЛАРИНА: А юмор тебе его нравится? Я имею в виду Владимира Владимировича.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Специфический юмор. Я считаю, что там юмор есть, своеобразный, юмор, адекватный себе. Даже спустя годы, уже трезвым умом оценивая фразу «она утонула», про подлодку, получается, что в той ситуации в контексте заданного вопроса, возможно, был единственный из его уст ответ. Вот именно чисто по диалогу.

К. ЛАРИНА: По стилистике.

В. ВИШНЕВСКИЙ: И мне даже рассказывал один наш общий знакомый известный, культовый журналист, что после этого Ларри Кинг сказал, что беседа уже стала затухать, потому что мы уже вошли в историю. Представляете, сколько язык дарит?.. Я невольно обращаю внимание, какие говорящие фамилии вокруг в России бывают. Если, например, подполковник милиции имеет фамилию Показаньев – а это абсолютная правда, – то ведь это что-то означает. Я уж не говорю, что мой любимый фехтовальщик носил фамилию Кровопусков. Или, например, фамилия Добычин. И когда бегущей строкой идет, какую должность он занимает, это же хохотать у экрана.

К. ЛАРИНА: Ты теперь оценил креативную мысль, креативный фонтан нашего народа? Я имею в виду те лозунги, которые были на Болотной площади, потом на проспекте Сахарова.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Оценил. Потрясающе.

К. ЛАРИНА: Не просто «Чурова в отставку».

В. ВИШНЕВСКИЙ: Это же пир.

К. ЛАРИНА: Мне нравится этот лозунг: «Вы нас даже не представляете». Какая игра слов. Имеется в виду люди, которые представляют народ в парламенте.

В. ВИШНЕВСКИЙ: «Разорим Госдеп». Я хочу сказать о такой вещи. Смотрите, как власть может подставлять своих. На утро после победоносных – еще не зная, что их ждет по реакции народа – выборов назвать Чурова публично волшебником – это подставить своего, мне кажется. Потому что в этом контексте каким оружием оппоненты Чурова были оснащены тем, что президент его похвалил словами «волшебник». А он ответил по классике: «Я еще учусь».

К. ЛАРИНА: Мне кажется, он даже не понял, что он сказал.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Но это же подстава своих.

К. ЛАРИНА: Конечно. Потому что сколько на эту тему шуток родилось.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Вообще, власть проговаривается иногда очень знаково. Например, когда говорит, что выборы были честные, объективные, и тут же грозит губернаторам снять их.

К. ЛАРИНА: Володя, очень просят про ЕГЭ и про тандем.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Смотрите, у меня в книжке написано: «Тамден и ныне». Это в книжке есть. Не то что я вас на книжку нацеливаю… Хотя, конечно, нацеливаю. Хорошо, если бы у хороших людей оказалась в руках…

М. ПЕШКОВА: Хорошая книжка.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Спасибо. Заметьте, не я это предложил. Майя, как вы вовремя вставили это слово.

К. ЛАРИНА: Мы сегодня смеемся всю передачу. А хотели же и серьезные стихи прочитать. У тебя здесь есть серьезные стихи?

В. ВИШНЕВСКИЙ: Все серьезные стихи.

К. ЛАРИНА: Или это ироническая поэзия?

В. ВИШНЕВСКИЙ: Ничего подобного. Ксения, ты прекрасно знаешь, что весь первый и последний раздел – дай бог, не последний… Я могу прочитать стихотворение, которое читал, когда мы вспоминали Сергея Говорухина. Стихотворение с длинным эпиграфом. Я хочу только сделать такую вводную. Я хотел написать, не что это была головная задача, но имел в виду написать на современном, реальном языке. Я не имею в виду интернет-язык, это отдельное. Но именно на том языке, на котором сегодня говорим и мы, сами того, может быть, не замечая, который имеет особую экспрессивность. Больше не буду прозой говорить. Тут длинный эпиграф, короткое название и короткий текст.

...Но ведь придется ж как-то умирать.

А что, на упрежденье проиграть... Пора на вырост это проиграть - по-режиссерски чисто, не кошмарясь... Как если б - из реальности изъять: РЕАЛЬНЫЙ СТИШОК Еще в сознании лежу, - ага, реально догораю. Слит жизнью, устарев морально... И лишь одним себя гружу - не тем, что тупо умираю, а тем, что стольких подвожу.

К. ЛАРИНА: Грустные стихи. А вот это – «Приносим извинения свои за временно разрушенные семьи, перемещенье гнезд эвакуатором, за подтопленье крыши в отчем доме». Что это такое?

В. ВИШНЕВСКИЙ: Это стихи, я могу их прочитать.

К. ЛАРИНА: А почему написано 2007-2013?

В. ВИШНЕВСКИЙ: Потому что в 13-м они будут только актуальнее. Я, кстати, готов сейчас себе возразить. После того прорыва в сознании нам уже так лапшу… Вот такая лапша, которая из СМИ вешается… Я хочу прочитать стихотворение, оно, может быть, наивное, где концовка в контексте, где я это прочту, вот именно здесь и сейчас, она прозвучит так, что придется ей возражать и оговориться. Эпиграф такой: «Тоскливо нам бывает, скучно нет». Из «Безвременно минувшего». Тут разные бренды звучат, но в контексте стихотворения можно, наверное. «Отзывает Тойота Лексусы. Отзывает «Макдональдс» стаканчики. Отвечая за недокачество, что для нас как привет от Кащенко. Просчитав все пиар-последствия, брендоносцы действуют правильно. Репутация – вот что рентабельно. Вот и мне б отозвать из минувшего, Отозвать как по мылу, по трубке бы ключевые свои малодушества, поворотные недопоступки, все мои «о что же я медлил, чем я думал, куда глядел», всё, что срочно да в передел. Помнишь, Маша, меня, медведя, и мое тогда поведенье. Недостойное девичье «вау» отзываю. Отзываю из 90-х шесть звонков, 9 спичей, 6 тостов и вязанку стихов неотжатых. Отзываю из 80-х всё, что так вот не забывается. Отзываю. Не отзывается. И аукаю без успеха. Игнорирует даже эхо». Ну, не «Эхо Москвы».

К. ЛАРИНА: Кстати, про «Эхо Москвы» тоже просят что-нибудь прочесть. Что-нибудь писал про «Эхо Москвы»?

В. ВИШНЕВСКИЙ: Я когда-то давно еще, поздравляя с праздником, с Днем радио, написал такие стихи. Потом другие радиоканалы это использовали, но первородно это было вам написано. «…вам, эфира старатели, как российского возрождения, я хочу, чтоб у вашего радио появилось изображение». И оно появилось.

К. ЛАРИНА: Сетевизор.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Я пророк.

К. ЛАРИНА: Я хочу назвать наших слушателей, которые у нас книжки выиграли. Это те темы, которые так или иначе были восприняты нашим сегодняшним гостем Владимиром Вишневским. Он уже прочитал вам всё про это.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Простите, что я не успел воспринять другие.

К. ЛАРИНА: ОБЪЯВЛЕНИЕ ПОБЕДИТЕЛЕЙ.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Постскриптум. Ведь когда-то вошли в обиход стихи, которые я написал в 2000 году: «Я дзюдо любил и до». Это было написано тогда совершенно естественно, это правда. Потому что я любил его и до, и знаю, и разбираюсь, и дружу. Я знаю, что все наверху цитировали, вплоть до.

К. ЛАРИНА: Володя, у нас пошли последние минуты. Поэтому мы можем потребовать от тебя пожеланий, во-первых. Все-таки встречаемся в первые дни нового года. Может быть, что-нибудь еще прочтешь.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Я хотел бы сначала извиниться перед теми, кто что-то не выиграл, а играл, и прочитать про себя четыре строчки, которые только в «Книжном казино» можно и нужно озвучить.

А было так – при всех средь бела дня,

Давая повод для кривых ухмылок. Удача отвернулась от меня.

И я поцеловал ее в затылок.

Что касается пожеланий, я желаю тебе, чтоб желали тебя, хочется личное пожелание озвучить. Чтобы у всех была нормальная востребованность – и жизненная, и личная, интимное. Типовое пожелание мое уже здесь звучало, но повториться можно так же, как мы, повторяясь, говорим женщине: «Я тебя люблю». «Я желаю вам громких успехов, я желаю вам ярких грехов, я желаю вам грецких орехов и дальнейших Вишневских стихов». А когда в только что начавшемся году у вас грянет личный день рождения, вспомните поэта Вишневского, пусть хоть они останутся от этого эфира. «Давай с тобой продлим еще на год вот это вот». И Сетевизор это зафиксировал.

К. ЛАРИНА: А прогноз твой политический?

В. ВИШНЕВСКИЙ: Я вспоминаю из клуба «12 стульев», из «Литературки», универсальный прогноз синоптиков: «Завтра в течение дня всё возможно». Я думаю, будет лучше, чем казалось в прошлом году когда-то.

К. ЛАРИНА: Т.е., действительно, ты считаешь, этот декабрь всерьез изменил что-то в обществе?

В. ВИШНЕВСКИЙ: Я думаю, он продвинул очень сильно всех. При этом я вспоминаю знаменитые горбачевские слова «Не заболтать бы перестройку».

К. ЛАРИНА: Похоже на стихи - «Не заболтать бы перестройку».

В. ВИШНЕВСКИЙ: Не заболтать бы наш поцелуй, пора и страсть употребить.

К. ЛАРИНА: Мы на этом завершаем нашу сегодняшнюю программу. Книга, которую мы сегодня представляли, - «Вишневский сад», она уходит в хорошие руки. Спасибо всем нашим слушателям за активность. И спасибо Владимиру Петровичу Вишневскому за визит.

В. ВИШНЕВСКИЙ: Спасибо, друзья. Спасибо, Ксения. Спасибо, Майя.

К. ЛАРИНА: Счастливо.