Петр Вайль, Ольга Морозова - Книжное казино - 2003-02-15

К. ЛАРИНА Начинается наше традиционное субботнее "Книжное казино". Наши гости директор издательства "Независимая газета" Ольга Морозова и Петр Вайль. Петр Вайль сегодня представляет новую книжку, буквально свежачок, по телевизору только посмотрели на ее презентацию. Книга называется "Карта Родины". Об этой книге мы говорили, когда ее заканчивал Петр Вайль и вот, наконец, она вышла. И вы ее можете сегодня выиграть, а лучше купить в магазине. Петр, вам слово, что можно о ней сказать, перед тем как читатель ее откроет и начнет читать.

П. ВАЙЛЬ - Эта книжка мне самому не вполне понятного жанра, потому что здесь все намешано, я ничего подобного прежде не писал, и не пытался. И жанр и путешествия, мне более-менее привычный, и автобиография, и мемуары, и эссе на всякие темы.

К. ЛАРИНА Эссе мне больше нравится.

П. ВАЙЛЬ - В целом можно назвать и эссе, но внутри очень много такого, что мне непривычно, книжка скорее, наверное, лирическая. Здесь очень об истории моей семьи, меня самого, а в целом такое, и реальное, и еще в большей степени воображаемое путешествие в поисках той страны, где я родился.

К. ЛАРИНА Карта Родины, понятно, что очень субъективная карта, ваша личная карта.

П. ВАЙЛЬ - Здесь можно обыграть и второе значение слова "карта" - так карта легла.

К. ЛАРИНА По каким принципам выбирались географические места, это ваше ощущение?

П. ВАЙЛЬ - Только мое личное субъективное. Что называется, куда попал и что увидел, никаких специальных задач, планов, графиков я не вычерчивал. На этом и строится принцип эссе, когда не рисуется специальный план, а так, как лежит душа.

К. ЛАРИНА Оля, каким образом началось ваше сотрудничество с Петром Вайлем?

О. МОРОЗОВА Это сотрудничество началось давно, с первой совместной книги Вайля и Гениса "Родная речь", потом было продолжено "Русская кухня в изгнании".

П. ВАЙЛЬ - 12 лет назад.

О. МОРОЗОВА - И очень важная для нас была книга "Рождественские стихи Бродского", который очень подробные комментарии написал к пьесе, и потом были "Труды и дни", тоже инициатор этого проекта был Петр Вайль, первые воспоминания о Бродском, которые вышли в России, что очень важно. И так продолжается и мне очень симпатично то, что Петя пишет не быстро, мы за это время успеваем встать на ноги, подготовиться к его проекту. Мне кажется, что небыстрота его писания идет на пользу и издательству, и читателям. И мы ценим качество его работы.

П. ВАЙЛЬ По крайней мере, внешне книжка выглядит точно очень хорошо, оформлял художник Андрей Бондаренко.

О. МОРОЗОВА Во вторник в магазине "Москва" будет презентация книги, так что все желающие могут придти в 5 часов в магазин "Москва".

К. ЛАРИНА Подписывать будете?

М. ПЕШКОВА - Я хотела спросить о том проекте, который вы реализовали - это проект "Гений места", книга, что называется, читалась на "ура", ее очень активно покупали и много говорили не только на московских кухнях, но и о ней замечательно отзывалась пресса. Как вы отнеслись к этому проекту, и не является ли новая книга продолжением той книги?

П. ВАЙЛЬ - Ни в коем случае, это совершенно разные книжки. Если в той книге очень много Понимаете, смесь и своих книжных впечатлений, поскольку там фигуры культурные, персонажи этой книги, но и жизненные, потому что это мои реальные путешествия по миру. Там как раз только Запад, там Россия не присутствует вообще, кроме моей личной точки зрения, поскольку единственная мне доступная точка зрения это точка зрения и человека русской культуры. А вот книжка "Карта Родины" во много раз более лирическая, здесь даже немножко неловко, потому что я раньше ничего подобного не делал.

М. ПЕШКОВА Эта книга - признание любви к своей Отчизне, как можно ее расценивать?

П. ВАЙЛЬ - В заключении есть некий вывод, который можно поставить эпиграфом, таким негласным эпиграфом для себя я все время твердил две строчки Сергея Гандлевского "Раз тебе, недобитку, внушают такую любовь, это гиблое время и богом забытое место". Вот это непонятная самим жителям страны эта страна, которую любить можно, я ее люблю, но уважать очень трудно, не получается.

М. ПЕШКОВА - А поездка на Соловки это было преднамеренно или случайно?

П. ВАЙЛЬ - Соловки может быть, самое сильное впечатление из всех моих путешествий за последние 7 лет. А книжка писалась 7 лет. Соловки потому, что там смесь того, что происходит во всей остальной России тоже, но там это в каком-то особо концентрированном виде. Смесь изумительной природы, великолепной архитектуры, богатейшей истории и страшной жестокой бесчеловечной истории XX-го века, то, что происходило на Соловках. Там это смешано в такой страшный комок, что я думаю, это самое сильное впечатление, может быть, из всех моих путешествий.

К. ЛАРИНА Мне кажется, книжка необходима людям, которые не помнят или не знают, что такое советская власть. Очень много, как ни странно, людей, которые не хотят этого помнить. Знаете, когда муж с женой разводятся, потом вспоминаешь, какая она была замечательная и какой он. А из-за чего развелись - никто не хочет об этом вспоминать. Поэтому мне кажется, что люди, которые не до конца поняли, что это такое, эту книжку обязаны в руки взять. Я еще одну книгу могу посоветовать вам, если не против издатели и писатели. Это книга Станислава Рассадина "Самоубийцы", которая тоже очень много объясняет, в какой стране мы жили и какую Россию мы, слава тебе, господи, потеряли, если говорить говорухинским языком. Открываю наугад, Петр, читаю "Павлик Морозов и Александр Матросов, Зоя Космодемьянская и множество других альтруистических невротиков, созданные и воспетые сталинской культурой". Это определение очень точное альтруистические невротики. Что вы вкладываете в это понятие, как можно было охарактеризовать этих людей? Они же реальные люди.

П. ВАЙЛЬ - Непонятно уже, реальные или нет.

К. ЛАРИНА Мифология.

П. ВАЙЛЬ - И неважно, реальные или нет, совершали ли они то, что они якобы совершили. Это абсолютно не имеет никакого значения, важно, что на этом воспитывалось огромное количество людей, несколько поколений. И это то, что вы цитируете из главки, посвященной "Веселым ребятам".

К. ЛАРИНА Фильму.

П. ВАЙЛЬ - Да, это такой фрагмент о фильме "Веселые ребята", который, как мне кажется, невероятно показателен, потому что была действительно лирическая комедия, не идеологическая. В ней не было ничего идеологического, не было пропаганды. Это был безумный хохот в стране, в которой поводов для смеха было немного. И я пытаюсь понять почему они так смеялись. Я бы хотел сказать, что все-таки книжка не о прошлом, эта книжка не о Советском Союзе, это поиски той страны, тех стран, которые появились на том месте, где был Советский Союз. Что это такое, что осталось от Советского Союза, что такое советский человек. В 1961-м году на XXII-м съезде партии Хрущев провозгласил построение коммунизма и решение трех задач материально-техническая база, какие-то новые производственные отношения, воспитание нового человека. Насчет материально-технической базы мы знаем, во что это все превратилось, но новый человек, действительно, был воспитан в рекордные сроки. Ничего подобного история человечества не знает. Это феномен, над которым стоит задуматься как это вышло.

К. ЛАРИНА Есть еще одна замечательная книга, которую вы написали в соавторстве с Александром Генисом "60-ые. Мир советского человека". Там очень много сказано о воспитании.

П. ВАЙЛЬ Там целиком о прошлом. А сейчас куда делся этот человек? Да никуда он не делся. Он есть, он населяет эту территорию, но он трансформировался. Как трансформировался? И я, хотя я 25 лет живу на Западе, я-то тоже

К. ЛАРИНА Продукт советской эпохи.

П. ВАЙЛЬ - А куда я денусь, я 27 лет первые прожил в СССР.

К. ЛАРИНА У вас не было времени перевоспитаться, перековаться? Выдавить по капле, о чем мы все мечтаем.

П. ВАЙЛЬ - Есть основы, от которых никуда не денешься. Меня часто спрашивают - а как ты путешествуешь по всяким местам Бийск, Северный Сахалин, Хабаровский край. Совершенно безумные углы для человека, 25 лет прожившего в Нью-Йорке и Праге. Я себя чувствую абсолютно комфортно в любом месте, где говорят по-русски, потому что я знаю, как себя там вести. Откуда я знаю я себя не спрашиваю, это происходит автоматически, срабатывает какая-то моторная память, заложенная еще в детстве. Значит, это во мне существует.

К. ЛАРИНА Люди действительно сегодня большей частью советские, которые живут на той самой родине, карту которой вы нам рисуете?

П. ВАЙЛЬ - Есть какое-то поколение подрастающее, это самое отрадное в сегодняшней России. Раза два в год я выступаю перед молодежью в университетах или школах, замечательные ребята. Часто жалуются, что они мало читают, мало знают, в этих упреках есть доля истины, они читают меньше, чем читали мы, потому что у них гораздо больше возможностей других развлечений.

К. ЛАРИНА Получать информацию можно не только из книг.

П. ВАЙЛЬ Совершенно верно. И отвлечений больше. Но они свободны это самое главное. Разница они свободны, а мы были не свободны.

К. ЛАРИНА Герои издательства "Независимая газета" как раз те самые люди, которые пытались освободиться от этой несвободы и по каплям всю эту советскость из себя выдавить. Петр Вайль, потом у нас такие имена представлены - и Владимир Набоков, и Иосиф Бродский и многие другие. О других книгах еще поговорим после новостей.

НОВОСТИ

К. ЛАРИНА Книга, о которой мы сегодня говорим "Карта Родины". Оля вспоминала книгу Петра Вайля "Русская кухня в изгнании", кстати, мы тогда не договорили с вами, Петр и слушатели спрашивали будет ли переиздание, потому что книгу достать невозможно, очень многие ее помнят, и очень многие хотят приобрести.

О. МОРОЗОВА - Переиздание будет. Мы будем очень сильно стараться, но самый дэдлайн, наверное, май месяц.

К. ЛАРИНА Оль, несколько слов об этой книжке скажите. "Французская кухня пяти президентов"

О. МОРОЗОВА "Французская кухня пяти президентов", как ни странно, тоже связана с Петром Вайлем. Потому что он написал для нее предисловие с большим воодушевлением и любовью. Эта книга-мемуар Жоэля Нормана, который проработал поваром в Елисейском дворце при пяти президентах.

К. ЛАРИНА Рецепты дает он?

О. МОРОЗОВА Рецепты даются, для VIP﷓персон, которые приезжали в Елисейский дворец на приемы и просто рядовые завтраки, обеды и ужины самих президентов. Все это в небольшом приложении дано.

К. ЛАРИНА Очень красивая книжка, уже надо серию создавать, потому что не просто кулинарная книга, кухня Португалии, Германии или Франции, в этом мировоззрение есть, идеология.

О. МОРОЗОВА Здесь все есть. Самое главное, что есть в ней - такого рода мемуаров у нас в России нет. Это исключительное явление, бережность отношения французов к своим традициям, к своей культуре, к своему поварскому искусству такое же, как к своим гробницам, к своим писателям. Этому надо учиться у французов.

П. ВАЙЛЬ - Там замечательно то, что напиши такие мемуары кремлевский повар были бы мемуары политические, разумеется, никуда бы он от этого не делся, он обязательно стал бы разбираться в каких-то там хитросплетениях коридоров власти. Жоэль Норман у плиты, он на кухне, он не лезет, куда ему не следует и именно поэтому замечательно и интересно смотреть, как преломляются характеры президентов, а стало быть и народа, через кулинарию, через кухню.

К. ЛАРИНА Есть же какие-то вкусы свои собственные, каждый президент

П. ВАЙЛЬ - Именно, и через них ты понимаешь психологию.

К. ЛАРИНА То есть, скажи, что ты ешь, и я скажу тебе кто ты.

П. ВАЙЛЬ - Абсолютно правильно.

К. ЛАРИНА Что любит Петр Вайль? Предпочтение, какой кухне вы отдаете?

П. ВАЙЛЬ - Разумеется, французской и японской. Два полюса, одна самая богатая в мире кухня, а другая самая лаконичная.

К. ЛАРИНА Оль, а ты?

О. МОРОЗОВА Я еще только учусь. Я, конечно, очень ценю французскую кухню и больше всего французские вина, потому что сейчас есть возможность попробовать разные вина, но не могу сказать, что я пробую вина выдержки более 10-ти лет, но молодые французские вина я старалась все перепробовать. У нас открываются почти каждый месяц новые ресторанчики, которые нас тоже воодушевляют для наших кулинарных подвигов. Мне еще нравится такая простая кухня как украинская. Она немножко похожа и на русскую, у нас открылась серия ресторанов "Тарас Бульба" и там очень неплохой борщ готовят.

К. ЛАРИНА Я тоже люблю японскую, французскую очень люблю, и иногда бывают такие приступы, когда хочется грязи, как я это называю, то, что вредно селедки с картошкой.

П. ВАЙЛЬ - Знаете, еще такое внутреннее ощущение, что праздник связан с вредной едой, то есть когда ешь вредную еду по определению, вроде как праздник получается.

К. ЛАРИНА Давайте о духовном. Хотелось бы несколько слов сказать про серию "Сочинитель убийств". "Независимая газета" тоже не избежала этого искушения отправиться по детективному жанру. В чем особенности этих книжечек и авторов?

О. МОРОЗОВА Эта серия задумана как серия, в которой обязательно должно происходить литературное убийство. То есть так или иначе связанное с убийством писателя, рукописи, произошедшее в издательстве и будет продолжена книгами и с убийствами, связанными в искусстве.

К. ЛАРИНА В театре, в кино, на съемочной площадке.

О. МОРОЗОВА - Но пока мы жестко придерживаемся литературного убийства. У нас сейчас переводится книга, связанная с убийством из-за рукописи Сэлинджера, переводится книга, которая связана со стихами и рукописями Одена. Пока у нас такой литературный пласт потихоньку пополняется.

К. ЛАРИНА А кого больше любите убивать писателей или издателей?

О. МОРОЗОВА Я могу сказать, кого мне больше жалко. Конечно издателей. Но мне она очень нравится, потому что на этом гигантском детективном рынке мне захотелось свою маленькую нишку обозначить, и потихонечку она пополняется. Я очень трепетно к этому отношусь.

М. ПЕШКОВА - Еще вы издаете стихи. Какие?

О. МОРОЗОВА - Да, но немного. Стихи мы начали издавать, высоко задрав планку. Стихи Бродского неоднократно выходили в нашем издательства, затем выходили стихи Бахыта Кенжеева, тоже очень мною любимого. А сейчас очень много молодых симпатичных поэтов, которых очень хочется издать. Время, конечно, жесткое, не поэтическое, но, тем менее, поэзия развивается. Очень симпатичная генерация 30-летних поэтов и более молодых. И просто такой издательский азарт хочется их издать. Конечно, это не коммерческие издания, но они настолько все разные и симпатичные и городские, и лирики. Вот Инга Кузнецова прелестный лирик. Лев Шампиков, такой городской современный поэт вкусный, контактный, подвижный, мобильный.

К. ЛАРИНА - А Тимура Кибирова нет?

О. МОРОЗОВА Тимура Кибирова уже многие издавали, у меня политика в издательстве такая, что на 90% книги у меня выходят впервые. От этой задачи я не ухожу. И еще я хочу сказать, вот я подумала и поняла, что главная цель моего издательства, чтобы в книгах моего издательства из литературы не уходил смысл, что сейчас зачастую происходит.

К. ЛАРИНА Давайте послушаем ответы наших слушателей.

РОЗЫГРЫШ КНИГ

М. ПЕШКОВА - Я хотела спросить, Ольга о вашем пристрастии к Набокову. У вас вышло 9 книг. И все о Набокове и самого Набокова. Почему так случилось, что именно вы увлечены Набоковым и издаете, издаете и видимо, в портфеле есть еще что-то о Набокове.

О. МОРОЗОВА Увлеченной Набоковым быть легко, сложнее издавать его книги.

К. ЛАРИНА А почему сложнее издавать его книги?

О. МОРОЗОВА - Потому что сейчас такое время, что ленивый не издает Набокова, конкуренция. Мы тоже в данном случае обозначили свою нишу. Все началось с лекций Набокова, такой маргинальный Набоков, Набоков "нон-фикшн", то, что у нас выходит. Вышли три тома лекций - "Лекции о русской литературе", "Лекции о зарубежной литературе", "Лекции о Дон Кихоте". Когда мы задумывали "Лекции о русской литературе", это первая книга, которая вышла в нашем издательстве, то надо мной смеялись и все говорили это мечта для американских идиотов, зачем ты будешь издавать в России.

М. ПЕШКОВА - Ее никто не купит.

О. МОРОЗОВА Прогноз был фатальный, но, тем не менее, мы это сделали и потом пошли лекции по зарубежной литературе. И дальше уже вошли в раж, что называется, стали искать, что бы еще. На самом деле, книг о Набокове выходит не так много, я имею в виду новых. И естественно, даже из тех немногих, которые выходят, надо выбирать. Потому что есть замечательная книга Набокова, такая компилляция бойдовская, о бабочках. Но я сильно сомневаюсь, что такое наукообразное издание будет интересно. Здесь мы хотим не переходить какую-то грань. То есть, новый Набоков с одной стороны и Набоков не засушенный, естественно.

К. ЛАРИНА Оль, здесь поклонники издательства просят рассказать о художниках. Очень хвалят дизайн, оформление книги, что выделяется от многих издательств на книжных полках.

О. МОРОЗОВА У нас работает несколько художников и всех я по-своему очень ценю. Очень много проектов сделано с участием Андрея Бондаренко. Он сейчас стал таким культовым художником. Очень ценю Кирилла Ильющенко, который нам сделал книгу "Набоков о Набокове". Многие книги делал Андрей Рыбаков, который работает у нас, он как бы прикреплен к автобиографическому жанру, мемуаристики. Сейчас молодая художница Вера Каратаева делала нам несколько проектов, связанных с книжками "Диккенс. История Англии для юных". И Патрик Коллум, такая серия мифологии для юных. Потом Дмитрий Черногаев, который сделал нам очень хорошую серию "Омнибус" Кара-Мурзы, знаменитый русский о Неаполе, Флоренции, Венеции и Риме. И, кроме того, он делает серию современной цветной прозы для нас. Так что некоторая ротация происходит. Потому что иногда у художников бывает, что они загружены, а в этот момент нам нужно срочно делать книгу и поэтому меняешь художников. И потом, концептуально каждый видит свой текст, конечно.

М. ПЕШКОВА Есть еще один художник по имени Даша, которая тоже сделала в вашем издательстве книжку. Кто этот товарищ по имени Даша?

О. МОРОЗОВА Даша это моя дочь. Даша Котельникова делала один из вариантов "Русской кухни в изгнании" и потом она автор маленького логотипа для детской книги, которая у меня пока одна это "Бейб". Логотип в виде смешной полосатой кошки, это был детский Дашин рисунок, который я долго берегла и хранила, он был нарисован цветными фломастерами, но в книге он черно-белый полосатый кот, и если я буду продолжать детскую серию, я очень благодарна этому коту и Даше.

К. ЛАРИНА Хороший вопрос пришел Петру Вайлю. Задают вопрос "А существует ли на наш взгляд такое понятие, как советская культура?" Или это уже миф?

П. ВАЙЛЬ - Конечно, существует. Это действительно поразительный феномен, я думаю, что на всем протяжении истории и культуры никогда не было такого, чтобы удалось создать некую не просто культуру как набор произведений, а параллельную жизнь таким образом, что миллионы людей были уверены, и надеялись, и хотели думать, что они живут не в том мире, в котором живут, а в том, который им показывают на экране, играют в песнях и пишут в книжках. Это поразительно. То есть, грубо говоря, усилиями таких режиссеров, как Григорий Александров и Иван Пырьев, многочисленных писателей и художников был создан целый мир, в которой поместилась фактически огромная страна, уверенная, что она так и живет. И вот живучесть этой идеи и живучесть этого электората, как принято говорить, голосующего за Компартию это конечно заслуга ни в коем случае не какого-нибудь Политбюро, а заслуга этих выдающихся художников, они сумели создать параллельный мир. Это есть советская культура. Это потрясающее явление.

К. ЛАРИНА Когда мы вспоминаем лучших представителей культуры советского времени, мы же все равно непроизвольно очерчиваем водораздел - про кого-то русский писатель, а про кого-то советский писатель. Хотя жили они в одно и то же время.

П. ВАЙЛЬ - Вы абсолютно правы. Потому что написавший "Москва-Петушки" Венечка Ерофеев в 1969 году, конечно, к советской культуре не имеет отношения. Да, и Андрей Битов, хотя и печатался в советских издательствах. А в то же время все эти "Кубанские казаки" и "Волги-Волги" и прочее разумеется, советская культура, повторю, фантастическое порождение этой власти.

К. ЛАРИНА Конечно, Андрея Тарковского тоже можно с трудом назвать советским кинорежиссером.

М. ПЕШКОВА - У меня последний вопрос к Ольге. Что сейчас в типографии? Что выйдет, что получат читатели?

О. МОРОЗОВА Я очень горжусь, что у нас готовится такая маленькая изящная книжка table talk Одена, через месяц она примерно будет, тоже любимый нами жанр диалога, где Алла Нансен беседует с Иосифом Бродским и Оденом. Продолжает нашу тему Одена, потому что мы планируем еще не так скоро, но в этом году выйдет книжка Одена "Лекции о Шекспире", которой мы тоже очень гордимся, это продолжение блока лекций, который начат Набоковым. Кроме того, в типографии сейчас 4 очень хороших романа переводных с английского, которые, я надеюсь, займут хорошее место по рейтингу среди наших любимых читателей, которых я просто обожаю. Потом мы планируем в серии "Четвертая проза" продолжение, это будет сборник Зимницкого "Избранное". Потом вот-вот должна прийти книга Кара-Мурзы "Неаполь", сигнал вышел, а тираж немножко задерживается. Потом я уже забегаю в конец года, но это очень важные два проекта надеюсь, мы осуществим. Это "Биография Чехова" Дональда Рейфельда, которую я очень жду и "Биография Лондона" Питера Акройда. Два таких мощных тяжелых проекта, дай бог все это выполнить.

К. ЛАРИНА Аналогичный вопрос Петру Вайлю, что на рабочем столе, в рабочем компьютере, что ждет своего часа?

П. ВАЙЛЬ - Вы знаете, я уже придумал новую книжку и даже начал отчасти что-то такое делать с ней. Но, к сожалению, я не могу сказать, потому что если допустим, "Карта Родины" могла быть написана только мной, потому что это все основано на моей биографии, на истории моей семьи, и никто другой написать не может, то в следующей книжке есть некий прием, который мне не хотелось бы разглашать раньше времени.

К. ЛАРИНА Украдут?

П. ВАЙЛЬ - Вполне, и может быть, чтобы не сглазить. Оля правильно сказала я не быстро пишу, но может, годика через два что-нибудь и получится.

К. ЛАРИНА Спасибо большое. Петр Вайль и Ольга Морозова. Спасибо "Независимой газете". До встречи.