Перехват - 2009-10-30

С. БУНТМАН: Ну что, Матвей Юрьевич, привет?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, здравствуй, мой дорогой. Меня слышно?

С. БУНТМАН: Да, тебя слышно и даже сейчас будет видно. Ты синенький такой!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я получил в пятницу такой подарок, о котором написал. Я понимаю, что я сейчас буду выглядеть наивным желторотым птенчиком, человеком, который прожил 55 лет на этой земле, но который так ничего и не понимает, как устроена власть. Я это всё понимаю! Я понимаю, что все лгут. Я понимаю, что российская власть типа гнилая, что Россия обречена и т.д. Самое интересное, что в расшифровке не будет понятно. Будет понятно, что я говорю, что обречена очень серьёзно. Но я хочу сказать, что существуют в моей жизни моменты, когда власть меня радует, не в широком смысле, в узком.

В частности, президент Медведев и его слова, которые были сказаны сегодня. Это первая тема и она для меня главная тема этой недели.

С. БУНТМАН: Ты имеешь в виду по поводу репрессий?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, я хотел бы с тобой об этом поговорить и прошу ребят звукорежиссёров пустить голос Серёжи, потому что я его слышу очень посредственно. Вот предлагаю, знаешь, как в театре, предлагаемые обстоятельства по Станиславскому. Я хотел бы слышать твой комментарий, но перед этим скажу, что меня поразило и удивило. Вот смотри. Я понимаю, слабый, двусмысленность позиций и т.д. Я понимаю, что всё это может быть игрой, я понимаю… То есть, всё, что можно и будет написано по поводу этих слов, которые сегодня по поводу Дня заключённого, произнёс президент России – это будет поставлено ему же в вину.

То есть, патриоты напишут, что он ничтожество и предатель национальных интересов. Те, кто типа его сторонники или полусторонники, они скажут, что каждый может всё написать, а что он сделал и т.д. Я хочу тебе прочитать слова. И хочу, чтобы ты мне сказал, кто это сказал? Это сказал Подрабинек или президент России? «Тридцатое октября – это день памяти о миллионах искалеченных судеб, о людях, расстрелянных без суда и следствия, о людях, направленных в лагеря и ссылки, лишённых гражданских прав за не тот род занятий или за пресловутое социальное происхождение. Клеймо врагов народа и их пособников легло тогда на целые земли. Я убеждён, что никакое развитие страны, никакие успехи, амбиции не могут достигаться ценой человеческого горя и потерь, ничто не может ставиться выше ценности человеческой жизни. Репрессиям нет оправданий».

Для меня это кардинальные слова и вот почему, и почему я откровенно говорю об этом, откровенно восхищён тем, что написал в своём видео-блоге, пусть, конечно, лучше бы было на Первом канале, но ладно уж, где есть. Внимание, Серёга, это я прошу тебя оценить и сказать, прав я или нет. Он этими словами идёт не против Путина. Путин на каком-то бутовском полигоне говорил типа этого. Он идёт против российского мейнстримного общественного мнения. Россия держится за Сталина зубами. Ты знаешь, везде говорится, что сталинизм нельзя смешивать с фашизмом, мне кажется, здесь, он понятие сталинизм отделяет.

То есть, Днепрогэс и сталинизм – это две разные вещи. Вот для меня это от президента России услышать было принципиально. Да! Это слова. Сталин не выкопан и не нужно. Ещё раз говорю. Вначале было слово. Но это слово для меня крайне важно. Вот так я тебе скажу.

С. БУНТМАН: Матвей, мне кажется, Днепрогэс и Сталин – это не разное. И как раз Медведев про это то, что ему написали, он сам редактировал, он как раз сказал, что никакими днепрогэсами, великими отечественными войнами никогда никаких репрессий не оправдаешь. Я тебе скажу ещё такую вещь. Сейчас Серёжу тут донимали Пархоменко в течение целого часа, нам что-то говорили с Радзиховским. Всё время это было. И у Жени было в «Развороте». Дело в том, что мне, честно говоря, и пусть они думают, что хотят, мне наплевать, что они из своей кашеобразной мозговой массы выдают. Какие оправдания Сталину, репрессиям, человеконенавистнической политики, презрение ко всему человеческому, к собственному народу.

Одного не сказал Медведев, когда он перечислял, кто был репрессирован. Не знаю, может быть язык не поворачивается или рука не поднимается. Не только социальные категории, были репрессированные народы, целыми народами за то, что ингуш, за то, что чеченец, крымский татарин. Во многих случаях за то, что поляк и прочее, прочее, смотрите документы. Мне наплевать, что скажет т.н. общество по этому поводу. Было важно, что в день этот, как и каждый год, должен глава государства такие вещи говорить. Первое. Второе – очень бы хотелось, чтобы это говорилось и делалось не только 30 октября.

А чтобы отвязались от историков, кстати, ты видел у нас на сайте письма историков в поддержку Михаила Супруна и тех, кто с ним вместе работает?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, видел.

С. БУНТМАН: «Блоггер с ником «Медведев» не впечатляет. Конечно, надо по телевидению выступать». Конечно, такие вещи, Кощей, Вы абсолютно правы, что это должно быть по телевидению. Просто сидеть крепчайшим образом в мозгах. А если будут за своего дядьку рябого и усатого цепляться, всю будущую историю России, то никакой этой будущей истории России не будет. Будет вечно повторяющееся прошлое. Не грабли, а вечно повторяющееся кровавое месиво.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так я не понял. Скажи, пожалуйста, ты поддерживаешь его выступление?

С. БУНТМАН: Абсолютно!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не в круглую дату, это не круглая дата, не 50 лет, не 100 лет.

С. БУНТМАН: А там нет никаких дат. Это по совокупности. Это такой вот день, когда вспоминают именно жертв огромных репрессий. Жертв истребления собственного народа и окрестностей. И правильно всё. Абсолютно верно, правильно, точно сказано. Не так может быть, как сказал владыка Илларион, про духовного урода здесь нет ничего. Коля из Чернигова считает, что Днепрогэс построил Ленин. Ленин к этому времени уже давным-давно сыграл в стеклянный ящик, в котором он играет до сих пор, в этом стеклянном ящике, в аквариуме своём.

Ельцин не убил 1500 человек в 1993 году, Юрий! Юрий, Вы не хотите ни читать документы, ни считать.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Серёжа, любимый, подожди! Остановись. Можно слово тебе одно сказать? Ты чего сейчас делаешь? Ты чего этот мусор читаешь? Ты на что тратишь свою жизнь?

С. БУНТМАН: Мне на них наплевать!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тебе наплевать, но ты продолжаешь читать, что Ельцин в 1993 году… На что ты тратишь время сейчас!? Ты лучше очередную книжку с французского переведи! Что ты читаешь это!

С. БУНТМАН: Ты прав.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты послушай меня. Тут есть мы с тобой, Серёженька! Есть мы с тобой, есть эта страна, которую мы хотели бы видеть такой, как мы хотим её видеть. Есть ценности. Их можно назвать общечеловеческие, не общечеловеческие, наши с тобой, которые мы признаём. И среди этих ценностей есть ценность человеческой жизни. И сегодня президент… там сразу начинают писать: «Это вы поддерживаете Литвинович, которая сказала, что надо сотрудничать…» Да не с кем нам сотрудничать!

С. БУНТМАН: Знаешь, ещё на что мне наплевать? На партийные страсти мне наплевать, внутрипартийные. Будь они в «Единой России», в «Неделимой России» или где-нибудь ещё. Мне наплевать на эти партийные страсти.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ой, боже, ты агрессивный сегодня.

С. БУНТМАН: Очень агрессивный, мне это всё надоело! Есть массы, миллионы нормальных людей, а есть миллионы с полоскаемыми мозгами каждый день, понимаешь? Есть миллионы, которые влюбились в своего урода и цацкаются с ним. И считают, что все влюбляются в своих уродов, у вас такой урод, а у нас этот. Это гибель страны, эта дрянь. И всё. Вот всё! Всё! Это точно так же надо, что он говорит мне, я не слышу. Что он говорит нашим слушателям? Почему выключили Ганапольского!? Ганапольский открывает рот, а мне ничего не слышно. И никому ничего не слышно. А мне хочется его послушать. Он редко бывает, а я тут торчу целыми днями. Вот.

Вот единственное, если Матвей меня слышит, единственное, что я хотел сказать. Есть такие вещи, которые надо сказать – и всё. Точно так же, как про смертную казнь, а всё остальное рассусоливание, которую многие высокопоставленные люди и очень государственно озабоченные, хотят снова ввести в России. Мне когда-нибудь включат Ганапольского? Нет? Пытаются… Всё, пропал Ганапольский.

И поэтому я сегодня не буду включать никакие телефоны. Потому что сейчас будет опять вой, эта воющая толпа, которая будет висеть на трубках. Они самые активные, они подписываются разными именами, они, не меняя строя фраз, подписываясь разными именами, гадят здесь у нас на телефонных линиях.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Раз, два, три…

С. БУНТМАН: Возродился?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Возродился Ганапольский. Послушай меня, мой дорогой. Вот что я предлагаю. Во-первых, я предлагаю, если ты не возражаешь, сделать голосование. Ты не возражаешь?

С. БУНТМАН: Нет. Ты от себя можешь делать.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, конечно. Дорогие друзья, поддерживаете ли вы позицию Медведева? Или вернее, я задам вопрос немного по-другому. Является ли президент Медведев, который сказал эти слова, национальным предателем? Вот так я вас спрошу. Является ли он национальным предателем?

С. БУНТМАН: Вот этими своими словами предаёт ли он нашу с вами славную историю, наше настоящее, наше будущее. Если да, если предатель национальный – 660-06-64, если он не предатель – 660-06-65. Поехали!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Поехали!

НАЧАЛСЯ ПОДСЧЁТ ВАШИХ ГОЛОСОВ

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И тем, кто не любит слова, которые сказал Медведев, особенно тем, кто ждёт от него большего. Я сам написал комментарий, что, конечно, хотелось бы, чтобы Медведев выступил по Первому каналу. Значит не хочет или не может, давайте уважать, это его право. Даже не разбираясь, почему он это делает. Есть другая история. Он может это даже прошептать, он мог бы это написать на бумажке и сжевать. Но для меня лично, подчёркиваю, конечно, несовместимо то, что он взял на себя за грузинскую авантюру личную ответственность.

Но ещё раз, мы ведь с вами относимся к президенту Медведеву не как к человеку, а как к функции, замечательный ход, предложенный г-ном Венедиктовым. Абсолютно справедливо. Мы просто смотрим, сейчас он делает это, а сейчас он делает это. Вы можете сказать, что он же ничего не сделал, он только сказал! Вы знаете, когда президент говорит, это не забывают. Я однажды беседовал с патриархом грузинским Илиёй II, человеком очень уважаемым и почитаемым.

Он мне рассказал такую историю. Он беседовал с Путиным. И он ему говорит: «Господин Путин, Вы давали в Абхазии (это было ещё до признания), в Абхазии и Южной Осетии паспорта российские». На что Путин улыбнулся и сказал такие слова, я точно не могу цитировать: «Мы их не раздаём, а как бы констатируем происходящее. Он имел в виду, что это не наша инициатива и он при этом улыбнулся.

Я посмотрел на патриарха, он помолчал, а потом сказал: «Знаете, в чём дело? Господин Путин, конечно, волен говорить всё, что он хочет, но он забывает одно обстоятельство. Дело в том, что он это просто сказал, а все мои разговоры, как патриарха, записываются на бумаге и остаются навсегда». Так вот я хочу сказать. Я абсолютно не обольщаюсь по поводу того, что сказал Медведев. Абсолютно! Он может просто сказать и больше ничего не будет. Но для меня лично важно, что президент РФ однозначно и без всяких компромиссов отделил, как мне показалось, в своём понимании слово «сталинизм», понятие «сталинизм» от нашего с вами государства и от нашей с вами жизни.

То, что я говорил в позапрошлой передаче. Как мне показалось, для него неприемлемо таскать кости Сталина и кровь за собой по этой жизни. Можно смеяться, что это в Интернете…

С. БУНТМАН: А можно не смеяться.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Можно как Латынина сказала, здорово сказала! «Страной не руководят по Интернету, Владимир Владимирович, не руководят в блогах». Но я впечатлён. Я могу сказать такую фразу. Я давно такого не видел. Вот так я тебе скажу.

С. БУНТМАН: Матвей Ганапольский. А у нас закончилось голосование, я остановил. Вот видите, три минуты, пятнадцать секунд шло, я показываю это тем слушателям, кому это надо, посетителям нашего сайта. Шестнадцать процентов считает, что национальный предатель. Представляешь?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну что я могу сказать… Флаг им в руки.

С. БУНТМАН: Но 83% всё в порядке, говорят. Понимаете, в чём дело, прекратить это надо. Мне говорят: «Вы не плюйтесь, а бейтесь аргументами», мне говорят люди, которые нас с тобой поддерживают. Понимаете, в чём дело, мы вываливаем, мы приносим, ссылаемся на массы документов, свидетельств. Это не действует. Всё равно остаются категории людей, к сожалению, очень большие, которые, несмотря ни на какие факты и аргументы, всё время выдёргивают свои убеждения из реальности, строят из них свою пирамидку такую, не скажу, из какой субстанции, и на неё любуются. Бесполезно.

Я хочу сделать портал в Интернете. Мне здесь предлагали оцифровать одну очень важную книжку по истории нашей страны, связанную с Польшей. Давайте мы это всё сделаем. Для тех, кто имеет глаза, уши, не будет там хулиганить, сделаем защиту. Портал документов, собранных по одному и тому же событию. Весь свод документов, собранных в одном месте. Чтобы можно было тому, кто хочет быть более уверенным или узнать, что было на самом деле и всё сделать. Мы сделаем такой портал. Я вам обещаю. Но он не для тех, кто абсолютно глух, у кого воском заклеены уши, глаза и всё остальное, что доступ информации обеспечивает.

У нас Новости небольшие. Потом мы перехватим тему куда-нибудь.

НОВОСТИ

С. БУНТМАН: Ну что ж, давайте, друзья, мы продолжим. Матвей Ганапольский, спрашивают, почему ты у меня на экране зелёный.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я позеленел от следующей темы.

С. БУНТМАН: От настроения. Развивай тему. Сегодня всё у тебя.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, зачем всё у меня! Я просто говорю с тобой о манере власти. Вот какой у власти стиль. Появляется Набиуллина. И Набиуллина, очаровательная женщина, скромнейшая. Знаешь, я готов ей вообще руки целовать, потому что такая обаятельная женщина у нас руководит таким важным министерством – Минэкономразвития. Она скромненько так говорит, читаю… Я по этому поводу написал комментарий, поэтому я в материале. Руки тянутся… понятно к чему.

«Из четырёхсот моно-городов двадцать продолжают существовать за счёт федеральных программ, но теоретически могут быть закрыты». А теперь внимание! То есть, мы с тобой понимаем, Серёжа, что это капиталистическая экономика, какие-то предприятия умерли, т.е. это объективные законы экономики, мы с этим не спорим, правильно?

С. БУНТМАН: Не спорим.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Внимание! Набиуллина: «Если у нас не найдётся никаких альтернативных форм занятости и никаких частных инвесторов, готовых вложить капитал». Я хотел бы, дорогой коллега мой, с которым я много лет работаю, чтобы ты прочувствовал эту фразу. Министр экономики, которая не может сказать больше, чем она может сказать, и всякие крепкие выражения не к лицу этой интеллигентной женщине, спокойно говорит россиянам от имени правительства, которым руководит человек, который до этого был президентом восемь лет.

А теперь он уже год премьер. Внимание! Вот после того, как я тебе всё это сказал, послушай ещё раз слова, которые она сказала.

С. БУНТМАН: Слушаем Ганапольского.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: «Если у нас не найдётся никаких альтернативных форм занятости и никаких частных инвесторов, готовых вложить капитал». Значит простой вопрос, не к Набиуллиной, к её начальнику. Вы чего делали девять лет? Вы не знали, что в стране происходит? Вы не могли к этому подготовиться? Вы не знали, что будет с Тольятти? Ну хорошо! По поводу Тольятти у вас была хоть какая-то надежда, что нам удастся выкакать российский автомобиль. Я понимаю это желание! Поэтому давайте отставим в сторону Тольятти.

Но все остальные мёртвые города, обладая немыслимыми ресурсами, обладая невероятной властью, что вы делали эти девять лет? Я задаю этот вопрос. Я вынужден задать этот вопрос. Получается так, что я Медведева хвалю, а Путина ругаю. Ещё раз повторяю – я о путинец, медведевец и, самое главное, венедиктовец.

С. БУНТМАН: Но ты не набиуллинец.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, Набиуллину я люблю, целую ей ручки, ножки и т.д., она замечательная. Я задаю вопрос, даже фамилию не называю, бывшему президенту РФ – Вы чего, сегодня проснулись?! Вы чего думали, что оно так и будет? Чем вы занимались?! Значит, ЕСЛИ бизнесмены вложат, ЕСЛИ мы найдём альтернативные… Может быть, вы придёте в парламент и доложите, если этот парламент спросит, какие у вас были варианты альтернативных, когда вы начали эту программу?

Почему в других странах разработано альтернативно, а у вас не разработано? И сейчас все падают лицом вперёд. Только сейчас, Серёжа, вылезают, прошу прощения, простонародное, настоящие масштабы кризиса. А они заключаются не в том, что биржи упали, что нефть упала, вылезло совсем другое, Серёга! Вылезло то, что другим занимались, а на то, что надо, внимания не обращали. И сейчас, если у нас не найдётся, здесь очень важно сказать не «не найдётся», а «если мы не найдём». Не надо ставить возвратную частицу в конец этого слова. Должны были найти!

Это судьбы людей, это судьбы детей! Никаких программ перепрофилирования, никаких программ переселения, ничего! Вдруг сейчас, в 2009 году, когда катастрофа, а так оно и есть, четыреста моно-городов, повторяю Набиуллину, из четырёхсот двадцать продолжают существовать за счёт федеральных программ. А остальные 380? Серёга, что эти люди делали девять лет?!

С. БУНТМАН: Если попытаться смоделировать логику, то получается примерно вот что. Получается так, что существуют эти самые моно-города, чем-то занимаются, вполне тучные времена. На нефти, на газе можно зарабатывать. И можно содержать эти города более или менее. Потому что их перепрофилирование, расселение, модификация, диверсификация могут обойтись гораздо дороже и могут обойтись дороже в социальном смысле, не только в финансовом. Было бы абсолютно непонятно, если это не глубоко эшелонированная в свободные времена реформа, было бы совсем непонятно, с чего бы это в нашем, условно, Пикалёво, Тольятти, с чего бы нам изменяться? Зачем?

Потому что эти производства, они как-то на периферии были, за них не было битв, только прикарманивали чуть-чуть, как тот же самый Тольятти переходил из рук в руки и думали, что на этом Тольятти можно наварить, практически ничего не меняя, только так, косметически. И затеять это в сытые годы было страшно. А сейчас надо что-то делать, надо принимать меры. И поэтому что-то надо говорить. Может быть выкачать из того же бизнеса, заставить кого-то, инструментов конструктивных просто нет.

Поэтому и не было реформы. И поэтому сейчас такие шараханья во время кризиса.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты называешь это ласковым словом «шараханья». Но кто-то же должен нести за это ответственность. Я просто говорю о том, что всё является профессией. И быть президентом страны – это тоже профессия. Потому что президентами же не рождаются, президентами становятся в результате длительной политической… естественного отбора, в результате предложения и обсуждения твоей экономической и политической программы.

Но здесь гораздо более страшная вещь. Можно не сильно разбираться в экономике. Я думаю, что Путин, и мы с тобой это знаем, хорошо разбирается в вопросах безопасности. Это его конёк, верно ведь, правда?

С. БУНТМАН: Может быть, хотя не знаю.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, неважно! Понятно, скажем так, он, например, в вопросах безопасности разбирается лучше, чем в вопросах экономики.

С. БУНТМАН: Предположим.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, ну пожалуйста, ты президент! Вокруг тебя собираются лучшие люди, вернее не то, что они просто собираются, мановением своей царственной руки, ты, самодержец российский, собери лучших людей и сделай то, что надо сделать для страны. Тем более, что господь, я не знаю, веришь в него, не веришь, не имеет значения. Подарил тебе лучшие года России в плане этого безумия по ценам нефти и газа. Теперь Владимир Владимирович перешёл на должность премьера. Флаг ему в руки! Я желаю ему счастья, здоровья. Его семье, пусть у него всё будет хорошо, пусть его запомнит история. Я только за. Я очень, очень рад.

Ну, конечно… Ну, посадил Ходорковского, а сейчас хотят инвестиций долгосрочных. Даже дело здесь не в этом. Просто спрашиваю вопрос. Вот можно было позаботиться не только о посадке Ходорковского и не только о безопасности страны, но ещё и о стратегическом планировании, то, что в советские времена называлось «Народное хозяйство». Могут сказать: «Ганапольский, ты всё время с претензиями». Ребята! Я с претензиями, потому что я журналист. А журналист – это человек, который задаёт вопросы.

С. БУНТМАН: Претензии – это наша профессия.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: …восемьдесят городов. Слышно меня?

С. БУНТМАН: Теперь слышно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: …будут переселяться. А может быть полупереселяться, четвертьпереселяться. И как-то это произойдёт. Ну, наверное, власть и взаимоотношения между властью и обществом должны быть устроены таким образом, чтобы можно было спросить человека – а может как-то это можно было сделать лучше, дешевле, заранее? Ровно то, о чём ты сейчас сказал. Понять, что как умерла профессия конферансье, помнишь? Он выходил, были сборные концерты, вот этим людям пришлось перепрофилироваться. И сейчас Борис Сергеевич Брунов… помнишь, с сигарой, в котелке.

С. БУНТМАН: «Добрый вечер, дорогие товарищи, здрассьте!»

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сейчас он был бы безработным. Так вместе с ним умерло много профессий. Тут вдвойне обидно, что сейчас я высказываю эти претензии Путину, а Путин может вполне логично сказать: «А что? Я эти города так строил? Их ещё Сталин строил!» И, возвращаясь к нашему первому пункту, тем не менее, хватаются за этого Сталина, который заложил столько мин!

С. БУНТМАН: Мины заложены давным-давно. Дело руководства страны разминировать это поле. Или хотя бы делать карту минных полей. Где у нас проходы? А не пилить… Или пленных пускать по минному полю. Вот мы посмотрим, где они взорвутся. И жители этих минных полей, городов, заложенных да, в советское время, какие-то в позднесоветское, какие-то в раннесоветское. Жители этих городов оказались. Пусть попрыгают. Может быть взорвутся, а может быть нет на этих минных полях. А мы узнаем, где там проходы.

Вот Ярослав из Таганрога пишет: «А что, Рейган тоже разбирался в экономике?». Нет, он президент США был. Он, может быть, и не очень разбирался во внешней политике, в которой стал силён, в том, в этом. Рейган доказал, что он может организовать работу этих Соединённых Штатов Америки так, что они будут соединяться, а не разъединяться. И у Рейгана была позиция, была конкуренция во власти. Были сволочные, простите мне мой французский, журналисты, которые его трепали, как хотели. Были сенаторы из другой партии, были конгрессмены, были специалисты, члены комиссии, которые это всё проверяли на скручивание, на изгиб, на слом, все эти политики. Вот что должно быть!

Чуть-чуть я переведу, у нас три минуты… Как ты к этому относишься? Сегодня, после всех этих вещей, пламенно, как говорят все члены Совета Федерации, выступал министр Нургалиев. Просто пламенно! Все говорят в один голос, что никогда такого эмоционального не было выступления министра в Палате Федерального Собрания. Смотрите, что он говорит. И мало кто схватил его за одну, две, три, четыре, сколько у него звёздочек на каждом плече, и задал настоящие вопросы. Были люди, которые задавали.

Но по его логике, опять, маленькие зарплаты, кино 90-х, прославлявшее бандитов и журналисты, которые любят писать только о недостатках. Понимаешь? И вот это тупик. Это верчение… есть несколько сфер, где наклёвывается что-то. Не буду говорить, какие. Но это скорее исключения из правил, чем правила. Удобные пути не выхода из кризиса, а будущего построения экономики и вообще нашей жизни, альтернативные пути. Да, можно ещё пять тысяч лет этой нефтью питаться. Может быть. Вдруг так получится!

Но при этом это такой тупик! И каждый раз при каждом случае он возникает. И конечно, ты знаешь эту трогательную вещь, возвращаясь к министру внутренних дел, ты знаешь трогательную вещь о расчистке федеральных трасс в учениях от лиц пожилого возраста и с низкими доходами.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ой, боже мой, не знаю. И не говори! Я пропустил эту новость.

С. БУНТМАН: Журналист из «Интерфакса» написал, для краткости написали, что это учения по разгону «несогласных» митингов и перекрытие трасс. И там начали говорить, что это не то, это так, это всё вы неправильно поняли. Но должны же они учиться! Если перед ними пожилые люди стоят на трассе, они должны их отодвигать вежливо. Может и должны учиться. Но почему-то никому в голову не пришло, я бы просто хотел поставить этот вопрос, что, простите меня, если уж вышли на федеральную трассу, то туда нужно приводить тех, к кому они обращаются с претензиями, протестующие люди, будь то пенсионеры или пионеры, неважно!

А ОМОН и прочие МВД должны их охранять, раз они вышли. И в случае только диких хулиганств, которые я не ожидаю от пенсионеров, они должны каким-то образом сдвигать. А тут это вышло на первый план. Пока, Матюш!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Пока, мой дорогой.

С. БУНТМАН: Понаставляли мы вопросов. Протестов понавызывали.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Пусть аудитория перехватывает.

С. БУНТМАН: Пусть. Перехватывают у нас «Радиодетали».