Александр Никонов - Какого черта - 2008-03-01
Э. НИКОЛАЕВА: О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух! И опыт, сын ошибок трудных, и гений, парадоксов друг. Сегодня в гостях у программы «Какого черта» самый что ни на есть парадоксов и просвещенья друг, журналист и писатель Александр Никонов. Добрый вечер, Саша.
А. НИКОНОВ: Приветствую!
Э. НИКОЛАЕВА: Александр, ну, а поскольку книги ваши… несмотря на то, что мы с тобой знакомы и работали вместе в одной газете «Московский комсомолец», поэтому, давай уж лучше на «ты». Хотя, я понимаю, обычно, писатель… и чтобы подчеркнуть его писательство, надо все-таки на «вы», но я надеюсь, все нас поймут. Поскольку книги твои адресованы, я считаю, новому поколению – со старым уже все ясно – то мне сегодня будет помогать представитель этого самого поколения нового, географ, журналист и фотограф Егор Николаев, большой любитель твоего – вашего – творчества. Ну, что же, Александр, для вас писательство? Чистый бизнес, или есть сверхидея?
А. НИКОНОВ: Значит, по поводу бизнеса. Если ты не пишешь, как Донцова, на миллионную публику, то никакого бизнеса не получается. Я пишу на публику не широкую, а узкую…
Э. НИКОЛАЕВА: Сознательно избранную.
А. НИКОНОВ: Да, я не пишу для так называемого «интеллектуального большинства», политкорректно выражаясь, я пишу только для людей, более или менее разбирающихся хоть в чем-то и любящих думать. А таких, ну… навозную кучу разгребая, навозная куча большая, бриллиантов всегда мало. Поэтому я пишу для бриллиантов, и, соответственно, это не бизнес, а скорее, хобби. Чего-то к старости Веллера потянуло писать что-то философское, ну, видимо, и у меня, что ли, этот климактерический период начинается…
Э. НИКОЛАЕВА: Да, пробило тебя на изысканную публику.
А. НИКОНОВ: И вот уже пробивает несколько лет. Штук семь или восемь этих книжек накатал, и две еще в издательстве лежат.
Э. НИКОЛАЕВА: Как тебя это вдруг пробило? Ты же все писал в «Московском комсомольце», там немного проработал, потом ушел в «Новую газету»…
А. НИКОНОВ: О! Я куда только не уходил. Я три раза работал в «Огоньке». Последняя моя работа была это зам.главного редактора в «Огоньке» в один из тех коротких периодов, когда он все время продавался.
Э. НИКОЛАЕВА: Да-да, очень беспокойное и неудачное время было для твоей работы, должна сказать. Ну, что же, между прочим, в своих книгах ты утверждаешь, что мерилом успешности человека в этом мире являются только деньги, тем не менее.
А. НИКОНОВ: Неправда! У меня написано так: «деньги и успех». Вот. Некоторые люди не очень богатые, но по своему влиянию на цивилизацию они, в общем, превышают многих рокфеллеров. Мы знаем Колумба, мы знаем Иисуса Христа, прости Господи, и так далее…
Э. НИКОЛАЕВА: Ты про себя, что ли?
А. НИКОНОВ: Ну, почти, почти. Вот ты сейчас смеешься над стариком, да? А лет через сто скажут: а вот были такие и гнобили человека.
Э. НИКОЛАЕВА: Мы, слава богу, с Егором не собирались тебя гнобить. Ну, что, Егор, у тебя есть, что добавить? Вопрос какой?
Е. НИКОЛАЕВ: Да. Александр, вы выпустили уже ряд книг, а у вас какие ощущения? Как они повлияли на сознание людей? Есть ли какие-то положительные перемены именно под воздействием вашей литературы? Как вы это: чувствуете – не чувствуете?
А. НИКОНОВ: Знаете, какая штука удивительная для меня случилась. Вдруг, неожиданно выяснилось, – неожиданно для меня опять-таки – что в России сложился определенный круг довольно молодых людей, причем из таких довольно приятных сфер, не откуда-то там со дна или… Среди банкиров, среди, как ни странно, высоких политиков эти книги читают, и многие люди, которые кичатся тем, что вот они о чем-то думают… о цивилизации, скажем так, они в Интернете как-то впроброс говорят: а вот Никонов писал… Это как про Суворова, да? – Здесь лежит Суворов. И не нужно объяснять, какой Суворов. Сложился некий такой странный интеллектуальный круг, в котором знают фамилию Никонов и не нужно объяснять, что это такое, кто такой. В то время, как если вы выйдете на улицу и спросите, кто такой Никонов, вам скажут: это какой-то политолог, внук Молотова, который всю жизнь сидит на моей шее, и меня все время с ним путают.
Э. НИКОЛАЕВА: Таким вот бременем практически. Тебе какой-нибудь Аниконов сделать, Александр Никонов.
А. НИКОНОВ: Так оно и есть. Я и есть Александр Никонов.
Э. НИКОЛАЕВА: Я не поняла. Я у тебя спрашивала: ты сам веришь в то, что ты пишешь?
А. НИКОНОВ: Иначе бы я не писал. Вот, собственно, и весь ответ.
Э. НИКОЛАЕВА: Слушай, с чего тебя вдруг пробило, ты объясни? Был журналист, и кстати, между прочим, как-то ты не сильно приживался в средствах массовой информации…
А. НИКОНОВ: Почему? Приживался вплоть до… до главных редакторов дошел. Я прошел всю эту ступеньку, у меня медаль даже есть за вклад в культуру, у меня есть какая-то премия Союза журналистов Москвы, Союза журналистов России и так далее. Но, в конце концов, я вдруг понял, что ходить на работу, значит, зря растрачивать жизнь!
Э. НИКОЛАЕВА: Хитрый какой!
А. НИКОНОВ: И это вот мое глубочайшее убеждение. Работа отнимает у нас жизнь!
Э. НИКОЛАЕВА: Сидеть дома и писать книги…
А. НИКОНОВ: Да. И быть при этом Александром Никоновым.
А. НИКОНОВ: Примерно так.
Э. НИКОЛАЕВА: Писателем во славу свободы и неполиткорректности.
А. НИКОНОВ: Политкорректность я просто ненавижу!
Э. НИКОЛАЕВА: Да. Ты уверен, что твои книги оказывают на молодые неокрепшие души положительное все-таки влияние?
А. НИКОНОВ: А в чем бы ты это выразила?
Э. НИКОЛАЕВА: В продажах.
А. НИКОНОВ: Они покупаются все время. Бывают книги такие одноразовые. Вот они выстреливают, тираж продался, второй не прошел. Эти все время допечатываются. То есть, постоянно есть какой-то спрос, все время расширяющийся. Это как каплю бросил на промокашку, она расползается медленно-медленно, все дальше и дальше.
Э. НИКОЛАЕВА: Тиражи, в принципе, у тебя небольшие, но…
А. НИКОНОВ: Но они постоянные. Они приносят какие-то деньги. Кроме того я веду колонки разные в разных местах, и по прочему зарабатываю.
Э. НИКОЛАЕВА: По прочему – это как?
А. НИКОНОВ: Ну, есть определенные у меня…
Э. НИКОЛАЕВА: Лекции, наверное, уже читаешь в Политехническом?
А. НИКОНОВ: Кстати, меня звали читать лекции. Но, по-моему, это не очень доходное дело.
Э. НИКОЛАЕВА: Все-таки деньги для тебя существенно, да?
А. НИКОНОВ: Я их люблю.
Э. НИКОЛАЕВА: Ага.
А. НИКОНОВ: Я думаю, мы в этом похожи.
Э. НИКОЛАЕВА: Кто не любит деньги!
Е. НИКОЛАЕВ: Александр, какая ваша самая продаваемая книга? Вот из всех?
Э. НИКОЛАЕВА: А все будем перечислять?
Е. НИКОЛАЕВ: Вот такой коммерческий секрет раскройте нам. Но все, боюсь, долго. Я могу сказать о себе, что самая такая, фундамент, это, конечно, «Апгрейт, обезьяна», наверное. Да?
А. НИКОНОВ: Вот она больше всех продается. Потому что она фундаментальна в каком-то смысле.
Е. НИКОЛАЕВ: Там, кстати, Александр рассказывает про свой жизненный путь. Так что, если Элине будет интересно, она сможет…
Э. НИКОЛАЕВА: Вот еще, буду я книгу эту читать!
А. НИКОНОВ: А неплохо было бы, кстати. Ты увидишь, как твоя голова увеличивается от мыслей…
Э. НИКОЛАЕВА: Да, от мыслей. Ты знаешь, у меня эти мысли постоянно роятся. Я, кстати, удивляюсь тому эффекту, который оказывают твои книги на окрепшие и неокрепшие умы. Как ты угадал? Не хватало такой литературы, получается? Протестной какой-то литературы.
А. НИКОНОВ: Она даже не протестная. Она…
Э. НИКОЛАЕВА: Познавательная, просвещенная…
А. НИКОНОВ: В каком-то смысле. У нас при советской власти был целый пласт литературы, которая рассказывала о мире, научно-популярной. Сейчас в ней пра иг я до сих пор не могу до конца решить, например, в себе противоречия, именно отталкивающиеся от вашей идеи. Потому что у разных цивилизованных людей разные ценности.
А. НИКОНОВ: Разные абсолютно. Люди не равны.
Е. НИКОЛАЕВ: Вот. И как вот…
А. НИКОНОВ: Интуитивно это ясно каждому. Но наносной этот слой интеллигенщины…
Э. НИКОЛАЕВА: Как ты сам с этим миришься? Если ты не равен по отношению к кому-то?.
А. НИКОНОВ: Что же делать? Человек штука многомерная. В чем-то я неравен, в чем-то превосхожу, в чем-то отстаю.
Э. НИКОЛАЕВА: Ты себя этим успокаиваешь: зато я писатель! Хоть ты и банкир на «Мерседесе»!
А. НИКОНОВ: Классическая задача. Вот тонут двое: слесарь-алкоголик и Эйнштейн. Спасти ты можешь только одного. Кого ты будешь спасать?
Э. НИКОЛАЕВА: Какая-то закавыка!
А. НИКОНОВ: А никакой! Просто ответь.
Е. НИКОЛАЕВ: Я бы ответил всегда – Эйнштейн.
А. НИКОНОВ: Вот это мой читатель. А ты?
Э. НИКОЛАЕВА: Кто первый протянет руку.
А. НИКОНОВ: Ни хрена себе! Вот это новое поколение, вот - это старое.
Э. НИКОЛАЕВА: С догмами какими-то
А. НИКОНОВ: Огромная, огромная просто куча народу прикладывает массу усилий для того, чтобы оправдать неспасение Эйнштейна. Они чего только не говорят! Какие только теории не строят! Лишь бы не спасать того, кого нужно спасать.
Э. НИКОЛАЕВА: Егор, ты знаешь, как называлась первая книга Александра?
Е. НИКОЛАЕВ: Да, вы уже называли ее – «Апгрейт, обезьяна».
А. НИКОНОВ: А самая первая?
Э. НИКОЛАЕВА: В эфире ты не произнесешь! Начинается на «Х». Заканчивается «…ая книга». Вот так вот она у него и называлась.
Е. НИКОЛАЕВ: А-а!
Э. НИКОЛАЕВА: Журналисты, писатели, они готовы на все, лишь бы только сэпатировать публику!
А. НИКОНОВ: Была такая книга в начале 90-х. Кстати говоря, очень хорошая.
Э. НИКОЛАЕВА: Что, вышла, прямо в печатном виде?
А. НИКОНОВ: Дважды. И два издания даже.
Э. НИКОЛАЕВА: И прямо так и писалось?
А. НИКОНОВ: Так и писалось, полностью.
Е. НИКОЛАЕВ: А переиздавалась сейчас?
А. НИКОНОВ: Сейчас нет, руки не достают.
Э. НИКОЛАЕВА: Принесли бы с собой. У тебя есть экземпляр?
А. НИКОНОВ: У меня два осталось. С каждого издания по одному экземпляру.
Е. НИКОЛАЕВ: Я хочу спросить. В итоге как вот для человека активного, живущего разрешить для себя эту проблему? Как вот выделить критерии цивилизованности? Очевидно, что политика европейских стран по отношению к мигрантам и по отношению к нацменьшинствам, она не выдерживает никакой критики, потому что не порождает успеха в их рядах. Да? Потому что она их расслабляет излишними подачками и так далее. Вот представьте, что вы – европейский политик. Какие бы вы критерии определили для цивилизованности?
А. НИКОНОВ: Не для цивилизованности, а как бы я спас Европу.
Е. НИКОЛАЕВ: Ну да, наверное.
А. НИКОНОВ: Действительно, в Европе ситуация ужасная. Когда вот этот кипяток варварства растворяет кристалл цивилизации, сахар вот этот вот европейский. Но в Европе есть одна страна, которая не вошла в Шенген, у которой совершенно другая политика. Это Швейцария. Всяких негров и черных вы там практически не найдете.
Э. НИКОЛАЕВА: Афроамериканцев! Представителей арабского мира!
А. НИКОНОВ: Вот! Вот что я ненавижу! Так вот, почему…
Э. НИКОЛАЕВА: Как ты борешься с такими, кого ненавидишь?
А. НИКОНОВ: Я их уничтожаю морально. Я их просто размазываю морально. Я же великий публицист, не попадайся мне никогда на язык. Так вот, почему Швейцария? У них нет вот этих вот дурацких льгот, которые есть в Германии, которые есть во Франции, Великобритании. Там почему-то, в этих соцстранах, платят голытьбе за то, что она размножается. Вот у мамки там трое детей – она получает пособие на троих. У мамки пятеро – а понятно, что это за мамка, да? –
Э. НИКОЛАЕВА: Они же демографические вопросы решают.
Е. НИКОЛАЕВ: А как они его решают?
А. НИКОНОВ: Они его решают в другую сторону – в сторону одичания страны. Государству не нужно столько дурной человеческой массы! Низкокачественной человеческой массы.
Э. НИКОЛАЕВА: Ты фашист просто, Никонов!
А. НИКОНОВ: Ни хрена себе, фашист! Я забочусь о государстве, о процветании цивилизации, и я же еще и фашист!
Э. НИКОЛАЕВА: В первую очередь забота о государстве для самого государства – это чтобы у него было как можно больше подданных.
А. НИКОНОВ: Нет-нет-нет! Дело в качестве людей! Дело в ка-че-стве людей!
Э. НИКОЛАЕВА: Потом государство обязано сделать этих людей качественным материалом.
А. НИКОНОВ: Государство никому ничего не обязано. Оно состоит из людей. Так вот, чем больше низкокачественных людей, тем хуже государство в итоге становится. Проблема решается просто. Значит, ты мигрант, ты приехал и получил гражданство. И у тебя по дикой туземной, деревенской привычке той страны, откуда ты приехал, тебе хочется расплодиться. Штук 8-10 человек нарожать.
Э. НИКОЛАЕВА: А ты женат вообще?
А. НИКОНОВ: Да. Женат. Сейчас я про это все расскажу. Но ты знаешь, что если ты рожаешь одного ребенка, ты получаешь вот такое пособие. Если двоих – в два раза меньше. Троих – в три раза меньше. Не больше, а меньше! И я тебя…
Э. НИКОЛАЕВА: Ты будешь рожать?
А. НИКОНОВ: Нет. И никто не будет! И вот засилье этого низкокачественного человеческого элемента в Европе, который убивает Европу…
Э. НИКОЛАЕВА: Саша, подожди. Почему ты считаешь, что это низкокачественный человеческий элемент? Может быть, они получат образование?
А. НИКОНОВ: Потому что он жжет машины, громит, переворачивает…
Э. НИКОЛАЕВА: А вдруг из них, из этих пятерых нарожденных среди громящих машин и переворачивающих этих, один Эйнштейн окажется? Ты откуда знаешь-то? Ты же не Господь Бог, хоть ты и Никонов! Вдруг один гений окажется? Может быть, из одного не получится, а из пятерых…
А. НИКОНОВ: Ты знаешь такое слово «демагогия»?
Э. НИКОЛАЕВА: Демагогия, может быть. А ты не тем же самым занимаешься?
А. НИКОНОВ: Отнюдь. Напротив, я повышаю качество населения.
Э. НИКОЛАЕВА: Ты вот утверждаешь, исходя из своей позиции, своей теории, которую ты сам для себя определил. Делаешь из нее выводы…
А. НИКОНОВ: Теперь представь себе, что Европу, наконец, затопило вот этим дерьмом человеческим…
Э. НИКОЛАЕВА: Ой, да…
А. НИКОНОВ: Да? Затопило. Что осталось от Европы? Ты просто перетащила этот «третий мир», эту дичь всю, вот сюда, на эту площадку, где еще что-то было…
Э. НИКОЛАЕВА: А ты единственный сын в семье?
А. НИКОНОВ: Нет. Знаешь, какая штука? У моего отца четыре брата, У него двое детей, у меня один ребенок. У него не будет, я думаю, ни одного!
Э. НИКОЛАЕВА: Конечно! Ты что, обалдел что ли? Что говоришь-то вообще, сумасшедший! Типун тебе на язык.
А. НИКОНОВ: А вот спросим сейчас, сколько?…
Е. НИКОЛАЕВ: Пока нисколько.
Э. НИКОЛАЕВА: Он еще не женат! Так, у тебя есть один ребенок?
А. НИКОНОВ: Да, есть.
Э. НИКОЛАЕВА: Почему ты лишаешь его счастья иметь детей?
А. НИКОНОВ: Потому что он следующее поколение…
Э. НИКОЛАЕВА: А почему ты не хочешь сказать в адрес своего дядьки, который расплодился и четверых нарожал, что это дурной человеческий материал народился?
А. НИКОНОВ: А другое время было…
Э. НИКОЛАЕВА: А между прочим, этот дурной человеческий материал тебя породил! А если бы не он, откуда бы ты взялся? Тебя родили и еще. У тебя сколько братьев или сестер?
А. НИКОНОВ: У меня одна сестра.
Э. НИКОЛАЕВА: Ты можешь сказать, что она плохой человеческий материал? Про свою сестру.
А. НИКОНОВ: Нет. А знаешь, почему? Потому что, чем меньше народу, тем больше каждому в расчете на душу населения достается общественных ценных благ.
Э. НИКОЛАЕВА: Я согласна с тобой. Но, тем не менее, говорить о том, что кто-то не имеет права появляться на свет…
А. НИКОНОВ: А ты знаешь, что из Германии по 150 тысяч человек уезжают каждый год? Немцев. Высококачественного человеческого материала. Прежде всего, в США. Потому что они не хотят кормить: а) уже пенсионеров и вот эту вот всю голытьбу, которая «понаехала тут» и размножается со страшной силой.
Э. НИКОЛАЕВА: Александр Петрович, вы сами чьих будете? Ты же ведь не москвич! По твоей одной физиономии видно, что не москвич.
А. НИКОНОВ: Я москвич, причем коренной.
Э. НИКОЛАЕВА: Да ладно! Тамбовский.
А. НИКОНОВ: И в первом поколении
Э. НИКОЛАЕВА: Да ладно, не верю я тебе!
А. НИКОНОВ: Москвич, москвич.
Э. НИКОЛАЕВА: Где родился, коренной? В каком месте?
А. НИКОНОВ: В Москве. На Войковской.
Э. НИКОЛАЕВА: А мамка откуда?
А. НИКОНОВ: А мамка из Тамбовской, а папка из Тверской.
Э. НИКОЛАЕВА: Вот-вот! Вот-вот! Помесь гениальная! Я же прям почуяла в тебе Тверь и тамбовчанина.
Е. НИКОЛАЕВ: Я хочу спросить Александра. На что в современном мире рассчитывать цивилизованному человеку? Когда в США мы видим борьбу группировок интересов. Демократическая партия представляет интересы всяких там феминисток, лесбиянок и вообще нищих. А республиканцы – интересы армии большей частью, насколько я вижу. А Европа это вообще какая-то каша из политкорректности, мультикультуролизма и еще «зеленых». Куда податься цивилизованному человеку? На кого рассчитывать? Япония?
Э. НИКОЛАЕВА: На кого положить глаз…
А. НИКОНОВ: Тяжелый вопрос.
Е. НИКОЛАЕВ: Я не говорю именно уезжать. А как вот, на кого ориентироваться? Как у Айн Райт. Она выстраивает какое-то свое государство. У вас нет такой мечты о таком государстве?
Э. НИКОЛАЕВА: А Саша не знает, кто такая Айн Райт.
А. НИКОНОВ: Ну, приехали! Если уж я не знаю, кто такая, кто ж тогда знает? Сейчас нет такой страны. И если в течение ближайшего полувека не пробьет элиты западные на то, о чем я говорю, боюсь, что нас ждет некий такой цивилизационный откат в новое Средневековье. Что мы, в общем-то, наблюдаем по многим параметрам везде уже. Любопытно, что те чертежи, которые в 60-х годах рисовались инженерами НАСА, когда они строили свои челноки, ракеты, уже не понимаются сегодняшними инженерами. Та точность обработки, скажем, деталей, которая была достигнута в гитлеровской Германии в авиационных моторах, недостижима уже сейчас. И меня это пугает, честно говоря. Меня это пугает.
Е. НИКОЛАЕВ: Я хочу поправиться. Это не означает, что сам Александр очень любит фашистов.
А. НИКОНОВ: Политкорректный вброс такой, - раз! – произошел.
Э. НИКОЛАЕВА: То есть, он тебя отмазал, Саша.
Е. НИКОЛАЕВ: Всякие такие критики, они очень любят: ага, он сказал, что у фашистов очень хорошие моторы были. Да он фашист!
А. НИКОНОВ: Это бывает. В Германии как только скажешь, что у гитлеровцев были прекрасные моторы или у англичан на роллс-ройсе, то в первом случае тебя обвинят в фашизме, а во втором вроде как и не в чем обвинять.
Е. НИКОЛАЕВ: Я вот так и не понял. То есть, не на кого рассчитывать? Да?
А. НИКОНОВ: Расчет на таких, как вы. Я для вас, собственно, пишу. И на таких, как швейцарцы. На ту политику, которую они проводят. Вместо того, чтобы платить голытьбе из «третьего мира», которые приезжают из своего Чуркистана и начинают громить машины и проповедовать свой ислам, там, где он совершенно не нужен, этот ислам, так вот, они эти деньги экономят и платят своим, белым, чтобы они долбили асфальт и выносили мусор. Вот и все. И платят хорошо!
Э. НИКОЛАЕВА: Это мы знаем. Итак, Александр Никонов, писатель во славу свободы и неполиткорректности. Саша, рубрика «блиц». Учился на инженера - стал журналистом?
А. НИКОНОВ: Точно.
Э. НИКОЛАЕВА: Как из журналиста переквалифицировался в писатели? Ты, наверное, брал интервью, приносил в газету «Московский комсомолец», где тебе говорили: что ж ты, Никонов, принес пять страниц? Сокращай до половины, до полутора.
А. НИКОНОВ: Ну, это беда всей мелкой прессы.
Э. НИКОЛАЕВА: Тебе стало жалко свой труд, и те мысли гениальные людей, с кем ты общался…
А. НИКОНОВ: А стал я писателем почти случайно. Просто один дядечка позвонил мне и сказал: вот ты хорошо и умно пишешь. А давай-ка книжку залудоним! Я сел и написал книжку в течение года. А дядечка то ли разорился, то ли куда-то пропал. И я подумал: не пропадать же книжке! Нашел издателя, он издал. Книжка «Апгрейт, обезьяна» пошла, после чего родилась следующая, и следующая, и следующая… Так, собственно говоря, меня и…
Э. НИКОЛАЕВА: Затянуло.
А. НИКОНОВ: На столбовую дорогу писательства. Буду как Солженицын.
Э.НИКОЛАЕВА: Саша, где набирались свободолюбия?
А. НИКОНОВ: Да оно как-то у меня в генах задано, я так полагаю.
Э. НИКОЛАЕВА: В тамбовских?
А. НИКОНОВ: Скорее, в тверских. Тверь всегда с Москвой воевала, очень жестко конфронтировала.
Э. НИКОЛАЕВА: Кстати, у тебя есть премии писательские?
А. НИКОНОВ: Да. Есть какая-то беляевская премия, которую вручают в Петербурге за лучшую научно-популярную литературу.
Э. НИКОЛАЕВА: Это дело приносит больше удовлетворения, чем журналистика, Саша? Писательское дело, я имею в виду.
А. НИКОНОВ: Оно более стратегическое и потому приносит большее моральное удовлетворение.
Э. НИКОЛАЕВА: Со временем. С тех пор, как ты стал писать свои книги, ты отрезал себя от истеблишмента, от нашей так называемой «элиты»? Или не отрезал?
А. НИКОНОВ: Я нож такой, который сам режет элиту на две части. Одна часть элиты со мной согласна, а вторая, устаревшая часть элиты… Я вот сейчас пальцем на тебя показываю…
Э. НИКОЛАЕВА: Тычет, тычет просто! И не жалко тебе этот нож-то твой, что ты его заточил так? Не жалко, что тебя отрезали от истеблишмента?
А. НИКОНОВ: Нет. Не я, не меня. Я, я режу весь истеблишмент!
Э. НИКОЛАЕВА: Ну, что же. Александр Никонов, писатель во славу свободы и политкорректности. Реклама, как известно, двигатель. И нашей передачи тоже. Реклама на «Эхо Москвы», и мы сразу продолжим.
РЕКЛАМА
Э. НИКОЛАЕВА: Итак, в студии нашей программы Александр Никонов, писатель во славу свободы, неполиткорректности, и гость, поклонник, представитель нового поколения, географ, журналист и фотограф Егор Николаев, большой любитель творчества Александра Никонова.
Е. НИКОЛАЕВ: Александр, скажите, насчет образования. Я сам недавно относительно учился в школе и нигде не наткнулся на то, что в человеке как-то взращивают вообще понятие ценности такой, как цивилизация. Этого нет в учебниках истории, это никак не доносится. То есть не доносится, в чем ценность прогресса и на что он опирается. Вот если бы вы руководили вот какой-то образовательной программой, на каких основах бы вы организовывали взращивание качественного материала человеческого, что бы вы делали?
А. НИКОНОВ: Понял…
Э. НИКОЛАЕВА: Раз уж наплодились-то, то надо уж все-таки растить.
А. НИКОНОВ: Ну, во-первых, первым делом, так сказать, нулевым пунктом, я бы выбросил Закон Божий из школы, про который сейчас много говорят. И первым пунктом после нулевого я бы изменил всю систему образования. Действительно сейчас – и это, кстати говоря, один из симптомов отката тоже – не дается человеку понимания, что есть цивилизация и ценность этой цивилизации. Сейчас что-то много говорят о самоопределении нации, казачество какое-то возрождают.
Э. НИКОЛАЕВА: С шашками наголо тебя будут ждать у выхода из радиостанции.
А. НИКОНОВ: Ну, вот это правильная реакция на слово «казачество». Вот всякие такие ряженые вещи – тюбетейки люди начинают носить, в общем, как-то самоопределяются, но не там, где нужно определяться.
Э. НИКОЛАЕВА: Развивайте свой мозг, а не внешность.
А. НИКОНОВ: Да. А система образования должна быть устроена очень просто. Она вся должна быть нанизана на то, что в науке называется эволюцией. То есть вот все, что человек проходит в школе, начиная от физики, от базы научной, через химию с биологией, психологию, социологию, историю, все должно насаживаться на этот стержень, чтобы человек понимал: Вселенная развивается вот так, и я нахожусь вот здесь, на этом векторе, и дальше будет примерно следующее. Вот только так можно внушить человеку с детства, что он есть такое в масштабе Вселенной.
Э. НИКОЛАЕВА: Ты нашел свое место в масштабе Вселенной?
А. НИКОНОВ: Да я прямо практически на вершине этого острия, этого вектора. Я веду всех за собой.
Э. НИКОЛАЕВА: Практически да. Ну мы же забыли, ты же еще практически в одном ряду с Иисусом.
Э. НИКОНОВ: С Заратустрой и так далее.
Е. НИКОЛАЕВ: Александр, а вот из московских вузов какой вам больше всего нравится?
А. НИКОНОВ: Ой, есть несколько котируемых вузов – это, естественно, МГУ… Причем не весь МГУ. Там, скажем, почвоведы никому не нужны.
Е. НИКОЛАЕВ: Ну вот лично вам какой больше нравится?
А. НИКОНОВ: МГУ - все, что касается естественных, точных наук. МИФИ, МФТИ, Бауманка. Вот, собственно, и все.
Е. НИКОЛАЕВ: А Высшая школа экономики?
А. НИКОНОВ: О, хорошая вещь, но все-таки экономическая. Это немножко не естественная наука.
Е. НИКОЛАЕВ: То есть МГИМО не катит?
А. НИКОНОВ: А чему там учат?
Э. НИКОЛАЕВА: Понтам, языкам.
Е. НИКОЛАЕВ: По-разному. То есть я знаю, что умный человек там может получить то, что хочет.
А. НИКОНОВ: Да умный человек может и на помойке получить то, что хочет.
Э. НИКОЛАЕВА: Не будем томить далее слушателя, а перейдем предметно к твоим книгам в таком случае. И эта твоя ремарка, кстати, тоже тебе аукнется. Предлагаю начать со «Свободы от равенства и братства». Идеи, высказанные в книге, в общем-то, лежат на поверхности. Но почему в нашей стране они столь непопулярны при всей своей прогрессивности? Свобода от предрассудков, в том числе предрассудков социализма, свобода от глупости, легализации оружия, проституции и так далее.
А. НИКОНОВ: От диковатости. Вот заметь, что чем цивилизованнее страна, как правило, тем проще и легче она относится к легализации той же проституции, например.
Е. НИКОЛАЕВ: А в Швейцарии вот легализованы проституция и ношение оружия?
А. НИКОНОВ: В Швейцарии оружие - естественно, там у каждого не просто пистолет дома…
Е. НИКОЛАЕВ: А винтовка, да, из армии, да, я знаю…
А. НИКОНОВ: А винтовка или пулемет свой ротный, с которым он там служил. Серьезная страна.
Е. НИКОЛАЕВ: Да. А вот проституция?
Э. НИКОЛАЕВА: Чисто конкретно.
А. НИКОНОВ: Эвтаназия, по-моему, там в некоторых кантонах тоже легализована. И сквозь пальцы… Я не помню точно законы, но сквозь пальцы они смотрят на курение марихуаны.
Э. НИКОЛАЕВА: А на проституцию?
А. НИКОНОВ: Вот не помню насчет Швейцарии. Германия, Голландия, пара штатов Австралии, один штат в Соединенных Штатах – что касается хороших, развитых стран, с проституцией, как правило, там все нормально. Исключая Швецию дурную, которая заражена грибком феминизма и ужасающей социалистической политкорректности.
Э. НИКОЛАЕВА: Насколько я помню, мы были в прошлом году в Швеции и…
А. НИКОНОВ: И не смогли снять проститутку.
Э. НИКОЛАЕВА: Наоборот, Саша, ты противоречишь…
А. НИКОНОВ: Сняли?
Э. НИКОЛАЕВА: Абсолютно спокойно. И предлагали себя женщины на каждом углу. Никакого грибка… Там, наверное, был СПИД, но не грибок.
А. НИКОНОВ: Потому что женщины там не наказываются за проституцию. Наказываются покупатели. Вот в чем глупость-то и маразм.
Е. НИКОЛАЕВ: То есть если бы ты купила, ты бы напоролась бы…
Э. НИКОЛАЕВА: На штраф.
А. НИКОНОВ: Причем ее бы могли еще и простить за то, что она женщина.
Е. НИКОЛАЕВ: А вот меня бы не простили.
А. НИКОНОВ: А вот географа нашего привлекли бы по всей строгости шведских законов.
Е. НИКОЛАЕВ: Если ты видела, там в почетном карауле у дворца королевского всадники эти на лошадях в золоченых шлемах примерно половина – женщины. И видно, что у всех женщин при этом такие кислые лица, им жарко, а мужики сидят спокойно довольные.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну, с феминизмом вы тут не очень-то уж…
А. НИКОНОВ: А че? Да ладно.
Э. НИКОЛАЕВА: Что? Женщины сидят, всадницы, нормально. А что ты хочешь, чтобы я сейчас тебе картошку стояла, варила у плиты или щи?
А. НИКОНОВ: Рассуждай, рассуждай.
Е. НИКОЛАЕВ: Нет, но это выбор, это выбор.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну я понимаю, конечно, как в Америке, я с тобой согласна, что на мужчину могут наговаривать, и что со слов нельзя сразу закатывать в кутузку мужа и сажать. Правильно?
А. НИКОНОВ: Это правильно. Равно как и всякие преференции по половому признаку – это тоже перегибы.
Э. НИКОЛАЕВА: Да, перегибы. Насчет перегибов я абсолютно согласна. Каким образом в России можно сделать революцию в умах, если население все менее образовано? Скажите нам, Александр Петрович.
А. НИКОНОВ: Постепенно, постепенно, забивая маленькие гвоздики книг, например, в тупеющие головы наших соотечественников.
Э. НИКОЛАЕВА: А где ты ума-то набираешься, умный такой? Чьи ты книги читаешь, если сам пишешь?
А. НИКОНОВ: А вот надо читать…
Э. НИКОЛАЕВА: Александра Никонова перечитываешь?
А. НИКОНОВ: …книжки более специальные.
Э. НИКОЛАЕВА: А, предметные.
А. НИКОНОВ: То есть никто их не читает. А я надергиваю оттуда…
Э. НИКОЛАЕВА: Ну ты как журналист, в принципе, роешь от истока, да? Вот ты нашел… Где ты взял такого хорошего профессора Клименко, которые вот тебе много чего рассказывает интересного, чего в газетах не опубликуешь?
А. НИКОНОВ: Такие люди есть. Почему-то журналисты на них внимания не обращают, их надо находить.
Э. НИКОЛАЕВА: Ты же ими питаешься, они же дают тебе толчок для твоих рассуждений.
А. НИКОНОВ: Да, да, абсолютно. Талант находить людей, он у меня такой же, не понятно откуда взявшийся, как и талант к писательству. Я же гениальный писака, ведь ты же знаешь.
Э. НИКОЛАЕВА: Конечно, пишешь ты складно, особенно смешно, когда…
А. НИКОНОВ: Не мне тебе рассказывать. Складно и смешно.
Э. НИКОЛАЕВА: И очень, кстати, в точку. Очень хорошо характеризуешь известных нам с тобой обоих персонажей.
Е. НИКОЛАЕВ: Александр, пожалуйста, назовите набор деятелей, чаще, наверное, науки, на которые опираются ваши книги. Может быть, читателям интересно было бы сильно углубить свои знания и получить больше фактической базы. Ну вот, например, я вижу, что в ваших книгах очень много данных из книг Егора Гайдара, Мильтона Фридмана, Августа Фридриха фон Хайека, может быть. Да? Вот назовите еще, чтобы читатель пошел в книжный и купил себе эти книги.
Э. НИКОЛАЕВА: Первоисточник. Чтобы не перепевки от Никонова читать, а истину алкать из чистого колодца.
А. НИКОНОВ: Вот я сейчас, допустим, буду называть фамилии, но они все… Это как зерно в песок кидать – не прорастет. Именно поэтому не привожу никаких библиографий, никто никуда не пойдет, ничего не будет покупать, никогда не откроет эти неразвязанные страницы и читать не будет.
Э. НИКОЛАЕВА: Все-таки для нас скажи, Саша.
А. НИКОНОВ: Ну давайте с классики начнем тогда. Кто-нибудь читал Эйнштейна?
Е. НИКОЛАЕВ: Вот я, кстати, нет.
А. НИКОНОВ: И никто не читал и не будет, потому что это сложно и трудно.
Э. НИКОЛАЕВА: А ты читал?
А. НИКОНОВ: Да. С другого конца заходим – Бьюкенен есть такой в Америке, никто никогда не читал. Ну, слава богу, кого-то из экономистов даже… А… кто будет читать Гайдара? Он пишет вот такие тома! «Долгое время», например. Книга весит килограмма четыре, по-моему.
Е. НИКОЛАЕВ: Я прочитал.
А. НИКОНОВ: Всю, да?
Е. НИКОЛАЕВ: Да. Хорошая книга.
Э. НИКОЛАЕВА: Но это благодаря тому, что Илья Мазаев работал у Егора Тимуровича.
А. НИКОНОВ: По-моему, один из тридцати человек на всю Россию…
Е. НИКОЛАЕВ: Спасибо Илье Мазаеву за помощь в подготовке к этой программе.
А. НИКОНОВ: А кто такой Илья Мазаев, какой Мазаев?
Э. НИКОЛАЕВА: Сын Сергея Мазаева, «Моральный кодекс».
Е. НИКОЛАЕВ: Сын Сергея Мазаева, большой поклонник вашего творчества. Кстати, сам Сергей Мазаев, собственно, Илье первую вашу книгу и посоветовал. А он посоветовал мне.
А. НИКОНОВ: Мне даже рассказали, что Мазаев пришел в магазин на Арбате и скупил все книжки, которые там были.
Е. НИКОЛАЕВ: А он их дарит, дарит.
А. НИКОНОВ: И дарит все – вот что удивительно.
Э. НИКОЛАЕВА: Это в духе, в духе его.
А. НИКОНОВ: А рассказал мне про это Шифрин, который делает то же самое, как ни странно.
Э. НИКОЛАЕВА: Саша, боже мой, кто бы знал, а? Какие люди.
А. НИКОНОВ: Удивительно, что Шифрин, вот это клоун, который выходит и дурачится…
Э. НИКОЛАЕВА: Но талант ведь.
А. НИКОНОВ: Талантливый. Он на удивление глубокий человек. Вот с ним когда начинаешь говорить, никакой чуши он не несет. Он человек грустный такой по жизни и рассказывает что-нибудь такое очень умное.
Э. НИКОЛАЕВА: Ты вообще что-нибудь смотришь, кроме себя. Ты бы еще если бы экранизировался…
А. НИКОНОВ: В основном в себя и в зеркало. Кстати, вот Бари Алибасов тоже очень интересный человек, совершенно нераскрученный, с точки зрения философии, скажем так.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну это да. Он приходил ко мне на программу «Московские окна» на ТНТ, да и на «Первые лица», и очень я была поражена…
А. НИКОНОВ: Он, оказывается, да, может рассказывать не только про анальный секс.
Э. НИКОЛАЕВА: Он оказывается умный и начитанный человек, эрудированный.
А. НИКОНОВ: На удивление. И вот никто не знает, что у него дома, например, нет ни одной художественной книжки, все либо научная литература, либо научно-популярная.
Э. НИКОЛАЕВА: Так, но Егору ты, Саша, назвал, тем не менее, только две книги. Кто еще? Давай колись уж.
А. НИКОНОВ: Почитайте работы того же Клименко, если найдете.
Э. НИКОЛАЕВА: А где?
Е. НИКОЛАЕВ: Как называется?
А. НИКОНОВ: Там длинные, как правило, названия этих работ: «К вопросу о… тыры-пыры… климатических особенностей Северного полушария в такой-то период», вторая, третья, четвертая…
Э. НИКОЛАЕВА: Ты не боишься, что тебя уличат в плагиате, что ты просто переписываешь популярно?
Е. НИКОЛАЕВ: А он пишет об этом. Или, наверное, он договаривается?
Э. НИКОЛАЕВА: Ты договариваешься?
А. НИКОНОВ: Я прихожу к человеку, я читаю его работы, я с ним говорю, после чего делаю некие выводы, что пишу книгу, основываясь на этом человеке, на другом, на третьем, на пятом. Это не называется плагиатом, это называется «работа».
Э. НИКОЛАЕВА: Выжимка…
А.НИКОНОВ: Работу Назаретяна почитайте опять-таки, Акопа Погосовича - есть такой еще живой философ, специалист по эволюционизму, по слухам, как ни странно, по массовому поведению, который считает, например, что мораль… Что мы слышим от интеллигенции, такой, как ты, например?
Э. НИКОЛАЕВА: Ой, какая же я интеллигенция, такими словечками в эфире…
А. НИКОНОВ: «Мораль в наше время все время падает, люди становятся…» «Ничего подобного», – говорит Назаретян нам. Мораль растет день ото дня, все лучше и лучше. Обязательно нужно его пригласить сюда, на эту программу, и он все это расскажет.
Э. НИКОЛАЕВА: Да, давай пригласим. Приглашай, приходи вместе с ним.
А. НИКОНОВ: Ну как-нибудь мы это сделаем непременно.
Э. НИКОЛАЕВА: Где он вообще, где его найти-то?
А. НИКОНОВ: Поделюсь координатами.
Э. НИКОЛАЕВА: Вот ты какой, а? От политических дел перейдем к более понятным – к климату. Книга «История отмороженных», там у тебя просто сенсация на сенсации. Во-первых, мы живем не при глобальном потеплении, а в начале ужасного ледникового периода.
А. НИКОНОВ: Опять-таки не совсем. Ты воспринимаешь книжки как журналист – весьма поверхностно. На самом деле действительно глобальное потепление есть: на 0,6 градуса средняя глобальная температура поднялась за последнюю сотню лет, это правда. Это очень много действительно, это приводит к самым разным последствиям практически по всему земному шару – политическим, экономическим и так далее. И последствиям, которые мы, в общем, скоро на себе ощутим. Если посмотреть на график колебания температуры за последние, скажем, 400 тысяч лет, мы увидим, что…
Э. НИКОЛАЕВА: А Никонов это сделал и посмотрел.
А. НИКОНОВ: У меня есть два глаза, и я иногда их куда-нибудь втыкаю. Посмотрел. Мы увидим, что сейчас как раз планета находится – должна находиться – в самом начале нового Ледникового периода. Более того, где-то в 30 – 40-е годы этого века начнется новый солнечный цикл, который уже был похожий – он назывался «маундеровский минимум». Он, в общем, нехорошо прошелся по Европе, много людей померло в то время из-за похолодания.
Э. НИКОЛАЕВА: Ты знаешь, да, Егор, об этом?
Е. НИКОЛАЕВ: Да, я очень много об этом слышал.
А. НИКОНОВ: Так вот, возможно, этот маундеровский минимум и вулканическая активность, которая проснется скоро опять-таки, потому что очень долго у нас вулканы на планете… последние чуть ли не 100 лет были периодом очень малой вулканической активности. Как правило, они сменяются повышенными. А это значит что? Пыль, аэрозоль, похолодание. То есть, скорее всего, это послужит толчком к сбросу планеты в очередной Ледниковый период. И только глобальное потепление, только вот то, что мы надымили своими фабриками, надышали, то, что овцы напукали…
Э. НИКОЛАЕВА: И не только овцы.
Е. НИКОЛАЕВ: И это не смешно.
А. НИКОНОВ: И это не смешно. Действительно поголовье овец учитывается в глобальных климатических моделях, потому что они выдыхают, вернее, пукают метаном, как ни странно. Овцы, козы, коровы. А их поголовье – это десятки миллионов. И каждая молекула метана то ли в 4, то ли в 24 раза, я сейчас точно уже не помню, сильнее по эффекту потепления, чем одна молекула СО2.
Э. НИКОЛАЕВА: Однако.
А. НИКОНОВ: Так что необходимо учитывать. Только это нас спасает пока от сваливания планеты… А если будет Ледниковый период, в Москве через какое-то время, над Москвой, будет километровый лед.
Е. НИКОЛАЕВА: А почему же в Европе всего этого не понимают? Ведь помимо всяких безумных «зеленых» экологов, есть же рациональные люди. Например, в Германии есть же хорошие школы и географические, и климатические. Ну, по крайней мере, были. Неужели нет людей, которые понимают это и в свободном обществе не могут блокировать принятие совершенно идиотических решений о выбросах, о загрязнении атмосферы выхлопами и так далее?
А. НИКОНОВ: Они никому неинтересны. Если человек выходит и говорит: «Ребята, да, в общем, ничего не случится. Что вы переживаете?» Что он, собственно, сказал? Он ничего не сказал. А вот если выходит другой человек и говорит: «Слушайте, да катастрофа надвигается!» Тут же набегают газетчики, потому что это сенсация. Эта сенсация разносится, под эту сенсацию…
Э. НИКОЛАЕВА: Выдаются деньги.
А. НИКОНОВ: Выдаются гранты. Потому что выдают гранты люди богатые, но не разбирающиеся в вопросе. А поскольку вся наука сидит на этой игле грантов, начинаются информационные перекосники в сторону алармизма. И тут же подключается вот это вот общественное мнение, абсолютно тупое, поскольку неразбирающееся, но требует каких-то очередных мер по спасению планеты. Как правило, это меры абсолютно неадекватные.
Э. НИКОЛАЕВА: «России нужно молиться на сегодняшнее временное потепление климата, а не подписывать всякие дурацкие Киотские протоколы», - ну это то, о чем ты говорил. «Где же ты был, Саша, когда эти ослы договаривались?»
А. НИКОНОВ: Я был на месте. Никто ни меня, ни Клименко, ни людей, которые поддерживают Клименко, не слушал. Есть ведь не только клименковская версия, есть версия наших океанологов и климатологов о том, что вот эти выбросы избыточные СО2 выдает в основном океан. И выдает он их только потому, что климат теплеет. То есть все наоборот: не потому климат теплеет, что много СО2, а напротив, много СО2, потому что климат теплеет. Океан газит этим водородом, как вот из шампанского пузырьки из теплого выходят.
Э. НИКОЛАЕВА: Понятно. Ну что же, Александр Никонов, писатель во славу свободы, неполиткорретности. Саша, не обидно, что ты как писатель высказываешь столько здравых мыслей, а вокруг все делается через задницу? Есть даже такое чувство: какие же вокруг дураки!
А. НИКОНОВ: Такое чувство есть. Я не знаю, как с ним бороться. Вот научи меня. Ведь наверняка оно и тебя преследует.
Э. НИКОЛАЕВА: Как тебе без бога живется? Расскажи.
А. НИКОНОВ: Без бога?
Э. НИКОЛАЕВА: Да. Сегодня без бога даже последние безбожники не обходятся. Убьют кого-нибудь – и в церковь грехи замаливать, храмы строить.
А. НИКОНОВ: А ты верующая?
Э. НИКОЛАЕВА: Я крещеная.
А. НИКОНОВ: Такой вот хитрожопый, я бы сказал, ответ.
Э. НИКОЛАЕВА: Не надо перенимать мою манеру общения, тебе это не к лицу.
А. НИКОНОВ: Не к лицу, да? Ну, большому писателю – да…
Э. НИКОЛАЕВА: Ты все-таки писатель, ты же будущий Солженицын.
А. НИКОНОВ: Нет, через 30 лет, когда у меня будет вот такая козлиная седая борода, мне будет уже не к лицу.
Э. НИКОЛАЕВА: Сколько лет твоему сыну? 14?
А. НИКОНОВ: Сейчас скажу, сейчас я вычислю. Он 93-го года, значит, 15 лет. Ну я помню, что где-то вот так.
Э. НИКОЛАЕВА: Молодец. Он у тебя учится в МГУ?
А. НИКОНОВ: Нет, еще в школе. 14 лет – в школе.
Э. НИКОЛАЕВА: А, еще школа, пардон.
Е. НИКОЛАЕВ: Ну как, он уже цивилизовался?
Э. НИКОЛАЕВА: твои книжки читает?
А. НИКОНОВ: Цивилизовался. Ничего не делает, сидит у компьютера, не гуляет, играет, чего-то общается.
Е. НИКОЛАЕВ: То есть как бы вот это поколение будущего – виртуальное. Вы считаете, что он будет вожаком виртуального поколения?
А. НИКОНОВ: Надеюсь.
Э. НИКОЛАЕВА: Так, Саша, наша программа подходит к концу. Самый главный сакраментальный вопрос. В твоих книгах нет критике российских властей. Неинтересно, или нет смысла, или очко играет?
А. НИКОНОВ: Очко у меня крепкое, надо сказать, практически непробиваемое. Что касается властей… Ну, это же газетчина. В крайнем случае, журнальное дело. Книжки-то я пишу на вечность. Кому это будет интересно через 5 лет? «Кто такой Путин?» - скажут через 5 лет. – «А-а-а, был такой во времена Александра Никонова».
Э. НИКОЛАЕВА: Через 5 он будет председателем…
А. НИКОНОВ: Через 25.
Э. НИКОЛАЕВА: Хорошо. Ну что же, Саша, вопросов, может быть, конечно, к тебе много, и они, наверное, не на одну беседу. Такой ты стал объемный. Скажи мне напоследок, какими философскими упражнениями ты нас еще порадуешь?
А. НИКОНОВ: Я так понимаю, что это такой эвфемизм ваших творческих планов, да?
Э. НИКОЛАЕВА: Ну да, наверное.
А. НИКОНОВ: Ну да. Сейчас в издательстве лежат, готовятся к выходу две книжки. Одна скучная, вроде бы, по теме, но совершенно удивительная по содержанию. Если люди ее оценят… в смысле осилят, то есть прочтут…
Э. НИКОЛАЕВА: А потом оценят.
А. НИКОНОВ: О, ты же географ. Должен. Там, правда, есть физика…
Э. НИКОЛАЕВА: Как называется?
А. НИКОНОВ: Значит, книга о том, как устроена планета, и почему такая, и чем это нам, в общем-то, грозит. То есть о жизни вообще, экономике мировой, цивилизации и так далее. Это совершенно нетрадиционный взгляд, который опять-таки насажен на эволюционную ось, мы рассматриваем планету от ее зарождения и до сегодняшнего дня, и что будет с ней дальше. Оказывается, все не так, как мы привыкли думать: и по поводу нефти, и по поводу энергетики будущего, по поводу всего, всего, всего.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну что же, Александр, будем надеяться, не пропадет ваш скорбный труд. Какого черта! Любите книги - источник знаний, а особенно те, что пишет наш сегодняшний гость. Всем пока! В эфире были я, Элина Николаева, наш молодой эксперт…
Е. НИКОЛАЕВ: Егор Николаев.
А. НИКОНОВ: И я, Александр Никонов. Читайте меня.