Если бы белорусского батьки Александра Лукашенко не было, его следовало бы выдумать. - Комментарий недели - 1999-10-30

Если бы белорусского батьки Александра Лукашенко не было, его следовало бы выдумать. Это еще раз со всей очевидностью доказало его триумфальное представление на прошлой неделе в Государственной думе. Депутаты так радостно и неистово аплодировали батькиным импровизациям, выдержанных в духе конца 40-х - сталинских годов, что стало понятно: если мы в России не хотим вернуться к временам повального дефицита, очередей и самиздата, то этих депутатов нам выбирать никак нельзя. Если бы республики Беларусь с ее сегодняшним политическим и экономическим устройством не было бы, ее стоило бы выдумать, как выдумывают всякие специалисты по шоу-бизнесу "Диснейленды" и парки аттракционов для любителей острых ощущений. И потом продавать туда экскурсионные туры под названием, скажем "Back To USSR" - "Обратно в СССР". Острые ощущения начинаются сразу же в аэропорту Минска, особенно если вы прилетите туда под вечер. Вас встретит мрачный, плохо освещенный, погруженный в уныние - это чувствуется кожей - город. Пессимизма добавит таксист, который расскажет, что за годы правления Лукашенко в Минске почти не осталось бизнеса, перестали приезжать иностранцы, инвесторы ушли из Белоруссии - значит, что не стало людей хоть с какими-то деньгами. Потому выполнить дневной план таксисту нет никакой возможности. Дальше картинку дополнит администратор гостиницы. Она, во-первых, заберет у вас паспорт. Во-вторых, попросит написать вас заявление на имя директора гостиницы вас за ваши же деньги в оной поселить. И, в-третьих, объяснит, что посторонних в вашем номере быть, конечно же, не должно. Не волнуйтесь, номер заранее заказывать не надо - интуристовская гостиница, лучшая в Минске, совершенно пуста. На все 22, если я не ошибаюсь, этажа едва с десяток жильцов. Однако на каждом этаже вас встретят заботливые дамы - этажные надзирательницы, которые внимательно проследят, чтобы в ваш номер, не дай бог, не зашел мужчина, не указанный в вашем паспорте. Знакомство с гостиничным буфетом с его холодным шницелем "по-советски" поднимут в вас волну ностальгических чувств по ушедшим временам. Дальше следует заглянуть в магазины. Супермаркеты с западными продуктами на полках пусты, людей там нет. Цены сравнимы с московскими, но белорусские зарплаты - это 40$ в месяц в Минске, 5$ у доярок в колхозе. Потому нормальные люди в супермаркет не ходят. Продуктов местного сельского хозяйства на всех не хватает, за яйцами, например, очередь. Впрочем, по сравнению с сельским магазином километрах в 20 от белорусской столицы, в Минске магазины - рай. В сельском магазине было: крупа, подсолнечное масло, соль, спички и ватники. Молоко только по утрам. "Был минтай, но уже разобрали," - объяснила заезжим журналистам молоденькая продавщица. Турист или командировочный, конечно же, вечером отправится в ресторан. В центре Минска, абсолютно пустом даже в субботний вечер, их несколько. В меню написано разное, в реальности - солянка и цыпленок табака. За роялем - тапер, играющий "Как рано он завел семью, печальная история" и прочую классику советской эстрады брежневской поры. Тут уж волна ностальгии накрывает вас с головой. Вы предаетесь сладостным воспоминаниям, из которых вас на рассвете следующего дня грубо и нахально вырывает резкая боль в животе. "Солянка!" - дрожа от злобы произносите вы, обняв, как маму, гостиничный унитаз. Тут звонит телефон. В трубке - почти плачущий коллега-американец. Известное дело: то, что русский желудок с трудом выдержит, для американского и вовсе смерть. Милая этажная, забыв о своих надзирательских функциях, вызывает "скорую". "Скорая" приезжает на удивление быстро. Моему страдающему коллеге меряют давление. По цифрам он давно уже мертв. Врач скорой, такой милый тюха, со смущением говорит: "Я не уверен, что шкала у меня не врет. Давайте я сделаю кардиограмму," - предлагает он. У американца глаза округляются - у него, пардон, течет из всех отверстий, но сердце, слава богу, пока в порядке. Но кардиограмма, так кардиограмма. Из недр сумки врач извлекает допотопный ящичек и к нему всякие проводки. Однако всех проводков не оказывается, какой-то четвертой пластинки так он и не находит. Ладно, сделали кардиограмму. Лента кардиографа снова показала: смерть. Но коллега мой почему-то по-прежнему жив. Врач скорой совсем смутился: "Наверное, кардиограф не работает," - и предложил сделать укол кофеина. Глаза американца округлились еще больше. "Зачем укол?!" - "Ну так, на всякий случай," - ответил доктор. "А от живота у вас ничего нет?" - спросила я. "Нет," - покраснев, сказал врач. "У нас в "скорой" совсем ничего нет. Извините, мы не готовы к таким случаям. Так неудобно - иностранец, а мы не готовы," - и предложил съездить в аптеку. "Я никогда не был в СССР," - напишет потом в репортаже мой американский коллега. "Побывав в Минске, поездив по белорусским деревням, я могу теперь утверждать, что в СССР я был, хотя на картах такой страны уже 8 лет как нет". Депутаты, аплодировавшие белорусскому батьке, для которого идеал политика - Адольф Гитлер, прожили в СССР большую часть своей жизни, но о реалиях той жизни уже забыли, потому и хотят обратно. Хотеть не вредно, особенно если у дома вас встречает госдумовская машина, лечитесь вы в "кремлевке", а за отпуск в Сочи вы платите по ценам советской поры. Хотеть, повторю, не вредно. До СССР 1,5 часа лета рейсом "Москва-Минск". Бог им в помощь. Пусть наши депутаты туда и летят! А мы тут останемся.