Хелен Бруннер, Ольга Сапрыгина, Михаил Богданов, Артем Давлеев - Детская площадка с папашей Бунтманом - 2014-10-26
26.10.2014
Хелен Бруннер, Ольга Сапрыгина, Михаил Богданов, Артем Давлеев - Детская площадка с папашей Бунтманом - 2014-10-26
Скачать
Сергей Бунтман
―
Привет, ребята! Доброе утро! Мы с вами встречаемся… У кого зима, но Дмитрий уже не забыл нам прислать, правда, в предыдущую программу, какая погода в Екатеринбурге. Ну, там уже действительно серьезная зима. Минус 10. Сегодня у нас столько гостей, что мы даже перешли в другую студию. И мы будем решать очень важную, например, для меня, когда я был маленьким, проблему, и для меня, когда я перестал быть маленьким. Это была проблема как научиться музыке по-настоящему и чтобы… Ну, я понимаю, что есть даже среди вас, ребята, есть вполне профессиональные уже почти музыканты, которые ходят в музыкальную школу, которые ходят, занимаются серьезно… Ваня, привет! Ване, флейтисту, я привет передаю, который даже у нас записал заставку для одной передачи. Но для многих это проблема. Многие устают. И многие не могут учиться. Мы сегодня об этом на детской площадке поговорим. В конце, конечно, будет письмо с фермы Маши Слоним. Ну, а сейчас… Да! Книжки я не забыл. И когда вы будете рассказывать мне, на каких инструментах вы играете и задавать вопросы. Я хочу вам представить книжки. Вот этот замечательный у нас есть набор «Пешком в историю», вот с головы до ног эпоха Петра I. Это игра очень хорошая, очень славная игра. Мы с вами «20 тысяч лье под водой» Жюль Верна мы читаем. Оказалось, что взрослые неправду говорят, что никто не читает сейчас Жюль Верна. Не правда. Мы с вами даже прошлым летом обсуждали. Аркадий Гайдар, особенно «Голубую чашку» я всем, ребят, рекомендую. Это замечательная книга. Гайдара мы тоже разыграем. Мы разыграем приключения «Миклуши и Маклая». Это очень симпатичная Григория Кружкова… Григория Кружкова вы знаете как переводчика стихов с английского и как поэта очень хорошего, и детского писателя. Меир Шалев «Дедушкин дождь и другие удивительные истории». Те, кто любит читать, не так давно читают, потому что здесь средненький… Ой, это я, наверное. На картинке очень похож просто был. Так. Дальше. Последняя – Елена Качур «Планета Земля». Это энциклопедия. И вот «Планету Земля» можно узнать… Вот где у нас камера? Камера, камера. Вот. Планету Земля можно узнать, как она устроена, и можно это сделать с легкостью. Во всяком случае не труднее, чем выучиться играть на каком-нибудь инструменте. Константин Паустовский «Кот-ворюга», один из самых замечательных рассказов, какие есть на свете. И «Мышкин дом» любимый. Мышкин дом, как он устроен. Здесь не так много текста, но все истории вот этих игрушечных мышек… и обустроить такой мышкин дом – это мечта. Во всяком случае мы с дочкой этим много занимались, когда она была совсем маленькая.Сейчас я представляю наших гостей. Вот уже они немножко так… Хелен Бруннер. Здравствуйте, Хелен! Директор Лондонской ассоциации Судзукии вот Европейской ассоциации тоже представляет, и 1-й педагог Судзуки в Европе. И вообще мы расскажем о том, что такое методика Судзуки. Мы все расскажем. Ольга Сапрыгина. Здравствуйте. Ольга!
Ольга Сапрыгина
―
Здравствуйте, Сергей!
С. Бунтман
―
Здравствуйте! Ольга Сапрыгина – президент Ассоциации Судзуки в России, преподаватель высшей школы. И Михаил Богданов. Здравствуйте!
Михаил Богданов
―
Здравствуйте!
С. Бунтман
―
Добрый день! Михаил Богданов, композитор, и вот здесь масса регалий, ну, и вице-президент Ассоциации Судзуки в России. Артем Давлеев. Здравствуйте, Артем!
Артем Давлеев
―
Добрый день!
С. Бунтман
―
Артем будет нам помогать понимать Хелен Бруннер, когда Хелен Бруннер нам рассказывает. И 1-й вопрос мы Хелен Бруннер и задаем. Ребят, кстати говоря, не забывайте, плюс 7 985 970 45 45. Пожалуйста, присылайте, на каких инструментах вы играете, учитесь ли вы музыке, трудности, устали ли вы от этого. Знаете, бывает так, когда замечательный композитор Николай Николаевич Каретников когда-то говорил, меня заставляли перепиливать проклятый ящик, когда его заставляли учиться на виолончели играть. Вот. Но из него вырос очень большой композитор. Но так можно даже самого музыкального мальчика или самую музыкальную девочку иногда насколько обескуражить, что они перестанут заниматься музыкой. Хелен, пожалуйста, расскажите, кто такой Судзуки, и в чем состоит методика Судзуки?
Хелен Бруннер
―
Доктор Шиничи Судзуки родился в Японии в конце 19-го века. И я считаю, что он самый великий преподаватель музыки 20-го века. Практически в одиночку он сумел изменить подход к музыкальному учению по всему миру. Как ему удалось? Его метод, его называют «метод освоения родного языка». Будучи молодым, он учился скрипке в Берлине. И он прожил там порядка 8 лет. И просто, чтоб отметить: все это время он жил с Альбертом Эйнштейном. Он был жильцом в том же доме. И Эйнштейн стал для него в некотором роде наставником. Вы, наверное, видели фотографии, как Альберт Эйнштейн играет на скрипке? И теперь Вы знаете, кто обучал его этому. Но не будем уходить в сторону. Когда он был в Берлине, он сделал открытие, которое посчитал самым важным в своей жизни. Теперь это звучит довольно забавно. Он заметил, как в его комнату вбежал 6-летний мальчик, который свободно и легко говорил на немецком. И тогда у него случилось невероятное озарение. Можно дать сказать, он пришел к новому пониманию. С удивлением он подумал, как это получается, что этот 6-летний мальчик так здорово говорит на немецком. Ему всего 6. Я в Германии уже 6 лет прожил, и у меня уходит много усилий с книгами и на занятиях на то, чтобы выучить немецкий язык. Я очень серьезно подхожу к обучению. Я достаточно умен. А этот мальчик еще даже не начал в школу ходить. У него даже нет преподавателя немецкого. Как же он освоил свой родной язык? И затем он нацелился выяснить, как же люди обучаются своему родному языку. Он задавал этот вопрос всем, кого знал. И ответ всегда один и тот же: «Я просто не знаю, как. Не представляю даже. Как же я ему обучился?» И на самом деле ни один человек в мире не помнит, как он выучился говорить на своем родном языке. Но существуют вещи, которые для всех одинаковы. Есть мать. И мама говорила с вами даже, когда вы находились у нее в животике. И когда вы рождаетесь, вас окружает семья, может быть, братья, сестры. И вы начинаете слушать. Доктор Судзуки собирался преподавать скрипку так же, как дети обучались говорить на немецком языке. И поэтому он осмелился на метод изучения скрипки, как родного языка.
С. Бунтман
―
Мы еще в продробностях… Спасибо, Хелен. Я вот сразу подумал о том, как мы учимся языку. Но подумал еще об одной вещи. Вот скажите, пожалуйста, и, Ольга, и скажите, пожалуйста, Михаил. Вот смотрите, когда наши дети или когда мы сами неправильно говорим слова, маленькие, да? Мы хлопаем в ладоши, умиляемся, говорим «Ой!», вместо молока «калоток» говорит и так далее. Когда же они начинают учиться на музыкальных инструментах и берут неправильную ноту, мы начинаем мрачно говорить: «Играй правильно. Смотри в ноты. Та-та-та-та! Что ты играешь?» Начинаем сразу кричать. Вот мне показалось, что здесь надо как-то по-другому, может быть. Да, Ольга?
О. Сапрыгина
―
Да, Сергей. Дело в том, что я сама стала жертвой такой ситуации. Я заканчивала музыкальную школу когда-то очень давно, и мне говорили, что я очень талантлива. Мне говорили, что я стану очень известным музыкантом. Но когда я отучилась 7 лет, я сказала: «Я не пойду дальше учиться». На что мой педагог по классу фортепьяно очень обиделась и сказала: «Я растила тебя все 7 лет. Почему ты не хочешь дальше продолжать обучение?» Но я-то понимала, что для меня это невозможно, потому что во время обучения педагог меня иногда были по рукам. Иногда она кричала на меня. Иногда я плакала. И насколько я любила музыку, я ее продолжаю любить и сейчас, но обучаться… Для себя я решила, что для меня это невозможно.
С. Бунтман
―
Но великие музыканты так и выучились. А, Михаил?
М. Богданов
―
Честно я признаюсь, что меня в детстве тоже били по рукам…
С. Бунтман
―
Но Вы не бросили.
М. Богданов
―
Неприятно. Я из тех, кто выжил. Да. И таких, кстати, достаточно много, конечно, в нашей стране. Но, к сожалению, процент тех, кто выбыл из этой профессиональной системы воспитания музыкантов. У нас вся система музыкального воспитания нацелена именно на воспитание профессионалов. И поэтому у школы Судзуки достаточно много оппонентов. Люди, которые выросли в этой системе, они вот сейчас с высоты своего положения, они уже так снисходительно посматривают на эту систему воспитания. Ведь у нас действительно в стране очень выдающийся результат. У нас замечательные скрипачи, замечательные пианисты. И буквально вчера Хелен Бруннер, она отметила, что, по общему мнению Европейской ассоциации Судзуки, наши скрипачи, те, которые уже занимаются под ее руководством, настолько высокого уровня, что они готовы экстерном сдавать очередные экзамены в школе Судзуки.
С. Бунтман
―
Про школу Судзуки еще два слова скажите, потому что я еще… Здесь ребята столько наприсылали мне смсок… Ох, ты! Столько наприсылали. Вот скажите, пожалуйста, у нас не было школ Судзуки.
О. Сапрыгина
―
Да, у нас в России до настоящего момента не было ни одной школы. Более того метод в России начал зарождаться в принципе только год назад. И вчера состоялось очень большое, очень важное событие для всех нас, для детей нашей страны, вчера открылась 1-я в России музыкальная детская школа имени Шиничи Судзуки. Вчера состоялось открытие. В школе будут обучаться дети от 3-х лет игре на скрипке. Пока что это будет только скрипка, потому что только педагоги по скрипке прошли обучение у Хелен Бруннер, которая сегодня находится здесь в студии. И только эти педагоги получили разрешение от Европейской ассоциации Судзуки на обучение здесь в России детей по методу Судзуки.
С. Бунтман
―
Но это очень хорошо. Мы еще поговорим. Я хотел бы прочитать, что мне ребята пишут. Ну, Ваня, конечно, Локтионов ответил мне сразу. Ваня у нас пошел дальше. Ну, он, я надеюсь, будет профессиональным музыкантом. Он не только на флейте играет. Он учится в Гнесинке на фаготе. Ой! Михаил, сурово, да?
М. Богданов
―
Здорово.
С. Бунтман
―
Пока это фаготино – маленький фагот у него. «Скоро, наверное, меня переведут на большой фагот. – Ой! – В пятницу я сдал зачет на пятерку. Было очень важно. Приходится играть каждый день на пианино и на фаготе. А еще мама напоминает про флейту все время». На это нужно много времени. Ваня очень такой человек организованный.«Можно ли книгу Гайдара?» Можно. 211-я, Светик, смска.
Дима: «Мой папа рассказал, что играл на баяне, но бросил». Вот видите, папа тоже вот такая жертва. 210-я. «С головы до ног» мы пошлем.
«Я владею альт-саксофоном. Ходил в музыкальную школу. Это отличное хобби, влияющее на становление мировоззрения еще. Человек по-другому думает, когда…»
«Я учусь в музыкальной школе, уже играю на пианино». Вот. Аня, 9 лет, хочет «Планету Земля». Аня, 9 лет. Вот. И здесь… И последний про скрипку. Антон, 12 лет: «Учусь играть на скрипке. Пока нравится, но иногда ленюсь. А надо заниматься дома хотя бы по часу – два в день». И Жюль Верна он хочет. Остальные 22 часа будет читать Жюль Верна. Остальные 20, потому что там «20 тысяч лье под водой».
Вот смотрите… Я хочу у Хелен спросить. Вот если никто не знает, как мы учим язык, мы просто учимся говорить, к нам по-доброму относятся, помогают все, умиляются, а как… А с музыкальным инструментом как? Пробовать тоже? Пробовать. Как нужно? Как учил Судзуки играть на музыкаль… Вот как подходить к музыке, если конкретно?
Х. Бруннер
―
Доктор Судзуки решил разбить каждый аспект игры… обучение каждому аспекту игры на скрипке на много маленьких… много частиц, моментов. И каждый отдельный элемент техники легче впитывается ребенком. И раньше вот Вы говорили, что многие в России бросают игру на музыкальных инструментах, столь велик момент…
С. Бунтман
―
Ну, да. Когда очень трудно становится.
Х. Бруннер
―
Но я никогда в России не слышала, чтобы кто-то перестал изучать русский язык. Поэтому вы вряд ли в 9 или 10 лет примите решение, подойдете к маме и скажете, что не хотите больше учить русский язык.
С. Бунтман
―
Говорить просто даже… да.
Х. Бруннер
―
Нам нужно постоянно соотноситься с тем, как мы учили наш родной язык, и для нас это были счастливые моменты. Я не знаю, есть ли у Вас дети, но обычно, когда родители слышат, как ребенок их 1-е слог говорит, их лица от счастья просто взрываются.
С. Бунтман
―
Да, да.
Х. Бруннер
―
Они начинают светиться: «Боже мой! Он «мама» сказал!» Для них это действительно очень важный день. Об этом даже рассказывают всем родственникам, вплоть до бабушек. Они не говорят: «Так. Хорошо. Молодец! Давай теперь… а что на счет папы? Давай учиться теперь «папа» говорить». Они повторяют «мама». И мать тоже повторяет вместе с ребенком те же самые слоги. Вот давайте, может Ольга Вам подтвердить, у нее недавно тоже ребенок родился.
С. Бунтман
―
Да.
Х. Бруннер
―
И родители счастливы, когда ребенок повторяет одно и то же слово много раз. И это мы делаем на примере песенки «Twinkle, twinkle little star». Мы играем ее 10 тысяч раз.
С. Бунтман
―
Да, это правильно. Ну, да. У меня и много детей. Уже есть внук. Так что у меня здесь есть большой опыт. Это правда. Вот скажите, да, повторять, но мы вот когда говорили чуть раньше, когда мы учим язык, мы часто повторяем сложные слова, но повторяем их неправильно. А вот здесь начинаются сложности. Вот например, мой старший сын с большим трудом произносил слово «велосипед». Он весь так напрягался, делал большое усилие и говорил «о-а-исед». Вот он говорил. И это было ложно. Вот сколько-то слогов там у нас в велосипеде? Вот как здесь подходить к музыке? Да, вот мы повторяем. А вот как в музыке подходить дальше?
Х. Бруннер
―
Я еще раз говорю, что мы считаем, что надо разбивать это на самые маленькие части. Вчера я попросила переводчика перевести, как будет по-русски слово «быстро».
С. Бунтман
―
«Quick».
Х. Бруннер
―
Как будет «quick». И я не могла понять слово целиком. И я попросила произнести это слово очень медленно и аккуратно. Мы разили это по звуками: б – ы… И разбили это по звукам.
С. Бунтман
―
«Быстро». Да.
Х. Бруннер
―
Быстро.
С. Бунтман
―
Быстро. Да. Быстра.
Х. Бруннер
―
Надо развивать это. Мы разбиваем на самые маленькие частицы. Если есть какой-то эмоциональный блок, тогда я не могу его слышать, если что-то мешает. И, может быть, с Вашим сыном произошло. Кто-то засмеялся над ним или попытался его исправить как-то.
С. Бунтман
―
Нет, ну, я Вам скажу, это было… он слишком был маленький для этого слова. Но за прошедшие 34 года он научился говорить слово «велосипед» очень… Он научился. Он прекрасно говорит слово «велосипед». Вот. Это очень обнадеживает и с музыкальными инструментами тоже. Вы знаете, мы всегда вот как с детьми, когда говорят: «Ну, как же он там не умеет то-то, 5-е, 10-е?» Многие простые вещи. И когда мы отвечаем на это, когда хотим успокоить бабушек, дедушек очень часто, и говорим там: «Вы когда-нибудь видели человека, который здоров, у него все в порядке, но он не умеет там, например, выговаривать слово «велосипед»? Вы видели такого человека?» - «Нет, не видели». – «Значит, успокойтесь. Все придет». Дорогие мои друзья, сейчас мы с Вами прервемся на 5 минут и продолжим потом наш разговор. И если у вас есть вопросы тоже вместе с рассказами о ваших музыкальных занятиях – плюс 7 985 970 45 45. Через 5 минут продолжаем. Сейчас «Новости».
****
С. Бунтман
―
Мы продолжаем «Детскую площадку». Мы говорим сейчас о методе Судзуки и о школах Судзуки, об обучении музыке, об изучении музыки как своего родного замечательного языка. Вот смотрите, у нас в гостях Хелен Бруннер. Действительно Хелен Бруннер училась у самого Судзуки и теперь в Европе и в других местах, вот и в России в частности, обучает по методике Судзуки. Ольга Сапрыгина, президент Ассоциации Судзуки в России, и композитор Михаил Богданов, вице-президент Ассоциации. Мы говорим о том, как можно учиться музыке. Вот, конечно, Ольга и Михаил… Конечно, есть большой спорт, вот нам здесь взрослые присылают. А есть фитнес и физкультура. Я думаю, что не надо путать всякие вещи. Но человек, который в детстве научился по методике Судзуки, он же может стать профессиональным музыкантом. Может, Михаил?
М. Богданов
―
Да. Я бы с удовольствием ответил на этот вопрос. Вы знаете, вот часто мне звонят и спрашивают: «А как нам быть? У меня, например, слуха нет, - говорит какая-нибудь мама. – Мне медведь на ухо наступил. Наверное, у детей моих то же самое». Я им всегда отвечаю, что это такое распространенное заблуждение, потому что нет людей без слуха. Если человек слышит, различает человеческую речь и другие звуки, у него априори уже есть слух естественно. У него нет навыков различения высоты звука, а это достигается упражнениями. И скрипачи, которых мы… Изначально школа предназначалась только для скрипачей. Сейчас она значительно расширилась. В этой школе есть и пианисты… У нас пока в России нет. У нас только скрипачи.
С. Бунтман
―
Только скрипачи.
М. Богданов
―
Да. Есть и пианисты, и аккордианисты, и флейтисты, и гитаристы, и певцы…
С. Бунтман
―
Но если такой сложный инструмент как скрипка можно освоить таким же образом, это же переносится на другие инструменты вполне ведь.
М. Богданов
―
Да. Вот эта методика, она переносится на другие инструменты. И я хочу сказать, вот эта информация дл родителей, что учителей-скрипачей, которых мы здесь обучаем, они уже имеют высшее образование. Это, как правило, люди с высшим консерваторским образованием. И то, что преподает им Хелен Бруннер, – для них это аспирантура. Обучение очень длительное – 5 лет. Обучение как минимум 5 лет. Это 5 уровней они должны пройти. После каждого уровня они сдают международный экзамен. Экзамен принимает Европейская ассоциация Судзуки. Обучение начинается с фундаментальных вещей. С тех вещей, которые, может быть, в процессе долгого обучения они подзабыли, с физики звука.
С. Бунтман
―
Ого!
М. Богданов
―
Да.
С. Бунтман
―
Так?
М. Богданов
―
Это очень серьезные вещи, которым их обучает Хелен Бруннер. Поэтому многие наши скрипачи, они крайне удивлены подходу, методу и тому, чему их учат в классах Хелен Бруннер. И еще я хотел сказать, что вот этот метод Шините Судзуки, он совершенно уникально распространился по миру, потому что вы можете себе представить японскую традиционную школу, которая, как правило, консервативна и не выпускает бразды правления из своих рук, и всегда контролирует все процессы. Даже школа Ямаха, которая очень хорошо развита в мире. А в этом случае произошло исключение. Шините Судзуки был женат на европейской женщине, которая помогла, содействовала, сопутствовала распространению этого вида образования в мире.
С. Бунтман
―
Здорово. Это очень хорошо. Да, Оль, да.
О. Сапрыгина
―
Я хотела бы добавить относительно вопроса по поводу большого спорта и фитнеса.
С. Бунтман
―
Да.
О. Сапрыгина
―
Дело в том, что у нас уже как-то это забывается о том, что музыка, занятия музыкой – вообще это необходимая часть в принципе воспитания человека, начиная с воспитания ребенка. И очень многие действительно говорят, у меня… у ребенка нет способностей, поэтому нас в школу не возьмут. Это действительно большая проблема, что у нас в России занятия музыкой направлены на профессионализацию. Но метод Судзуки направлен именно на раскрытие способностей каждого ребенка, причем не только музыкальных способностей. То есть музыка, она сама благоприятствует для того, чтобы раскрыть способности…
С. Бунтман
―
Верно. Это точно. Ребята и родители, это точно абсолютно.
О. Сапрыгина
―
И дело в том, что Шините Судзуки произвел фурор во всем мире, не только в Японии. Он показал, как он научил тысячи детей играть на скрипке. И люди говорили: «Такое возможно только в Японии, потому что только в Японии могут быть такие талантливые дети».
С. Бунтман
―
Талантливые дети. Дети дисциплинированные.
О. Сапрыгина
―
Да.
С. Бунтман
―
И дети, которые учатся действительно входить во все, что они получают и изучают. Да.
О. Сапрыгина
―
Когда мы только решили перенести метод Судзуки в Россию, мы разговаривали со многими музыкантами, в том числе известными музыкантами. И очень многие из них говорили: «Для России это невозможно. У нас совсем другие российские дети. Это возможно только для японцев». Я говорила, что метод распространен во всем мире, и в Европе он распространен. И там тоже дети играют в 3-х лет на скрипке и не только на скрипке. Но нам не верили. И когда приехала Хелен Бруннер, мы ей задали этот вопрос, как с этим быть. Хелен Бруннер сказала, что как только я приезжаю в какую-либо новую страну для того, чтобы…
С. Бунтман
―
Все везде говорят.
О. Сапрыгина
―
Везде. Обучать новых педагогов Судзуки, мне везде говорят то же самое: наверное, наши дети не смогут.
С. Бунтман
―
Наши итальянские, французские, сербские, я не знаю, нет, они не могут. Это не японцы.
О. Сапрыгина
―
Да. Но Хелен преподает во всем мире педагогам, и Хелен доказывает, и педагоги, которых она обучает, доказывают, что это не так, что в каждом ребенке есть способности, и все дети любой страны могут это.
С. Бунтман
―
Вот я хочу подарить книжку «Мышкин дом», которую просят у нас. 219-я, Светик. Света, 219-я смска. Бедная Таня пишет: «Маму в детстве заставляли играть на пианино вместо прогулок. Нас она учить музыке не стала».
М. Богданов
―
Бедная мама.
С. Бунтман
―
Мама настолько получила шок.Вот. «Я играю на домре, трубе и пианино».
М. Богданов
―
Молодец!
С. Бунтман
―
«На трубе в оркестре, на домре в ансамбле». Молодец человек. Да.«Я хожу в музыкальную школу. Мне 10 лет. Я играю на домре. В школе хожу на сольфеджо, и мне оно не очень нравится. А играть в оркестре на домре очень нравится. Хочется не ходить на сольфеджо. Юля из Екатеринбурга». 226-я. Вот Юля у нас сковырнула очень большую проблему. Да, пожалуйста.
М. Богданов
―
Кстати, это очень важная тема, о которой всегда спрашивают профессиональные музыканты, реже мамы и папы. А вот профессиональные музыканты, которые думают в будущем обучаться методу Судзуки и преподавать, они спрашивают: «А где же сольфеджо? А где же музыкальная грамота? Где же музыкальная литература в вашей школе? У вас есть только исполнение и все». Это очень большой секрет школы Шините Судзуки. Все это спрятано внутри метода Шините Судзуки. Это большой секрет. Это удивительная методика, в которой заложено внутри и сольфеджо, и теория музыки, и история музыки в том числе, потому что книги, по которым обучаются дети, – это огромный репертуар, который они держат в голове на протяжении всей своей жизни. А не так как у нас вот в школах есть четверть, есть другая четверть. В этой четверти учим такую пьесу.
С. Бунтман
―
Ну, да.
М. Богданов
―
А потом ребенок в следующей четверти учит другую пьесу. А предыдущую он может забыть к концу учебного года совершенно.
С. Бунтман
―
Да. Что это у меня там было?
М. Богданов
―
Да. Совершенно не так в школе Шините Судзуки. Взрослые музыканты помнят весь репертуар.
С. Бунтман
―
Вот да, да. Спасибо.
О. Сапрыгина
―
Я хотела еще сказать, что метод Судзуки направлен на донотное обучение. То есть сначала дети учатся играть вот первое произведение самое, это «Twinkle», вариации «Twinkle», и только потом через несколько лет потихоньку начинается внутри процесса обучения обучение нотам и так далее, и тому подобное. Но цель Шините Судзуки была… да и цель метода – это чтобы ребенок полюбил музыку, полюбил занятия, а это невозможно начинать с нот. И ребенок, просто он не понимает этого, почему он должен учить эти ноты.
С. Бунтман
―
Мы же учимся сначала говорить, потом читать.
О. Сапрыгина
―
Да, да.
С. Бунтман
―
Потом читать и писать. Потом ведь. Это также. Вот это действительно так. Мы же свободно, когда читаем, мы говорим внутри на своем языке. Мы сначала говорим, потом мы учимся читать. И это так естественно для нас. В музыке, наверное, также?
Х. Бруннер
―
Конечно, и в музыке то же самое. По всему миру люди перед тем как научиться читать, сначала учатся говорить. И позвольте мне вопрос Вам, Сергей, теперь я знаю, что у Вас четверо детей, можно спросить, когда вот они родились, сомневались ли Вы в том, что они научатся на русском говорить?
С. Бунтман
―
Ни секунды не сомневался.
Х. Бруннер
―
Не то, что не сомневались, Вы были абсолютно на 100 процентов уверены в том, что они научатся русскому.
С. Бунтман
―
Более того я даже не спрашивал себя об этом.
Х. Бруннер
―
И посредством метода Судзуки мы тоже пришли к такой же 100-процентной уверенности, что каждый ребенок может обучиться игре на музыкальном инструменте, у каждого может получиться. Есть люди, которые беспокоятся по этому поводу. И это большинство профессиональных музыкантов. Возможно, они чувствуют, что таким образом у них что-то… у них забирается их особенность.
С. Бунтман
―
… великий порядок нарушается.
Х. Бруннер
―
Возможно, они чувствуют себя такими специально отобранными высокопрофессиональными музыкантами. И часто мы слышим, что об этом и говорят, что они очень одаренные и у них дар.
С. Бунтман
―
Мы продолжим ровно через 2 минуты. Сейчас у нас маленький перерывчик будет. И потом мы наше заключение сделаем. Важнейшие вещи, ребята, мы вам расскажем.
Реклама
С. Бунтман
―
Мы продолжаем «Детскую площадку». У нас маленький кусочек остался до письма Маши Слоним. И поэтому сейчас мы попросим Хелен Бруннер… завершить Хелен Бруннер мысль свою. И потом все обменяемся мнениями и расскажем, что такое школа Судзуки.
Х. Бруннер
―
Давайте, я хотела бы закончить очень смешным замечанием, которое мой друг сделал недавно. Его спросили, в чем разница между преподавателем по методу Судзуки и обычным преподавателем музыки. И он сказал, что учителя по традиционному подходу верят в то, что каждого ребенка можно научить. Но учитель по методу Судзуки знает, действительно знает, что каждого ребенка можно научить.
С. Бунтман
―
Не просто думает, он знает. Да.
Х. Бруннер
―
И вот в этом лежит огромная разница между верой и убеждением. И большинство учителей, которых я встретила в России, как и встречаю по всему миру, они, к сожалению, только верят, они не знают на 100 процентов. И когда у них что-то идет не так, как, допустим, было с Ольгой и ее уроками пианино, они уже начинают сомневаться, может быть, этот ребенок и не настолько музыкально одарен. И это злит их.
С. Бунтман
―
А потом начинают шептаться. Вы знаете, наверное, у нас не получится… Вот начинают там учителя с родителями: «Вы оба знаете, у нас, наверное, не получится, может быть лучше… Зачем Вы тратите такие деньги? Зачем Вы тратите столько времени? Может быть, не стоит этим заниматься? Из нее не получится никто там…» И вот это настолько раздражает. Мне очень нравится Ваш пример, что с родным языком. Вот никто же не шепчется: вы знаете, он, наверное, будет… или она, наверное, будет, вы знаете там, не получится. Вот хорошо, не будет говорить по-русски или там по-английски. Это очень здорово. Это очень бодрит. Не знаю, как вас, ребята, которые сейчас слушают, меня это очень взбодрило, не смотря на мой уже далеко не юный возраст. Но одна вещь очень важная. Это открывает еще и возможности для ребят, чьи способности по сравнению со средними ограничены. То есть для ребят с ограниченными… Ольга, как Вы считаете, это есть возможность? Именно методика Судзуки открывает и для них…
О. Сапрыгина
―
Да, действительно у метода Судзуки есть… в рамках метода Судзуки есть специальные программы, которые направлены на деток с ограниченными возможностями. И в других странах, в Европе есть такая практика, в Японии есть такая практика – это дети с болезнью Дауна, это слабовидящие детки и так далее. Очень много там специальных таких вот особенностей, которые применимы именно вот для такого обучения.
С. Бунтман
―
Людмила Викторовна нам просто кричит в смске здесь, говорит: «Вот как правильно! Вот именно об этом я мечтала в детстве». А скажите, пожалуйста, теперь меня здесь спросили: «А скажите, можно ли взрослому человеку научиться играть на инструментах, используя вот эти принципы, эту методику?»
Х. Бруннер
―
Конечно, можно. И сам Судзуки говорил, что моему старому ученику 72 года было. Давайте я Вам приведу пример в своей практике, что и моему самому старшему ученику было 52. Это была моя сестра. И теперь она играет на скрипке в цыганском…
С. Бунтман
―
Михаил, это какие же перспективы? Какие же открываются перспективы? Вот скажите, значит, в Москве теперь уже есть школа Судзуки, да?
О. Сапрыгина
―
В Москве вот буквально вчера открылась школа Судзуки. 1-я в России. Школа находится по адресу Рязанский переулок, дом 6. Это метро Красные ворота.
С. Бунтман
―
Красные ворота.
О. Сапрыгина
―
Да.
С. Бунтман
―
Да, да. Не думайте, что это какой-нибудь Рязанский проспект. Нет, это рязанский переулок. Это красные ворота.
О. Сапрыгина
―
Красные ворота.
С. Бунтман
―
Это совсем недалеко. Ну, да. Рязанский, Казанский вокзал. Да. Вот он же раньше Рязанский был. Все правильно. Вот. Мне написали, в Петербурге будет школа Судзуки. Да?
О. Сапрыгина
―
В Санкт-Петербурге мы сейчас только осуществляем поиск педагогов, которые хотят обучаться по методу Судзуки.
С. Бунтман
―
Петербуржцы дорогие! Музыкантов ведь полно. Пожалуйста.
О. Сапрыгина
―
Да, да. Ждем вас.
С. Бунтман
―
Да, пожалуйста, присоединяйтесь. Присоединяйтесь, музыканты дорогие.
О. Сапрыгина
―
У нас в настоящее время продолжаются семинары с Хелен Бруннер. То есть и наши педагоги продолжают обучаться с Хелен Бруннер. Поэтому ждем вас, уважаемые…
С. Бунтман
―
Михаил?
М. Богданов
―
Специально для скрипачей, которые хотят присоединиться к группе Хелен Бруннер, я хочу сказать, что семинар, этот семинар, к сожалению, подходит к концу. Он заканчивается в понедельник. Следующий семинар планируется на 2-ю половину февраля. У вас есть шанс еще попасть в группу Хелен Бруннер.
С. Бунтман
―
Замечательно. Дорогие друзья, вот те, которые рядом в Гнесинке, и те, которые в другой стороне, в консерватории, у тех, у которых есть… Только высшее образование, да? Уже должно быть, да?
М. Богданов
―
Бакалавр как минимум.
С. Бунтман
―
Бакалавр. Как минимум бакалавр. Хелен, спасибо огромное. Вот если б Вы знали, не только детей насколько Вы ободряете. И я всегда думал, что… и мои дети, честно говоря, самопально учились музыке в основном. Они сами добивались и добиваются. И это очень здорово тоже. Вот теперь я абсолютно уверен, что именно они были правы, а не я, когда говорил им… не бабушка, когда говорили им, зачем вам это нужно. Спасибо большое, друзья. Будем вдохновенно… Все мы не станем великими музыкантами. И это, наверное, и не нужно. «Нас мало, избранных», - как говорил Моцарт у Пушкина. Но все мы сможем радовать и себя и других, и действительно развиваться как музыканты. Спасибо большое. Отправляемся на ферму к Маше Слоним.
О. Сапрыгина
―
Спасибо Вам.
М. Богданов
―
До свидания!
С. Бунтман
―
Спасибо.