Дети и политика - Михаил Шнейдер, Сергей Казарновский, Михаил Случ - Родительское собрание - 2011-12-11

А.ВЕНЕДИКТОВ: 12 часов и 9 минут в Москве. У микрофона Алексей Венедиктов, пока Ксения Ларина в отпуске, я ее заменяю на этих программах. У нас в гостях Михаил Случ, директор средней общеобразовательной школы №1060. Доброе утро.

М.СЛУЧ: Доброе утро!

А.ВЕНЕДИКТОВ: Сергей Казарновский, директор образовательного центра-школы № 686 "Класс-центр". Доброе утро.

С.КАЗАРНОВСКИЙ: Здравствуйте.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Михаил Шнейдер, директор московской гимназии № 45. Доброе утро.

М.ШНЕЙДЕР: Доброе утро.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Мы сегодня будем говорить вот о чем, и я предлагаю нашим слушателям присоединиться к этому разговору. Насколько и в каких формах допустима политика среди детей школьного возраста и в школах, и за рамками школы. Понятно, почему мы собрались поговорить на эту тему. Потому что за последние 2 недели эти вопросы, эти темы, эти случаи волновали. Возникали дискуссии, одна из последних историй, меня просят, чтобы я задал вам такой вопрос. Это история о том, как вчера, внезапно появились контрольные работы решением Департамента образования Москвы, разные олимпиады. Как провели старшеклассники вчерашний день в ваших школах? Михаил?

М.ШНЕЙДЕР: Я думаю, что продуктивно. Во-первых, они выспались в результате…

А.ВЕНЕДИКТОВ: Может, тогда все уроки переносить. Начинать в результате учебный день в 13.30. Вот отлично! В 13.45.

М.ШНЕЙДЕР: Во-вторых, часть ушла на олимпиады, часть не пришла по заявлениям родителей…

А.ВЕНЕДИКТОВ: А что, можно было написать заявление? Их удовлетворяли?

М.ШНЕЙДЕР: Ну, а что мы можем сделать? Родители написали, значит, имеют право…

А.ВЕНЕДИКТОВ: …забрать детей на выставку Караваджо в Пушкинский музей?

М.ШНЕЙДЕР: Ну, например, да. И, наконец, просто, к сожалению, есть дети, которые болели. Так что часть детей пришла, написала…

А.ВЕНЕДИКТОВ: А какая у вас была посещаемость приблизительно, в процентах?

М.ШНЕЙДЕР: Процентов 60 пришло.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы Сергей? У вас?

М.СЛУЧ: У меня-то была 100% посещаемость, но совершенно по другой причине. Моя школа, видимо, является одной из редких школ, которая учится по 5-дневке, раз. Получает при этом финансирование тоже по 5-дневке. Я это точно, знаю, потому что являюсь пилотной школой, я эти деньги очень четко выписываю. Я знаю, что есть норматив 120 тыс. на старшеклассника, так у меня он меньше из-за 5-дневки. Кроме того, неожиданно получилось, что у меня вчера была огромное, окружного уровня мероприятие, у меня было несколько тысяч людей – «Рождественская ярмарка ремесел». И когда я узнал про контрольную работу, я про нее, точнее, узнал не в субботу, как все директора, а в пятницу вечером. Я проконсультировался у Управления образования, нужно ли мне что-то делать в этой ситуации. Мне сказали, нет, проводите «Ярмарку».

А.ВЕНЕДИКТОВ: А не контрольную работу? Т.е. ваши не писали?

М.СЛУЧ: Нет, не писали.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А как же… (смеется)

М.СЛУЧ: Вот теперь я не знаю (смеется).

С.КАЗАРНОВСКИЙ: Я с тем же вопросом обратился в свое Управление образования, но это было до выступления Калены. Мне сказали, посмотрите и сами решите.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Либеральненько, я бы сказал (смеется).

С.КАЗАРНОВСКИЙ: Да, а поскольку у нас 6-дневное обучение, мы ввели обычный учебный день, в котором так же ушли на олимпиады, в котором биг-бэнд наш выступал в Гнесинской Академии, поскольку сейчас там НРЗБ проводит фестиваль огромный. И вечером у нас был спектакль, называется «Открытый урок: история одной дуэли» по Евгению Онегину, на который я пригласил Евгения Бунимовича, он часто ходит в школу в понедельник. Он мне сказал: «Если меня Немцов отпустит…»

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не отпустили.

С.КАЗАРНОВСКИЙ: В какой-то момент дети были в школе, писали нормально. Я им по этому поводу сказал: «Отнеситесь к этому как к способу еще раз проверить себя. Не списывайте ни у кого. Проверять толком никто не будет» (смеется).

А.ВЕНЕДИКТОВ: Весело. И какая у вас была посещаемость?

С.КАЗАРНОВСКИЙ: Почти все были, просто рабочий день обычный. В субботу мы учимся всегда. И много интересного было само по себе.

М.ШНЕЙДЕР: Надо иметь в виду, что у детей курсы вузовские в субботу раньше, чем в будни, им деваться некуда.

С.КАЗАРНОВСКИЙ: На курсы ушло несколько человек.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Скажите, а статус этой работы? Там говорили, это пред ЕГЭ… и никого не допустят…

М.ШНЕЙДЕР: Нет-нет. Вот та мама, которая подняла тревогу, на «Эхе» я прочитал, в распоряжении не говорилось, что кого-то не допустят, с ЕГЭ это никак не связано. Если говорить как-то содержательно об этом, то это обычная работа. Их очень много, есть такая система «Статград». Можно выбирать работы и результаты туда вбиваются для того, чтобы видеть динамику развития ребенка в старшей школе.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Что вы будете делать в следующую субботу, там контрольная по математике? Опять дети должны по запискам на курсы ухолить?

М.ШНЕЙДЕР: Ну, посмотрим…

А.ВЕНЕДИКТОВ: А потом по языку давайте проведем. Давайте каждую субботу что-нибудь проводить. Наш слушатель Игорь пишет: «Директор нашей школы собрал старшеклассников и все им честно рассказал: почему им срочно устроили эту контрольную работу, что за митинг проходит в это время, какие на нем выдвигаются требования и почему. Уважаю и горжусь!». Пришел, нормально рассказал. Ваши дети знали, почему контрольная?

М.ШНЕЙДЕР: Я думаю, что им не надо было даже это объяснять. Про митинг они все знали.

С.КАЗАРНОВСКИЙ: Мне кажется, это очень важная проблема, потому что большинство не знало про митинг, теперь они знают.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, теперь все старшеклассники про это знают.

С.КАЗАРНОВСКИЙ: И теперь ситуация такая, что про это надо говорить, если раньше мы не говорили. Почему проходит митинг; почему, когда было объявлено, что выборы прошли нормально, президент говорит о том, что все, что надо мы будем проверять все случаи, т.е. какие случаи, о чем случаи. У меня такой возник образ, что в большей степени сегодня контрольная не для детей получилась, а для взрослых. Потому что мы должны про все откровенно и точно говорить. Почему у нас в подъезде нет восточного уборщика теперь и что нечистоплотнее, сам таджик или кто об этом вовремя начинает говорить. Это вопросы, о которых мы должны говорить с детьми теперь. И вчера когда меня спрашивали, это действительно потому-то произошло, я говорил, да, потому-то. Но есть такое понятие техники безопасности, это концентрированный человеческий опыт. Говорят, не ходи на красный свет, машины нет, но иногда появляется. Или в театре главный режиссер ненавидит инженера по технике безопасности. И у нас есть этот опыт, у детей нет. Было, на мой взгляд 3 проблемы, почему техника безопасности стала важной. Первая, что стали посылать детей в автобусах до этого на всякие митинги. Я знаю, что сегодня говорят, что это «Единая Россия» организовывала. На мой взгляд, это мерзко и безответственно. Потому что людьми, несостоявшимися еще мировоззрением, начинают манипулировать. У Стругацких: «Волчица говорит своим волчатам: "Кусайте, как я"». Но когда человек учит своего детеныша: «Думай, как я», это ужасно. Второе, хаос, неразбериха, многих людей забрали. И третье, давно уже, к сожалению, не было таких огромных митингов с такой раскруткой. Возникало ощущение невероятности, такого странного события. Возникает русское авось: авось будет хорошо или нет. Кто-то из 8-классников мне недавно сказал: «Русский авось – это русская рулетка».

А.ВЕНЕДИКТОВ: «Право правительство Москвы, - пишет Елена Николаевна, - мудрое действие по изоляции подростков».

С.КАЗАРНОВСКИЙ: Это неправда! Школа не должна ни запрещать, ни направлять на митинги.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы согласны, Михаил, Михаил?

М.СЛУЧ: Не направлять точно. От запретов, я боюсь, будет только хуже. Это спровоцирует школьников. У меня опасения, что те школьники, которые будут собраны на контрольные работу, могут, увы, пойти после по вечерней Москве и начать добирать впечатления. Поскольку нас слушают учителя и родители, я хочу сказать, что у многих из них будет болеть голова и сердце и не только по должности и в эту, и в следующую субботу, как бы кто из детей в этой многотысячной толпе не оказался.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А спортивные мероприятия? Вот Зенит – Динамо в Москве? Дети?

М.ШНЕЙДЕР: Я категорически против.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну а как? Вы запретите билеты продавать?

М.ШНЕЙДЕР: Нет, я не могу. Но я против, чтобы дети без взрослых ходили на массовые мероприятия. Потому что в нашей стране нет нормального опыта, навыков ни у тех, кто охраняет, ни у тех, кто посещает, грамотного поведения. Во-первых, давка. Я всегда радуюсь, что у нас средняя посещаемость Чемпионатов России по футболу чуть больше 12 тысяч. Потому что если бы хотя бы один из наших стадионов когда-нибудь полностью заполнился, это превратилось бы в катастрофу. И мы, к сожалению, знаем такие примеры. Со взрослыми – пожалуйста. Родители со своими детьми могут договориться, если им нужно пойти на митинг, пусть идут. В конечном итоге, мы можем с детьми договориться. Проблема нашего образования, мы в погоне за всеми академическими прелестями, за ЕГЭ и т.д. потеряли на долгое время диалог социально-политический с детьми. Между тем, они же не идиоты. Они прекрасно все знают, смотрят, слушают, видят. Когда существует механизм диалога, тогда можно спокойно обсудить, почему, отчего митинг. На нашем участке, который был в гимназии, скорее всего была фальсификация. Первыми это сказали наши выпускники. Один из них был наблюдателем.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Как неприятно.

М.ШНЕЙДЕР: Да. Первый вопрос, были у вас учителя в комиссии? Я работаю в этой гимназии с 93 года, ни разу наши сотрудники не участвовали в ходе избирательных комиссий. Это наша железная позиция.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Может быть, теперь надо наоборот, чтобы не было фальсификаций?..

М.ШНЕЙДЕР: Нет, существует масса способов, как что извратить. Я когда занимался избирательными процессами в разных странах как историк, существует с странах, у которых 150 лет опыта проведения выборов, существуют возможности фальсификации. Я не хочу, чтобы наши учителя с этим были каким-то образом связаны, чтобы они ходили с красными физиономиями перед детьми. Но факт, что поймали, поняли. И мне кажется, что дело даже не только в том, будут пересчитывать или нет, главное уже произошло, а произошла публикация понимания того, что было.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И дети это видели.

М.ШНЕЙДЕР: Это как название одного фильма: «Я знаю, что ты знаешь, что я знаю». И дети это тоже знают. Да, я вчера детям говорил, что в центр не надо сейчас ездить, потому что я категорически против независимого участие несовершеннолетних в подобных мероприятиях, будь они самые, что ни на есть замечательные.

М.СЛУЧ: Мы являемся директорами каждый своей школы. И естественно, мы судим со своей точки зрения и примеряем эту ситуацию на своих детей. Я на сайте «Эха Москвы вытащил подробную инструкцию для провокаторов на митинге 10 декабря. На 3 страницы каковы условия работы и требования к участникам: студенты от 16 до 20 лет. Это могут быть студенты ВУЗов, студенты колледжей. Но мы понимаем, что многие среди них могут быть и школьниками. И я думаю, что можно было бы сделать, чтобы какие-нибудь замечательные дети не повелись бы, не пришли, не потолкались бы. Одно дело старшеклассники, которые точно знают, у них друзья были наблюдателями на выборах что-то пошло криво, и они хотят об этом сказать. Они находят среду в Интернете. Но мы знаем других школьников, которые год назад, после убийства Свиридова громили…

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я вчера говорил с начальником ГУВД Колокольцевым, и мы вспоминали, сравнивали, что было год назад. И он говорит, что когда он приехал на площадь, то уже был готов дать команду на применение спецсредств. «Я приехал и мама родная! – Говорит он. – 14, 15, 16 лет. Походил и не дал команду».

М.ШНЕЙДЕР: В прошлом году мы возвращались НРЗБ, и ЦСКА подал специально электричку, чтобы доехать до Москвы. И там болельщики моего возраста человек 5, по дороге болельщики ЦСКА обыграли, не помню кого, и начали прыгать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Дети?

М.ШНЕЙДЕР: Ну да, старшеклассники, студенты. И глаза у них становились другими. Вообще, я понимаю тех, кто хотел бы ограничить участие детей. Но этого недостаточно, нужен диалог с детьми на уровне школ, родительских сообществ. Есть еще одна проблема, некоторые взрослее разучились с детьми говорить.

С.КАЗАРНОВСКИЙ: Помните, была такая история, чтобы мы не ходили на Крестный ход, вечером по телевизору показывали зарубежную эстраду. Мне кажется, Миша говорил про таких детей, с которыми сегодня, когда они уже такие диалог не просто вести. И когда я узнал про контрольную…как у Шекспира: «Все слишком второпях и сгоряча. Такое решение, которое легко принять. Но тогда на эти вечерние программы люди оставались, им было интересно. Миш, ты ведь об этом говорил, привлечь детей?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Создавать альтернативный интерес.

М.СЛУЧ: В начале недели на этот митинг повезли детей, я думаю, не из гимназии № 45 и не из других подобных учреждений.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но из хороших школ, центральных. Но вы же все трое согласились, школа не должна организовывать. Оксана спрашивает: «Почему и для чего в контрольную была включена фраза: «Ни у кого не вызывает сомнения, что «Единая Россия» победила на выборах»?». Это не контрольная. Мы провели расследование, было задание №5: найдите и прокомментируйте ошибки, первое, в том, что победит «Единая Россия», у меня даже сомнений не было; второе, от Фонда красных партизанов до наших дней; третье, служа закону, служим народу и т.д. Это не контрольная, это задание по олимпиаде русского языка для 11-классников, его писали дети, кто прошел на окружной тур. Это было в северо-восточном административном округе. Это не школа, а округ, и поскольку у нас есть телефон, мы запросим Департамент образования, интересно, как составляются такие задания, кто составляет. Там было еще одно гениальное задание: «Дети постарше, особенно в летний период, страдают отсутствием спортивных соревнований, особенно волейбольных, теннисных и т.д. Бред и маразм. Может, человек болен был, бредил.

Сейчас Новости, потом продолжим.

НОВОСТИ

А.ВЕНЕДИКТОВ: Мы поняли, что вы придерживаетесь позиций, что школа не должна организовывать. Второе, что сказал Михаил Шнейдер, присутствие детей на массовых мероприятиях не только политических без сопровождения взрослых недопустимо. Мы говорим о Москве, здесь можно спорить о возрасте. С 14 лет можно садиться на переднее сиденье автомобиля, но, я думаю, все согласны, что до определенного возраста участие в любых массовых мероприятиях… А вот теперь давайте поговорим о школе и о детях, которые уже сами своей жизнь вовлечены в политическую жизнь. Сейчас расскажу история. Есть такая девочка, ее зовут Марьяна Наумова. Она чемпион мира среди тинэйджеров по отжатию штанги в положении лежа. Ей 12-13 лет. И она написала мне письмо: «Мы с папой-тренером просили у спорткомитета деньги на то, чтобы поехать на Чемпионат в Ригу, не дали. Дал КПРФ. Я выиграла и теперь буду на своей спортивной форме слоган КПРФ». Государство не дало, а общественно-политическая партия дала. Это может сделать любая партия, не о КПРФ речь. Что с этим делать?

М.ШНЕЙДЕР: Такой опыт во многих странах есть. Есть же молодежные подразделения разных партий, они финансируют разные проекты.

С.КАЗАРНОВСКИЙ: Мне не кажется это вкусным.

М.ШНЕЙДЕР: Это, конечно, не здорово.

С.КАЗАРНОВСКИЙ: Есть какой-то душок не очень хороший. Можно обходится…есть возможность помочь, ну, помогите, ничего в это страшного нет. Это нормальная история, помогли. Но это ее нормальная позиция

А.ВЕНЕДИКТОВ: Она сама решала, говорит, потому что ее обижало государство, город или район.

С.КАЗАРНОВСКИЙ: Это ее нормальная позиция

А.ВЕНЕДИКТОВ: А представьте, что у вас завтра в школу придет мальчик с шарфом политической партии.

М.ШНЕЙДЕР: А вот в школу нельзя.

С.КАЗАРНОВСКИЙ: Во-первых, есть закон образования, который регламентирует наличие любых общественных течений в школе.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это ученик пришел, это не взрослый пришел.

М.ШНЕЙДЕР: Все равно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Символика нельзя? Все.

С.КАЗАРНОВСКИЙ: Все равно это будет разговор человеческий. Это же все деликатные вещи. У меня была ситуация, когда в конце прошлого года, я узнал, что у меня две 11-классницы постоянно ходили к суду, где был Ходорковский, ходили на митинги. Я этого не знал. Они обе серебряные медалистки, они замечательно закончили школу. Одно учится сейчас в МГИМО, друга – в РГГУ. Но это был их личный выбор, их личная позиция.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Т.Е. ты вышел за порог школы – и все.

С.КАЗАРНОВСКИЙ: Да, и мне интересно, что они это не говорили. Я сказал, что честно горжусь ими, что есть своя позиция, что делаете, что вам нравится в этом смысле. Мне очень это было приятно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Скажите, старшеклассники о литературе, истории, обществознанию, как это сейчас все называется, обсуждают это. Дети приходят с разными политико-этическими взглядами и на уроках в старших классах разговаривают? Или все это надо выгонять в «Курилки», извините за это слово, или за ворота дома? Ведь они занимаются политикой, грубо говоря.

М.ШНЕЙДЕР: Нет, не надо выгонять. У нас кроме уроков есть еще разные формы. Я веду дебаты раз в месяц. Мы обсуждали разные вопросы, после Манежки у нас была тема: «Футбол повод к войне народов или вид спорта?». И один юноша высказала с позиций ультрошивинистических, за что сразу получил от остальных без моего участия. Потому что правило ведения дебатов – я не должен высказывать свою позицию вообще. Просто мы не нашли кого-то, кто будет это делать вместо меня, не очень хорошо, когда директор это делает.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но, тем не менее, таким образом, в школе занимаются политикой.

М.ШНЕЙДЕР: я бы еще вот на что обратил внимание. У нас есть определенные правила избрания Совета гимназии: тайное голосование, выдвижение кандидатов и т.д. Мы еще смеемся, что в принципе у нас можно было провести семинар для ЦИКа, как честно выборы проводить. Это очень важно. У нас в отличие от многих школ, где, например, до 8 класса запрещено участвовать в работе Совета, у нас можно, поскольку мы гимназия пока с 5 класса, пожалуйста, выдвигайте кандидатов, участвуйте. Причем очень часто решения бывают даже странные. У нас был сюжет такой, когда Совет принимал положение о правилах поведения учеников, и они вычеркнули 1-ю главу, где говорилось о правах учащихся, причем сами же за это проголосовали, они просто не прочитали текст.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но я все-таки про другое.

М.ШНЕЙДЕР: Но их надо этому учить, чтобы потом они были грамотными избирателями.

С.КАЗАРНОВСКИЙ: Мне кажется, политика часть нашей жизни, и обойти ее невозможно. Я не должен говорить о своих политических симпатиях…

А.ВЕНЕДИКТОВ: А то они не знают!

С.КАЗАРНОВСКИЙ: Понятно! В 81г. когда я пришел в школу, я пришел с тем, что с детьми сделал спектакль «Урок истории». Речь шла об историческом парадоксе, что большевиков никогда не было большинство. И когда в 1903г. на Съезде обсуждалось, какой должна быть партия…и те, кто были с Лениным, и Мартов занимал другую позицию, то Ленин говорил, что каждый должен проверять там ногти или что-то такое, чтобы вести общественную работу. Их оказалось на несколько человек больше, после их называли большинство, и нас всех воспитывали, что большинство всегда право. В истории все наоборот, говорил я. Это был самый главный урок, который мы провели тогда. Потом у нас был спектакль по работе Карякина «Одна посылка – бесконечное количество следствий», акт «Третья мировая война». У Высоцкого любимая фраза: «Разберемся», был спектакль, назывался «Разберемся», где были работы Анатолия Стреляного, Юрия Черниченко, это было в том году, мы пытаемся разобраться, как мы живем. Потом все эти дети возглавили комсомольскую организацию школы, и все в нее вошли. Мне кажется, это очень точный и верный путь политического воспитания. А недавно целый год мы посвятили теме «Свои и чужие вокруг нас и в нас».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Михаил, Сергей, а ваши учителя в избирательных комиссиях участвуют?

С.КАЗАРНОВСКИЙ: У нас нет избирательной комиссии в школе.

М.СЛУЧ: У нас тоже.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ай, не попал. Тогда нам всем легко. Ваши учителя не участвуют?

М.ШНЕЙДЕР: Нет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но мы уже начинаем подбирать какие-то формальные нарушения в некоторых комиссиях, и как учитель, который в этой избирательной комиссии, а потом выпускники понимают, что в ней не могут быть. Что делать?

С.КАЗАРНОВСКИЙ: Школа очень семейное дело. Про него узнают всегда. Он может быть в комиссии, может не быть. Про него все известно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Может быть, действительно, Михаил, для того, чтобы ваши честные учителя вошли в комиссию, и будет понятно, что на территории вашей гимназии не будет фальсификации.

М.ШНЕЙДЕР: Нет, я думаю, они не смогут с этим справиться. Если я понимаю, что мои сотрудники с чем-то справиться не могут, то я не имею права их в это дело втягивать. Второе, сама атмосфера образовательного учреждения должна быть такой во всем. На территории школы не надо врать. Поэтому с нашей точки зрения, недолжно быть не санкционированного репетиторства, подтасовки отметок, двойной морали, и одно говорю родителям, другое говорю ребенку. То, что с выборами происходит, это атмосфера, когда… с нашим законом послушания врать привыкли давно, это не сегодня началось. Мы не связываем это одно с другим.

С.КАЗАРНОВСКИЙ: Никто так не чувствует ярко и тонко ложь, как дети.

М.ШНЕЙДЕР: И если они понимают, что в школе есть какие-то вещи, которые они не могут доказать, но понимают, что что-то не так, то они не будут доверять ни учителям, ни своим друзьям, никому. У нас во время одних дебатов выяснилась страшная вещь: дети сказали, что боятся. Причем боятся не каких-то катастроф, а высказать свое мнение, и оно будет неправильно понято, в т.ч. их друзьями. Эта ситуация тотального недоверия понимается очень трудно и очень долго. Если мы не будем с этим работать, фальсификации на выборах будут лишь частным случаем.

М.СЛУЧ: Я выскажусь осторожней, чем Михаил Яковлевич. Но я бы никогда не призывал своих учителей и даже, может быть, самого себя, быть совершенно честным и бескомпромиссным. Я учился в 57 школе, и мой класс в 80-м году писал на вопрос, что бы вы сделали, чтобы совершить подвиг, сочинением они партийную организацию 57 школы доводили до белого каления. Уже тогда возник раскол, что самое лучшее происходит не в школе. Это в походах…

А.ВЕНЕДИКТОВ: А сейчас в социальных сетях.

М.СЛУЧ: Очень важно впустить в школу разговор. И лучше бы, чтобы это делал не учитель со своими правильными мыслями. И очень важно, чтобы какие-то вещи были закреплены, чтобы программа «Зритель», кроме политической, стала существовать в других областях, чтобы вранье было, как минимум, минимизировано.

С.КАЗАРНОВСКИЙ: Чтобы было понятно для слушателей, программа «Зритель» - это программа, которая существует до сих пор, по разнорядке обязывает отправлять школы на всякие спортивные мероприятия, заполняя пустые трибуны, например. И это было в самую жару позапрошлого года, когда мы заполняли стадион детьми, которых надо было оставить в школе, организовать лагерь.

М.ШНЕЙДЕР: Нашу, правда, не приняли.

С.КАЗАРНОВСКИЙ: А я придумал историю, я позвонил своим друзьям в Волгоград. Они прислали группу детей, 20 человек, они у меня жили прекрасно. Вообще, это ход нормальный, организовывать такие вещи. Им нужно уехать из Москвы, жара невыносимая. А те с удовольствием приехали. Это нормальный ход административный.

М.ШНЕЙДЕР: Бывает, дети с удовольствием куда-то ходят. Вот мы на Кубок Содружества, трибуны всегда были пусты, получили бесплатные билеты. Мы еще и 5 школам раздали. Это было добровольно. К сожалению, в этом процессе отсутствуют какие-то тонкие технологии. Это делается так топорно, что даже если кто-то любит спорт, то пойдет в другую сторону.

С.КАЗАРНОВСКИЙ: Хотим мы, не хотим, все равно наступает новое время, когда иногда отключается Интернет, когда что-то происходит, и мы должны быть готовы к тому, что будет происходить. Понятно, с ходу это нельзя сделать. Но если б мне предложили, чтоб вдруг договориться, чтоб на Ходынке был бесплатный каток для детей целый вечер, это другая история была бы. Я это делал.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это надо делать, над этим надо думать, надо организовывать, надо издать распоряжение.

М.ШНЕЙДЕР: Кстати, это не так трудно. Очень многие руководители зрелищных этих дел идут навстречу.

С.КАЗАРНОВСКИЙ: Конечно, и есть у каждой школы сейчас возможность получить автобус на этот день, взять вывести. Я бы хотел, чтобы ко мне в этот день, в пятницу, обратились, сказали бы, есть проблемы, ребят, давайте вместе решим.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Мы боимся, что детей подавят в давке.

С.КАЗАРНОВСКИЙ: Я тоже боюсь. Это все прошло, я понимаю, а все равно привкус неприятный остался после этой контрольной.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Конечно. Заперли учителей и детей. Мне вот пишут, в такой-то школе физически заперли дверь, выйти было невозможно.

С.КАЗАРНОВСКИЙ: Но мы должны быть к этому готовы, наступает новое время.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я часто встречаюсь со старшеклассниками, я могу сказать одно наблюдение. Еще 2 года назад я задавал им вопрос, кто пользуется соц. сетями, 2-3 руки. Все. 1-ый курс ВУЗов московских – 80%. Это другая реальность. С одной стороны, мы говорим, глобализация, а это – индивидуализация. Получаются другие дети, другие люди, у них другие мозги. Они там создают группы, содружества – класс по интересам. А в школе они должны физически придти, сесть рядом. Как это меняет детей?

М.ШНЕЙДЕР: Изменило принципиально. Появились новые возможности выражения своего мнения.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Поэтому они его не выражают в классе.

М.ШНЕЙДЕР: В классе программа, некогда выражать. Кстати, наши дети в 2-3 сетях сидят, и мы с ними общаемся там тоже. Это уже все учителя умеют делать, и проблемы общения в этом смысле нет. С другой стороны, то, что мы перевели всю аттестацию в письменную форму, приведет к тому, что они у нас скоро вообще разучатся разговаривать.

С.КАЗАРНОВСКИЙ: Это очень смешно у нас завуч по воспитательной работе «Вконтакте» живет с детьми, и он как-то позволил себе резко высказаться, и администратор этой группы, его же ученица, выкинула его оттуда (смеется).

А.ВЕНЕДИКТОВ: Спасибо большое. В «Родительском собрании» были Михаил Случ, директор средней общеобразовательной школы №1060; Сергей Казарновский, директор образовательного центра-школы № 686 "Класс-центр"; Михаил Шнейдер, директор московской гимназии № 45.