Новые разработки российской военной электроники и их продвижение за рубежом - Владимир Михеев - Арсенал - 2015-11-16
А.Нарышкин
―
Добрый вечер, программа «Арсенал», сегодня ведем ее вдвоем - Александр Куренной, Алексей Нарышкин, Анатолий Ермолин отсутствует по уважительной причине. Наш сегодняшний гость – Владимир Михеев, советник первого заместителя генерального директора концерна «Радиоэлектронные технологии». Говорим о новых разработках российской военной электроники и их продвижение за рубежом.
В.Михеев
―
Здравствуйте.
А.Куренной
―
И сразу «быка за рога» - у нас одно из наиболее удобных мест для того, чтобы продвигать нашу электронную технику за рубежом, - что приключилось за последнее время, - это, безусловно, аэрошоу в Дубае. Там были ваши системы в образцах, которые там представлялись – это самолеты, еще что-то. Расскажите подробнее, как сложилось это шоу для концерна.
В.Михеев
―
Для концерна удачно сложилось. По простой причине, что участвовали генеральный директор, руководство участвовало. И на самом деле как бы это наша профессия, по большому счету. По той причине, что именно там демонстрировалось современное вооружение. В этом современном вооружении самое главное, его сердце – радиоэлектроника. На всех тех объектах, а их было более 200 различных представлено, в большом количестве, в первую очередь, конечно, авиация. В том числе и самолеты, и вертолеты, и беспилотники – во всех этих объектах достаточно основную роль на сегодняшний день играет именно современная радиоэлектроника. Вот вся эта радиоэлектроника была КРЭТом продемонстрирована в различных вариациях, именно на шоу, в различных самолетах, вертолетах, других объектах, в том числе в объектах противовоздушной обороны, которые там представлялись.
А.Нарышкин
―
А если говорить о каких-то передовых разработках, которые были привезены вами на это авиашоу в Дубае, что это?
В.Михеев
―
Мы там показали детально достаточно большое количество авионики, - скажем так. Причем, самой современной. Это достаточно серьезные объекты. Но, наверное, хотелось бы остановиться – что сейчас, в этих условиях, вызвало наибольший интерес.
А.Нарышкин
―
Да, рассказывайте.
В.Михеев
―
Наверное, все-таки тревожно в мире.
А.Нарышкин
―
Более чем.
В.Михеев
―
Поэтому – бортовые комплексы обороны. Поэтому эти бортовые комплексы обороны, в частности, «Президент», еще ряд средств индивидуальной защиты летательных аппаратов, которые используются как военного, так и гражданского назначения, они пользовались особым интересом на выставке. И даже хочу сказать больше – параллельно практически с выставкой, грубо говоря, с колес, отгружалась эта техника для установки на боевые, транспортные самолеты, вертолеты целого ряда стран.
А.Нарышкин
―
Давайте про систему «Президент С» расскажем.
А.Куренной
―
Подробнее.
А.Нарышкин
―
Да, что это такое. Потому что действительно, в последние дни во время дубайского авиашоу, очень много видел сообщений, что и для нас это какая-то прорывная разработка и даже зарубежные различные товарищи заинтересовались этой системой.
В.Михеев
―
Основу «Президента С» составляет достаточно традиционно разработанный в рамках, в первую очередь конечно, Министерства обороны так называемый «бортовой комплекс обороны». Наверное, уже не секрет, мы скажем, что родителем «Президента С» является бортовой комплекс обороны «Витебск». Он, прежде всего, конечно, изначально делался для защиты боевой авиации, прежде всего, вертолетов, которые летают на малой высоте, мы все понимаем. И которые подвержены, прежде всего, атакам.У него есть несколько контуров защиты. Первый контур это защита, на сегодняшний день, это переносные зенитно-ракетные комплексы, которые работают в оптическом диапазоне. Это всевозможные «Стингеры», «Игглы», «Стрелы», «Блоупайпы» и еще целый ряд других зенитно-ракетных комплексов, которые сейчас доступны в мире. Почему доступны? - потому что мы видим, они разошлись по миру в силу целого ряда обстоятельств. Например, когда произошел конфликт в той же самой Ливии, то, по разным оценкам, несколько тысяч – оценивается в среднем от 4 до 5 тысяч, - переносных зенитно-ракетных комплексов просто-напросто исчезли со складов, и местоположение многих из них неизвестно.
Примерно такая же ситуация еще в целом ряде стран. В свое время это началось, наверное, с Афганистана, когда туда поставлялись различные зенитно-ракетные комплексы для борьбы тогда еще, наверное, с советской авиацией и всякими загадочными способами они почему-то, вместо иногда моджахедов, оказывались совершенно в иных руках. Наварное, это был какой-то бизнес на крови.
А.Нарышкин
―
Если я правильно понял, сейчас система «Президент С» она может отводить любые ракеты, пущенные из ПЗРК?
В.Михеев
―
Предназначение ее несколько другое.
А.Нарышкин
―
Или что она делает с этими ракетами?
В.Михеев
―
Ее основное предназначение – первое – оповестить экипаж об угрозе применения по летательному аппарату, будь то самолет или вертолет, различных типов оружия. Это и переносные зенитно-ракетные комплексы, и даже более серьезные, зенитно-ракетные комплексы другого типа, которые работают не в оптическом диапазоне, а имеют, например, радиолокационные системы наведения, те же самые «Буки», «Осы», «Патриоты» - ну, конечно, нельзя так далеко замахнуться, но более серьезные, скажем так, чем переносные зенитно-0ракетные комплексы, которые предназначены или сейчас в этой обстановке каким-то образом, может быть, даже по ошибке, могут быть использованы против летательных аппаратов не только военных, но, наверное, сейчас уже и гражданских. По той простой причине, что согласно на сегодняшний день действующим нормативным документам, если какой-то самолет, грубо говоря, в том числе и гражданский, хочет совершить полет в какую-то, скажем так, теперь уже назовем ее «горячую точку», - тот же самый Ближний Восток, может быть, часть стран Африки – там тоже достаточно такая, ну, плохая статистика. Потому что, моет быть, об этом не сообщалось ранее, но очень большое количество гражданских лайнеров или транспортных самолетов, пассажирских, страдали именно в Африке – там тоже очень много неспокойных районов. И эти зенитно-ракетные комплексы применялись, прежде всего, на взлете и на посадке, когда еще самолет не набрал высоту.Когда мы рассказывали – да, вот набрал высоту и вроде бы все хорошо, хотя там тоже не всегда хорошо. Но именно бортовой комплекс обороны предназначен для оповещения экипажа об угрозе применения. И далее, в автоматическом режиме, он обязан защитить экипаж, самолет, людей, которые находятся на борту от этой угрозы.
А.Нарышкин
―
То есть, пилоту в этой ситуации ничего делать не нужно? Он просто получает сигнал?
В.Михеев
―
Просто он оповещает экипаж, оповещает землю о том, что совершается как бы попытка вот этого посягательства на этот летательный аппарат, скажем так - гражданским языком.
А.Нарышкин
―
Что дальше происходит с ракетой?
А.Куренной
―
Он портит систему наведения?
В.Михеев
―
Далее – эта система включает различные автоматические системы защиты, которых на борту достаточно большое количество. Во-первых, определяется тип атакующей ракеты, если это ракета. Соответственно, вырабатывается противодействие: если это ракета с тепловой системой наведения, значит, работает контур оптический, то есть, ультрафиолетовые пеленгаторы определили факт пуска, система разведки лазерной определила тип системы наведения, которое наводит данную ракету на объект и включается дальше целый комплекс защитных средств: отстреливаются так называемые расходуемые средства радиоэлектронной борьбы, то есть, передатчики одноразовые помех оптического диапазона, которые пытаются увести головку самонаведения ракеты от самолета.Если этого не происходит, то включается в действие или лазерная, или другая различные системы наведения оптические, которые специальной оптической помехой воздействуют на головку самонаведения и таким образом срывают систему наведения, контур наведения ракеты и уводят ракету от летательного аппарата в сторону.
На разных выставках мы демонстрировали и показывали, как это делается.
А.Нарышкин
―
Первый вариант, который вы описали, я правильно понял, что с самолета выпускается некая обманная система, ложная цель?
В.Михеев
―
Ложная тепловая цель - ЛТЦ по-простому. Этими ЛТЦ оборудуются часто не только уже сейчас, как мы говорим, военные, но и гражданские самолеты.Значит, ситуация какая? Если мы хотим полететь с вами в горячую точку, то у нас не включатся они в план, если мы покажем, что наш летательный аппарат не оборудован этим самым средствами защиты, то есть. Он не будет застрахован, не будет включен в план. Мы же помним с вами, как Израиль перманентно закрывал свое воздушное пространство для самолетов – когда существует реальная угроза, то, наверное, логично первое – закрыть и не рисковать самолетами, летательными аппаратами, людьми. Это первое.
Но так не может вечно продолжаться, поэтому нужно как-то из этого положения выходить. Поэтому, - да, в первую очередь должны использоваться именно летательные аппараты, которые оборудованы этими средствами защиты.
А.Нарышкин
―
Какая гарантия того, что при работе этой системы. «Президент С», ракета не попадет по цели?
В.Михеев
―
Ну, мы же понимаем с вами, что это вероятностный расчет.
А.Нарышкин
―
А вы реальные опыты не проводили?
В.Михеев
―
Ну, конечно, мы регулярно этим занимаемся, регулярно проводятся испытания, идет модернизация этих комплексов. Мы же понимаем, что работает так называемая система «Щит и меч», где противоборствующая сторона, будем говорить специалисты, которые готовят, или изобретают, или совершенствуют средства поражения, они понимают, что они теперь тоже будут стрелять не по летательному аппарату, который не защищен, а они будут стрелять именно по летательному аппарату, который имеет на борту так называемый бортовой комплекс обороны. Соответствующим образом, головки самонаведения этих ракет становятся более умными, программы становятся более изощренными. Идет постоянная борьба. Поэтому, на самом деле, это такая вероятностная.Но мы с уверенностью говорим, что на сегодняшний день с вероятностью более чем 0,9 мы эти ракеты от самолета отведем.
А.Нарышкин: 0,9
―
это 90%?
В.Михеев
―
Да, более 90%. Реально на испытаниях мы показываем результаты 98-99%, то есть, это уже на уровне погрешности измерений.
А.Нарышкин
―
А как выглядит этот комплекс сам?
А.Куренной
―
Какого он размера?
В.Михеев
―
В зависимости от того, какой мы защищаем летательный аппарат – будь то это небольшой вертолет, например, какой-то там, или это серьезный самолет, грубо говоря, большой, лайнер типа «Боинга» или ИЛ-76, Ил-86, соответственно, и комплекс будет разный.На небольшой аппарат достаточно установить, например, обычную оптику, так называемые некогерентные лампы, мощности которых будут соизмеримы, или значительно превышать мощность выхлопа двигателей. Потому что ракета наводится по теплу двигателя. Соответствующим образом, если это большие летательные аппараты, мы понимаем, что там стоят серьезные двигатели, и тогда будет работать, например, лазерная станция помех, когерентные лазеры, которые обеспечивают превышение мощности этого помехового сигнала над мощностью излучений двигателя. Они несколько другие.
Плюс мы говорим, будут соответствующие ловушки отстреливаемые различных классов и типов по мощности – они тоже разные бывают. То есть, это целый набор инструментов, достаточно серьезный. Ну, они не влияют категорически на какие-то характеристики самолета, их и весовые и габаритные характеристики вписываются в любые габариты летательного аппарата. Потому что это современная техника, это микроэлектроника.
А.Нарышкин
―
Такую систему надо при производстве самолета или вертолета устанавливать, или можно уже после?
А.Куренной
―
Можно модернизировать.
В.Михеев
―
В общем-то, скажем так, что конечно, желательно, и сейчас все боевые, военно-транспортные самолеты и вертолеты выходят с установленными бортовыми комплексами обороны. Но, по большому счету, мы ведем достаточно большую работу и по установке на действующие летательные аппараты различного класса, в том числе и транспортные самолеты, пассажирские, данных систем - это обычная работа по ее модернизации.
А.Нарышкин
―
Куда сейчас вы устанавливаете эти комплексы?
В.Михеев
―
Эти комплексы, как я вам сказал, стоят на всех боевых самолетах.
А.Нарышкин
―
На всех без исключения?
В.Михеев
―
На всех без исключения. На некоторых стоят более серьезные комплексы даже чем «Витебск», потому что есть самолеты различного уровня - для ряда бомбардировщиков стоят различные модификации.
А.Нарышкин
―
Если я правильно понимаю – выговорите, что на каждом нашем военном самолете есть такой комплекс. Получается, каждый наш самолет защищен этой системой от попадания ракеты?
В.Михеев
―
да, это индивидуальное средство защиты каждого самолета.
А.Нарышкин
―
А что касается гражданских самолетов? Которые эксплуатируются у нас, в России?
В.Михеев
―
Документация разработана для установки, например, на военно-транспортные самолеты, которые тоже оснащаются этими системами. И мы с вами понимаем, что ряд пассажирских самолетов определенного класса тоже оснащаются подобными системами.
А.Куренной
―
Ну, наверное, это правительственные самолеты. А теоретически, если есть желание у частных или государственных авиакомпаний установить такие комплексы на обычные пассажирские самолеты?
В.Михеев
―
Ничего этому не препятствует.
А.Куренной
―
А это посильно по деньгам для этих компаний?
В.Михеев
―
Ну, наверное, посильно. Если они покупают самолеты, то стоимость бортового комплекса обороны обычно это единицы процентов от стоимости самолета.
А.Нарышкин
―
Ну, необязательно покупать - в лизинг берут?
А.Куренной
―
Вряд ли в лизинг можно поставить оборудование.
А.Нарышкин
―
Не оборудование.
В.Михеев
―
Самолет имеется в виду. Наверное, да. Но это современное оборудование, и какого-то зашкаливающего ценового эффекта там нет.
А.Нарышкин
―
То есть еще раз – кроме специальных бортов, на которых, например, летают Путин, Медведев, у нас на пассажирских самолетах таких систем еще нет?
В.Михеев
―
На сегодняшний день, наверное, в обычном понимании, «Аэрофлот», и так далее…
А.Нарышкин
―
Наши пассажирские самолеты не защищены от угроз ракет.
В.Михеев
―
Мы понимаем, что, наверное, нет – на сегодняшний день.
А.Нарышкин
―
Летом, в июне вы у нас были и сказали, что система «Президент С» могла бы защитить малазийский «Боинг», которые сбили над территорией Украины, над Донбассом – вы от своих слов не отказываетесь?
В.Михеев
―
В общем, нет, конечно же.
А.Нарышкин
―
Эта система – наша уникальная разработка. Или у американцев, китайцев есть аналоги какие-то?
В.Михеев
―
На самом деле, наверное, это наиболее продвинутая на сегодняшний день система мирового уровня. Но имеют подобные системы и США и, например, тот же Израиль производит подобные системы, работают в этом направлении и китайские специалисты.
А.Нарышкин
―
Наши чем отличаются?
В.Михеев
―
Ну, мы, наверное, не без гордости можем заявить, что наш комплекс полностью автоматический, от начала до конца. Потому что у нас этих опасностей, мы считаем, достаточно большое количество, поэтому мы изначально говорили, что надо максимально уйти от экипажа, оставить его заниматься своими основными обязанностями по пилотированию. Поэтому мы изначально создавали полностью автоматический комплекс. Во многих итерациях, которые делают зарубежные специалисты, или конкуренты, там все-таки это полуавтомат, который допускает присутствие человека.
А.Нарышкин
―
Ну да, наверное, на это тратится дополнительное время. По поводу оснащения еще хотел спросить – правильно ли я понял из ваших слов, что, например, самолеты нашей авиации, российской, которые сейчас участвуют в воздушной операции в Сирии, они тоже оснащены этими системами?
В.Михеев
―
Конечно, да. Безусловно.
А.Куренной
―
Как вы сказали, этим комплексом очень сильно заинтересовались зарубежные покупатели и потребители. Какие-то контракты уже заключили?
В.Михеев
―
Очень плотно мы сейчас работаем по этому направлению с Египтом и Алжиром, там реально уже идут работы по установке этих комплексов. Думаю, там в ближайшее время мы, может быть, даже каким-то образом анонсируем уже в более широком объеме. Идет ряд переговоров.
А.Нарышкин
―
Они покупают для военных нужд, или для гражданских?
В.Михеев
―
Я так думаю, что в первую очередь, конечно, для военной авиации. Потому что мы с вами понимаем, это такие тоже, достаточно горячие зоны, Египет и Алжир.
А.Нарышкин
―
Но это пока первые будут ваши клиенты – Египет и Алжир, ваши покупатели?
В.Михеев
―
Наверное. В таком широком смысле, когда оснащается большое количество летательных аппаратов, то есть серийными образцами – да. Но мы плотно работаем со многими другими странами, в частности, по проработке установки и на другие самолеты, даже иногда и не российского производства.
А.Куренной
―
Что, кроме «Президента», заинтересовало другое наших друзей-недругов?
В.Михеев
―
Серьезно отнеслись вообще к самим летательным аппаратам. Потому что были представлены достаточно серьезные вертолеты, самые последние, или крайние модификации МИ-17, с самым современным оборудованием – это уже на самом деле мы с гордостью говорим, что это уже полностью цифровые летательные аппараты, которые предназначены для обеспечения потребностей авиации мирового уровня – это раз. Это достаточно серьезные переговоры шли по машинам класса СУ-35, потому что это тоже как бы такое «ноу-хау», которое на мировом уровне. Самолет, скажем так, 4-го поколения, еще с двумя плюсами, - то есть, это тот самолет, на котором обкатывается или установлено достаточно много систем уже 5-го поколения. То есть, это и интеллект, и специальные усилительные средства на нем стоят, и алгоритмы используются. Там достаточно серьезно применены комплексы обороны, те же самые знаменитые «Хибины» установлены, то есть даже более современные - «Хибины М».
А.Нарышкин
―
А что это такое - «Хибины М»?
В.Михеев
―
Это тоже средство индивидуальной защиты для боевых самолетов, достаточно высокого уровня, которые позволяют защищать самолет.
А.Нарышкин
―
А задачи те же, что и у «Президента С»?
В.Михеев
―
Задачи серьезные - у боевых систем сохранить и повысить эффективность самолета на поле боя, сохранить жизнь летчика, применять его в самых сложных условиях под воздушным боем с авиацией противника, в соревнованиях с зенитно-ракетными системами, достаточно серьезными. То есть, это тоже вещи достаточно мирового высокого уровня.
А.Куренной
―
И там, естественно, помимо «Хибин» какое-то еще и ваше оборудование присутствует?
В.Михеев
―
Конечно. Там стоят самые современные системы навигации, самые современные радиолокационные станции, цифровые, иногда даже с недостижимыми для многих других государств характеристиками по дальности его обнаружения, по автоматическому сопровождению, наведению самых современных типов оружия, ракет «воздух-воздух», «воздух-поверхность», итак далее. То есть, это системы индикации, так называемые «стеклянные кабины» установлены. То есть, это многофункциональные экраны, которые значительно повышают информированность летчика и обеспечивают его пилотируемость - летчик один, поэтому многое машина делает за него и выдает ему уже обработанную инфомрацию.
А.Куренной
―
У нас немного времени до перерыва, давайте уже выдавать военные тайны – сейчас большое количество вашего оборудования летает в Сирии. Отрицательных отзывов, или хотя бы каких-то корректив не поступало от военных к вам, просьбы что-то доработать, улучшить? Нет, пока не приходило?
В.Михеев
―
Такой информации у нас нет. То есть, пока все удовлетворены.
А.Куренной
―
Значит, есть позитивные отзывы. Это тоже интересно.
А.Нарышкин
―
Поскольку вы были непосредственно на авиашоу в Дубае, что наши партнеры там интересного представили, что могло быть интересным для наших производителей? Другими словами, что вы могли бы подсмотреть, какие разработки зарубежные вас заинтересовали?
В.Михеев
―
По большому счету, обычно, на выставках не подсматривают – обычно подсматривают в обычной жизни. То есть, мы понимаем, - на выставках просто мы подходим и смотрим, насколько серьезно они те или иные вещи реализовали у себя на самолетах, уже в конкретных условиях. Сверяем часы, скажем так. Нам интересно было, конечно, посмотреть на боевую авиацию, на Ф-22 «Раптор», на полеты Б1-Б, куда они идут, в каком направлении. Как решаются вопросы с размещением, например, оружия на современных самолетах, как сделать так, чтобы вопросы «стеллс»-технологий решались более прагматично и эффективно. Как решены вопросы с навигацией, какие типы локаторов используются, кто, какая номенклатура оружия показана в данном случае.То есть для специалиста одного взгляда на аппарат порой бывает достаточно для того, чтобы понять, куда идти, в каком направлении двигаться.
А.Нарышкин
―
Ваше общее впечатление – мы не самая отсталая держава, если мы говорим о радиоэлектронных технологиях?
В.Михеев
―
Думаю, что на самом деле можно было бы сказать наоборот, - мы достаточно на серьезном уровне находится. И мы посмотрели, как подготовлено или сделано в других странах, - практически все это есть у нас. Это то же самое – проблема с импортозамещением. Мы очень многие вещи научились делать у себя сами.
А.Нарышкин
―
Сделаем сейчас обычный перерыв на 5 минут рекламы и новостей. Напомню, в студии Владимир Михеев, советник первого заместителя генерального директора концерна «Радиоэлектронные технологии».НОВОСТИ
А.Нарышкин
―
Продолжаем наш эфир. В студии наш гость, Владимир Михеев, советник первого заместителя генерального директора концерна «Радиоэлектронные технологии».Говорим о новых разработках российской военной радиоэлектроники и их продвижении за рубежом. Отталкиваемся от прошедшего в Дубае авиашоу. Совсем недавно первый зам.гендиректора КРЭТ говорил о готовности КРЭТа участвовать в создании совместного с китайцами некоего тяжелого вертолета. Можете рассказать, что это такое, что это за разработка будет и на какой стадии?
В.Михеев
―
Я думаю, что это очень перспективный проект, в основу его полжены те наработки, которые на сегодня и КРЭТом и «Вертолетами России» были получены по вертолету МИ-26Т и его дальнейших модификаций, ИТ-2. Потому что, на самом деле, только Россия имеет вертолет с такими уникальными характеристиками, которые, например, были продемонстрированы, в том числе, и на МАКСе, когда обычный вертолет гражданский поднимает 5-тонные грузы, перевозит их на огромные расстояния и имеет характеристики, несравнимые ни с одной другой машиной в мире. То есть, он может очень широко применяться и для транспортировки, и для строительства и для доставки войск, и так далее. В том числе, насколько мы понимаем, этим вопросом заинтересовался не только Китай. Ну, в первую очередь Китай, который хочет быть, наверное, тоже великой авиационной державой. Поэтому на сегодня такие работы идут. Нашими специалистами подготовлен полный комплект бортового радиоэлектронного оборудования крайних модификаций, то есть, это все самое современное оборудование, которое будет на нем установлено, в том числе и бортовые комплексы обороны, которые будут установлены на этот вертолет – это тоже принципиально, это тоже модификация, военная модификация «Президента» с лазерными станциями помех, системой оповещения, защитой, и так далее.
А.Нарышкин
―
А роль китайцев в этом совместном проекте какая? Они просто деньги будут давать?
В.Михеев
―
Да нет, думаю, они будут участвовать.
А.Нарышкин
―
И мозги еще?
В.Михеев
―
И мозги, и думаю, технические проекты они тоже будут писать. Тем более, у нас есть достаточно серьезный опыт работы по техническим заданиям многих зарубежных государств. Ни для кого не секрет, что по целому ряду направлений Индия, Малайзия и Китай поддержали Россию в сложный период, поставили нам достаточно серьезные технические задания на различные летательные аппараты, на специальные радиоэлектронные средства. В то время как раз были созданы некоторые вещи, прорывные технологии и в радиоэлектронной борьбе, специальных системах индивидуальной, групповой защиты. Это сейчас в достаточно большом количестве эксплуатируется, летает и в Индии и в Китае и в Малайзии, и в ряде других государств.
А.Куренной
―
Наш постоянный слушатель, Капитан Колесников задает вопрос, производит ли корпорация оптико-электронные системы наблюдения, разведки и наведения для боевой авиации, а может быть наземной или морской техники, и если производит, то какие.
В.Михеев
―
Скажем так, - у нас есть очень большой опыт в создании подобных систем. Последние полгода руководство концерна и генеральный директор лично занимаются этими вопросами, уделяется самое большое внимание. Ну и, в простонародье скажем так – «шары», которые используются, то есть, эта оптика, которая стоит на борту самолетов и вертолетов, в частности, наверное, в первую очередь на вертолетах, она находится в определенной точке – обычно это где-то в носу вертолета, в таком специальном устройстве шарообразной формы, где стоят многоспектральные различные камеры, лазерные дальномеры, радиолокационные системы, которые обеспечивают наблюдение, по-военному скажем так – за полем боя. Или за окружающим пространством. Определяют – для военных это цели, для гражданских это, например, полетное задание, всевозможное следование по маршруту. Выбирают оптимальные маршруты. Если это военные системы, то соответствующее в этом устройстве стоят различные системы наведения, которые наводят управляемое и неуправляемое оружие, помогают пилоту в пилотировании, картографировании местности и сравнивании. Они называются одной из систем так называемого многоспектрального технического зрения.Потому что обычный летчик, вертолетчик в современном вертолете на борту видит ограниченное достаточно пространство из кабины и как правило, оно на высокой скорости ограничивается достаточно узким углом зрения, как правило, вперед, куда идет самолет или вертолет. А какие-то опасности, вещи, которые интересуют экипаж, очень часто находятся с различных сторон. Поэтому, если взять, например, Ми-28, то втулке винта несущего у него стоит радиолокационная станция, которая обеспечивает ему обзор на 360 градусов вокруг в радиолокационном диапазоне и он видит не вперед на 2-3 километра, а в округе, например, минимум на 100 километров наблюдается пространство. Набор тех различных многоспектральных камер телевизионных, инфракрасных, ультрафиолетовых датчиков, лазерных дальномеров, которые установлены в этом шаре, скажем так, - он наблюдает пространство тоже на десятки километров вокруг себя. Все это обрабатывается в едином контуре управления.
А.Куренной
―
И куда выводится?
В.Михеев
―
И на фоне карты местности высвечивается и на стеклянную кабину летчика, на его многофункциональных дисплеях-индикаторах внутри кабины, на стекло, система проецируется на стекло летчика для того, чтобы он не отвлекался от пилотирования и летчик – на нем надет шлем и на его электронное стекло, на его электронную систему то же самое выводится информация. То есть, многократно дублируется. Плюс поступают определенные речевые сообщения. Если что-то на поле боя обнаружилось или какое-то препятствие по полету, то летчик оповещается визуально и звуковые сигналы всевозможные и, как мы говорим, все приборы у него, у летчика, интерактивные – та же самая ручка-штурвал, которым он управляет, он тоже совершает различные движения и оповещает летчика об опасности, о продолжении полета, о направлениях. Вплоть до того, что система может взять на себя возможности по пилотированию, уклониться от препятствия или от атакующих каких-то объектах.
А.Нарышкин
―
КРЭТ собирается на основе бомбардировщика Су-34 делать некое воздушное судно, которое занимается не только обеспечением своей безопасности, в том числе, от ракет, но и готово обезопасить группу самолетов. Можете об этом подробнее рассказать, насколько я понимаю, и комплекс «Хибины» это связанные вещи.
В.Михеев
―
Да, это связанные вещи. Как мы с вами говорили, на сегодня все самолеты на заводе-изготовителе оснащаются бортовыми комплексами обороны, так называемыми, или бортовыми комплексами радиоэлектронной борьбы индивидуальной защиты. Вот если мы с вами смотрим телевизор, то мы видим. Что самолеты в Сирии, на заканцовках крыла Су-34 у него находятся так называемые контейнеры, такие продолговатые сигары. Вот в них стоит станция радиоэлектронной разведки и станция радиоэлектронного подавления, которая обеспечивает защиту самолета от различных опасностей, - от атакующих ракет, самолетов, наблюдения за ним, и так далее. То есть, самолет при обычном виде может скрыть себя от локаторов, от радаров, от зенитно-ракетных систем, от атакующих самолетов. То есть, грубо говоря, исчезнуть с экрана или превратиться в сто самолетов одновременно с разных сторон, летающих в других местах. То есть, в зависимости от той ситуации. Там система цифровая.Сам самолет Су-34 очень удачный самолет. Наверное, это первый самолет той цифровой итерации, которая сейчас активно эксплуатируется в российской армии. То есть, имеется целая сеть мощных бортовых компьютеров, на которые работают и радиолокационные станции и телекамеры, и, собственно, летчик входит в контур управления самолета и различные системы управления оружием, системы радиоэлектронной защиты. Так вот это – индивидуальная защита.
Но возможности самолета этого они в какой-то степени универсальны. Самолет имеет изначально достаточно серьезную энергетику. То есть, чтобы что-то поставить, нужно понимать, ему нужна какая-то энергия, грубо говоря, нужно электричество. Вот на борту этого самолета изначально предусматривалась очень хорошая энерговооруженность. Не только с точки зрения двигателей, но и с точки зрения энергетики. Поэтому есть определенный запас для того. Чтобы обеспечить работу не только бортового радара, системы навигации, управления, применение оружие, ту же самую индивидуальную защиту. Но есть еще энергетика для того. Чтобы поработать, в том числе, как и самолет радиоэлектронной борьбы. А.НАРЫШКИН: Не только для себя.
В.Михеев
―
Не только для себя, но и для группы самолетов.
А.Нарышкин
―
То есть, если, например, сравнивать с "вай-фай"-роутером, может таким же образом, как "вай-фай", раздать интернет, Су-34 с этой системой может раздавать некое безопасное поле на другие самолеты.
В.Михеев
―
Обычно мы, военные, сравниваем его с гроулерами, то есть, со специализированными американскими самолетами-постановщиками помех. Так вот самолет с наращиваемым составом комплексом обороны «Хибины», то есть это наращиваемый состав, то есть, под брюхо самолета будет подвешен еще специальный контейнер групповой защиты. Вот с этим самолетом мы превращаем обычный Су-34, который не теряет способности по применению оружия.
А.Нарышкин
―
Он по-прежнему может выпускать ракеты.
В.Михеев
―
Будет применять оружие даже еще более эффективно. Потому что он будет более защищен, у него с этого контейнера то же самое поступает информация о противнике в общую систему управления. То есть, он еще более эффективно и сам будет применять оружие, и прикроет еще целую группу атакующих самолетов, которые находятся в этом районе, - своих самолетов.
А.Нарышкин
―
А этот район какой по своим размерам?
В.Михеев
―
Он достаточно серьезный.
А.Нарышкин
―
Километр? Давайте, тайны выкладывайте.
В.Михеев
―
Ну, это десятки километров – скажем так.
А.Куренной
―
Это более, чем достаточно.
В.Михеев
―
Это более, чем достаточно. Этот самолет способен на достаточно большом расстоянии…
А.Нарышкин
―
То есть, не обязательно лететь вместе, косяком.
В.Михеев
―
Совершенно нет.
А.Нарышкин
―
Ох, ты. Наверное, эта штука вредная, раз она излучает на 10 километров?
В.Михеев
―
Ну, для этого…
А.Нарышкин
―
Какой потом оттуда пилот выходит?
А.Куренной
―
Это лучи добра.
В.Михеев
―
Ну, вы понимаете, что пилот… Да, здесь вот правильно сказали – «лучи добра». Пилот от этих «лучей добра» определенным образом защищен.
А.Нарышкин
―
Фартучек?
В.Михеев
―
Кабина и стекла, они покрыты определенным слоем золота, которое обеспечивает непроникновение СВЧ-энергии на рабочее место пилота.
А.Нарышкин
―
Все-таки это вредная шутка?
В.Михеев
―
Ну, вредная для всех других, кроме самого летчика.
А.Нарышкин
―
Потому что у него золотое напыление?
В.Михеев
―
И не только. Целый комплекс мер защиты у него предусмотрен.
А.Нарышкин
―
А в итоге эта штука, которую мы подвешиваем к брюху Су-34, она уже подвешивается, эта система?
В.Михеев
―
Конечно. Это контейнеры наращиваемого состава, которые мы выпускаем и оснащаем серийные самолеты этими контейнерами. Они изначально уже предусмотрены. Когда мы контейнер подвесили, бортовой компьютер так же, как вы говорите, роутер, или базовый блок, он опознал, к нему подключили еще одну мышку, к нему добавили еще один принтер, - он знает его возможности, он его записал в систему управления, и учитывает его при пилотировании, при какой-то своей работе.
А.Нарышкин
―
В Сирии Су-34 использует эту систему групповой защиты?
В.Михеев
―
Ну, в Сирии мне бы хотелось сказать, что все-таки в Сирии применяет Министерство обороны свои самолеты и вертолеты. Мы оснащаем типовые самолеты и вертолеты Вооруженных сил Российской Федерации всеми необходимыми средствами. Которые нам Минобороны заказывает. А что оно там применяет, это, наверное, является прерогативой Минобороны ну и, может быть в какой-то степени даже, наверное, какой-то государственной тайной.
А.Нарышкин
―
Хорошо, ушли от ответа на вопрос.
А.Куренной
―
Понятно, что ваши разработки это предмет пристального интереса наших заокеанских товарищей. Что они говорят? Для вас, наверное, тоже эта информация доходит - их мнение о наших разработках? Они считают, что мы с ними сравнялись после какого-то провала, - кстати, был ли этот провал еще вопрос, постсоветский. Или они считают, что мы их в чем-то превзошли?
В.Михеев
―
Мне бы хотелось здесь просто остановиться и сказать, что на самом деле есть несколько направлений, которые традиционно, скажем так - где Россия сильна. Это, в том числе и отрасль радиоэлектронной борьбы. Потому что на протяжении всей нашей истории, начиная от первого случая применения средств радиоэлектронной борьбы, которые мы с вами помним, был в 1904 г., во время русско-японской войны, - Россия впервые в мировой практике применила средства радиоэлектронной борьбы для защиты военной техники/, для защиты своих войск. Этот случай был достаточно эффективным.И на протяжении всех последующих лет мы на самом деле имели дело с самым сильным в мире электронным противником. То есть мы понимали, что против нас воют, - или не воюют, наверное, а против нас, нашими потенциальными друзьями являются наиболее развитые государства. Поэтому мы ориентировались по самой верхней планке, и наши средства радиоэлектронной борьбы всегда рассчитывались не только на сегодняшний день, но даже с определенной пролонгацией, расчетами, мы ориентировались на будущие системы.
Поэтому в области радиоэлектронной борьбы мы находимся на самых передовых рубежах – это раз. Второе - ну, наверное, наша такая судьба, что на самом деле нам приходится постоянно держать порох сухим. И то, чем мы занимались, мы себя готовим к самым серьезным мероприятиям и Вооруженные силы оснащаем самыми современными средствами радиоэлектронной защиты. Сейчас, если почитать технические задания, то практически все – и наземная техника, авиационная техника, корабли, - они оснащаются так называемыми КИЗами, то есть, комплексами индивидуальной защиты изначально.
понятно, что эти средства делаются не на сегодняшний день, а даже с некоторым опережением. Они же выпускаться должны с тем, чтобы успеть поэксплуатироваться. Поэтому мы сейчас смотрим вокруг и видим, что в области радиоэлектронной борьбы мы, на самом деле, находимся на серьезном мировом уровне. И люди общаются, мы видим отклики прессы, видим тот интерес, который проявляется к нашей тематике, он на самом деле очень пристальный. И тот же самый МАКС показал, что такого количества специалистов, которые приходили в павильон КРЭТ, интересовались нашей авионикой, средствами защиты и наземной техникой всевозможной, - он, наверное, превышал всякие допустимые пределы. И вопросы нам задавали самые серьезные, и люди не просто, а ходили, вооружившись приборами, все это записывали, смотрели, измеряли, спрашивали. На самом деле интерес высочайший.
А.Нарышкин
―
Мы в нашей программе очень любим спрашивать наших гостей про вопросы импортозамещения. У КРЭТа как с этим дела обстоят?
В.Михеев
―
Ну, мы с вами понимаем, что есть области народного хозяйства, скажем так, где этим импортозамещением мы занимались изначально. Потому что многие вещи, и самой современной авионики и в самых современных направлениях радиоэлектронной, скажем так, - войны, наверное, у нас сейчас так называется, сейчас мы говорим уже не о радиоэлектронном подавлении, а радиоэлектронное поражение, и так далее. То есть, они изначально находились в тех условиях, что просто-напросто многие вещи нам не поставлялись изначально. И мы вынуждены были в этом направлении еще до этого термина, широкоприменяемого, «импортозамещение», по этому направлению плотно работать.Поэтому много лет назад - это не год, даже и не два, - мы такие программы разработали. Мы понимали, что у нас есть проблемы и с нашим юго-западным соседом, я имею в виду Украины. И еще до того, как все там, извините за выражение, стало так печальным, мы определенные поставили задачи и программы. И более 4, 3 миллиардов рублей потратили на импортозамещение украинкой продукции. То есть, если раньше это размещалось на фабриках и предприятиях серийных Украины, мы это все, грубо говоря, сейчас, к концу этого года, разместили на российских предприятиях и со следующего года мы готовы полностью отказаться от украинской продукции.
А.Нарышкин
―
Со следующего года?
В.Михеев
―
Наверное, уже сейчас, но полностью, на сто процентов, в следующем году.
А.Нарышкин
―
Это важно. То есть, вся наша оборонка может со следующего года отказаться от украинских комплектующих.
В.Михеев
―
Да.
А.Нарышкин
―
И не только радиоэлектроники.
В.Михеев
―
Наверное, я хочу сказать за КРЭТ в частности. То есть, в нашей области, в области радиоэлектроники, мы готовы отказаться от украинской продукции сегодня
А.Нарышкин
―
Мне понравилось, как вы сказали, что еще до этих трагических событий вы начали импортозамещаться – вы что-то знали, наверное? У вас какие-то разведчики работали?
В.Михеев
―
Мы же с вами говорим, что мы все время должны просчитывать эту ситуацию. И я же говорю – есть области, в том числе, области самые серьезные. Мы изначально понимаем, что и сейчас мы и очень большую работу проводим, сейчас у нас очень огромная программа идет и выполняется по импортозамещению стран НАТО и ЕС, она вообще оценивается нами где-то, порядка, наверное, около 20 миллиардов рулей, она рассчитана, конечно, не на год. И она достаточно такая диверсифицированная, по разным направлениям. Это и собственно прямое замещение продукции, это и изменение логистических цепочек – ну, не всегда, наверное, нужно какой-то болт точить самому, его можно купить в мире и по более дешевой цене.
А.Нарышкин
―
А эти 20 миллиардов рублей на импортозамещение западных комплектующих – это на какой срок?
В.Михеев
―
Мы оцениваем где-то в 2-3 года его, этот срок.
А.Нарышкин
―
А сейчас на какой стадии?
В.Михеев
―
Сейчас мы находимся примерно посередине части этого пути и следующий год будет основным, а дальше останутся небольшие хвостики, которые мы будем подтягивать.
А.Нарышкин
―
Сейчас у КРЭТа доля зарубежных комплектующих какова?
В.Михеев
―
Она совершенно различна по разным направлениям – от единиц процента до десятков процентов, то есть не критична на самом деле.
А.Нарышкин
―
Значит, со следующего года полностью избавитесь от украинского всего.
В.Михеев
―
Да.
А.Нарышкин
―
Через три года - полностью.
В.Михеев
―
Думаю, раньше, думаю, через полтора-два года максимум мы избавимся полностью. На этот период у нас созданы страховые запасы, у нас есть достаточно большое количество электроники на складах, которую мы купили и понимаем, как мы ее будем использовать до полного импортозамещения.
А.Нарышкин
―
Чтобы перезимовать.
В.Михеев
―
Ну, скажем так. Наверное, да.
А.Нарышкин
―
А с Роскосмосом у вас есть какое-то сотрудничество в плане импортозамещения?
В.Михеев
―
Наверное, с Роскосмосом мы не с точки зрения импортозамещения, мы же с ним на территории одного государства находимся. С Роскосмосом мы работаем плотно, мы поставляем туда достаточно большое количество различных радиоэлектронных систем. И для пилотируемой и для беспилотной авиации. В смысле, космонавтики. Мы делаем достаточно много для космоса.
А.Куренной
―
В проекте «ПАК ФА» участвуете?
В.Михеев
―
Конечно. В полный рост. В общем-то, основу ПАК ФА составляет электроника, КРЭТ. Мы оцениваем ее более 80% - всего, что стоит внутри. ПАК ФА это до 80% наше.
А.Куренной
―
Это по большей части то, что уже применяется в этих самолетах "4++"?
В.Михеев
―
Ну, нет. Там очень много принципиально новых разработок. Просто это идет обкатка определенная, но основу, наверное, составляют многие, принципиально новые изделия, которые совершенно на сегодняшний день может быть даже с фантастическими характеристиками.
А.Куренной
―
Кто-то из наших слушателей спрашивает, не участвуете ли вы в проекте, в восстанавливаемом сейчас проекте по созданию экранопланов? Это спрашивает слушатель Максим.
В.Михеев
―
Ну, что я хочу вам сказать? Экраноплан сочетает в себе что-то среднее между кораблем и самолетом. Я тоже недавно тут повышал свой уровень знаний, посмотрел, что это все-таки. Ну и. вроде бы, скажем так, военно-морской флот относит его к кораблям. Я вам не без гордости скажу – мы достаточно серьезную нишу занимаем в кораблестроении, то есть на многих кораблях стоят, например, и радиолокационные системы КРЭТ, и бортовые комплексы обороны всевозможные, корабельные - это тоже продукция непосредственно КРЭТ, мы и разработчики, и серийные изготовители. А все-таки, наверное, внешне экраноплан это самолет. Потому что некоторые говорят, что он способен летать на высоте от единиц метров до десяти - порядка 10 километров. Все-таки на высоте более 10 метров это, наверное, все-таки более самолет. Поэтому - да, серьезно. Мы говорим, что мы в этом направлении имеем достаточно большие надежды.
А.Нарышкин
―
КРЭТ делает что-то для подавления европейской противоракетной обороны?
В.Михеев
―
Ну, конечно, да, разумеется. Мы очень многие вещи делаем.
А.Куренной
―
Подавляем.
В.Михеев
―
Работаем в этом направлении не покладая рук.
А.Нарышкин
―
И на самолетах?
В.Михеев
―
Это и на самолетах, на вертолетах, и на земле.
А.Нарышкин
―
Все работает?
В.Михеев
―
Ну, оно и работает и в стадии разработки находится. Это целый такой пласт достаточно серьезного оборудования, здесь это наша профессия.
А.Нарышкин
―
Ну что же, наше время подошло к концу. Мы вам говорим "спасибо", напоминаю, что в студии был Владимир Михеев, советник первого заместителя генерального директора концерна «Радиоэлектронные технологии».
В.Михеев
―
Спасибо большое.
А.Нарышкин
―
До свидания.