Сергей Боярский - A-Team - 2017-07-19
19.07.2017
А.Голубев
―
20 часов и 5 минут в российской столице. В эфире «Эха Москвы» самая скандальная программа, которая называется A-Team. Ее по традиции ведут четыре Алексея, сегодня это: Гусаров, Осин, Нарышкин и я, Голубев. В гостях у нас – Сергей Боярский, депутат Государственной думы – у меня даже написано: один из авторов о модерации соцсетей. Это чтобы мы все знали.
А.Гусаров
―
Сергей, Здравствуйте!
С.Боярский
―
Добрый вечер!
А.Голубев
―
У нас сейчас будет маленький аудиосюрприз, а потом мы продолжим.ЗВУЧИТ ПЕСНЯ «ДИНОЗАВРИКИ»
А.Гусаров
―
Это пел Сергей Михайлович Боярский, когда ему было 6 лет. Вы мало изменились, по крайней мере, даже прическа. Я видел фотографии тех лет. Сергей Михайлович, скажите, почему?.. Вот у вас была карьера певца, актера, вы пианист, гитарист - и вдруг дошли до «Единой России» - как это получилось?
С.Боярский
―
Музыку я оставил достаточно давно, еще когда мне было 12 лет, и время было тяжелое – 90-е годы, 92-й года, и я понял… точнее, поняли мои родители, что если я продолжу обучаться в школе при Консерватории имени Римского-Корсакова в Петербурге, то у меня не будет шансов поступить никуда, кроме как в консерваторию.
А.Гусаров
―
Что плохого?
С.Боярский
―
Понимаете, в то время мама приходила домой после спектакля из пустых залов; кругом закрывались площадки, дома культуры; испытывали проблемы с музыкальными инструментами школы. И страна начала меняться: все заставили ларьками, все побежали заниматься экономикой. А, учитывая, что у них родилась дочь и рос единственный сын, они подумали, что парню, наверное, прагматичнее будет - помимо фортепьяно еще в жизни чему-нибудь научиться. А кроме как в консерваторию из музыкальной школы специальной никуда не поступить.
А.Голубев
―
Но вы стали парнем прагматичным: вы пошли не куда-нибудь, а в «Единую Россию».
С.Боярский
―
Подождите. Путь мой в «Единую Россию» был достаточно долог, поскольку я сначала закончил школу, потом получил первое образование экономическое, потом второе в части государственного и муниципального управления. Потом какое-то время занимался бизнесом, а вот уже потом…
А.Голубев
―
Потом - в «Единую Россию»…
С.Боярский
―
Потом, действительно, стал работать в Санкт-Петербурге на общественно-политических площадках и стал помогать партии «Единая Россия».
А.Голубев
―
А почему «Единая Россия»? Вы вообще, знаете, как в народе к этой структуре относятся?
С.Боярский
―
Конечно, знаю. Относятся по-разному.
А.Нарышкин
―
Вы в этом месте должны были напомнить результаты «Единой России» на последних выборах.
С.Боярский
―
В первую очередь хочу сказать, что я опираюсь на человеческие, личные качества, о чем бы мы не говорили: о театре, о кино, о спорте, о политике…
А.Голубев
―
Чьи качества?
С.Боярский
―
Человеческие, каждого отдельно взятого человека. Поэтому в партии «Единая Россия» очень много достойных и ярких людей. В них также есть люди, которые эту партию, скажем так, порочат, равно как и во всех других. И в этом смысле не исключение…
А.Голубев
―
А какая зараза ее порочит, не могли бы вы называть? Что это за сволочь?
С.Боярский
―
И работаем над тем, чтобы наши ряды обновлялись, и новый состав 7-й Государственной думы тому подтверждение, потому что половина практически депутатского корпуса обновилось.
А.Голубев
―
А кто порочит партию «Единая Россия»?
С.Боярский
―
Те, кто порочили, их уже с нами нет.
А.Голубев
―
То есть сейчас порочащих партию в составе «Едра» не осталось?
А.Гусаров
―
Это сейчас прозвучало как будто вы их закатали в бетон. С ними все в порядке?
С.Боярский
―
Нет. Они в добром здравии. Я надеюсь, что перед ними откроются новые дороги, но уже не в составе фракции «Единая Россия» в Государственной думе.
А.Голубев
―
А подскажите тогда, почему, если эти люди порочили вашу партию, перед ними должны открываться новые дороги, а не дорога…
С.Боярский
―
Я сказал образно. Дороги же могут быть самые разные… новые.
А.Гусаров
―
В места не столь отдаленные.
С.Боярский
―
Это уже, знаете, зависит от судьбы. Я никому никогда не пожелаю оказаться в местах не столь отдаленных, однако все равны перед законом.
А.Осин
―
Скажите, последние выборы нас подталкивают к тренду возвращения к временам, когда партия была одна, но это была такая структура, социальный лифт, организационная такая машина, если хотите. У нас в свое время это все ругали, а, может быть, действительно, к тому вернуться, как вы считаете?
С.Боярский
―
Есть Россия разные теории. Владимир Вольфович Жириновский, например, с трибуны Государственной думы все время говорит, что нам нужна двухпартийная система. Он хочет, чтобы осталась «Единая Россия» и ЛДПР.
А.Осин
―
Но с этим не согласны другие люди.
С.Боярский
―
С этим не согласны коммунисты и эсеры. Мне кажется, что нынешний состав Государственной думы сбалансирован. Там ярко представлены оппозиционные партии. Они ярко и консолидировано отстаивают свою позицию, свою политическую повестку, однако мы находим консенсус по очень важным и объединяющим всех нас вопросам: вопросы безопасности, вопросы внешней политики. Вот сегодня мы принимали закон о гражданстве и голосовали за него единогласно, даже воздержавшихся не было. Это показывает, что вокруг самых ключевых моментов мы умеем объединяться. Это дорогого стоит.
А.Голубев
―
А что за дурацкий текст этой присяги, когда гражданство принимают?..
С.Боярский: В партии «Единая Россия» очень много достойных и ярких людей
С.Боярский
―
Почему вы считаете, что он дурацкий? Он очень короткий, взвешенный, емкий и юридически выверенный.
А.Голубев
―
А что он даст, можете сказать?
С.Боярский
―
Это формальность, которая придаст процедуре приобретения российского гражданства иностранным гражданином особую торжественность и осознанность. Произнеся эти слова как клятву, он будет понимать, что в случае, если он нарушит закон в части ущемления интересов Российской Федерации, борьбы с ее ключевыми интересами…
А.Голубев
―
То он всего этого плохого делать не будет больше.
С.Боярский
―
Он, конечно, будет понимать, что он нарушает клятву.
А.Голубев
―
Иди и не греши…
С.Боярский
―
Ведь мы же одновременно с этим в этом же законе оставляем за собой право человека лишить гражданства, в случае, если он, например…
А.Голубев
―
За терроризм.
С.Боярский
―
…участвовал в подготовке террористических актов.
А.Голубев
―
Здесь все логично.
С.Боярский
―
Так что, видите, логика присутствует железная.
А.Голубев
―
Но сам текст какой-то он… какая-то нелепость.
С.Боярский
―
Текстов было очень много. Сегодня очень яркий текст опять же прочитал Владимир Вольфович…
А.Голубев
―
Он сам написал?
С.Боярский
―
Но он, наверное, больше похож на художественное произведение, нежели на формальность, с которой должен сталкиваться иностранный гражданин, принимая на себя такой подарок судьбы, как гражданство Российской Федерации.
А.Гусаров
―
Сергей Михайлович, позвольте, я задам вам традиционный неприличный вопрос: сколько вы получаете как депутат Государственной думы?
С.Боярский
―
350 тысяч рублей.
А.Гусаров
―
А все депутаты получают одинаково?
С.Боярский
―
Депутаты – точно да. А вот, что касается позиций председателей комитетов и выше, мне просто неизвестно.
А.Гусаров
―
У нас был в эфире недавно депутат от ЛДПР Василий Власов. Он говорил, что 290 тысяч. Ему не докладывают?..
А.Осин
―
Мяса.
С.Боярский
―
Нет, это не так.
А.Гусаров
―
У вас – 350?
С.Боярский
―
Да.
А.Гусаров
―
То есть «Единая Россия» получает больше, чем ЛДПР.
С.Боярский
―
Такого не может быть.
А.Голубев
―
Не может быть, что он получает столько, сколько сказал?
С.Боярский
―
По всей видимости, может быть, он решил вычесть из этой сумы налог, но налог вычитается с другой суммы.
А.Гусаров
―
То есть его обманывают?
С.Боярский
―
Нет, он просто, видимо, неправильно посчитал.
А.Голубев
―
Чего-то напутал. Ну, ладно, он молодой…
А.Гусаров
―
350… Скажите, пожалуйста, у вас есть фонд, как у ЛДПР, как мы узнали, куда вы отчисляете от своей зарплаты средства – партийный?
С.Боярский
―
Нет.
А.Гусаров
―
Есть такое мнение, - 350 тысяч рублей получает депутат Государственной думы, – распространенное мнение, что депутаты – это бездельники, дармоеды, которые назначили себе гигантские зарплаты по меркам страны, и которые мало того, что они получают такие большие зарплаты, они еще принимают просто идиотские и вредные для людей законы. Что бы вы ответили этим людям?
С.Боярский
―
Я считаю, что у депутата Государственной думы высокая зарплата, гораздо выше средней зарплаты.
А.Гусаров
―
В 10 раз.
С.Боярский
―
Можно сказать…
А.Гусаров
―
Врачи получают 36 тысяч, я только что смотрел.
С.Боярский
―
Да, около 10 раз. Логика, при которой, видимо, начисляется такая зарплата, состоит в том, чтобы депутат был независим от влияния, скажем, коммерческих структур или лоббистов в принятии своих решений. Такая заработная плата существует в Государственной думе достаточно давно. Мы в новом созыве не прилагали никаких усилий для того, чтобы ее скорректировать на инфляцию и тому подобное, как это бывало. Я считаю, что это вполне достаточные деньги, чтобы жить и работать в Москве независимо и не отвлекаясь на другую работу.
А.Осин
―
А партийная дисциплина?
С.Боярский
―
Что вы имеете в виду?
А.Осин
―
Такого плана решения, они как-то оговариваются? Вы голосуете вместе.
С.Боярский
―
Вопрос же не ко мне.
А.Осин
―
Вам же говорят, какие-то вопросы… когда вы голосуете…
С.Боярский
―
Конечно, есть партийная, фракционная дисциплина, не только в «Единой России», а во всех абсолютно фракциях, представленных в парламенте. Но у нас вопрос о заработной плате депутатов не поднимался, в отличие от Красноярска. Вы видели, что из этого получилось.
А.Голубев – А 350
―
это же только оклад. Там же, получается, всякие премии, надбавочки... В тоге-то там пол-ляма-то должно выходить?
С.Боярский
―
Нету больше никаких премий.
А.Нарышкин
―
Сергей, скажите, пожалуйста, а справедливо, что депутаты получают больше, чем врачи, учителя?
С.Боярский
―
Несправедливо, что врачи и учителя получают меньше – давайте поставим вопрос именно так. И мы должны стремиться к тому, чтобы уровень жизни самых уважаемых профессий, - а вы их перечислили, еще можно перечислять долго, - постоянно рос. И об этом говорят майские указы президента…
А.Нарышкин
―
Майские были давно. У меня вопрос. 350 тысяч – ваша зарплата. Средняя зарплата учителя в России…
А.Осин
―
35, тебе же сказали.
А.Нарышкин
―
35. Как вам с этим живется? И депутат уважаемая профессия, иначе вы бы там не работали, и учитель. И вы говорите: «Надо выполнять майские указы, надо то, надо сё…». Что вы сделали лично, чтобы у учителя зарплата хоть как-то приблизилась к вашей?
С.Боярский
―
Фракция «Единая Россия» в Государственной думе делает всю необходимую работу для того, чтобы врачи, учителя и все люди уважаемых профессий получали зарплату вовремя, получали все социальные гарантии, которые берет на себя бюджет. И именно только фракция «Единая Россия» голосовала за бюджет, который мы принимали в самом начале сессии.Что касается разницы заработных плат, мне кажется, вы немного утрируете и некорректно ставите вопрос. Давайте посмотрим на уровень зарплат руководителей ГУПов, которые себе... например, как в «Почте России», когда назначили там многомиллионные бонусы…
А.Нарышкин
―
Страшнов – если вы о нем, - он уже в истории, там другой человек работает.
С.Боярский
―
И у нас очень много таких, образующих и имеющих отношение к государственным структурам позиций, на которых заплаты кратно выше. У депутатов зарплата, действительно, неплохая для того, чтобы жить и работать в Москве.
А.Нарышкин
―
Но когда к нам придут представители ГУПов, тогда мы их спросим.
С.Боярский
―
И мы должны делать все, чтобы средняя заработная плата по стране росла. И фракция «Единой России» этим занимается.
А.Нарышкин
―
Ну вот еще раз. Смотрите… я просто не знаю… Коллеги, поддержите меня. Я не понимаю. Вот вы говорите: все профессии уважаемые…
А.Осин
―
Вопрос в другом. Вот согласились бы вы работать бесплатно. Как знаете, раньше был освобожденный комсомольский секретарь - правильно? Человек работал на заводе и еще плюс оставался после работы и еще занимался общественно полезной деятельностью.
А.Голубев
―
Как муниципальный депутат.
С.Боярский
―
Понимаете, работать бесплатно – это означает, работать где-то еще. Статус депутата Государственной думы не позволяет депутату занимать какие-то другие посты – ни руководящие…
А.Нарышкин
―
Хорошо. Средний российский учитель получает 35, но работает где-то еще, потому что на 35 тысяч нельзя выжить.
С.Боярский
―
Но вы же сказали, бесплатно. Они же не бесплатно работают.
А.Нарышкин
―
Не бесплатно, потому что 35 тысяч – это не единственные деньги.
С.Боярский
―
Значит, если будет вопрос поставлен о снижении заработной платы в Государственной думе, тогда мы с вами его и обсудим.
А.Нарышкин
―
Хорошо, но вы готовы поставить такой вопрос. Я готов стать вашим спичрайтером на одно… одну эту инициативу, предложение – сформулировать…
С.Боярский: Текст присяги - формальность, которая придаст процедуре приобретения гражданства осознанность
А.Осин
―
В стихах.
А.Нарышкин
―
Дорогой Володин, дорогие товарищи!..
А.Гусаров
―
Давайте снизим себе зарплату…
А.Нарышкин
―
…Давайте снизим зарплату, чтобы хоть немножко увеличить зарплату учителям и помочь Путину и его команде выполнить майские указы.
С.Боярский
―
Я не хочу быть автором этой инициативы…
А.Нарышкин
―
Почему?
А.Гусаров
―
А почему? Вас накажут коллеги?
С.Боярский
―
Зачем я буду решать за других своих коллег? Нас 450 человек. У каждого своя жизнь…
А.Нарышкин
―
То есть у вас коллективный разум только?
С.Боярский
―
У каждого свой путь в Москву. Кто-то живет в регионе, кто-то переехал сюда с семьей. Кто-то может себе позволить вообще бесплатно работать. Посмотрите на наши декларации: то-то декларирует какие-то большие суммы, а кто-то очень и очень скромные, которые в разы меньше, чем заработанная плата депутата.
А.Нарышкин
―
Я по-другому спрошу: вы готовы лично отказаться от своей зарплаты?
С.Боярский
―
Я бы не хотел этого делать.
А.Нарышкин
―
Или снизить ее до уровня 35 тысяч…
С.Боярский
―
Я готов обсуждать варианты, но я не хотел бы работать бесплатно, потому что…
А.Нарышкин
―
100 тысяч вас устроит?
С.Боярский
―
Слушайте, что мы с вами устраиваем цирк…
А.Нарышкин
―
Нет, ну немножко торгуемся – получается рынок. Вот 100 тысяч…
С.Боярский
―
Нет, я не готов с вами торговаться…
А.Нарышкин
―
Слушайте, на 250 тысяч, которые останутся, можно сделать много-много полезных дел.
С.Боярский
―
Понимаете, перед всеми вашими уважаемыми слушателями устраивать торг какой-то базарный…
А.Гусаров
―
Давайте я спрошу по-другому. Сергей Михайлович, я понял логику вашу, что депутаты получают такую сумму, чтобы они были независимы?
С.Боярский
―
Верно.
А.Гусаров
―
Ну это же очень мало. Если придет предприниматель, серьезный лоббист, большая корпорация, скажет: 10 миллионов долларов или 100 – я не знаю, какие расценки – ну что по сравнению с этой суммой 350 тысяч рублей в месяц?
С.Боярский
―
Ну, умножьте теперь на 450 по вашей логике. Ему же придется предложить эту сумму всем депутатам.
А.Гусаров
―
Зачем всем? Хватит только «Единой России» - вас большинство.
С.Боярский
―
Прекратите порочить нашу партию. У нас самая честная фракция. Мы неподкупны.
А.Осин – 226
―
не важно, какой партии.
А.Гусаров
―
Нет. Я к тому – почему такая странная логика, что именно эта сумма дает независимость и не подкупность? Как она вычитывается?
С.Боярский
―
Я не знаю, из какой логики она высчитывалась…
А.Гусаров
―
Откуда взялась эта цифра?
С.Боярский
―
Когда мы баллотировалась, я, честно говоря, тоже слышал только мифы и слухи о депутатской зарплате. Кто-то говорил – 700, кто-то говорил – 200.
А.Гусаров
―
То есть вы рассчитывали, что у вас будет вдвое больше, да?
С.Боярский
―
Нет, я не рассчитывал на заработную плату, когда сюда шел. Я перед фактом уже ознакомился, когда был в отделе кадров, сколько зарплата у депутата Государственной думы. Дело в том, что это не было для меня принципиальным моментом.
А.Гусаров
―
Хорошо, ответьте, почему именно такая цифра, почему именно она обеспечивает независимость депутата?
С.Боярский
―
Я, правда, не знаю. Наверное, посчитали уровень жизни в Москве с семьей, с переездом, с большой семьей. У нас у некоторых депутатов много детей, и они все переезжают сюда, начинают новую жизнь.
А.Голубев
―
Я напомню, что в эфире «Эхо Москвы», в программе A-Team Сергей Боярский, депутат Государственной думы. Не забывайте, что у нас теперь идет и трансляция в YouTube. Можете зайти в YouTube, найти аккаунт «Эхо Москвы» и там нас смотреть, и что главное – комментировать.Сергей, такой вопрос. Вы, помимо всего прочего, являетесь соавтором законопроекта о защите произведений литературы, науки, искусства от вандализма. Я так понял, что вы защищаете, таким образом, выставки от погромщиков, от казаков, которые возмущаются всякими голыми там… сиськами и так далее.
С.Боярский
―
Да, в том числе. Но это было достаточно давно. Еще в декабре мы выходили с такой инициативой на площадки комитета по культуре. Посыл был именно таков, что все, что не запрещено, разрешено; и никто не имеет права брать на себя, так сказать, роль судьи, оценивая экспонат, который не понравился, а тем более, его портить, обливать чем-нибудь, ломать. Мы хотели дать четкую установку, что этим должны заниматься компетентные органы, в которые любой заявитель вправе обратиться. И ужесточить ответственность за такого рода проявления.
А.Голубев
―
Это прогрессивненько, казалось бы. Но в то же время вы являетесь автором законопроекта по регулированию соцсетей. Вы хотите штрафовать на сумму до 50 миллионов рублей за отказ удалить противоправную информацию в социальных сетях. Могли бы вы пояснить эту инициативу, учитывая, что это какая-то прямо адская цензура, на мой взгляд.
С.Боярский
―
Абсолютно не имеет никакого отношения к цензуре. Мы взяли за основу немецкий законопроект…
А.Голубев
―
Который там еще не принят, еще не вступил в силу.
С.Боярский
―
Который не вступил в силу, но принят и рассматривался на протяжении длительного времени. Обсуждался там всецело.
А.Голубев
―
Его осуждает бизнес, интернет-сообщество, да и власти многие…
А.Гусаров
―
И там есть важное отличие, что если соцсеть отказывалась длительное время удалить противоправный контент, а не просто по факту его наличия.
С.Боярский
―
Нет, конечно. У нас тоже не по факту наличия мы собираемся кого-то штрафовать. Вы почитайте внимательно текст того законопроекта, который мы вносили. Там речь идет об отказе в течение суток рассмотреть заявку пользователя или регулирующего органа на контент, содержащий признаки экстремизма, расовой национальной вражды…
А.Гусаров
―
Ну, что такое сутки? Допустим, 100 тысяч заявок – как их рассмотреть за сутки?
С.Боярский
―
Значит, смотрите, мы ровно так написали, как написали наши коллеги в Бундестаге.
А.Гусаров
―
А зачем вы копируете?
С.Боярский
―
Я объясню вам, зачем.
А.Нарышкин
―
Копипаст – плохо!
С.Боярский
―
Нет, не плохо.
А.Гусаров
―
У них недавно гей-браки разрешили и детей усыновлять геям. Повторим?
С.Боярский
―
Это называется гармонизация законодательства. Нет, вот видите… Вы хотите повторения? Мы нашли повторение в такой части, на мой взгляд, нам очень подходящее…
А.Нарышкин
―
А кто хочет повторения, извините?
С.Боярский
―
Ну вот только что ваш друг и коллега…
А.Нарышкин
―
Это только его мнение…
С.Боярский
―
На это мы, наверное, точно не пойдем, Алексей, хочу вас расстроить…
А.Осин
―
Наоборот, он обрадовался…
С.Боярский
―
А что касается социальный сетей, то, безусловно, законопроект требует тонкой настройки. И мы сегодня с моим коллегой поговорили, посовещались с Леонидом Леонидовичем Левиным, председателем комитета по СМИ, воспользовались нашим правом и берем 30 дней на его доработку с точки зрения юрико-технических тонкостей, и уже в осеннюю сессию войдем на первое чтение с доработанным документом, обсудив его еще раз всецело с теми же соцсетями.Там есть, действительно, проблемы. Например, у нас нет офиса, грубо говоря, «Фейсбука», «Твиттера». Да, они стали налоговыми резидентами по недавно принятому законопроекту и платят - у них тут есть счета – платят налоги на территории Российской Федерации. Однако мы бы хотели с ними работать в более тесном контакте. И мы надеемся, что они пойдут навстречу. И на такой крупной интернет-аудитории, как Российская федерация, может быть, Москве, в столице или там, где они посчитают необходимым, откроют свое представительство, с которым можно будет вступать в диалог.
А.Нарышкин
―
Зачем нужно вступать в диалог?
С.Боярский
―
Вы считаете, что Российская Федерация недостойна иметь представительство «Фейсбука», учитывая его многомиллионную аудиторию нашей страны?
С.Боярский: Только фракция «Единая Россия» голосовала за бюджет, который мы принимали в самом начале сессии
А.Нарышкин
―
Нет. Я просто не понимаю, какие вопросы государство хочет обсуждать с «Фейсбуком»?
С.Боярский
―
Я уверен, что государство не может обойти стороной такую всевозрастающую и всеобъемлющую сферу как социальные сети.
А.Нарышкин
―
Но у вас странный просто подход. То есть давайте просто сначала примем закон, мы его скопируем у немцев, а тему для разговоров с той или иной социальной сетью найдутся. Правильно же я говорю?
С.Боярский
―
Нет, не так. Мы выносим на обсуждение законопроект – на то он и вносится на первое чтение – с тем, чтобы посадить за стол переговоров все заинтересованные стороны, выработать необходимо решения и принять его во втором, третьем чтении в рабочем виде с тем, чтобы он заработал во благо, скажем так, чистоты отношений в интернете.
А.Осин
―
Проще спросить: чего вы боитесь? Вы говорите большая аудитория, влияние соцсетей – все правильно. Вы боитесь-то чего?
С.Боярский
―
Я ничего не боюсь.
А.Осин
―
Но если вы принимаете закон, как-то ограничивающий эту деятельность, значит, вы чего-то боитесь, опасаетесь.
С.Боярский
―
Нет, я действую в данном случае в интересах наших граждан, чтобы каждый человек мог защитить свою честь, достоинство, деловую репутацию…
А.Осин
―
Защищают от опасности.
С.Боярский
―
Да…
А.Осин
―
Значит, боятся… Я и спрашиваю: чего вы боитесь?
С.Боярский
―
Да, от разного рода вредоносной информации, клеветы.
А.Нарышкин
―
Сергей, вы в Твиттере есть?
С.Боярский
―
Я есть.
А.Нарышкин
―
Вот я на вас подписался. У вас 5 тысяч человек, у меня чуть больше, но это не важно. Объясните, пожалуйста, как должен работать закон в вашем случае. Вот я пишу и вас отмечаю даже: «Депутат Сергей Боярский кушает детей».
С.Боярский
―
Отлично, да…
А.Нарышкин
―
Меня ретвитит Венедиктов, «Эхо Москвы»… Дальше что?
С.Боярский
―
По моей логике вы распространили вредоносную, порочащую мою честь и достоинство информацию…
А.Нарышкин
―
А вы ее всерьез будете такой считать?
С.Боярский
―
Нет, послушайте, мы же сейчас с вами пример приводим…
А.Нарышкин
―
Ну вот пример: «Сергей Боярский ест детей».
С.Боярский
―
Давайте тогда не на моем примере, потому что я не буду обращать внимания. Мне много чего пишет…
А.Нарышкин
―
А, вы не будете…
С.Боярский
―
Ну, лично я – нет. Это же право реагировать, а не обязанность. Вот вы на своего коллегу Алексея написали порочащую его честь…
А.Нарышкин
―
«Алексей Гусаров есть детей… своих».
С.Боярский
―
Он должен пожаловаться на площадку соцсети…
А.Нарышкин
―
Куда?
С.Боярский
―
В Твиттер. Там уже есть такие кнопки. Он уже сейчас может это сделать. Но Твиттер ему может не ответить. А мы должны обязать Твиттер отреагировать на жалобу Алексея.
А.Нарышкин
―
Твиттер и разбирается прекрасно без вас. Зачем вы придумываете какой-то геморрой?
С.Боярский
―
Не разбирается, вот в том-то и дело.
А.Нарышкин
―
А кто вам сказал, что Твиттер не разбирается?
С.Боярский
―
Немцы.
А.Нарышкин
―
А при чем тут немцы? Мы с вами в России живем.
А.Гусаров
―
А почему они верховный авторитет для вас?
С.Боярский
―
Нет, они не верховный авторитет, а они один из самых уважаемых парламентов. Это ведущая страна Совета Европы.
А.Нарышкин
―
Это страна НАТО!
С.Боярский
―
Давно задумывается о безопасности в интернете для своих граждан, для своего государства. И мы не исключение.
А.Нарышкин
―
У них, вообще, Меркель прослушивали телефон.
С.Боярский
―
Мы все равно бы подошли, так или иначе, с такими инициативами, но коль уж проделана такая большая работа у наших уважаемых партнеров, мы взяли ее за основу. То, что мы к первому чтению подойдем именно с таким текстом, не факт. Мы будем его дорабатывать.
А.Нарышкин
―
Дальше что? Вот Алексей Гусаров пишет в Твиттер, в некое российское представительство…
С.Боярский
―
Да, а дальше они должны либо удалить информацию, порочащую его честь и достоинство…
А.Нарышкин
―
А они как-то будут со мной связываться?
С.Боярский
―
Я полагаю, что нет. …И либо ее оставить.
А.Нарышкин
―
А если у меня есть доказательства, что он ест детей.
С.Боярский
―
Вот смотрите, а дальше мы как раз таки ищем схему взаимоотношений. Либо вы обращаетесь в суд, приложив тот пост, который, вы считаете, порочит вашу честь и достоинство, и суд выносит решение в вашу пользую. В этом случае социальная сеть, которая не удалила, попадает под штрафные санкции. Ну, действительно, контент был запрещенный, но вы не обратили внимание на жалобу Алексея. Либо, если она сразу удалила, то все довольны, никаких штрафов.
А.Гусаров
―
Почему нельзя просто подать в суд иск о защите чести и достоинства? Это уже есть. Почему нельзя этим воспользоваться?
С.Боярский
―
Потому что мы считаем, что чем дольше висит информация и чем шире она распространяется, тем больше она вредит пользователю, гражданину, компании, группе лиц…
А.Голубев
―
Депутату.
А.Гусаров
―
Но только суд может признать, что она является оскорбительной. Разве не так?
С.Боярский
―
Согласен. Или противоправный… У нас уже описаны в законе вещи, которые запрещены к распространению и в СМИ и в социальных сетях.
А.Голубев
―
Это программа A-Team. У нас в гостях депутат Сергей Боярский. Никуда не уходите. Мы продолжим после перерыва на новости.НОВОСТИ
А.Голубев – 20
―
35 в российской столице. В эфире программа A-Team. Ее сегодня ведут четыре Алексея: Гусаров, Нарышкин, Голубев. У нас в гостях, напомню, Сергей Боярский, депутат Государственной думы. Мы тут даже в перерыве не могли успокоиться – обсуждали этот законопроект, который вы скопипастили, значит, в Германии, хотя там он еще не принят. Там страшный скандал по этому поводу, а вы говорите, немцы… немцы приняли!
А.Гусаров
―
Я вот, что хотел бы уточнить. Роскомнадзор, когда стал блокировать сайты и создал список черных сайтов, оказалось, что этим могут воспользоваться злоумышленники и с помощью уязвимости, с помощью этого листа заблокировать вполне себе законопослушные сайты. То есть они получили инструмент блокировок незаконный, воспользовавшись законной структурой. Вы создаете, получается, оружие массовых злоупотреблений, потому что с помощью вашей формы – вы еще в перерыве сказали, что она должна быть максимально простой и удобной – можно будет завалить жалобами, во-первых, а, во-вторых, жаловаться на тот контент, который не нравится сейчас, допустим, чиновникам.Вот, допустим, Дмитрий Медведев увидел фильм «Он вам не Димон». Он же его оскорбляет. Он, получается, жалуется на этот фильм. Это же прямой инструмент цензуры. Разве не так?
С.Боярский: Государство не может обойти стороной такую всевозрастающую и всеобъемлющую сферу как социальные сети
С.Боярский
―
Нет, не так. В первую очередь, это инструмент оздоровления ситуации внутри социальных сетей. Мы с вами говорили, что никакого регулятора в лице Роскомнадзора не хватит, чтобы просмотреть, оценить тот контент, который ежесекундно обновляется и появляется на десятках площадок самых разных, на ладно – две-три самые крупные. Это должен быть инструмент, который позволит каждому пользователю иметь реальный шанс повлиять на ситуацию, которую он видит вокруг себя в части запрещенного контента, экстремистского, хамства, угроз, клеветы и так далее.Сейчас социальная сеть не обязана реагировать. Сейчас идет вовсю инструмент двойных стандартов, – мы с вами это тоже в перерыве обсуждали, – когда на одну жалобу «Фейсбук», на одно нехорошее слово, обозначающее определенную национальность, они тут же всех блокируют, а другие аккаунты, которые полыхают от угроз, мата и прямых оскорблений, они не трогают, потому что они считают, что не имеют права вмешиваться в политику.
А.Осин
―
Продолжая этот разговор. Вот так ведет себя, предположим, «Фейсбук», и много раз я с этим сталкивался лично причем. Вот они не хотят садиться с вами за стол переговоров. Более того, многие говорят, что «Фейсбук» есть инструмент «оранжевых революций», продвижения американской и западной идеологии и прочего. Вот они не хотят. И там происходит зеленая улица для одного контента: «Убивай русских!», «Жги, насилуй, дойди до Москвы – там всех покалечь!» и так далее. Это все они совершенно пропускают, а другое запрещают. Вот если они будут продолжать так себя вести, ваши действия? Вы, в конце концов, законодатели, вы можете на это влиять. Запретить это совсем или как?
С.Боярский
―
Именно поэтому, Алексей, мы этим и занимаемся. Мы уверены: мы посадим их за стол переговоров и найдем способ прийти к компромиссному варианту. Все-таки там – не будем обсуждать теории заговоров – работают вполне себе толковые бизнесмены, которые Российскую Федерацию рассматривают как огромную площадку для продвижения своих продуктов, как рынок. И не может быть такого, что на рынке присутствует компания, а даже представителя нет, с которым можно поговорить депутатскому корпусу, экспертам и так далее. В том числе, наш законопроект призывает их выйти в белое, публичное, в том числе, пространство.
А.Осин
―
Ладно, хорошо, это некое очеловечивание. Но есть принципиальный момент, где вы точно совершенно с ними не сойдетесь никогда. Вот в Фейсбуке есть, например, стикеры, посвященные гомосексуальным всем делам – всякие радуги, мальчики с мальчиками, девочки с девочками. У нас пропаганда запрещена. У них это мейнстрим. Вот здесь вы никак не сойдетесь, вы будете воевать. Или вы это допустите, и тогда будет Фейсбук, или вы встанете перед проблемой, что надо это закрывать совсем.
С.Боярский
―
Неправда.
А.Осин
―
А как?
С.Боярский
―
Я считаю, что у нас есть сектор рунета, и коли уж эта площадка сюда зашла, русифицировалась и хочет здесь работать, они должны уважать наши законы. Если у нас пропаганда однополых браков или гомосексуализма запрещена законом, то они должны сделать соответствующие изменения и уважать законы нашей страны. И так, я уверен, они будут выстраивать диалог во всем мире, если они хотят стать глобальной корпорацией, оставаться, точнее, таковой – они уже такими являются. Это вполне себе нормальный предмет для дискуссий.
А.Голубев
―
А вы знаете про существование всяких VPN?
С.Боярский
―
Конечно, знаем.
А.Голубев
―
Так что все это можно обходить.
С.Боярский
―
И мы сегодня как раз обсуждали законопроект о запрете такого рода способов обхода блокировок.
А.Нарышкин
―
Уже во втором чтении приняли.
С.Боярский
―
Конечно, мы же понимаем, что законодатель, к сожалению, идет всегда, немного отставая от технического прогресса. Но, тем не менее, мы же не хотим, чтобы те законы, которые мы принимаем…
А.Голубев
―
Не просто отставая, а вот уполномоченный по делам интернета Дмитрий Мариничев называл вас, авторов этого законопроекта о соцсетях… о сказал, что «у авторов путаница в голове, они, наверное, тяжело соображают, что технологии развиваются».
С.Боярский
―
Не очень корректное высказывание со стороны официального лица. По мне, так у нас с головой все в порядке: мы свежи и бодры. И уверен, что уполномоченный присоединится в последствии к нашему законопроекту, потому что он, как человек, имеющий прямое отношение к этой отрасли, будет, в том числе, внедрять его впоследствии в жизнь.
А.Гусаров
―
Сергей Михайлович, вы так и не ответили на вопрос, какой будет механизм защиты от злоупотреблений?
С.Боярский
―
Мы его ищем. Это один из самых сложных вопросов.
А.Гусаров
―
Это ключевой момент.
С.Боярский
―
Это ключевой момент. Именно поэтому, я повторяю, мы не стали торопиться.
А.Гусаров
―
Хотя то, что сделали - предложили автомат всем, а потом ищите возможность его убрать НРЗБ.
С.Боярский
―
Мы предложили. Мы на 80% понимаем, как будет все работать. Осталось немножко договориться о понятиях и договориться о механизмах.
А.Гусаров
―
Расскажите, пожалуйста.
С.Боярский
―
Мы именно поэтому с моим коллегой не стали просить комитет выносить нас на оставшиеся два пленарных заседания, учитывая, что парламент уходит в августе в отпуск.
А.Гусаров
―
Хотя бы один из вариантов.
С.Боярский
―
Один из вариантов. Я вам приведу пример. Например, рассматривался такой, что вы отправляете в социальную сеть не просто жалобу, а жалобу, к которой прикрепляете ваше обращение в судебный орган, не решение суда, а обращение, понимаете, да?
А.Гусаров
―
То есть иск о защите чести и достоинства?
С.Боярский
―
Иск, например, исковое заявление. Когда социальная сеть видит, что вы с серьезными намерениями, а не веерно сидите и нажимаете на все подряд, тогда она рассуждает: либо она удаляет до времени рассмотрения этого в суде и тогда избегает санкций вообще каких-либо…
А.Нарышкин
―
То есть это защита от дурака, защита от бота.
С.Боярский
―
Да. Либо она говорит: «Нет, а я считаю, что это вполне себе легальный контент», но в случае, если суд выносит решение в пользу истца, то тогда идет запрет и штраф.
А.Осин
―
Но, простите, сама подача иска в суд – это, по-моему, 30 тысяч рублей, как мне говорили – составление искового заявления и прочие формальности. Я может, ошибаюсь в порядке цифр. И плюс еще геморрой совершенно нереальный. Я думаю, что на каждый чих в интернете люди не будут писать в суд…
С.Боярский
―
А мы понимаем, что на каждый чих не нужно…
А.Осин
―
Тогда, получается, это не будет работать. Вы можете принимать все, что угодно. И никто не будет бегать каждый раз по 30 тысяч платить, чтобы какого-то урода все равно забанили.
С.Боярский
―
Все равно. Давайте исходить из того… такое ощущение, что мы сейчас обсуждаем какую-то гадостную среду. У нас 90% пользователей нормальные люди, которым вообще неинтересен этот закон.
А.Голубев
―
Так это вы говорите, что в социальных сетях творится такой ад, и там надо все оздоравливать, что там все нездорово…
С.Боярский
―
Мы говорим, что там социальные сети потенциально можно использовать как вредоносный инструмент.
А.Голубев
―
Потенциально?
С.Боярский
―
Да. Там, действительно, и сегодня много находится вредоносного контента…
А.Голубев
―
Из законопроекта следует, что я не смогу написать: «Петя козел», потому что Петя на меня сразу пожалуется и меня забанят.
А.Нарышкин
―
Или зальет фотографию, где будет показано, что у него нет рогов.
А.Голубев
―
Да. Оскорбляют не только экстремисты, расисты, а чью-то там честь затронет и достоинство… он посчитает, что он не козел, на меня пожалуется, а если они не удалят, то 50 миллионов штрафа…
А.Осин
―
Не, я вам больше скажу, что даже назначение пенальти в пользу вашим батюшкой «Зенита», может быть, вами тоже, в интернете вырастает в такое мутное цунами с оскорблениями, что тут просто поле для деятельности законодателей и исполнителей…
С.Боярский: У нас 90% пользователей нормальные люди, которым вообще неинтересен этот закон
С.Боярский
―
Я прекрасно понимаю, что вариант злоупотреблений мы должны полностью отсечь. И так называемая защита от дурака обязательно должна появиться как действенный механизм. Это мы будем обсуждать и будем включать в текст законопроекта.
А.Голубев
―
Еще этот законопроект запрещает распространять информацию, которая направлена на пропаганду войну. То есть если, например, я напишу, что в Киеве захватила власть олигархическая группировка, которая зиждется на человеконенавистнических идеях, и я хочу, чтобы Путин ввел войска и захватил Украину, меня надо будет срочно заблокировать и удалить это сообщение?
С.Боярский
―
Ну, не здорово призывать вводить в независимую страну войска, понимаете.
А.Гусаров
―
А борьба с террористами.
С.Боярский
―
Нет, подождите, давайте еще раз… У нас уже есть понятие в законе контента, запрещенного к распространению. Вы не можете призывать к насилию, вы не можете свастики постить у себя и цитировать Гитлера.
А.Голубев
―
«Долой исламистов! Надо ввести войска туда!»
С.Боярский
―
Нельзя так писать, Алексей. Ну зачем? Вы же нормальные человек, Алексей.
А.Голубев
―
Путин, убей всех игиловцев* в Сирии! Путин, развяжи войну в Сирии по полной программе! Мы хотим смерти боевикам!»
С.Боярский
―
Мы в Сирии находимся по международному договору, мы ратифицировали соглашение о нахождении наших ВКС на базе Хмеймим на 49 лет совсем недавно на площадке Государственной думы.
А.Голубев
―
А я хочу развязать еще большую войну…
С.Боярский
―
Мы легально находимся в Сирии.
А.Гусаров
―
Объясните, пожалуйста. Смотрите, у людей маленькие зарплаты. Они едят черти что, какой-то фальсификат. Они не могут съездить, у которых более-менее зарплаты, на отдых в Египет, с Турцией тоже какие-то проблемы. Зачем вы еще им затыкаете рот? Других проблем, что ли, в стране нет, я не очень понимаю.
С.Боярский
―
Повторюсь. Я исхожу из того, что люди, которые не занимаются распространением вредоносного контента, вообще не заметят, появился такой закон или его нет ровно до тех пор, пока сами вдруг не захотят защитить свою честь и достоинство. Люди добропорядочные как будут жить в своих соцсетях ради того, чтобы общаться, что-то обсуждать, выкладывать свои фотографии, ставить лайки, дарить друг другу подарки, играть в игры, слушать музыку – так всё и останется. Это против тех, кто намеренно, зловредно занимается распространением всякой чернухи.
А.Нарышкин
―
«Путин – вор», - я пишу в Твиттере. И чего? Вот на меня кто может пожаловаться? На меня может пожаловаться только Путин?
С.Боярский
―
Вряд ли Путин будет на вас жаловаться, Алексей.
А.Нарышкин
―
Хорошо, а однофамилец Владимира Владимировича может пожаловаться?
С.Боярский
―
По сути, исходя из нашего текста, может пожаловаться кто угодно.
А.Нарышкин
―
Даже вы можете пожаловаться…
С.Боярский
―
Даже я могу пожаловаться…
А.Нарышкин
―
Это очень удобно.
А.Гусаров
―
Инструмент цензуры, даже в вашей формулировке это просто идеальный.
С.Боярский
―
Но Твиттер откажется? Откажется. А мне что, нужно будет пойти, подать в суд от имени Путина?
А.Нарышкин
―
Слушайте, а вы какой интересный! Вам какое дело до Путина? Вас как-то оскорбляет, что кто-то назвал Путина вором?
С.Боярский
―
Так вот именно, что не надо приводить в пример конкретно вас, конкретно меня. Вы говорите, что пользователи такие анонимные и поэтому такие смелые, и это здорово, и давайте так оставим.
А.Голубев
―
Давайте.
А.Нарышкин
―
Я так не говорю.
С.Боярский
―
Ну, только что…
А.Нарышкин
―
Я так не говорю.
С.Боярский
―
У вас, видимо, разные точки зрения.
А.Осин
―
Конечно.
А.Голубев
―
Так бывает.
С.Боярский
―
А я думал, что вы все из одной фракции.
А.Осин
―
Нет. У нас, как в Государственной думе.
С.Боярский
―
А, четыре…
А.Осин
―
Четыре точно есть.
А.Нарышкин
―
Подождите. Значит, можно. Вот «Путин – вор» - конкретный пример – я написал: «Путин – вор». Опять же Гусаров ретвитнул, Голубев ретвитнул, у Осина Твиттера нет. Дальше вы как оскорбленный человек можете пожаловаться в Твиттер: «Удалите! Это ложь. Нарышкин написал ложь. Путин не вор…» - и так далее. Вы должны приложить заявление в суд. И Твиттер должен будет удалить.
С.Боярский
―
Да. Твиттер должен будет удалить и потом ждать решение суда.
А.Нарышкин
―
А зачем это удалять? То есть, какое вы имеете отношение к Путину?
С.Боярский
―
А зачем писать «Путин вор»? Вот смотрите, если вы сейчас пойдете и на заборе напишете какую-нибудь гадость, вот прямо здесь, на Новом Арбате. Придет – у нас в Санкт-Петербурге это называлось комитет по благоустройству – и закрасит обратно в цвет, который был. Потому что не надо писать гадости. Потому что «Путин вор» тоже писать не надо.
А.Нарышкин
―
Социальные сети, по-вашему, по мнению Сергея Боярского, - это такой забор, стена, на которой если что-то пишут про власть…
С.Боярский
―
А почему нет? То, что видно на заборе, когда проходишь мимо, тоже видно и в соцсети.
А.Гусаров
―
Человек пишет в своем аккаунте, который считает своим личным пространством все-таки. Вам не нравится – не читайте. Ну не читайте мой Фейсбук. Пожалуйста, если вас это оскорбляет – пройдите мимо.
С.Боярский
―
Ну так если его никто не читает, тогда никто на него и не обратит внимание.
А.Нарышкин
―
А, вот! А как определяется, читают этот Твиттер или Фейсбук?
С.Боярский
―
Никак не определяется. Мы не исходим из количества подписчиков у каждого конкретного пользователя, поскольку пользователей этот закон не касается, а именно площадок. То есть мы установили нижнюю границу в 2 миллиона человек для соцплощадки, поскольку и у немцев тоже 2 миллиона, для того, чтобы отсечь какую-то мелочь. Ну, будет появляться свыше двух миллионов, тогда она будет попадать в поле зрения законодательства.
А.Голубев
―
Я напомню, что в программе A-Team в эфире «Эхо Москвы» Сергей Боярский, депутат Государственной думы.
А.Нарышкин
―
Я не понял. 10 тысяч подписчиков у меня, значит, на меня ваш законопроект не будет распространяться.
С.Боярский
―
Будет.
А.Нарышкин
―
Вы же сказали, 2 миллиона…
С.Боярский
―
Нет. 2 миллиона – для все сети. Может быть, у вас какой-нибудь аналог, условно говоря, Твиттера, которым пользуется 1,5 миллиона человек, но вам там очень нравится.
А.Нарышкин
―
То есть депутату Государственной думы одинаково не все равно. Например, у меня аудитория 10 человек – это могут быть боты, или у меня аудитория 100 тысяч человек. Вы считаете, что в любом из этих случаев я опасный распространитель недостоверной информации.
С.Боярский
―
Смотрите, это не вам не все равно, потому что если вы пишете гадости, а вас читает 10 человек, у вас гораздо меньше шансов, что на вас из этих 10 фанатов, сумасшедших кто-то на вас пожалуется. А если вас читает 2 миллиона человек, и вы написали нечто провокационное, недостоверное, то кто-то может обратить на это внимание. Вот, в чем суть.
А.Нарышкин
―
«Выборы сфальсифицированы», - пишу я у вас в Твиттере. Давайте для разнообразия Фейсбук возьмем. «Выборы сфальсифицированы. Я сам видел то-то. И у меня большие сомнения насчет легитимности этой думы». Кто будет разбираться?
С.Боярский
―
Вопрос формулировок.
А.Нарышкин
―
Кто будет разбираться?
С.Боярский
―
Адвокаты будут разбираться.
А.Нарышкин
―
Какие адвокаты? Нет, подождите, вы же говорите, что сразу надо писать в Фейсбук.
С.Боярский
―
Вот если я решил, скажем так, взять на себя миссию побороться с этим вашим утверждением, мне нужно быть готовым к тому, что это будет похоже на стандартное рассмотрение иска о защите чести и достоинства, деловой репутации. И вообще, мы не можем довести все до абсурда: «Петя – дурак», «А ты козел», «Петя – толстый». «А ты слабак». Понятно, что это не те категории, с которыми люди ходят в суд. И «Выборы сфальсифицированы, наверное» - это такое абстрактное понятие. Если вы пишите, что Мария Ивановна Иванова засунула 30 тысяч бюллетеней туда-то, а такого факта не было. Мария Ивановна против, она не согласна с этим утверждением.
С.Боярский: Мы очень ответственно и четко относимся к внесению законопроектов, их подготовке, их рассмотрению
А.Нарышкин
―
29 тысяч засунула.
С.Боярский
―
29 тысяч засунула или 27,5 засунула и вообще, она не Мария Ивановна уже давно. И тогда она вправе ровно по тому же алгоритму, что это и в офлайне работает просто для того, чтобы прекратить распространение этой вредоносной информации… А мы с вами прекрасно знаем, что бывают заказы на коммерческие структуры; не сужайте все до уровня политики. Обиженный сотрудник уволенный начинает писать, что на нашей фирме плохо платят, нам задерживали зарплату, вообще, мы плохо работаем с поставщиками. Коммерческие структуры заказывают друг друга: «Ой, вы не ходите в этот автосервис» или: «Здесь плохая стоматология», условно говоря. И они в офлайне… В СМИ, например, такое происходит. Вот я руководил четыре года региональным государственным каналом.
А.Гусаров
―
Санкт-Петербурга.
С.Боярский
―
Да. Я не мог себе позволить выдать в эфир нечто…
А.Голубев
―
Это СМИ, а это личный аккаунт человека. А это СМИ! Сергей, вы приравниваете человека к СМИ.
А.Нарышкин
―
Вы заставляете его проверять достоверность информации.
С.Боярский
―
Мы приравниваем аудиторию социальных сетей как философию к СМИ. Ну, потому что так и есть. Потому что у нас аудитория соцсетей сопоставима…
А.Осин
―
Яндекс «Первый канал» обогнал.
С.Боярский
―
Вот видите.
А.Голубев
―
Сергей, вы молодой сравнительно человек в Государственной думе. Понимаете, у молодых избирателей у вас же никакой надежды не будет. Вы же такой, прямо кондовый реакционер в самом плохом смысле этого слова. Вы там где-то в 20-м веке остались, там, где наши бабушки и дедушки, честное слово. Вы не понимаете, как мы сейчас живем.
С.Боярский
―
Я прекрасно понимаю, как вы сейчас живете. Не такой уж я молодой: у меня дочка уже в институте почти учится..
А.Голубев
―
Нет, но по сравнению с вашими коллегами, естественно.
С.Боярский
―
Поверьте мне, вот общаясь с ней, она вообще даже не понимает, о чем речь идет, потому что она не занимается ни распространением всех этих гадостей, ни потреблением их.
А.Голубев
―
НРЗБ
С.Боярский
―
Сидит. Но это вы отстали от жизни, с точки зрения… У вас есть взрослая дочь?
А.Голубев
―
У меня есть маленькая дочь. Вот когда она подрастет, вот тогда вы у нее спросите, как она относится к социальным сетям, в которых она будет очень много проводить времени. И, может быть, вы тогда, как отец, встанете тоже на мою позицию побороться за чистоту внутри этих площадок.
А.Гусаров
―
Сергей Михайлович, скажите, Государственная дума перестала быть «бешеным принтером»?
С.Боярский
―
Безусловно. Мы очень ответственно и четко относимся к внесению законопроектов, их подготовке, их рассмотрению.
А.Гусаров
―
Сколько у вас сейчас висит неразобранных законопроектов?
С.Боярский
―
По-моему, их было 2 тысячи. За год мы…
А.Гусаров
―
Это с какого периода?
С.Боярский
―
Ну как… мы в октябре поступили, и, по-моему, в мае Вячеслав Викторович Володин говорил о том, что мы половину почти разобрали. И к концу следующей сессии мы избавимся от того багажа и груза, который формировался аж с 90-х годов. То есть там лежат такие мертворожденные законопроекты, которые уже не соответствуют никаким современным критериям, но которые по регламенту необходимо рассмотреть и отклонить. И если мы такую работу закончим на будущий год, то, по сути, в базе Государственной думы не нужно будет искать среди сотен законопроектов не имеющих перспективы какой-то свежей и необходимой обществу. Там будут рассматриваться только актуальные законы, которые ждет правительство, которые ждут люди, которые отвечают современным реалиям.
А.Нарышкин
―
В режиме блиц можно? Как вы относитесь к Алексею Навальному?
С.Боярский
―
Никак не отношусь.
А.Нарышкин
―
Хорошо. К Владимиру Путину?
С.Боярский
―
Хорошо отношусь. Это наш лидер.
А.Нарышкин
―
К Рамзану Кадырову?
С.Боярский
―
Хорошо отношусь.
А.Нарышкин
―
Как вы относитесь к геям?
С.Боярский
―
Слава богу, не отношусь.
А.Нарышкин
―
У вас есть знакомые геи?
С.Боярский
―
Есть.
А.Нарышкин
―
Не жалуются вам на какие-то притеснения, гомофобные настроения?
С.Боярский
―
Нет, нет.
А.Голубев
―
Вы за ситуацией в Донбассе следите?
С.Боярский
―
В меньшей степени. Больше – за внутренней политикой.
А.Гусаров
―
НРЗБ о Малороссии - как вам?
С.Боярский
―
Мне кажется, что поспешили объявлять о таком кардинальном развитии событий.
А.Гусаров
―
А вообще, нужно?
С.Боярский
―
Слушайте, нужно, чтобы там война закончилась, нужно чтобы там люди перестали гибнуть – вот это нужно.
А.Гусаров
―
Но если перестать отправлять российских солдат, может быть, она закончится?
С.Боярский
―
Нужно, чтобы выполнялись Минские соглашения - тогда не будет кровопролития.
А.Нарышкин
―
Поклонская или Учитель - на чьей вы стороне?
С.Боярский
―
Слушайте, я бы не хотел обсуждать это противостояние…
А.Нарышкин
―
Надо…
С.Боярский
―
Я обязательно посмотрю фильм учителя.
А.Нарышкин
―
Хорошо.
А.Голубев
―
Будем надеяться, вам понравится. У нас в гостях был Сергей Боярский, депутат Государственной думы. Это была программа A-Team. Ее провели четыре Алексея: Гусаров, Осин, Нарышкин, и я, Голубев. До свидания!* деятельность организации запрещена на территории РФ