Встреча с Ильей Яшиным в Берлине. Расшифровка

Смотрите фоторепортаж «Эха» по этой ссылке.

И. ЯШИН: Вау! Привет, ребята! Привет! Вы даже не представляете, как я рад вас всех видеть. Это просто что-то невероятное. Еще две недели назад я сидел в маленькой тесной камере, в помещении камерного типа, в карцере, и не видел ничего, кроме решеток, кроме колючей проволоки, заборов, кроме надзирателей. И даже представить себе не мог, что пройдет всего несколько дней, буквально пару недель, и я окажусь в окружении единомышленников, которые искупают меня в целом море любви и тепла. И это фантастика. Знаете, в такие моменты начинаешь просто верить в чудеса. Ощущение, что действительно чудеса случаются. И вот все, что происходит сейчас, яркое тому подтверждение. 

И я решил собрать эту встречу главным образом, в первую очередь для того, чтобы сказать вам спасибо. Потому что на протяжении этих двух лет, долгих непростых лет за решеткой, долгих лет в заключении, я каждый день чувствовал огромную поддержку. Я получал от вас огромное количество писем. Я чувствовал, что многие из вас переживают, сочувствуют, молятся и действительно испытывают огромную солидарность и со мной, и с другими политическими заключенными. И это была не просто поддержка. Вы не просто поддерживали нас и не просто поддерживали меня, вы меня спасли. 

Я согласен, конечно, со словами благодарности в адрес всех причастных к тому обмену, который произошел. И я снимаю шляпу перед теми людьми, которые провели эти очень сложные, очень тяжелые переговоры с людьми, которые, вообще-то, не очень любят переговариваться, и добились результата. Спасибо и политикам, и чиновникам, и дипломатам. Спасибо. 

Но в первую очередь я хочу сказать спасибо людям, потому что если бы не ваша поддержка, если бы не ваше внимание, если бы не ваша работа, если бы вы каждый день не говорили про политзаключенных, не привлекали внимание к тому, что происходит, ничего этого не было бы. Это вы вытащили из тюрьмы меня и еще 15 человек. Это сделали вы в первую очередь. Без вас не было бы ничего. Спасибо вам. 

За два года заключения я получил почти 30 тысяч писем и открыток. 30 тысяч писем и открыток! И когда я читал эти письма, я был свободен. Читая ваши письма, читая ваши рассказы про свою жизнь, ваши слова поддержки, читая ваши поздравления с днем рождения, шутки, рассматривая мемы, которые вы присылали, я в этот момент не находился в тюрьме, в этот момент я был с вами, я болтал с вами где-то в кафе и чувствовал себя свободным человеком. Это очень важно. Потому что невозможно закрепостить, невозможно держать в тюрьме свободного человека. И вы помогали мне в этом. 

Я ответил примерно на 10 тысяч писем. За это время я написал почти 10 тысяч писем. Звучит как что-то невероятное, но это действительно так. Я могу вам потом дать потрогать, если хотите, мозоль, которая у меня на пальце. Поэтому просто большое вам человеческое спасибо. Вы действительно огромная сила. 

За решеткой я ощущал себя очень сильным, потому что я знал, за мной есть вы, потому что я знал, что когда я разговариваю с сотрудниками администрации, с полицией, со следователями, с судьями, за мной стоит огромное количество людей, которые не оставят меня в беде. И не было ни одного дня, когда я чувствовал себя одиноким. Это давало мне силы. Вы были источником моей силы. И вы являетесь источником силы для огромного количества людей, потому что огромное количество людей остается там, за решеткой. И мне очень хочется, чтобы вы это осознали. 

Вообще, мало кто в это верит и мало кто это осознает, но хороших людей, добрых людей, нормальных людей вокруг гораздо больше, чем злых, негодяев, циников. Просто зло, к сожалению, гораздо лучше организовано. И поэтому кажется, что оно всесильно. Но это не так. На самом деле нас гораздо больше. И очень важно об этом просто не забывать. 

Наша сила в том, что для нас люди имеют значение. Наша сила в том, что мы готовы стоять за каждого, в том, что для нас слова «один за всех и все за одного» – это не просто слова, не пустой звук, это действительно отражение наших с вами ценностей. Для нас это как раз дискуссия, спор о том, что люди имеют значение или не имеют. 

Сегодня в мире разворачивается глобальное противостояние, огромное, глобальное противостояние. Это уже приобретает признаки Третьей мировой войны. Это глобальное противостояние между тиранией и свободой, между прогрессом и мракобесием. Это противостояние между добром и злом. И мы с вами все оказались в эпицентре этого противостояния. Эта война, эта линия фронта, она проходит сегодня очень яркой кровавой линией через всю Восточную Европу. 

И, к сожалению, наиболее болезненно эта линия фронта проходит через Украину. Эта линия фронта стала трагедией для Украины. Именно Украина на сегодняшний день является жертвой, главной жертвой этого противостояния. И Путин, Владимир Путин, президент России, кажется всадником апокалипсиса, за которым движется эта тьма, накрывающая Украину. Это тьма, несущая смертью. Это тьма, несущая горе огромному количеству людей. Это тьма, которая забрала огромное количество людей. 

Слушайте, я знал про путинферштейнеров, мне про них рассказывали, но я еще никогда не видел их живьем. Я, честно говоря, думал, их не существует. Я думал, это миф. Ну, ладно. 

Это противостояние между добром и злом, между тиранией и свободой. Это не этнический конфликт между украинцами и русскими. Это глобальное, мировое противостояние, в которое оказывается втянуто все больше и больше стран. Эта война – трагедия для Украины. Огромное количество жертв, огромное количество погибших, огромное количество беженцев. 

Но эта война проходит кровавой линией и через другие страны. Она проходит через Россию, где людей сажают за антивоенные взгляды, где людей сажают за то, что они выступают за свободу, где людей убивают. Одной из первых жертв этой войны стал мой друг Борис Немцов, который еще в 2014 году организовал в центре Москвы огромный, многотысячный митинг с требованием вывести войска из Украины, организовал огромный митинг под российскими и украинскими знаменами. Мы шли во главе этого митинга. И сейчас это кажется невероятным, но это было так. И Немцов стал одной из первых жертв этой войны. Его застрелили прямо у стен Кремля, для того чтобы всем нам заткнуть рот, для того чтобы все мы боялись. Так же расправились с Навальным, так же расправились с другими людьми, которые противостояли Путину. 

Эта кровавая линия проходит и через Беларусь, где народ насилует отмороженный диктатор, где людей лупят дубинками, втаптывают в асфальт, отправляют за решетку. 

Это чудовищное противостояние. Но повторюсь, это не противостояние, не конфликт этнический, это конфликт ценностный. И мы здесь с вами, нас с вами объединяют ценности в первую очередь. Мы с вами единомышленники. Нас с вами объединяют ценности свободы, ценности справедливости, достойной жизни. Нас с вами объединяют ценности гуманизма. Мы с вами ценим человеческую жизнь и понимаем, что государство создано и цивилизация создана для того, чтобы люди жили счастливо. 

Наша с вами цель – чтобы Россия была такой страной, где человек может жить свободно, счастливо, мирно, не угрожать соседям, не создавать проблем соседям. не угрожать соседям, не создавать проблем соседям, где государство заботится о своих граждан, а не посылает их на смерть, где государство создает социальную систему, условия для жизни, для творческого развития. Вот в чем наши ценности. 

Наша ценность – это жизнь. Наша ценность – это свобода, это любовь. А их ценность, этих всадников апокалипсиса – это силы тьмы. Их ценности – это смерть. Посмотрите, что они говорят. Это же эстетика смерти, эстетика ненависти. Мы говорим: «Сохраняйте жизни». А они говорят: «Идите и умрите. Это не страшно, это достойно, это правильно». 

Мы – за жизнь, они – за смерть. Мы – за свободу, а они – за тюрьмы и лагеря. Мы – за справедливость, они – за беззаконие, произвол и тиранию. Вот в чем разница. Вот в чем суть этого противостояния. Вот что происходит в Украине. Вот в чем суть гражданского противостояния в России. Вот в чем суть гражданского конфликта в Беларуси. Тирания против свободы. 

И кажется, что у нас с вами как будто бы нет сил для того, чтобы этому противостоять, потому что эти люди, с той стороны, как будто бы ничего не боятся, ни с чем не считаются. И мы как будто бы пасуем перед ними, как будто бы мы слабее, потому что у нас есть чувство вины, у нас есть чувство ответственности, у нас есть мораль. И кажется, что наш гуманизм является нашей слабостью. Но это не так. На самом деле наша с вами сила, главная наша с вами сила – в любви. 

В чем сила? Когда меня сажали в тюрьму два года назад, в одном из интервью мне задали вопрос: «В чем сила?» И я сказал: «Сила во внутренней убежденности. Сила в том, чтобы верить в то, что ты говоришь, в то, что ты делаешь. Это делает тебя сильнее». И это правда. Я убедился за решеткой, что это огромный источник силы. Когда ты знаешь, что стоишь на стороне правды, это огромный источник силы. 

Но в тюрьме я понял и другое. В тюрьме я понял, что не меньший, главный, наверное, основной источник силы – это, конечно, любовь. Любовь делает нас сильней. Любовь к ближнему делает сильнее каждого из нас. И если мы с вами сможем не очерстветь, если мы с вами сможем противостоять ненависти, не пустить ее в свое сердце, если мы с вами сможем сохранить любовь в своем сердце, мы выиграем битву за умы и за душу своего народа. Мы выиграем эту битву. 

И я прошу вас, возлюбите своего ближнего. Я прошу вас, не пускайте в свое сердце ненависть. Я прошу вас, не становитесь черствыми. Я прошу вас, помогайте людям, поддерживайте тех, кому сейчас нужна поддержка. Помогайте тем, кто слабее. Помогайте тем, кто готов упасть. Поддерживайте своих близких, поддерживайте политзаключенных, поддерживайте тех людей, которые просят о помощи. И не стесняйтесь просить о помощи сами.

Наша сила – в нашей любви. Любовь, ребята, сильнее всего, не только страха, любовь сильнее смерти. Любовь – это жизнь. Любовь – это то, ради чего стоит жить. Любовь собрала нас сегодня всех вместе. Любовь привела меня сюда, к вам. И вас здесь собрала именно любовь. Любовь – это то, ради чего стоит жить. Любовь – это главная наша ценность. А самая сильная любовь – это любовь матери к своим детям. 

И я хочу вас познакомить сегодня с одним человеком, к которому я отношусь с очень большой симпатией и с уважением. Вы сейчас, наверное, думаете, что я про свою маму говорю. Нет, с ней вы уже знакомы. Наверняка вы смотрели ее интервью. Вы уже знакомы. Она здесь, кстати, присутствует. И папа мой здесь. Они вчера прилетели. Мы встречали их в аэропорту. Впервые с января я увидел своих родителей. Во второй раз за два года я смог их обнять. Это фантастика. 

Но речь сейчас не про мою маму. Я хочу познакомить вас с Еленой Гордон. Это мама Владимира Кара-Мурзы. Давайте ее поприветствуем. 

Е. ГОРДОН: Здравствуйте. Я частный человек, и я не привыкла к публичным выступлениям. И особенно трудно мне, конечно, говорить после пламенного выступления Ильи. Я буду говорить только о том, что мне пришлось испытать и что, возможно, поможет понять происходящее в нашей стране. 

Я частный человек, попавший в историческую мясорубку не по своей вине, не по своей воле. Моя вина состоит в том, что я воспитала, вырастила хорошего человека. В этом я уверена абсолютно. Мой сын – настоящий патриот России. В свое время в силу обстоятельств моей жизни он закончил школу в Великобритании, он закончил Кембриджский университет. Он мог остаться в Англии. Он сказал: «Англия обойдется без меня. Здесь разберутся. Я хочу, чтобы в России было, по крайней мере, так же хорошо». И он вернулся.

Я не говорю о предыдущих отравлениях. Мы всегда знали, какая опасность ему грозит. С апреля 2022 года я живу в аду. Мой персональный ад на прошлой неделе закончился. Но ад, в котором живем мы все с 24 февраля 2022 года, продолжается. И я прошу вас не останавливаться в нашей борьбе.

Кроме вышедших сейчас на волю 12 российских политзаключенных, остались еще тысячи, имена многих из которых мы не знаем. Это не только Женя Беркович, Светлана Петрийчук, не только Алексей Горинов, за жизнь которого мы боимся, это Барышников, Михаил Кригер. Я слишком волнуюсь, чтобы перечислять эти имена, но они есть в списке «Мемориала», они добавляются каждый день. И мы должны их спасти. Мы не можем позволить им погибнуть, потому что они – это будущее России. 

Я вижу здесь очень много молодых лиц. Вам, может быть, трудно понять, что испытывают ваши родители, если с вами что-то случится. Но я желаю вам, чтобы ни вы, ни ваши родители никогда этого не испытывали. 

Я не буду ссылаться на Илью или моего сына, на тех людей, у которых появился свой собственный голос. Я хочу прочитать слова политзаключенного, которого не было в четверг, 1 августа. 

«Жизнь устроена так что общественный прогресс и лучшее будущее достигаются, только если некоторое количество людей готовы платить за свое право иметь убеждения. Чем больше таких людей, тем меньше плата каждого. И обязательно наступит такой день, когда говорить правду и отстаивать справедливость станет в России чем-то обычным и совсем не опасным», – Алексей Навальный, 4 июня 2023 года, последний день рождения. 

Я желаю всем нам дожить до этого дня. Алексей Навальный заплатил за это своей жизнью. Давайте не допустим, чтобы еще кто-то заплатил своей жизнью за нашу свободу. Спасибо. 

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо большое Елене Гордон. И спасибо вам за сына. Правда, я думаю, эту фразу вы слышите часто. И как здорово, что ваш персональный ад закончился. И, кажется, стало чуть больше справедливости и веры в то, что она вообще существует. Спасибо вам большое. 

Я напомню, что у нас есть QR-коды, благодаря которым вы сможете сделать свои пожертвования и помочь политзаключенным и семьям политзаключенных. Это правда очень важно. Тысячи людей остаются в тюрьмах, их семьи нуждаются в нашей помощи, в нашей поддержке. Нам нужно говорить о них, нам нужно знать их имена. Здесь вы можете найти волонтеров, которые также вам расскажут про книжку, которую написал Илья Яшин. И часть донейшенов идет также на поддержку политзаключенных и семей политзаключенных. 

Илья, возвращайся на сцену. Мне кажется, нам надо чуть подробнее об этом поговорить. Действительно, этих людей тысячи. Их становится больше с каждым днем. И как только ты начинаешь перечислять какие-то имена, тут же тебе говорят: «А почему ты не вспомнил этого? А почему ты не сказал это имя?» И кажется, что вот эти полтора-два часа эфира, встречи, которые у нас есть, мы можем потратить, просто читая вслух эти имена. И, может быть, нам не хватит времени. О чем ты думаешь, стоя сейчас здесь? Твои друзья все еще там. 

И. ЯШИН: Я думаю о том, что меня часто тыкают носом в мой народ. И говорят, что народ какой-то не тот, какой-то неправильный у тебя народ, замордованный, зашуганный, боящийся. А я знаю, что мой народ вот передо мной. Это люди свободные, которые не хотят мириться с произволом и которые называют войну войной, а тиранию тиранией. 

Я очень внимательно изучал список политзаключенных. Это больше 1200 человек. С некоторыми из них я знаком лично, большинство из них я не знаю и никогда не видел. Но эти люди – это социальный срез нашего общества. Там есть студенты, там есть пенсионеры. Там есть молодые, есть среднего возраста, есть люди очень солидного возраста. Там есть рабочие, там есть инженеры, там есть врачи, там есть учителя, там есть полицейские даже, представьте себе. 

И за каждым из этих людей, который решился не молчать и который назвал войну войной, который назвал Путина военным преступником, за каждым из них есть люди такого же социального статуса, такого же возраста, той же профессии, которые не нашли в себе смелости сказать вслух, но которые так думают. Это наш с вами народ. 

Да, этот народ боится. Да, этот народ не бунтует. Да, этот народ замордован, запуган. Но эти люди думают так же, как мы. И наша с вами задача завоевать сердца и души этих людей и показать личным примером, что можно не бояться. И я пошел в тюрьму для того, чтобы показать – можно встать лицом перед этим левиафаном и не бояться его. Потому что любовь сильнее страха! Любовь сильнее страха! Потому что любовь сильнее страха! Любовь сильнее страха! Любовь сильнее страха! 

И я хочу сказать, что есть люди, которых нам с вами надо спасать, здесь и сейчас. Эти люди никогда не попросят о пощаде. Эти люди никогда не попросят милости. Эти люди никогда не будут унижаться перед властью. Некоторые из них будут готовы принять смерть, так же как принял смерть пианист Павел Кушнир в СИЗО города Биробиджан, человек, который писал антивоенные стихи, человек, которого посадили за эти стихии, человек, который в знак протеста объявил голодовку и умер за свои убеждения. Герои не умирают! Больно и стыдно, что мы не смогли его спасти. 

Но есть другие люди, которых мы можем спасти. Есть Алексей Горинов, мой товарищ, депутат из Красносельского совета, с которым мы вместе избирались, за которого голосовали люди, который отстаивал интересы своих избирателей и который сказал на совете депутатов, что неприлично проводить детские праздники в районе, когда путинские террористы бомбят детские сады и больницы, не надо проводить детские праздники на этом фоне. И за это был отправлен за решетку, за то, что объявил минуту молчания по погибшим украинским детям, и больше двух лет уже сидит за решеткой. Его гнобят в изоляторах, в ШИЗО, в лазаретах. Мы с вами обязаны его спасать. Он должен был быть в этом самолете. 

Мы с вами должны спасать Марию Пономаренко, журналистку, которая освещала антивоенные протесты, которая ходила на суды и которая находится в очень тяжелом психологическом состоянии. На нее давят, над ней издеваются. Мы должны с вами ее спасать, потому что ей очень тяжело, потому что она может не выдержать, потому что она одна из нас с вами. 

Мы с вами должны спасать Игоря Барышникова, который сидит в Калининграде. У него раковое заболевание, у него онкология. Он может умереть в любой момент. Ему нужна помощь. Мы должны его спасать. 

Мы должны спасать Гришу Мельконьянца, который организовывал движение наблюдателей, вина которого заключается в том, что он пытался помешать Путину и «Единой России» украсть наши с вами голоса. 

Мы с вами должны спасать огромное количество людей. Тоню Фаворскую, Ольгу Комлеву, Даниэля Холодного, ребят, которых держат в заложниках, которые освещали суды, которые сотрудничали с ФБК, которые не сделали ничего плохого. Мы с вами обязаны их спасать, потому что они одни из нас. Мы с вами обязаны спасать тех людей, о которых мы с вами даже не слышали, но которые ждут нашей помощи. Мы с вами обязаны это делать. Потому что если мы этого не будем делать, мы дальше не сможем с этим жить. 

Свободу политзаключенным. Свободу политзаключенным. Свободу политзаключенным! 

Я хочу сказать, ребята, что еще очень важно не забывать. В России остаются люди, которые помогают политзекам прямо сейчас. Каждый день они оказывают им и юридическую помощь, и психологическую помощь. Они становятся для них окном в мир. Они становятся для них родными людьми. Я  говорю про независимых адвокатов, я говорю про адвокатов, которые не просто выполняют свой профессиональный долг, я говорю про людей, которые берут на себя огромные риски. Ведь вы понимаете, что статус адвоката не дает никакого иммунитета. 

Вы знаете, что арестовали адвокатов Навального Алексея Липцера и Вадима Кобзева. Они сидят за решеткой. Вы знаете, что адвокат Навального Ольга Михайлова в последний момент успела уехать, едва-едва избежала ареста. Вы наверняка знаете моих адвокатов, я про них много рассказывал: Вадим Прохоров, Михаил Бирюков, Мария Эйсмонт. Вы наверняка знаете этих людей. Они защищали меня во время уголовного дела. 

И я хочу вам сказать, что российские независимые адвокаты не просто защищают политзеков, они берут на себя огромные риски, потому что именно они защищают в том числе и украинцев, которые сидят в российских тюрьмах. А украинцев очень много. Причем речь идет и про военнопленных, речь идет и про гражданских, которых похищают и держат в российских СИЗО. Причем меня не били, меня не мучили, не пытали, а вот они зачастую в подвалах так называемых ДНР, ЛНР подвергаются настоящим пыткам. Они находятся вообще вне правового поля. 

И российские независимые адвокаты им помогают, приходят к ним в СИЗО, помогают родственникам найти своих отцов, своих сыновей, рассказывают им, что ваш ребенок или ваш муж, ваш отец, он жив, помогают, объясняют, как написать письма. Мои товарищи в регионах, активисты демократических организаций, организуют передачки и помогают им. Это очень важная, но очень опасная работа. 

И я хочу, чтобы об этом помнили. Я хочу привлечь к этому внимание. И поэтому я хочу вас познакомить сегодня с еще одним человеком, которого зовут Вадим Прохоров. Это адвокат, который много лет защищал меня, представлял мои интересы. Это многолетний адвокат Бориса Немцова, который представлял его практически во всех процессах последних лет. Это человек, который под угрозой уголовного преследования был вынужден уехать из России и продолжает выполнять свою работу, выполнять свой профессиональный долг. Вадим Прохоров.

В. ПРОХОРОВ: Добрый день, друзья! Вы знаете, да, у адвоката, осуществляющего защиту по политическим делам в России, защиту политических узников, к сожалению, в последние годы очень мало поводов для радости. Но вот сегодня я реально счастлив, что усилия множества представителей и журналистов, и дипломатов, и политиков, и адвокатов, и всех вас здесь собравшихся увенчались успехом. 

Путинский режим получил в результате взаимного выдворения нескольких труподелов, кровавых убийц, мошенников и хакеров. При этом освободились общественные деятели, политики, я имею в виду те, кто сейчас обрели свободу, журналисты, именно те, с кем Россия может связывать свое будущее. 

Вы знаете, действительно обмен, с моей точки зрения, заслуживает внимания. Но еще сотни и тысячи политических узников, украинских военнопленных, цивильных заручников, перемещенных, похищенных на оккупированных территориях украинских детей и многие другие, а это десятки тысяч человек, нуждаются в помощи. И реально им эту помощь могут оказать только российские адвокаты, которые по закону имеют доступ к своим подзащитным. Их немного, но это мужественные и смелые люди.

И я призываю всех вот сейчас, когда появилась надежда, когда стало возможно реально – вы видите результат – бороться за освобождение и российских политических узников. И, хочу сказать, что в России постоянно идут процессы, преимущественно в Ростовской области, в Краснодарском крае, в отношении захваченных на оккупированных территориях и военнопленных, и цивильных заручников. И там участвуют мои мужественные коллеги, которые действительно делают все возможное для выживания этих людей, для их физического спасения, для того, чтобы они не были забыты и потеряны. Потому что как только устанавливается контакт с таким узником, он сразу уже находится в поле зрения, в поле внимания. Спасибо вам всем, всем, кто приложил усилия к этому обмену. 

И действительно, как правильно сказал Илья, как минимум с прошлого года началась атака путинского режима на тех независимых российских адвокатов, кто помогает политическим узникам, кто помогает тем категориям, которые я сейчас перечислил. Действительно арестованы адвокаты Навального. В тюрьме содержится замечательный адвокат из Удмуртии Дмитрий Талантов за свою антивоенную позицию. И, собственно говоря, очень мало сомнений, что эта атака будет продолжаться. 

Я призываю вас всех объединить усилия, всех нас, для того, чтобы оказывать помощь тем, кто еще остается в России, а также их защитникам. Спасибо вам всем. 

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Свободу политзаключенным! 

И. ЯШИН: Слушайте, так классно вас видеть. Я до сих пор поверить не могу. 

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Человек еще пока не в нашей реальности. 

И. ЯШИН: Прямо это что-то невероятное, честное слово. Кто бы мне сказал две недели назад, я бы, наверное, не поверил. 

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Представляешь, это не голос из-за решетки, который такой… 

И. ЯШИН: Не осужденный Яшин, а просто Яшин. 

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А это люди, которые искренне тебя любят, пришли тебя поддержать, на тебя посмотреть. Ты можешь посмотреть на них. Смотри, какие они замечательные. Спасибо вам огромное всем, что вы пришли. И спасибо всем тем, кто присылал свои вопросы Илье. Так как вот Гриша Фролов вам ведь в начале сказал, что думали, будет маленькая встреча в Рефоруме, там можно будет пообщаться. 

И. ЯШИН: Я, кстати, не знаю, почему вы так думали. Я сразу сказал, что придет много народу. Я в вас всегда верил, ребята, честное слово. 

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Не, ну какое-то количество вопросов все-таки мы собрали от читателей, посетителей Рефорума в том числе и от подписчиков Телеграм-канала Reforum Space Berlin. Поэтому сейчас я буду подставкой под микрофон, впрочем, как обычно, и буду задавать тебе вопросы от читателей, подписчиков Рефорума. 

Анна спрашивает. Сейчас у нас будет про менталочку, наше любимое. «Хотелось бы узнать, что помогает или не помогает Илье сохранять ментальное здоровье. Это важно, потому что у меня и у моих антивоенных друзей оно сильно пошатнулось после 24 февраля. А Илья так вообще пережил все ужасы российской семьи… российской тюрьмы. Возможно, у него есть пара мыслей на этот счет». Кстати, оговорка по поводу российской семьи – это я случайно, я Гордееву пересмотрела. 

И. ЯШИН: Слушайте, во-первых, еще надо разобраться, что у меня там с менталочкой. Я думаю, время покажет. Потому что, конечно, российская тюрьма совсем не способствует тому, чтобы ментальное здоровье сохранялось и укреплялось. Но кроме шуток. Вы знаете, первая книга, которую я прочитал за решеткой, это книга австрийского психолога Виктора Франкла, называется «Сказать жизни “Да!”». Читали ее? Похлопайте, кто читал. Ну вот, слушайте, мы с вами говорим на одном языке во всех смыслах. 

На всякий случай. Все-таки есть люди, которые не знают. Это книга австрийского психолога, который прошел нацистские концлагеря, выжил, умудрился сохранить психическое здоровье и делился своим опытом с читателями, рассказывал, как, собственно, выжить в этих условиях и остаться нормальным, здоровым человеком. И эта книга была действительно очень полезна. Я всем много в письмах ее рекомендовал, потому что эта книга помогает выжить не только людям, которые сидят, но и людям, которые находятся на свободе. Это очень хорошие, правильные советы. 

И мне кажется, очень важно найти в себе какой-то внутренний стержень. Я уже говорил, что у меня было два источника опоры. Это моя внутренняя убежденность в том, что я прав. Я всегда, каждую секунду я знал, что я стою на стороне правды, что те люди, которые меня сюда посадили, они не правы, а я прав. Я это твердо знал. И второй источник моей силы был – это люди. Я знал, что огромное количество людей думает так, как я, живет так, как я, мыслит так, как я, и разделяет те же ценности.

И интересно, что в письмах очень многие люди говорили: «Слушай, такое странное ощущение: вот ты вроде как сидишь в тюрьме, но при этом в переписке получается, как будто не мы тебя поддерживаем, а ты нас». Вы, наверное, со многими политзаключенными… Вы же пишете письма политзаключенным, правда? Ну вот. И вы наверняка сами это ощущали, ловили эту мысль, что вот вы пишете письмо политзеку, он вам отвечает, и, получая это письмо, как будто он вас поддерживает. Бывает же такое, да? Ну есть же? Ну вот. И мне тоже так писали. 

Я в какой-то момент понял, как это работает. Вот я, сидя за решеткой, получаю это огромное количество моря любви, в котором купаюсь, которое мне помогает. И этого так много, что я могу делиться этим обратно. То есть такой кэшбек. Я как бы возвращаю это обратно. Это очень помогает. 

Поэтому, чтобы сохранить менталочку, как вы говорите, надо идти к людям. Не запираться в своем коконе, не прятаться, а идти к людям. И, кстати, когда меня арестовали, с родителями я переписывался. Я писал в письмах маме, отцу: «Пожалуйста, только не запирайтесь дома, не прячьтесь от людей, не надо. Ходите на суды. Вот там предлагает Гордеева интервью – идите, разговаривайте». Делитесь тем, что у вас на душе. Разговаривайте, просите поддержки. Поддерживайте тех, кто рядом. Будьте рядом с людьми. Потому что нет ничего важнее в этом мире, чем люди. Делитесь с людьми своим теплом и получайте тепло обратно. Это поможет сохранить вам не только психическое здоровье, это сделает вас счастливыми. 

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мне кажется, это лучший совет, который мог прозвучать сегодня здесь. Спасибо большое, Илья. Я, пользуясь тем, что у меня микрофон, хочу от себя еще задать вопрос, Илья. Он грустный, на самом деле, простите меня заранее, но, мне кажется, это очень важно. Я хочу спросить тебя про ситуацию с политзаключенными в Беларуси. Потому что в этом обмене участвовал и Александр Лукашенко, который взял тоже заложника, но он при этом не отдал ни одного политзаключенного в Беларуси. А мне кажется, что нам надо про это говорить, ведь это напрямую связано с режимом Путина. Режим Лукашенко и режим Путина – это, по сути, теперь один режим. 

И. ЯШИН: Слушайте, я вот прям искренне вам могу сказать, что я очень лично переживаю то, что происходит и в Украине, и в Беларуси, потому что обе эти страны мне не чужие. Я очень люблю и Украину, и Беларусь, много раз там был, у меня друзей много. И более того, я в Беларуси, вы будете смеяться, даже посидеть успел, вот в этом знаменитом Окрестина, в спецприемнике. Я участвовал в одной из акций солидарности с белорусской оппозицией, с белорусским народом, даже не с оппозицией, а с белорусским народом. Я успел там посидеть там 10 или 15 суток. Я видел это Окрестина изнутри. 

И я очень хорошо понимаю, в каких условиях там люди сидят. И я понимаю, что на самом деле то, что в России происходит, это часть того, с чем сталкиваются политзаключенные в Беларуси. Насколько там подавляют, унижают людей, это просто чудовищно. И Лукашенко в этом смысле абсолютно недоговороспособен. Ну известно же, что должны были быть и политзаключенные частью этой сделки, белорусские политзаключенные. 

И мы с вами уже давно не знаем, что там происходит с Марией Колесниковой, что происходит с Сергеем Тихановским, что с этими людьми. И мы с вами должны проявлять солидарность, как мне кажется. Это не чужая проблема, это не чужая беда. Мы все с вами сегодня в этом смысле солидарны, и русские, и белорусы. Нету чужих политзаключенных. Это наши общие люди. Это общая беда. И защищая российских политзеков, мы должны защищать и белорусских политзеков и требовать, чтобы они тоже попадали в обменные списки, просить цивилизованный мир оказывать давление на Лукашенко, чтобы там проходили амнистии, чтобы людей вытаскивали из тюрем. 

Потому что про российских политзеков мы хотя бы знаем. Мы хотя бы знаем, что происходит. У меня была возможность даже за решеткой к вам обращаться. Я приходил в суд, я выступал в суде, я делал политические заявления. Мне давали возможность пообщаться, иногда там с родителями перекинуться парой фраз. Вы видели меня, вы видели, что я улыбаюсь, что я жив, здоров. А что происходит в застенках Беларуси с местными политзаключенными? Да мы даже не знаем, жив ли Тихановский. Мы даже не знаем, жива ли Мария Колесникова. И то, что делает этот отморозок усатый, это просто чудовищно. 

Поэтому я хочу сегодня просто выразить солидарность с белорусскими политзаключенными и сказать «Жыве Беларусь!». Жыве Беларусь! Жыве Беларусь! Жыве Беларусь!  

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Живи вечно. Вопрос от Александры. Она нас возвращает в твои будни уже на свободе и спрашивает, было ли вообще у тебя время на себя, просто выспаться, погулять, поесть, подумать, покричать, не знаю, потрогать траву, без того, чтобы тебя разрывали на части ради комментариев или интервью. 

И. ЯШИН: Вот сейчас покричал немножко. 

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Молодец. Можешь траву потрогать. 

И. ЯШИН: Честно, вот слушайте, скажу вам… Мне часто этот вопрос задают: «Вообще как ты? Как ты себя осознаешь? Как ты себя чувствуешь? Это же фантастика. Вот ты только что был в тюрьме, и ты здесь оказался». Я сам еще не понимаю, как я. Вот это честный, искренний ответ. Я попал с корабля на бал. Две недели назад у меня за спиной лязгали… Нахватался. Чуть не сказал «тормоза». Нахватался этой тюремной лексики. 

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Тормоза в автомобиле. 

И. ЯШИН: Нет, тормоза – это дверь вот эта. Просто нужно из себя это будет выдавливать еще очень долго. Но это действительно абсолютно фантастическое ощущение. И у меня в голове сейчас такое ощущение, как будто я сплю или в каком-то фильме оказался. И у меня не было даже времени еще немного отрефлексировать и как-то осознать себя в этом новом качестве. И не было возможности просто побыть с собой, погулять. И я вроде как ем еду, и она совсем не похожа на баланду, она вкусная, но я как-то даже пока еще не очень получаю от нее удовольствие. 

Потому что, знаете, такое ощущение, что вот я здесь с вами, но какая-то часть меня, мыслями я еще там. Наверное, это называется вот этот посттравматический стресс. Но я его еще даже не осознал. И там какие-то такие моменты. Я, например, все время просыпаюсь в 6 утра. Вот все время, что я на свободе, сколько там уже прошло, 6 дней, по-моему, вот все эти дни я встаю ровно в 6 утра. Во сколько бы я ни ложился, в 10 вечера, в 12, в 2 часа ночи, в 3, в 6 утра без любого будильника я встану, потому что 2 года я вставал в 6 утра. И если я вставал на 5 минут позже, то на меня составляли рапорт и отправляли в ШИЗО. Меня к этому приучили. 

Потому что система исполнения наказаний дрессирует людей. И меня также дрессировали. И мне придется с этим жить, мне придется это из себя выдавливать. И как бы я знаете, ни хорохорился и ни говорил: «Да ладно, Тань, я в порядке», конечно, предстоит еще с этим поработать. 

Но я вам обещаю, я вам обещаю, я буду в полном порядке. Я вам обещаю, я верну себе стопроцентную работоспособность, я буду работать так, как еще никогда в жизни не работал. Я ваше доверие оправдаю. Вы, ребята, можете на меня рассчитывать. Я буду в полном порядке, вы увидите. 

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте объявим вотум доверия Яшину. Верите Яшину? 

– Да! 

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Следующий вопрос, на самом деле очень важный, от Светланы. Главный вопрос, на мой взгляд, пишет Светлана: «Чем я могу помочь?» Вот представь, что это «я», вот оно сидит перед тобой. Каждый из нас помочь хочет. 

И. ЯШИН: Дорогая Светлана, у вас наверняка остались родственники в России, у вас наверняка остались друзья в России, знакомые, может быть, одноклассники, однокурсники, люди, с которыми вы знакомы. Вы не бросайте с этими людьми общаться, даже если у них другие взгляды. Постарайтесь сохранять контакт, постарайтесь доносить до этих людей другую точку зрения. Даже если они поддерживают то, что там происходит, даже если у них Стокгольмский синдром, попробуйте сохранять контакт и аккуратно преподносить другую, альтернативную точку зрения, попытайтесь заниматься антивоенным просвещением. 

– Это очень сложно.

И. ЯШИН: Я знаю, я знаю. Я был в тюрьме и разговаривал с людьми, которые вернулись с фронта. Я разговаривал с сотрудниками полиции, с сотрудниками ФСИНа. Я знаю, как это сложно. Но это очень важная работа. 

Если это вам тяжело и если это насилие над собой, тогда не надо. Но если вы ощущаете в себе силы и желание что-то делать, пожалуйста, занимайтесь антивоенным просвещением. Попытайтесь хотя бы мысленно, хотя бы риторически, коммуникационно возвращаться в Россию, потому что там наши люди. И нам надо с ними разговаривать. И нам надо вытаскивать этих людей из вот этих вот пут путинской пропаганды. Нам надо их вытаскивать оттуда. Нам надо объяснять, что это чудовищная война против Украины. 

Это и война против России тоже, потому что эта война калечит мозги наших с вами сограждан. Эта война калечит целые поколения. Она отбирает будущее у нашей страны. И нам надо пытаться разговаривать с людьми. Нам надо пытаться доносить до них правду. 

Дорогая Света, дорогая Светлана, пожалуйста, пишите письма политзаключенным. Пожалуйста, пишите письма. Многие письма, которые я получал, начинались со слов: «Вы знаете, я вот долгое время не решалась вам написать (или не решался вам написать), потому что думала, ну что вот буду рассказывать про то, как я живу? Вам же это, наверное, неинтересно. Это вообще, наверное, вас раздражает. Вы там в тюрьме сидите, а я вам буду рассказывать, как я там по лесу с собачкой гулял». 

Очень интересно. Ребят, очень интересно, как вы живете, когда ты сидишь за решеткой. Потому что, повторяю, читая письма, ты как будто оказываешься на свободе. Пишите письма так, как будто вы не в тюрьму пишете, а познакомились с человеком в парке, в баре и просто болтаете. Разговаривайте с политзаключенным так, как будто он свободный человек. А он и есть свободный человек здесь, в голове. Разговаривайте с политзаключенными. Ваши слова, обращенные к политзаключенным, ваши письма – это жизнь, это источник жизни, это источник силы. 

Поэтому, дорогая Света, дорогие все, пожалуйста, пишите письма политзаключенным. Это самое главное. Антивоенное просвещение и поддержка политзаключенных – это самое главное, что мы с вами должны сделать для того, чтобы вернуть себе свою страну, вернуть себе свою страну, которую у нас с вами отобрали эти орки, которую у нас отобрали эти бандиты, эта мафия. 

Мы должны вернуть себе свою страну и сделать так, чтобы ей можно было гордиться, чтобы нас не стыдили русским паспортом, чтобы мы говорили, что у нас в России люди живут мирно, никому не угрожают, у нас в России работают институты, которые делают людей счастливыми, которые делают людей свободными, которые помогают им реализовывать себя. Вот наша цель. Вернуть себе свою страну, вырвать ее из лап этих негодяев. 

Россия будет свободной! Россия будет свободной! Россия будет свободной! И Россия будет счастливой. Россия будет счастливой! 

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я вас верну все-таки к вопросам от зрителей, подписчиков и читателей. Минутка занятной политологии, а также небольшой тизер. Об этом читайте в книге «Никак». Елена говорит: «Есть тема, которая стала в последнее время болезненной – возможность координации оппозиционных сил». Это моя любимая тема. 

И. ЯШИН: Сейчас я обратно в тюрьму попрошусь. 

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: – «Как всем объединиться?» Об этом и многом другом читайте в книге «Никак». Илья, ну на самом деле, это же вопрос, который чаще всего задают. А чего вы не объединяетесь? 

И. ЯШИН: Ну ладно, кроме шуток, я думаю, что надо выстраивать такую стратегию, где всем было бы комфортно, находить такую форму взаимоотношений и сотрудничества, чтобы всем было комфортно. Я заметил за 25 лет занятия политикой, что как только мы начинаем говорить, а кто из нас лидер оппозиции, как только этот вопрос произносится, сразу все начинают ругаться. Потому что сразу возникают амбиции, сразу возникают споры, сразу возникают дискуссии, а главное, толку никакого нет, потому что по большому счету какая разница, кто лидер оппозиции. Ну вот какая разница? 

Нет, я согласен, если бы завтра были президентские выборы и надо было бы выдвигать кандидата, и у этого кандидата был бы шанс быть зарегистрированным, тогда да, как-то нужно собраться нас с вами, договориться и определиться, кто лидер оппозиции, вокруг кого мы консолидируемся и кого двигаем против Путина, против этой системы. В этом есть логика. Ну а сейчас зачем об этом спорить? В чем смысл? 

Мне кажется, я искренне так считаю, что главное, что сейчас надо делать – это консолидироваться вокруг каких-то конкретных проектов. Вот есть очевидные успешные примеры. Вы знаете, что 12 июня уже два года проходит марафон в поддержку политзаключенных. Все поддерживают. Никакого противодействия, никаких скандалов, никаких склок. Потому что тема очевидная. Кто с этим будет спорить? Я хочу подумать и с вами посоветоваться, посоветоваться с нашими с вами друзьями, коллегами в других регионах, какие могут быть политические темы, которые будут всех консолидировать. Надо найти несколько таких тем и сотрудничать в рамках этих проектов, договариваться вокруг них, реализовывать что-то полезное. 

Ну да, вот есть там разные оппозиционные группы, они иногда там как-то кидаются друг в друга тухлыми помидорами. Ну, так бывает. Это жизнь. Мы все люди. Это значит, что мы живые. Это значит, что мы сделаны не из камня. Так бывает. Надо к этому относиться спокойней. Вот я, удивитесь, в тюрьме стал как-то спокойней. 

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это потому что у тебя Твиттера не было. 

И. ЯШИН: Я вообще сам, откровенно говоря, не без греха. Я и сам много раз участвовал во всех этих оппозиционных разборках, в каких-то интригах. Мне много чего можно предъявить в этом плане. И казалось бы, что в тюрьме как-то это все должно усугубиться, я должен выйти какой-то совсем нервный, на всех кидаться и так далее. 

Но на самом деле нет. Ты же в тюрьме когда сидишь, ты не выбираешь, с кем сидеть. Ты приходишь в тюрьму, а там какой-то неприятный человек, который говорит какую-то чушь раздражающую. Но ты не можешь открыть дверь и выйти, потому что дверь заперта. И тебе приходится с этим человеком как-то находить общий язык, сосуществовать. Вы с ним вместе еду как-то готовите, чай пьете. Ну, приходится. И ты как-то становишься более терпим к людям.

 И поэтому, когда я смотрю, из-за чего тут ссорятся, я удивляюсь. И я постараюсь личным примером показать, что, в общем, можно не конфликтовать. Я попытаюсь найти какие-то темы, какие-то примеры, которые могут консолидировать всех. Я не знаю, может быть, у меня не получится и через месяц я сам уже на всех кидаться буду. Но я попытаюсь. Вот это я точно совершенно могу сказать. 

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, не знаю. Хочется, конечно, верить. 

И. ЯШИН: Что-то у вас какие-то аплодисменты такие недоверчивые, типа, гладко стелет, конечно, но что-то не верится. 

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Второй вотум доверия Яшину. Верим Яшину, что он не втянется ни в один Твиттер-срач, а? 

И. ЯШИН: Я не верю. Это вы из вежливости. Ребят, я правда постараюсь. Вот честное слово. Вот я прям вам обещаю, я постараюсь не влезать ни в какие срачи. Вот я прям обещаю. Можете ловить на слове. Я прям вам обещаю, я постараюсь не реагировать ни на какие провокации, не влезать ни в какие интриги, ни с кем не ругаться, не вспоминать старые обиды. Я не буду этого делать. С чистого листа. 

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы все запомнили, да, друзья? Смотрите, сколько у нас свидетелей. Я уж не говорю про то, сколько людей смотрит сейчас эту трансляцию. Мы тебе все потом, Яшин, припомним. 

Очень такой, мне кажется, прагматичный и конкретный вопрос: «Какой конкретно вы представляете себе прекрасную Россию будущего?» У тебя есть план? 

И. ЯШИН: О, да. Моя Россия мечты – это мирная страна. Моя Россия мечты – это страна, где люди живут свободно, где люди не боятся ходить по улицам. Знаете, я сегодня когда приехал на эту встречу, мы на такси приехали, здесь на углу я вышел, и ко мне сразу направилось несколько полицейских. Они прям в форме, в бронежилетах, у них там дубинки. И я как-то вдруг поймал себя на мысли, что я начал как-то пятиться. Я говорю: «Меня точно сейчас не арестуют? Мы вроде как приехали на митинг ко мне». Привычная, в общем-то, обстановка: я приехал на митинг, и меня встречает полиция. 

И я в какой-то момент поймал себя на мысли, что это же условный рефлекс. Это же опять дрессировка. Меня приучили к тому, что я в своей собственной стране, не нарушая никаких законов, не создавая никому проблем, не принося никому вреда, я почему-то боюсь полиции, я почему-то боюсь свободно ходить по улицам. Да какого черта? Я не хочу, чтобы в моей стране законопослушные люди боялись полиции. Я хочу, чтобы люди свободно ходили по улицам. 

Я хочу, чтобы родители не думали о том, что ребенок подрастет, придет Путин, отправит его в армию, и он погибнет где-нибудь в Украине или в какой-нибудь другой стране, или в Сирии, или еще где-нибудь. Я хочу, чтобы родители не боялись растить детей в своей стране. Я хочу, чтобы они были уверены, государство им поможет воспитать детей, если нужна будет помощь, поможет, протянет руку, даст какие-то гарантии и не заберет вашего ребеночка, которого вы воспитывали, которого вы растили, кормили, не заберет его и не кинет в топку войны. 

Я хочу, чтобы в моей стране у людей была возможность творчески развиваться, что бы им не говорили: «Вы вот такую футболку не носите – не скрепно. У нас так не принято в таких футболках ходить. Вы с такой прической не ходите. Вы с такими усами не ходите. Вы так и не подкручивайте эти усы. А что это за цвет волос у вас такой?» 

Я хочу, чтобы в моей стране люди имели возможность самореализовываться. Я хочу, чтобы в моей стране люди могли творить. Я хочу, чтобы в моей стране люди могли жить счастливо и не мешали жить другим. Я хочу, чтобы моя страна заботилась о своих гражданах, о своих пенсионерах, о своей молодежи. Я хочу, чтобы мою страну уважали, но не боялись. Я хочу, чтобы соседи не отгораживались от нас стенами и не ждали, что мы придем и начнем убивать людей в этой стране. Я хочу, чтобы моя страна была частью свободного мира. Я хочу гордиться своей страной. 

Мои друзья отдали жизнь за такую Россию, которой можно было бы гордиться. Я продолжаю эту борьбу. И многие люди продолжают эту борьбу. И я не могу обещать, что эта борьба будет легкая и что это будет дорога из роз. Это будет сложная борьба. И потери неизбежны. И нам придется многим пожертвовать. Но я совершенно точно знаю, что мы создадим такую страну. Может быть, не завтра, может быть, даже не послезавтра. Но я знаю, что в конце, в финале добро всегда побеждает зло. Меня мама так воспитывала. Я знаю, что добро побеждает зло в финале. А если добро не победило, это, значит, просто еще не финал. 

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вдохновляюще, Илья. Спасибо. Нет, правда, надежда и вдохновение – это то, чего нам всем не хватает на самом деле. Так что спасибо тебе за эти слова. Еще один такой довольно конкретный вопрос от Евы: «Как вы планируете поддерживать сознательных отказников от армии? Планируете ли помогать мобилизованным уходить с фронта?» 

И. ЯШИН: Вы знаете, на самом деле я с такими людьми знаком. Я в тюрьме пересекался с самыми разными людьми, которые были на фронте и которые воевали, которые поддерживают войну. И я видел довольно многих людей, которые оказались за решеткой, потому что отказались воевать. И кадровые офицеры, и мобилизованные. И таких людей гораздо больше, чем кажется. Сейчас практически каждый этап в колонии, где я сидел, под Смоленском… Каждый вторник приезжает этап – 10, 15, иногда 20 человек. И за последние полгода не было ни одного этапа, в котором не было бы фигуранта уголовной статьи 337. СОЧ она называется. Ушел в СОЧ. Самовольное оставление воинской части. 

Я познакомился с парнем, лейтенант российской армии, который абсолютно осознанно отказался воевать. Мы ехали вместе на этап, и на него кто-то там начал кидаться, что-то предъявлять ему претензии, что вот, мол, как же так, родина тебя воспитала, дала тебе образование, вырастила тебя офицером, а ты теперь отказываешься выполнять свой воинский долг. И он совершенно справедливо сказал, что его воспитывали для того, чтобы защищать свою страну, для того, чтобы когда пришел враг и сжег родную хату, он этого врага остановил и выгнал из своей страны, а не для того, чтобы брать оружие и идти сжигать хату в чужом доме в чужой стране, не для того, чтобы убивать защитников чужой родины. 

Я таких людей видел в тюрьмах. И такие люди должны тоже чувствовать нашу поддержку. Потому что такие люди очень важны. Они не должны чувствовать себя брошенными. Я таких людей считаю патриотами. Сознательных отказников от участия в оккупационной войне, в агрессивной войне я считаю патриотами. Их пример очень важен. Я готов поддерживать этих людей. 

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я могу добавить. Если вы не знаете, кто еще помогает этим людям, есть отличный проект «Идите лесом». Вот уж кто точно знает, как помочь. 

Еще один вопрос тоже про поддержку и помощь. Но здесь вот нас возвращают к теме Беларуси. Китек пишет: «Светлана Тихановская со своей командой сделали очень много для белорусов, которые были вынуждены уехать из страны. Благодаря их усилиям и работе с правительствами стран ЕС, белорусы могут получить проездной документ, процедура получения международной защиты, политубежища упрощена. В общем-то, понятно, всякие бюрократические дела. Планируете ли вы какую-то работу (если да, то какую?) по защите интересов антивоенно настроенных россиян за рубежом?» Друзья, это про вас. 

И. ЯШИН: Ребята, я хочу, чтобы вы воспринимали меня как своего представителя. Вы за меня не голосовали никогда и выборов у нас с вами не было. Но, с другой стороны, и выбора у вас особого нет. Поэтому если я могу что-то сделать для вас, я постараюсь быть вам полезен. Я хочу представлять ваши интересы и людей, которые являются антивоенным движением в других странах. 

У меня был день рождения недавно, 29 июня. Не, я не в этом смысле. В этот день более чем в 40 городах мира проходили акции солидарности с политзаключенными. И я чувствую, что я этим людям должен, потому что они вытаскивали меня из тюрьмы. Вот благодаря этим людям, благодаря вам, людям из других стран, из других городов, нашим с вами согражданам, благодаря этим людям я вышел на свободу и другие политзеки. Поэтому я вам должен. А я, как и Ланнистеры платят по счетам, я буду возвращать вам эти долги. 

Я опять же не хочу, знаете, чтобы это звучало как бравада. Мои возможности достаточно скромные. И я мало чего умею, потому что я никогда не был в эмиграции. Я не знаю, как работать политиком в эмиграции. Я буду этому учиться. Я постараюсь использовать те возможности, которые у меня есть, которые сейчас появятся, для того чтобы быть вам полезным. Я немножко выпал из контекста. Я много чего не понимаю. Я много чего не умею. Но я во всем разберусь и все пойму. И если я смогу принести вам пользу, если я смогу представлять ваши интересы, я обязательно это сделаю. Договорились? 

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Так, для тех, кто никогда не голосовал за Яшина, потому что не было возможности, хотите, давайте сейчас проголосуем методом поднятия рук. Голосуем за Яшина. Принято единогласно. Благодарю. 

И. ЯШИН: Слушайте, это неприличный процент. Хуже, чем у Путина.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Не, я видела там вот вдалеке островок людей, которые не поднимали руки. Все в порядке. 

И. ЯШИН: Слава богу.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У нас безальтернативные выборы. Нет, я видела, там Милов стоит, Крашенинников. Сейчас мы всех, кто за сценой стоит, всех в список засунем. Вопрос такой. Давай уже выйдем в какую-нибудь более бытовую, человеческую, милую тему. Ты успел обновить свой парк мемов? 

И. ЯШИН: О, да. Я видел, конечно, этот мем от Aviasales. Это первое, что мне показали, когда привезли в город. Я оценил, конечно, чувство юмора. Еще мне понравился мем с пингвинчиком. 

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это было лучшее. 

И. ЯШИН: Что ж, я очень рад, что за два года вы не растеряли чувство юмора несмотря ни на что. Поверьте, я тоже не растерял. И с самоиронией у меня все в порядке. Так что, надеюсь, я еще дам вам всяких разных поводов для мемов. В хорошем смысле. 

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы будем каждое твое интервью внимательно читать. 

И. ЯШИН: Но, вообще, друзья, заканчивая наше сегодняшнее мероприятие замечательное, очень теплое, которое подзарядило меня, я вам хочу сказать, что знаю, как вам всем сейчас эмоционально тяжело. Мне и самому непросто, если честно. Мы с вами оказались в эпицентре очень драматических событий мировой истории. Это очень тяжело давит. Это создает очень тяжелую психологическую атмосферу. И кажется, что надежды нет. 

Но на самом деле есть. И я всегда видел эту надежду. Я видел ее даже через решетки своего карцера. Потому что нас с вами гораздо больше, чем кажется. Потому что у нас с вами очень твердые убеждения. Потому что на нашей с вами стороне – добро, любовь и прогресс. Все равно мы движемся вперед. Очень тяжело, болезненно, иногда кроваво, но мы с вами движем вперед человеческую цивилизацию. Мы с вами движем вперед историю. И то, что мы делаем сейчас, те жертвы, которые мы приносим, ту цену, которую мы платим, все это того стоит, потому что это создает будущее для наших с вами детей. Это создает будущее для целых поколений. Это та работа, которую мы с вами обязаны выполнить. 

И я хочу вам сказать, ребята, пожалуйста, не отчаивайтесь. Пожалуйста, не опускайте руки, не сдавайтесь. Просто поверьте мне, человеку, который был в этом путинском аду, есть надежда, у нас с вами есть будущее. У нас с вами все будет в порядке, наберитесь терпения. Не злитесь друг на друга, поддерживайте друг друга, помогайте друг другу. Если вы видите, что человеку тяжело, если вы видите, что человек падает, не подталкивайте, поддержите его. 

Не позволяйте черстветь своему сердцу, не позволяйте ненависти отравлять свою душу. Пожалуйста, оставайтесь людьми. Пожалуйста, не отчаивайтесь, не впадайте в апатию. Пожалуйста, будьте рядом друг с другом. Пожалуйста, верьте друг в друга. Пожалуйста, верьте в свою страну. Пожалуйста, верьте в добро. Я вам обещаю, все будет в порядке. Просто наберитесь терпения. Все будет хорошо. 

Ребята, спасибо вам огромное. Вы даже не представляете, как я рад вас всех видеть. Я не уверен, что мне удастся вас всех обнять. Но я испытываю огромное воодушевление. Я испытываю огромное воодушевление, глядя на вас всех. Вы моя сила. Вы мое вдохновение. Ребят, спасибо большое, что вы есть. Спасибо вам всем. Россия будет будем свободной! Россия будет будем свободной! Россия будет будем свободной!