Дмитрий Муратов: О жестокости, политзеках и деле Беркович и Петрийчук
Здравствуйте! Я очень давно не выкладывал никакие видео, с момента, как меня объявили в сентябре прошлого года иностранным агентом, чтобы не ставить вот эту дикую плашку. Но в редакции «Новой газеты» я продолжаю заниматься нашей общей работой. И каждый день, и каждую планерку мы начинаем с того, что мы говорим о политических заключенных. Мы отправляем им письма, мы читаем им письма. Мы в виде самиздата теперь выпускаем ту самую «Новую газету», в которой печатаем их ответы на те обращения, которые мы посылаем им в зоны.
У меня на столе лежат фотографии. У всех у нас на столе и в коридорах редакции лежат эти фотографии. Сегодня вынесли дикий, невероятный приговор Свете Петрийчук и Жене Беркович, блистательным театральным драматургу и режиссеру.
А это Барышников Игорь из Калининграда, он получил 7,5 лет за пацифистские высказывания. Вы знаете, у него в животе стоит трубка (стома), он в зоне, у него рак. Еще ему не дали попрощаться с мамой, когда она умерла.
Алексей Горинов, который отказался проводить конкурс детского рисунка во время того, когда российские войска вошли в Украину, тяжело болен. У него отказывает легкое. Он в зоне.
Олег Орлов, мой друг. Я был защитником у него на процессе. Вы знаете, этому 71-летнему человеку в конце второго процесса все-таки дали тюремный срок и посадили его в тюрьму. Он сейчас находится на пересылке в Сызрани. Судья Астахова уже после вынесения приговора разрешила ему свидание с женой, с которой они прожили почти 50 лет, с Таней. Перед тем, как Таня должна была приехать к нему на свидание, судья отправила его по этапу, отлично зная, что одной рукой она разрешила свидание, а другой она сажает его в вагон с конвоем.
Да, очень тяжело стали прессовать в тюрьме Илью Яшина.
Это Ксения Фадеева. Она была начальником в Новосибирске штаба Навального, депутат. Ее арестовали, она тоже в тюрьме.
Саша Скочиленко, художница. Она тяжело больна. Ее бросили в зону за то, что она сделала несколько этикеток вместо ценников в супермаркете, где написала названия украинских городов.
Лиля Чанышева. У меня недавно был ее муж, Алмаз, влюбленный в нее человек, который переселился к ней рядом с колонией Березники, старается поддерживать ее. Он мечтает, что она выйдет – а когда она выйдет, если там уже больше девяти? – чтобы она могла родить ребенка, чтобы у них состоялась семья.
Вы обратили внимание? Чем больше жестокости проявляет человек, тем больше он сейчас считает себя патриотом. Вот жестокость стала символом, синонимом слова «патриотизм».
Рак Барышникова, трубка в животе, он в тюрьме. Я уже сказал, ему с матерью не дали попрощаться.
Пенсионерку Филонову, известную своим высказыванием за прекращение боевых действий, посадили, дали два года и десять месяцев, что она напала на полицейских. Она отказалась от помилования. Она говорит: «Я буду сидеть за свое право говорить правду». Ее начали давить. Ее сначала посадили в ШИЗО, а теперь в специальные условия содержания, так называемый СУС, то есть пыточная внутри тюрьмы, потому что ей подкинули чужую книжку и чужую ночную рубашку.
У меня не идет из головы 20 пачек соли, которые получила врач Надежда Буянова. Она детский врач, она педиатр, ей 72. Пациентка обвинила ее в том, что она неуважительно высказалась о ее погибшем бывшем муже, который погиб на СВО. И ей дадут срок, ее сразу взяли под стражу. Она сидит сейчас в СИЗО, в камере на 30 человек, где кроме нее еще трое некурящих. Еще раз, 72 года педиатру Надежде Буяновой. Знаете, у нее очень плохо со здоровьем, и она должна получать какую-то еду. У нее мало родственников, волонтеры собирают ей эту еду. В месяц она имеет право получить посылку 20 килограммов. Так вот, активист-патриот с горящими глазами отправил ей 20 килограммов соли.
Завершился процесс по делу Светланы Петрийчук и Жени Беркович. Несусветный, невероятный срок. За пьесу и ее постановку «Финист Ясный Сокол» они получили по шесть лет. Этим выдающимся девочкам ломают жизнь, растаптывают жизнь. На это мучительно, стыдно и невозможно смотреть. Как будто это не живой судья и не живой обвинитель находятся в зале, а беспилотники вылавливают людей в перекрестие и сбрасывают на них приговоры – шесть лет, шесть лет!
Мне кажется, наши суды стали брать пример с диких выходок российского государственного телевидения, обожающего показывать в перекрестии дронов смерть украинских солдат глазами летающих хищников. Перекрестия прицелов, естественно, выдаются за крест божий.
В суде над Беркович и Петрийчук обвинение сочло показания одного тайного свидетеля и самого доносчика достаточными для того, чтобы закрыть Женю и Свету на долгие годы в тюрьму. Кроме этих показаний, у обвинения и у следствия ничего нет.
Деструктологическую экспертизу некого Силантьева, которого экспертом отказался признавать даже Минюст, все-таки положили в основу обвинения. В чем он обвинял Женю и Свету? В том, что они выступают против мужского государства. Я Конституцию хорошо знаю, я ее еще раз внимательно прочитал, вдруг там что-то затерялось. Никакого мужского государства в нашей Конституции нет. Против чего такого выступали Беркович и Петрийчук? Эта экспертиза признана лженаучной, но она легла в основу обвинения.
А вот показания актрис, которые играли роли в этом спектакле, которые выстраивали рисунок, знали характеры, понимали, с чего начинают и к чему придут их героини, эти актрисы, которые играли сломанные судьбы запутавшихся людей, которых заманили в страшные ловушки, вот эти показания непосредственных участников спектакля обвинение посчитало несущественными. Там так и сказано: «Считать эти показания несущественными». Я вам скажу еще одну вещь. Это были свидетели самого обвинения, эти актрисы. То есть обвинение не поверило самому себе. Я, естественно, тоже ему верить не собираюсь.
Света и Женя остаются за решеткой. Второй раз осиротели приемные дети Беркович, в отчаянии семья Светы. Но эти фрики держат в страхе всю страну. И суды рассматривают доносы. Они рассматривают доносы, потому что не рассмотришь донос – донесут на тебя. А когда дело касается подсудимых, судьи уверены, что факты – это всего лишь мнения.
На противников боевых действий Конституция перестала распространяться. Она больше не распространяется. Я хочу спросить, это что, государственный переворот без смены власти, когда Конституция перестает действовать в отношении огромной части наших граждан? И депутат Государственной Думы Гурулев призывает миллионов двадцать уничтожить, если они против Я хочу вам сказать, что каратели почувствовали кровь. И они должны ее пролить. Да, они не в окопах, они не берут Попасную. Они не в окопах, и они должны проливать кровь во время внутренних репрессий. Они мобилизованы на внутренний фронт загрызть своих сограждан.
Знаете, в моем заводском дворе самой унизительной кличкой было слово «живодер». Так называли мужиков, которые крючьями хватали, ранили бродячих собак, закидывали их в будку, а потом везли на мыловарню. Живодеры – вот кто они. Один доносчик написал: «Я – волкодав на защите общества». Ты не волкодав. Ты живодер.
Именем Родины они убивают, пытают, издеваются. Это они так любят Родину, пытают за Родину, заставляют за нее жрать соль, не дают покоя смертельно больным и прикрываются Родиной. Дюрренматт однажды заметил: «Когда государство хочет кого-то убить, оно просит называть себя Родиной». Пускай тогда создают свою партию «Живодеры России за Родину».
Вот что за страну они строят? Кому будет лучше, если дети Беркович второй раз останутся сиротами без приемной матери? Кому будет лучше, если не родит Чанышева или умрет Горинов? Кто пострадал бы, если бы Олег Орлов увиделся перед отправкой по этапу со своей женой? Какая польза моей стране от того, что прессуют Яшина или медленно подводят к смерти Володю Кара-Мурзу? Я вам скажу – только живодерам. Живодеры получают радость, право легально осуществить свою мечту о зле.
Мне кажется, что состоялся переход к открытому террору. Это же надо обвинить блестящего драматурга и прекрасного режиссера в том, что они выступили против мужского государства. У этих судов, у этих доносчиков, у этих палачей и у этой власти получилось так: они войска вводили в Украину, а покорили собственную страну, в которой они создают мужской строй, принимают хуситов и талибов. На самом деле они придумывают государство, где процветает культ смерти и ненависть к таланту как источнику свободы. Повторю, жестокость – их патриотизм.
И вот что неслучайно. Вы знаете, что совсем неслучайно, как они восхищенно цитируют философа Ильина и современного ныне живущего философа Дугина. Я тоже процитирую. Вот Дугин: «Французский фашистский писатель Бразийак перед смертью произнес: “Я вижу, как на Востоке, в России восходит фашизм, фашизм безграничный и красный”. Заметьте, – добавляет Дугин, – не блеклый коричнево-розоватый национал-капитализм, а ослепительная заря нашей новой Русской Революции, фашизм безграничный, как и наши земли, и красный, как наша кровь».
Это пишет современный главный идеолог Кремля, главное лицо на прошлом Санкт-Петербургском экономическом форуме, где он презентовал деревни, построенные как дирижабли. Человек, который читает лекции Генштабу, силовикам, чью кафедру имени, конечно же, Ильина, чью школу открыли в самом большом гуманитарном университете России, в РГГУ.
А вот Ильин, цитирую Ильина: «Фашизм был прав, поскольку исходил из здорового национал-патриотического чувства, без которого ни один народ не может ни утвердить своего существования, ни создать свою культуру». Еще раз, «фашизм был прав» пишет Ильин, чью школу под руководством Дугина открыли в крупнейшем гуманитарном университете России. «Фашизм был прав, поскольку исходил из здорового национально-патриотического чувства, без которого ни один народ не может ни утвердить своего существования, ни создать свою культуру».
Так что, они у нас правда строят фашизм? Может, они просто фашисты? Может, они строят такой вот фашизм без нацизма? Нацизм плохо втолковывают они стране, а фашизм, может быть, даже очень и ничего. Потому что в фашизме государство über alles, прежде всего. Вот, может быть, откуда произрастает их жестокость – не просто из болезненной фиксации на садизме, а на том, что это идеология управления. Жестокость – это пытки настоящего для убийства будущего. Для них больше нет добра и зла, они его заново предъявляют нашей стране. Через что? Конечно, через культ смерти.
И они подключили к этому церковь. Посмотрите, у нас попы остались, Христос ушел. Его судьбу мы узнаем в какую-нибудь из пятниц вечером, когда Минюст обновит списки иностранных агентов. Церковь вслед за живодерами воспела смерть. Митрополит Мурманский Митрофан любимый мой убеждает прихожан: «Если вам представился благоприятный случай умереть, не задумываясь совершайте этот шаг, потому что неизвестно, предоставится ли вам еще такой случай».
Вот история их. Майнить смерть, добывать смерть – вот их занятие. Я не знаю, приходит ли им в голову мысль оставить каких-то людей живыми. Я знаю точно, фашизм в моей стране не пройдет, даже с атомной бомбой, нашитой на рукав Шамана. Но сколько судеб он еще может искалечить?
Именно отсюда оборотная сторона живодерства. Вы знаете, какая? Высокомерное отношение к потерям, к человеческим жертвам. Вообще-то, эта тема потерь, она табу. Нельзя говорить. Поэтому все, кто говорит про потери или про мир, пишет про это стихи или отказывается проводить конкурс детского рисунка, всех в тюрьму. Это не на пользу государства. Тема потерь вообще табу. Ее не обсуждают даже на кухнях. Это неприлично, как обоссаться на свадьбе.
Но я буду опираться только на слова Владимира Путина, президента России. Владимир Путин сказал нам: «Вооруженные силы Украины теряют в месяц 50 тысяч человек. А мы, – сказал президент Путин, – в 10 раз меньше». Вот если мерить в Афганистанах, это сколько?
Я однажды из Афганистана, когда там шла война, привез для родственников комсомольские билеты убитых ребят из десантно-штурмовой маневренной группы. Я потом пил беспробудно, разглядывая эти комсомольские билеты, где стояли штампы рядом с 19-летними лицами в комсомольских билетах со штампом 2 копейки. То есть эти люди не успели поработать, они окончили школу или училище, пошли на войну, их сразу убили. Но тогда пели песни про «Черный тюльпан», тогда про закрытые цинковые гробы с ужасом говорила страна, тогда Светлана Алексиевич начала собирать книгу «Цинковые мальчики», а к синим беретам на кладбищах тащили цветы.
Так вот, в Афганистане погибло (без пропавших без вести, там 400 с лишним человек) 15 051 человек. Но там война шла 10 лет. У общества благодаря нынешней власти безлимитный трафик, безлимитный тариф на жестокость, безлимитный тариф на потери, безлимит на жестокость и издевательство. И только на соль для ЗК Буяновой у них есть лимит – 20 килограммов соли.
Каждый из нас сейчас должен подумать, на чьей он стороне. Ни малейшего морального оправдания злодейству. Пожалуй, это то, что мы можем. Не надо больше входить в их положение. Никогда не кивайте головой на слова «все не так однозначно». Мы не участвуем в злодействе, как не участвуют в нем Беркович, Петрийчук, Горинов, Яшин, Кара-Мурза, Миша Афанасьев, как сотни других.
Я обращаюсь публично к руководителям и лидерам иностранных государств. Давайте начнем менять гражданских заключенных по политическим статьям. Многие из них просто не выживут. Давайте менять российских заключенных на сторонников русского мира, которые находятся в украинских тюрьмах. Это надо делать абсолютно срочно, понимаете? Потому что времени очень немного, потому что многие из них просто не выживут. Еще раз говорю, времени почти нет.