Вечные очереди и теснота — Суджу уже месяц как отвоевали, а бежавшие от войны местные жители всё остаются в пунктах временного размещения, убедилась «Новая газета»
Так они живут с августа, и сколько ещё им предстоит — неизвестно.
💬 «Крошечные комнаты на шестерых или семерых, такие тесные, что спать приходится друг на друге и ходить по головам. Две-три кровати, шкаф, санузел — и полный запрет на плиты, потому что при любой попытке что-нибудь приготовить разражается визгом пожарная сигнализация, которая может орать хоть сутки».
«Новая газета»
Давка за единственным столом в семье с четырьмя детьми чуть не привела к трагедии, рассказала журналистам их мать.
💬 «Однажды младший Татьянин сын потянулся за книжкой, которая лежала на полке над партой, — а на парте стоял только что вскипевший чайник. Но комната их настолько тесная, что отскочить от падающего чайника с кипятком было некуда — всё закончилось операцией по пересадке сыну кожи».
«Новая газета»
Сейчас жители Суджи продолжают ходить по кабинетам чиновников и доказывать права на своё имущество. Они надеются получить компенсации взамен утраченных домов и хозяйственных построек.
💬 «Единственное, что сможет позволить себе Александр Анатольевич в обмен на сертификат, сумма которого составит примерно 4 млн рублей, это каменная коробка с голыми стенами на окраине Курска. Если, конечно, он этот сертификат вообще получит».
«Новая газета»
Зимой переселенцы стали жаловаться, что сертификаты на новое жильё им выдают при отказе от прав собственности на прежнюю недвижимость. Теперь появились новые свидетельства, что это, действительно, так.
💬 «Оказалось, что все, кто получил сертификат, автоматически теряют землю. Это уже подразумевалось и сделать больше ничего нельзя. Я так и не поняла, это я что-то недосмотрела и там был отдельный документ об отчуждении или просто полученный сертификат приравнивался к отчуждению».
беженка
Переселенцы с горечью говорят, что потеряли не только дома. Но и свои корни.
💬 «Я никогда не смогу показать своим детям, какой я была маленькой, потому что альбомы с фотографиями остались там. Я не смогу показать им их бабушку и дедушку — и не смогу поставить им памятник с портретами. Буду жить дальше — забуду, как выглядели мои родители».
Татьяна, беженка
Чем дальше, тем сложнее оставаться в пункте временного размещения, а другого угла у многих нет, отмечают переселенцы. Семьи разваливаются — так многодетная мать осталась одна с четырьмя детьми, а затем у неё в 24 года нашли рак.