Превращают в социальных изгоев — сотрудники вузов, адвокаты и журналисты рассказали «Новой газете Европа» о том, как выживают в России со статусом «иностранного агента»
Жизнь с клеймом
Превращают в социальных изгоев — сотрудники вузов, адвокаты и журналисты рассказали «Новой газете Европа» о том, как выживают в России со статусом «иностранного агента». За появлением их фамилий в реестре Минюста неизбежно следовало увольнение. Работу в прежней сфере многие получить так и не смогли.
💬 «С четырёх до восьми утра я работаю в гипермаркете на разгрузке-погрузке товаров. Мне здесь стыдиться нечего, так сложилась жизнь. Потом, если появляется возможность, я пару часов сплю, а затем, с 14:00 до 21:00, работаю таксистом. Недавно я устроилась ещё и на работу курьером»
Анна, экс-преподаватель
Смена профессиональной деятельности не всегда помогает, выяснила на собственном опыте экс-глава штаба политика Бориса Надеждина в Петербурге.
💬 «Удача мне улыбнулась: все три этапа собеседований пройдены успешно, и я, наконец, получаю заветный оффер. Однако счастье было недолгим. Директор связался со мной лично и объяснил, что юридическая служба выяснила мой бэкграунд и статус – в оффере тут же было отказано»
Д. Хейкинен, активистка
Статуса «иноагента» организации боятся как огня, констатируют фигуранты соответствующего перечня Минюста. Некоторые из них признаются, что не могут найти работу уже два года.
💬 «Я бы хотела заняться, например, преподаванием, но закон это запрещает. Я пыталась монетизировать хобби: завела личный телеграм-канал, где выкладывала посты, абсолютно не связанные с политикой и социалкой. Однако меня оштрафовали по “иноагентской” статье — за контент в этом канале»
Софья, экс-журналист
При рассмотрении исков «иноагентов» с требованиями признать их преследование незаконным представители Минюста неизменно уверяют, что никакой дискриминации здесь нет. Однако притеснение инакомыслящих — это именно государственная политика, уверены сами пострадавшие.
💬 «После обыска, когда меня везли в Следственный комитет, эфэсбэшник сказал, что я должен взять все свои вещи и уехать из страны, “чтобы меня здесь не было”. Я убежден, что экономический способ воздействия — ещё один метод выдавливания из страны»
Владимир, правозащитник
💬 «Если власти говорят, что наша цель в том, чтобы правозащитники и политики получали не иностранные деньги, а исключительно российские, то почему же они в своих законодательных мерах изо всех сил мешают зарабатывать рубли?»
Сергей, юрист
Причём, в отличие от судебных приговоров, ущемление прав «иноагентов» является фактически пожизненным, указывает юрист, который с новым статусом потерял всех прежних клиентов.
💬 «Это такое клеймо, которое, судя по всему, пробудет с каждым из нас до конца Путина и никуда не денется. Никто разбираться и проводить расследований о том, “исправился” ты или “не исправился” с точки зрения режима, не будет»
Владимир, правозащитник
Ранее Госдума приняла закон, фактически запрещающий «иноагентам» получать доходы от творческой деятельности и дивидендов, а также от продажи имущества. В «чёрном» списке Минюста тем временем уже больше 900 человек и организаций.