Колокольни российских храмов всё чаще оснащаются электронными устройствами, которые бьют в колокола вместо обученных звонарному делу специалистов
Бездушные звоны
Колокольни российских храмов всё чаще оснащаются электронными устройствами, которые бьют в колокола вместо обученных звонарному делу специалистов. Издание «Новая вкладка» выяснило, что новшество вызывает противоречивую реакцию у духовенства и прихожан. Тем не менее, роботы-звонари продолжают захватывать позиции.
◾️ Человек — это проблема, он может опоздать и не прийти, да и содержание дополнительного работника не по карману многим приходам, перечисляет минусы настоятель петербургского храма Покрова Богородицы отец Александр: «я же во время службы прихожу молиться, а не звон слушать. Звонари могут обижаться, что их сокращают. Всем не угодишь».
◾️ Среди плюсов робота — возможность широкого выбора звонов, заложенных в его память. Вместе с тем стоимость установки аппарата достигает 700 тысяч рублей — чем больше колоколов, тем дороже. Технику нужно регулярно обслуживать, но в случае правильного ухода результат устраивает многих прихожан: «был бы живой, было б лучше, но установщики сказали, что записывали хороших звонарей и сделали полностью по ним. Разницы особой нет — те же самые колокола».
◾️ Издание не приводит данных о количестве электронных звонарей, но, по словам производителя, только штат сервисных работников, разъезжающих по стране для обслуживания приборов, достигает ста человек. Меж тем некоторые верующие недовольны наступлением прогресса: «если бы я не знал, что это робот, то и не определил бы. Но когда ты понимаешь, что человек сам трудится, — это другие эмоции».
◾️ Сами звонари говорят, что роботы обесценивают их труд. Они отмечают, что наступление техники пришлось на период, когда их искусство достигло значительных высот. Впрочем, звонарь Алексей Талашкин советует стоически относиться к происходящему: «раз Господь попускает это, то, наверное, нам нужно позаботиться, чтобы живой звонарь нёс живое слово, чтобы он был лучше робота, умножал любовь. Мы делаем всё, чтобы сохранить это. Или хотя бы умереть спокойно».