«Вот Так»: Как жители Белгорода голосовали под обстрелами. «На престоле сидит смерть с косой, а люди ей аплодируют»

Все три дня голосования — с 15 по 17 марта — Белгород подвергался регулярным обстрелам, в ходе которых в городе погибли 11 человек. Несмотря на это, в Белгородской области официально регистрируют рекордную явку — 87%. Корреспондент «Вот Так» провел несколько дней в Белгороде и рассказывает, как и за кого голосовали жители приграничного города.

«Голосовать же надо — хоть за кого-нибудь»

На второй день выборов в Белгороде непривычно тихо. Не слышно ни рева машин и автобусов, ни разговоров прохожих — их на улице просто нет. Скорее всего, это связано не только со страхом горожан перед обстрелами, но и тем, что после участившихся воздушных атак в городе минимум до вторника решили закрыться крупные торговые центры, рестораны и магазины — «до улучшения оперативной обстановки».

Рядом с избирательным участком, на крыльце продуктового магазина продавщица неторопливо докуривает сигарету, несколько пенсионеров идут в сторону автобусной остановки, заложенной бетонными блоками.

На первом участке, в который я захожу, избирателей нет совсем, хотя 15 марта ЦИК сообщал о рекордной явке белгородцев — в 56%.

«Ну ходят, люди голосовать, да. Кто боится, тот не приходит, мы тогда с надомным голосованием идем», — нехотя отвечает председатель избирательной комиссии на вопрос о том, не боятся ли белгородцы идти на выборы из-за обстрелов.

Участок находится в художественном музее — плакаты с призывами прийти и «сделать свой выбор» чередуются с картинами и бумажными указателями, которые подсказывают, где находятся укрытия, в которых можно переждать обстрел.

Через несколько минут улыбчивый мужчина среднего возраста быстрым шагом заходит на участок, проходит в кабинку и под наставления члена УИКа о том, что бюллетень нельзя сворачивать, кладет бумагу в урну для голосования.

«Говорить не хочу, извините. Всю ночь работал, еще и взрывы эти, сами понимаете…» — неловко пожимает плечами мужчина.

В руках он держит паспорт с обложкой, которая красноречиво говорит о том, за кого он пришел голосовать, — на ней изображен большой портрет улыбающегося Владимира Путина.

Когда мужчина уходит, на участке снова становится тихо. Только участники комиссии негромко переговариваются между собой:

— Подозрительно тихо сегодня, — говорит одна из женщин.

— Да нам вчера хватило этих взрывов, — посмеиваясь, отвечает ей другая.

— Так они приграничье обстреливают весь день, — вмешивается в разговор третья женщина. — Грайворон, Колотиловку обстреливают. В Масловой Пристани тоже.

Через несколько минут на участке ненадолго появляется женщина в камуфляже. Вероятно, одна из членов белгородской терсамообороны, которых вместе с полицейскими направили на некоторые избирательные участки. Женщина недолго молча сидит на лавочке у входа в музей, но вскоре уходит.

Через 10 минут на участок заходит еще один избиратель. Мужчина средних лет так же быстро, как и первый белгородец, заходит в кабинку, кладет бюллетень в урну и идет на выход.

Когда я спрашиваю его о том, почему он решил прийти проголосовать, несмотря на сложную ситуацию в городе из-за обстрелов, он искренне удивляется.

— Да вы что, смеетесь? — недоумевающе смотрит на меня мужчина.

— Ну вам не страшно было идти на участок сегодня? Я, например, боюсь выходить из дома, — отвечаю ему я.

— Почему? — снова удивляется мужчина.

— Из-за обстрелов.

— А у меня трое детей в Белгороде живут, и что? И никто ничего не боится. И не будут бояться, потому что правда за нами, и мы победим, — со смехом чеканит слова мужчина.

Последняя избирательница, которую я застаю на этом участке — пенсионерка, которая пришла на выборы, «потому что надо голосовать»:

«По обстановке сейчас тихо, а голосовать же надо — хоть за кого-нибудь. Выборы состояться должны, чтобы на повторные не собирали. Идти не страшно было. Ну, надо же голосовать! Обстановка у нас как военная сейчас, конечно. Как ощущаем себя? Да терпим, и всё. Надеемся, что все это закончится в конце выборов».

Женщина верит в то, что «сначала будет затишье», а «в конце концов — победа».

«Иначе и быть не может. Мы же не можем подвести тех, кого с нами нет, тех, кто, пока мы гуляем, сидят там, в окопах, присматриваются. Я не знаю, какую вы позицию занимаете, но выиграем мы», — заключает пенсионерка.

«Это мрак, смерть, насилие и горе»

Белгородец Александр (имя изменено по просьбе героя) уехал из города еще 15 марта — понял, что «из-за выборов начинается какая-то жесть». На момент нашего разговора он не был уверен, что пойдет на выборы, но хотел проголосовать за Даванкова, потому что «он хотя бы не Путин».

«Я не хочу голосовать за того президента, который сидит в безопасности, пока мы в Белгороде находимся под обстрелами уже пятый день, человека, который врет нам всем. Надо голосовать за тех, кто готов предоставить нам мир, а не войну. Единственный за кого можно проголосовать сейчас — это Даванков, хотя он тоже сомнительный человек, но он хотя бы за мир. Я не понимаю людей, которые сейчас поддерживают Путина. На престоле сидит смерть с косой, а они ей аплодируют. Когда я вижу кадры с обстрелов, как старушка, у которой погиб ребенок, сидит и плачет — это полный п****ц. Вчера я ревел из-за этого весь день», — рассказывает мужчина.

Александр уверен, что федеральные власти не представляют, что переживают жители Белгорода, поэтому хотят продолжать войну и «не делают ничего для мирных переговоров». Собеседник признает, что многие белгородцы продолжают голосовать за Путина, «потому что у них есть телевизор».

«Они будут голосовать, потому что им привили, что насилие — это нормально, а смерть для нас всех, в том числе белгородцев, стала просто новостью, хотя на самом деле это гибнут реальные люди. Это мрак, смерть, насилие и горе. Обстрелов в принципе быть не должно не только в Белгороде, но и в любом другом городе. Мы должны жить в мире, но сейчас обстрелы Белгорода происходят из-за того, что ребята с той стороны естественно недовольны тем, что де-факто наш лидер развязал войну, где гибнет большое количество людей», — говорит мужчина.

Сейчас Александр планирует вернуться в Белгород, но когда это случится, не знает. Изначально он планировал уехать из города только на время выборов, но сейчас думает, что после них обстрелы могут стать только сильнее:

«Белгород — мой родной город, и я люблю его невероятно. В Белгороде очень много потрясающих людей, но много и хреновых, которые говорят, что это священная война, которую надо поддерживать. Только в этой войне нет ничего святого, и она коснулась многих моих друзей и близких. Они волнуются, боятся выходить из дома, на работу. В Белгороде много потрясающих мест, и мне хочется снова прийти на нашу набережную и видеть счастливые лица людей, молодежи, которая играет на гитарах, знакомится друг с другом и не боится, что прямо сейчас в них прилетит ракета. Вот что такое мир, а насилие порождает насилие».

«Кому суждено быть повешенным, тот не утонет»

До следующего участка иду осторожно, вжав голову в плечи. Обращаю внимание на все таблички с указателями, где находятся укрытия, которые сейчас есть почти на каждом городском здании.

С начала 2024 года «бетонные коробки», в которых можно укрыться от обстрелов появились почти на всех городских обстановках, к ним ведут большие красные указатели с надписями «Укрытие здесь». Другие указатели напоминают белгородцам и о том, где находятся ближайшие аптечки.

В каждой «бетонной коробке» висит несколько плакатов, которые рассказывают о том, по какому номеру можно вызвать экстренные службы, как помочь при венозном или артериальном кровотечении и что делать при отрыве конечности.

До прошлой недели белгородцев регулярно приглашали пройти бесплатные курсы первой помощи от мэрии, но после начала массированных обстрелов их перенесли на неопределенное время.

В каждом избирательном участке Белгорода теперь тоже есть как минимум одна аптечка, а где-то подобные аптечки есть у всех членов избирательной комиссии. В ней бинты, лейкопластыри, жгуты, кровоостанавливающие препараты — все, что может помочь оказать первую помощь пострадавшим во время обстрела. Сами участники УИКов, по их словам, прошли курсы первой помощи.

На втором участке, кроме членов комиссии и полицейской, досматривающей избирателей, стоит молодой мужчина в камуфляжной форме с закрытым балаклавой лицом и в бронежилете. Большую часть времени он молча дежурит у входа в УИК, иногда выходит на улицу и осматривается.

— Так много избирателей у нас сегодня, — саркастически говорит он полицейской.

— Ага, аж целых три, — отвечает ему женщина в форме.

Как рассказывают члены комиссии, во время обстрелов и объявления ракетной опасности представители УИКа должны отнести бюллетени в сейф и проводить людей, пришедших проголосовать, в укрытия.

— Сидим в укрытии, пока не закончится ракетная опасность, — объясняет одна из членов избирательной комиссии.

15 марта, в первый день выборов, ракетную опасность объявили в 8:01 — через минуту после того, как на открытых участках заиграл гимн России. Всего за пятницу и субботу ракетную опасность объявляли около девяти раз.

На второй УИК белгородцы идут голосовать несколько активнее, чем в первый. Первым на участок заходит пожилой мужчина. Выясняется, что он ошибся участком.

«Пришел, потому что мне надо это сделать, вот и я пришел. Мне не страшно, потому что я пришел, чтобы исполнить свой гражданский долг. Кому суждено быть повешенным, тот не утонет», — объясняет мужчина, после чего удаляется искать свой избирательный участок.

Следующий избиратель — вероятно, самый молодой из всех, кого мне удалось встретить в тот день — появляется в дверях здания несколько минут спустя.

«Это моя обязанность — прийти и проголосовать. Мне не страшно и не тревожно, что тут такого? Мне нормально. У нас терпимо, что. Немного потерпим и все пройдет. Наш родной город здесь, что еще делать», — с улыбкой говорит мужчина, которому на вид около 25 лет.

Как только он скрывается в дверях, на участок не спеша заходит пожилой мужчина. Он не рассказывает о том, за кого планирует голосовать, но признается, что для него «главное, чтобы было спокойно».

«Ничего хорошего в том, что сейчас происходит, конечно, нет. Страшно было идти, но надо же кого-то выбрать, чтобы хотя бы это все восстановилось», — тихо говорит пенсионер.

Он рассказывает, что в Белгороде живет с сыном и внучкой — и сейчас «просто хочет быть со своей семьей».

— Я не хочу никуда уезжать, я уже привык как-то. Я просто хочу, чтобы было спокойно моей семье, моему городу.

В небе слышится приглушенный взрыв. За мной на улицу выбегает полицейская.

— Сирены не было? — обращается она к мужчине из терсамообороны.

— Да нет. Просто что-то шумнуло, и все, — отмахивается он.

На телефон мне приходит уведомление о том, что над городом только что сбили беспилотник.

На улицах Белгорода все так же пустынно. На обратном пути я встречаю только двух женщин с маленьким ребенком, которые неторопливо прогуливаются по спальному району.

— То там ракетная опасность, то тут. Когда же это кончится? — спрашивает одна из женщин.

— И не говори, — вздыхает вторая.

В городе включается очередная ракетная тревога: зловеще громко гудит сирена, на телефон моментально приходит уведомление с просьбой спуститься в укрытие и не подходить к окнам. После этого над городом снова раздаются громкие взрывы.

«В Белгороде достаточно людей, искалеченных пропагандой»

Некоторые жители Белгорода надеются, что интенсивность обстрелов снизится после того, как закончится голосование. Так считает и белгородец Евгений (имя изменено по просьбе героя). На этих выборах он пришел на участок 17 марта в 12 часов и проголосовать «против Путина».

«Я думаю, что после выборов обстрелов станет меньше, но совсем они не закончатся. Если обстрелы будут продолжаться с такой же частотой, я буду вынужден покинуть родину. Мое отношение к войне обстрелы никак не изменили, я как был против кровопролития, так и остаюсь. Власти относятся как всегда пофигистично. Кремлю объективно насрать на своих граждан, а губернатор приехал сюда, чтобы набрать грамот и опыта. На Белгород все равно всем, кроме самих белгородцев, но прозрения пока не наблюдается», — говорит молодой человек.

Евгений считает, что белгородцы продолжает голосовать за Путина, потому что «в городе, как и в остальной России, достаточно искалеченных пропагандой людей»:

— Я воспринимаю обстрелы как ожидаемую реакцию на наши обстрелы, а другие жители города воспринимают их по-разному. Кто-то говорит, что это происходит из-за поставок оружия с Запада, кто-то винит Минобороны в том, что они не могут выполнить свою работу, оттеснив фронт.

По словам мужчины, в последние шесть дней обстановка в городе заметно ухудшилась — и это «психологически угнетает жителей Белгорода».

«Частые обстрелы парализовали работу больниц, ТЦ, магазинов, культурных заведений, работу общественного транспорта и работу многих белгородцев. Если раньше обстрелы были пару-тройку раз в месяц, то сейчас они ежедневные, по несколько раз и с существенными последствиями. Первая причина этих обстрелов в том, что со стороны Белгорода систематически ведется обстрел Харьковской области, и это своеобразная ответная агрессия на агрессию. Вторая причина заключается в выборах, которые сейчас проходят и массово фальсифицируются», — рассуждает белгородец.

Он считает, что высокая явка жителей города на выборы фальсифицируется властями, потому что сейчас «белгородцы стараются не покидать свои дома» из-за обстрелов.

В отличие от Евгения другой белгородец, Михаил (имя изменено по просьбе героя), верит, что заявленная явка белгородцев на выборах реальна. Он предполагает, что большинство белгородцев просто проголосовали дистанционно. Сам он также проголосовал дистанционно за Владимира Путина:

— Я думаю, что можно долго об этом говорить, но в нынешней ситуации — он это начал, он и должен это закончить. Слуцкий, Харитонов, Даванков — я про них особо ничего не читал и особо ничего не знаю. Им я не особо верю. В мире ситуация напряженная, и сейчас вот эти другие придут, им надо будет вливаться в работу в условиях войны, налаживать связи с лидерами других государств, с которыми у Путина связи уже налажены. Если бы было мирное время, можно было бы и подумать, а так нет.

Михаил рассказывает, что обстрелы Белгорода никак не повлияли на его поддержку войны с Украиной, но он признает, что федеральные власти не уделяют «должного внимания происходящему в городе».

«Как будто это воспринимается как обыденность, никакого резонанса нет. В начале СВО власти говорили, что если хоть один снаряд упадет в Белгороде, будут последствия. Но так как должного ответа нет, это все продолжается. Нет такого, чтобы какое-то особое внимание уделялось тому, что ВСУ атакуют старые регионы — не новые регионы и Крым, который не признаны международно, а признанные российские территории. Так, если посудить, из-за такого можно и войну объявить, а пока все выглядит так, как будто мы за всех отдуваемся», — считает Михаил.

Он тоже связывает участившиеся обстрелы города с выборами и надеется, что они закончатся после голосования, потому что «нелогично постоянно кошмарить народ и тратить на это снаряды»:

— Исходя из того, что мы знаем, постоянно это не будет продолжаться. Эта херня еще и с выборами связана, интенсивность рано или поздно спадет. Летом в Шебекино тоже думали:« Ну все, это конец, больше никогда не поживем». Но, тем не менее, обстановка нормализовалась по сравнению с тем что было.

«Мы благодарны каждому избирателю»

17 марта, в последний день выборов, на белгородских участках еще меньше людей, чем накануне. В третий день выборов обстрел начался, как и 16 марта, как только избирательные участки открылись, в 8.01 по московскому времени.

Заехав на несколько участков, решаю проголосовать сама чуть позже 12 часов дня. На участке, который находится в городском колледже, так же пустынно, как и на остальных. Помимо членов комиссии, в здании кроме меня только двое полицейских и несколько мужчин в военной форме, которые никак не реагируют на мое появление.

Полицейский пристально осматривает мою сумку и водит вокруг меня металлодетектором.

— У вас точно ничего запрещенного с собой нет? — подозрительно спрашивает он.

— Нет, — уверенно отвечаю я.

— Ну ладно, тогда проходите, — машет рукой мужчина.

Избиратели на участок не приходят ни через пять минут, ни через десять. Члены комиссии затрудняются ответить, сколько людей уже проголосовала и какая явка на участке. Но отсутствие людей в третий день выборов они объясняют тем, что большинство белгородцев, прикрепленных к участку, проголосовали еще 15 марта.

«Но люди не боятся голосовать. Я бы даже сказала, что они, наоборот, ходят и голосуют вопреки», — говорит председатель комиссии.

Затем одна из членов комиссии с улыбкой обращается ко мне.

— Вы спрашиваете, не боятся ли люди голосовать, а вам самой не было страшно идти к нам сегодня?

— Было, — честно признаюсь я.

— Но вы же все равно пришли! И мы говорим вам спасибо за то, что вы решили выполнить свой гражданский долг, как и всем остальным нашим избирателям!

Как только я дохожу до дома, в городе снова начинает выть сирена ракетной опасности, через несколько минут в небе раздается около 15 громких взрывов. Пока я прячусь в коридоре под звук звенящего стекла в окнах, над несколькими районами города начинает подниматься черный дым.

Во время этого обстрела города погиб еще один белгородец, а на следующий день региональные власти объявили, что, по предварительным данным, более 90% жителей Белгородской области проголосовали за Путина.

Анастасия Плетнёва для «Вот Так»

Оригинал