The Economist: Олаф Шольц о том, почему жестокий империализм Владимира Путина обречен на провал
Канцлер Германии считает, что Европе нужно больше военной мощи.
В начале этого месяца, возле маленького литовского города Пабрадé, вместе с президентом Литвы Гитанасом Науседой я наблюдал, как немецкие танки Boxer ревут над песчаной равниной. Менее чем в 10 километрах от границы с Беларусью разрывались оглушительные минометные снаряды. Кусты и деревья покрывались густыми слоями дыма. И тем не менее: никак не переплюнуть этот контраст, сравнивая с тем временем, когда вермахт Адольфа Гитлера вошел в Литву 83 года назад и превратил эту страну и другие государства Центральной и Восточной Европы в «кровавые земли» — термин, удачно подобранный историком Тимоти Снайдером. На этот раз немецкие войска пришли с миром, чтобы защитить свободу и сдерживать империалистического агрессора вместе с литовскими союзниками.
В такие моменты осознаешь, как далеко шагнула Европа. Вчерашние враги стали союзниками. Мы разрушили стены и железные занавесы, которые нас разделяли. За десятилетия нам удалось согнать войны между нашими народами в учебники истории. Потому что мы все придерживались нескольких фундаментальных принципов: границы никогда больше не должны меняться силой. Суверенитет всех государств, больших и малых, должен уважаться. Никто из нас больше не должен жить в страхе перед своим соседом.
Но, напав на Украину и вторгшись в неё, Владимир Путин нарушил каждый из этих принципов. Я называю это покушение на мирный порядок Европы Zeitenwende — историческим поворотным моментом. Даже в своих публичных заявлениях г-н Путин не оставляет сомнений в своих мотивах: он хочет восстановить империалистическую Россию, прежде всего подчинив себе Украину и Беларусь и превратив их в марионеточные государства. Никто, кроме, возможно, самого Путина, не знает, где и когда закончится это беспощадное стремление к империализму. Но все мы знаем, что у него не будет никаких угрызений совести за превращение очередной страны в кровавую землю.
Тем не менее, жестокий империализм Путина обречен на провал. Сегодня Европейский Союз и его члены являются крупнейшими финансовыми и экономическими опорами Украины. Одна Германия уже предоставила 28 миллиардов евро (30 миллиардов долларов) военной помощи, уступая только Соединенным Штатам. Но мы не должны забывать, что Путин рассчитывает на долгую игру. Он верит, что такие демократии, как наша, не смогут поддерживать Украину на протяжении многих лет.
Доказывать Путину ошибочность этого убеждения нужно начинать «дома» — сохраняя широкую общественную поддержку Украины. Это значит — объяснять снова и снова, что помощь Украине — это необходимая инвестиция в нашу собственную безопасность. Это также означает успокаивать тех, кто боится, что война может распространиться и на другие территории. Поэтому важно ясно заявить, что НАТО не стремится к конфронтации с Россией и что мы не будем делать ничего, что могло бы сделать нас прямыми участниками этого конфликта. До сих пор эта стратегия имела высокий уровень поддержки в Германии; фактически, он продолжает расти. Поэтому Путин должен серьезно воспринимать наши слова о том, что Германия будет поддерживать Украину столько, сколько потребуется.
Самое фундаментальное обещание, которое любое правительство должно давать своим гражданам, — это обеспечение их безопасности во всех ее измерениях. Без безопасности все остальное не имеет значения. Мы в Германии изменили нашу конституцию, чтобы создать фонд в 100 миллиардов евро для восстановления и модернизации армии. Наша цель — превратить Бундесвер в самую сильную конвенциональную армию Европы. Начиная с этого года, и в будущем, мы будем тратить 2% ВВП на оборону. Впервые со времен Второй мировой войны мы будем регулярно размещать полную боевую бригаду за пределами Германии — в Литве. Солдаты, которых мы видели в Пабраде, — это только авангард. И мы внесем вклад в натовскую дивизию высокой боевой готовности, а также в другие важные воздушные и морские силы. Это беспрецедентные, тектонические сдвиги в политике безопасности и обороны Германии.
И мы не одни. Швеция и Финляндия вступили в НАТО, тем самым укрепляя альянс. Многие союзники теперь выполняют обещание НАТО о 2% на оборону. То, что я наблюдал в Пабраде, справедливо для всей Европы: союзники по НАТО и европейские партнеры стоят вместе, как никогда раньше.
Десятилетиями НАТО была высшим гарантом мира и безопасности в евроатлантическом регионе. Она остается таковой и должна продолжать быть таковой в будущем.
Европейцы могут и должны будут вносить еще больший вклад в это трансатлантическое распределение бремени. Это справедливо независимо от исхода выборов президента США в ноябре. Поэтому я поддерживаю предложение президента Эммануэля Макрона по поводу разговора о будущем обороны Европы. Я сказал ранее в этом году, что мы должны укреплять европейский столп НАТО — и мы должны укреплять европейский столп нашего сдерживания. Чтобы ясно заявить, что не будет никаких «ядерных вооружений ЕС» — это просто-напросто невозможно. Также нет намерения ставить под сомнение суверенитет французского ядерного сдерживания — dissuasion nucléaire. В то же время, я приветствую тот факт, что президент Франции сакцентировал внимание на европейских масштабах французских ядерных сил force de frappe.
Нам нужно будет обсудить, как собрать правильную комбинацию возможностей для защиты Европы и сдерживания любого агрессора — как сегодня, так и в будущем. В дополнение к ядерному сдерживанию, мы рассматриваем мощные традиционные силы, воздушную и ракетную оборону, а также кибер-, космические и высокоточные ударные возможности. Мы инвестируем в эти области вместе с нашими союзниками и партнерами, тем самым укрепляя европейские оборонные индустрии, чтобы справляться с вызовами, которые нам бросает Zeitenwende.
Учитывая, как близки наши страны в Европе, учитывая ценности и интересы, которые мы все разделяем, я не могу себе представить никакого возможного сценария, при котором жизненно важные интересы одного из нас окажутся под угрозой, при этом не представляя угрозы для жизненно важных интересов Германии. Это самый сильный фундамент, который европейская основа НАТО может иметь. Он усиливает послание, разделяемое всеми союзниками, по обе стороны Атлантики: нападение на одного из нас — это нападение на всех нас. Никто не должен осмеливаться нападать на ни один дюйм альянса, так как мы будем защищать его вместе. Тот, кто считает это пустыми словами, должен взглянуть на то, что мы делаем на земле. Пабраде — хорошее место, чтобы начать смотреть.