Le Monde: На войне погибли уже более 70 украинских актеров и деятелей кино
«На войне не бывает второго дубля. Никто не кричит: „Стоп, снято!“» — рассказал ушедший на фронт 25-летний каскадер Владислав Мандрюк.
Автор — французская журналистка Ариан Чемин
После российской агрессии в феврале 2022 года мастера седьмого искусства посвятили себя служению своей стране. Сегодня художники по костюмам поставляют форму для армии, главные операторы управляют дронами, а другие — актеры, режиссеры, продюсеры — участвуют в боях. Более 70 из них уже погибли.
Тарантино больше нет. Тарантино погиб с оружием в руках недалеко от города Соледар в Донбассе. На войне солдаты получают позывной, по которому их узнают во время переговоров по рации внутри подразделения. Поскольку Виктор Онысько был старшим киномонтажером, его прозвали Тарантино. «В армии не все интеллектуальны и полны воображения», — умудряется шутить его жена Ольга Бирзул. Ее муж вступил в ряды ВСУ через несколько дней после российского вторжения, 4 марта 2022 года. «Его фронтовые друзья рассказали, что, когда нужно было наступать, он шел первым, ведя вперед своих людей, размахивая оружием, имитируя героев фильмов Тарантино», — говорит Ольга, имея в виду американского режиссера, автора «Бесславных ублюдков».
Осенью 2022 года Тарантино и его подразделение 40 дней сражались за освобождение города Херсон от российских войск, прежде чем перейти на Донецкий и Луганский фронты. Будь то лагерь или окоп, этот бывший панк-гитарист писал и снимал себя на телефон. В последнем видео, отправленном жене и дочке 17 декабря 2022 года, в свой 40-й день рождения, Тарантино, к тому времени уже командир взвода, гуляет по опустошенной местности в солдатском шлеме, тихо насвистывая мелодию электронной музыки. Песня на войне…
«У моего мужа было чувство ритма и музыкальный слух, поэтому он был таким прекрасным монтажером», — говорит жена. В том коротком и красивом ролике он хотел быть оптимистом, но плакал вопреки самому себе. Он проходил перед разрушенным ночным клубом и обещал вернуться на вечеринку, где он сам будет диджеем. 13 дней спустя Виктор Онысько погиб под огнем тяжелой артиллерии противника, и небольшая семья автора видео собралась в Киеве, чтобы согреть друг друга, без него.
Снайпер в фильме
Сегодня в Украине киносъемок больше нет. Словно в некой головокружительной рекурсии, мир украинского кино оказался в состоянии войны в некотором роде после того, как предсказал и анонсировал ее в документальном жанре. А часто и после того, как поставил ее в игровом. 36-летний Павел Алдошин не снимал в том же жанре, что Тарантино, но воюет с тем же врагом. Актер из сериалов встретил нас в военном лагере на окраине небольшого украинского городка Ржищев, примерно в 60 км к юго-востоку от Киева.
В закатанной балаклаве он сидит на невысокой стене с чашкой дымящегося кофе. Под октябрьским солнцем его борода сверкает золотом, как и серьга. «Украинский солдат может носить все, что хочет: бороду, усы, длинные волосы. Вот что отличает его от российского», — говорит он. На его носу тактические очки — такие же, как и в его последней роли в фильме «Снайпер. Белый ворон», снятом незадолго до войны.
Откровенно говоря, этот фильм, где он играет главное действующее лицо, — не великое кино. Но приключения его героя удивительно и подробно рассказали о войне в Украине. «Перед съемками я два месяца репетировал роль в Киеве с солдатами и снайперами», — объясняет он, говоря странно и медленнее, чем в фильмах. Павел Алдошин пострадал от контузии — воздействия взрывной волны, вызывающей изначально незаметные внутренние повреждения и неврологические расстройства. «Те репетиции были моей единственной тренировкой: военный мир был мне совершенно чужд. Поэтому, когда я записался воевать с россиянами, меня попросили стать снайпером», — говорит он. Его приняли в ряды территориальной обороны — армии добровольцев, собранной Украиной во время российского вторжения.
Неожиданно по дороге вдоль Днепра проезжает мопед. Актер внезапно теряет нить повествования. «Это тот же шум, что и у „шахеда“, — говорит он про дроны-камикадзе из Ирана или Сирии. — Я больше не могу его выносить». Наконец он продолжает: «Мы снимали „Снайпера“ в 2021 году, а показали его 24 августа 2022 года, в День независимости Украины. В честь праздника или к премьере в Киеве мне преподнесли бомбардировку окопов в Бахмуте». Он говорит о прифронтовом городе, который был взят вагнеровцами в мае 2023 года после беспрецедентной бойни, ставшей травмой для Украины.
В полном разгаре
Положение не улучшилось после провала контрнаступления этой осенью. На передовой Павел Алдошин сражается бок о бок с яркими мастерами профессии. Например, это Олег Сенцов — режиссер фильма «Носорог», отобранного для участия в Венецианском кинофестивале в 2021 году. Или Ярослав Пилунский — кинооператор, ставший опытным оператором дронов. Многие другие кинооператоры также вступили в спецотряд тактической разведки. Или Владимир Яценко — всемирно признанный кинопродюсер, чей фильм «Домой» режиссера Наримана Алиева был отобран в 2019 году для категории «Особый взгляд» в Каннах. Что говорить о целой армии оставшихся в тени деятелей кино, неизвестных людях со съемочной площадки: операторах-постановщиках, вторых операторах, звуко- и кинооператорах, инженеров по свету и звуку, документалистах, гримерах, критиках… По сегодняшним подсчетам, на войне погибли уже более 70 членов киносемьи, и все в расцвете лет.
Все потому, что конфликт ударил по профессии в полную силу. Украинское кино имеет давнюю и признанную историю. От культового «Человека с киноаппаратом», снятого в 1929 году Дзигой Вертовым на Одесской студии, до «Теней забытых предков» — шедевра барочного гения Сергея Параджанова, снятого в 1965 году в Киеве. Но экономический хаос, последовавший за независимостью бывшей республики СССР в 1991 году, закрытие крупных киностудий и коллапс производства поставили этот сектор в тупик почти на 20 лет.
И только в начале 2010-х он проснулся благодаря новому поколению актеров, актрис и режиссеров. Как объясняет Антельм Видо, только что опубликовавший в издательстве Warm книгу «Украинское кино, история независимости», с одной стороны, это было коммерческое кино, «воплощенное человеком с телевидения Владимиром Зеленским, главой одной из крупнейших продюсерских компаний страны, который, став президентом, поощрял в стране съемки сериалов для онлайн-платформ и большие постановки». С другой стороны, это артхаусное кино и документалисты, которые запускают фестивали и пытаются рассказать историю современной Украины, порывая с русским миром и советским наследием. «Немного от кипящей атмосферы Французской синематеки мая 68-го», — резюмирует Ольга Бирзул, вдова Тарантино, долгое время работающая с одним из крупнейших украинских фестивалей документалистики DocuDays UA.
В обоих случаях ничего общего с седьмым искусством стран Старой Европы, которые постоянно дополняют друг друга. «Украинское кино — это не что иное, как пузырь, отрезанный от мира, — объясняет Антельм Видо. — Это отражение общества, которое ворвалось в политику с „оранжевой революцией“ 2004 года и Майданом 2014 года. Это кино, пронизанное насилием истории, которую сами актеры переживают интимно».
«Сценаристы документируют показания»
Когда через несколько месяцев после «революции достоинства» Владимир Путин вторгся в Крым, вооружил сепаратистов в Донбассе и ввел туда войска, многие с камерами в руках отправились «документировать» конфликт. Например, кинооператор Ярослав Пилунский, сегодня оператор дронов. Тогда он был похищен и шесть дней подвергался пыткам со стороны сепаратистов в Симферополе. Другие деятели аудиовизуальные сферы, интересующиеся открытием новых рынков, после обретения независимости предпочитали наращивать совместное производство или инвестировать в зарубежные рынки, превращая Украину — ее озера, пляжи и горы, ее оборудование и специалистов по низким ценам — в огромный киноцентр, особенно русскоязычный. Пока 24 февраля 2022 года солдаты из Москвы не попытались взять Киев…
«Опаленное опытом восьмилетней войны с Россией, все наше общество в тот день поняло, что оккупанты не остановятся ни перед чем, — объясняет Ольга Бирзул. — Некоторые, такие как мой муж, и раньше об этом догадались. В 2014 году он ушел из студий, на которых работал, потому что они продолжали продюсировать фильмы с Москвой». В тот памятный день 24 февраля формируются узы священного союза. «Творческие люди из России предпочитают уезжать за границу, чтобы защищать свою культуру в глобальном масштабе, а не сражаться с диктатором на своей земле. А наши художники формируют отряды самообороны и вступают в ряды ВСУ», — говорит Бирзул. Точно так же поступают и представители многих других профессий.
«Я бы сказала, что 70% из нас так или иначе связаны с этим конфликтом», — говорит молодая актриса Анастасия Пустовит с ангельским лицом и искрящимися светлыми волосами. Она живет в квартире у реки на юге Киева. Когда началась война, ей было 27 лет. Четырьмя годами ранее она снялась в фильме «Когда падают деревья», спродюсированном совместно с Польшей и представленном на Берлинском кинофестивале. Затем она успешно прошла кастинг в многообещающий художественный фильм.
Она встретила российскую оккупацию в начале марта в Немешаево, недалеко от Бучи. Сначала она оставалась взаперти в доме родителей, а затем на несколько дней оказалась в заложниках во дворце культуры вместе с отцом и сотней соседей. Неизгладимые травмы. Затем она присоединилась к волонтерам и помогала вынужденным переселенцам во Львове на западе страны, после чего приступила к новой работе — «специалист по сбору средств на дроны». «Отныне сценаристы будут продвигают за рубежом осажденную Украину и документируют показания свидетелей, а художники по костюмам используют свою прежнюю сеть складов, развозя солдатам ботинки, куртки, шинели…» — говорит Анастасия Пустовит.
Коробки с дронами и призы
Помощники главного оператора на съемках отвечают за фокусировку объектива камеры. На войне их часто назначают снайперами. Пиротехники, отвечающие на съемочной площадке за спецэффекты, становятся саперами и готовят заряды взрывчатки. Так погиб самый талантливый из них, Александр Судуров. А что становится с актерами, которые остались в тылу? «Они, как и я, пытаются использовать свою большую или малую популярность. Я собираю деньги на покупку передатчиков, средств от помех, усилителей сигнала…» — говорит Анастасия Пустовит.
Коробки с дронами стоят вдоль стен ее двухкомнатной квартиры, а на полках собраны будто бы реликвии старой эпохи: приз с Одесского кинофестиваля, другой из Индии, вручаемый «талантам до 30 лет»… Анастасия Пустовит сидит на диване и гладит своего кота Котенка. Как объясняет она, в отсутствие многофункциональных истребителей F16, которые Украина так просит у европейских соседей для наступления, «FPV-дроны с бортовыми камерами — наш единственный шанс». «Без этих дронов мы никогда не сможем взять российские позиции», — вздыхает она.
«Я предпочла бы разъезжать по фестивалям в поисках новых талантливых режиссеров, чем тратить время в соцсетях, собирая деньги на эти чертовы дроны!» — говорит она. Время от времени, просто чтобы думать о чем-то другом, она присоединяется к компании друзей, чтобы выпить, «пообещав не говорить о войне». «Но по ходу встречи это никогда не удается. Всегда находится кто-то, кто говорит: „Нам нужны эти самолеты…“ И тут мы все снова превращаемся в армию маленьких Кириллов Будановых [глава военной разведки Украины]. Но единственным хоть немного „патриотическим“ поступком, который я сделала до войны, было посещение со своим парнем брошенных украинских собак и кошек на День святого Валентина» — добавила Анастасия. Ее друг не служил в армии, но сейчас воюет под Запорожьем.
«Все быстрее, чем на съемках»
Ушедший на фронт 25-летний каскадер Владислав Мандрюк не проходил 18 месяцев срочной службы в Украине. Надо сказать, что такой пример исходит с самого верху: не служил и Владимир Зеленский. Мы встретились с молодым солдатом в Киеве во время четырехдневного отпуска, предоставленного ему в связи со свадьбой. Он женился на ветеринаре, служащей сейчас в бригаде военных хирургов. «Я вам больше скажу, я даже давал взятки, чтобы не посвящать армии два года личной и профессиональной жизни. Тогда мы думали об армии, что она не стоит ни гроша. Война не была в моих планах. Но когда она пришла, она все изменила. Она изменила и нашу армию. Она изменила и меня, очевидно», — признается молодой человек.
Молодой Владислав Мандрюк рыл окопы под Киевом, 45 дней был минометчиком под Бахмутом, руководил аэроразведкой на Запорожском фронте, участвовал в атаках пехоты и в бою с бронетехникой. «Вокруг все взрывалось. Мне повезло, что я не пострадал», — говорит он. В прошлой жизни он дублировал для Netflix сына Жан-Клода Ван Дамма в фильме «Последний наемник», вышедшем в 2021 году. «Того самого Ван Дамма, который до 2022 года появлялся рядом с Путиным», — сетует он.
«Чтобы быть каскадером, нужно хорошо чувствовать свое тело. Нужно уметь гореть, падать, разбиваться, прыгать… К моменту войны, в каком-то смысле, я уже это делал и думал, что готов. Когда кто-то [в кино] наступал на мину и погибал, это всегда был я», — говорит молодожен. Но война — это не трюки из кино. «Все быстрее, чем на съемках. Вы не тратите время на то, чтобы выглядеть получше, нужно отдавать все и сразу. На фронте я понял, что некоторые кадры в кино совсем не реалистичны. Когда-то я играл сцену, где солдаты покидают бронемашину и убегают по кладбищу. Но в реальной жизни мы все превратились бы в котлеты для гамбургеров. От пулемета бронетехники не уйдешь, особенно если не лечь на землю, — говорит солдат. — На войне не бывает второго дубля. Никто не кричит: „Стоп, снято!“»
«Изображение вытеснило письменное слово»
У Алексея Тритенко рост 193 см и серьезное лицо кинозлодея. Он тоже понял, что в окопе дела обстоят не так, как на съемочной площадке. Популярный 42-летний актер играл на экране самых жестоких героев и коварных врагов. «Часто в сотрудничестве с Москвой, — сожалеет он. — Российским актерам мы оставляли лучшие гримерки, обеденные перерывы у них были длиннее, я это помню». 24 февраля 2022 года он тоже понял, что что-то меняется. Он без колебаний записался добровольцем в бои за Киев, а затем отправился в Бахмут со своей гигантской собакой Саломоном.
Он часто прибегает к одному и тому же способу избавиться от страха — смеяться над собой. «Раньше, когда я читал слишком жестокий сценарий, то вздыхал: „Честно говоря, это глупо и смешно“. Надо сказать, что я не военный ас, так было написано в моем военном билете. Потом, в марте, появилось видео с военнопленным, где солдат курит сигарету, а россияне внезапно убивают его за то, что он отказался снять украинский шеврон. Он выкрикнул „Слава Украине!“ Тогда стало ясно, что враг никогда не побоится перегнуть палку», — говорит он.
В соцсетях было много таких видео. «Мы, несомненно, переживаем самую задокументированную войну в истории», — отмечает кинопродюсер Владимир Яценко, завсегдатай Венецианского и Каннского фестивалей. Мы встретили его в Харькове как «простого солдата» ГУР, украинской разведки. «В XX веке мы говорили о „тумане войны“, — объясняет он. — Это было выражением времени [наследием прусского военного стратега Карла фон Клаузевица]. Сегодня все наоборот. Приведу пример. Вчера мы работали с FPV-дронами: запись шла десятки часов, на десятки экранов, отмечались малейшие ошибки командования. Изображение вытеснило письменное слово. В результате наша роль как людей кино очень велика».
Как снимать войну? «Мы обсуждали это несколько месяцев назад, — говорит продюсер. — В зале кинотеатра „Жовтень“ в Киеве». Он находится в самом сердце артистического района Подол. Украинский художественный фильм «Буча», снятый на месте массовых убийств, учиненных российской армией весной 2022 года, наброски которого уже представили на нескольких международных кинорынках, вызвал недовольство значительной части местного киномира. «Первый рефлекс — создавать игровое кино, — говорит Яценко. — Но еще слишком рано! Это будут плохие фильмы, потому что у нас нет нужной дистанции от войны. Художественное кино — на потом. Мы живем в эпоху документального».
Стоит ли оставаться режиссером или поступить иначе? Снимать кино или сменить камеру на оружие? Такими вопросами задавалась режиссер-документалист Алиса Коваленко в 2014 году в фильме «Алиса в Ворленде». Ее история — это путь идейной студентки, которая участвовала в Майдане, а затем отправилась в Донбасс, эпицентр ожесточенных боев между украинскими силами и пророссийскими сепаратистами, которые взяли ее в заложники. Та же «внутренняя бездна» снова разверзлась внутри нее 24 февраля 2022 года. На этот раз Алиса Коваленко решилась: «В 2014 году я дал себе обещание, что если война обострится, я вмешаюсь. Это как моральный долг: я была с фотоаппаратом на войне в Донбассе. Теперь моя очередь воевать вместе с этими мужчинами и женщинами, а не снимать их». С самого начала конфликта она стала добровольцем и решила вернуться на фронт.
Четырежды раненый режиссер Олег Сенцов сообщает все меньше и меньше новостей, а украинское контрнаступление сталкивается с проблемами. 24 ноября один из командиров 47-й бригады ВСУ Сенцов выложил 26-минутное видео из города Авдеевка в Донбассе, где идут самые ожесточенные бои. Это видео едва ли подняло чей-то моральный дух. Сенцов снимает бой шести солдат на уровне окопа, где еще нет снега. Эпизод снят будто по сценарию кинофильма: сначала в темноте, а затем на рассвете без передышки потрескивают выстрелы, падают раненые и, наконец, грохочет танк. Тридцать минут, которые максимально близко передают войну.
Месяцем ранее, 25 октября, солдат Макс (он скрывает свою личность) получил короткий отпуск для посещения в Киеве превью фильма «Шттл» Ади Уолтера. Он снят в Украине незадолго до войны и вышел во Франции 13 декабря. В фильме показано последнее лето еврейского местечка в советской Украине накануне немецкого вторжения 1941 года. Макс играет небольшую роль. Возможностей открыть для себя новые полнометражные фильмы, помимо продолжающихся в столице фестивалей, практически нет. До «Шттла» это был фильм «Довбуш» с костюмами и спецэффектами, действие которого происходит в Карпатах XVIII века. Каскадер Владислав Мандрюк дублировал там несколько сцен, вылетая из повозки во время мегавзрыва.
С вокзала Макс прямо в форме отправился в культурный центр «Украинский дом» в двух шагах от Майдана. Из осторожности, поскольку любое присутствие солдат среди мирных граждан несет в себе риски, он не вышел на сцену вместе с продюсерами и израильским актером Моше Лобелем. Он смотрел ленту в кресле кинозала и снял скрывающий лицо шарф только с наступлением темноты.
У буфета и вокруг приглашенного на премьеру струнного квартета толпились хорошо одетые дамы и господа в шикарных нарядах. Как не поддаться соблазну спросить о столкновении картинок в голове молодого солдата, только что приехавшего из расположения части, об этой неизбежной пропасти между адом фронта и беззаботностью тыла? Макс отмахнулся от вопроса широким и великодушным жестом: «Ради чего мы воюем, если не ради этого?» Затем он ушел в киевскую ночь с легким рюкзаком, картинкой резни в украинском местечке на сетчатке и обратным билетом на войну в кармане.