Матвей Ганапольский в «Утреннем развороте»
Если Пригожина сбил кто-то или устроил аварию, это ведь показывает, что Путин – чмо. Что можно убрать человека, который очень близкий, несмотря на все трения, к Владимиру Путину…
Поддержать канал «Живой гвоздь»
М.КУРНИКОВ: Матвей Ганапольский. Здравствуйте.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Доброе утро.
И.БАБЛОЯН: Здравствуйте, Матвей Юрьевич.
М.КУРНИКОВ: Матвей Юрьевич, что вы подумали, что почувствовали, когда впервые услышали новость о том, что самолёт Пригожина упал?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, как человек, живущий в Украине, я вспомнил знаменитую фразу “Сдох тот…” как там?
И.БАБЛОЯН: Сдохнет тот, сдохнет и этот?
М.КУРНИКОВ: Вообще-то “помер тот, помрёт и этот”.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: “Помер тот, помрёт и этот”, да. Никаких тёплых чувств это у меня не вызвало. Независимо от того, как его убили, подложили бомбу или это ракета и так далее. Тут то ли мы узнаем правду, то ли не узнаем, никто не знает. Важно то, что этого человека больше нет. Если он есть и где-то спрятался – это равносильно тому, что его нет. Поэтому это первое чувство, потому что реальной угрозой Украине не вот эти чмобики были, а ЧВК. Это первая история. Вторая история – я надеюсь, что в российской истории после Путина будет какой-то человек, как Пригожин, с умением объяснить, с умением рассказать, с умением держать контакт с населением, с умением быть конкурентным во власти, а мы с вами знаем и понимаем, что он был конкурентным, но не такой, как Пригожин. Вот таким человеком был лучший российский демократический политик, именно не либеральный, а демократический, Борис Немцов. Вот хотелось бы помесь Пригожина с Немцовым. Немцов для русского народа был слишком интеллигентен, а этот вот такой вот, простой и незатейливый. Такой вот. Чуть трампизма ему, и это будет совершенно замечательно. Но, конечно же, не Пригожин, потому что мы понимаем, кто это такой. И то, что его прибрали или он сам прибрал себя – мир только стал чище.
М.КУРНИКОВ: Но Матвей Юрьевич, Пригожин в последние месяцы был скорее фактором дестабилизации для российской армии, для российского государства.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, так это же хорошо?
М.КУРНИКОВ: Да, но в этом смысле как раз нет ли сожаления о том, что этот фактор больше не будет расшатывать?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, Максим, это как дробь. В числителе была угроза вагнеровцев как действительно, объективно, мощной военной силы, управляемой, понимаемой, регулируемой, понятно, да? Эта группа имела чёткую цель, они воевали за бабло. Бабло, говорят, побеждает зло. Тут оно не победило зло, поэтому другие победили. Что касается российской армии, ну как-то Министерство обороны сказало, или это институт войны сказал, что они хотят ещё 400 тысяч набрать. Ну пусть набирают, эти 400 тысяч разбегутся, а те, кто попадут на фронт, будут воевать вот бессмысленно, понимаете? В общем, короче говоря, он будоражил российскую политику, и мне этого хотелось, но для меня, поскольку вот так, как он будоражил, мы видели, пошёл на Кремль и вернулся обратно. И своими руками уничтожил своё детище. Это он своими руками его уничтожил. То, что сейчас сносят памятники, не памятники, а вот эти могилы вагнеровцев, вчера это была одна из главных новостей – это говорит о многом. Их вычёркивают, они забыты, конкуренции Путину не будет. Поэтому против лома нет приёма. Ты сам этого хотел, Жорж Данден. Тут нет разговоров. Умер, шмумер, лишь бы был здоров. Это я на тот случай, если он где-о прячется.
И.БАБЛОЯН: Он совершил ошибку, что не дошёл до Москвы тогда?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, понимаешь, с таким зверьём как Путин, надо либо его мочить, либо не начинать. Какие могут быть договоры с Путиным, вообще какие могут быть договоры? Меня удивляет, что такой опытный человек как Пригожин – ну он умный-умный, а дурак. Вы знаете, я часто говорю эту фразу, он не совсем понял, с кем он имеет дело. Когда тот говорил, что на той знаменитой пятичасовой встрече, когда Путин там всё признавал, чертил новые планы, придумали Белоруссию, Беларусь, прошу прощения – он прогнулся. Он подумал, что этот человек в отношении него может быть последователен и правдив. Он жестоко ошибся. И тут я хочу сказать, он жестоко ошибся независимо от того, почему он погиб. Почему? Потому что мы с вами видели судорожную попытку Кремля как-то рассовать по углам Вагнер. У Путина уже доверия ему не было. Это понятно, если первый раз пошёл – может пойти и второй раз. Думаю, что ключевую роль сыграл этот последний ролик, когда он был в пустыне, помните, да, где он говорил такие слова типа “всё ещё впереди, мы ещё покажем, мы несём демократию Африке, там, типа, будем нести её и России и так далее”. Путин сказал: “Не надо её нести”. Можно сказать, а я сторонник такого подхода: нет ведь доказательств, что это организовал Путин. Но вот этот следователь, опытнейший, которого сейчас назначили, это говорит о том, что Путин хочет понять или сделать вид, что хочет понять, кто это сделал. И если в твоём царстве-королевстве вдруг появляются люди, давайте, конечно, версия может быть такая, вы знаете, что там нашли оружие или деза, там нашли какие-то гранаты, лимонки. Если они сами себя взорвали – это другое дело, там по неосторожности. Ну это будет понятно, у нас умеют определять это дело. Но если это сбил кто-то или устроил аварию кто-то, это ведь что показывает, это показывает, что Путин – чмо. Что можно убрать человека, который, ну, очень близкий, несмотря на все трения, к Владимиру Путину.
И.БАБЛОЯН: Который кормил его, конечно.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот почему вызывает большие сомнения версия того, что это сделал Шойгу. Да Шойгу никто, Шойгу – это один из грибов, которые Путин собирает вместе с Шойгу на Дальнем Востоке, куда они ездят, когда их жрут комары, понимаете? Он никто.
М.КУРНИКОВ: Я сразу вспомнил, знаете. советские сказки. Старичок-грибовичок, или как он там, возникал.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Совершенно верно, хорошие были рисунки пятидесятых годов в диснеевском стиле. Поэтому вот такие вот у меня чувства. Есть украинская поговорка. Замечательная, старинная: “Баба з возу, кобыле легше”. Я думаю, вы поняли, что я сказал. Баблоян, вы поняли, что я сказал?
И.БАБЛОЯН: Поняла. Матвей Юрьевич, а вот в этом смысле, смотрите, вы говорите, что понятно, что никакие договорённости с Путиным не работают. Очевидно, мне кажется, мне, вам, Максиму, думаю, что нашим зрителям тоже очевидно. Но вот говорят, что элита, поглядев на это, она как-то начинает бояться, что так делать нельзя, как делал Пригожин, иначе будет то, что вы видели. Но в этом смысле, если никакие договорённости, даже негласные, не работают, то можно, в принципе, и не делать как Пригожин, и всё равно будет…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну это мифы. Появился ещё один миф, о котором ты сейчас говоришь. Это миф о том, что Путин это сделал для того, чтобы все поняли, что если себя так поведёшь как Пригожин, то тебе будет кирдык, как Пригожину. Но ещё раз говорю, политика – как дробь, в ней есть числитель, а есть знаменатель. А знаменатель – про другое. То элита на это дело смотрит и понимает, что если ты даже верен Путину, если в расчётах Путина ты уже помеха, а ЧВК реально стала помехой, то тебя уберут даже если ты полезен. Ведь Путин говорил правду по поводу Африки, действительно, ну давайте скажем так, именно Пригожин курировал африканский регион. Поэтому, как это говорят, всё не так однозначно. Сейчас российские элиты напряжённо ждут , чтобы понять, что произошло. Если это сделал не Путин – то и Путин ждёт, узнать, что произошло. Понимаете, это очень важная история. Российская политика, сейчас я точно скажу, сейчас, какое же слово найти для сравнения. Поскольку пропаганда сделала российских граждан питекантропами, то проходят вот такие вещи, как прошли вчера, когда Путин сказал, что они получили 800 миллиардов, или сколько они там получили, 80 миллиардов, эти пригожинцы, и вчера Песков заявляет, что государство никогда не финансировало ЧВК. И никакой реакции! Ну это просто клиническая смерть, мы её просто фиксируем. Все наши передачи и вся последующая жизнь Российской федерации и Владимира Владимировича, думаю, правда, что он не в таком состоянии, как говорит Соловей, профессор Соловей – ну Соловья мы любим не за это. Мы любим сказки про боровичка, как ты сказал, и мы любим сказки про медленное красивое умирание Владимира Владимировича Путина. И я вот вечером, когда устал, когда я после всех работ, я включаю Соловья, и он говорит: “Умирает, умирает, вот уже правая рука охладела, ягодица вся исколотая этим делом”. В общем, это прекрасно. Это такое, я считаю, что у нас два валокордина: это Арестович и профессор Соловей. Один заведует Украиной, другой заведует Российской федерацией, так что всё понятно.
М.КУРНИКОВ: Матвей Юрьевич…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сейчас, я последнюю фразу скажу по этому поводу. Я думаю, что рефлексировать по поводу Пригожина без каких-то новостей мы уже научились. Вообще по своему стриму я хочу сказать интересную новость. Конечно, это всех всколыхнуло, но в комментариях было 2-3 версии, кто его убил. Про марсиан не писали и так далее, мы научились ждать. Граждане научились, это нормально, научились ждать: давайте подождём, что нам скажут. Вот и всё. Это важно.
М.КУРНИКОВ: Матвей Юрьевич, вы сказали фразу, что понятно, с Путиным нельзя договариваться, потому что нельзя верить в договорённости с Путиным. Судя по всему, Пригожин совершил эту ошибку, он поверил. На ваш взгляд, тем, кому потом вступать в переговоры, особенно в качестве посредников, с Российской федерацией…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Прости, это кого ты имеешь в виду?
М.КУРНИКОВ: Делают такой вывод или нет? Вот, например, Эрдоган посмотрит на это, для него это знак того, что с Путиным нельзя договариваться?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, это совсем другое! Это не про это, нет. Эрдоган – это совсем не про это, потому что Эрдоган – это один из трёх человек, которых боится Путин. Он боится Эрдогана, он боится Си и он боится, естественно, так сказать, собирательный образ Соединённых штатов Америки. Они для него субъекты. С ними можно вести переговоры, потому что, я не знаю, занимается ли, какая ориентация у Эрдогана, но он же такой янычар. Если надо, то он трахнет Путина так, что Владимир Владимирович…
М.КУРНИКОВ: Он всё-таки заигрывает с исламскими странами.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну я не знаю. Значит, с ними, кроме того, Путин понимает два языка. Язык угрозы – тогда он отступает, прячется под камень, и язык бабок. Тогда по бабкам решили и так далее. Он очень опытный человек. Эти люди для него субъекты. А говно, мусор – это собственные граждане. Поэтому элиты уже с ним договариваться ни о чём не будут. Будут, если по бабкам. А если не по бабкам – то все понимают, договариваться нечего. Ну и, кроме того, понимаешь, тут большой вопрос, чем он вообще руководит. Мне не очень нравятся разные версии, что он уже не руководит Россией, ты знаешь, другие есть версии, что он всё держит в руках. По Соловью он уже больше с богом разговаривает, но этот человек, даже без Пригожина, никакого доверия не вызывает. Он сумасброд, какие могут быть с ним договорённости, если ты не понимаешь систему его координат? Чего он хочет? Вот война с Украиной, чего он хочет этой войной? Это было понятно ещё когда он начал эту войну, а сейчас-то для чего ему война, вот сейчас? Я понимаю, он не может сейчас выйти из войны, ему надо победителем выйти, у него вот эти вот выборы, да, которые будет 146%, я это всё понимаю. Но он же жжёт мусор. Это не оскорбление россиян – просто они таковыми являются. Конечно, он, наверное, завидовал Пригожину, как тот это умеет делать. Ну, как умеет. И вот идёт эта война. Ну вот как с человеком можно договариваться, если у вас нет синхронизации целей, стратегических? А тактическая цель – ну какая она в России? Урвать, получить заказ, перевести промышленность на военные рельсы, урвать военный заказ, и так далее, и так далее. «Луна-25» всё показала.
М.КУРНИКОВ: Очень важная штука, то, что вы говорите.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я всегда говорю что-то важное.
М.КУРНИКОВ: Но сейчас супер-важное.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Запомни, если кто-то сказал правильно, прости пожалуйста, если я что-то сказал правильно, лучше говори, у нас такой мем есть на телеканале «Прямом», так оно как-то получилось, что несколько человек, которые были в эфире, один был рядом со мной, а второй был на подключении. И два человека, сначала один был включён, потом второй, на слова гостя, которые я комментировал, сказали: «Золотые слова». И это стало мемом, причём по-русски, не «золоти слова», а «золотые слова». И это пошло, когда я что-то сказал, нужно поднять и сказать вот это вот.
М.КУРНИКОВ: Золотые слова, Матвей Юрьевич, но, честно говоря. Страшные. Если Путин – не та фигура, с которой есть какой-то консенсус общий, вообще можно вести переговоры – это значит, что, пока Путин у власти, это означает почти то же, что «пока Путин жив», Украина даже на своих условиях не будет подписывать с ним никаких договорённостей.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А чего тут страшного, я не понимаю? Просто поясни, мне непонятно, а чё с Путиным…
М.КУРНИКОВ: Может быть, он ещё лет 10 будет президентом? Это будет ещё 10 лет войны?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, это не будет 10 лет войны. Он будет у власти 10 лет, а война закончится, когда они выскочат за территорию Украины по 91 году. Я понимаю, о чём ты говоришь, они, не подписав мирный договор, а обязательно должен быть подписан мирный договор…
И.БАБЛОЯН: Даже после того, как российские войска уйдут, конечно.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да-да-да, конечно. Они могут обстреливать и так далее, послушайте меня, но вы же понимаете, что будет, что собой представляет становящаяся с каждым днём всё более сильной украинская армия. Когда украинская армия, простите меня за мои золотые слова, она зайдёт на территорию Украины, эта идея существует, потому что вы понимаете, что украинское командование, военное, у него есть люди, которые смотрят далеко вперёд. Значит, будет создана стокилометровая нейтральная зона, на территории Российской федерации.
И.БАБЛОЯН: Значит, на территорию России, не на территорию Украины.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, на территории России. Это будет оккупированная территория, и это будет буферная зона, зона безопасности. Летит ракета – её сбивают до этого. Понимаете, да? Там поставят необходимое оружие и так далее. И Путин ничего не сможет сделать. Он будет визжать, кричать, топать ногами, если ноги не отнимутся – но он сделать ничего не может. Не сможет, понимаете, в чём дело? Вот эта война, которой он закатал себя в асфальт, как сейчас закатывают в асфальт могилы вагнеровцев. Понимаете? Вот ничего не получится. Я не знаю, есть ли там трезвые люди, трезвые в прямом и переносном смысле, или все пьют как настойку чего-то там, боярышника, понимаете, но вот эти постоянно повторяемые слова, что «и этот шаг украинских властей делает ещё более необходимое освобождение народа украинского от пяты оккупированной Западом…» что-то вот такое. Они все невменяйко, поэтому тут важно понять, Украина опять поменялась. Нет никаких иллюзий, и ясно только одно, посмотрите риторику Зеленского. Есть только одно: победа в этой войне. Она будет идти ровно столько, пока победят, понимаете? Сейчас дадут F-16, это не панацея. Ничто не панацея, но вчера у меня был хороший военный аналитик в эфире, у нас каждый день есть военный аналитик. Четыре включения, один, да. И я его спросил: они хотят 400 тысяч собрать к какому-то году, 25му, что-то такое. Я говорю, а если им удастся? Он говорит, во-первых, не удастся, во-вторых, вы знаете, что они сняли с консервации танки, как они, «За Сталина», короче говоря, вот эти вот танки 46-54 года, они выпускались. Они как-то там называются, извините, я не хочу лезть в телефон. Это последний писк. Это рухлядь с тончайшей бронёй. Я говорю: «А зачем они это сняли? – Ну они пригодятся. – Как? – Ну они не выдержат четырёхминутного боя с любым, с палкой, но их будут закапывать в землю, будет торчать башня – и они будут из этого стрелять». Почему это, возникает вопрос о силе России, она могучая и так далее? Она была могучая, скажу так. У этой второй армии мира была могучая первая армия, когда они пошли на Киев. И никто из этих дебилов не понял, что если украинцы с палками-копалками уничтожили эти 350 тысяч человек, помните, как – танки шли, это видео, как они входили, эти самолёты летали, эти вертолёты? Этих людей уже нет, понимаете? На это никто как-то не обратил внимания. Ну набрали новых. Ну давайте Баблоян возьмём. Баблоян скажет: «Хорошо, я выполняю задачу перед моей страной, товарищ Путин, я вас люблю», – а потом у неё начнутся практические вопросы: где амуниция нормальная, вот зима идёт? Где оружие нормальное? Где берцы, а не кеды?
И.БАБЛОЯН: Тактика, стратегия, что-нибудь?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хотя бы. Ну вот что-нибудь. Где командиры? Короче говоря, вот вчера более 600 человек украинская армия грохнула. 620, по-моему. Ну добро пожаловать в ад. Я это почему говорю? Украинцы гибнут, это ужасно, гибнут лучшие – но украинцам стало всё равно, что происходит с Россией. Были разные варианты, договориться с этим, потом его убьют или его не убьют, что будет с этим… Сейчас – по хрен. Есть только одно. То есть, логика происходящего в Российской федерации непонятна, потому что логики нет. Поэтому понятно, что это что-то, зло вот такое, где любой упырь может руководить вот этой слякотью. Это не оскорбление, совершенно не оскорбление, это констатация медицинского факта. Ну скажите что-нибудь. «Ой, знаете, тут у нас вот стали бомбить». Конечно, хорошо, чтобы эта война прекратилась. Всё, дальше ничего. Я понимаю, помните, я всё время цитирую Орешкина, который говорил, что для выступлений граждан, для протеста, должен быть хотя бы минимум какой-то уровень демократии, ну, например, право выйти, чтобы тебя не убили и не дали 20 лет. Я всё это понимаю, я просто говорю об отношении украинцев. С Россией с точки зрения учёта возможностей России по прекращению войны, а были такие надежды, вопрос закрыт. Нет, там ничего не будет, война не прекратится. Кроме того, кто сказал, что тот, кто… Если Патрушев – ну посмотрите. Что он говорит там про «американьский империализьм». Когда я учился в институте, в 76 году, у нас были такие информации, про «американьский империализьм». Поэтому никаких надежд нет. Надо воевать, и на этом конец.
М.КУРНИКОВ: Матвей Юрьевич, мы в прошлый раз с вами говорили об этом эмоциональном шаге, увольнении руководителей военкоматов, и ч вижу, что тема этого как раз призыва и мобилизации – она в украинских медиа, в соцсетях активно обсуждается. Расскажите, как вы это видите.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это не тема для обсуждения, Максим. Действительно, произведены обыски, убрали военкомов, спорное решение. Убрали военкомов и ставят сейчас ребят с армии, которые инвалиды, не инвалиды – понимаешь, да? Понятно, что эти люди не будут брать взятки за то, чтобы кто-то откосил. Это серьёзное очень дело, нов в любой стране кто-то хочет воевать, а кто-то не хочет. Имеется в виду именно, простите, есть, понимаешь, есть нормально, что ты не можешь воевать, есть, что ты не хочешь воевать. Хорошо, ты не хочешь воевать. Может быть такое? Может. Значит, ты как-то перебираешься за границу, прячешься в подвале, где картошка лежит, и так далее. Но есть другое, есть то, что называется бизнес на крови, Максим. Это взятки военкомам. Этого не может быть, этого не должно быть. Эта вот борьба с взяточничеством, почему Зеленский так остро прореагировал – потому что это самое страшное, что может быть. Каково бойцу, который без отпуска сидит на нулевом уровне, когда он знает, ему там рассказывают, что военком… А извини, у нас тут расследователи ой-ой-ой. У нас тут сейчас два было расследования совершенно невероятных. Не буду сейчас пояснять, там по поводу зимней формы для солдат и так далее. Всё почему-то не по рыночным ценам. Всё почему-то, если посмотреть эти фирмы, обязательно аффилированы с кем-то из власти. И всё покупается в три раза дороже. Понимаешь, фирмы-прокладки и так далее. Беды, они вылезают неожиданно. Украина – достаточно коррупционная страна, вот почему Запад ставит достаточно жёсткие условия – искореняйте и так далее. Ну, ты понимаешь, очень трудно быть птицей феникс, удариться и, к сожалению… Нет, я сказал наоборот, у Украины как раз получается птица-феникс. Тебя уничтожили, ты сгорела, а потом смотришь – ты возродилась ну точно такая же. Вот так сказать точнее. В общем, короче, это беда Украины, и очень сложно, это обычная постсоветская республика Украина, в этом смысле, и она, безусловно, коррупционна. Коррупционны все, но на фоне войны это дело надо, прекратить невозможно. Ограничивать да, запугивать, сажать – правда, пока никого не посадили. Да, это тоже украинская традиция, никто не сидит. Арестовали, убрали. Завели уголовное дело – и молчать. Но это уже другой вопрос, это специфика страны. В некоторых странах, как ты знаешь, могли бы в жертву принести. В Украине…
И.БАБЛОЯН: А почему, Матвей Юрьевич?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что?
И.БАБЛОЯН: Как объясняют, почему это специфика страны?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Объясняю, это принцип… О, это интересный вопрос. Который ты задала. Это побочный, послушайте, это интересно, ой как интересно. Значит, смотрите. Возьмём Соединённые штаты Америки. Институциональная страна, вот сейчас Трамп там, туда, ну вы знаете… Независимый суд, сейчас действительно независимый. Ну да. Тоже есть какие-то, всё, но мы понимаем. Это одна сторона. Есть вторая сторона: Российская федерация. Приказали – посадили. Там эффект Навального. Навальный говорит, дайте пользоваться зубной щёткой, ему говорят – не дадим. Все суды Навального, которые он там проводит, отстаивая свои копеечные права, которые ему дают в СИЗО. Это другая крайность. А Украина – это очень хитрая история, это побочный продукт демократии. Я объясню вам. Что я имею в виду. Вот этот судья, он же не думает о своём будущем, понимаете, он не понимает или не хочет понимать, или не желает понимать, что как только Путин сдохнет, он навсегда потеряет лицензию. В общем, короче говоря, понимаете, да, но есть Путин и поэтому он делает то, что ему нужно. За бабки, не за бабки – неважно. Есть Соединённые штаты, в которых есть то, что я сказал, а есть Украина. И почему побочный продукт демократии? Я в этом уверен, я это часто говорю. Представьте себе судью обычного там, подольский суд, человека, получающего небольшую государственную зарплату, не берущего взяток. Вот перед ним стоит миллиардер или политик, который проворовался, и, в принципе, ему надо дать 8 лет лагерей. И судья задаёт себе вопрос: «Я дам ему 8 лет лагерей. Когда уйдёт Зеленский, придут к власти другие люди, мои друзья, в смысле, его друзья, вот этого, которого судят – что со мной будет? Всё». Поэтому он не даёт ему 8 лет, он его не оправдывает, но всеми силами действует правило «не посадить». Он даже не берёт с него денег, потому что многие думают, что это делается за взятки. Нет. Просто понятно, что в Украине…
И.БАБЛОЯН: Из корыстных целей за своё будущее?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Вот сейчас, например, Запад, Европа и Соединённые штаты потребовали от Украины, чтобы даже в условиях войны были выборы. При этом я совершенно не понимаю, как они будут, эти выборы в Верховную раду. Учитывая, что ну почти 15 миллионов человек выехали, некоторые, вы знаете, там опустошены, некоторые не знаю. Но суть не в этом, когда ты понимаешь, что выборы будут и может быть другая власть, но ты не защищён силами государства, которое не зависимо от политиков, а новая власть – это новое государство и новые правила игры, то ты оставляешь этого человека в покое из чувства самосохранения. Конечно, сажают, ворьё сажают, за всё вот это. Но крупные фигуры – их предпочитают не трогать. Происходят такие вещи.
М.КУРНИКОВ: Слабая демократия, так это называется. Матвей Юрьевич, по поводу как раз борьбы той самой со взятками и так далее. Насколько, на ваш взгляд, во время войны это вообще может быть повесткой на выборах? Будет ли это повесткой на выборах?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я думаю, что нет. Ещё раз, сравню с дробью. Если в числителе хорошая идея, борьба с коррупцией, а в знаменателе эту идею провозглашают все партии, то это бессмысленно. Кстати, очень сложно сказать, как украинские партии будут идти на выборах. На выборы. По одной простой причине, непонятно за что агитировать. Это опять будет лидерские выборы, понимаете, да? Морда Зеленского нравится, ангелоподобное лицо Порошенко не нравится. Почему? Потому что лозунги пустые. Тут есть один лозунг, это победить. А другие лозунги – это профанация. Вот давай, борьба с коррупцией – мы вычеркнули его, это скажут все. А дальше начинаются фантазии: «Мы восстановим…» – как вы восстановите? Вы что, с американцами договорились, они дадут вам миллиарды? «Мы запустим…» – что вы запустите, деньги есть, люди есть? Где расчёт? Понимаете, в чём дело? То есть, в военной ситуации жизнь человека не имеет обертонов, только тона. А во время войны все интересы схлопываются, потому что они недостижимы, пока не отстроим Бучу. Нет, лучше не Бучу, лучше, как это, где война была всё время?
И.БАБЛОЯН: Бахмут?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Бахмут, мы отстроим Бахмут. И раздаётся громкий смех, во-первых, тех людей, которые уже на Западе и, может быть, уже не вернутся. Во-вторых, а имеет смысл вообще его отстраивать? Об этом же идёт сейчас большая дискуссия, вообще, то есть, если есть деревня и она полностью уничтожена, что мы показываем каждую программу, если все люди разбежались и нету, к селу это не подходит, но градообразующее что-то, где люди могут работать – то зачем это восстанавливать? Ну хорошо, люди в Буче жили, куда-то ездили работать и так далее, и так далее. Ну хорошо, отстроим Бучу, приедут люди, заедут в новые квартиры и скажут: «А работа где? – Опять езжайте за 100 километров на рабочее место». Когда идёт разговор, уже прекратились эти разговоры, говорят абстрактно: «Мы отстроим», – и так далее. Конечно, многое надо отстраивать, но многое будет забыто и похоронено, станет музеем. Вот почему это будут странные и непонятные мне выборы, как и смерть Пригожина. Я думаю, что партиям украинским надо, я думаю, что они это сделают, потому что если американцы требуют выборов. Хотя понимаете, вот тоже интересная логика у Запада, подтверждение институциональных правил важнее всего. Вообще по украинским законам, да по любым законам, во время военного положения выборы не проводятся, вот почему Владимир Владимирович ничего такого не объявлял. Он даже сирену не запускает для своих граждан, чтобы они сдохли. Но ему очень важно, чтобы у людей было ощущение мирного неба над головой. Такой мирный «Шахед» украинский. Они требуют выборов. Для них выборы, если вы хотите в Европу и хотите в НАТО, у вас не может появиться диктатор, который, абсолютно понимая, что он может быть, так сказать, вне времени – во-первых, он будет стараться всё время тянуть это военное положение, и во-вторых, под ним начинается такая структура, как под Путиным. Помните, как я говорил, вверху Путин, а все под ним за 20 лет, и по сути, ему уже ничего не надо делать. Он сидит в инвалидной коляске, а они играют. Короля играет свита. Ну вот сейчас немножко раскол, но, в принципе, играют. Поэтому, Запад считает, что никаких разговоров. Запад напоминает, Соединённые штаты напоминают, что только они ежемесячно дают в бюджет Украины полтора миллиарда долларов. А вместе с Европой они дают 5.5 миллиарда долларов, на которые живут люди, бюджетники, вы понимаете. Это деньги не на оружие, их категорически нельзя тратить на оружие . Это деньги на общественный транспорт, и так далее, и так далее. Извольте проводить выборы. Как эти выборы будут, не знаю – но американцев и европейцев понимаю.
И.БАБЛОЯН: Когда выборы, Матвей Юрьевич?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: В следующем году.
М.КУРНИКОВ: Вы как раз сказали про эту картинку мирного неба. Увидел несколько американских очень популярных, кстати, блогеров, которые не просто там трампистские, а скорее ещё более радикальные, да и в Германии, к сожалению, такие тоже есть, тоже такие там, в твиттере, кто постит картинки мирной жизни в Украине, какие-то там из Львова, какие-то уличные музыканты, что-нибудь, и подписывают: «И вы верите, что там идёт война?» И там просто какие-то миллионы просмотров, репосты… Честно говоря. Когда я вижу, у меня одновременно сжимаются кулаки и я просто не понимаю, что с этим делать?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну что касательно тебе, то у меня тебе совет: меси тесто, если сжимаются кулаки, или купи эспандер. Это очень помогает расслабиться. На всякий роток не набросишь платок. Эта тема, поверь мне, Максим, я реально говорю, ну люди говорят. Люди говорят, люди имеют право говорить. Может быть, это какие-то трамписты, которые всякое там, и так далее. Понимаешь, люди не должны понимать. Вот мы же с тобой про Нигер ничего не знаем, а посмотри, пожалуйста, «Клуб кинопутешественников» в его нынешнем виде. «Вот я в Нигере, война, но люди почти, люди живут, люди не замечают войну». А там уже столько народу поубивали, понимаешь, поэтому давай это оставим. Это те вещи, на которые мы не можем влиять – поэтому меси тесто. А чего это Баблоян молчит?
М.КУРНИКОВ: Это не оказывает влияние на избирателя в Соединённых штатах? А раз на избирателя оказывает, то и на исход выборов.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, это не мейнстрим.
М.КУРНИКОВ: То есть, у американцев…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну я так считаю, у американцев есть довольно чёткое понимание, что идёт война. Кстати, хочу тебе сказать, что украинская пропаганда там тоже хорошо работает, и там на любом кинофестивале в Америке появляется, а там много региональных кинофестивалей, появляются фильмы про украинскую войну. Появился тизер и сколько будет премьера фильма Шона Пена, который, естественно, будет на всех фестивалях. Он глубоко проникся, и он был здесь, короче говоря, он сделал фильм документальный, да, вот как, в стиле Аттенборо, знаешь, что он ходит по всем этим местам, только показывает не окаменевшие остатки жизни 250 миллионов лет, а окаменевшие остатки совести у Российской федерации, выражающиеся в бомбах. Поэтому я этого не боюсь. И самое главное, что мы видим, по поводу помощи Украине, для меня главный индикатор – это двухпартийная поддержка, помощь, понимаешь? Ну и решение вот дать самолёты и так далее. Я понимаю, что Байден очень чуткий. Дедушка дедушкой, понимаете, я всё-таки по Владимиру Владимировичу он был, может быть, бабушкой до этой войны, но стал дедушкой. И он прекрасно понимает, что вообще происходит, и человек решительный. И вот его решение всё-таки давать самолёты – это очень важная история. Да, они его критикуют, медленно и так далее, но пусть они критикуют. Главное – сохранить людей. Мне Олег Саакян, есть очень хороший политолог, может быть, вы его пригласите в эфир, очень талантливый, просто очень, я говорю это не потому что я прихожу иногда к нему в гости, он мне даёт кофе, нет, просто он хороший политолог, такого исключительного уровня. И он сказал замечательную историю. Он сказал, вот у Путина, он говорит, 140 миллионов человек. Это мы с ним говорили про очередной набор в армию. И если Путин даже уложит миллион человек, вернее, простите, я должен точно сказать, он не так сказал. У Путина 140 миллионов человек, если он уложит на войне 40 миллионов человек – у него останется ещё 100. Если Украина уложит 40 миллионов человек, то останется Ганапольский и Саакян, и больше никого. Это маленькая страна, Украина, по численности населения.
М.КУРНИКОВ: Большая страна, одна из самых больших стран Европы.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну понимаешь, у нас нет «понаехали тут», во-первых, во-вторых, у нас нет якутов, у нас… ну, короче говоря, я не вру, посмотри.
М.КУРНИКОВ: 40 миллионов – это много?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, ты не понял, что сказал Саакян. Мы бережём людей, понимаешь, в чём дело? Вот почему медленно идёт наступление. Треть территории Украины заминирована. Они сейчас придумали потрясающую вещь, придумали дрон с тепловизором. И вот показывали мы, хронику они сделали. Значит, ночь, они поднимают дрон с тепловизором и двигают его на территорию заминированную, и поскольку мины эти нагрелись, то они красными точками. И понимаешь, да, они потом распечатывают эту карту и так далее. Вот так мины стоят. Вот так. Их же закапывали, потом есть автоматический разбрасыватель мин, вот пролетает и мины тык-тык-тык-тык-тык. Что будет зимой, когда они будут холодные? Короче говоря, с этим шутить нельзя, народу в Украине мало, а в России много, а Путину на это дело наплевать. Поэтому давайте так. Для него русские – слизь, он их не берёт в расчёт, лживая падаль просто. Прошу прощения за слово «лживая».
М.КУРНИКОВ: Матвей Юрьевич, а эта заминированность…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Почему молчит Баблоян?
И.БАБЛОЯН: Я не молчу.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так давно не слышал твой серебристый голосок.
И.БАБЛОЯН: У меня седьмой утренний эфир подряд, может, послушать, шестой.
М.КУРНИКОВ: Матвей Юрьевич, так вот, возвращаюсь опять же к заминированной территории. А это означает, что а нет задачи больше захватывать территорию? Есть задача вот эту отравить, больше у России нет задач?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, это не связано с минированием. Минирование – это обычная штатная операция в отношении наступления врага. Поэтому это никак не связано с желанием России наступать. А если говорить, правда, кто это заявил, кто у вас там в Госдуме глава комитета оп обороне?
И.БАБЛОЯН: Картаполов?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Картаполов заявил, что мы готовим новое наступление. Фейк, нету ничего. Да, естественно, даже Чапаев, стрелял, как это называется?
М.КУРНИКОВ: Пулемёт Максим?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Даже пулемёт Максим, если сейчас его откопать, выпустить, он может убить людей. Но современная война – это современная война, поэтому никто не лезет на пулемёт Максим, и на эти танки «Слава Сталину» никто тоже лезть не будет. Поэтому тихонечко разминируют, ну и вы знаете. Доложу вам, эта фраза, по-моему, Лёши Венедиктова, он говорит: «Хочу доложить». Хочу доложить интересные новости, которые произошли вчера-позавчера. Во-первых, украинцы высадились на левом берегу Днепра захваченном, постреляли 30 человек и быстро оттуда смылись, передав привет. А к дню независимости Украины было вот что сделано: в Крыму, при этом если вы представляете себе Крым, то на юге Крыма ракетой фигачили в военную часть, там всё горело, пылало и так далее, то есть, о чём разговор? Можем поздравить украинцев и огорчить Владимира Владимировича, наступательная операция идёт медленно, но успешно. Вот эта «дорога жизни», она уже частично простреливается. А когда подойдут ещё. Например, в некоторых частях соприкосновения, украинская армия прошла вторую линию обороны. Это очень серьёзная история. Вообще там есть третья линия обороны, но это фикция, почему, потому что это просто рвы, в которых оружие там и так далее – то, что необходимо для второй линии. Поэтому смысл понятен, должен быть окружён Крым. Расскажу вам секрет, который мне рассказали, не будут спешить с подрывом крымского моста, это специальное решение, это тактика войны, обязательно должна быть дорога, по которой будет уходить враг. Когда я спросил: «Зачем это надо, пусть он там и будет, мы же его возьмём в плен?» Мне сказали: «Но какой ценой? Ведь крыса, забившись в угол клетки, становится агрессивной. А когда у тебя есть выход – иди себе в свою Россию». Поэтому два моста практически подорваны, как вы знаете, и украинская армия идёт вот к этой главной «дороге жизни». И как только она, не надо туда заходить, как только она будет простреливаться (а она уже частично простреливается), всё. Никакого снабжения армии, никакого снабжения граждан, всё. Это тотальное окружение крымской группировки. Что они будут делать, я не знаю, может, харакири, может, огрызаться и так далее. Как говорит Владимир Владимирович, всё идёт по плану.
И.БАБЛОЯН: Матвей Юрьевич, как день независимости прошёл?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Спокойно, это был выходной, на Крещатике поставили сгоревшую технику, дети были счастливы. Была прекрасная погода, 25 градусов, как и сегодня. Вечером огромное количество тинейджеров на улице, просто огромное – ну уехать же нельзя. Они, правда, могут уехать. Которые до 18 лет, но не все же уезжают. Идёшь вечером, просто, все кафешки забиты, люди сидят, разговаривают, интернет и так далее. Потом воздушная тревога. Вчера было 5 воздушных тревог, МиГ взлетал, садился. Взлетал, садился. Но они там какой-то «Шахед» куда-то направили, его там сбили и так далее. В общем, короче говоря. Обычная военная жизнь, всё, что написано в книге Ремарка «Чёрный обелиск», единственное, с поправкой, что в новое время есть интернет, и молодые всегда оптимистично смотрят на мир. Поскольку я молод душой, то я захожу туда, беру себе кофе, жаба, правда, душит, потому что дорогой, но вообще цены лояльные, хотя всё вздорожало, конечно, и просто общаюсь и чего-то вот такое. Кто-то меня узнаёт, молодые, естественно, меня не знают, они не смотрят мои программы, но многие смотрят, от 25 лет смотрят стримы. Везде звучит украинский язык, я вам уже говорил, это стало престижно, это такой эффект Новодворской, мы говорим по-украински. Это такая форма протеста против России внутри Украины. Это ни к чему не ведёт, но это стало fun. Поэтому им время тлеть, а нам цвести. Ничего не поделаешь, это объективные законы войны, объективные законы цивилизационные, и, самое главное, объективные законы дряхления и смерти урода, который при согласии российского общества убил, ещё убьёт огромное количество граждан России, которых мне жалко, помните, я всё время цитирую Шендеровича. Помните, когда его спросили, вам жалко русских? Он ответил: «Каждого в отдельности да, а всех вместе нет». Вот и всё.
М.КУРНИКОВ: Матвей Ганапольский был в эфире «Утреннего разворота». Всем пока.
И.БАБЛОЯН: До завтра!