«Утренний разворот» / Матвей Ганапольский
С Залужным произошла ужасная вещь, которая не должна происходить. Из политического конфликта это может перерасти в конфликт гражданский, потому что есть люди, которые крайне любят Зеленского, а есть люди, которые крайне любят Залужного. И Зеленский не должен был это допустить…
Поддержать канал «Живой гвоздь»
А. АХМАДИЕВ: Матвей Ганапольский. Матвей Юрьевич, здравствуйте. Рады вас видеть.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, здрасьте-здрасьте, дорогие мои, привет.
М. МАЙЕРС: Здравствуйте.
А. АХМАДИЕВ: Ну что, начнем с Залужного, с Зеленского. Горячая такая тема. Что вам известно? Накануне, например, Financial Times написала, что Зеленский принял все-таки решение об отставке главнокомандующего ВСУ, но пока вот из-за этой публичной реакции и обсуждения публично об этом не сказали. Что вам известно, что там происходит?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, Маша, тебе надо будет поработать с коллегой, объяснить ему, что… Ну ладно, хорошо.
М. МАЙЕРС: У меня прекрасный коллега.
А. АХМАДИЕВ: Матвей Юрьевич, я ретранслятор, понимаете. Вопросы задают, а вам передаю.
М. МАЙЕРС: У меня прекрасный коллега, прекрасный.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, понимаете, в чем дело, когда вы задаете мне такой вопрос, то, по всей видимости, вы полагаете, уважаемый Айдар, что мое пребывание в городе Киеве обеспечивает мне автоматические встречи с Зеленским. Потому что вы задаете вопрос: что там происходит? Происходит ровно то, что я читаю в средствах массовой информации, плюс какие-то инсайды. Но главный инсайд, он же реальность, вы сказали. Поэтому, наверное, вопрос должен ставиться не так, а что я, находясь в Киеве, по этому поводу думаю? Думаю я следующее. Оно состоит из двух пунктов, то, что я думаю.
Пункт первый. Президент по Конституции имеет право кого угодно из главнокомандующих увольнять и кого угодно назначать. Это пункт первый. Пункт второй. Президент как Верховный главнокомандующий по Конституции может быть доволен или недоволен работой главнокомандующего, то есть Залужного. Ну, поэтому, как вам сказать, чисто формально он на всё имеет право.
И товарищ Сталин, как вы знаете, он, правда, периодически расстреливал тех главнокомандующих, которые ему не нравились, но он как-то их менял, и народ всё это спокойно воспринимал, вот этих, которых расстреляли как врагов народа, а тех, которых назначили, как спасителей Советского Союза, что они обеспечат обиду.
Здесь вот эту вот историю все как-то неправильно воспринимают. Они воспринимают, как будто Ванька какой-то, неизвестно кто, покусился на святое. И отсюда идут эмоции. На самом деле это нужно воспринимать не так, а как я сказал ранее. То есть конституционные обязанности президента могут быть осуществлены в любой момент. Другое дело, что потом история уже будет, так сказать, оценивать, правильно это или неправильно.
Теперь второе. Так ли это на самом деле? Вот тут особый момент, на который я хотел бы обратить ваше внимание. Ситуация разогрета до невозможности. Вот сегодня утром я читаю заголовки во всех западных газетах, гигантская аналитическая статья, почему это дело происходит.
Но!!! Мы с вами не знаем, правдив ли тот факт, несмотря на то, что написали все, что действительно Зеленский подписал уже, как написано, приказ об увольнении Залужного. Это очень важный момент, на который я хочу тысячный раз обратить внимание всех. У нас нет в руках этого приказа. И пресс-секретарь президента, масса людей это дело опровергли из Офиса. Но мы-то с вами власть не любим, что в России, что в Украине, поэтому мы в это дело не верим.
А. АХМАДИЕВ: А почему это важно?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А я сейчас вам объясню. Вот мне как человеку в возрасте делали несколько операций в жизни. Ну, просто по жизни делали операции. И когда я пришел однажды к врачу по поводу этого, он говорит: «Слушайте, надо сделать операцию. Чего вы мучаетесь?» Я ему говорю: «Ну давайте позже, ну давайте как-то, вот понимаете… Чего ее делать сейчас?» Он говорит: «Ну, сейчас сделаем – потом не будете мучиться. А сейчас не сделаем – будете мучиться до того, как сделаем».
Это очень важный момент. В переводе на язык обычный ситуация такая. Хорошо, если ты решил уволить Залужного, если ты подписал указ, какого хрена ты тянешь? То есть, поймите, я говорю с точки зрения обычной житейской логии. Значит, все говорят, вот это просочилось, и все напряглись, и, учитывая мнение общества, он дал назад, Зеленский.
Но простите меня, есть два пункта, которые не опровергнешь. Он что, разорвал приказ об увольнении Залужного? Нет. Все говорят, что он подписал. Второе. А чего тянуть? Возбудились военные, это правда. А что, если он через неделю скажет, что «я подписал указ», что, военные вдруг скажут: «Подписал и подписал, черт с тобой»? Понимаете, в чем дело? То есть я не знаю, подписал он приказ или нет. Если он подписал, то увольняй. Это как развод, понимаете? Вот решил сейчас. Или как свадьба. Вот решили. Мужчинам всегда страшно в этот момент. Вот решился и всё. И надо делать, Машуня.
М. МАЙЕРС: Понимаю. Вы сказали, несмотря на мнение…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Последние слова, извините. Для меня эта ситуация крайне нелогична. Если действительно Зеленский подписал, то ты президент, и не фиг думать. Если ты не подписал, то чего тянешь? Потому что реакция общественности будет такой же. То есть получается, что если ты живешь с нелюбимой женой, то это нелюбимая жена, ты должен ее терпеть и с ней не расходиться, ты должен мучить ее, она должна мучить тебя только из-за того, что соседи и твоя мама говорят, что это неправильно. Так это не работает в большой политике. А Украина – это все-таки большая политика. Вот это я вам хотел сказать.
М. МАЙЕРС: Два вопроса. Вы сослались на мнение общества, вы сказали «несмотря на мнение общества». Какой сейчас имидж у Залужного?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: У Залужного, конечно, имидж замечательный, потому что как-то не сталинское время, и он сделал очень много для того, чтобы спасти Украину. Между прочим, как и Зеленский. Ну вот все вот это политическое руководство, оно приложило гигантские усилия, на самом деле мы потом узнаем какие, для того чтобы понять, что Украина не завоевана, что война с первой армией мира или там второй армией мира остановилась. Другое дело, что она сейчас остановилась, что есть какие-то проблемы и так далее.
Поэтому он, безусловно, Залужный, популярен и значительно популярнее Зеленского. И это, я хочу тебе сказать, при том, что Зеленский, я подчеркиваю всегда, это не герой моего романа. Зеленский выполняет свои обязанности, и Залужный выполняет свои обязанности. Но Залужный – это человек, который занимается реальной войной. Понимаешь, в чем дело? Поэтому у солдат он более популярен. Я тоже неплохой человек. Некоторые говорят, что талантливый. Хорошо веду эфиры, у меня хорошая аудитория. Но среди военных я менее популярен, чем Залужный. Потому что Залужный обеспечивает то, чтобы они не гибли, он знает, как это делается, а я не знаю.
М. МАЙЕРС: Тогда в чем, вы меня простите за такой совсем уж простой вопрос, в чем соль конфликта между Залужным и Зеленским?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так это не простой вопрос, это самый сложный вопрос, потому что мы этого не знаем. Вот откуда миллион этих догадок. Все пишут, что Зеленский не может выдержать. Это есть в его характере. Он не очень любит конкурентов.
Но тут возникает вопрос. То есть можно себе представить ситуацию: вот растет политическое какое-то влияние или популярность Залужного, и Зеленский решает его убрать по этой причине. Но Залужный не создает свою партию. Залужный не дает какие-то феерические интервью. Все интервью Залужного посвящены одной теме – вот если вы дадите две бомбы, два снаряда, то я освобожу два квадратных метра территории, если дадите два миллиона в день, то освобожу пол-Украины, а если еще дадите ракеты TAURUS то освобожу Крым. Ну, условно говоря. Это же говорит Зеленский во время всех своих международных поездок.
Поэтому мы с вами можем только гадать. Я предлагаю на это не вестись и спокойно сидеть на берегу и, перефразируя известное, просто ждать, что получится. Поверьте, у меня инсайды, все это есть, у меня достаточное количество знакомых, которые мне все это дело докладывают, но истинную причину… Ну, говорят, что он все-таки считает, что ошибочно ведет войну Залужный. Вот опубликованы некоторые куски его интервью, Залужного, где он говорит, что фактически у него потеряна коммуникация с президентом и так далее. Это плохо.
Один мой приятель, который политолог, он сказал замечательную фразу. Он сказал: «У вас есть Ставка Верховного главнокомандующего. Приходите туда, возьмите биты и бейте друг друга до крови. Но когда Ставка заканчивается, вы выходите с улыбками, как в Британии, и говорите: «Я счастлив работать с этим человеком», а тот человек говорит: «А я счастлив работать с этим человеком».
Почему? Потому что в истории с Залужным произошла ужасная вещь, которая не должна происходить. Из политического конфликта это может перерасти в конфликт гражданский, потому что есть люди, которые крайне любят Зеленского, а есть люди, которые крайне любят Залужного. И Зеленский не должен был это допустить. Все его недовольства с Залужным не должны были перехлестнуть его собственную личность. Потому что, вы понимаете, все сразу становится известно.
Так вот, он должен был подавить это в себе, а если он уже не подавил, то вы знаете как – будем резать. Значит, режь по живому. Не нравится тебе Залужный – ты имеешь право его убрать. Чего ты тянешь? Ты думаешь, что общество как-то остынет? Да оно еще больше разогрелось через эти слухи.
А. АХМАДИЕВ: Матвей Юрьевич.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Секунду, последняя фраза. Вина вот за эту ситуацию лежит на президенте, потому что он имеет право уволить Залужного, а не Залужный – президента. Всё.
А. АХМАДИЕВ: Мы говорили о настроениях среди военных. Там понятно их отношение к Залужному. А скажите, вот это решение убрать, не убрать Залужного, как это повлияет на позицию союзников Киева? Это имеет значение?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Союзники охреневшие. Но союзники… Тут не надо пережимать. Просто, если действительно Зеленский решит его убрать (может быть, он решил), то он объяснит союзникам почему. И новая фигура, он должен будет (а может быть, уже) доказать, что это лучше Залужного. Понимаете, в чем дело? Вот и всё. Это техническая задача. Потому что там нет какой-то любви, что Байден любит Залужного, что не может без него жить. У Байдена техническая задача, как и у Шольца, как и у всех у них: «Вы хотите у нас помощь. Вот вы, Зеленский, говорите, что погано воюет Залужный. Ну, во-первых, объясните, почему погано, а во-вторых, вот второй, Пупкин, которого вы назначаете, что изменится?» Ну вот понимаете, это вот такая вот история.
Запад, притом что он дает оружие, к сожалению, я должен разочаровать господина Володина и всех вот этих вот кремлевских, Запад не управляет Украиной, Украина управляет собой сама.
А. АХМАДИЕВ: Хорошо. А что касается настроений среди гражданских, опять же не среди военных, а среди гражданских жителей Украины, там каково отношение, как Маша сказала, имидж Залужного и Зеленского, на чьей стороне больше поддержки? Можно ли как-то сейчас определиться в этом?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Безусловно, на стороне Залужного. Потому что именно с Залужным ассоциируется то, что, помните, я говорил вначале, что, так сказать, Украина не завоевана. Я вот сейчас сижу в городе Киеве, здесь нет портрета Путина и нет вот того, что происходит сейчас в Мариуполе, когда, как это называется… Теперь там, вы знаете, продают квартиры.
М. МАЙЕРС: Разрушка.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Разрушка, да. Даже слово новое русские придумали – «разрушка». Это вот зрителям поясню. Это когда несчастные люди, которые жили в квартирах под бомбежками, когда русские брали Мариуполь, они все разбежались, я имею в виду владельцы квартир, а теперь риэлторы продают эти квартиры с переоформленными документами, даже с детскими игрушками и так далее как выгодную инвестицию. Вот такое вот бывает. В Киеве этого нет и по всей Украине. Да, 20% территории Россия захватила. Но 80-то украинская.
Поэтому, конечно, граждане за Залужного. Тем более, что, вы понимаете, какой может быть во время войны идеальный рейтинг у президента? Ведь президент за все отвечает. А Зеленский еще сделал так вот своим нежеланием сделать Правительство национального единства, признавать оппозицию как часть политического процесса и так далее. Позиция Зеленского, ее можно критиковать или нет, но просто фиксируем – я есмь один, я есмь царь, вот как я сказал, так оно и будет. Ну хорошо, проблем нет. История поставит все на свои места.
М. МАЙЕРС: Матвей Юрьевич, а вы еще употребили такое словосочетание, как «гражданский конфликт». А можете пояснить, что вы имели в виду?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, я имел в виду во время войны разделение общества на «я люблю этого, а я люблю того».
М. МАЙЕРС: Ну то есть это не конфликт, а просто два полярных мнения.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Но с этого все начинается. С этого начинаются Майданы. Если вы видите то, что сейчас происходит в Соединенных Штатах Америки вокруг Байдена и Трампа, понимаете, вот это вот, как правильно говорят российские пропагандисты, это может привести к гражданской войне. Ну, теоретически. Потому что в дело включается не рассудок, а эмоции, обиды, непонимание, почему, например, Зеленский поступает так с Залужным. Это же нормальный вопрос. Вот даже вы задали мне этот вопрос: а что такое? А я вам отвечаю. Когда не знаешь, то можешь себе напридумывать что угодно.
М. МАЙЕРС: Да. Давайте еще одну тему, которая мне кажется очень важной. Объясните, пожалуйста, Матвей Юрьевич, а в чем смысл нового закона о мобилизации? Какое отношение к нему у украинцев? Что обсуждается в прессе?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Отношение было бы, если бы закон этот видели. Я вам объясню просто одним предложением. Это не тема для обсуждения, потому что закона нет. Это то же самое, как ты бы спросила, нравятся ли украинцам инопланетяне. Они не прилетели пока.
М. МАЙЕРС: Нет, ну подождите, там же есть определенные положения, которые уже обсуждаются. Там понижение возраста призыва.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Еще раз, я говорю тебе, что самого… Подожди. Ну, Машенька.
М. МАЙЕРС: Тезисы-то есть.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Маша! Закон был внесен в Верховную Раду, причем Министерством обороны, а не Верховным главнокомандующим, как это необходимо, то есть Зеленским. Закон тут же посмотрели, он сырой был. После этого его вернули на доработку. Дальше я пропускаю, пропускаю, пропускаю. Сейчас он существенно изменен, вновь внесен в Верховную Раду. То есть настоящего текста закона никто не видел. Было только вчера заявление, что власть пытается выбрать из плохих вариантов самый хороший. Всё. Текста закона никто не видел, я его не читал, депутаты Верховной Рады. Измененный закон, измененный существенно. Поэтому пройдет, ну вот нам пообещали, 2-3 дня, его будет рассматривать комитет, а потом этот закон раздадут депутатам. И тогда я тебе смогу ответить на этот вопрос, потому что я прочитаю текст. А вообще принят он будет, если будет принят, только в феврале. Вот такая история.
А. АХМАДИЕВ: Матвей Юрьевич, но понятно же, что история идет, скорее всего, об ужесточении, да?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Почему? Нет.
М. МАЙЕРС: Спрошу по-другому, если позволите. Какие проблемы назрели сегодня? Какие проблемы этот закон должен решить?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он должен решить две главные проблемы, которые, например, точно так же не решены в Российской Федерации. Первая проблема – это справедливая, подчеркиваю с десятью восклицательными знаками, прозрачная и понятная мобилизация, почему я, а не он. Это первый вопрос. Я не знаю, как они это сделают. А второй вопрос – это что делать с теми, кто, извините меня, два года уже воюет и не видели своих родных. Понятно, да? То есть должны быть справедливый приход в армию и справедливая служба. Вот сколько человек, например, должен воевать без отпуска? Есть разные варианты. Есть 30 месяцев, есть 18 месяцев и так далее и так далее. Люди устали.
Это не товарищ Путин, который, помните, сказал совсем недавно, или кто там сказал, министр обороны России, что те, кто сейчас воюет, не будут иметь отпуска до окончания войны. То ли он заключенных имел в виду и так далее. Вопрос не в этом. Это должно в демократической стране определяться правовым образом, консолидированным, для того чтобы люди не откашивали от службы, чтобы они не убегали и так далее. Должно быть ясно и понятно. И это, безусловно, не приказ Путина и не приказ Зеленского. Это должны проработать юристы. И здесь… Помнишь передачу «Кейс», Маш, которую мы с Венедиктовым мы придумали?
М. МАЙЕРС: Конечно.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Там все время самый главный конфликт и интерес в этой передаче была разница между законностью и справедливостью. Так вот, вот это тяни-толкай или вот эта вот штука должна быть решена в этой истории. Потому что это пока никому не удавалось. Вы знаете, был принцип лотереи в Соединенных Штатах Америки во время Вьетнамской войны. Думали, что вот справедливо – ты покрутил барабан, вынул, это слепой случай, пойдет Джонс, а не Смит. Нет. В результате были протесты, недовольство и так далее.
В общем, короче говоря, как только так сразу, как только этот закон поступит, его можно будет прочитать, тут же мгновенно я его прокомментирую.
М. МАЙЕРС: Подождите, дух-то каков этого закона? Просто разница между Америкой и Вьетнамской войной, Россией и украинской войной и Украиной, на территории которой идет война и которая борется за свое существование, за свое государство, за свою независимость, за свои земли. Дух-то разный у этих законов.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Дело не в этом. Мы же не про американский говорим. Дух простой – надо защищать Родину.
М. МАЙЕРС: Но одно дело – защищать Родину в Сайгоне, а совсем другое дело – защищать родину в Киеве, правда же?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Маш, я тебя не понимаю. Причем тут Сайгон? Я говорю, я тебе процитировал, люди, которые сейчас работают над этим законом, выбирают наиболее хороший вариант из плохих. Это они сами говорят. Посмотрим. Понятно, что в этом законе нет фразы, знаете, «можно защищать Украину, а можно не защищать». Там такой фразы нет. Им тоже принесут. Посмотрим. Как только так сразу. Айдар.
А. АХМАДИЕВ: Матвей Юрьевич, а что не так все-таки с действующим законом, помимо неопределенности, вот этого возврата тех, кто уже воюет два года? Что еще? Какие еще проблемы?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я же сказал, два момента. Первое – кто, в какой очередности и по каким критериям идет воевать сегодня, а не завтра.
А. АХМАДИЕВ: Вот по каким? Объясните, в чем проблема с сегодняшними критериями?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну как? Как мне ответить на этот вопрос? Что не так? Потому что непонятно, почему Айдар, а не Матвей. Что здесь непонятно? Айдар, ну чего вы так?
А. АХМАДИЕВ: Я это так понимаю, что сегодня, условно, там рандомно рассылаются повестки. Правильно? Вот в этом проблема. То есть нет системы.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сегодня поскольку люди нужны, очень много в этом смысле нарушений, потому что нет единых понятных принципов. Ну, скажем так, вот Зеленский сказал: «Не надо ловить людей на улице, не надо останавливать машины, проверять документы и вручать повестки». Знаете, вот как в России делается. Потому что мы не Россия. Вот эта непонятность в старом законе. То есть не надо это делать. «А как надо?» – спрашивают граждане. – «А вот мы делаем новый закон, где будет понятно, по каким принципам». Ну, всё. Измучил я вас, дорогие мои.
М. МАЙЕРС: Нет, наоборот, все очень хорошо. Спасибо вам. Вы же знаете, мы любим, когда вы к нам приходите. Скажите мне, пожалуйста, две точки зрения, которые так или иначе звучат в российской повестке на то, что происходит на фронте – войну прекращать любым способом или, соответственно, воевать до полного освобождения украинских территорий от захватчиков. Какая точка зрения превалирует в настоящий момент в украинском обществе?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я бы так сказал, 30 на 70 или 20 на 80. Украинцы настроены решительно. И все опросы показывают, что люди, особенно учитывая два года войны и особенно учитывая тяжесть жертв с украинской стороны… Каждый день гибнут, гибнут лучшие, самые смелые, прекрасные. У меня в телефоне есть такое, где все время капают эти фотографии. Конечно, люди не хотели бы прекращения войны, замораживания войны, потому что это на руку России, исключительно России.
Потому что Россия ведь как действует? По-мариупольски. Россия захваченную территорию немедленно русифицирует, они это умеют, наполняют своими. В Крыму то, что происходило. То, что происходило в Мариуполе. Например, они делают такую штуку. Мариуполь надо восстанавливать, надо строить дома. Кто будет строить дома? Убежавшее население? Нет, они приглашают гастарбайтеров и дают им возможность… Представьте себе, приехали узбеки, например. Узбекам это война до одного места. Они приехали, потому что они хотят заработать деньги. Дальше они устраиваются, переводят семьи и так далее и так далее.
И вот начинается то, что, например, во Франции с африканцами из бывших колоний. Они приезжают, получают паспорта, и теперь Франция их. И они, если вы видели, записывают наглые ролики, что «я сегодня получил французский паспорт, теперь я вас буду убивать изнутри, и вы ничего со мной не сделаете». Я видел такой ролик. Прекрасно говорят по-французски, потому что это французские колонии. Они делают вот это.
Поэтому это будет тогда корейский вариант или будет вариант кипрский. И это надолго. Но Турция не хочет начинать мировую войну, а вот Владимир Владимирович, и это стало всем ясно, вчера были очередные заявления Запада, и вы знаете миллион статей по поводу того, что вот Путин сбрендил, наверное, скажем так, все-таки больной человек, Путин готов при несопротивляемости общества положить половину России или всю Россию ради того, чтобы сказать: «Я дошел до Берлина. Можем повторить. Вот я повторил. Фашизм стоит на коленях».
Поэтому украинцы сейчас немножко в растерянности. С одной стороны, хочется мира, хочется, чтобы не стреляли, чтобы не убивали, чтобы ракеты не прилетали, дроны чтобы не прилетали. Хотя украинцы, вы знаете, отвечают и очень удачно. Но, с другой стороны, вот этот финансовый конфликт в Соединенных Штатах Америки, неясность в Европе из-за Орбана, 50 миллиардов. Ну, понимаете, да. То есть настроение немножко такое разболтанное. И некоторые, особенно старшее поколение, там совсем уже, за 80, они говорят: «Да все уже, все уже, мы пережили ту войну (имеется в виду Вторую мировую, Великую Отечественную, хватит уже, я хочу умереть спокойно». Вот мама моя говорила, ну, она давно ушла, когда я не слушался, она говорила: «Дай мне умереть спокойно», хотя она была молодая. А вот люди более молодые, скажем так, моложе 70-ти, они настроены решительно. Во всяком случае, если помощь будет, то эта война может быть долго. Только это должна быть высокотехнологичная война. И знаменитая фраза Путина «Я вас всех пережму», она может не осуществиться. Поэтому люди хотят мира, но люди понимают, что война идет за их жизни.
А. АХМАДИЕВ: Матвей Юрьевич, очень быстро с вами летит время, и мы уже подходим к концу. Просто тут еще у нас Ил-76. Люди хотят знать, что там происходит в Украине до сих пор. Не было информации о том, кто все-таки причастен, со стороны Украины имеется в виду, к этому. Сбили, не сбили. Что известно?
М. МАЙЕРС: Возвращаемся. Чего вы хохочете, Матвей Юрьевич? Вы хотите ответить Айдару так же, как вы ответили на первый вопрос?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Совершенно верно.
М. МАЙЕРС: Я уже вижу.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Айдар почему-то не сам это рассказывает из интернета, а задает мне вопрос.
А. АХМАДИЕВ: Так а что мне рассказывать? Я уехавший, я вообще вот не там. А вы там.
М. МАЙЕРС: Хорошо, не отъехавший.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы представитель канала, вы представитель «Живого гвоздя». Поэтому, еще раз повторяю, я как справочное бюро вам не нужен, Айдар. Понимаете? Вы могли любого взять. Если вы хотите, чтобы я оценил эту ситуацию, то так и спрашивайте: что происходит с самолетом?
А. АХМАДИЕВ: Ну да. Я это имею в виду. Оцените, пожалуйста.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, ничего, Айдар. Еще раз, это пройдет. Маша с вами поработает.
М. МАЙЕРС: Это нежность. Просто когда я была в возрасте Айдара, со мной работал Ганапольский.
А. АХМАДИЕВ: Какие вы все эйджисты, боже мой, друзья. Давайте я вам скажу, хорошо. Матвей Юрьевич, пожалуйста, оцените ситуацию с Ил-76. Буду использовать конкретные слова, которые вы желаете от меня слышать.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Солнце мое, Айдар, куда вам прислать тысячу долларов? Дайте карточку. Я вам пришлю тысячу долларов.
А. АХМАДИЕВ: Я на свои копеечки проживу.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не, Айдар, я прекрасно к вам отношусь. Просто учитывайте, что у меня время на час раньше, и я никогда не принимаю участие в утренних эфирах. Теперь давайте по поводу самолета коротко. Я понимаю, что время поджимает.
Ситуация очень простая. Во-первых, эта история произошла над территорией Российской Федерации. Поэтому никто из украинских экспертов, журналистов и так далее и так далее на этой территории не был.
Вторая история. Кто сбил? Неизвестно. Украина открыла следствие, и Россия открыла следствие. Я вам просто факты рассказываю, как вы хотели.
Третье. На фотографиях нет тел. Там, извините меня, 64 человека должно было быть. Наконец, тела показали, но нет никаких доказательств того, что это тела украинских пленных, которых должны были поменять.
Четвертое. Самолет летел в сторону куда-то от границы, от того места, где должны были обменять.
Пятое. Россия заявила тут же, мгновенно вопреки логике, это же сбили самолет украинские фашисты и убили своих, что никаких иностранных экспертов на месте не будет. И уже вывезли обломки.
Шестое. Они показали видео, все видели это видео, как к самолету подъезжают какие-то машины, из них выходят люди и садятся в самолет. Но не привели никаких доказательств того, что это этот самолет и это украинские военнопленные. Таким образом, никто не знает, кто был в этом самолете. И нет никаких доказательств, что украинские военнопленные были в этом самолете. Если были, то где они? Ведь Россия заинтересована. Самолет сбили украинские фашисты со своими. Со своими! Вот оно, вот это проклятое государство, которое надо уничтожить, – Украина. Никаких доказательств, ничего. Быстренько собрали, быстро вывезли. Всё, ничего, никого нет, потеряли самолет и так далее.
А поскольку нет никакой информации, что произошло на самом деле, то нет и версий. Может быть, это украинцы сбили военный самолет, потому что, вы знаете, Ил-76 перевозит военные грузы. Может быть, это сбили сами россияне по причине того, что не работал транспондер свой-чужой. Может быть, это какая-то хитроумная провокация американцев. Никто ничего не знает. Во всяком случае, нет никаких доказательств, что версия, которую говорит Российская Федерация, что она правильная. Вот и всё.
М. МАЙЕРС: Да, спасибо вам, Матвей Юрьевич, за ваши ответы. Мы всегда рады, когда вы к нам присоединяетесь, проводите нам мастер-класс.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ох, вижу я вашу радость. Ваша радость прямо прет из вас могучая. Со скольки у вас эфир? С 6 утра или со скольки?
М. МАЙЕРС: В зависимости от страны, вы знаете.
А. АХМАДИЕВ: У меня с 5:55.
М. МАЙЕРС: Да, у Айдара с 5, у меня на час позже. Всё нормально, Матвей Юрьевич, всё нормально.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ребята, вы измученные, зайчики мои. Вы измучены, вы измучены. Причем я вас понимаю. Это когда, помнишь, Маш, когда еще были утренние эфиры на «Эхе»… Кстати, Айдар, вы человек молодой, вы не знаете одной смешной фразы. Вот когда еще было вот это и советское телевидение, потом российское телевидение, были звезды. Знаете, звезды телевидения. Ну, мы привыкли. Мы знали их имена. Мы только не знали никогда имен тех, кто работал на утренних эфирах. Вот никто не знал. Какие-то девочки были, какие-то мальчики. И поэтому даже внутри самого «Останкино» утреннее телевидение называли «братская могила».
М. МАЙЕРС: Да, было дело, точно. Но к нам это не относится, Матвей Юрьевич.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет! Вы же говорите о насущных вещах. Вы, засыпая, терзаете тем не менее гостей. Темы актуальные, правдивые. А там было «ну, а теперь переходим к кулинарной страничке. Марь Ивановна, это самое. После этого «вот у нас есть человек из Вологды, который сыграет на балалайке».
М. МАЙЕРС: На самом деле, всё так и осталось, понимаете, только зачищенная поляна и нет «Эха Москвы» на частоте 91,2. Но в этом смысле, в общем, они там по-прежнему играют на балалайках.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: «Эхо Москвы» стало в 4, в 5, в 6 раз больше. Лучше бы они не закрывали «Эхо Москвы», тогда бы все сидели на «Эхо Москвы», и это было одно радио. А сейчас все расползлись и делают свои Ютуб-каналы. И стало гораздо хуже. Всё, ребята, всё. Хорошего дня.
А. АХМАДИЕВ: Спасибо большое.
М. МАЙЕРС: Спасибо, да. Матвей Ганапольский, журналист, с нами на связи из Киева.