«Последнее слово» Светланы Петрийчук
Последнее слово читает Екатерина Шульман
Подписаться на «Последнее слово»
Поддержать «Последнее слово»
Купить книгу Светланы Петрийчук «Туареги. Семь текстов для театра» на сайте «Эхо Книги»
В эфире программа «Последнее слово», меня зовут Оля Микитась. И сегодня мы услышим последнее слово Светланы Петрийчук.
Светлана Петрийчук – драматург, лауреат театральной премии «Золотая маска». Авторка пьесы «Финист ясный сокол» о женщинах, уехавших в Сирию и осуждённых за пособничество терроризму.
Была задержана 4 мая 2023 года. Вместе с Евгенией Беркович обвинена в оправдании терроризма из-за опубликованной видеозаписи читки пьесы «Финист ясный сокол». Дело Петрийчук и Беркович также называют «Театральным делом».
25 декабря 2024 года в апелляционном военном суде города Власиха, Светлана Петрийчук произнесла последнее слово. Его текст читает Екатерина Шульман.
Последнее слово
«Уважаемый суд, кажется, что всё, что можно было сказать, уже сказано. Наши защитники рассказали обо всех процессуальных нарушениях, о юридических моментах и так далее.
Я же вернусь к началу. К сути. Мы осуждены на шесть лет за художественное произведение. За творчество. За искусство. Если я не ошибаюсь, я первый писатель, осужденный за художественное произведение с 1965 года — да и то, там были претензии к способу распространения. За спектакль у нас, видимо, не судили с 30-х.
Я взяла событийный ряд из реального судебного приговора. Осуждённая там получила четыре с половиной года. За то, что я о ней написала, мне дали шесть.
Подразумевается, что лишение свободы должно заставить человека одуматься, исправиться, что-то осознать. И вот уже почти 20 месяцев я думаю, что же именно я должна осознать? Что ни при каких обстоятельствах нельзя жалеть вот таких обманутых дур, искалечивших себе жизнь? Не могу. Жалость — нормальное христианское чувство. И оно не отменяет наказания. Или, возможно, я должна осознать, что нельзя вообще ничего и никогда писать про людей, осужденных по террористическим статьям? Подождите, но на сайтах федеральных каналов до сих пор, мы проверяли, лежат сюжеты и докфильмы про «дело Карауловой». В фильме Первого канала, например, героиня в своём интервью почти слово в слово произносит все то, что есть у меня в пьесе.
Получается, кому-то нельзя писать о таких делах, а кому-то можно? Тогда, наверное, сначала должны появиться какие-то правила — и только потом наказание за их нарушение? Так что же я должна осознать? В чем повиниться?
Прокурор Денисова вон так и сказала нам на суде: вы же не признаете вину, поэтому 6 лет. Что мне надо было признать? — что я приверженец радикального ислама, как было написано в нашем обвинении? Ну нет, простите, я христианка. И признавать такое не стала бы, даже если освобождение было бы гарантировано. Признать, что при написании пьесы у меня были мотивы на оправдание терроризма? Ну так это неправда! Видите ли, мои мотивы задокументированы. Наверное, мало в каком деле так бывает. И мы все эти документы тут же предоставили. О своих мотивах я сама в 19-м году говорила на обсуждениях пьесы со зрителями, я говорила о них в интервью. Я везде говорю одно и то же: что я в этой пьесе попыталась изучить мотивы таких женщин, предупредить о методах вербовки и показать реальные приговоры, которые за таким поведением следуют. Так в чем именно мне нужно повиниться?
Но одно за это время я точно осознала. Чтобы посадить драматурга и режиссера, всем пришлось сделать усилия. Понадобилось заказать экспертизу в некоем месте, где будет гарантированный результат, — в центре при ФСБ. Наверное, в Москве бы никто не написал, что я оправдываю терроризм, потому что у меня в тексте есть инструкция, как завязывать платок. Других объяснений у эксперта из Екатеринбурга нет, всё остальное там из интернета надергано. Чтобы утвердить обвинение в прокуратуре, понадобилось сочинить вот эту несусветную чушь про то, что мы исламистки. К счастью, она оказалась слишком фантастической даже для суда.
Понадобилось найти липового свидетеля, который расскажет, как мы там договаривались о чём-то на фуршете, которого не было. Ну и вообще — пойти на какие-то сделки с совестью. Вон нам Минюст выдал документ, что деструктологической экспертизы не существует. Но она есть в нашем приговоре. И важный прокурор вон не видит никаких нарушений. Наверное, всё это не просто. И неприятно.
И всё это не про закон. И не про правду. И мне в этом смысле, конечно, гораздо легче, потому что за 20 месяцев мне не пришлось ни разу врать. А говорить правду легко и приятно. А в конечном итоге правда и справедливость всегда побеждают.
Уважаемый суд, я прошу отменить приговор 2-го Западного окружного военного суда»
8 июля 2024 года 2-й Западный окружной военный суд признал Светлану Петрийчук виновной и назначил ей наказание в виде шести лет колонии общего режима. 25 декабря 2024 года апелляционный суд изменил приговор с 6 лет на 5 лет и 7 месяцев лишения свободы.
Видеоверсия читки уже доступна на ютуб-канале проекта «Последнее слово». Больше информации о последних словах политзаключённых на нашем сайте и в социальных сетях.
Написать письмо
143202 Московская область, Можайский р-н, п. им. Дзержинского, д.1, ФКУ ИК-5 ГУФСИН России по Московской области, Петрийчук Светлане Александровне 1980 г. р. Также можно воспользоваться сервисом ZT (оплата российскими картами).
Социальные сети «Последнего слова»
Телегам – https://t.me/ne_poslednee_slovo
Инстаграм – https://www.instagram.com/poslednee_slovo_
Сайт – https://posledneeslovo.com/