«Суть событий» с Сергеем Пархоменко
Когда приходят за детьми, родители начинают задумываться. К сожалению, это происходит очень медленно. Людей очень долго развращали, приучали к покорности. Это произошло не 24 февраля прошлого года, это происходило на протяжении 20 лет…
Подписаться на Сергея Пархоменко
Поддержать канал Сергея Пархоменко
С.ПАРХОМЕНКО: Программа «Суть событий». В Москве сейчас 9 часов вечера и кажется, почти уже 10 минут. Некоторые из моих зрителей, которые здесь собрались заранее и которые в чате обсуждают, чего это меня все еще никак нет, обратили внимание, наиболее бдительные из них, что там есть какие-то разночтения в анонсе моего стрима. Где-то написано, что он начинается в 9, где-то написано, что он начинается в 10. Он всегда начинается в 9, не извольте сомневаться. А эти разночтения вызваны просто, видимо, какими-то техническими неполадками. Я умудрился запутать свой собственный ноутбук, поскольку перевозил его из одного часового пояса в другой и не сразу догадался переключить часовой пояс, и вот вам, пожалуйста, результат. Действительно, я переместился из одного часового пояса в другой. Вы видите, что немножко изменился интерьер, в котором я сижу. Некоторые, прочем, к нему привыкли. Он такой был весь прошлый год.
Начнем наш разговор без долгих пояснений. Вы отлично сами знаете про лайки, всякие отметки «нравится», которые очень полезны для продвижения моего стрима и этого разговора. Вы отлично знаете, что подписки на мой канал особенно ценны, если они сделаны прямо во время эфира. Вы сами отлично знаете, что можно помогать мне донатами, я буду очень вам благодарен за такую помощь. Одну из ссылок вы видите прямо у меня над головой, она предназначена для тех, кто находится за пределами России. А если вы находитесь внутри России, загляните, пожалуйста, в описание этого стрима. Найдете там много разных ссылок, много возможностей для помощи, включая даже и тех, кто предпочитает пользоваться разными криптовалютами. И еще я по традиции напоминаю, что там же, в описании вы можете найти полезные ссылки на те платформы, с которых можно скачивать аудиофайл для тех, кому удобней слушать мои стримы в аудиоформате без картинки или если вы за рулем, если вы крутите педали в спортзале, если вы гуляете с собакой и вообще вам неохота пялится в экранчик, а у вас просто в ушах наушники. Так тоже бывает, и таких людей я тоже очень ценю. Ценю также тех, кто присоединяется к нашему стриму из самых удивительных мест. Например, из Москвы и Петербурга. Хотя первый, кто тут появился, был Владимир Галускин из Бершевы. Знаю Бершевы, у меня там хорошие друзья. Некоторые из них являются мне родственниками.
Большое спасибо также Дарье Наймон, которая прислала с помощью системы суперчат донат прямо сюда. Дарья, спасибо большое! Дарья живет в Сент-Клэр-Шорс Мичиган, в Америке. Дальше начинается: Кисловодск, Петергоф, Пятигорск, Гагарин, Нижний Новгород, Молодечно, Тула, Екатеринбург, Новомосковск. Жалко, что у меня нет такой карты, как у Плющева. Надо будет тоже завести. Впрочем, технически мне это будет довольно срочно.
Омск, Пинск, Олбани, штат Нью-Йорк, Казань, Бар — Черногория. Алма-Аты, Амстердам, Ростов-на-Дону, Йошкар-Ола. Белград. Я очень рад, что вас тут много. Прежде всего, потому что я очень надеюсь на ваши вопросы. И, как вы заметили, в последнее время стараюсь какое-то время уделять ответам на эти вопросы. Мне кажется, что, может быть, это даже самая интересная часть моих стримов, так что, пожалуйста, не стесняйтесь эти вопросы здесь задавать. Я буду сюда посматривать. А также прошу посматривать моего друга Кирилла, который мне помогает с этими трансляциями, а что я горячо ему благодарен.
Давайте все-таки начнем с темы, которую я вынес в заголовок сегодняшнего стрима. И эта тема, которая связана с провокацией, которую мы наблюдали, мы все, кто интересуется новостями, очень внимательно следили фактически весь вчерашний день. Провокацией, которая случилась в Брянской области.
Почему я считаю, что это провокация? И это вопрос, который немедленно задали мне как только этот анонс появился на Телеграм-канале «Пархомбюро», и как только я выложил этот заголовок: «Зачем агрессору новые провокации?» «Почему вы считаете, что это провокации?» — спросили меня. Ведь уже известно, кто эти люди, некоторые из них известны даже по именам.
Напомню, что речь идет о том, что группа людей неизвестной, впрочем, численности, судя по косвенным сведениям очень небольшой численности, зашла на территорию Российской Федерации, неизвестно, впрочем, откуда она зашла. И углубилась на некоторое расстояние, неизвестно, впрочем, на какое именно расстояние от границы Российской Федерации в Брянской области. Брянская область граничит с Украиной, обратите внимание.
И вот эти люди совершили неизвестно что, в в частности, сфотографировались возле фельдшерского пункта в одной из деревень. Это известно точно. Все остальное известно по разного рода разговорам, свидетельствам, взаимным уверениям, пресс-релизам и так далее.
Тем не менее, какое-то событие все-таки произошло. Кто-то куда-то вошел, кто-то где-то продвинулся, кто-то сфотографировался возле фельдшерского пункта — это, по всей видимости, неопровержимые сведения.
Почему же я называю это провокацией, если все-таки что-то произошло? А потому что я наблюдаю совершенно катастрофическое несоответствие между масштабом самого события и резонансом, которое это событие имело в официальной российской пропаганде, в тех российских медиа, которые подчинены российской власти, подчинены Кремлю. Провокация заключается ровно в этом. Не в том, что кто-то вошел, а в том, что из этого раздули. Вот поэтому я называю это провокацией. И это, действительно, провокация, вы не сможете это опровергнуть.
Чего только нам не рассказывали. Рассказывали про сотни вооруженных людей, которые проникли на российскую территорию, про десятки заложников, в том числе, детей, про обстрел школьного автобуса, про множество бежавших, про множество скрывающихся по подвалам, про ущерб, который был нанесен кому-то. Бесконечное количество разнообразнейшего вранья по этому поводу.
В результате на поверхности остался один обстрелянный автомобиль «семерка», внутри которого виднеется тело человека. Поскольку мы не знаем происхождения этого видео, о мы и не можем в точности понять, откуда взялся этот автомобиль. У него нет никаких номеров, номера там отодраны. Откуда он взялся, этот автомобиль, где он находится, кто его обстрелял, кто там сидит внутри. Жив ли тот, кто сидит внутри или его туда привели и посадили. Мы ничего про это не знаем.
Есть еще кадры с другим автомобилем. На сей раз это уже «Нива». Она почему-то не обстреляна. На ней нет следов обстрелов. Внутри тоже виднеется какой-то неподвижный человек. Мы опять не знаем, что это а «Нива», не можем понять, откуда она взялась, почему ее снимали, что это за человек и так далее.
Есть еще рассказы про какую-то удивительную семью и какого-то поразительного мальчика, который совершил какой-то до конца не ясный подвиг. Который заключается в том, что он то ли вытащил из машины двух своих сестер, то ли он велел своим сестрам вылезти из машины и убежать в лес, то ли он сам убежал в лес. Этот мальчик то ли ранен, то ли контужен. Какое-то время он, конечно, был убит и так далее.
Куда делись заложники, тоже неизвестно. Они как-то саморассосались, самоликвидировались. Куда в результате ушли люди, которые проникли на территорию Российской Федерации, непонятно тоже. В общем, фактически ничего из первоначально заявленных сведений не было подтверждено. Ничего не было хотя бы до своего логического конца. Я уж не говорю, что не предъявлено никаких доказательств. Какие уж тут доказательства? Но хотя бы доведите интригу до какого-то завершения.
Вот если вы сказали, что у вас были заложники, то скажите, что с ними стало дальше. Хотя бы доврите до конца эту историю. Если вы сказали, что был обстрелян школьный автобус, то хотя бы опишите, откуда и куда ехал школьный автобус, если и известно, что занятия школьные в этом регионе идут сейчас удаленно и никакие школьные автобусы никуда не ездят. Примерно хотя бы доврите, дофантазируйте до конца эту историю, хотя бы так.
Вот у меня Алексей спрашивает: «Какой смысл военным стрелять в ребенка?» Не знаю. Спросите это у тех, кто заявляет, что военные стреляли в ребенка. Это были те самые военные, о которых в этих рассказках идет речь.
В общем, короче говоря, то, что вокруг этого было наверчено, что вокруг было наврано, явно является провокацией. Не просто каким-то безответственным враньем, а провокацией. Поскольку в этом приняли активнейшее участие государственные средства массовой… затрудняюсь и назвать средствами массовой информации. Вот когда я учился на факультете журналистики Московского университета еще в 80-х, еще глубоко при советской власти, то там я имел дело с таким термином «средство массовой информации и пропаганды». СМИП — это тогда так называлось по советским учебникам.
Вот насчет информации не знаю, «средство массовой пропаганды» — да, готов называть их. Вот они, таким образом, продемонстрировали свою заинтересованность в этих событиях. И врали хотя довольно нелепо, довольно сбивчиво, но, такое впечатление по какому-то общему плану. Просматриваемся множество каких-то общих элементов.
Итак, провокация, констатирую. Тогда возникает вопрос: А зачем эта провокация? Когда происходили события вчера, я много-много раз видел в разных глубокомысленных блогах у всяких умудренных аналитиков слово Гляйвиц: «Вот это очень напоминает мне новый Гляйвиц». Вы можете погуглить, если не знаете, что такое Гляйвиц. Это географическое наименование, который обозначают инцидент, который произошел на границе между гитлеровской Германией и Польшей перед началом Второй мировой войны, и был одним из поводов, которые были использованы германской военщиной, скажем так, для начала войны, для нападения на Польшу.
На мой взгляд, это довольно бессмысленная затея применять эту аналогию, применять свой Гляйвиц к тому, что произошло в этой Брянской области. Потому что для ведения войны или для начала войны, или для продолжения войны, или для усиления войны ни России в целом, ни Российской армии, ни российскому руководству не нужно совершенно никаких поводов. Они без всяких поводов и разрешений ведут эту войну и развивают эту войну так, как считают нужным. И делают это с максимальным напряжением сил. И то, что были какие-то незадействованные резервы, которые они стесняются применить, а вот теперь у них появляется повод, чтобы их применить. Российская армия и так изо всех, можно сказать, из последних сил, уничтожая, истребляя свой собственный личный состав, о чем мы еще поговорим в этом стриме, — Российская армия и так очень старается, использует все на свете свои ресурсы, до каких-то может дотянуться.
Вот у меня спрашивают: «Про Гляйвиц писал Леонид Волков. Это вы его пародировали?» Честно говоря, я не видел этого у Леонида Волкова. Я видел это у других людей. Но если это писал Леонид Волков, то это ровно настолько же неуместно, как и во всех других случаях, когда про это писали другие люди.
Это никакой не Гляйвиц. Гляйвиц нужен был для того, чтобы начать войну. Для того, чтобы начать нынешнюю войну, никакой Гляйвиц не понадобился. Ее начали даже год тому назад. Ее ведут уже целый год, ее развивают так, как только могут.
Последняя и, по существу, единственное принципиальное дополнение к этой войне, которое до сих пор еще не было задействовано — это оружие массово поражения разного рода: химическое оружие, бактериологическое оружие, наконец, ядерное оружие. Вот оно еще не использовано. Если вы думаете, что вход нескольких человек в Брянскую область может послужить поводом для применения ядерного оружия, то, мне кажется, что это излишне смелое предположение. Вот такого рода Гляйвицем это точно не станет, и, как видите, не стало.
Тем временем давайте все-таки попробуем понять, если эта провокация была, то зачем она была нужна? Мои убеждения заключаются в том, что провокация нужна не с прямыми какими-то военными, то есть не с боевыми целями. Она нужна для внутренних рынков — внешнего и внутреннего. Точнее, если в порядке важности, но, наоборот — все-таки, скорее внутреннего, потом внешнего. Она нужна для пропагандистских целей. Она нужна для убеждения некоторого количества людей в некоторых ложных обстоятельствах.
Светлана тут пишет в чате: «Не забывайте ставить лайки». Очень солидарен. Это никогда не лишнее и будет полезно.
Вторая история — это пропаганда, для которой потребовалась эта провокация. Что мы наблюдаем последние недели? Мы наблюдаем, по существу, такое постепенно сгнивание общественного мнения. Несмотря на все усилия официальной пропаганды, мы видим признаки того, что люди начинают постепенно понимать, что происходит война. И начинают по этому поводу постепенно осознавать какие-то последствия того, что эта война все-таки является войной. Множатся сообщения о том, как мобилизованные на фронт люди сообщают буквально о своей катастрофической ситуации, в которую они попали. Их истребляют, пожалуй, теперь надо применять такой глагол. Их бессмысленно бросают в бой. По существу, единственное, чем можно объяснить с военной точки зрения этот поступок. Это целью выловить как на живца украинскую оборону, посмотреть, откуда будут стрелять, рассекретить, так сказать, конфигурацию этой обороны и так далее. И вот для этого живых людей отправляют в атаку без какого-либо прикрытия, вполне демонстративно. Вон они идут или ползут, или я не знаю, как продвигаются вперед. И их последовательно убивают.
Те, кто видел это своими собственными глазами и те, кто понимает, что их очередь уже следующая, эти люди обращаются к кому могут — то к российскому командованию, то к Российской Федерации, аж прямо к самому российскому фараону с просьбой что-нибудь с этим сделать. В некоторых случаях это приводит к тому, что в дело смешивается администрация соответствующего региона, где был сформирован из мобилизованных это подразделение. А надо сказать, что ситуация в этом смысле новая, что поскольку в дело вступили мобилизованные, то и появились части, подразделения, которые сформированы по территориальному принципу. Там рядом оказались люди, которые жили поблизости, которые происходят из какой-то местности относительно компактной — из одного города или из нескольких городов внутри одной области или какого-то субъекта Федерации.
И иногда в дело вмешивается администрация этого субъекта, этой области, которая пытается появиться на месте, пытается как-то договориться с военными и как-то воздействовать на то, что происходит. Иногда даже эти батальоны вывозят куда-то в тыл. Там было с несколькими подразделениями из разных национальных республик, например, из Бурятии.
Иногда это кончается очень худо. Это кончается тем, что этих людей, наоборот, в качестве мести, в качестве наказания за то, что они посмели обратиться куда-то наверх, их отправляют в самые горячие и в самые безнадежные, самые жестокие точки соприкосновения воюющих армий, и они там погибают.
Вот, собственно, вчера и сегодня распространялись сведения о том, что иркутский батальон, который два или три раза выступал с публичными заявлениями на эти тему, что их постепенно истребляют, отправляют бессмысленно в атаку, по существу, без оружия. Так вот этот иркутский батальон, по существу, уничтожен. Так появились сведения об этом. У нас нет никаких оснований не доверять этим сообщениям. Похоже, то этого батальона больше нет. Есть несколько человек, о которых известно, что они ранены, об остальных неизвестно ничего. Они куда-то делись. Либо они считаются пропавшими без вести, либо они считаются убитыми, либо просто никто не сообщает о них никаких сведений. В общем, этих людей больше нет.
Так что это один фактор, который приводит все-таки к постепенному движению общественного мнения.
Второй фактор то, что, по существу, превратилось в рутину — серия инцидентов, назовем это так, связанных с атаками российской территории с воздуха. Сегодня уже это обычное дело. И в Крыму, где в массовом количестве исходят эти атаки с использованием этих дронов, ну, и в ряде других республиках, вот в южных республиках в последние дни, в частности, в Адыгее был такой инцидент. Но, что особенно тревожно, в Центральной части России, непосредственно примыкающей, по существу, к Москве и к другим крупным городам в центре. До Коломны долетел один беспилотник. Это совсем рядом. Посмотрите по карте, где Коломна. Это прямо вот-вот Московская область. Были раньше такие инциденты и в Рязанской области и в Саратовской области. И бесконечно это происходит в тех областях, которые непосредственно примыкают к украинской границе. Это и Курская область и Воронежская, и Белгородская, там особенно часто это происходит.
В общем, на сегодня это уже совершенно обычная ситуация. Так вот с этим надо что-то делать. И каким-то образом общественное мнение внутри России нужно разогревать. Кроме того, для чего нужны поводы, для чего нужны какие-то объяснения, какие-то резоны? Это для вновь вводимых политических репрессий. И здесь я должен обратиться к такому очень характерному для российской политики явлению, как политическое мародерство.
Впервые об этом пришлось заговорить довольно давно, когда случился ужасный теракт в Беслане. Вы помните, когда школа в небольшом кавказском городке была окружена, и пропагандисты очень много врали по поводу того, сколько именно там заложником. В этом принимали непосредственное участие Песков, который тогда еще не был никаким пресс-секретарем президента, а был одним из многочисленных сотрудников кремлевской пресс-службы, и, собственно, с этого началась его головокружительная карьера. В этом принимала большое участие Маргарита Симоньян, которая тогда была региональным корреспондентом одного из федеральных телеканалов. Тоже с этого началась ее головокружительная карьера. В общем, они, что называется, много заработали на том, что они поспособствовали убийству этих детей и помогли властям приуменьшить масштаб этой катастрофы, несмотря на то, что это было поводом для дальнейшей ярости и тех, кто захватил этих детей и непосредственно после этих сообщений убивали заложников и так далее. Но этих людей это не останавливало, они продолжали врать.
Но почему я сейчас про это вспомнил? Даже не по этому поводу, это так, к слову. А вспомнил потому, что ответом на это был запрет на прямые выборы губернаторов. И многие тогда удивились: А какая, собственно, связь? А где тут, извините, Беслан, школа, заложники, террористы — вот это всё, а где губернаторы? Разве какие-то губернаторы, да еще выбранные впрямую, виноваты в том, что это произошло? Разве можно, избавляясь от прямых выборов губернатора, как-то уменьшить вероятность возникновения такого рода терактов? Вообще, почему одно возникло из другого? С чем это связано? Ни с чем это не связано. Никаким образом одно не возникло из другого. Это просто мародерство. Это просто такая технология, которая позволяет решать некоторую сиюминутную нужду в тот момент кремлевской администрации, и уже тогда занимавшего место российского фараона, Путину казалось, что это очень важно — избавится от прямых выборов губернаторов. Казалось, что это важное продвижение во внутриполитической борьбе за снижение влияния региональных лидеров. И вот можно воспользоваться моментом, когда люди подавлены, когда люди в отчаянии, потрясены тем, что происходит, когда им кажется, что ничто больше не важно, ничто не имеет значения, в конце концов, какая теперь разница? И так далее. Есть такая человеческая особенность, способность иногда в трагические моменты опускать руки и прекращать реагировать на внешние какие-то раздражители. И вот, значит, воспользоваться моментом.
Знаете, есть такой термин «подрезать», воспользоваться, что то ли человек зазевался, отвлекся, отвернулся, занялся чем-то другим, и вот у него можно что-нибудь «подрезать». То есть вытащить у него кошелек из кармана или утащить какой портфель или еще что-нибудь такое. Вот тогда подрезали выборы губернаторов. Воспользовались моментом, растерянностью населения. И довольно все прошло особенно успешно, никто особенно на это не отреагировал.
Вот ровно так же этим методом политического мародерства можно попытаться проделать сегодня, что-то еще отобрать, что-то еще ужесточить. Прежде всего, это связано, я думаю, с мобилизацией и дальнейшей технологией изъятия людей из человеческой жизни. Сегодня все больше мы говорим о том, что есть населенные пункты, российские города, в который чего-то в связи с войной не хватает. Где-то не хватает денег, потому что все деньги ушли на военное производство, где-то не хватает топлива, потому что его не подвозят, где-то не хватает продуктов или лекарств, потому что они из-за войны попали под санкции и теперь этих лекарств или этих продуктов, этих товаров в России не найти. А где-то не хватает мужчин. Постепенно эта нехватка мужчин, это изъятие живых молодых мужчин из жизни российского общества, оно становится все более актуальной и все более заметной.
Понятно, что мы будем иметь с этим дело еще многие десятилетия, потому что любой демограф вам скажет, то такое изъятие людей из общества никогда не остается без демографических последствий. Потом это много раз отзывается, так или иначе, появляются вторичные волны такого искусственного искажения населения, искажения состава населения, тех взаимоотношений, тех пропорций, которые в нормальной ситуации в России не существуют.
Вот с этим надо как-то справляться, надо людей от этого как-то отвлекать, надо это людям как-то объяснять, надо людям демонстрировать необходимость этого. И для этого нужны такого рода истерические обстоятельства: Вот они пришли на нашу землю, вот они обстреляли автобус с детьми, они взяли сотни заложников, они убили много людей, они сожгли деревню, что еще они там сделали? Можно много чего выдумывать. На самом деле, они сфотографировались возле фельдшерского пункта. Но, тем не менее, это важная вещь, и вот давайте за этот отдадим что-нибудь полезное. Давайте мы лишимся какого-нибудь права, давайте мы смиримся еще с каким-нибудь притеснением. Давайте мы примем за необходимое еще какой-нибудь порядок мобилизации или еще какое-нибудь обстоятельство, которое приводит к уничтожению многих мужчин в вашем городе. Это первое.
Второе — это международный рынок и международная цель этой провокации. Дело в том, что, как много раз мы это обсуждали, да и не только мы, только ленивый этого не обсуждает, — в мире сложилась антипутинская коалиция, такая точно, как в свое время антигитлеровская коалиция против агрессора. Коалиция действует достаточно согласовано. Мы видели в последнее время некоторое количество действий очень впечатляющих. Например, этот прорыв, связанный с поставкой тяжелой бронированной техники для украинской армии. Многие страны вместе, одновременно это решили и, помогая друг другу, сформировали, в сущности, этот объем тяжелой техники, которая отправится теперь в Украину. Мы, правда, ждем, когда она туда отправиться, наконец, физически, но рано или поздно это, несомненно, произойдет, прорыв, решение о этом состоялось.
То же самое касалось и разного рода экономических санкций, того, что последовательно все-таки был устранен российских энергетический диктат, прежде всего, в Европе. Россия была удалена, выброшена из европейского энергетического рынка, из других рынков, по всей видимости, из мирового рынка оружия, о чем я говорил, по-моему, в прошлый раз.
И для этого тоже потребовались очень согласованные действия. Сейчас эти действия потребуются, и постепенно это начинается уже для следующего этапа санкций, а именно для систематической, очень подробной и кропотливой работы, направленной на то, чтобы перерыть разные каналы обхода санкций, каналы серого импорта, обхода всячески эмбарго, каналы нелицензионных каналов, разных каналов замещения.
Мы привыкли говорить об импортозамещении, когда импортная какая-то продукция, важный импортный за границей предмет замещается чем-то, что производится внутри самой страны. Но ведь это импортозамещение существует еще в другом уровне — замещение одного импорта другим импортом. Чаще всего люди вспоминают в качестве иллюстрации то, что происходит на автомобильном рынке, когда китайские автомобили в России, как говорят, постепенно начинают заполнять те дыры, которые остаются от немецких, европейских автомобилей, американских автомобилей. Их становится все больше видно на улицах. Все больше салонов переориентируется на эту китайскую технику. Вот такого рода импортозамещение.
Санкции дальше будут бороться именно с тем, чтобы не происходило такого замещения одних поставок другими поставками. Это большая сложная и кропотливая работа, требующая большой согласованности, большого единодушия мирового сообщества. И вот это возможно только тогда, когда мировое сообщество убеждено в преступности поступков одной стороны, той стороны, которая развязала агрессию и в праве на жизнь, праве на помощь, с другой стороны, стороны, той стороны, которая подверглась агрессии. И сегодня не существует в мире абсолютно никаких сомнений по этому поводу. Существует мировой консенсус по этому поводу, что есть агрессор — Россия и есть жертва агрессии — Украина. Помогать надо Украине, противодействовать нужно России. Это состоялось. И это один из важнейших итогов этого года. Это совершенно не было, как мы помним, так вначале, когда эта война только началась. И, несмотря на то, что в мире сохраняется значительное количество людей и политиков, экономистов, политических деятелей, просто обывателей, которые готовы говорить о том, что не так все однозначно, которые готовы говорить о том, что кого-то спровоцировали, что, в действительности есть своя доля вины, которая лежит, в том числе на Западе и так далее, который не выполнил своих обещаний по части непродвижения НАТО и прочее. Это можно плести это кружево сколько угодно. Такие люди существуют.
Но на уровне государство, на уровне мировой политики в целом это единодушное мнение состоялось. Мы можем видеть, например, очень впечатляющие иллюстрации этого. Вот, например, в один из недавних дней, вчера, что ли, Лавров выступал в Индии на достаточно представительном политическом форуме. И завел там эту песню, которую на самом деле заводил уже много раз. Он привык, что ему можно это говорить, ну, потому что он все время говорит. Он привык, что ему можно говорить: «Война, которую против нас начала Украина…», «Когда мы подверглись нападению Украины…». Из него эти формулы выскакивают практически в автоматическом режиме. Он уже себе язык натренировал это произносить. Это готовые конструкции, которые в голове его живут. Такой анекдот №8. Нажимаете на кнопку — он выскакивает.
И вдруг зал начинает хохотать. И вот это нечто новое. Потому что на то, что зал будет хохотать, да еще в Индии, которая в целом занимает очень умеренную позицию, казалось бы, в отношении России. Скажем, по поводу последней знаменитой резолюции в ООН, которая была посвящена требовании к России немедленно прекратить агрессию против Украине — индия там воздержалась, что было элементом большого триумфа российских властей, российской дипломатии. Они прямо облизывали это со страшной силой.
Понятно, что Индия не проголосовала против. Против проголосовали только очень немногочисленные российские сателлиты типа Кубы и Северной Кореи. Тут вот воздержалась. Таких стран тоже, между прочим, не очень много. 30 с чем-то, может быть, 40 поступили таким образом — воздержались.
Кроме того Индия является, может быть, самым важным бенефициаром этого самого изгнания России из европейского энергетического рынка. Индия покупает по беспрецедентно низким ценам громадное, беспрецедентно большое — опять-таки два раза «беспрецедентное» в одной фразе, но что ж поделаешь — количество российской нефти.
И, казалось бы, индийские политики, экономисты, общественные деятели, политологи должны быть настроены если не лояльно по отношению к Россию, то, во всяком случае как-то вежливо. Должны соблюдать какие-то приличия.
И вдруг зал начинает хохотать. Вот это некоторая новость, это нового обстоятельство, и с этим обстоятельством надо что-то делать, его нужно каким-то образом ломать. И такого рода провокации, они этому чрезвычайно способствуют. Провокация именно поэтому была построена на том, что это безжалостные, бесчеловечные, антигуманные террористы, которые напали на детей, которые стреляют в мирных жителей и так далее.
Теперь, когда мы понимаем, зачем это было нужно, я совершенно уверен, что таких провокаций будет немало. Потому что продолжает совершенствоваться российское законодательство, обслуживающее эту войну, поддерживающее эту войну. Об одном законопроекте мы поговорим чуть позже. Он еще не совсем принят, но стремительно движется к принятию. За эту неделю он продвинулся уже через первое и второе чтение. Брошу эту интригу на некоторое время, вернемся к этому законопроекту позже.
Но в любом случае эти провокации потребуются. Они потребуются для того, чтобы каким-то образом объяснять вновь появляющиеся обстоятельства, чтобы защищать все более звериные практики российских силовых структур, которые позволяют себя разнообразные вполне безумные по своей свирепости действия. Давайте вспомним хотя бы историю с отцом девочки, которая позволила себе что-то такое нарисовать в школе. И отец ее сегодня находится под домашним арестом. Есть все основания считать, что будет полномасштабное его судебное преследование и, в конце концов, это закончится каким-то примерным приговором и, скорей всего, тюремным наказанием. Это тоже некоторая новость, это то, что российские силовики, каратели не позволяли себе делать раньше. Это, то, с чем мы раньше не сталкивались. Все-таки за детские рисунки преследовать родителей, лишать их родительских прав — это некоторая новость. Точно такая же новость — вторжение в школы. Людей надо к этому готовить, людей надо с этим смирить, с тем, что в школе их детям будут приходит какие-то неопознанные абмалы в камуфляжной форме и будут нести какую-то чудовищную совершенно ахинею. Мы видели видео, снятое учениками, просто детьми в одном из классов, когда к ним пришел какой-то пригожинский убийца. Какой-то человек из пригожинского ЧВК и объяснял им, что «посмотрите на меня — вот вам пример, с которого стоит строить свою жизнь. У нас перспективы, — говорил он, — открывается много возможностей. Заполните анкету и как-то заявите, что вы тоже хотите к нам». При этом он не говорил этого прямо, но это совершенно спокойно предполагалось в его речи, что путь к ним проходит через убийства, он проходит через разбой, грабеж, кражу, мошенничество, изнасилование — что-нибудь такое.
Это неизбежный этап. Потому что сначала, чтобы стать, собственно, уголовником, которого Пригожин завербовал для участия в своем военном формировании, надо быть уголовником. Знаете, чтобы быть певицей, надо сначала научиться петь. Вот примерно это же самое и происходит. Хотите быть амнистированным уголовником — станьте сначала уголовником. Хотите быть уголовником? Ну, совершите какое-нибудь преступление. Вот, собственно, та логика, которую объясняют детям. И это, несомненно, только начало. Потому что когда такая свихнувшаяся государственная машина, поехавшая на войне, заезжает в школу, то с ней начинают происходить чудовищные вещи. И до чего они договорятся, куда потащат этих детей, и что они этим детям расскажут?
А разгребать-то родителям — вот ведь в чем дело. Я думаю, что любой разумный человек понимает, что ребенка ведь придется от этого лечить, к счастью, в переносном смысле большей частью. Я думаю, что кого-то, может быть придется лечить и практически, если дело дойдет до каких-то психических расстройств, которые вполне возможны при воздействии на детскую психику. Но лечить в том смысле, что приводить в порядок, растолковывать, как жизнь устроена на самом деле, что для того, чтобы иметь успех, надо хорошо учиться и много работать, а убить или украсть что-нибудь, а потом отправиться в наемническую структуру для того, чтобы получить все дальнейшее даром — дальше тебя без экзаменов в университет примут, дальше тебе квартиру дадут, пенсию выделят. В общем, все будет хорошо, даже протез за государственный счет, который будет гораздо лучше той ноги, которую тебе Америка оторвет.
Это же все придется делать родителям. И для того, чтобы люди с этим как-то смирились, надо их все-таки к этому подготовить, нужно убедить в том, что это неизбежно, что это делается зачем-то. А зачем это делается? Ну, вот смотрите, у нас же тут в Брянской области что происходит — прямо приходят, убивают, обстреливают школьный автобус. Берут в заложники. Вон чего. Это требует пропагандистского труда.
И, может быть, последнее, что следует сказать в связи со всей этой большой истории, а она большая, потому что она открывает, на мой взгляд, большую серию, череду этих информационных провокаций, — это то, кем являются эти конкретные люди, которые оказались исполнителями этого события, которое легло в основу этой провокации.
Говорят о том, что речь идет о группе националистов — обычно так их называют, — которые сформировали некое боевое подразделение непонятно, где. Тут мнения разделились. Украинские власти отрицают, что это подразделение находится в составе Украинской армии. Оно где-то около Украинской армии, как-то примыкает к Украинской армии как будто бы. Но в общем, имеется достаточно количество свидетельств о том, что некоторое количество людей, видимо, не очень большое, скорей всего, речь идет о несколько десятках человек, не более того (по армейской терминологии это взвод или, может быть, даже два или рота, но вряд ли больше) — вот это, собственно, этот русский добровольческий корпус, который из этих самых националистов сформирован. Есть даже реальные живые люди, известные по именам, которые там существуют. Есть люди, которые знают этих людей.
Вот мне, например, написал буквально за несколько минут до начала этой программы один мой хороший друг московский о том, что он в Москве несколько лет ходил в спортивный зал, и там был тренер, с которым он был хорошо знаком и с которым, как это часто бывает в спортивных залах, пока тягаешь железки, то о чем-то ненароком и разговоришься. Он разговаривал с этим тренером. И, действительно, это был парень очень увлеченный всякими националистическими идеями. И вот теперь он пишет, что находится в Украине, что он таким сложным путем как-то через Польшу в Украину добирался и доказывал свое право там быть. В общем, что называется, я через одно рукопожатие знаком с таким человеком, как выяснилось несколько минут тому назад. Поскольку я хорошо знаю этого моего московского приятеля, я вполне доверяю его словам, а он, в свою очередь, знаком с этим человеком. Так что да, эти люди существуют в природе. Насколько десятков таких людей, действительно, собираются в этот корпус. Это известно. Что делает этот корпус, уже, в свою очередь, никто не знает. Не существует никаких прямых свидетельств его участия в каких бы то ни было боевых действиях.
Вот есть, например, такой корпус белорусский, он гораздо более многочисленный. Про него известно, что он участвовал в таких-то и таких-то боевых действиях на таких-то участках. Про этот русский ничего не известно. Но известно, что это люди, объединенные тем, что деликатно называют националистической идеологией.
Я, во-первых, все-таки настаиваю на том, что надо аккуратно употреблять разные термины. Не нужно их называть националистами, а нужно их называть нацистами, потому что это крайняя степень национализма, это радикальный очень национализм, который во всем мире принято называть нацизмом. Он с элементами нацизма всегда. Он всегда замешан на свирепом насилии, он замешан на дискриминации, чего сам национализм по себе не предлагает. Это не очень приятная идеология на мой вкус, но я могу вполне себе предположить, что люди разумные вполне придерживаются каких-то националистических убеждений, потому что они считают, что интересы того или иного народа, языка, национальности оказались недостаточно выражены, недостаточно представлены, недостаточно защищены. И этот народ, эта национальность заслуживает какого-то большего… не знаю, чего — всего: представительства там-то, участия сям-то, своих собственных государственных образований и так далее. Я могу поддерживать разговор с этими людьми. Я с ними не согласен, я сам к ним не отношусь, но я сам примерно представляют, чего они хотят.
Что касается нацистов, то нет. Это те, с кем разговаривать нельзя, задачи которых заключаются в убийстве других людей, уничтожении других народов, в дискриминации и унижении представителей других национальностей. И это совершенно другая история.
В российской политике, в российской общественной жизни такие люди присутствуют, как они присутствуют, собственно, в жизни любой другой страны. Но в России есть для этого свой особенность. Эти люди на протяжении многих лет могут, насколько мне известно, всегда в советской истории были инструментом власти, были инструментом провокации. Мы хорошо помним все эти БОРНы. Помните, был какой-то Тихонов, там была какая-то Хасис. Там были разнообразные люди. И выяснилось, что все это движение, все эти люди, все эти организации, вся эта идеология — все это формируется непосредственно в кишечнике президентской администрации. Непосредственно под руководство Суркова это все было. Их там воспитывали, как-то берегли, пестовали, умножали, размножали, выпускали на улицу в нужный момент, употребляли для нужных силовых действий и так далее.
И это совершенно родовое качество этих нацистских группировок. Они существуют, поскольку их возделывает власть, и возделывают российские спецслужбы.
Поэтому когда я слышу… весь мой опыт, все мои сведения, которые, так или иначе, собрались во мне на протяжении последних лет… Вот Роман напоминает, что БОРН расшифровывается как Боевая организация русских националистов. Да-да, я их и имел в виду. Действительно, вы совершенно правы. Штука в том, что все мои сведения заставляют предполагать, что эти люди сами по себе не существуют, что это все работает постольку, поскольку представляет интересы каких-то спецслужб.
Я в общем, нисколько не сомневаюсь, что эти русские нацисты являются результатом деятельности каких-то спецслужб. В этой ситуации, правда, появляются варианты: может быть, российских, может быть, украинских. В любом случае то, что я точно знаю, весь мой опыт, все мое представление о том, как устроены эти люди, заставляют меня предположить, что без того, чтобы они опирались на деятельность спецслужб той или иной стороны, в данном случае либо российской, либо украинской, это функционировать не может.
Поэтому я к этому, как к какому-то народному движению, как мне предлагают со вчерашнего дня — предлагают поверить, что это часть какой-то… поднимается народная волна, может быть, на этой основе образуется народное противостояние тоталитарному режиму, может быть, мы имеем дело с первыми искрами гражданского восстания, которое, наконец, сместит этого ужасного фараона и наведет в России порядок… Мы не имеем дело ни с какими искрами, мы не имеем дело ни с какой волной, ни с какой надеждой ни на что. У нас нет оснований полагать, что эти люди представляют какие-то интересы каких-то групп. У нас есть только основания считать, что это активная операция какой-нибудь спецслужбы, российской ли, украинской ли. Для меня они в одну цену, что называется. Я их деятельность ценю примерно одинаково — что российского ФСБ, что украинской охранки. Все они происходят от КГБ, все они действуют примерно одинаково. Почерк у них примерно один и тот же. Поэтому я их произведения НРЗБ. И я не хочу рассчитывать и не рассчитываю на то, то из этого образуется что-нибудь конструктивное, созидательное, что-нибудь, с чем можно иметь дело в России. Нет, не образуется. Это совершенно по-другому устроено. Это совершенно другой генезис, и это совершенно выросло на другой грядке — на грядке разведок.
Кто в данном случае это организовал, отправили ли их в Россию из Украины украинские спецслужбы или это более длинная цепочка, которая начиналась в России и их российские спецслужбы сначала зарядили в Украину, а теперь организовали их заход из Украины в Россию, в общем, для меня не слишком интересно.
Я думаю, что я когда-нибудь про это узнаю… Меня спрашивают, был ли Тесак тоже нацистом. Да, был. Во всяком случае, то, что он делал, что он говорил, как выступал публично — да, был нацистом. Вот ровно один из них.
А это воинство Ильи Пономарева, о котором так много говорят? А воинства Ильи Пономарева не существует вовсе. Воинство Ильи Пономарева существует в политических интригах Ильи Пономарева. Илья Пономарев с помощью этого воинства пытается сделать карьеру, продвинуться куда-то вперед в украинской политики, на которую он очень рассчитывает. В российской политике он повалился, он пытается теперь зайти через Украину. Вот пусть попробует. Что я могу сделать? Советов я давать ему не стану, потому что советов он у меня не просит.
Я правда, знаком с его родителями, так случайно получилось. Они очень интеллигентные, воспитанные и, в сущности, симпатичные люди. Я думаю, что им нелегко приходиться смотреть на то, что проделывает их сын. Правда его мама, надо сказать, раз уж я заговорил про это, очень интересная женщина, которая много лет проработала с Романом Абрамовичем. В частности, сыграла очень большую роль в истории с управлением Чукоткой. Может быть, вы удивляетесь, но тогда погуглите, если не знаете этого всего. Потому что Роман Абрамович некоторое время владел Чукоткой. Так получилось, что он решил на Чукотке все проблемы, действительно, и население Чукотки совершенно на него молилось как на бога. И в этом ему очень помогала его сотрудница по имени, мне кажется, Светлана Пономарева. Она была, между прочим, сенатором…. Лариса Николаевна. Боже мой, почему Светлана? Лариса Николаева Пономарева, интереснейшая женщина. Реально — я здесь не иронизирую, — сыгравшая, действительно, большую роль, сделавшая большую работу, очень близкая сотрудница Абрамовича, действительно, оставившая большой след в истории северных народов.
Вот я иногда, когда слушаю, что говорит Пономарев, представляю себе ее реакцию и просто пытаюсь это вообразить, чтобы понять, как это происходит.
Короче говоря, воинства Пономарева нет, а есть политическая карьера Пономарева. Да, появился повод про это поговорить, потому что, действительно, многие перепутали одно с другие, многие заподозрили, не оно ли это? Нет, совершенно не оно. Это абсолютно другая история, с этим не связанная.
Вот что про всю эту историю можно сказать. Я думаю, что мы прошли полный круг и понимаем что-то про этих людей и про то, откуда они взялись и почему это все имеет такой резонанс и про то, почему вся эта история будет играть важную роль, гораздо большую, уверяю вас, чем любой дрон, отдельно взятый дрон, прилетающий на Российскую территорию — ну, разве что мы в какой-то момент все-таки увидим дрон, который долетел до Кремля. Я не сомневаюсь, что это произойдет в какой-то момент. Тоже будет из этого много разговоров, это будет очень громкий хлопок или, как это в Украине называют, хлОпок, что в переводе на украинский называется «бавовна». Вот бавовна будет большая. Но пока этой бавовны еще не произошло.
Теперь тема, которую я потрогал и бросил и обещал вам к ней вернуться. Это тема законодательного акта, который приближается к своему принятию в России. Это законодательный акт о совершенно зверином наказании за дискредитацию тех, кто, как написано, помогает в СВО. Мы знаем, что в российское законодательство, в Уголовный кодекс и в Кодекс об административных правонарушениях внесены уже нормы, и они действуют, люди попадают под следствие, потом их арестовывают, потом их судят, потом они сидят — нормы, посвященные дискредитации армии. Собственно, это было сделано непосредственно сразу после начала войны и предназначено ровно для того, чтобы помочь дезинформации, связанной с этой СВО и наказывать людей, которые пытаются этой дезинформации как-то противостоять, потому что это наказание предполагает, что преступлением является не то, что человек сообщает какую-то ложную информацию, что человек как-то грешит против истины, а предполагает, как я несколько раз уже говорил об этом и обращаю ваше внимание на эту деталь, — предполагает, что человек грешит против официального чиновника, который что-то заявляет, против официальной информации представителя, скажем, Министерства обороны. Вот это объявляется единственно возможной трактовкой и объяснением какого бы то ни было события. А любая другая является не просто недопустимой, она является прямо преступлением, и за это человека следует судить и сажать в тюрьму.
Теперь эти нормы расширяются и расширяются очень сильно. Они расширяются вообще на всех, кто имеет отношение к войне. Прежде всего, речь идет о наемниках. С этим вообще у российского законодательства большая проблема. Потому что наемничество в российском законодательстве является преступлением. Там есть много разных деталей, там оно очень мутно определено. И есть основания полагать, что наемником по российскому закону может считаться только гражданин иностранного государства или гражданин российский, но действующий в интересах иностранного государства, то есть воюющий за какую-то другую страну. И вообще российский законодатель там допустил то ли случайно, то ли намеренно некоторое количество оплошностей, которые очень усложнили работу с этим понятием для любого правоведа, любого комментатора российского Уголовного кодекса. Для определения того, наемник это или не наемник, а если он российский гражданин, который воюет вместе с Российской армией, то почему он, собственно, не наемник, если во всем остальном наемник. И так далее.
Так вот, это новое законодательство вводит понятие добровольческого формирования. Это совершенно новый невиданный зверек в российских законах, который вдруг появляется тут в таком виде. И, собственно, их дискредитация, то есть, грубо говоря, сказать, что они преступники, сказать, что они убийцы по закону будет нельзя, не потому, что это не так, не потому, что они, например, не убийцы. Вот какой-то человек осужден за реальное убийство. Значит, его можно и нужно называть убийцей, поскольку имеется даже решение суда по этому поводу. Но есть официальная точка зрения, которая прямо запрещает это, которая заявляет, что так заявлять нельзя, потому что вы этим его дискредитируете. Ну да, лысого вы дискредитируете тем, что называете его лысым. Толстого, например, такого как я, дискредитируете тем, что называете меня толстым. Поэтому я бы тоже хотел, чтобы это было запрещено законодательно, чтобы никто и никогда не мог называть меня очкариком, не мог называть таким, какой я есть. Это ужасно обидно.
Но вот видите, мне это пока не удается, а людям, которые занимаются наемничеством, люди, которые собирают эти наемнические формирования и с их помощью участвуют в жестокой захватнической войне это удается, они могут диктовать свою волю российскому законодателю.
Кроме того, по всей видимости, по этим законам под защиту уголовную, то есть под защиту уголовного наказания, которому подвергнется всякий, кто покусится, попадают разного рода коллаборанты и сотрудники гражданских администраций на оккупированной территории. Их нельзя называть предателями, нельзя называть коллаборантами, нельзя обсуждать их воровство, вероломство, их подлость, их трусость, их жадность и разные другие качества, которые им свойственны. Это по закону будет делать нельзя и нельзя очень сильно. До такой степени нельзя, что за это будет полагаться наказание в размере штрафа до 5 миллионов рублей, а также тюремное заключение, лишение свободы на срок до 15 лет. То есть это преступление попадает в размер самых тяжких. Оно сравнимо, действительно, с убийством при отягчающих обстоятельствах. Оно сравнимо с изменой Родине, со шпионажем, с самыми тяжелыми статьями и обвинениями, какие только существуют в российском Уголовном кодексе.
Это тоже такая примета времени. И для этого, возвращаясь к началу нашей программы, чтобы ее закольцевать, — для этого нужны провокации. Это нужно людям объяснять, людей нужно в этом убеждать, перед людьми нужно перед этим оправдываться. Хотя ни за что, конечно, никто из российских вождей и никто из подельников российского диктатора, участников его преступной группировки не согласится с тем, что вынужден в чем-то оправдываться. Нет, они действуют в своем праве никто не смеет им противоречить. Но, тем не менее, мы видим, что эти инструменты они выбирают, им нужно это иметь в своем арсенале. И они искусственно создают ситуации, пользуясь, казалось бы, такими незначительными эпизодами, как появление нескольких националистов возле фельдшерского пункта в Брянской области, создают из этого огромную историю для того, чтобы потом можно принимать, в частности, такие законы.
Прежде, чем я перейду к вопросной части программы, я считаю себя обязанным сказать большое спасибо моему зрителю по фамилии level22ice, который тоже при помощи системы суперчат прислал довольно симпатичную сумму пожертвовал. Большое спасибо, я очень тронут, что вы издалека готовы поддерживать мои усилия.
Том Ричардсон и США задает прямо в лоб вопрос: «Думаете ли вы, что нам предстоит ядерная война?» Нет, я не думаю, что нам предстоит ядерная война. Я думаю, что российского диктатора сумеют остановить до того, как он свихнется до такой степени, что решится применит ядерное оружие. Я много раз объяснял, что не применяет он его, прежде всего, из-за неуверенности.
Не применяет он его, как я понимаю, оттого, что у него нет убеждения, что оно сработает, что он сможет его применить корректно и эффективно, поскольку он уже не смог применить корректно и эффективно никакие другие военные инструменты, которые, как ему казалось, имеются в его распоряжении. Ничего не сработало. Армия оказалась неэффективной. Полиция оказалась неэффективной, разведка оказалась неэффективной. Подкупы, тотальная скупка украинской политической среды оказалось неэффективной. Ничего из этого не сработало. Он может сколько угодно говорить, что все пошло по плану, но он же видит, что ничего из этого не сработало. И он, конечно, опасается, что когда он нажмет на ядерную кнопку, то оно тоже не взлетит. Хотя бы некоторое время тому назад не взлетел «Сармат», вернее, взлетел, но тут же упал.
Так что, в общем, это выглядит, с его точки зрения, пока неубедительно. Поэтому и не использует, поэтому и тянет. Думаю, что в какой-то момент свихнется настолько, что будет готов это использовать, несмотря на эти опасения, но будем надеяться, что к этому моменту на него как-нибудь наденут уже смирительную рубашку.
«Как вы считаете, можно ли быть таким чистеньким после рейда по тылам. Я об очень чистеньких налетчиках». А никто их не считает чистенькими, — отвечаю я Татьяне Пальчиковой, которая задает этот вопрос. Они вполне признают жестокость и ярость своих действий. Другое дело, что кто-то достаточно наивен, чтобы из этого делать какие-то выводы, извлекать какие-то надежды типа того, не является ли это началом народного восстания или чего-нибудь такого. Нет, не является. Я совершенно так не считаю и говорю, почему, мне кажется, это совершенно нелепым обстоятельством.
«Есть ли предел терпения у россиян? — спрашивает Наталья Сухорученко — Ведь дракон пришел уже за детьми. Родители могут дать этому отпор». Дадут рано или поздно. Я думаю, что это, действительно, сильный аргумент. Когда приходят за детьми, родители начинают над чем-то задумываться. Это одна из сильных эмоций. Для этого, конечно, нужно, чтобы люди постепенно это осознали. К сожалению, это происходит очень медленно. К сожалению, людей очень долго развращали, долго приучали к покорности. Это произошло не 24 февраля прошлого года, это происходило на протяжении 20 лет, последовательно, шаг за шагом, день за днем уничтожали любую гражданскую активность, любые инициативы, любую способность к публичному выступлению в России. Мало какие страны этому подвергались. Снова и снова хочу напоминать, что в распоряжении у Гитлера было гораздо меньше времени, а он, смотрите, сколько всего успел и во что превратил немецкий народ. С 33-го года по 39-й. С момента прихода к власти до момента начала мировой войны 6 лет несчастных. А сколько было у Путина, посчитайте сами. За то время его режим успел многое. И от этого довольно трудно отделаться.
«Почему не видно и не слышно Владимира Рыжкова?» Не знаю, скажу вам откровенно. Меня самого это немножко удивляет. Он по-прежнему, как я понимаю, является депутатом Московской городской думы. Мне кажется, что он выехал за пределы России. У меня нет твердых сведений по этому поводу, но мне об этом рассказывали некоторые наши общие знакомые, мне нет оснований им не доверять. Ну, почему? Видимо, опасается, видимо, хочется сохранить свой депутатский статус. Видимо, надеется, что сможет продолжить участие в работе Мосгордумы удаленно, может быть, даже у него получается. Не знаю. Скажу откровенно, я не интересовался специально. Когда он захочет мне про это рассказать, я думаю, он про это расскажет. Легко меня найдет. У него сохранились все мои координаты. Я надеюсь, то однажды услышу от него привет и рассказ о том, где он, что. Если он меня сейчас слышит, пусть знает, что я буду рад узнать, как у него дела.
НРЗБ Троицкий спрашивает меня из Лондона: «Нет ли в России активистов, способных что-нибудь сделать с пропагандистами? Или их тоже охраняют?» Вы что, собственно имеете в виду? Нет ли в России, кого-то кто способен организовать на них покушение, кто способен воздействовать на них физически? Не знаю, никого не спрашивал. Если бы такие люди существовали, то мы бы с вами точно об этом не знали до того момента, когда что-то произойдет. Есть такой знаменитый вопрос: «Скажите, а почему ничего не слышно о готовящейся революции?» Ну, потому что если революция готовится, то он ней точно ничего не будет слышно. Как только вы о ней услышите, она сразу перестанет готовиться. Вот примерно и здесь тоже так.
Нет, я не сторонник я бы сказал, физических мер. Я не страдаю от того, что не находится человека, которых что-нибудь ужасное с этими людьми совершит. Я надеюсь на суд, на то, что однажды мы увидим их честно и примерно наказанными. Они заслужили это. Им причитается от российского общества. Я надеюсь, что российское общество в лице своего российского правосудия — откуда оно, правда, возьмется, интересный вопрос, откуда-нибудь возьмется, например, будет импортировано, как в некоторых других странах, которые в каких-то сложных исторических ситуациях вынуждены были прибегнуть к аутсорсингу правосудия, к тому, чтобы привлекать иностранных специалистов для этого, возможно, что и России это предстоит, не знаю, — но я надеюсь, на это. Я считаю, что это гораздо более справедливо и гораздо более эффективно. Потому что как-то просто обнаружить кого-то с раскроенным черепом — это как-то мало педагогично. Несмотря на всю ужасность этого события, это не слишком влияет на следующих таких же. Гораздо более убедительно будет, если они увидят суд и законное наказание.
«Какое место или местность первом делом приходит вам в голову при упоминании России?» Послушайте, я все-таки большую часть своей жизни провел в Москве, поэтому, конечно, мне приходит в голову, прежде всего, Москва, но есть еще несколько мест, которые произвели на меня сильное впечатление. Это, например, Костромская область и некоторые из ее маленьких городков, в которых мне довелось бывать по разным надобностям. Я был в Галиче, в Буе, и в Чухломе, в разных местах, и в Судиславле и в Островском, кто знает Костромскую область, и в Нерехте. Вот для меня это Россия, хотя это совсем недалеко от Москвы, но это очень грустные места, это места, в которых жизнь едва теплится, где она находится в довольно тяжелом положении. Вот для меня Россия прежде всего вот это.
«Сколько лет понадобиться, чтобы разгрести всё, что наворотили эти законодатели? Жаль, что не доживу до времени, когда начнется очищение России». Знаете, вот на это как раз, на разгребание того, что наворотили законодатели, понадобиться не очень много времени. Это вопрос профессиональной техники. И я абсолютно уверен, что в России есть достаточно количество специалистов. Вот я знаю, например, тех, кто занимается законодательством в области прав человека, в области свободы печати, свободы слова, в области деятельности медиа, в области работы журналистов. Эти люди содержат свое хозяйство в образцовом порядке. Это люди, которые блистательно, в мельчайших деталях знают это законодательство. Анализируют его по мере того, как оно появляется на свет. И для них это будет очень просто. Я думаю, что они по первому требованию буквально в течение нескольких дней будут готовы выдать документ — один документ, с помощью которого вся эта дрянь будет вычищена.
Ведь понятно, что законодательство, оно пускает корни, даже я бы сказал, не корни, а метастазы, потому что оно упоминается в других законодательных актах. Там происходят перекрестные упоминания, перекрестные ссылки. Одни законы меняются в зависимости от того, как появляются другие законы, которые опираются на них и так далее. Но все равно, скажем, в этой конкретной сфере будет очень легко. Это будет быстро, просто и эффективно собрать в одном месте и одним разом выковырять из всего российского законодательства.
Ничего страшного абсолютно. Я думаю, что все, что касается уголовного законодательства тоже. В России достаточно глубоких, серьезных правоведов, которые понимают, как устроено российской уголовное законодательство или законодательство об административных правонарушениях. И они быстро смогут удалить этот мусор.
Вопрос-то не в этом. Вопрос в том, кто будет применять это. Вопрос в судьях, в секретарях судов, помощниках, прокурорах, в следователях — вот это серьезно. Тех, кто создаст разумную законодательную базу, кто вычистить этот мусор из законодательной базы, существующей сегодня, это не проблема. За ними дела не станет. В них недостатках не ощущается. А вот в правоприменителях недостаток будет очень большой. И даже сегодня мы уже это упоминали буквально несколько минут назад, когда я говорил о том, кто будут те судьи, которые будут этим заниматься. Вот это очень всё сложно, и это, действительно, потребует большой работы, а перед этим люстрации, а для люстрации очень серьезного законодательного оформления этой люстрации. Это всё очень непросто.
Давайте на этом, пожалуй, и остановимся. Вам тоже надо отдохнуть. Вот еще пожалуй, на что я отвечу. Наша система образование ОГЭ и ЕГЭ, насколько эта система неразумна? На мой взгляд, она во многих своих элементах разумна, поскольку эта система позволила справиться первоначально с системой привычной и абсолютно неизбежной коррупции при поступлении в вузы. Другое дело, что у этой системы должно быть некоторое продолжение.
Что такое ЕГЭ? ЕГЭ — это возможность практически любому желающему поступить фактически в любой вуз. Это хорошо, но это только начало. Потому что дальше вуз должен вести себя ответственно. Собственно, всё должно определиться на первой же экзаменационной сессии или в конце первого курса. Способен ли этот человек учиться или не способен, хочет он здесь учиться или не хочет, достаточно ли его подготовки, которая была оценена с помощью этого ЕГЭ или это были какие-то фальшивые данные, которые не соответствуют реальному уровню подготовки этого человека. Вот и всё.
К сожалению, проблема не в том, что ЕГЭ всех допускает до университета, а проблема в том, что дальше наступает период в жизни учащегося — период вранья и подлога. Начиная с бесконечной системы воровства, плагиата, списываний, торговли учебными работами — то, что абсолютно невозможно, абсолютно невообразимо ни для какого авторитетного европейского или американского университета, для которого это просто тяжелейшее преступление — попытка что-нибудь списать или попытка что-нибудь украсть. И за этим следят очень внимательно и наказывают безжалостно. И кончая, между прочим, очень развитой системой коррупции в российских вузах, когда огромное количество преподавателей просто берут деньги за зачет, за экзамен — вот это уничтожает все достоинства и все преимущества системы ЕГЭ и так далее.
Я посчитал нужным все-таки заговорить об этом, потому что одна из важнейших вещей, которая происходит в России сейчас, которая была объявлено открыто путинским режимом и, собственно, самим диктатором, который говорил про это в своем послании Федеральному собранию — это демонтаж Болонской системы, демонтаж системы высшего образования, которое построено таким образом, чтобы оно было совместимо с мировым высшим образованием для того, чтобы можно было студенту продолжать свое образование в любом месте, чтобы можно было предоставить объективные свидетельства, во всяком случае, формальные о своих успехах. Вот это последовательно уничтожает сегодняшняя путинская Россия в целях обороны, в целях изоляции намеренной уже теперь от остального мира, чтобы не допустить передвижение своих специалистов. Вот это, собственно, того же типа решение, как железнодорожная колея другой ширины. Только она в свое время объяснялась тем, что захватнические составы с танками не могли въехать на нашу территорию, поэтому наши рельсы шире, чем европейские. Но на самом деле задача заключалась ровно в этом — создать несовместимость системы внутренних железнодорожных перевозок и системы внешних, в данном случае европейских железнодорожных перевозок.
Это делается за тем же. Пусть это будет несовместимо, пусть одно не совпадает с другим, никак с ним не совмещается. Это, конечно, преступление против огромного количества людей, которые могли бы продолжать свое образование, могли бы развиваться, заниматься не только наукой, но и огромным количеством прикладных занятий. Я говорю и о людях, которые могли бы продолжать и медицинское образование. Современный врач невозможен внутри одной страны без учета мирового опыта своей специальности. Он обязан читать литературу на иностранных языках, он обязан быть в курсе, то создают его коллеги во всем мире. И формирование современно врача невозможно в отрыве от мировой системы медицинского образования ни в какой стране.
Это касается инженеров, конструкторов, архитекторов, строителей, кого угодно. Но ровно так же это касается и управленцев и менеджеров. Современный менеджмент не может существовать в одной, отдельно взятой стране. Управление финансами, управление экономикой не может существовать в одной отдельно взятой стране. Управление банковским делом не может существовать в одной отдельно взятой стране.
Изоляция образования в этих областях от образования во всем остальном мире приведет к долгосрочным многолетним, вековым последствиям, которые обернуться изоляцией России в самих этих областях и в снижении уровня, соответственно, российской медицины, инженерного дела, строительства, управления, финансов и так далее.
Вот что они делают с Россией для того, чтобы продолжать ею управлять. На самом деле никакой другой причины нет. Они хотят сидеть на этих стульях. Фараон хочет продолжать сидеть на своем золотом троне и за это он готов пожертвовать абсолютно чем угодно, в том числе, будущим страны, в том числе, связь с окружающим миром. Он понимает, что в развитом едином, объединенном мире для него места нет ни в каком смысле. Он понимает, что после войны его судьба закончена, его история остановилось. Он может существовать только то время, какое продолжается эта война.
Теперь я точно закончу сегодняшний стрим. Спасибо всем, кто жертвовал, помогал донатами. Пожалуйста, не забывайте ваши лайки, они же «нравлики», мне ужасно нравится это слово. Не забывайте, пожалуйста, про подписки. Я очень жду вас в числе моих подписчиков. Очень надеюсь, что это число, наконец, снова станет расти и дорастет до знаменитой цифры 100 тысяч, которая будет мне таким прекрасным подарком на скорый мой день рождения. Спасибо, всего хорошего! До следующей пятницы!