«Релоканты»: Илья Красильщик, Александр Поливанов
Вызывает большое раздражение, когда люди, которые сидят за пределами России, говорят россиянам: «Уезжайте». Если вы уверены в том, что не хотите уезжать – нет вопросов. Но возможно, вам страшно к этому вопросу подойти. Тогда знайте, что есть люди, которые могут подсказать, помочь, объяснить, рассказать, поделиться опытом…
Подписаться на Alexandr Plushev
Поддержать канал Alexandr Plushev
Релокация — новое слово для старого явления. Вместе с гостями и слушателями прямого эфира ведущие Алексей Дурново и Эвелина Геворкян осмысляют практические и психологические аспекты жизни на новом месте.
В гостях у Алексея Дурново — журналист Илья Красильщик и руководитель и главный редактор проекта «Служба поддержки» Александр Поливанов.
А. ДУРНОВО: Здравствуйте. Добрый день. Кому-то, наверное, доброе утро, добрый вечер, может быть, даже доброй ночи, потому что очень сильно разбросаны мы по разным уголкам земли и по разным часовым поясам буквально от Тихого океана до Атлантического, даже и дальше. Программа «Релоканты», очередной выпуск.
И сегодня мы будем говорить о релокации в контексте нового, ну, относительно нового, две недели назад принят закон об электронных повестках. Вот что теперь в связи с электронными повестками делать, остаются ли какие-то возможности всего этого избежать и как теперь быть с релокацией, и вообще не закрыта ли тема релокации? Вот обо всем об этом, об этих темах мы сейчас поговорим с Ильей Красильщиком и Александром Поливановым. Руководитель (это Илья) и главный редактор (это Александр) проекта «Служба поддержки». Здравствуйте.
И. КРАСИЛЬЩИК: Привет.
А. ПОЛИВАНОВ: Привет.
А. ДУРНОВО: Перед тем, как мы начнем, я скажу, что мы находимся на YouTube-канале Александр Плющева. И внизу прямо под видео вы видите долгое описание со всеми возможностями, которые перед вами открыты. Я говорю в первую очередь о возможности поддержать нас донатом через Patreon или Boosty в зависимости от того, есть ли у вас желание и какая именно карта, какого именно банка есть у вас на руках.
Ну и плюс опять же там же в описании вы можете найти Telegram-канал «Релоканты», на него подписаться, в него вступить, написать в редакцию канала и рассказать свою историю про то, как вы релоцировались или не релоцировались или хотели релоцироваться, но не получилось и так далее, про страну, в которую вы переехали удачно или неудачно. В общем, обменяться опытом с теми, кто пока про релокацию задумывается.
Но давайте мы начнем все-таки с темы закона. Мы живем уже почти две недели в условиях закона об электронных повестках. Я думаю, напоминать о том, что он собой представляет, не нужно. Но вот о чем я вас хочу спросить в первую очередь. Есть такое ощущение, что даже люди, которые этот закон принимали, не понимают, как именно он будет действовать, когда начнут рассылать электронные повестки, какую силу они будут иметь, когда начнут действовать ограничения.
Но вы этой темой все две недели очень плотно занимались – я имею в виду «Службу поддержки» – и многое выяснили, многое опубликовали. Есть ли у вас какое-то понимание того, как этот закон будет работать? И, может быть, к вам уже кто-то обратился, кому электронная повестка пришла и кто уже столкнулся с какими-то ограничениями.
А. ПОЛИВАНОВ: Давайте, наверное, я начну. На самом деле, в одном вопросе много вопросов. И действительно в «Службу поддержки» с самого первого дня, когда Госдума начала только принимать этот странный законопроект, стало обращаться очень много людей за консультациями и просто спрашивать буквально, что вообще происходит, грозит ли мне это, удалять ли Госуслуги и так далее и так далее.
И мы в очень странной позиции, что, с одной стороны, есть закон, который очень размыто написан. С другой стороны, есть заявления чиновников разных ведомств, которые противоречат друг другу и противоречат этому закону. И в целом есть какая-то жизненная мудрость последних лет, которая заключается в том, что нельзя верить ни одному слову, которое говорят российские чиновники, депутаты и так далее.
И мы в этом странном каком-то информационном вакууме находимся. Все вопросы, которые ты задаешь, на большинство из них нет хорошего, прямого, точного ответа.
Кто-то говорит, что этот законопроект будет действовать со следующего призыва. Но при этом в законе, в самом в документе об этом ничего не говорится. Он принят на прошлой неделе и начал действовать. Он официально действующий закон.
С другой стороны, все говорят, вот есть Госуслуги, будут электронные повестки присылаться через Госуслуги. В тексте законопроекта и слово «Госуслуги» не употребляется. Вообще-то, там есть я не помню, как это называется, информационная система, а что это за информационная система, должно решить правительство или должен быть какой-то другой подзаконный акт, который это определяет. Этого акта нет. Поэтому говорить, что это будут точного Госуслуги и что это будет какой-то реестр, как он будет устроен, тоже пока невозможною.
Дальше. Законопроект, очевидно, принимался в дикой спешке. Мы знаем заявления довольно аккуратные депутатов Госдумы о том, что они не успели прочитать сколько-то там страничный, 60-70-страничный документ и что так, вообще-то, нехорошо законы принимать. Но все равно его приняли. И очевидно, что законопроект принимался в дикой, дичайшей спешке. Зачем принимать законопроект, который якобы нужен для осеннего призыва, в такой дичайшей спешке? Ну, значит, наверное, он должен действовать не только для осеннего призыва. Опять же понятности никакой нет.
Следующая вещь из непонятного, из подвешенных вещей: а будет ли этот законопроект действовать только на призывников (тех, кого призывают по возрасту) или он будет действовать на мобилизованных? Есть некоторые заявления, что на мобилизованных он вроде как действовать не будет. Но опять же внутри законопроекта об этом ничего не говорится и ничего не проясняется.
Поэтому мы оказались в ситуации очень плохо, сумбурно, в спешке написанного законопроекта – возможно, специально так сделано, – при котором принятие решений зависит на самом деле от того, насколько ты доверяешь российским чиновникам и российской власти. Ну вот мы как проект не доверяем. И когда к нам приходят люди с какими-то вопросами, мы стараемся не давать прям жестких советов и стараемся говорить, чтобы люди думали и принимали решение сами, но даем информацию о том, что в целом чиновники многажды врут и нарушают свои собственные данные обещания, слова и так далее. Что-то я много говорю, но меня возмущает просто эта вся ситуация и я поэтому немножко эмоционален.
И. КРАСИЛЬЩИК: Мне тут хочется добавить. Мне кажется, что мы по инерции пытаемся искать какой-то логику, понять, как устроено новое правовое поле в реальности, которая давно не является никакой правовой и логика далеко не всегда есть. Сейчас есть паника, сейчас есть какие-то игры, все что может быть. И главное, что надо понимать про этот закон – что стало опасней. Что сделало государство? Государство сделало то, что создало себе более удобный способ забрать вас на войну и поймать вас, если решило это сделать.
То есть раньше была очень старая система, когда повестка является повесткой, только если ты ее получил. То есть, если ты ее не получил, то как бы и нет. А тут что сделало государство? Мы можем ткнуть в любого человека, сразу закрыть ему границу и дальше поймать, чтобы увезти его. И даже нам не нужно никакую мобилизацию для этого объявлять, что очень удобно, потому что тогда и паники особенно не будет. Мы будем выхватывать, сколько там нужно людей. Вот есть список, нам нужно 10 тысяч человек. Отправили 10 тысяч электронных черных меток, 10 тысячам граница закрылась, 10 тысяч запретов на вождение транспорта. Ну и в конце концов тебя по камерам где-нибудь поймают.
В принципе, звучит довольно эффективно. Когда это начнет работать и как это будет работать – это, честно говоря, на самом деле, второстепенное имеет значение. То есть это, конечно, очень важно, но важно, что просто теперь это возможно. То есть важно строить планы на свою жизнь исходя из того, что теперь возможно вот такое. Всё. Вывод за человека мы делать, безусловно, не должны. Все вообще находятся в разных ситуациях.
Но вот теперь наша новая реальность. Причем всегда кажется, что ну вот теперь наша новая реальность. На самом деле, нет. В этом спускании вниз или падении вниз это новая ступенька. Там еще дальше что-то обязательно произойдет. Что-то в этом не начнет работать достаточно хорошо – значит, сделают еще что-то. Важен вектор. Вектор такой, чтобы в любой момент человека, находящегося в России, можно было бы одной галочкой отправить на фронт без каких-либо объявлений.
А. ДУРНОВО: Тогда у меня такой вопрос. Насколько я понимаю, несмотря на все заявления, пока к вам еще никто не обращался, у кого уже электронная повестка на руках. Пока электронные повестки не приходят и непонятно, реестр существует или не существует. Как может человек, военнообязанный человек, поскольку, насколько мы понимаем, речь идет обо всех военнообязанных, а не только о тех, кто под призыв попадает, так вот как может подготовиться военнообязанный человек к тому, что вот однажды упадет ему электронная повестка, что сейчас нужно делать в первую очередь?
А. ПОЛИВАНОВ: Во-первых, ты совершенно прав, пока мы не видели никаких электронных повесток. Да, военные власти каких-то регионов, в том числе Петербурга, говорили, что они будут рассылать в тестовом режиме какие-то повестки, которые якобы не будут иметь юридической силы. Но даже этих повесток никто не видел. И мы специально спрашивали у наших читателей. А сейчас у нас много читателей призывного возраста, которые задают много вопросов именно про призыв. Никто таких электронных повесток не видел. Поэтому пока нет оснований говорить, что кому-то пришла электронная повестка. Более того, я думаю, что если бы она кому-то пришла – это сразу попало бы в интернет, потому что это большое событие. Это первое.
Второе. Действительно при введении этого закона в полную силу шансов избежать повестки и избежать наказания за бегание от этой повестки будет существенно меньше. Тем не менее готовиться надо. И вся подготовка заключается в том, чтобы, если что-то произойдет, иметь возможность быстро принять какое-то решение (например, о той же релокации).
Что для этого нужно сделать? Обновить загранпаспорта, чтобы они были новыми, действовали долго, получить второй загранпаспорт и так далее. Нужно написать доверенности на людей, которые остаются в России, на управление вашим имуществом, на распоряжение, на сделки, на походы по государственным органам. То есть сделать так, чтобы, когда вы окажетесь не на месте, вас мог кто-то законным образом представлять. Но и, безусловно, нужно искать варианты, что вы будете делать, когда уедете. Под уездом я понимаю довольно широкое понятие. В смысле что можно уехать в какую-то другую страну, можно потеряться внутри России.
Варианты есть, но просто их желательно заранее придумать, потому что в панике принимать такие решения сложно. Это основное. К сожалению, подготовка сейчас – это вот эти все шаги.
Если есть возможность, пройти какие-то медицинские комиссии, которые могут свидетельствовать о том, что вы негодные, у вас есть какая-то болезнь. Можно написать заранее заявление на перевод на альтернативную гражданскую службу, чтобы оно просто было и вы его вовремя использовали. То есть подготовиться документально и подготовиться с направлением движения.
Еще у нас есть несколько кейсов прямо сейчас, когда людей в крупных городах забирают без повестки фактически, приходят домой, отвозят в военкомат, заставляют подписать как бы добровольный контракт с армией. И в этих условиях – в условиях давления – люди не знают свои права и очень часто теряются. На них давят в военкомате. И, к сожалению, мы знаем случаи, когда военкоматы, нарушив ряд статей, совершенно незаконно заставляют человека подписать контракт и практически в тот же день отправляют в какую-то часть.
В этом смысле важно почитать про это, знать свои права, знать, что они имеют право делать, что – не имеют, потому что в панике, в давлении люди склонны принимать какие-то странные решения, которые потом повлияют на всю их жизнь.
А. ДУРНОВО: Где почитать? Я сразу спрошу.
А. ПОЛИВАНОВ: Слава богу, есть довольно много правозащитных организаций, которые ведут просветительскую деятельность. Мы плотно сотрудничаем с двумя организациями. Я хотел бы порекомендовать, во-первых, «Школу призывника», во-вторых, «Военный омбудсмен». У них есть Telegram-каналы, у них есть сайты. Там можно к ним обратиться и с конкретным вопросом. У них есть ответы в законодательном поле практически на всё.
И третья организация, с которой мы плотно сотрудничаем, когда уже нужно сделать что-то на грани закона и не закона, эта организация – «Идите лесом», которая помогает вывозить людей в безопасные места как внутри России, так за границу, в том числе с использованием неочевидных легальных методов, я так скажу аккуратно.
А. ДУРНОВО: А тогда у меня такой вопрос, если мы заговорили про неочевидные легальные методы, как ты выразился. В ситуации, когда уже электронная повестка пришла и выезд закрыт, какие-то еще можно предпринять действия, чтобы все-таки из России выбраться? Какие-то возможности остаются или уже никаких? Ну вот помимо выезда в багажнике автомобиля через границу, есть ли еще какие-то варианты? Через Белоруссию, может быть.
А. ПОЛИВАНОВ: Да, есть, собственно, два очевидных варианта. Это Беларусь. Мы не знаем, как она будет действовать в случае с документами по электронной повестке, насколько будет запаздывать информация на пограничные пункты белорусские, насколько местные пограничники будут закрывать на это глаза. Но Беларусь является очевидным вариантом. Второй очевидный вариант – у России очень длинная, протяженная граница с Казахстаном. Она большая. А людей, которые ее охраняют, меньше.
И единственное, что мы бы не рекомендовали действовать в одиночку и искать самим по каким-то непроверенным чатом какую-то информацию о разных КПП и так далее. Вот лучше правда обратиться в «Идите лесом», которые специализируются на этом, которые знают проверенные способы. И они могут помочь. По состоянию на сейчас. Опять же, когда этот закон заработает, мы будем в какой-то немножко другой реальности. Наши ресерчеры – люди, которые занимаются поиском ответов на сложные вопросы, – говорят так: «Совсем невозможных случаев не бывает. Если хотеть, то шанс выбраться есть. Просто надо не опускать руки».
И. КРАСИЛЬЩИК: Это, внимание, ответ ресерчера. То есть попытка дать надежду. Слушайте, мне кажется, тут надо добавить, что, к сожалению, никто не даст ответ, что выбраться можно будет. Как можно будет выбраться, мы не знаем. Может быть, вы напишете в «Идите лесом» или другим волонтерам, и они вам помогут, а может быть, они вам не смогут помочь.
Мне кажется, самое главное, что нужно сделать пока, помимо перечисленных Сашей документов, это нужно постараться ответить на вопрос: в какой зоне риска вы находитесь? И второе: есть ли опасность, если вот этот день икс для вас наступит, какие ваши дальнейшие действия? Вот эти действия лучше рассмотреть заранее, потому что, может быть, окажется, что у вас действительно есть на этот случай какие-то решения, и вы уверены, что они сработают. Может быть, вы не знаете, вам нужно будет в этом дополнительно разобраться. А может, что на самом деле у вас не получится и вы просто убедитесь в том, что у вас не получится. Возможно, в связи с этим вы примете какие-то тоже решения.
Понятно, что никто не может просчитать вероятность этого сценария. Это не может никто не потому, что просто мы не знаем таких людей, а потому, что нет людей, которые это знают. И зависит от того, как будет война, зависит от того, кто как что будет решать. Но главное – для себя посчитайте. Потому что в конечном итоге вы тот человек, который может защитить сами себя, больше никто. Подумайте, что вы будете делать, если вам придет эта повестка. Сейчас подумайте. Если не придет – слава богу.
А. ДУРНОВО: У меня такой вопрос. Вот вступил в силу новый закон. Но все-таки законодательство, связанное с призывом и мобилизацией, оставляет ли еще какие-то легальные лазейки для того, чтобы избежать и того, и другого военнообязанному человеку? И где найти адвоката? Многие люди, в том числе, наверное, и те, о которых вы говорили, которых везут в военкомат силком и которые не знают своих прав, они считают, что адвокаты – это дорого, они им не по карману, поэтому к ним не обращаются.
А. ПОЛИВАНОВ: По-прежнему остаются в законе истории про альтернативную гражданскую службу. Мы знаем много случаев, когда военкоматы отказываются принимать заявления на альтернативную службу, когда они там разрывают их, когда они не слушают. Есть некие формальные инструкции, как вести себя в такой ситуации, как требовать, чтобы в канцелярии это ваше заявление приняли, чтобы поставили на него печать. Да, это часто бывает связано с каким-то скандалом, с нежеланием людей в погонах что-то предпринимать по этому поводу.
Но это ваши права и лучше про них заранее узнать, что нужно делать. Опять же «Школа призывника» вам в помощь. Ну и обращайтесь в «Службу поддержки», мы тоже поможем. Мы на довольно много вопросов такого рода ответили уже, более-менее представляем процедуру и что нужно требовать и делать.
Вторая часть вопроса была про… Напомни, пожалуйста.
А. ДУРНОВО: Про адвокатов. Где искать адвокатов?
А. ПОЛИВАНОВ: Действительно есть миф, что адвокат – это дорого, адвокат – это сложно. Конечно, лучше иметь заранее адвоката и лучше заранее знать конкретного человека, которому вы можете позвонить. Это опять же можно делать через «Школу призывника». «ОВД-Инфо» консультирует по вопросам адвокатов.
И. КРАСИЛЬЩИК: «Агора».
А. ПОЛИВАНОВ: «Агора», да, действительно. Упустил. Это возможно, да. Единственное, что этим нужно заняться заранее, потому что когда вы будете в стрессе, когда придет электронная повестка, у вас будет 7 дней, вам явно будет чем заняться кроме этого.
И. КРАСИЛЬЩИК: Смотрите, вот тут Саша за конкретику отвечает, а я – за общечеловеческие понятия. Давайте попробуем сравнить это со страховкой. Страховку все не очень любят покупать, а когда страховой случай наступает, становится поздно. Вот это такая тоже специальная русская страховка новая. Если вы читаете, что вас это хоть как-то касается, даже если вам страшно об этом думать, попробуйте эту страховку приобрести. Бывают дорогие виды страховки – это уехать. Не всем доступно. Бывает страховка подешевле – найти знакомого адвоката, который вам все скажет.
Бывают, на самом деле, совсем дешевые способы страховки, а именно сделать загранпаспорт заранее, чтобы он был. А то, на самом деле, потрясающим образом до сих пор очень многие люди сидят без загранпаспортов. Мне кажется, вот это прямо совсем неправильно. Сделать доверенность, чтобы, если вас хватили, ваши родственники могли бы нанять вам адвоката, например, или написать заявление на альтернативную гражданскую службу, которое далеко не факт, что сработает, точнее, скорее не сработает, но тем не менее.
А есть способ страховки просто совсем бесплатный – это просто разобраться в вопросе. Вот мы перечислили организации. Их, на самом деле, больше. Им всем сейчас можно написать и задать интересующие вас вопросы. Это абсолютно бесплатно. Вы используете наше приложение «Службы поддержки» или пишите в Telegram-боты этих организаций и задаете все вопросы, спрашиваете: «А что мне делать? Сможете ли вы мне дать адвоката?» И вам всё ответят, пока нету паники.
А надо сказать, что мы можем сравнивать это с мобилизацией. Так вот по сравнению с мобилизацией принятие закона об электронных повестках паники не вызвало, массового отъезда россиян не наблюдается больше, линии поддержки не ложатся под количеством запросов. Если нам в сентябре день на день была разница в количестве запросов почти в сотню раз, то есть в сотни раз мы выросли, огрубляя, то сейчас это несколько раз. То есть это совершенно не такое.
Это значит, что вам смогут ответить сейчас. Вы прямо сейчас, вот буквально пока мы говорим, можете всем написать, у всех проконсультироваться, получить ответы на конкретно вас интересующие вопросы, касающиеся конкретно вашей проблемы, получить их у юристов, которые не дадут вам никаких нелегальных советов, они будут очень осторожны, получить помощь активистов, которые более в этом понимает. И даже если вы не получите то, что вам нужно, вы хотя бы уже поймете, как писать таким людям, как это делать и в следующий раз потратить на это меньше времени.
То есть главный мой совет: пожалуйста, подготовьтесь к этому, пожалуйста. Потому что то, что мы видим, когда такие вещи происходят, что люди не знают ничего, вообще ничего. И если вы ничего не знаете – это опасность для вас самих. Я, к сожалению, боюсь, что если вы слушаете эту передачу, вы уже что-то знаете, но передайте другим тогда, кто не знает.
А. ДУРНОВО: К сожалению, боишься, что вы уже что-то знаете. У меня такой вопрос. Вы сказали, что вы не наблюдаете ни паники, ни массового отъезда. Почему?
А. ПОЛИВАНОВ: Мы в сфере предположений сейчас находимся, а не в сфере каких-то фактов. Но у меня есть ощущение, что сказалось то, что прямо сейчас ничего не произошло. Никто не получил электронной повестки, кто-то поверил заявлениям о том, что эти повестки придут не скоро, кто-то поверил заявлениям о том, что это касается только призыва, то есть тех, кто и так уже придумывает, как его избежать, а не тех, кого мобилизуют. Поэтому есть ощущение, что все испугались в сентябре очень сильно, а сейчас испуг был меньше.
С другой стороны, например… Но это уже даже не сфера предположений, это сфера просто дружеских чатиков релокантов таких же как мы, всех, кто сейчас здесь сидит. Очень много людей к январю-февралю просто устало от скитаний и размышляло о том, не поехать ли обратно. Или им предложили какую-нибудь работу хорошо оплачиваемую, но с условием возвращения. И вот они сидели в условной Турции, я не знаю, Риге, Праге, Берлине, Тбилиси или где-нибудь еще и размышляли, не пора ли возвращаться, что, может быть, вот волна мобилизации схлынула, меня это может не коснуться, а денег можно заработать, ну и вообще домой приехать.
Вот этих людей, кажется, эта история сильно задела, они снова как бы пересматривают свои планы и им стало понятно, что никуда возвращаться не надо, потому что сейчас законодательная база приведена в такую готовность, что буквально каждого, как Илья сказал, можно забрать (и довольно быстро) и это будет даже иметь какие-то признаки легальности.
И. КРАСИЛЬЩИК: Я тут добавлю. Мне кажется, что есть еще одна вещь очень важная. Тут действительно есть несколько причин. Одна, я думаю, связана с тем, что люди уже не первый раз определяются, где они живут и что они будут делать. То есть это потрясение все-таки не первое за последний год совсем. И каждый раз это работает по-разному.
Но мне кажется, есть еще очень важная вещь, что то, что было сделано в сентябре, очень, вообще, на самом деле, выбивалось из того, что привык делать президент Владимир Путин. И, на самом деле, то, что он сделал в феврале, тоже. В феврале, хоть это не было названо войной, но российская армия официально взяла и напала на другую страну. Помним, что было в 2014 году. Там якобы никакой армии не было. Что он сделал в сентябре? Он сказал, что произойдет мобилизация. Да, он ее назвал частичной, но она, в общем-то, и была частичной на самом деле, просто не такой частичной, как они имели в виду. И она случилась.
А сейчас как бы ничего не происходит. И это гораздо более привычная логика действия полковника КГБ, когда ты на самом деле что-то делаешь, но не говоришь или говоришь, но делаешь на самом деле совершенно другое. То есть как бы на самом деле ничего не произошло. Второй волны мобилизации нет. И я уверен, что никакой второй волны мобилизации и не будет, потому что с таким законом никакие волны мобилизации не нужны. Закон об окончании мобилизации не подписан, потому что они утверждают, что это не нужно делать. Но на самом деле вот эта штука вместе с этим законом дает возможность тягать столько людей, сколько нужно, в тот момент, какой нужно, без шума практически.
И, соответственно, к чему это приводит? Это приводит к тому, что не происходит массовой паники. Для массовой паники должно случиться какое-то большое событие. Это как в случае с банковскими кризисами. Если лопнул какой-то небольшой банк или центральный банк НРЗБ – ничего не случится. А если лопается гигантский банк или если происходит девальвация и вам говорят: «Через 5 дней деньги нельзя будет снять», в этот момент случается паника. Теперь государство научилось, кажется, делать, как оно, на самом деле, много десятилетий делало, не пробуждать в людях панику. Будет хуже, но постепенно, без катастрофы. И это дает возможность медленно варить лягушек в супе, как известно.
А. ДУРНОВО: То есть, если я правильно тебя понял, не будут объявлять вторую волну, но она будет.
И. КРАСИЛЬЩИК: Я думаю, нет. А зачем? В смысле это мое личное мнение, но мне кажется, что в этой системе ничего объявлять не нужно. Зачем тебе что-то объявлять? Бери людей сколько тебе нужно, закрывай границу, отправляй на фронт.
А. ДУРНОВО: Давай уточним тогда. Потому что всякий раз, когда произносится фраза «второй волны мобилизации не будет», люди, которые под эту вторую волну попасть могут, они так выдыхают и говорят: «Ну все, порядок. Расслабляемся».
И. КРАСИЛЬЩИК: Ровно обратная история. И это очень важно. Мне кажется, что вот это ожидание второй волны мобилизации – это очень опасное убаюкивание себя, потому что пока ты ждешь второй волны или третьей, или пятой, или двадцатой, тебе кажется, что мобилизация не происходит. Но она происходит, вообще-то, каждый день. Она никуда не ушла. Ее объемы уменьшились, но они могут увеличиться в любой момент. И для этого не надо ничего объявлять. Не случится какое-то событие, скорее всего, когда сирена завоет и скажет: «Мобилизация!» Нет, ничего этого не будет. Это будет просто происходить.
А. ПОЛИВАНОВ: С одной маленькой поправкой. Поправка такая. Как показала практика, видимо, у российской вот этой всей военной системы нет возможности одновременно заниматься и призывом, и мобилизованными. Они просто не умеют столько людей переварить технически: выдать им обмундирование, отправить их куда-то, переместить по стране буквально. Плохо так говорить, но, видимо, пока идет призыв, пока идет этот призыв, мобилизованные, наверное, могут гипотетически чувствовать себя чуть-чуть спокойнее. Хотя я очень не призываю никого успокаиваться. Но в прошлый раз тоже призыв и активная фаза мобилизации – они в разное время были.
И. КРАСИЛЬЩИК: Давайте только на всякий случай, чтобы не звучало, что вы можете расслабиться. Во-первых, нет, не можете. Во-вторых, кто такие призывники, мы теперь тоже не очень понимаем. Потому что они сначала расширили, они сказали, что они поменяют 18 – 27 на, если я не ошибаюсь, 21 – 30. По-моему, такая цифра. И, разумеется, выяснилось, что они сначала увеличат до 30, а потом поднимут до 21. Значит, говорят, что это будет тоже не с этого призыва. Но что говорят и что делают – это разные вещи. То есть призывники – это на некоторое время. Они говорят, что это, типа, на один год, по-моему. Но они же могут продлить. То есть призывники на некоторое время – это люди, которым не то количество лет, сколько мы привыкли.
Вторая вещь. Была, вообще-то, история со срочниками, что их на войну отправлять нельзя. Теперь срочник любой может подписать контракт в любой момент.
Соответственно, система создает себе такое количество возможностей отправить тебя на войну, что, пожалуйста, не расслабляйтесь ни в коем случае. И более того, я еще раз напомню, это по состоянию на сейчас. Ничто не мешает в ближайшие несколько месяцев, в ближайший год, сколько это будет длиться, принять еще десяток возможностей, десяток законов, которые развязывают государству руки, чтобы любого человека в любой момент максимально быстро отправить на войну.
А. ПОЛИВАНОВ: Согласились.
А. ДУРНОВО: У меня такой вопрос. Поскольку мы все-таки релоканты, давайте немножко сместим акцент беседы в сторону релокации. Я у вас прочитал в карточке с отчетом, что за первые три месяца этого года – январь, февраль, март – чаще всего у вас все-таки спрашивали именно про релокацию. 21%, по-моему, обратившихся спрашивали про переезд. С другой стороны, очень многие сейчас говорят о том, что все, кто хотел и мог или только мог, но не хотел, они уже уехали. И люди, которые сейчас в России остаются, они, может быть, и хотят, но они не имеют возможности просто для релокации по каким-то причинам. Ну понятно, что были два взрыва, связанных с релокацией: в феврале 22-го и в сентябре 22-го. А как сейчас происходит процесс?
А. ПОЛИВАНОВ: Интерес к этой теме довольно ровный на протяжении всего… Вот мы работаем с 1 июня 2022 года. С первого же июня это самая популярная тема, за исключением вот этих пиков мобилизационных, когда все-таки люди больше спрашивали про государство и армию. И я тут частично соглашусь, что у нас есть какое-то количество вопросов от людей, которые, мы понимаем, что они пока очень далеки от решения релоцироваться, решения переезжать, но они готовят себе какие-то мостики, они начинают узнавать. То есть в этой теме, на самом деле, есть очень много разных вопросов.
То есть есть буквально люди, которые только-только начинают узнавать про то, как найти документы, чтобы иметь возможность переехать в Израиль. И до сих пор такие люди есть.
И есть, наоборот, люди, у которых уже все продумано, они все документы знают, что делать знают, куда подавать знают. Им не хватает одного документа из какого-нибудь польского архива, чтобы удостовериться, чтобы доказать, что его родственники там жили, я не знаю, во Вроцлаве, и он просит через нас как-то помочь найти этот документ.
То есть внутри темы есть люди, которые очень сильно прокачаны, прошарены и готовы выезжать буквально скоро, и, наоборот, есть люди, которые интересуются этим на всякий случай (сейчас пока не пора, но на всякий случай).
Я не могу на наших цифрах подтвердить информацию, что все, кто хотел уехать, уехали. Нет, нам по-прежнему задают вопросы про это. И какая-то часть людей продолжает немножко в виртуальном смысле сидеть на чемоданах. Не то что у них буквально готов чемодан, и они готовы завтра уезжать, но которые при каких-то изменениях думают уезжать. Короче, нет такого, что всё, тема закрыта, все, кто уехал, уехали. По нашим данным.
А. ДУРНОВО: Про какие страны спрашивают чаще всего? Вот люди, которые мостики готовят, они эти мостики наводят на какие страны, какие регионы?
А. ПОЛИВАНОВ: Тут никакого удивления нет. Это Армения, Грузия, Израиль, Турция. Все что связано с Европой – чуть поменьше из-за всяких шенгенских сложностей. Основное это.
А. ДУРНОВО: Тогда у меня такой вопрос. Вот если человек попадает под мобилизацию или призыв в связи с действием нового закона, какие у него возможности, например, податься на гуманитарную визу или просить убежище в странах Евросоюза? Или этого лучше не делать?
А. ПОЛИВАНОВ: Насчет не делать, надо людям решать самим. Но надо просто понимать, что это максимально долго. Это долго и это не становится быстрее. Должны быть исключительные обстоятельства. Как правило, это просто много-много месяцев, когда ты находишься в несколько подвешенном состоянии, то есть документы вроде бы приняты, вроде бы какое-то решение по ним должно быть, но его пока нет, и поэтому ты как бы в таком лимбе. То есть лучше выезжать в страны, не требующие визы, и потом уже пытаться устраивать гуманитарную визу или визу таланта, или визу стартапера. Илюх, ты, наверное, лучше расскажешь.
И. КРАСИЛЬЩИК: Давайте я вот что скажу. Опять же скорее в целом. Ни одна страна мира на данный момент не занимается системно, публично спасением российских военнообязанных. Этого не делает никто. И нет ни одной страны, которая скажет: «Если вы если вас могут призвать в России, спасайтесь, спасайтесь, спасайтесь, спасайтесь к нам». То есть бегства из России от этого быть не должно. Это не является аргументом, по которому вас кто-то примет.
Евросоюз не дает гуманитарные визы людям просто потому, что их могут призвать в России в армию. Гуманитарные визы даются, если у людей есть опасность политического преследования в стране. Мобилизация в список этого не входит. Например, гомофобия входит, насколько я понимаю, а вот мобилизация не входит.
Я не большой специалист, что там конкретно может происходить, то есть не могу все варианты перечислить. Опять же вы всегда можно написать юристам на любые горячие линии, которые есть, и вам по этому поводу скажут все точно. То есть мы тут не сможем ответить на все вопросы. Но надо понимать, что если речь идет о быстром бегстве, именно о быстром бегстве, то это страны, с которыми у России а) нет визового режима, б) желательно там нет ограничений или практически нет ограничений на пребывание и, на самом деле, желательно работу.
А. ДУРНОВО: Что это за страны?
И. КРАСИЛЬЩИК: Это страны Средней Азии, это Армения, это Грузия по-прежнему (хотя с Грузией бывают сложности). Не только Грузия. Скажу еще, это Турция, но там тоже бывают сложности с получением документов сейчас. И это, насколько мне известно, я там не был, но это Сербия, куда тоже едет очень много людей.
Опять же есть страны, которые лучше для людей, которые просто боятся мобилизации, а есть страны, которые лучше для людей, которые боятся не мобилизации, а политического преследования. Если люди боятся политического преследования, то в страны Средней Азии и Армению как минимум ездить не рекомендуется. Сложнее сказать про Турцию и сложнее сказать про Сербию, но вот в эти страны ездить действительно не рекомендуется тем, кому грозит опасность. С Грузией все не так страшно, но могут просто не пустить.
Что касается стран Евросоюза, то это если вопрос не суперкритичный, если это делается постепенно. И страна Евросоюза редко бывает первой страной для человека, который уж точно не едет от мобилизации, если у него нет соответствующих документов. Если проблема политическая, то мы знаем много случаев, когда люди бежали как раз в Евросоюз. И это совсем другие истории. Да, это не про мобилизацию. Но если вы чувствуете, что вы находитесь действительно в очень опасной ситуации (по делам о фейках, например), то, пожалуйста, пишите нам. В России есть разные опасности. И это не меньше, чем мобилизация, на самом деле. Поэтому пишите, пожалуйста. Мы в этом тоже постараемся вам помочь.
А. ДУРНОВО: Что касается именно мобилизации. Ведь у многих стран Средней Азии, насколько я понимаю, есть с Россией договор об экстрадиции. Вот человек попадает под мобилизацию, он уезжает, допустим, в одну из стран Средней Азии. Может ли Россия затребовать его экстрадиции, потому что он нарушает закон о мобилизации, и что в таком случае произойдет?
А. ПОЛИВАНОВ: Все случаи про это пока носят суперединичный характер. Никаких массовых выдач нету. И даже в тех делах, в которых говорится сначала о том, что это в связи с нарушением закона о мобилизации, потом может выясниться, что это на самом деле не так, а по каким-то другим причинам. То есть да, этот закон существует. Слава богу, пока он не действует на сколько-нибудь в полную силу.
И. КРАСИЛЬЩИК: Нет, для того чтобы случилась экстрадиция, на вас должно быть заведено уголовное дело, вы должны быть в розыске, причем не федеральном. Дальше как страны реагируют сейчас на запросы по розыску, на самом деле, нам не очень известно. Можно сказать, что страны, которые подписали Европейскую конвенцию по правам человека, они скорее не выдадут. Но тоже не факт. Например, с Арменией неизвестно. И также есть страны, которые не выдадут никогда – где распространяется юрисдикция Интерпола. На данный момент, кажется, Интерпол не выдаст никого в Россию в принципе ни по каким запросам. По крайней мере, пока что практика такая.
Можно ли рассчитывать на бывшие страны Советского Союза, которые часто находятся под сильным влиянием или в сложных отношениях с Россией? Но опять же мы не скажем. Мы не знаем. Мы не знаем, как это будут делать. Вот, например, Таиланд недавно подписал договор о выдаче с Россией. Что это будет для нас значить? Мы не знаем, что это будет значить.
Но то, что Россия будет бегать и без уголовных дел мобиков со всех стран, и будет массовая депортация десятков тысяч человек в Россию, кажется пока не очень реалистичным сценарием.
Но опять же понятно, что есть страны – тут тоже не надо ничего особенно говорить – есть страны, которые более надежны, есть страны, которые менее надежны. В принципе, тут можно просто посмотреть на индекс счастья или индекс коррупции, доверия к государству. Вообще, очень легко выстраивается.
А. ДУРНОВО: Если я вас правильно понял, то базовый вариант для релокации следующий: сначала ехать либо в одну страну Средней Азии, либо в Армению, в Грузию и уже там решать вопросы, например, с Евросоюзом или, может быть, с Соединенными Штатами, Канадой и так далее, если к этому есть желание. Но опять же возникает вопрос: в какой момент меня начнут спрашивать, почему я здесь так долго нахожусь? Каковы легальные основания для нахождения, условно, в Киргизии, Кыргызстане, Узбекистане, Казахстане, Армении, Грузии, как долго это может продолжаться? И мы же видим, что власти этих стран как-то постепенно начинают ужесточать свои законодательства в отношении приехавших россиян.
И. КРАСИЛЬЩИК: Ну, кто начинает, кто не начинает. В Армении как было, насколько я помню, НРЗБ дня в году можно было находиться (жить и работать), так и можно. В Грузии как было, так и можно. В Грузии, например, сколько там ни говорили, на законодательном уровне за это время не изменилось вообще ничего. Как известно, изменилось в Казахстане. Там отменили визаран, то есть когда ты можешь выехать и въехать, который существует и в Грузии, и в Армении. Но там есть система выдачи, я так понимаю, разрешений… Извините, я думаю, что это называется видом на жительство. Я не точно знаю, как это устроено, но там, по-моему, массового изгнания не случилось.
Усложнилось получение видов на жительство в Турции, что не отменяет того, что там живет огромное количество россиян. Я не знаю, лучше опять же проверять по каждой стране, но насколько я помню, и в Киргизии, и в Узбекистане никаких изменений не происходило за этот год. Но я могу ошибаться. Про Сербию я, к сожалению, не знаю.
Мне кажется, что за последний год мы видели все виды эмиграции. Были виды эмиграции бегства. Было бегство и возвращение обратно. Было бегство, возвращение обратно и еще одно бегство. Было отсутствие бегства, серьезная подготовка и переезд. Было бегство, возвращение и потом подготовка и переезд. Поэтому, на самом деле, можно просто по людям поспрашивать, посмотреть, как это работает. Бегство, мне кажется, всегда происходит в страну не в которую ты хочешь, а в которую можно уехать.
Хорошая новость заключается в том, что рядом с Россией по-прежнему есть страны, в которые относительно легко добраться, для многих из которых даже загранпаспорт не нужен, что ни в коем случае не значит, что не надо делать загранпаспорт. Надо. Потом можете не получить, и будут большие проблемы. Этих стран много.
И более того, есть много стран, которые дают визы. И если заранее озаботиться и придумать, что вы там будете делать, то переезд, который вы сможете совершить, будет для вас менее болезненным. Опять же, конечно, это не всем подходит, но чем раньше начать какую-то подготовку, тем больше возможностей понять, что это возможно. Потому что, в принципе, на данный момент переехать можно практически куда угодно, за исключением стран, в которые и раньше невозможно было приехать (вроде Японии), и стран Восточной Европы, которые довольно ясно сказали, что они россиян у себя видеть не хотят.
Но в остальном – пожалуйста. Мир все еще, как ни странно, открыт. В него можно теперь въехать только через несколько городов, но он по-прежнему открыт.
А. ДУРНОВО: И в этом хорошая новость.
А. ПОЛИВАНОВ: Да. Мы вот, например, еще ни разу не говорили слово «Аргентина» за этот разговор, а слово «Аргентина» тоже должно появиться на карте. Мексика, потом какое-то пересечение границы с США и возможность быть беженцем в США – это тоже вариант.
И. КРАСИЛЬЩИК: Мы сейчас немножко пересказываем истории из нашего подкаста.
А. ПОЛИВАНОВ: Да, я как раз хотел сказать, что мы ведем с Ильей подкаст «Новая волна». И мы как раз там спрашивали людей, которые разными остросюжетными способами добирались до мест, где они живут. Вот, в частности, буквально способ: через Казахстан, а потом в Мексику, а потом в багажнике через мексиканско-американскую границу и сдача пограничникам в Америке. Ну да, это не самый очевидный и не самый простой способ, но он есть. Важно, что он есть.
А. ДУРНОВО: Какие волшебные слова надо сказать американским пограничникам при сдаче?
А. ПОЛИВАНОВ: Поскольку это бизнес – переправление людей из Мексики в Америку, – то там тебе все объяснят, тебе все рассказывают. Кроме того, с той стороны люди тоже знают, что этот бизнес существует и это люди так бегут через границу, поэтому они тоже не будут удивляться, что обнаружили тебя в багажнике или в ногах в заднем сидении. Короче, о чем можно сейчас не думать, если вы находитесь, условно, в Новосибирске и вы хотите провернуть всю эту операцию, то точно не надо думать сейчас: «Что я скажу американским пограничникам?» Это будет вопрос третьего порядка.
И. КРАСИЛЬЩИК: Это ни в коем случае не значит, что это легко – перебраться через границу Мексики с США или уехать в Аргентину, или даже, наверное, часто и в Казахстан или в Армению. То, что мы, мне кажется, пытаемся сказать – это то, что варианты есть. Они могут вам все не подойти. Такое тоже возможно. Просто пробуйте их проверить.
Я знаю, что вызывает большое раздражение, когда люди, которые сидят за пределами России, говорят россиянам: «Уезжайте». Потому что люди, которые сидят не в России, находятся в другой ситуации. И действительно вот эта разница ситуации долгосрочная сильно делает людей разными и часто не понимающими друг друга. И, безусловно, нельзя сказать: «Уезжайте».
Единственное, что я могу сказать. Если вы уверены в том, что вы не хотите уезжать, то нет вопросов. Но, возможно, вам страшно к этому вопросу подойти. И если вам просто страшно, просто знайте, что есть люди, которые могут подсказать, помочь, объяснить, рассказать, поделиться опытом. И, может быть, тогда станет не так страшно и окажется, что, может быть, это возможно.
Потому что говорим-то мы это по одной простой причине. Потому что всегда, когда нам задают вопрос: «А как избежать мобилизации?», все ответы, связанные с Россией, они с 10 звездочками, что все равно очень опасно, и единственный вариант, который нам известен, который практически безопасен – это уехать. И это не про идеологию никакую, это просто самый безопасный вариант. Он может быть очень стрессовым, но на самом деле безопасный.
А. ПОЛИВАНОВ: Я тут добавлю одну буквально вещь. К нам обращаются люди, которых нужно, грубо говоря, просто подержать за руку в начале пути, вместе с ними пройти заполнение какой-нибудь анкеты. Это известная психологическая штука, что когда дело очень большое и сложное, то они не могут начать им заниматься и им, например, тошно думать о заполнении анкет и так далее. Хотя они могут это сделать сами, просто им сложно. И в этом смысле посидеть рядом с ними и посоветовать, как правильно что-то заполнить и как сделать первые шаги, мы можем. У нас есть на это какой-то опыт, возможности. Иногда помощь выглядит вот таким образом.
А. ДУРНОВО: Аргентина. Все чаще действительно звучит название этой страны в контексте релокации. Ее уже буквально начинают рекламировать как место для релокации. Буквально в двух словах, какие шаги нужно предпринять, помимо покупки билета в Буэнос-Айрес или Росарио, для того чтобы легализоваться… Легализоваться – это другая тема. Для того чтобы релоцироваться в Аргентину. Какие для этого нужны основания? И нужны ли? Или ты можешь просто приехать?
А. ПОЛИВАНОВ: Самый популярный случай связан с рождением детей. Люди приезжают в Аргентину рожать буквально, потому что тогда родившемуся новому человеку положены местные документы. Следовательно, после этого они уже делают документы себе, поскольку у них есть ребенок с аргентинскими документами. Вот это самый такой какой-то очевидный и простой способ. Но в целом, даже если вы не собираетесь рожать, если у вас нет таких планов, то все равно там довольно простое законодательство, для того чтобы там жить, по крайней мере, какое-то время, а потом легально получать документы. То есть Аргентина эти выгодноотличается от, например, европейских стран.
А. ДУРНОВО: То есть там два года до получения гражданства, если я правильно помню.
А. ПОЛИВАНОВ: Вот видишь, ты даже, мне кажется, лучше знаешь. У меня выпали из головы цифры конкретные. Просто есть ощущение, что это довольно просто.
А. ДУРНОВО: Тогда у меня вопрос про, не удивляйтесь, Азербайджан, который гораздо ближе, чем Аргентина, находится, с которым у России есть сухопутная граница, нет никаких виз и так далее и тому подобное. Тем не менее эта страна из географии релокации, очевидно, выпадает. Почему?
А. ПОЛИВАНОВ: Илюх, ты или я?
И. КРАСИЛЬЩИК: Ты.
А. ПОЛИВАНОВ: Ну да, действительно Азербайджана нет в списке рекомендуемых стран. Там простая причина. У Азербайджана тесные связи с Россией и там тоже режим какой-то авторитарный. Короче говоря, есть ощущение, что у России с Азербайджаном все хорошо и в смысле выдачи они могут договориться.
И. КРАСИЛЬЩИК: Я, честно говоря, не уверен, что дело в этом. То есть это нормальная гипотеза. На самом деле, я что-то не слышал ни одной истории выдачи из Азербайджана. Есть важная вещь, что у Азербайджана с Россией после ковида закрыта сухопутная граница. Там есть граница в Дагестане, ее не переходят. Азербайджан действительно совершенно несвободная страна. Но в смысле тесности отношений, например, у Армении с Россией отношения гораздо более тесные, чем с Азербайджаном.
И я не удивлюсь, если в Азербайджан едут. Просто мы этих людей меньше знаем. Возможно, там визовый режим какой-то другой. То есть, на самом деле, вопрос хороший. У меня, честно говоря, на него нормального ответа нет. Я не думаю, честно говоря, что дело в режиме в Азербайджане. Он жесткий, но в Турции-то тоже не сахар.
А. ПОЛИВАНОВ: Хорошо. Убедительно. Давай узнаем про это дополнительно. Хороший аргумент. Надо поузнавать.
А. ДУРНОВО: То есть пока четкого ответа на то, почему Азербайджан выпал, его не существует.
А. ПОЛИВАНОВ: Четкий ответ в том, что он действительно выпал, в том, что этого нет в повестке. Почему? Да, действительно, мы сейчас поузнаём.
И. КРАСИЛЬЩИК: Смотрите, про Азербайджан есть первый ответ. Дело в том, что вся эта массовая эмиграция, которая случилась в сентябре, не включала в себя Азербайджан по очень простой причине: эмиграция шла по земле, граница Азербайджана с Россией по земле закрыта и не открылась после ковида.
А. ДУРНОВО: Но самолеты летали, и все билеты были распроданы. Это я точно знаю.
И. КРАСИЛЬЩИК: Самолеты летали, все билеты были распроданы, но самолетом большую эмиграцию за такое время не устроишь. В смысле в самолеты много людей не влезает. Дальше. По законодательству Азербайджана ты можешь находиться по заграничному паспорту в Азербайджане 90 дней. Таким образом, Азербайджан делается для россиян страной не где ты можешь находиться сколько угодно, а где тебе нужно делать документы, для того чтобы находиться в Азербайджане. В этот момент человек задает, наверное, себе вопрос: «Хочу ли я находиться в Азербайджане?», потому что в этот момент начинается серьезная конкуренция стран.
Поэтому, на самом деле, думаю, что дело как раз в том, что Азербайджан за эти годы довольно сильно от России отошел в сторону Турции по влиянию. И к россиянам, на самом деле, он не относится так, как относится Казахстан, как относится Армения и так далее и так далее. Большая заграница уже. Вот так вот вышло.
А. ДУРНОВО: Спасибо большое. На самом деле, осталось совсем чуть-чуть времени. Наверное, на то, чтобы задать последний, может быть, предпоследний вопрос. Давайте так глобально. Чем «Служба поддержки» может помочь тем, кто планирует релокацию? Ну, кроме того, чтобы подержать за руку, как это уже у нас звучало. То есть какого рода помощь «Служба поддержки» предоставляет желающим релоцироваться или задумывающимся о релокации?
А. ПОЛИВАНОВ: Вот тут, Илья, ты отвечай точно.
И. КРАСИЛЬЩИК: Давайте. Подержать за руку мы всегда рады виртуально. Это в любом вопросе можно сделать. У нас есть психологи, если что, для этого. Но если говорить про помощь какую-то более информационную, то, во-первых, мы вам расскажем то, что мы рассказываем про страны, гораздо более подробно и гораздо более точно.
Мы не являемся ресерчерами и операторами. Мы не являемся волонтерами. Мы не сидим каждый день в нашей базе знаний, не обновляем ее. Поэтому даже то, что мы вам сейчас сказали, там точно есть поверхностность в этих ответах и местами мы могли быть где-то неточны. Поэтому, пожалуйста, если будете принимать какие-то решения – не на основе наших вот здесь сейчас монологов, а поговорив с людьми, которые каждый день занимаются этой работой. Эту информацию мы вам обязательно всю предоставим.
Если у вас есть юридические сомнения и тревоги, либо сами проконсультируем, а если нам не хватит информации, дадим организацию, которая на этом специализируется.
Если вас интересует какая-то конкретная страна, мы дадим вам не только информацию по этой стране, но и ссылки на разные чатики, в которых люди обсуждают эти проблемы, потому что лучше всего – это практика, а практика меняется каждый день. И я думаю, что все релоканты знают, что самый быстрый способ получить ответ на свой вопрос – это, как правило, написать в какой-нибудь чатик на 700 человек в городе, в котором ты находишься, и получить мгновенный ответ. Это всегда очень хорошо работает.
Если есть какие-то опасности, и вы понимаете, что вы находитесь в опасности, мы можем дать вам контакты всех, кто может вам в этом помочь. Мы можем предоставить вам практику того, что происходило. Мы не сможем перевезти вас. Это важно. Мы вас не перевезем. Мы информационный сервис.
И на самом деле, я думаю, что никто не сможет вас перевезти, кроме агентства, которому вы заплатите большие деньги. Волонтерские организации не перевозят, за исключением случаев, когда вам грозит непосредственная опасность: вы под уголовным делом, в розыске, бежите из-под домашнего ареста. Но тут, конечно, совсем другие ситуации. В таком случае мы дадим всю информацию и предложим на выбор, вероятно, самые безопасные для вас опции. Ну а дальше уж сами, дальше сами, конечно.
А. ДУРНОВО: Спасибо большое. Я благодарю Илью Красильщика и Александра Поливанова, руководителя и главного редактора проекта «Служба поддержки». Меня зовут Алексей Дурново. Это программа «Релоканты». Каждое воскресенье мы выходим на YouTube-канале Александра Плющева. На «Эхе Москвы» мы тоже есть. Канал «Релоканты» в Telegram к вашим услугам, как и возможность задонатить через Boosty или Patreon. Все ссылки, все мануалы чуть ниже этого видео в описании.
Я с вами прощаюсь на две недели. В следующее воскресенье – дежурство Эвелины Геворкян по «Релокантам». Увидимся. Всего доброго. До свидания