«Политзеки»: Валерия Зотова: как ФСБ фабрикует дела о «терактах»
На деле дружба оказалась оперативным экспериментом, а Карина — внедрённой осведомительницей ФСБ, которой присвоили псевдоним «Герань» в честь боевого беспилотника. Другому засекреченному свидетелю в деле дали условное имя «Солнцепёк», так называется тяжёлая огнемётная система, которую российская армия использует на войне в Украине. Такой вот чекистский юмор…
Подписаться на канал «Медиазоны»
П. АРКАТОВА: Российские силовики и до войны устраивали провокации и подставы, но вторжение в Украину окончательно развязало им руки. Новые репрессивные законы, ужесточение уголовного кодекса, взвинченный тон пропаганды. Люди в погонах почувствовали, что власть благословляет их на поиск врагов и предателей. А если врага не получается найти, его нужно придумать. Привет, меня зовут Полина, это рубрика «Политзеки», и сейчас я расскажу вам об обычной девушке из Ярославля, которую посадили в колонию на шесть лет по очевидно сфабрикованному делу. Подписывайтесь на канал «Медиазоны», ставьте лайк этому видео, а если захотите отправить нам донат, то ссылка будет в описании.
Эта весёлая танцующая на коньках девушка — девятнадцатилетняя Лера Зотова. Видео было снято на новогодних каникулах. Уже через несколько недель Леру задержат. Поводом станет несостоявшийся поджог сельской администрации. Следствие квалифицирует его как покушение на теракт.
Лера родилась в Саратове, а детство провела в небольшой деревне. Когда девочке было 13 лет, семья Зотовых переехала в Ярославль. Лера росла трудным независимым подростком, бывало, даже уходила из дома. К 9 классу школа ей надоела, и она решила зарабатывать на жизнь сама. В последнее время Лера работала на складе «Магнита» в Ярославле.
«Она в «Магните» работала, она там коробки какие-то складывала, чё-то делала. Её потом поставили там чуть ли не начальницей, бригадиром была. Ей это нравилось, Ей надо двигаться, она любит двигаться, она не может сидеть на одном месте».
Лера сочувствовала украинцам и осуждала российское вторжение. Она не скрывала своих взглядов и активно комментировала новости о войне в телеграм-каналах. Возможно, искренность и сделала её удобной мишенью для ФСБ. Притворяясь агентом украинских спецслужб, провокаторы втёрлись в доверие к девушке и уговорили её отправиться поджигать здание администрации в селе Карабиха неподалёку от Ярославля. Там хранилась гуманитарная помощь для мобилизованных. К слову, местные власти до сих пор призывают селян плести маскировочные сети для российских военных и отчитываются об этом в соцсетях. Зотовой прислали цветы и обещали 2000 долларов за успешно выполненное задание. Какое-то время с ней переписывался некто Андрей, якобы из СБУ, и Лера верила, откровенно говорила с ним о своём сочувствии украинцам и желали смерти Путину. С этим Андреем удалось коротко пообщаться и журналисту «Медиазоны», но когда в его словах вскрылись противоречия, Андрей грубо оборвал переписку с журналистом.
Мама Леры, Светлана Зотова, хоть и советовала дочке быть осторожнее, но её общению с предполагаемым украинцем не мешала. Светлана и сама не попала в колонию. Из-за антивоенных комментариев её обвиняли в пропаганде терроризма. Впрочем, в отличие от Леры, в её случае суд ограничился штрафом. Сейчас женщина уверена, что всё, что происходило с её дочерью, с самого начала было провокацией ФСБ. В этом не сомневается защищавший Леру в суде адвокат Иван Камалов.
«Я прямо в прениях говорил, что да, вот обвинение считает, что это сотрудники спецслужб Украины, возможен такой вариант? Возможен, но в то же время с той же долей уверенности можно сказать, что этот абонент находился в кабинете УФСБ по Ярославской области. Я больше уверен, что это так».
Одновременно с Андреем в жизни Леры появилась новая подруга. Девушки сблизились на почве антивоенных взглядов. Карина, во всяком случае, так она называлась при знакомстве, охотно поддерживала разговоры о войне в Украине и утверждала, что её парень воюет на стороне ВСУ. Лера, в свою очередь, наивно делилась с новой подругой рассказами о своей переписке с украинцем. Вместе подруги покупали бензин, который предназначался для поджога администрации в Карабихе и вместе обсуждали, как потратят обещанные 2000 долларов. Лера, например, мечтала набить себе новую татуировку. На деле дружба оказалась оперативным экспериментом, а Карина — внедрённой осведомительницей ФСБ, которой присвоили псевдоним «Герань» в честь боевого беспилотника. Другому засекреченному свидетелю в деле дали условное имя «Солнцепёк», так называется тяжёлая огнемётная система, которую российская армия использует на войне в Украине. Такой вот чекистский юмор.
Да, Карина не уговаривала Леру поджечь здание администрации, но всячески успокаивала подругу перед заданием, и даже нашла водителя, который отвёз их обеих в Карабиху. Поджога так и не случилось, Лера передумала в последний момент. Она решила перехитрить тех, кого считала агентами СБУ, получить от них деньги, а само задание не выполнять. Но сотрудники ФСБ оказались хитрее, а сфабрикованной переписки оказалось достаточно, чтобы обвинить, а потом осудить Леру за покушение на теракт.
«Полиция, блядь, из машины, на хуй. Упала, бля, упала. Перевернулась. Руки, руки за голову, бля».
На этих кадрах Леру вытаскивают из машины и бросают на снег как опасную преступницу. Ей заламывают руки, чтобы надеть наручники. Вот что рассказывала её мать после первого свидания с дочерью: «Когда задержали Леру, сотрудники ФСБ её сутки держали в кабинете, били, угрожали электрошокером. Без носков, в одной футболке она стояла на снегу, окунали лицом в снег, Лера была в синяках. Она мне не хотела говорить, ей больно было вспоминать, но я настояла».
На первых же допросах Лера призналась, что действительно переписывалась с агентами СБУ, хотя сейчас понимает, что её обманули и подставили. «Я ко всему отношусь с оптимизмом, улыбаюсь, смеюсь, но сотрудников СИЗО это некоторых бесит, и говорят: „Вот посмотрю я на тебя, когда тебе срок дадут и когда запросят“. Я на слова не реагирую», — писала Лера своей маме из СИЗО, поздравляя с Восьмым марта.
Несмотря на юный возраст, Лера находила в себе силы успокаивать родственников и не отчаиваться. Вот ещё одна цитата из её письма на волю: «Не переживай, мама, прошу, срок — он не вечный. Только адвокат сказал, что хотят добавить ещё одну статью, шпиона. Но я думаю, что дело до этого не дойдёт. Я не болею, я здорова, читаю очень много книг. Кушаю неплохо, кормят нормально. Время здесь быстро летит, прошу, не волнуйтесь, я в порядке, правда, только очень по вам скучаю».
Девушку не сломил даже карцер, куда её поместили после конфликта с руководством СИЗО. «Ты спрашивала про карцер, мамуль? Ничего особенного, пережила и это. Только там было холодно, и всё. Морально это меня не подкосило, да и физически тоже. Не болею, и это самое главное», — рассказывала Лера в одном из писем.
В заключении она стала много рисовать. Иногда это ещё по-детски наивные картинки с героями диснеевских мультиков, а иногда карандашные наброски тюремной камеры и пейзажа за окном, выходящим на церковь. «Я очень сильно люблю тебя, мама. За меня не переживай, у меня всё хорошо. Скоро всё закончится, и я буду дома», — так описан один израильским множества её рисунков.
Но дома Лера окажется не скоро. Летом 2023 года суд приговорил девушку к шести годам общего режима, а в декабре её этапировали в женскую колонию под Костромой. Зотова попала в отряд, где больше, чем на полсотни женщин-осуждённых приходится лишь два туалета, говорит её мама. Пару месяцев назад она навещала дочь в колонии.
«Там, как я поняла, коридор, один огромный большой коридор, и стоят вот эти койки двухъярусные, которые скрипят, проваливаются, и матрасы там не лучше, ни подушки, ничего. Полотенца там можно только вафельные, вот знаете, как раньше было».
Отношения с администрацией колонии у Леры с самого начала не заладились. Правозащитники рассказывали, что Зотовой долго не оказывали медицинскую помощь. Ещё в СИЗО у неё диагностировали несколько хронических заболеваний. Девушка мучилась из-за болей в спине. А однажды в ИК вызывали сапёров под предлогом того, что в посылке, которую прислали Лере, якобы может быть спрятана бомба. В другой раз сотрудница колонии сорвала у неё с формы бирку и спросила, почему бирка не пришита. Сотрудники провоцировали девушку фразами вроде «Ну что, Зотова, гимн петь будешь?» — и грозились отправить её на строгие условия содержания. Но сейчас, говорит мама Леры, у неё всё в порядке. Придирки и издевательства администрации прекратились.
С другими заключёнными Лера неплохо ладит. Вместе с ней, в основном, сидят женщины, осуждённые по наркотическим статьям. Леру они в шутку называют политиканом из-за её статьи. Лера — удивительно жизнерадостная девушка, и, даже находясь за ограждением с колючей проволокой, она продолжает жить, а не существовать, рассказывает бывшая политзаключённая Ольга Бендас, которая навещала Зотову в колонии. По её словам, Лера — очень лёгкий в общении человек, и у неё вряд ли могут возникнуть конфликты с соседками, а бытовуха присутствует всегда, добавляет Бендас. «Не забывайте, в одном месте находится сотня совершенно разношёрстных людей, у каждой свои привычки, обычаи, язык, религия и многое другое. А главное, эти женщины совершенно не хотят жить друг с другом, но приходится искать компромиссы», — говорит Ольга, которая сама отсидела по политическому обвинению.
Иногда Лере вместе с другими осуждёнными даже удаётся разыгрывать сотрудников администрации, которые пристально следят за дисциплиной в отряде.
«Трусы можно только чёрного цвета, цветные нельзя, и у них там есть один тоже с администрации, который там работает, и вот он ходит ищет цветные трусы. И Лера говорит, мы иногда специально вешаем эти цветные трусы на койки, и он идёт их собирает, а мы ржём».
В колонии Лера работает на швейном производстве с 12-часовыми сменами и графиком «два через два», для этого она прошла трёхмесячные курсы швейного дела. Но в заключении даже такая нагрузка не спасает от тотальной скуки. Чтобы чем-то себя занять, Лера решила закончить школьное образование. Правда, как рассказывает её мама, девушку почему-то записали в восьмой класс, хотя у неё и так есть аттестат об основном общем образовании. Ей сказали, что сидеть ещё долго, и 11 классов она в любом случае закончить успеет. Лера уже успела поспорить с одним из своих учителей об Алексеем Навальном. Больше всего Лере нравятся уроки истории. Лера живо интересуется тем, что происходит в России и читает «Собеседник», хотя тюремщицы долгое время отказывались выдавать девушке газеты. После жалобы адвоката прессу она получать всё же стала, включая номер «Собеседника» с репортажем о похоронах Навального.
«Лера сейчас в том возрасте, когда от жизни нужно получать самые яркие эмоции. Именно этого ей не хватает», — говорит Ольга Бендас. Давайте поможем девушке выдержать это испытание. Ей можно написать письмо в колонию или задонатить правозащитному проекту «Зона солидарности», который оказывает поддержку многим политзекам, в том числе и Лере Зотовой. Судя по её письмам и открыткам, Лера очень дорожит семьёй и скучает по родственникам. В колонии она не перестаёт писать родным и поздравлять их с праздниками. В одной из таких открыток, украшенной нарисованными сердечками, она просит у родителей прощения. «Дорогая моя семья, простите, что я оставила вас в такое трудное время. Я знаю, что вам очень плохое без меня. Мне без вас тоже очень плохо, но знайте одно: меня не сломать. Я выдержу все испытания, которые подготовила мне судьба. Настанет день, настанет час, я выйду. Я сделаю всё, чтобы мир стал лучше».