«Политзеки»: Олег Орлов: был заложником у террористов, получал Нобелевку и в 71 год сел в тюрьму
Продолжая диссидентскую традицию, он решил просто бойкотировать происходящее в суде. Он отказался давать показания сам и допрашивать свидетелей обвинения. На всех заседаниях суда Орлов молча читал роман Франца Кафки «Процесс»…
Привет, это Лиза Нестерова, рубрика «Политзеки» на канале «Медиазоны», и сегодня в этой рубрике Олег Орлов, сопредседатель «Мемориала», любитель рыбалки, человек, который по собственной воле стал заложником Шамиля Басаева и вообще настоящий герой. Прямо сейчас он находится в спецблоке СИЗО города Сызрань, в камере два на четыре метра под постоянным видеонаблюдением. И это ещё не конечная точка, ему ещё ехать по этапу. Он осуждён на 2.5 года за одну антивоенную статью.
Олег Орлов родился в 1953 году в семье инженера и школьной учительницы. Его отец, сначала убеждённый коммунист, постепенно охладел к советской власти. Вот как об этом в интервью «Медиазоне» рассказывал сам Орлов.
«Я помню, как меня принимали в пионеры, это счастливейший момент моей жизни. В музее Ленина, около автомобиля Ленина старая большевичка повязала мне галстук. И я, такой счастливый, прихожу домой, рассказываю о том, какое это счастье, и вижу какое-то скептическое отношение. Никто мне не говорит, что это плохо, но восторг мой не разделяют».
По словам самого Орлова, к 15 годам он сам уже был антисоветским человеком, слушал BBC и «Голос Америки», читал самиздат и тамиздат и овладел, как он сам говорил, советским двоесловием. В школе нельзя было повторять то, о чём уже открыто говорили дома. Несмотря на любовь к истории, при поступлении в ВУЗ по совету отца Орлов всё же выбрал биологию: за гуманитарными науками в диктатурах всегда присматривает цензура.
В 1981 году Орлов, который уже работал в институте физиологии растений АН СССР, провёл свою акцию протеста, самостоятельно смастерил гектограф и начал печатать антивоенные листовки против войны в Афганистане. Листовки он клеил по городу один, ночью. «Ты понимаешь, что совершается какое-то преступление и невозможно ничего не сделать. Ничего не делать – хуже, чем что-то сделать. Боялся страшно, может быть, я переживал тогда самый большой страх в своей жизни. Потом было меньше страшно, чем тогда». Но прошло меньше 10 лет, и Олег Орлов уже не был один. В конце восьмидесятых он стал частью зарождавшегося «Мемориала», движения, которое рассказывало о нарушениях прав человека в СССР, добивалось реабилитации репрессированных, освобождения политзаключённых, а заодно собирало и сохраняло документы о государственном терроре. Члены «Мемориала» были одновременно и правозащитниками, и архивариусами, создателями и хранителями уникальной библиотеки.
В 91 году движение было зарегистрировано и переименовано в Международное историко-просветительское правозащитное и благотворительное общество «Мемориал». К этому моменту Олег Орлов уже работал в Верховном совете РСФСР, который стал тогда точкой притяжения для демократических сил, и участвовал в защите Белого дома. «Было потрясающее чувство единения с массой людей, счастье от того, что столько людей пришли защищать. Конечно, этот момент, когда колонна танков под командованием майора Евдокимова проходит сквозь толпу, которая расступается, и танки разворачиваются от Белого дома – понимаете, это было правда счастье».
Потом Орлов ездил в качестве наблюдателя и правозащитника по всем, как это тогда называлось, горячим точкам бывшего СССР. Он видел войну в Армении и Азербайджане, Таджикистане, Молдове, в зоне ингушско-осетинского конфликта. Первой такой точкой был Нагорный Карабах. Олег Орлов рассказывал: «Эта работа была сложна тем, что нужно было искать реальные факты. Я должен признаться, что вскоре мы начали понимать, что нас обманывали стороны, и мы и мы ошибались в оценке событий. Ну, мы впервые это делали и поддавались на обман. Но главное, что мы смогли не занять безоговорочно одну сторону – вот это было важно».
В 1994 году началась война в Чечне, и Олег Орлов вместе с Сергеем Ковалёвым, который занимал пост председателя комитета по правам человека при президенте России, снова оказался в зоне военных действий. Через год отряд полевого командира Шамиля Басаева напал на город Будённовск в Ставропольском крае и захватил не менее 1200 человек, удерживал их в местной больнице, требовал вывести войска из Чечни и признать её независимость. Олег Орлов был одним из правозащитников. Кто вызвался стать добровольным заложником, чтобы освободить мирных жителей, обменяв их на себя.
«Картина в больнице была тяжёлая: коридоры забиты заложниками, люди сидят на полу, стёкла выбиты, на стене следы пуль. Естественно, нас сразу отвели к Шамилю Басаеву. Тот говорит: «Ну, вы хотите посмотреть, что у нас происходит? Пожалуйста, врачи, покажите им». Врачи нас повели по больнице, показали убитых, показали тело женщины, у которой тогда отключился аппарат ИВЛ».
После переговоров Басаев согласился подписать соглашение об освобождении заложников. Получив взамен добровольцев, депутатов и правозащитников. Он сразу отпустил беременных и женщин с детьми.
В 2004 году Орлов стал членом совета по правам человека при президенте, но вышел из него в знак протеста, когда Владимир Путин сказал, что убийство журналистки Анны Политковской нанесло России больший урон, чем её публикации.
В 2007 году Орлов приехал в Ингушетию. В республике тогда протестовали против тогдашнего главы Мурата Зязикова. Люди выступали против коррупции и беспредела силовиков. Местных оппозиционеров, случалось, похищали и убивали. Накануне очередного митинга оппозиции Олега Орлова и группы журналистов прямо в гостинице захватили люди в масках и вывезли в поле. Там у них отобрали телефоны, аппаратуру и сильно избили. «Били молча, после этого один из них сказал, что нас сейчас расстреляют., но затем со смешком он добавил: «Жаль, глушителей не взяли», – и они уехали. За час до нападения наряд милиции, который дежурил в гостинице, покинул свой пост по приказу начальства. Машину, в которой везли Орлова, по пути не остановили ни на одном блокпосту. После похищения уголовное дело возбудили, но по лёгким статьям: похищения, избиения, угрозы убийством следователи как-то не заметили, а через 4 года и вовсе приостановили дело. В 2009 году лично Рамзан Кадыров отсудил у Орлова 20000 рублей по иску о защите чести и достоинства. Правозащитник тогда возложил на главу Чечни ответственность за убийство своей коллеги по «Мемориалу» Натальи Эстемировой. Через год по требованию Кадырова на Орлова возбудили ещё и дело по требованию о клевете. Но суд неожиданно встал на его сторону.
В марте 23 года Олег Петрович снова стал фигурантом уголовного дела, на этот раз по статье о дискредитации российской армии. Вот что в ней говорилось: «Кровава война, развязанная режимом Путина на Украине – это не только массовое убийство людей, уничтожение инфраструктуры, экономики, объектов культуры этой замечательной страны, не только разрушение основ международного права. Это ещё и тяжелейший удар по будущему России». Какая мрачная ирония. Незадолго до того, как Орлов стал обвиняемым, «Мемориал» получил от Нобелевского комитета премию мира.
Дело против Орлова рассматривали почти полгода. Всё это время он находился под подпиской о невыезде и продолжал поддерживать других политзаключённых, например, приходил в суд по украинскому правозащитнику Максиму Буткевичу, который ушёл на фронт защищать свою родину, попал в плен и получил в России 13 лет строгого режима. В своём последнем слове Олег Орлов сказал: «Пройдёт не так уж много времени, наша страна выйдет из того мрака, в который сейчас погружена. И в том, что это неизбежно, есть немало доли заслуги мемориальского сообщества и всех наших друзей, коллег по российскому гражданскому обществу, которое никому не удастся уничтожить».
Суд назначил ему штраф в 150 тысяч рублей, но прокуратура осталась недовольна таким мягким приговором, и дело вернули на новое рассмотрение. Перед новым витком судебного процесса Олега Орлова успели признать иностранным агентом .Поэтому правозащитник отказался в суд свидетелей защиты, чтобы это клеймо не поставили на них. Продолжая диссидентскую традицию, он решил просто бойкотировать происходящее в суде. Он отказался давать показания сам и допрашивать свидетелей обвинения. На всех заседаниях суда Орлов молча читал роман Франца Кафки «Процесс». Находясь под подпиской о невыезде, Орлов сам приезжал на заседания. У входа неизменно стояла очередь, десятки людей приходили его поддержать. Перед тем, как зайти в здание суда, Орлов старался поздороваться с каждым, перемолвиться хотя бы парой слов, покурить и сказать спасибо за поддержку.
Доказывать вину Орлова прокуратуре было нечем, и в ход пошли показания каких-то клоунов и городских сумасшедших. Так, одним из свидетелей обвинения стал исполнительный директор движения «Ветераны России» Вадим Мироненко. И вот в суде этот человек решил дать оценку правозащитной деятельности Орлова. «Вы здесь любите бравировать своей особой ролью в деятельности Будённовска, моё личное мнение – вы сделали всё, чтобы террористы ушли от возмездия. На ваших руках кровь детей и Беслана, и Норд-оста».
Со второй попытки суд пошёл навстречу пожеланиям прокуратуры и проговорил Орлова к 2.5 годам колонии. Сразу после приговора жена правозащитника Татьяна Касаткина сказала: «Самое главное, что мы создали – это команда. Команда, которая будет работать независимо от того, будет Олег на свободе или нет. Поэтому будем работать, будем жить и надеяться, что когда-нибудь то, что сейчас происходит, кончится». Из суда 70-летнего Олега Орлова увозили 15 вооружённых силовиков.
В СИЗО ему почти сразу предложили записаться в армию и отправиться воевать в Украину, он со смехом отказался. Из изолятора по указанию судьи его стали каждый день конвоировать в суд для ознакомления с материалами дела и протоколами заседания. Так положено при подготовке к апелляции. Но есть нюанс: Орлова увозили из СИЗО ещё до завтрака, а возвращали поздно ночью. Бывало, он мог целый день просидеть в конвойном холодном помещении. Там он простудился, стал терять слух, а попасть к тюремному врачу не мог из-за ежедневных поездок в суд.
Несмотря на это, Олег Орлов принял решение судиться с Минюстом из-за своего иноагентского статуса. Как только иск правозащитника поступил в суд, его ещё до апелляции этапировали из Москвы. Это случилось ровно в тот день, когда жена Орлова Татьяна получила первое разрешение на свидание с мужем. Свидание, конечно, не состоялось. Накануне первого приговора по своему делу Олег Орлов в интервью «Медиазоне» сравнил Советский союз и современную Россию. Он настаивал, что сейчас гражданскому обществу приходится тяжелее, чем в годы его молодости. Если в позднем СССР были хоть какие-то правила игры, ужасные, но хоть понятные и предсказуемые, то теперь никто не знает, к чему ещё могут прицепиться власти. При этом сам Олег Орлов остаётся оптимистом.
«Сейчас меня не охватывает отчаяние, отчаяние охватило, когда началась война в Украине, как и многих, многих в России меня тогда на некоторое время охватило отчаяние. Но отчаяние меня охватывало и в начале первой чеченской войны, и в начале второй чеченской войны. Мы, мемориальцы, уже переживали это состояние. Сейчас уж я никак не один. Нас немало, нас масса единомышленников. Да, тех, кто готов об этом говорить открыто, меньшинство, но об одиночестве думать не приходится .Поэтому и отчаяния особенного сейчас нет».
Нам очень повезло с современником. Олег Петрович показывает, что мы не одиноки, что надежда есть, а ещё что у нас всё ещё много работы. Поддерживайте политзаключённых, сохраняйте память о важном, как это делает «Мемориал», а главное – не отчаивайтесь.